Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Боже, ему понравилось то, что она надела в прошлый раз, но это было нечто совсем другое. Подходящий комплект из розового бархата состоял из маленькой майки, которая демонстрировала ее среднюю часть тела, и обтягивающих шорт, которые были размером с нижнее белье некоторых женщин. Он почти готов был рискнуть всем прямо здесь.

Он не стеснялся своих лесных глаз, рассматривающих ее тело, хотя это была опасная игра – так смотреть на дочь босса Карузо, тем более в его доме. Тем не менее, семья отняла у него почти все, и терять было нечего, поэтому те мысли о Марии, когда он думал о ней после вчерашней встречи, и многие другие мысли, когда он планировал думать о ней сегодня вечером, вернули ему то немногое уважение, в котором он нуждался.

– Мне не нравится, когда меня так называют, Доминик, – резко сказала ему Мария.

То, как она ответила, определенно стало для него шоком – ее зеленые глаза каждый раз загорались.

Возможно, Марии не нравилось, когда другие люди называли ее принцессой, но, судя по ее миловидному личику, ей втайне нравилось, когда это делал Доминик.

– Что ж, очень жаль, – сказал он ей с лукавой улыбкой.

– Могу я тебе помочь? – Скрестив руки, Мария неосознанно приподняла свои пышные груди. Доминик уже собирался попросить ее показать дорогу в спальню.

Шагнув в дверной проем, он приблизил свое тело на дюйм к ее телу, отплачивая ей за то, что она пришла в его дом без приглашения. Дом не мог не заметить, что Мария не такая высокая, какой была в прошлый раз, поскольку она босиком, а не на шпильках. У него было больше преимущества в росте, и ему это чертовски нравилось.

– Конечно.

Он грубо протиснулся мимо нее, чтобы добраться до настоящей и единственной важной причины его приезда сюда – его сестры. – Ты можешь проводить меня к Луке, – теперь его тон был серьезным, а мысли вернулись на круги своя.

Мария изучала его изменившееся поведение, прежде чем наконец произнести:

– Лука ждет тебя...

– Отведи меня к нему, – он был немного груб, когда говорил это, но он не мог больше тратить время на разговоры с Марией. Власть, которую она имела над ним, могла заставить его забыть обо всем.

Благодарный за то, что она, казалось, молча понимала его настоятельную необходимость, Мария показала ему дорогу.

Огромная лестница из кованого железа в фойе была лишь началом богатства семьи. Идя по коридору, ведущему к двери, Доминик почувствовал запах дыма, и еще до того, как Мария открыла перед ним дверь, он понял, что та, которую он хотел, находится по другую сторону.

Увидев, что младший босс Карузо терпеливо ждет за своим столом, глядя на горящее пламя зажигалки, Дом даже не заметил, как Мария ушла, закрыв за собой дверь.

Не дожидаясь, пока его попросят сесть, он занял место в кресле по другую сторону стола.

– Как ты узнал? – спросил Доминик, пытаясь сдержать свой гнев.

– Что узнал? – холодно спросил Лука, закрывая зажигалку Zippo.

На этот раз Дом не выдержал, его голос прозвучал гортанно: – О Катарине.

– У меня есть свои способы...

– Нет, – он остановил свой дерьмовый ответ, расстроившись, что Луку больше интересовало открывание и закрывание Zippo, чем их встреча. Дом надеялся, что это привлечет его гребаное внимание: – Я хочу гребаную правду.

Лука снова закрыл зажигалку, позволив ей упасть на стол, затем, наконец, посмотрел на Доминика: – Т–ы уверен в этом?

– Да..., – теперь он боялся ответа.

Улыбаясь, Лука произнес, похоже что не испытывая ни малейших угрызений совести: – Кассиус.

Дом нахмурил брови в замешательстве... пока его не осенило. – Люк... – прошептал он имя друга Кассиуса. Тот говорил о Люке еще до того, как Дом столкнулся с Лукой на заправке на своей стороне города. Именно поэтому Лука был там. – Все эти годы?

Лука медленно кивнул.

Дом сначала подумал, что друг Кассиуса был воображаемым, но потом решил, что это просто обычный школьник... Но никак не чёртов Лука Карузо.

– Ты... Ты..., – замешательство Доминика быстро переросло в ярость, – Ты знаешь о нас, блядь, все, не так ли?

Сине-зеленые глаза Луки подтвердили опасения Дома.

Доминик провел рукой по волосам: "Он рассказал тебе все, и нет ни одной чертовой вещи, которую бы ты не знал о нас".

– Он не знал, что это я, – попытался оправдать Кассиуса Лука, – только когда я вошел в дверь в тот день, когда Катарину выбирали, тогда он и понял, кто я.

Дом хотел убить его на хрен, высосать из него жизнь голыми руками, как он хотел сделать со своим отцом. Каждый раз, когда он думал, что хуже уже быть не может, становилось еще хуже. Доминик официально достиг точки кипения, поскольку Луке удалось разрушить жизнь каждого из его братьев. Ангела забрали, Маттиас медленно угасал с каждым днем без него, и вся работа, которую он проделал, чтобы держать Кассиуса подальше от отца, была напрасной, учитывая, что он крутился рядом с кем-то столь же поганым. Все, что у него было нетронуто бугименом, – это его Кэт, и теперь Дом точно не собирался от нее отказываться.

– Я не заставлю свою сестру выйти замуж, – сделав паузу, он пояснил младшему боссу, – я не могу этого сделать.

– Принуждение – это такое сильное слово, – сказал ему Лука, доставая сигарету из пачки, которая лежала у него на столе. "Мы предпочитаем использовать слово "устроить".

– Называй это как хочешь, Лука, но Кэт больше не будет этим заниматься, так что Драго придется выбрать кого-то другого.

– Жаль, – Лука раскрыл зажигалку, чтобы поджечь конец палочки, которую держал во рту. Он сделал несколько быстрых затяжек, выпустив дым через рот, прежде чем продолжить: – Мне как раз начало нравиться, что Ангел работает на меня.

Доминику пришлось сжать челюсть, чтобы сохранить спокойствие.

– Он лучший солдат, лучше, чем половина моих людей вместе взятых, знаешь ли. Кого я должен благодарить за это? – Лука сделал паузу, – Твоего отца... или тебя?

– Я не знаю. Ты мне скажешь? – спросил он сквозь стиснутые зубы, поскольку Лука знал так много из того, что происходило в доме Лучано.

– Сейчас это не имеет большого значения, – Лука пожал плечами, откинувшись назад и поудобнее устроившись в своем кожаном кресле.

Тепло, исходившее от Доминика, было почти таким же горячим, как кончик горящей сигареты Луки. Выбор между тем, чтобы позволить ему убить Ангела или покончить с будущим Катарины, не казался чем-то особенным.

Доминик посмотрел на Карузо ледяным взглядом, его голос был таким же смертоносным, как и взгляд: – Лука, ты забрал у меня всё. Ты забрал пятьдесят процентов нашей прибыли, моего брата, а теперь ты забираешь мою сестру. – Сделав паузу, Доминик решил предупредить младшего босса и напомнить ему, что он хоть и Лучано, но всё еще обладает властью. – Терять мне больше нечего.

– Поверь мне, Доминик, – Лука затянулся сигаретой, – всегда есть что терять.

Ты бы знал. Дому отчаянно хотелось сказать то, что он шептал в своей голове, но должен был держать эту карту в кармане. Поэтому он просто попытался образумить его. – Пожалуйста, Лука, Кэт невиновна во всем этом. Если ты разговаривал.с Кассиусом, то знаешь, каково ей было в детстве. Она заслуживает того, чтобы наконец-то быть свободной, и больше всего она заслуживает будущего.

– А что, если она выйдет замуж за Драго, это будет означать, что она не будет свободна или у нее не будет будущего? – Лука наклонился вперед в своем кресле, явно обидевшись.

Доминик свел брови вместе, недоумевая, какого черта ему нужно объяснять это: "Потому что ее заставляют выйти замуж за человека, которого она не хочет..."

– Катарина сказала тебе, что не хочет выходить за него замуж? – просто спросил Лука.

Подумав немного, Дом понял, что она не сказала ни слова. – Нет, но она не хотела...

– Конечно, она бы не хотела, – остановил его Лука, – в нашей жизни есть много вещей, которые нам приходится делать против желания, но мы делаем их ради семьи, Доминик, – сделав еще одну затяжку сигареты, он открыл Дому холодную, жестокую правду. – Она делает то же самое, что делает Ангел, находясь здесь с Карузо, и то же самое, что пришлось сделать тебе, когда ты согласился на условия.

– Нет, – Дом покачал головой. – Кэт не выбирала эту жизнь.

– А ты выбирал? – спросил Лука, подняв бровь.

– Я сказал «Омерта».

– Ты мог бы принести клятву, но какой выбор был у тебя? – Младший босс ссыпал пепел в хрустальную пепельницу. – Неужели ты думаешь, что пошел бы тем же путем, если бы Люцифер не был твоим отцом?

Ответ знал не только Доминик, но и Лука. Тем не менее, Дом продолжал бороться за свою сестру.

– Катарина лучше нас, лучше того, чем мы являемся. Она заслуживает счастливой жизни с прекрасным мужем, который покажет ей, какая она особенная, а не Драго.

Странного цвета глаза Луки сверкнули на него: – Ты знаешь, почему я выбрал Драго, Доминик?

– Я не знаю..., – сказал ему Дом, чувствуя себя так, словно он дошел до конца своей попытки спасти сестру. – Потому что это соответствует твоим больным планам? Люцифер почти убил его, поэтому ты выбрал его, зная, что он выберет Катарину, как только узнает, что она его дочь.

– Нет, – искренне ответил ему младший босс.

Да, верно. Насколько ему было известно, он попал в самую точку.

Доминик сидел, ожидая, как Лука собирается раскрутить это дерьмо. – Ну, тогда ты мне скажи, Лука.

– Знал ли я, что Драго выберет ее? Да, – ответил Лука без малейшего намека на раскаяние. Раздавив окурок сигареты в пепельнице, он посмотрел Доминику в глаза. "Но я выбрал Драго, потому что он не только верный, сильный и решительный, но и лучший из всех, кто у меня есть. Знаешь, почему Люциферу почти удалось убить его? Потому что он единственный человек, которому я доверил оставить Хлою на его попечение, и он получил пять пуль в грудь, чтобы попытаться спасти ее".

Во время его речи ярость Доминика немного смягчилась, когда он услышал, как Лука говорит об этом мужчине. Таким образом, он знал, что каждое слово, сказанное им о Драго, было правдой.

Лука продолжал: "Я не знаю лучшего человека, чем Драго, ни в Канзас-Сити, ни за его пределами... кроме одного".

Брови Доминика нахмурились при последней фразе, но прежде чем он успел спросить, кого Лука имел в виду, тот ответил.

– Тебя.

– Да ладно тебе, Лука, – Доминик в раздражении поднялся со своего места, не в силах больше оставаться в кресле, боясь, что Лука перепрыгнет через стол и задушит его, если они не отдалятся друг от друга. – Что ты делаешь? Пытаешься подмазаться ко мне? Сделай одолжение, раз уж ты все обо мне знаешь, давай прекратим это дерьмо и перестанем притворяться. Потому что, если ты собираешься продолжать в том же духе, я бы хотел хотя бы сохранить свое достоинство.

– Я не притворяюсь, Доминик, – сказала ему Лука, смертельно серьезно. – Я имел в виду то, что сказал.

– В чем заключается твоя игра, Лука? – Одарив его суровым взглядом, лесные глаза Дома искали ответы в сине-зеленых глубинах, чтобы понять смысл происходящего. Была причина, по которой он пустил все это в ход, когда у босса уже было все, что он только мог пожелать – город, деньги, трон, и Доминик на коленях, пытающийся спасти свою семью из-за отца, так что... – Чего ты хочешь?

– Ты прав. Я знаю о тебе все, Доминик... Я знаю, через что ты прошел в том доме, как тебя воспитывали, и на что ты способен, – Лука встал и медленно обошел стол. Он шагнул прямо перед Домиником. – Мы с тобой сожжем этот гребаный город дотла, если не найдем общий язык.

– Итак, – Доминик посмотрел на него странным взглядом, его сердце ускорилось, – что ты хочешь сказать?

– Мы работаем вместе, – просто сказал Лука, – и когда я заставлю отца уйти в отставку, мы будем управлять этим городом вместе... пятьдесят на пятьдесят.

Дом рассмеялся, но вдруг остановился. – Ты, блядь, серьезно, да?

Когда младший босс кивнул, он спросил:

– Почему?

– У меня есть свои причины. А теперь..., – это все, что Лука успел сказать, прежде чем протянул руку, – мы договорились... или нет?

Когда Дом смотрел на вытянутую руку бугимена, казалось, что из комнаты выкачали весь воздух. Всё вокруг стало казаться зловещим, а хрустальный шар, в котором он всегда видел свое будущее, сильно задрожал. Ветер начал меняться, и Доминик не только получил возможность решать, в какую сторону он дует, но и наконец-то смог выбрать свою собственную судьбу. Однако если он пожмет руку бугимену, это может оказаться хуже, чем пожать руку дьяволу, а это, по личному опыту, ни к чему хорошему не приводит. Затем, внезапно, Дом пришел к решению.

– Отмени свадьбу моей сестры, и мы это сделаем.

Лука лишь мгновение смотрел на него, затем повернулся.

– Нет.

– Ты сказал пятьдесят на пятьдесят, – припомнил Дом ему, размышляя, не следовало ли сначала пожать руку, прежде чем сражаться за сестру, но потом подумал, что нет, он поступил правильно. Никогда не заключай сделку, если не уверен в победе, или, по крайней мере, она должна быть справедливой. "И ты забрал у меня всё. Кэт – единственное, что я прошу вернуть. Мои прибыли и Ангела ты можешь оставить себе. Катарина тебе все равно не нужна".

– Нужна, – Лука сунул еще одну сигарету между губами. – То, что Катарина станет Карузо, гарантирует нашу сделку и то, что ты никогда не предашь меня.

Чертов больной ублюдок был не только умен, он был прав.

– А как же я? Я терплю поражение за поражением. Что гарантирует моя сделка с тобой? Ты должен дать мне что-то, что докажет, что твоя сделка добросовестна и что однажды ты не ударишь меня в спину.

– К сожалению, условия, на которые ты согласился, отменены, пока я не заменю своего отца, но кроме этого..., – Лука открыл свою Zippo, отблеск маленького пламени осветил его лицо, когда он зажег конец сигареты, – чего ты хочешь?

Это был сценарий, в который, как он думал, никогда не попадет. Поэтому, когда был задан этот вопрос, разум Доминика почти отключился. Только шепот невозможной мысли эхом отдавался в его сознании...

– Подумай хорошенько, Доминик, – В голосе Луки прозвучало предостережение.

– У тебя есть только один выбор.

Глядя на младшего босса, Дом подумал, не знает ли тот, что именно он выберет или хочет выбрать.

Тяжело сглатывая, Доминик понял, что если попросит то, чего тайно хочет, это станет реальностью. Он не мог взять свои слова обратно, и пока не пожал руку Луке, Дом был врагом, что делало эту игру очень опасной. Единственное, чего он хотел, могло привести к тому, что вся сделка сорвется. Это был сценарий с высокими ставками и высокой наградой, и награда могла быть ох, какой сладкой, одновременно делая его и Луку квитами.

Сделав один глубокий вдох, Доминик наконец сделал выбор: – Мария.

Это было око за око.

Лука пристально глядел ему в глаза. Затем он встал, наклонился вперед и протянул ладонь со словами: – По рукам.

Дом смутился и нахмурил брови от того, как быстро Лука согласился.

Вот так просто? Черт возьми, он еще более хлоднокровный ублюдок, чем я думал.

Доминик шагнул к столу Луки и взял бугимена за руку, – Договорились.

Лука стоял молча, пока они пожимали друг другу руки. Глядя Дому в глаза, он скрепил сделку, превратив их из заклятых врагов с рождения в... равных партнеров.

Девятнадцатая глава

Последнее, что может принять его имя

Как только Доминик отнял свою руку от руки Луки, его сердце упало при следующих словах Лукки.

– Удачи с моей сестрой – Лука ухмыльнулась. – Она тебе понадобится.

– Что? – спросил Дом, чувствуя, как в него снова закрадывается ярость. – Мы заключили сделку. Если Кэт понимает, что такое брак по расчету, то, я уверена, Мария тоже поймет.

Развеселившись, Люкка сбил пепел в поднос. – Тогда тебе действительно следовало это уточнить. Единственное, что я планировала сделать, это дать тебе свое благословение и не дать моему отцу убить тебя.

– Нет – Доминик ударил кулаком по большому деревянному столу Лукки. – Ты прекрасно знал, о чем я, блядь, просил.

Лука положил руку на хрустальную пепельницу, не давая ей дребезжать, и бросил на Доминика грозный взгляд. – Если ты думаешь, что моя сестра послушалась бы ни одного моего приказа, то ты совсем не знаешь Марию.

– О, я знаю Марию, – пояснил Доминик.

– Тогда ты знаешь, что если я заставлю ее выйти за тебя замуж, – Лука сделал паузу, – она никогда, никогда не полюбит тебя.

Я должен это сделать, просто перерезать ему глотку...

Улыбаясь, Лука выдохнул дым изо рта. – А ты ведь именно этого хочешь, не так ли?

– Знаешь, по крайней мере, мы наконец-то пришли к единому мнению.– Доминик снова принялся расхаживать по комнате. – Все эти твои "договорные", а не "принудительные" браки – полная чушь.

– Здесь нечего стыдиться, Доминик. В нее влюблено больше половины моих людей.

Доминик ущипнул себя за переносицу от очередного осознания. – Господи, Лука, так вот почему ты дал ей этого шута-телохранителя? Теда?

– Тодд, – поправил Лука.

– Мне плевать, как его зовут.– Голос Дома стал холодным. – Ты прекрасно знала, чем все закончится, еще до того, как я вошел в эту дверь. Ты, наверное, вбил ей в голову мысль, что Кэт нужно было свадебное платье как раз перед тем, как ты назначил ей Тедди.

Лука еще раз поправил его: – Тодд.

Вот и все. Дом повернулся и направился к двери, зная, что если он не выйдет из комнаты, то один из них сегодня умрет.

– Чего ты боишься больше? – Лука насмехалась над Домом. – Того, что ты не сможешь заставить Марию влюбиться в тебя... или того, что ты узнаешь, что она никогда не полюбит тебя в ответ?

Доминик не знал, как этот больной ублюдок догадался об этом, но раз он догадался, то скрывать это уже не имело смысла. – Я заставлю ее полюбить меня – Подойдя к двери, он открыл ее, давая обещание Луке Карузо и всему остальному миру и заявляя напоследок. – Даже если это будет последнее, что я сделаю.

Захлопнув дверь, он даже не услышал "удачи", которую ему искренне пожелали.

– Девушка только один раз может пойти к алтарю в первый раз. Поэтому она должна быть дизайнерской.

– Принцесса права. – Доминик схватился за другую руку, которая не была наманикюренной, вокруг руки Кэт. Может быть, его сестре и не нужно было, не говоря уже о том, чтобы хотеть модное платье, но если Карузо собирались заставить его сестру выйти замуж, то, ей-богу, они должны были за это заплатить.

– Ладно, – сдалась Кэт, а затем с беспокойством посмотрела на Марию. – Ты только что сказала, что в первый раз?

– Я думаю, что мой третий муж, после загадочной смерти первых двух, будет именно тем, кто нужен.

Доминик почувствовал, что его яйца хотят рассосаться и спрятаться внутри его тела. – Приятно слышать.

– Мария...– Кэт подождала, пока она посмотрит на нее, прежде чем продолжить: – Мне кажется, я немного боюсь тебя.

Мария улыбнулась. – Я просто шучу.

Да, блядь, точно. Бедняга, он же зануда Карузо, женившийся на Марии, молился, чтобы у него были крепкие колени, потому что ни один мужчина, и он имел в виду ни один мужчина, не хотел, чтобы у него сосали. Единственная причина, по которой он не опасался за свою сестру рядом с принцессой мафии, заключалась в том, что Марии она явно нравилась.

Мария могла смотреть на мужчин так, будто хотела растоптать их шеи своими шпильками, но на женщин она так не смотрела. Ее взгляд смягчался рядом с ними. Она смотрела на них с благодарностью, особенно когда ей нравилось то, что они носили. Что касается мужчин, то он мог сказать, как она к ним относится. Когда ее прекрасные изумрудные глаза становились бусинками, ему не нужно было находиться в ее сознании, чтобы понять, что в ее мозгу крутится одна-единственная мысль...

Убить всех мужчин.

И если бы Люцифер не был его отцом и он не работал в этой сфере, он мог бы немного обидеться. Однако Доминик был достаточно мужественным человеком, чтобы понимать, что не все женщины хотят, чтобы рядом с ними были мужчины. Неудивительно, что женщины пытались придумать, как делать детей, не нуждаясь в Y-хромосоме. Черт возьми, после того как Люцифер стал отцом, он искренне желал им удачи во всем мире.

Они проходили мимо одного дизайнерского магазина за другим, пока не увидели, что попали в магазин для новобрачных, поскольку все внутри было белым.

Войдя в магазин, их встретил красивый мужчина. – Мария, любовь моя, давно тебя не видел.

Мария и парень поцеловали друг друга в щеку.

– Я знаю. Я скучала по тебе.

Почему кажется, что она приходит сюда раз в неделю...

– Кен, мне нужно платье для моей подруги, Кэт. – Мария взяла его руку в свою, чтобы познакомить их.

Доминик не мог отделаться от мысли, что эти двое выглядят как ожившие Барби и Кен, стоящие рядом друг с другом. Правда, в этом доме мечты Барби, Кен не любил Барби.

– И кто же этот красивый мужчина?

Что ж, это определенно объясняет, почему Марии нравится этот мужчина.

Принцесса мафии самодовольно ухмыльнулась. – Это ее брат, Доминик.

– Приятно познакомиться, Доминик. – Кен подмигнул ему.

Однако она пошутила, когда он улыбнулся Кену, потому что его это ничуть не смутило.

Посмотрев на сестру, Кен продолжил. – А ты великолепна. Покрутись для меня, дорогая, дай мне взглянуть на тебя.

Кэт неловко покрутилась, и Доминику пришлось удерживать себя от смеха. Его сестра не была типичной "девчонкой". Она любила розовый цвет, так же как и он, настолько, что даже покрасила волосы в милый детский розовый цвет. Но она также любила и черный цвет. Она ценила девчачьи вещи, Доминик, в конечном счете, взял с нее пример. Кэт представляла собой идеальную смесь жесткого и мягкого, милого и крутого, и Доминик не мог не гордиться тем, какой она получилась.

– Мария, ты отведи ее в гардеробную, чтобы она разделась, а я пойду достану несколько платьев. А ты, красавчик, можешь пойти и присесть в гостиной. – Кен закончил распоряжения, вернув взгляд на Дом.

– Спасибо. – Дом вежливо улыбнулся, не желая, чтобы он подумал, что его нервы как-то связаны с безобидным флиртом Кена. Услышав, как он отдает приказы, все стало реальным. Ему предстояло наблюдать за тем, как его младшая сестра, которую он вырастил, примеряет чертовы свадебные платья для человека, за которого она не хочет выходить замуж, отчего он чувствовал себя так, словно его вот-вот вырвет на свободу.

– Могу я предложить вам шампанское? – предложила женщина, когда все трое вошли в примерочную.

Доминик без раздумий поднял фужер и отбросил его назад, словно отвратительная золотистая жидкость была рюмкой текилы. Подняв второй бокал, он протянул его Марии, а затем взял третий, чтобы покормить ее, пока не закончится этот адский опыт.

– Она еще не достаточно взрослая, чтобы пить – сказал он женщине, протягивающей поднос Кэт. Это только заставило женщину обеспокоенно посмотреть на него, когда она перевела взгляд на Кэт. – Но не слишком молода, чтобы выходить замуж – сказал он не только для нее, но и для себя.

Ему нужно было присесть, пока он не потерял сознание, и он сел на дорогое, нелепо выглядевшее бархатное кресло, а Мария, закатив глаза, повела Кэт в гардеробную.

Вытерев лоб, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Он мог справиться с убийством мужчин и своего отца, значит, должен справиться и с этим. Дом не знал, когда в последний раз ему было так плохо, он был на грани того, чтобы броситься...

Мария, вернувшись и присев рядом с ним, чудом удержала содержимое его желудка.

Она взглянула на него и усмехнулась. – Нервничаешь?

– Нет, совсем нет, – соврал Доминик, делая очередной глоток шампанского.

– Угу... – Мария улыбнулась. – Ты уверен в этом?

– Да. – Дом пожал плечами. – Просто мне пришлось выбирать: либо смерть всей моей семьи, либо выдача замуж восемнадцатилетней сестры.

Мария как раз делала глоток шампанского, когда вдруг остановилась и в недоумении уставилась на него.

– Что? – передразнил он, не боясь, что сказал ей то, чего не должен был говорить. В данный момент Дому было наплевать на многое, и это не было как будто Мария все равно была невинным, маленьким ангелочком. – А папа не рассказывает тебе семейные тайны?

– Нет – просто ответила Мария, по-прежнему странно глядя на него. – Я все узнаю другими способами.

– Если бы ты знала, то почему ты так смотришь на меня?

– Потому что мой отец и его люди не могут просто так взять и рассказать мне о делах семьи – тихо сказала она, глядя на него пристально.

По ее изумрудным глазам Доминик понял, что она начинает смотреть на него немного по-другому, как будто ее мнение о чем-то меняется... И тут они услышали, как открывается дверь гримерной.

Прочистив горло, он посмотрел туда, где послышался звук волочащегося по полу платья. При виде Катарины в белом подвенечном платье у него сразу же заболел живот.

– Хм... – Кэт задумчиво смотрела на себя в зеркало на пьедестале, благодаря которому платье идеально облегало ее.

Несмотря на то, что его желудок делал кувырки, Дому достаточно было бросить на платье лишь один пристальный взгляд, чтобы понять, что оно предназначено не для нее.

Покачав головой, он сказал ей: – Мне оно не нравится.

Он был благодарен за свою честность, когда она с радостью вернулась в примерочную, и ему больше не пришлось смотреть на это платье.

Как только она закрыла дверь, Дом не удержался и выпил содержимое стакана, как только его губы коснулись стекла.

– Вот. – Мария взяла из его рук пустой фужер и протянула свой, наполовину наполненный.

Доминик уставился на протянутый бокал, убедившись, что его большая рука задела кончики ее пальцев, когда он брал бокал. Он тут же пожалел об этом, так как теперь его тело кричало о том, чтобы он прикоснулся к ней еще. – Спасибо.

Он не мог сказать, что произвел на нее такой же эффект, когда она тут же позвала женщину, чтобы та принесла им еще шампанского.

– Вы не часто сюда приходите, принцесса? – с сарказмом спросил он, когда женщина начала наполнять их бокалы.

Мария рассмеялась.

– О, да. Кен звонит Марии каждый раз, когда поступает новая коллекция.

– Неужели...? – спросил Дом, лукавая улыбка тронула его губы, когда он посмотрел на лживую блондинку.

– Спасибо, Шерри – сквозь стиснутые зубы сказала Мария, наполняя свой бокал.

Дом сделал глоток, все еще улыбаясь. – Наверное, неплохо начать практиковаться уже сейчас, если ты планируешь к тридцати пяти годам иметь пятого мужа.

– Я не поэтому люблю приходить примерять платья. Я примеряю их, потому что знаю, что никогда их не надену.

Глядя на нее, он не мог понять, что услышал в ее голосе. Это была не грусть, а скорее... пустота.

Звук шагов Кэт на пьедестале заставил его обернуться к сестре. Это белое платье было еще более уродливым, чем первое.

– Нет. – Дом сделал глоток, отчаянно пытаясь не расплескать содержимое, когда рядом была Кэт.

Кен стоял с потрясенным видом, явно больше не считая Доминик привлекательной, поскольку у них не совпадали вкусы.

Жаль, ведь он был уверен, что платье чертовски дорогое и было бы красиво на другой девушке, но не на его Кэт.

– Платье, которое у меня есть, прекрасно, Мария – простонала Катарина, которой явно не нравился этот опыт.

Он знал, о каком платье идет речь. Это было белое платье без бретелек, с короткой пышной юбкой из тюля. Доминик удивил ее этим платьем, когда превратил подвал в настоящий школьный бал. Он не мог уговорить ее пойти на школьный бал, так как она, как и он, "не имела друзей". Поэтому, не желая, чтобы она лишилась такого же опыта, как он, он устроил ей собственный выпускной. Дому даже удалось вытащить Люцифера на ночь, чтобы они могли включить свою музыку, и он, его братья и Кэт смеялись и танцевали всю ночь. Кэт каким-то образом даже удалось уговорить Кассиуса потанцевать с ней. И по сей день это одно из самых любимых его воспоминаний. Это единственное воспоминание немного скрашивало все остальные ужасные воспоминания в этом доме.

Высокий ногастый блондин вдруг встал и подошел к ней. – Что случилось?

– Они прекрасны, но это просто... не я. – Кэт неловко стояла в большом белом платье, глядя на себя в зеркало.

– Иди обратно и сними это – быстро сказала ей Мария. – Я сейчас вернусь.

Когда Кэт и Кен вернулись в примерочную, Доминик внимательно наблюдал за Марией, которая вышла из примерочной с каким-то заданием, а через минуту вернулась с платьем в руках.

– Что ты думаешь об этом?–спросила Мария, держа платье перед собой.

Доминик уставился на нее с дивана, его дыхание перехватило в горле. – Тебе оно не идет – он встал, заставив ее осторожно сдвинуть платье в сторону, не желая видеть ее в этом цвете – но для Кэт оно идеально.

Уставившись на него, белокурая красавица выглядела застигнутой врасплох. Она не пока Доминик не уселась на свое место, не унесла платье в гардеробную.

Когда она отвернулась, Доминик снова пригубил шампанское.

Вернувшись на свое место рядом с ним, Мария села по-другому, словно осознавая, насколько близко они сидели на диване. Доминик сразу же заметил это. Запах ее сладких духов звал его подойти ближе, но он заставил себя быть джентльменом, хотя меньше всего ему хотелось быть с Марией.

В голове у него уже крутились два разных образа: один грязный, другой преступный. Он согласился бы на оба, но ему больше нравилась та, где он прижимает ее к стеклу витрины магазина, чем та, где он заводит ее в гримерку на пять минут.

Слегка пристроившись на диване, он старался не вдыхать слишком глубоко, но не мог удержаться от того, чтобы не раздвинуть ноги пошире, что делало его еще ближе к ней.

– Почему тебе не понравился этот цвет на мне? – спросила Мария. спросила Мария, слегка сведя свои идеальные брови.

Взяв без разрешения бокал с шампанским из ее рук, Доминик лукаво улыбнулся. – Принцессам не идет черный цвет.

Как только последние слова слетели с его губ, дверь открылась.

Кэт медленно вышла, на этот раз с улыбкой. Наконец-то она стала похожа на себя.

Мария прошептала то, о чем они все думали: – Она идеальна.

Глядя на свою младшую сестру, он забыл, зачем они здесь. Все, что он видел, – это то, как прекрасно она выглядит, и то, что она вдруг перестала быть той маленькой крошкой в розовом кошачьем платьице.

Почувствовав, что глаза стали влажными, он моргнул и только и смог сказать: – Вау – боясь, что если скажет что-то еще, то расплачется.

Пока Мария расставляла аксессуары, а Кен приступал к переделке, они отвлекали Кэт.

Доминик встал и направился туда, где женщина держала шампанское.

Женщина вежливо улыбнулась. – Не желаете ли немного...

Схватив открытую бутылку, которая была уже наполовину пуста, он начал уходить.

– Сэр, вы не можете этого сделать... – Она опустила руки, когда он бросил на нее взгляд "смотри у меня".

Доминик не подал виду. Поднеся бутылку к губам, он позволил дерьмовой жидкости омыть горло и направился к входу в магазин, держась достаточно далеко от того, что они делали в задней части, но достаточно близко, чтобы быть уверенным, что они в безопасности. Наблюдая за тем, чтобы никто не вошел в магазин, он достал из кармана телефон и сделал большой глоток, после чего с сожалением набрал номер.