Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Да? – ответил холодный голос.

Он взял еще одну рюмку. – Я хочу встречи.

– Мне придется с вами встретиться. Данте бу...

– Нет – остановил его Доминик. – С тобой.

Сначала было молчание.

– Завтра вечером, в моем домашнем офисе, в девять часов.

– Спасибо. Послушай... – Он взял трубку, оглянулся в сторону гримерки, размышляя.

– У меня нет целого дня. – Холодный голос был суров.

Доминик повертел шеей из стороны в сторону. – Не бери в голову. Увидимся завтра вечером, Лука.

Когда раздался гудок, он был рад, что не сдал Марию.

Доминик позвонил, чтобы поступить правильно и сказать, где он может найти свою сестру без охраны Карузо. Он думал, что это проявит хоть какое-то уважение к младшему боссу. И тогда, когда он добьется нужной встречи, Лукка, возможно, проявит милосердие. Но потом он решил, что к черту все это. Бугимен не проявлял милосердия ни дня в своей проклятой жизни. Лука даже не знал значения слова "милосердие".

Когда Дом вернет Марию, гнев ада увеличится в геометрической прогрессии, поскольку он утаил от Луки эту информацию.

Сначала он не знал, зачем это сделал, понимая, что последствия будут суровыми, но когда почти через час девушки вышли из подсобки магазина и он увидел лицо Марии, то все понял.

Ее изумрудные глаза блестели тем сильнее, чем дольше она находилась вдали от своего телохранителя Карузо. Мария выглядела довольной, как будто получала истинное удовольствие. Он не хотел лишать ее этого удовольствия.

Возможно, у Дома были и эгоистические причины, по которым он хотел оставить ее исключительно под своей опекой... Он уже планировал везти ее домой гораздо медленнее, чем когда вез сюда.

Слава Богу, что он успел выбросить бутылку до того, как они вышли, и успел дойти до того места, где они стояли у кассы, как раз в тот момент, когда была объявлена цена со слишком большим количеством нулей.

– Простите? Что? – Кэт опустила рот к полу.

Мария и глазом не повела, полезла в сумочку. – Не беспокойтесь об этом. Это подарок от...

– Карузо.

Когда сзади них появилась черная карточка и холодный голос, Доминик не успел оглянуться.

– Я действительно не могу принять...

– Все в порядке, Кэт. – Закинув руку ей на плечи, Доминик затих, плавно притягивая ее к себе. – Это самое меньшее, что они могут сделать.

Внешне он сохранял спокойствие, но внутренне.... Черт, черт, черт.

В душе зашевелилось сожаление, что он не сказал Луке, где находится Мария. Убедившись, что Кэт находится рядом с ним, когда они выходили из магазина, он приготовился к тому, что подчиненный босс будет разгружаться, но был шокирован, когда Лука обратился к Марии, а не к нему.

– Мария, у тебя есть пять секунд, чтобы сказать мне, почему ты здесь.

Ей было абсолютно наплевать, когда она откидывала белокурый локон за плечо. – Кэт нужно было платье.

– И где, блядь, мои люди? – Голос Луки был тихим, что делало его еще более смертоносным.

Дом ждал ее ответа, но когда она замолчала, он с удивлением обнаружил, что сам отвечает за нее.

– Кэт попросила меня высадить ее здесь, а когда я вошла, то увидела, что Мария одна. – Возможно, эта часть была ложью, но он продолжал говорить правду, чувствуя, что заступается за принцессу мафии. – Вместо того чтобы втягивать ее в неприятности, я решил присмотреть за ней ради тебя и собирался вернуть ее домой в целости и сохранности, когда они закончат.

Молчаливый взгляд Луки обещал расплату за то, что она не сказала ему об этом по телефону.

Мария удивленно посмотрела на Дома и только потом кивнула. – Я позвонила Кэт, чтобы она встретила меня здесь, а потом просто улизнула и взяла такси.

Похоже, что Лукка приберег свою колкость для завтрашней встречи, так как он снова посмотрел на Марию суровыми сине-зелеными глазами. – Мы уходим.

– Да, мы тоже. – Дом не терял времени даром, уводя их оттуда. Он потянул Кэт в направлении, противоположном тому, куда Люська пыталась затащить Марию.

Мария помахала рукой, явно не боясь своего брата. – Пока, Кэт.

– Пока. Спасибо тебе за все. – Кэт улыбнулась, когда он потащил ее прочь.

– Не за что. – Мария посмотрела ему вслед. – Пока, Доминик.

Однако он не мог повернуться, чтобы посмотреть на нее, зная, что если он это сделает, то его тело, которое кричало, чтобы он остался, не сможет контролировать себя. Его тело словно овладело ею, словно оно не принадлежало ему, и он не верил, что сможет сдержать свои чувства, особенно когда рядом была Лука.

Он также не доверял своему голосу, чтобы произнести слово "прощай".

Если бы он только обернулся, то увидел бы ее расстроенное лицо; то, что она не попрощалась, отразилось и на ней.

Доминик не знал, когда это произошло – в первый раз, когда он встретил ее на похоронах матери, во второй – когда Матиас открыл дверь, в третий – когда

Он смотрел на нее, когда она держала свадебное платье Кэт, но он хотел ее. И это было не просто желание, это была чертова потребность. Доминику нужна была Мария, чтобы быть его, и он должен был, чтобы Мария тоже нуждалась в нем.

Когда она придвинула к себе черное свадебное платье, он заставил ее убрать его с дороги, потому что единственной мыслью было, что он хочет видеть ее в прекрасном белом свадебном платье... чтобы она вышла за него замуж.

За долю секунды он представил себе все: от кольца на ее пальце до ребенка в ее животе; его чертова душа нуждалась в ней. Доминик чувствовал, что она должна быть его, и его тело тайно знало это с первой встречи с ней. Подобно тому, как в два года он понял, что пистолету место в его руке, Мария принадлежала ему, и он никогда не сможет получить с ней шанс, потому что его фамилия Лучано.

Это было бы последним, что его фамилия могла бы принять.

– Это было грубо – резко прошептала Кэт.

– Неважно. – Дом замедлил шаг только тогда, когда они оказались достаточно далеко от Луки. Его мысли все еще были заняты Марией, и ему было почти жаль Теда. – Этот псих выполняет задание, чтобы сегодня убили всех мужчин в Канзас-Сити, и я точно не буду в их числе.

Именно поэтому он знал, что Мария предназначена для него.

Рядом с ней Дому никогда не придется притворяться тем, кем он не является, не придется скрывать то, кем он был, или то, что он делал. Его тело не только взывало к ней, но и, в кои-то веки, он не боялся оказаться рядом с женщиной и причинить ей боль.

Доминик никогда не доверял себе рядом с женщинами, опасаясь, что где-то глубоко внутри него живет часть Люцифера, как и гнев, который тот передал ему. Но Доминик не боялся, что причинит Марии боль, зная, что никогда не будет на это способен. Он боялся, что Мария причинит ему боль.

– Господи, ты пьян? – спросила Кэт, обхватив его за талию, когда он подался вперед, чтобы удержать его на своих плечах.

– Псс... Нет. – Дом полез в карман, возблагодарив Бога за то, что слабое шампанское наконец-то подействовало и что Лука все-таки приехала за его сестрой. Отдав Кэт ключи, он икнул: – Но за рулем будешь ты.

– Боже мой, Дом. – Кэт покачала головой. – Почему именно в полдень тебе захотелось напиться?

Потому что я должен был смотреть, как ты примеряешь свадебные платья! А теперь я буду вынужден смотреть, как ты идешь к алтарю, чтобы выйти замуж за гребаный кусок дерьма, который просто хочет отомстить!

Впрочем, гораздо проще было свести все к паре икающих слов. – Лука, блядь, Карузо.

Вспомнив вчерашнее, он удивился, что Лука не убил его за то, что он не рассказал ему о Марии по телефону. Это было то, чего он хотел, и Люкка получил свое возмездие, так как Дом уходил, не освободив сестру.

Надеясь, что его сестре не придется выходить замуж за пропащего Карузо, он сначала не заметил Марию. Только когда он вошел в фойе, Мария подняла голову и посмотрела на него с нижней ступеньки парадной лестницы.

Он изо всех сил старался скрыть от них обоих свою печаль. Он чувствовал себя грязным, как только вышел из кабинета Лукки, приняв предложение бугимена, которое не включало свободу его сестры, каким бы невыполнимым оно ни было.

Кэт была нужна Луке как фигура на шахматной доске.

Проходя мимо Марии, где она сидела, он увидел сочувствие, отразившееся в ее зеленых глазах.

– Увидимся на свадьбе. – мрачно подтвердил Дом причину, по которой он пришел поговорить с Лукой.

Открыв входную дверь, он собирался выйти, но, в отличие от прошлого раза, позволил себе оглянуться на женщину, в которую влюбился, и его безнадежное сердце вдруг почувствовало... надежду.

Доминик бросил на нее последний взгляд. Настало время дать ей понять, что он настойчиво добивается своего. – Я хочу танцевать, принцесса.

Двадцатая глава

Свадьба... И похороны

Доминик поправил пиджак, чувствуя себя странно, что вместо него не надета его большая кожаная куртка. Когда он рос, ему всегда хотелось одеваться как Карузо, но сейчас, когда на нем был дорогой костюм, взятый напрокат и тщательно подогнанный по фигуре, он чувствовал себя не в своей тарелке

В то время как другие относились к его фамилии с пренебрежением, Лучано был именем, которое он с гордостью заслужил, как и свою кожаную куртку. Носить это имя означало, что он пережил дьявола и ад.

Открывая дверь, он подумал, что не так давно видел это лицо, но это было так. Братья обнялись, и Доминик надолго прижался к нему, почему-то скучая по нему еще больше, чем раньше, несмотря на то, что тот стоял перед ним.

– Дай мне взглянуть на тебя. – Дом наконец отпустил его, чтобы посмотреть на него.

Он изменился совсем немного. Это был не столько внешний облик, сколько метаморфоза, произошедшая внутри. Однако, увидев эту половину целого, он понял, насколько сильно изменилась другая.

– Ты хорошо выглядишь, Ангел.

– Спасибо.

– Тебя там хорошо лечат? –спросил он, желая убедиться, что то, что случилось, когда он впервые попал под опеку Карузо, не повторится.

После Люцифера у двух семей появился новый враг. Один-единственный. Это был человек, который обладал той же силой, что и он, – оружием. Когда был убит солдат Карузо, и One-Shot совершил свое первое убийство, некоторые из людей Карузо решили, что это сделал Ангел, и устроили засаду посреди ночи, избив его до полусмерти.

Татуированный брат ободряюще кивнул ему. – Да, Лука поступил со мной правильно.

– Хорошо. – Доминик кивнул в ответ.

Прочистив горло, он почувствовал, как в животе забурлило от желания поговорить с ним. – Я должен тебе кое-что сказать.

Ангел посмотрел на него как на солдата.

– Данте отпустит тебя, как только закончится свадьба – сказал он брату то, что ранее сообщил ему босс Карузо.

– Правда? – В голосе Ангела, приготовившегося к плохим новостям, звучало счастье.

– Да, у него будет Кэт, чтобы убедиться, что наша сделка останется в силе.

Внезапно лицо его брата превратилось в маску эмоций. – Послушай, Доминик, мне нужно кое-что сказать...

– Я знаю об Адалин – остановил его Дом. – Я рад, что она у тебя есть. – честно сказал он ему, вынужденный отвести взгляд, чтобы не встречаться с братом глазами. – Мне нужно попросить тебя кое о чем.

Ангел-солдат в ответ лишь кивнул.

– Не возвращайся домой. – Голос Доминика хотел сорваться, но он сдержал его, не позволив дрогнуть. – Пока Катарина – Карузо, ты тоже должен быть им. –Он заставил себя снова посмотреть в глаза брату, зная, что тот заслуживает того, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, как мужчина с мужчиной. – Мы, Лучано, должны держаться вместе, даже если это означает, что мы будем врозь. Ты понимаешь?

Темно-серые глаза Ангела соответствовали печали в его голосе. – Да.

– Хорошо. Ты позаботишься о том, чтобы не только Драго заботился о ней, но и каждый Карузо. – Доминик знал, что разлука близнецов станет гибелью для Матиаса. – Единственный Карузо, которому ты можешь доверять, – это Лука, но не доверяй ему полностью, Ангел. Всего один неудачный день – и он превратится в нашего отца, и когда это время наступит, мы сами должны будем усыпить Луку.

С трудом сглотнув, Ангел снова кивнул в знак понимания.

Доминик снова крепко обнял брата, его голос уже не мог не дрогнуть. – Сделай так, чтобы о ней позаботился не только Драго, но и каждый из них.

– Обязательно, – пообещал Ангел, давая ему слово.

Отпустив брата, он быстро направился к двери, желая добраться до источника закипающей в нем ярости.

– Сохранишь ему жизнь ради меня? – спросил Ангел торжественным шепотом, прежде чем выйти.

Сжимая дверную ручку, Доминик хотел бы дать такое же обещание, какое Ангел дал Катарине, но один из Лучано мысленно не пережил своего пребывания в аду. – Я постараюсь.

* * *

Доминик бесшумно вошел в комнату незамеченным, медленно выслеживая огромного человека, которого он мог видеть только со спины, держа руку на "Глоке" за спиной.

Достаточно одной пули .....

Мысль подталкивала его к тому, чтобы выхватить и нажать на курок "Глока", как он того отчаянно хотел, и он намеревался это сделать, пока их отражения не встретились в зеркале.

Драго, затягивавший в зеркале галстук, обернулся, поняв, что к нему подкрались.

Как Энтони был для семьи Лучано, так и Драго Де Сантис был для семьи Лучано.

Карузо. Его часто называли "танком", и это прозвище стало еще более актуальным после того, как он получил пять пуль в грудь, и именно поэтому он был личным телохранителем Данте. Сказать, что он был шокирован, увидев Доминика, стоящего у него за спиной и держащего его за руку, было бы преуменьшением.

Доминик сжимал рукоятку своего "Глока" до тех пор, пока костяшки его загорелых пальцев не побелели. – Если ты сделаешь хоть что-нибудь, чтобы причинить ей боль, или будешь хоть немного хуже того, что сказала о тебе Люська, ты пожалеешь, что за тобой не пришел бугимен, когда я тебя убью. – Глубоко вздохнув, он убрал руку со спины, с сожалением оставив пистолет на месте. Единственным плюсом было то, что он наконец-то смог дать гребаное обещание, которое сдержит. – И на этот раз возврата не будет, Драго. Потому что, в отличие от моего отца, я не промахнусь.

* * *

Когда он вошел в последнюю комнату, сердце его разрывалось, но он старался держаться. Их судьба была предрешена, как бы Доминик ни пытался сопротивляться или найти лазейку. Лука выиграла... эту битву.

Глядя на нарядную сестру, Доминик хотел бы не спрашивать: – Ты готова?

Когда Кэт встала, черное дорогое платье облегало ее, и она сделала несколько нервных глубоких вдохов.

– Я хочу, чтобы ты знала: даже если бы это означало мою смерть, я бы не позволил тебе пойти к алтарю, если бы не был уверен, что ты справишься, – сказал Доминик, пристально глядя ей в глаза.

Голос Кэт прозвучал шепотом. – Я знаю.

– Мы знали, что этот день наступит, Катарина, – напомнил ей Дом, вспоминая многочисленные разговоры, которые они вели в течение нескольких месяцев, предшествовавших смерти отца. Они знали, что путь Доминика к тому, чтобы занять место отца в семье, не будет легким, так же как и путь к трону Лучано был трудным и долгим. За это придется заплатить, но Дом обещал всем своим братьям и сестрам одно...

Я сделаю так, что имя Лучано снова будет что-то значить.

Она ободряюще улыбнулась ему. – Да, мы сделали это.

– Ты будешь тем, кто спасет нас всех, и я не могу этим гордиться. Они могут не знать, на что ты способен, но однажды они узнают. Они узнают, на что мы все способны. – Доминик наконец-то улыбнулся. – Заставь его, блядь, пожалеть, что он выбрал тебя, Кэт... Дай. Ему. Ад.

– Я так и сделаю.

Он знал, что она будет значить больше, чем он сам и его братья вместе взятые, как только подхватил ее на руки в ту давнюю ночь. Катарина

Она дала ему возможность сделать первый шаг в новый мировой порядок Канзас-Сити, и если Доминик однажды станет королем, то это будет только благодаря ей.

Он протянул руку с тяжелым вздохом, и она взяла ее, подхватив свой кроваво-красный букет роз.

Прогулка была долгой, но когда двери церкви распахнулись, она уже не казалась такой длинной, как та мучительная прогулка к алтарю. Проходя мимо скамей в той самой католической церкви, где он встретил Марию много лет назад, он был рад, что Кэт выглядит соответствующе в своем готическом платье, потому что с каждым шагом ему казалось, что они участвуют в свадьбе... и похоронах.

С каждым шагом ему становилось все хуже и хуже, и к тому времени, когда они подошли к алтарю, он уже не был уверен, что сможет отдать свою сестренку. Только когда его глаза поймали ангела в белом одеянии, сидящего на одной из скамей, он смог в последний раз обнять Кэт.

Братья и сестры, больше похожие на отца и дочь, обнялись, и Доминик мог поклясться, что перед его глазами промелькнула вся жизнь Кэт – от того момента, когда он впервые взял её на руки, до того, как он лежал сломленный, пока Люцифер бил её, и до того момента, когда они оказались в этой жизни.

Отдав её Драго, он сломал ещё одну часть своей души, но единственной причиной, по которой он смог это сделать, был ангел в белом, стоящий через несколько скамей, к которому взывало его тело.

И если он не получит своего ангела...

Я, блядь, убью их всех до единого.

Доминик посмотрела на своего брата, одетого в черное с ног до головы.

Начнем с тебя, Лука.

Двадцать первая глава.

Запирать дверь или держать ее незапертой?

– Вы видели платье невесты? Она точно из отбросов Лучано.

Доминик слышал это уже не в первый раз и готов был поставить все свои деньги на то, что не в последний. С начала свадебного торжества он слышал это раз пять, от каждого богатого придурка и сучки, но, судя по выражению хорошенького личика Марии, она еще не испытала этого на себе.

– Я подумала, что черное платье ей больше пойдет, Луиза. Зеленые глаза Марии сверкнули на пожилую женщину, которая явно происходила из рода Карузо, судя по бриллиантовой броши, которую она носила. – Я скажу ей, чтобы она надела его на твои похороны.

Судя по выражению лица старой стервы и ее не менее старой подруги, они уже собирались отпустить Марию, пока Дом не дал о себе знать, встав позади нее. Не стоит и говорить, что старые суки поспешили удалиться.

– Должен сказать, что это было лучше, чем все, что я мог бы придумать, принцесса, – с улыбкой сказал Доминик. Он впервые слышал, чтобы кто-то заступался за Лучано, не носящего его фамилии, и это только сильнее нравилось ему.

Мария повернулась на каблуках, увидев, почему старушки поспешно ушли.

Заметив, что бокал в ее руке пуст, он взял его, отплатив за услугу, которую она оказала ему в свадебном бутике, поставив ей в руку наполненный бокал с подноса, который принес официант. Он поднял бровь, все еще улыбаясь умным, но безжалостным словам, которыми она осыпала женщин. Все хотели отчитать стариков, считающих, что они могут говорить все, что им вздумается, и это им сойдет с рук, потому что они старые... но никто этого не делал – кроме Марии.

– Вы действительно такая холодная, как я думаю, не так ли?

Мария посмотрела на свой только что наполненный бокал с шампанским. – Почему ты так думаешь?

– Ты помнишь, когда мы виделись в последний раз до всего этого?– Дом развел руками, вспоминая экстравагантный прием в отеле "Казино", за который, как он был уверен, отвечала она. И до того, как ты вошла в мою парадную дверь.

Идеальные брови блондинки сошлись вместе, явно пытаясь вспомнить.

– Ничего себе. Ты не помнишь, да?– Доминик рассмеялся, наливая себе бокал шампанского.

Должно быть, в двадцать лет он был до безумия влюблен в нее. Даже амнезия не позволила бы ему забыть тот первый раз, когда ему показалось, что он видит ангела, идущего по земле.

Смущение все еще оставалось на ее лице, и она поднесла бокал к губам. – Когда это было?

Доминик был очарован ее драгоценными глазами. – Потанцуйте со мной, принцесса, и я скажу вам.

– Я… – Глаза и тело Марии говорили ему, что она больше ничего не хочет, но ее слова говорили об обратном. – Мы не можем. Не здесь, не перед всеми. Наша кровь смешалась всего несколько часов назад, и я думаю, что для босса Лучано еще слишком рано танцевать с дочерью босса Карузо.

Зловеще поджав губы, он ушел, сказав на прощание несколько слов. – Ну и кто сказал, что я хочу танцевать с тобой на глазах у всех?

Оставив ее в замешательстве, он сохранил улыбку на лице, радуясь, что уже разработал план "Б".

Он поискал Кассиуса, который смотрел на ледяную скульптуру, когда нашел его.

– Значит, они действительно так богаты, как рассказывал нам отец, не так ли?

– Да, – торжественно кивнул Доминик. Это был первый раз, когда его младший брат знакомился с другой преступной семьей. С этого момента ему предстояло составить собственное мнение о Карузо.

Да, Кассиус был молод, но мысли, которые роились в его голове, выходили далеко за рамки пятнадцатилетнего подростка. Именно поэтому он позволил Касу присоединиться к первому семейному собранию, которое он созвал, как только Дом занял трон Лучано после того, как был похищен Ангел.

Несмотря на то, что он не произносил Омерту, и ему еще только предстояло это сделать, Кассий был таким же человеком, как и все остальные. Доминик решил, что лучше смириться с его природой и попытаться привить ему тьму на благо семьи, потому что исключение Кассиуса из семейного бизнеса вызвало бы у младшего брата недовольство не только как братом, но и как боссом Лучано.

Кассий отвернулся от скульптуры, позволяя мыслям, витавшим в его голове, исчезнуть, а его лицу вернуться к своему обычному пустому взгляду. – Я так понимаю, она тебе отказала?

– Да, – усмехнулся Доминик, не ожидавший от принцессы мафии ничего другого. – Ты знаешь, где меня найти.

Младший Лучано кивнул, и Доминик ушел, направившись в заднюю часть приемной к черной занавеске, закрывавшей дверь на кухню. Никто из Карузо не подумал бы, что молодой Кассий приведет ее сюда.

Отодвинув занавеску, он открыл дверь на кухню, где допивал шампанское и ждал. И только когда через несколько минут дверь легко распахнулась, он понял, что его план "Б" сработал.

– Вы не боитесь, принцесса?– спросил он, когда она не решилась войти в кухню полностью.

Мария сделала шаг, опустив руку, чтобы дверь могла закрыть их. – Конечно, нет.

– Хорошо. – Он улыбнулся, протягивая ей руку.

На мгновение все вокруг словно замедлило движение, и он затаил дыхание, ожидая, что она возьмет ее или откажется. Все, что ему было нужно, – это чтобы она положила свою руку на его, и он никогда не отпустил бы ее.

Ее изумрудные глаза смотрели на его протянутую руку... Наконец она взяла ее.

Взявшись за ее мягкую, тонкую руку, он впервые притянул белокурую красавицу к себе и осторожно положил вторую руку на ее талию. Его тело, горевшее желанием прикоснуться к ней с тех пор, как он видел ее в последний раз, наконец затихло, довольствуясь медленным танцем, хотя его мысли мечтали о большем.

Когда она не стала плавно двигаться вместе с ним под музыку, доносившуюся с другой стороны двери, он посмотрел на нее сверху вниз. – Почему мне кажется, что ты никогда не танцевала?

– Потому что я не танцевала. – Марии потребовалось мгновение, прежде чем она признала вторую часть. – То есть не с парнем.

– Просто расслабьтесь и слушайте – наставлял он ее, зная, что женщине, презиравшей всех мужчин, должно быть нелегко вести за собой.

Когда она сделала долгий, глубокий вдох и, наконец, расслабилась, он притянул ее к себе на самый маленький дюйм. – Видишь? Все не так уж плохо.

– Да, только не для тебя. – Может быть, ее глаза и не закатились, но голос прозвучал.

– Это правда. Уверен, что мне это нравится больше, чем тебе – со смехом признал он.

– Если бы только твой отец мог видеть тебя сейчас, – сказала Мария и тут же пожалела об этом. – Прости меня.

– Все в порядке. Я бы заплатила хорошие деньги за то, чтобы он увидел, как мы танцуем вместе. Я уверен, что он предпочел бы умереть заново. – Он не хотел, чтобы она расстраивалась или держала язык за зубами. Ему нравилось, что Мария говорила то, что думала, даже если это было грубо. Она была не для слабых, но и Доминик не был таким.

Мария еще больше расслабилась в его объятиях. – Я так понимаю, вы с ним не ладили?

– У нас были сложные отношения. – Времени в сутках не хватало, чтобы объяснить, какие отношения были у него с отцом, особенно в то небольшое время, которое он собирался провести с ней сегодня. – А как насчет тебя и твоего отца?

– Сложные, – согласилась она. – Но у меня такое чувство, что у тебя все еще сложнее.

– Да, наверное, вы правы. – Доминик слегка сжал ее руку, заставив ее перевести взгляд на его чернильные пальцы. Затем она перевела взгляд на руку, лежащую на ее талии, и прочитала слово, которое он навсегда запечатлел на своей коже.

Мария прикусила нижнюю губу. – Кассий похож на твоего отца, не так ли?

– Ты имеешь в виду, как Лука... – Он сделал паузу на мгновение. – И ты.

Понимая, что это не вопрос, а констатация факта, она перевела взгляд на него. – А как насчет тебя? Ты тоже на него похож? – спросила она, не отрицая своих демонов.

Наклонив губы в полуулыбке, он хотел прояснить одну вещь. – Принцесса, я совсем не похож на своего отца.

Их глаза танцевали друг с другом, как и их тела, и Доминик сжал пальцами ее талию, ощущая теплую плоть под платьем, и придвинул ее еще ближе.

– Тогда откуда ты знаешь, что я бессердечный? И как это связано с тем, когда мы виделись в последний раз?

Он прервал их связь, закружив ее по пустынной комнате, рассматривая ее белое атласное платье, обнажающее левое бедро из большого разреза. Это было похоже на взрослую версию того белого платья, в котором он впервые увидел ее.

– Я все еще не могу поверить, что ты не помнишь.

– Извини, но я не помню. – Ее голос ясно сказал ему, что она извинилась только из вежливости. – Я танцую с тобой, как ты и хотела, так что скажи мне уже.

Когда песня закончилась, он услышал, что Мария дышит так же тяжело, как и он.

Он мог бы сделать это – наклониться и украсть ее губы в поцелуе, который навсегда скрепит их судьбы, но новая песня заставила его остаться джентльменом.

– Похороны твоей матери. – Когда это не прозвучало для нее ни слова, он решил, что ему должно быть чертовски больно, но, к счастью, ей тогда было всего четырнадцать, так что он не стал обижаться на нее. Продолжая, он наконец рассказал принцессе, откуда он узнал, что она родилась без сердца. – Я знал, что ты бессердечная, потому что ты...

БАНГ.

К сожалению, одна пуля не только стоила жизни, но и могла стоить будущего ему и Марии...

В приемной начался настоящий ад, и в отличие от всех остальных, кто кричал и пытался укрыться, он, как и женщина, успел добежать до двери.

– Ты что, с ума сошла? – Доминик схватил ее, прежде чем она успела открыть потайную дверь.

– Мы не можем просто оставаться здесь и ничего не делать! – Она сопротивлялась, чтобы он ушел.

Закатив глаза, он поднял симпатичную блондинку с ее маленьких каблучков и повел ее задом через кухню. – Если я позволю дочери босса выйти на улицу и пострадать, то я и моя семья в любом случае останемся живы.

Когда он открывал морозильную камеру, она сопротивлялась изо всех сил.

– Пожалуйста, Мария – умолял он ее успокоиться.

В ней кипела злость на то, что он не позволил им сбежать, чтобы убедиться, что с их семьями все в порядке. Это задевало не только ее, но и его самого. Его братья и сестры, его люди были там, но он никогда бы не простил себе, если бы позволил Марии выйти за дверь. Инстинкты подсказывали ему, что прежде всего нужно защитить ее, и он всегда им доверял. Они еще ни разу не подвели его.

Положив ее обратно на пол, в безопасное место замороженной коробки, он взял ее лицо в свои руки, чтобы заставить ее понять. – Ты пьяна.

– Нет, я... – Внезапно он увидел, что Мария поняла, что это так, но она продолжала отрицать, путаясь в словах. – Я не пьяна.

– Ты – да, – твердо сказал ей Дом, решив не говорить ей о том, что он убедился в том, что она выпила столько бокалов, еще до того, как пригласил ее танцевать с ним. А последний бокал шампанского он выпил просто так. – А если я не буду тебя защищать...

– Я не нуждаюсь в защите, Доминик. Почему никто не может этого понять?

Глядя на идеально вылепленное лицо в своих руках, его голос смягчился вместе с сердцем. – Я не думаю, что это так, принцесса, но мы оба знаем, что если я позволю тебе уйти отсюда в таком виде, то я погибну, мои братья погибнут, Кэт погибнет.

Он молил ее понять, глядя на него умоляющими глазами, не зная, сможет ли он заставить ее остаться там, если она будет продолжать сопротивляться. Он не сомневался, что она справится сама, но рисковать ее безопасностью он не мог. Доминику нужно было выйти оттуда, зная, что хотя бы один человек, который ему дорог, находится в безопасности.

Мария несколько мгновений смотрела на него, прежде чем окончательно решила: – Хорошо.

Спасибо. Он хотел сказать ей эти слова, но не хотел, чтобы она знала, что он бы сдался.

Отпустить Марию, когда она была у него в руках, – это почти разбить ему сердце. Он еще не успел провести с ней достаточно времени... Она еще не знала, что им суждено быть вместе.

Убирая руку с ее лица по одному пальцу, он ясно видел в ее глазах, что она тоже ненавидит его.

– Вот. – Дом снял с себя пиджак, жалея, что он не кожаный, потому что ему хотелось увидеть, как он обернется вокруг нее и впитает в себя ее запах. – Возьми это, и я вернусь.

– Ты уходишь от меня? – Легкая грусть омрачила ее изумрудные глаза, заставив его задуматься, не начала ли она чувствовать их связь.

Накинув куртку на ее стройные плечи, он пожалел, что произнес свои следующие слова. – Я не могу сидеть здесь, когда моя семья и мои люди там.

Наконец на ее лице промелькнуло понимание, но у нее была одна просьба. – Ты убедишься, что с Лео все в порядке?

Кивнув, он перевел взгляд на ее идеально надутые губы. Он начал отчаянно пытаться заставить ее увидеть их связь. Смертельной хваткой вцепившись в пиджак на ее плечах, он хотел притянуть ее к себе и поцеловать так, чтобы ее ноги остались в этой самой комнате, пока он не вернется, чтобы продолжить начатое, но он пообещал себе, что будет ждать, пока Мария спросит его.

Ему нужно было либо получить разрешение Марии на то, чтобы прижаться к ее губам, либо она сама должна была поцеловать его, потому что в противном случае принцесса без чувств, ненавидящая всех мужчин, могла отстраниться, не дав их поцелую шанса. Если это произойдет, она лишит их всякого шанса, и будущее, которое их связывало, исчезнет навсегда.

Именно поэтому ему пришлось с сожалением отпустить ее.

– Я позабочусь о том, чтобы кто-нибудь пришел за тобой, когда это будет безопасно. – Идя по направлению к

Дверь, он не мог позволить себе оглянуться.

Мария мгновенно почувствовала изменение в воздухе. – Не смей запирать меня здесь, Доминик.

Доминик открыл дверь холодильника...

– Клянусь Богом, Доминик, если я пойду к этой двери, когда мне покажется, что она безопасна, и обнаружу, что она заперта, – она сделала паузу, превращая свое предупреждение в обещание, – я никогда не прощу тебя.