Текст книги "Доминик (ЛП)"
Автор книги: Сара Брайан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
– Расслабься, – сказал ему Дом. – Пистолет направлен на тебя, а не на нее. Мой отец уже прикоснулся к ней, в любом случае, и я не получаю никакого удовольствия от причинения вреда тому, кого пометил Люцифер.
Приняв его искренний ответ, Лука зажег еще одну сигарету, и отблеск Zippo в темной машине осветил его лицо.
– Настанет день, когда у нас появится враг, будь то в городе или за его пределами, и я бы хотел, чтобы ты был на моей стороне. Я не смогу защитить Хлою в одиночку.
Дом видел, что он все еще хотел, чтобы они работали вместе, но ему еще предстояло это доказать.
– Ты хочешь, чтобы я и мои люди были готовы умереть за нее, а не делить город.
– Ты тоже этого захочешь, ты знаешь, – предупредил его Лука. – Ты тоже захочешь, чтобы я и мои люди были готовы умереть за женщину, которую ты любишь.
– За женщину, которую я люблю, твои люди уже готовы умереть, – прошипел за его спиной Доминик, давая понять, что это не одно и то же.
Подчиненный издевался над ним, говоря суровую правду.
– Их любовь к Марии умрет, как только она станет Лучано.
– Хорошо, что она не выбрала меня, —пробурчал он в ответ.
Он снова уставился на свой пистолет, пора было решать, что делать.
– Я ни разу не думал о том, чтобы управлять этим городом вместе. Я давно пообещал себе, что займу трон и стану королем. – Доминик перевел взгляд своих лесных глаз на зеркало заднего вида. – Ты всегда будешь нуждаться во мне больше, чем я в тебе. Ты рожден для этой жизни, Лука, но... я создан. – С последними словами Дом отпустил бугимена на свободу, и оба узнали, кто действительно заслуживает носить корону.
– Скажи мне, – сказал Доминик, открывая дверь машины, решив оставить Луке несколько последних слов перед отъездом, – за что, как ты думаешь, Мария никогда тебя не простит? – Он насмехался над боссом, отплачивая ему за те мысли, которые тот навязал ему. – За то, что не выяснил, кто из твоих людей – Ван-Шот, пока Лео не потерял глаз... или за то, что не сказал ей, кто такой Кейн на самом деле?
* * *
Сидя в своем «Мустанге», Доминик продолжал наблюдать за квартирой с завязанным в узел желудком. Желчь поднималась с каждым часом, зная, что, скорее всего, происходило внутри, но он должен был сидеть здесь и просто позволить этому случиться, как бы больно ему ни было.
Как только наступило пять утра, Дом пошел открывать дверь своей машины, нуждаясь в рвоте. Прошло много времени с тех пор, как эмоции вызывали у него тошноту. Как раз перед тем, как содержимое, которое он вчера поместил в желудок, должно было подняться, он увидел фигуру, выходящую из здания.
Тихо закрыв дверь машины, он начал успокаиваться. Он подождал, пока человек в кепке и свитере сядет в свою машину и выедет с парковки, и только после этого начал его преследовать.
Следуя за машиной, он не использовал фары, хотя солнце еще не взошло, полагаясь на свою память, хорошее зрение и фары машины впереди.
Он не ожидал, что тот уедет так рано, думая, что ему придется ждать, пока он уйдет на работу или уедет позже. Именно поэтому Дом решил последовать за ним, чтобы узнать, куда, черт возьми, он направляется в такую рань.
Не зная, чего он ожидал, когда въехал в парк Канзас-Сити, он решил, что должен был догадаться, когда мужчина вышел из машины, чтобы натянуть капюшон на кепку, прежде чем побежать трусцой.
Этот парк сильно отличался от того, что находился на соседней улице от его дома. Как и все остальные, этот парк располагался на богатой стороне города, с красивыми видами, по которым придурки любят бегать трусцой рано утром.
Человек, за которым он наблюдал, мог быть из Блу Парка, но он не жил там долгое время.
Так и есть.
Это был еще один способ притвориться тем, кем он не был.
Выскочив из машины, Доминик побежал за ним, в ярости догоняя его. Затем он подождал, пока тот окажется в нескольких футах от него, прежде чем дать ему знать о своем присутствии.
– Кейн! – крикнул Дом над безлюдным парком, когда солнце начало подниматься.
Фигура перед ним оглянулась через плечо, а затем удивленно обернулась.
– Какого черта ты делаешь...
– Нам нужно поговорить, – продолжал Доминик, сокращая расстояние между ними.
Оглянувшись через плечо, в ту сторону, куда он направлялся до того, как его остановили, тон Кейна стал серьезным.
– Это должно подождать, Дом.
– Не может… – это все, что он успел сказать, когда его кулак встретился с челюстью Кейна. Доминик ждал этого двадцать с лишним лет, и это было приятно.
Кейн медленно вытер кровь со рта, в его золотых глазах нарастал гнев, но голос оставался ровным.
– Если это из-за Марии, то я понимаю. Но сейчас я...
БРРРинг...
Звонок телефона в кармане прервал его.
Торопливо вытащив телефон, Кейн проверил, кто звонит.
Дом взглянул на его лицо и инстинктивно понял, кто это.
– Это она, да? – яростно спросил он.
БРРРинг...
Кейн поднял руку.
– Мне нужно, чтобы ты доверился мне...
БРРинг...
– Довериться тебе? – Доминик маниакально рассмеялся. – Почему бы тебе не ответить и не рассказать Марии правду о себе?
Брри…
Палец Кейна соскользнул, и вместо того, чтобы отменить звонок, он неосознанно ответил на него.
– Как ты думаешь, что она тогда о тебе подумает? – резко спросил Дом с извращенной улыбкой.
Теперь Кейн, наконец, сопротивлялся.
– Я планировал рассказать ей!
– Когда это было? До или после того, как ты трахнешь ее?
Кейн угрожающе шагнул к нему.
– Ты даже не знаешь ничего...
– Неужели разрушить гребаную жизнь Бристоль тебе недостаточно? Доминик вытащил свой "Глок" из-за спины, когда Кейн сделал шаг к его карману.
Прежний Кейн быстро вернулся в свои золотые глаза, а слова извергались из него, как яд.
– Я должен убить тебя...
БАНГ!
В глазах Кейна, когда телефон выскользнул из его руки и упал на тротуар, было то же выражение, что и в единственном глазу Лео, когда взрыв лишил его второго. Только Кейн потерял не только глаз.
Кейн посмотрел вниз, на отверстие, которое было проделано в его груди. Он прикрыл рану рукой, и кровь потекла по его пальцам, когда капли дождя начали слегка касаться их кожи.
Доминик поймал его прежде, чем его колени ударились о мокрый тротуар – смерть пришла поприветствовать его. Затем, позволив его телу полностью упасть на землю, его безраскаянные лесные глаза бессознательно направились к телефону, на котором высветилось имя Марии.
Он смотрел, как капли дождя бьют по экрану, сидя в луже крови, зная, что она все слышала и теперь ждет на другом конце линии.
Подняв разбитый телефон, упавший на землю, он услышал ее неуверенное:
– Алло...?
Он схватил трубку окровавленными руками, которые не смог бы смыть даже дождь, и уставился на лежащее перед ним мертвое тело. Он тяжело дышал, пытаясь перевести дух после этой стычки.
Он знал, как это подействует на нее, когда она услышит, чей голос доносится с другого конца... но Доминик все равно сделал это.
– Привет, Мария.
Двадцать четвертая глава
Я убью тебя
Мария неподвижно сидела на полу в квартире Кейна уже, казалось, несколько часов. Единственный свет, проникающий в спальню, был из окна, в которое она смотрела. Она настолько безвозвратно оцепенела и потеряла сознание, что даже не услышала, что больше не одна.
– Мария... – раздался темный голос сзади нее в дверном проеме.
Зная, кому принадлежал голос, она все равно повернулась, чтобы посмотреть на него. Она не могла поверить, что у этого человека хватило наглости прийти сюда после того, что он сделал.
– Уходи, – шипела на него Мария, предупреждая храбреца, что он не должен недооценивать ее.
– Нет, – просто ответил он.
– У тебя есть пять секунд, чтобы уйти, или, да поможет мне Бог, – Мария сверкнула на него глазами, обещая, что воплотит свои следующие слова в жизнь, – я убью тебя, Доминик.
Стоя в дверном проеме, Дом скрестил руки.
– Я не уйду без тебя. Нам нужно убираться отсюда.
Мария двигалась как вспышка молнии. Схватив один из своих каблуков с того места, где Кейн поставил их рядом с кроватью, на которой держал ее всю ночь, она встала в нескольких дюймах от Доминика и слегка вдавила конец шпильки в его шею.
– Ты просто не мог видеть меня чертовски счастливой с Кейном, не так ли? Ты не мог смириться с тем, что ты проиграл, что я полюбила его, а не тебя.
– То, что ты чувствовала к Кейну, не было любовью, принцесса. – Ореховые глаза Доминика смотрели на нее без страха.
– И ты полагаешь, что я чувствовала это к тебе? – Она злобно усмехнулась. После их танца Марии приснился один чертов сон о мужчине, стоящем перед ней, и ее больше интересовало, действительно ли у Доминика были ямочки, когда он улыбался, чем все остальное, что произошло в этом сне. – Я никогда ничего не чувствовала к тебе, Доминик Лучано, и никогда, бл*дь, не почувствую. Вдавливая острый каблук в его загорелую кожу, она продолжала: – Я даже не буду испытывать к тебе ненависти, когда убью тебя. Ты даже не заслуживаешь этого после того, что ты сделал.
– Я заслуживаю смерти, – искренне сказал ей Дом, вдавливая свою шею в ее пятку. – Но не за это.
Она подняла глаза на единственную каплю крови, стекающую по его шее, и приняла решение.
– Я не собираюсь убивать тебя. Я хочу, чтобы ты страдал от мысли, что я скорее полюблю мертвеца и останусь одна до конца своих дней, чем когда-либо полюблю тебя. – Отпустив каблук с его шеи, она подняла ресницы, чтобы ее глаза снова встретились с его глазами. – А теперь убирайся отсюда и из моей жизни, потому что, клянусь Богом, Доминик, если я увижу тебя снова, я возьму то, что ты любишь больше всего, и убью его... так же, как ты убил меня.
Если Доминик и весь остальной мир думали, что она была холодной до этого... они еще ничего не видели.
Бросив последний взгляд, Доминик уже не смотрел на нее прежним взглядом. Как будто он внезапно лишился всех эмоций по отношению к ней.
– Прощай, Мария.
Наблюдая за тем, как босс Лучано уходит, часть ее души не верила этим словам, когда он говорил их раньше. В этот раз... она знала, что он, черт возьми, имел их в виду.
* * *
Мария смотрела на сверкающий город внизу. Как и ее старший брат, Лука, она наслаждалась видом, часто посещая его офис в отеле «Казино», когда его не было рядом, чтобы побыть одной.
В отличие от их отца, который в детстве терпеть не мог, когда она пробиралась в его кабинет, Лука никогда не говорил, что это его беспокоит, хотя он знал, что она делает это без разрешения. Став старше, она перестала пробираться в кабинет отца и оказалась в кабинете брата.
Как ни странно, она чувствовала себя здесь желанной гостьей, и не только благодаря Луке, но и самой комнате. Четыре стены и вещи, которые в них находились, обладали каким-то присутствием. Все это приносило ей умиротворение, которого она не чувствовала больше нигде.
Дверь кабинета, открывшаяся за ее спиной, напомнила ей, что она может взять эту комнату только на те короткие моменты, когда она ей нужна, что она никогда не будет принадлежать ей, а всегда будет принадлежать владельцу, который сейчас спокойно стоял рядом с ней.
Оторвав взгляд от вида, она посмотрела на брата, наблюдая, как он смотрит в ночь.
– Ты работаешь с ним, не так ли? – Мария могла бы задать этот вопрос, но она сделала это только для того, чтобы заставить его произнести эти слова вслух. Она уже знала, что это так, хотя он никогда не говорил ей об этом.
Это было на него не похоже. Да, у Луки были от нее секреты, но он также делился с ней ими, когда ему нужно было подумать вслух или послушаться. Эту конкретную информацию, думала она, он бы ей рассказал. Дела мужчин не были ее делом, благодаря тому, что она родилась женщиной, но Лука всегда давал ей маленький кусочек мечты, делая ее частью этого. Однако в последнее время он смотрел на нее не иначе, чем ее отец.
Лука даже не взглянул в сторону города, когда он ответил: – Да.
– И ты собираешься продолжать работать с Домиником, не так ли? – спросила она, снова уже зная ответ.
– Да.
– Он убил Кейна! – выпалила Мария, желая, чтобы он посмотрел на нее. – Он убил человека, которого я люблю, а тебе наплевать...
– Нет, не убил, – прорезался сквозь ее крик контролируемый голос Луки. Повернувшись, он пристально посмотрел на нее своими сине-зелеными глазами.
Следующие два слова из его уст навсегда изменят ее жизнь...
– Я сделал это.
Мария думала, что ее колени поднимутся от шока, наблюдая за тем, как огни города пляшут на его лице. Ни одна мысль не пришла ей в голову, только взмах руки, чтобы резко ударить его по лицу.
От сильной пощечины, полученной от сестры, Лука повернулся лицом к городу.
– Как ты мог? – потребовала она, наблюдая, как его щека покраснела, а царапина от ее ногтя с маникюром начала наливаться кровью.
Подняв палец к щеке, он коснулся пореза и смахнул каплю красной жидкости. Он уставился на испачканный кончик пальца, а затем просто стер кровь двумя пальцами.
– Я сделал это для твоего же блага.
На этот раз, когда она попыталась дать ему пощечину, он поймал ее руку.
Лука крепко сжал ее руку в своей.
– Я позволил тебе одну, Мария. – Слегка сжав ее плоть, он пояснил. – И это был единственная, которую ты когда-либо получишь.
Она не могла поверить, что когда-то уважала Луку, и, как и Доминик, у нее была одна мысль. Он ничем не отличается от их отца.
Мария вырвала свою руку из его хватки.
– Ты не имел никакого гребаного права решать, что для меня хорошо. Я любила его...
– То, что у тебя было с ним, не было любовью, Мария, —цинично плюнул ей в лицо Лука. – Это было увлечение первым мужчиной, на которого ты, блядь, положила глаз и который никогда не мог быть под контролем нашего отца или меня.
– И что ты почувствовал, – иронично усмехнулась она, – когда школьный учитель не склонился перед тобой в страхе? – Ей пришлось отвести взгляд от брата, которому она когда-то доверяла. – Неудивительно, что ты убил его.
– Он умер не поэтому... – мрачный голос Луки рикошетом разнесся по комнате. Вторая правда, которую ей предстояло услышать, будет сложнее, чем первое откровение. – Кейн был...
* * *
Много лет назад...
Доминик ехал по темной дороге, тротуар стал еще темнее из-за дождя. Повернув за угол, Дом выключил фары и припарковался на обочине. Заглушив двигатель, он расстегнул пальто, положив пистолет под рукой на случай, если у человека, с которым он встретился, на повестке дня будет что-то другое, а не информация, которую он хотел передать.
Холодный поток воздуха ворвался внутрь теплой машины, когда дверь открылась. Темнота окутала силуэтную фигуру.
Доминик уставился на человека в капюшоне, когда тот, закрыв дверь, повернулся к нему лицом.
– Твой отец, Карлос, не обрадуется, узнав, что ты тайком выбрался на встречу со мной в такое время.
– Я ждал, пока он уснёт.
С опаской Дом следил за руками Марко, пока тот опускался на свое место.
– Мне нужно было поговорить с тобой
– Так ты сказал в своем сообщении. Что случилось? – Даже в темноте Дом мог сказать, как напуган парень. Он изо всех сил старался, чтобы его не заметили в машине. В три часа ночи никто не был настолько глуп, чтобы выходить на улицу под завывающий дождь, если только это не было необходимо.
Доминик был слишком хорошо знаком со страхом, который проявлял Марко, чтобы не знать, что это не было сделано, чтобы отвлечь его на подлое нападение одного из врагов Лучано.
– Что случилось? – спросил Дом более авторитетным голосом, пытаясь развеять страх мальчика.
Марко наконец заговорил.
– Мой дядя Луис подрался с моей тетей в прошлые выходные и оказался в тюрьме.
– Тебе нужно занять денег под залог у Люцифера? – Дом нахмурился, собираясь вышвырнуть его задницу из машины с угрожающим предупреждением, но парень ему нравился настолько, что он не хотел видеть его в долгах перед Люцифером.
– Нет, – поспешил поправить его Марко.
Доминик не понимал, куда клонится разговор, и ему становилось все более любопытно, что Марко пытается объяснить.
– Полицейские задержали Луиса, пока мой отец не внесет залог. Он был не один. У него была компания, ожидавшая залога.
– Кто?
– Габриэль Эванс
– Отец Кейна Эванса? – Дом не удивился. Габриэль больше времени провел в тюрьме, чем на свободе.
– Да.
– Ты заставил меня выйти под проливной дождь только для того, чтобы рассказать мне то, что происходит постоянно? – Доминик начал выгонять парня из машины, потянулся к ключу, чтобы включить ее.
– Нет. – Марко покачал головой. – Я попросил тебя выйти, потому что он был выпущен под залог, но отказался уходить.
Это привлекло его внимание. Он убрал руку с ключа.
– Он хотел остаться в тюрьме?
– Он кричал, что не собирается принимать помощь от копа, даже если это его кусок дерьма сын.
Дом затаил дыхание. Кейн был копом? Доминик знал, что Габриэль говорил не о другом его сыне.
– Луис уверен, что он правильно его услышал?
– О, он уверен. Луис сказал, что им пришлось избить Габриэля, чтобы вытащить его пьяную задницу из камеры.
Дом поднял бровь.
– Ты уверен, что они не отвезли его в морг вместо того, чтобы отпустить?
– Я проверил его утром на заправке, когда он пришел за очередной бутылкой. Я уверен.
– Кто еще знает? – поспешно спросил Дом у парня.
– Никто. – Марко снова начал качать головой. – Мой дядя Луис отправился в путь, боясь, что его депортируют.
Доминик не поверил этому ни на секунду.
– Если Луис знает, значит, знает вся ваша семья.
Марко просто продолжал качать головой.
– Это я забрал Луиса из тюрьмы, и я сказал ему держать рот на замке, иначе Люцифер отрежет ему язык.
В это Дом поверил.
– Ты кому-нибудь рассказал?
– Нет, только тебе, – поклялся Марко.
– Сделай мне одолжение. – Доминик достал из кармана пачку банкнот, отделил две стодолларовые купюры и протянул их парню. – Давай оставим все как есть. Никто не поверит, что сын самого большого пьяницы Блю Парка, Кейн Эванс, стал полицейским без доказательств.
Марко не стал брать деньги.
– Мне не нужны твои деньги. Я обязан тебе жизнью.
Дом не стал спорить с правдой. Возвращая деньги в карман, он внутренне порадовался, что ему не придется придумывать оправдание перед Люцифером, что ему не хватает ожидаемой суммы.
– Будем считать, что мы в расчете. Спасибо за информацию.
– Конечно, Дом, – тут же согласился он, начиная выходить из машины.
– Ты заканчиваешь школу на следующей неделе, не так ли?
– Да. Я тоже получил стипендию, за пределами штата.
Доминик решил дать совет.
– Убеди своего отца переехать с тобой и забудь, что ты вообще был частью этого дерьмового двора, парень.
* * *
– Ты лжешь... – Резкий тон Марии сорвался в ту же секунду, когда она обернулась, чтобы посмотреть на него за его богохульство, когда слово «коп» вылетело из уст ее брата. Один взгляд в его глаза, и она увидела правду.
Лука жалобно посмотрел на нее.
– Каково это – знать, что человек, которого ты утверждала, что любишь, не сказал тебе того, что заставило бы тебя презирать его?
– Откуда ты знаешь? – прошептала она, ломая голову над тем, как ее обманули.
– Потому что я знаю, – сказал ей босс. – Очень немногие знали. Он получил идеальное прикрытие, которого семья даже не ожидала. Я предполагаю, что, поскольку им никогда не везло с мужчинами, они попытались бы сделать это через детей. Неро, Амо и Винсент были в его классе. Лео был его последним шансом, но потом... он встретил тебя.
Мария почувствовала, что ее колени снова хотят сдаться, пока мир медленно вращался, думая о каждом моменте, который она разделила с Кейном.
Как будто Лука мог читать ее мысли.
– Ваши отношения и все, что ты делила с этим человеком, было ложью.
– Нет... этого не может быть. Кейн любил меня. – В это она верила всей душой. То, как он обращался с ней, как говорил с ней – все это было от любви. Она всю жизнь была рядом с мужчинами, и они хотели ее только ради двух вещей – секса или власти. Мария была красива, но это не шло ни в какое сравнение с ее фамилией. Женитьба на дочери босса могла дать деньги, работу, безопасность и уважение со стороны человека, который держал город на ладони. Кейн был полной противоположностью этих людей. Она чувствовала это в своих костях.
– Я уверен, что да, – правдиво сказала Лука, глядя на нее. – Но ты бы не смогла.
Это правда. Даже ее собственная совесть говорила ей о том, с чем она пыталась бороться. Мария никогда бы не дала Кейну время суток, если бы знала, что он полицейский, не говоря уже о попытке расправиться с ее семьей. Следовательно, Лука был прав.
Все это было ложью.
– Какого хрена ты мне не сказал? – шипела она.
– Я хотел посмотреть, кого ты выберешь. – Лука показал ей свое полное разочарование. – Я надеялся, что ты знаешь лучше.
Рука Марии горела от желания снова дать пощечину так называемому бугимену, но даже она не была настолько глупа, чтобы попытаться сделать это в третий раз.
– Почему? – потребовала она. – Что было так чертовски важно знать, что ты рисковал тем, что он получит любую информацию обо мне... и о нашей связи?
– Чтобы понять, где ты находишься, – заявил Лука с сияющими глазами, которые соответствовали городским огням, все еще плясавшим на его коже. – Или где ты когда-то была в семье.
Мария сердито покачала головой, понимая, что он говорит не об их крови.
– А теперь нет?
– Нет. – Холодный голос Луки прервал ее мечты резкой пощечиной реальности. – Не тогда, когда ты была готова бросить свою жизнь и все, за что ты стояла, ради мужчины, мозг которого не мог определить, любовь это или похоть. И особенно не тогда, когда был другой мужчина, который мог дать тебе все, чего только могло пожелать твое маленькое черное сердце. – Его глаза прошептали невысказанное слово, единственное, чего она хотела – власть, прежде чем он продолжил: – И, каким-то образом, помимо всего этого, он был единственным, кто действительно любил тебя.
– Доминик любит меня за мою фамилию и за то, что ты можешь дать ему...
– Он влюбился в тебя в тот момент, когда встретил тебя, – огрызнулся Лука, теряя контроль над своим голосом, прежде чем холодно выровнять его. – И если ты веришь во что-то другое, то я рад, что ты ошиблась с выбором.
– Откуда ты вообще знаешь...? – Она замялась, глядя, как брат достает столь необходимую сигарету.
Открыв свою Zippo, он зажег конец палочки, которую держал между губами.
– Он не сводил с тебя глаз на похоронах нашей матери, но когда я забирал тебя из свадебного магазина, он изо всех сил старался не смотреть на тебя.
Она задумалась, вспоминая похороны матери. Тот определенный момент времени постоянно всплывал в памяти. Ей еще предстояло узнать, почему Дом...
Заставив себя отбросить эти любопытные мысли, она снова посмотрела в окно во весь рост.
– Это уже не имеет значения.
Затянувшись сигаретой, Лука сузил свой сине-зеленый взгляд на нее.
– Ты его ни хрена не заслуживаешь, – жестоко сказал он ей, выпустив струйку дыма, которая медленно покатилась по ее телу. – Выбрать Кейна Эванса вместо Доминика Лучано – это самая большая ошибка, которую ты когда-либо сделала, Мария. Я лишь надеюсь, что когда ты научишься сожалеть об этом, для тебя еще не будет слишком поздно.
Мария была не из тех, кто уходит, но ее каблуки начали скользить по комнате, не в силах ответить на суровую реальность Луки. Она не знала, как вести себя, чувствовать или думать после событий этой недели. Сначала Лео, а теперь Кейн... Она могла испытывать только одно чувство.
Онемение.
Схватившись за серебряную ручку, она хотела напомнить бугимену, что он не такой, каким себя считает.
– Ты не знаешь всего, Лука.
Двадцать пятая глава
Бедный Лео
– Скоро ты пойдешь домой, – мягкие слова Марии наполняли белое стерильное пространство, и она надеялась, что он наконец-то заговорит с ней.
Глядя на своего идеального младшего брата, она видела, что белая марля, закрывавшая его левый глаз, скрывала его единственный недостаток. Она скрывала ужасную дыру, которая уже никогда не заполнится, но это было не единственное, что уже не будет прежним.
До взрыва Лео был всем тем, чем не были она и остальные братья и сестры Карузо – веселый, обаятельный, милый и добрый – это только начало его привлекательности. Он был единственным, кто был похож на их мать, и именно поэтому он был единственным человеком на этой земле, к которому Мария испытывала хоть какую-то любовь. Он дал ей надежду на то, что не все мужчины плохие. Только 99,9 процентов из них.
Однако, глядя на Лео пустым взглядом, она больше не могла найти того младшего брата, которого когда-то знала. Он не сказал ей ни слова с тех пор, как она вошла в его больничную палату, и вообще почти не разговаривал с ней после того, как она рассказала ему о случившемся.
Все, что осталось от бедного Лео на данный момент – это оболочка того, кем он был раньше.
– Кейн мёртв, – проговорила Мария, надеясь добиться от него хоть какой-то реакции, ведь он был его учителем английского языка. Когда эта информация не вызвала у нее реакции, она продолжила, надеясь хоть как-то шокировать его. – Лука убила его, потому что, очевидно, он был полицейским под прикрытием, а не потому, что я, – она сделала паузу, чтобы исправить слова, которые уже собирались сорваться с ее языка, – думала, что люблю его.
Она не знала, почему говорит ему об этом. Сначала она пыталась добиться от него какого-то ответа, но теперь она продолжала говорить только потому, что это было терапевтически полезно, и в этот момент говорить с Лео было ничуть не легче, чем со стеной или ветром.
Закрыв глаза, она попыталась расшифровать свое оцепенение, чтобы понять, какая часть его причиняет наибольшую боль – то, что Кейн обманул ее, его смерть или...
– Я не думаю, что когда-нибудь прощу Луку за то, что он сделал. Не за то, что лишил его жизни, а за то, что не сказал мне, кто такой Кейн.
Открыв глаза, когда услышала движение, она подумала, что ей ответят, но Лео лишь протянул руку к чашке с водой на больничной тумбочке.
Медленно протянув руку, Лео попытался схватить пенопластовую чашку, но когда его рука сжалась, она оказалась пустой. После потери левого глаза у него полностью нарушилась зрительно-моторная координация. Врач сказал ему, что ему потребуется время, чтобы привыкнуть к новому зрению.
– Позвольте мне помочь. – Мария встала со стула и быстро подошла к нему.
– Нет, я могу... – разочарованно произнес Лео, впервые за этот вечер пытаясь взять чашку и опрокинуть ее, пролив воду на стол.
– Не беспокойся об этом; я все уберу...
– Просто оставь меня в покое! – закричал Лео, проведя рукой по столу и отправив чашку и остальное содержимое в полет по комнате.
Она застыла на месте. Это была первая эмоция, которую она увидела у него после аварии, и первый раз в жизни она видела своего младшего брата в таком гневе.
Взглянув в единственный голубой глаз, Мария поняла его разочарование. Он хотел, чтобы она перестала с ним нянчиться, но она лишь пыталась помочь.
Когда она не ушла из-за его вспышки гнева, Лео вздохнул и снова стал смотреть в боковое окно, пряча левую сторону лица.
Сделав глубокий вдох, она присела на край его кровати, видя, как Лео отступает в ту оболочку, в которую он превратился.
– Я тоже никогда его не прощу, – прошептала Мария Вселенной, возвращаясь к разговору о своих проблемах, потому что чувствовала, что это может помочь. У Лео вокруг были только люди, сосредоточенные на его проблемах, и постоянное напоминание о том, что он больше не является целым, пожирало его заживо.
– Доминик запер меня в морозильнике, доказывая, что он не только не доверяет мне, но и что я никогда не смогу ему доверять.
– Нет, доверял.
Мурашки покрыли ее кожу, хотя она не знала, были ли они от того, что Лео говорил с ней, или от того, что он сказал.
– Что? – прошептала она.
Лео отвернулся от окна, чтобы полностью встретиться с ней взглядом, напоминая ей, почему они здесь.
– Дверь была не запрета.
Двадцать шестая глава
Лучше молись за свою душу... мудак
Мария потратила все силы, чтобы постучать в эту чертову дверь, слегка ударив костяшками пальцев по дереву. Оглянувшись через плечо, она пожалела, что поехала на такси сюда из больницы. Подумав, что он не собирается отвечать, дверь внезапно распахнулась. Однако это был не тот, кого она ожидала увидеть.
В прошлый раз, когда она была здесь, дверь открыла вторая половина Ангела, но в этот раз его близнец выглядел иначе. Впадины под его глазами были заполнены тьмой, которая соответствовала его серым глазам. Она увидела краткий миг надежды, когда он впервые открыл дверь, явно желая увидеть кого-то другого, но потом эта надежда исчезла при виде ее. Маска плейбоя, которую он обычно носил, сползла, обнажив настоящего Матиаса.
От того, что дверь захлопнулась перед ее носом, челюсть Марии упала на крыльцо.
Извините...
Она была готова выбить дверь, когда та снова распахнулась. На этот раз другой брат.
Наблюдая, как Матиас медленно идет по коридору за другим братом, она уже собиралась высказать ему все, что думает, когда Кассиус привлек ее внимание.
– Извини, он неважно себя чувствует в последнее время.
Мария перевела взгляд на миниатюрного Доминика, а затем снова на Матиаса, впервые заметив, как угрюмо он вошел в комнату, прежде чем захлопнуть дверь.
– С ним все в порядке? – с сочувствием спросила она самого нелюбимого Лучано.
Катарину она любила. Ангела она уважала. Матиас раздражал ее. Доминик... был сложным. О том, кто перед ней, она ничего не знала, кроме того, что он был маленьким Люцифером в процессе становления.
– Я не знаю, – честно ответил Кассиус без единой эмоции. – Ты можешь войти, – сказал ей молодой парень, отойдя в сторону. – Дом будет сердиться на меня за то, что я впустил тебя, но я знаю, что он убьет меня, если я этого не сделаю.
Ступая каблуками по старому деревянному полу, она вошла в дом Лучано. В прошлый раз, когда она была там, она не обратила особого внимания на дом, очарованная старшим братом Лучано и слишком занятая его разглядыванием.
На первый взгляд дом был старым и обветшалым, таким, в который люди не хотели бы заходить, но, взглянув на него сейчас, она заметила, насколько он чист. Обычно старые дома с древней техникой и мебелью покрывались слоями грязи, от которых невозможно было избавиться, но она не видела ничего плохого в этом доме, кроме того, что он нуждался в обновлении.
– Дом скоро будет дома, – сказал ей Кассиус, закрывая входную дверь. – Хочешь посмотреть со мной мое шоу?
– Конечно. – Мария кивнула, уже наблюдая, как младший Лучано идет к дивану, еще до того, как она ответила.
Сев на коричневый кожаный диван рядом с ним, она подняла бровь, когда ее взгляд переместился на маленький экран телевизора, из которого доносились звуки выстрелов.
– И это...? – спросила она, наблюдая, как рой зомби получает гвозди в голову.
– Ходячие мертвецы. – Кассиус, который приклеился своими ореховыми глазами к экрану, бросил на нее быстрый взгляд. – Ты никогда не видела его, да?
