Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Он никогда не любил оглядываться на нее, но в этот раз, прежде чем полностью закрыть дверь морозильной камеры, увидел, что она говорит искренне.

Глядя на замок, он думал о том, что это единственный способ обеспечить безопасность Марии и что она переживет возможную войну, которая была по ту сторону кухонной двери. Если бы это была Катарина, он знал, что бы он сделал.

Запереть дверь или оставить ее незапертой?

Его татуированная рука нависла над замком...

* * *

Это было все равно, что ввязаться в Третью мировую войну. Некогда прекрасный прием был разрушен.

Две семьи, стоявшие по разные стороны комнаты, ждали приказа открыть огонь. Проблема заключалась в том, что это был нечестный бой, поскольку каждому члену семьи Лучано не было позволено иметь оружие на свадьбе. Доминик приказал своим людям рискнуть.

Кто бы ни стрелял, это был не Лучано, и он поставил на это свою жизнь. Его люди не стали бы нарушать приказ, не говоря уже о том, что перед тем, как войти в дверь, их проверили солдаты Карузо. Однако, судя по людям, находившимся по другую сторону комнаты, их было немало.

Доминик быстро проскочил мимо своих людей, прежде чем началась расправа над его семьей. Вскочив на разгромленный стол, он сказал, стараясь, чтобы его голос был слышен каждому.

– Мы пришли без оружия, как я и обещал. Вы проверили каждого из моих людей, когда шли сюда – напомнил он жаждущим крови и адреналина Карузо, заставив их посмотреть на людей, которые стояли по другую сторону без настоящего оружия в руках, держа в руках только ножи для масла и все остальное, чем они могли размахивать.

– Данте, созови своих людей, – громче потребовал Доминик, ища глазами правящего короля, который боялся выйти, – чтобы мы могли разобраться с этим как мужчина с мужчиной. Повернувшись на пятках, он продолжил свои требования, но на этот раз уже к своим людям. – И если кто-то из моих людей нарушил мой приказ, то я сам передам его тебе.

Наконец появился Данте, на его лице была маска ярости, давая понять Доминику, что эта свадьба не закончится счастливо.

Черт.

Он собрал волю в кулак для предстоящего боя, который он не выиграет, так как все они скоро будут мертвы, но он планировал забрать парочку с собой на пути в ад, начиная с маньяка-эгоиста, который прятался за спинами своих людей.

Данте не заслуживал трона. Он получил его только потому, что все смотрели на него с отвращением – из-за их фамилий.

Люцифер мог быть сумасшедшим, но в одном он был прав – в своей ненависти к боссу Карузо, и его отец собирался исполнить свое предсмертное желание.

С грохотом распахнулись двери бального зала, и все повернули головы, чтобы увидеть Драго, врывающегося в зал. Он яростно проталкивался вперед, направляясь прямо к своему боссу, чтобы что-то тихо ему сказать. Доминик хотел бы знать, что он сказал, но, судя по выражению лица Данте, он не собирался исполнять его желание – уничтожить их или...

Черт возьми, он собирался это сделать, независимо от того, что говорил ему доверенный Драго. Данте собирался разнести их всех в пух и прах.

Собираясь отдать приказ своим людям сражаться всем, что у них есть, Доминик остановился, когда дверь бального зала снова распахнулась.

– Опустите оружие. – Голос Лукки разнесся по комнате, он отдал приказ, даже не сказав ни слова отцу.

Не думая о том, что когда-нибудь поблагодарит Бога за то, что увидел этого придурка, Доминик спрыгнул со стола, как только все оружие было опущено, и направился прямо к младшему боссу.

Все уважение, которое он испытывал к Данте, исчезло. Грустно было думать, что этот бугимен оказался разумнее босса Карузо, но это было так. Доминик мог ненавидеть Лукку, но то, что тот только что сделал, заставило его ненавидеть этого ублюдка чуть меньше.

Они встретились в центре комнаты, у их ног лежал труп.

– Я так понимаю, вы его потеряли? – спросил Доминик, глядя на жалкого Карузо с пулевым отверстием прямо между глаз.

– Да.– Люкка все еще тяжело дышала после бега.

– Жаль, что ты не бросил сигарету, когда я просила тебя об этом все эти годы. Ты могла бы его поймать.

Голубовато-зеленые глаза Луки метнулись к нему. – Осторожнее, Доминик, ты все еще лучший вариант для One-Shot.

– Наверное, хорошо, что ты заставила меня оставить мой "Глок" дома. – Дом улыбнулся, провел рукой по спине и не обнаружил ничего.

– Повезло тебе – Голос Люкки стал зловещим, намекая на то, что он, возможно, уже знает ответ на вопрос: – Где именно ты был, когда выстрелил пистолет?

– Я могу спросить тебя о том же. – Дом поднял бровь, глядя вниз на безжизненное тело. – Тедди был не самым верным солдатом.

– Тодд, – не удержался от напоминания босс с улыбкой в голосе.

– Ну, тебе повезло... Ты – дерьмо, – самодовольно сказал Дом, оглядываясь по сторонам в поисках своей семьи. – А где Кэт?

Улыбаясь, Люкка достал из кармана пачку сигарет. – Драго только что вытащил ее из комнаты, перекинув через плечо.

– Что...

– С ней все в порядке – заверил его Люкка, открывая свою Zippo, чтобы прикурить. – У тебя сейчас проблемы поважнее, чем она

– Например? – огрызнулся Дом.

– Например, убедить моего отца, что это не ты убил его человека, – Его сине-зеленые глаза понимающе сверкнули. – Я уверен, что кто-то видел тебя, когда выстрелил пистолет.

– Черт. – Доминик снова огляделся. – Где Лео?

Поймав взгляд симпатичного подростка, он оставил позади растерянного Луку и подошел к Карузо, с которым еще не разговаривал.

Ему не нужно было видеть, как он сидел рядом с Марией на венчании в церкви, чтобы понять, что они родные брат и сестра. Каждый из братьев и сестер Карузо был одарен не только идеальной фамилией, но и безупречной внешностью.

– Ты в порядке? – спросил Доминик у самого младшего Карузо, когда подошел к нему. Этот вопрос он еще не задавал своим братьям, но инстинктивно знал, что они в порядке и способны защитить себя.

Лео посмотрел на него, на мгновение растерявшись, но потом ответил: – Я в порядке.

Доминик кивнул, сразу же поняв, что он совсем не похож на других Карузо. Неудивительно, что Мария попросила его проверить его. Парень был одного возраста с Кассиусом и в то же время полной противоположностью. Он догадался, что Лео взял от матери все, кроме фамилии.

– Иди через ту дверь. – Он указал на скрытую дверь в кухню. – Мария прячется в морозильной камере в задней части кухни

– Мария? Прячется? – Лео посмотрел на него с еще большим замешательством, не веря своим словам.

– Она много выпила. – Дом изо всех сил пытался объяснить, но сдался. – Просто иди и скажи ей, что можно выходить.

– Мммм... конечно. – Лео явно сомневался. – Я поверю, что моя сестра находится в глубокой морозильной камере и прячется, спасая свою жизнь, когда увижу это.

Парню повезло, что он был симпатичным.

Двадцать вторая глава

Эта часть будет болезненной

Лука сидел в своем задымленном, затемненном Escalade у большого здания и наблюдал за сотнями выходящих людей. Поднося сигарету к губам, он смотрел на каждого выходящего человека, думая о том, что либо он их пропустил, либо это все же неправда...

Когда взгляд его сине-зеленых глаз остановился на паре, выходящей из Колизея, он никак не мог их не заметить: один из них выглядел совсем не так, как все остальные.

Его рука бессознательно сжала руль в крепком захвате, но затем он отпустил ее, чтобы схватить свой мобильный телефон. Поднеся его к уху после нажатия кнопки, он слушал, как звонит телефон, не отрывая взгляда от дороги.

Бррр

Это было несложно, учитывая, что блондинка в большой шубе выделялась на фоне хоккейных маек как бельмо на глазу.

Бррр

Он слегка выдохнул дым, который держал во рту, когда перевел взгляд на мужчину, идущего рядом с ней. Может быть, на нем и была кепка, но она плохо скрывала его личность.

Брррр

– Доминик. – Холодный голос поприветствовал его еще до того, как босс Лучано успел ответить.

Дом на мгновение замолчал, уже предчувствуя плохие новости. – Да?

Выбросив окурок сигареты в окно, Лука посмотрел на руки, которые взметнулись между парой... вместе. – У нас проблема.

* * *

Ворвавшись в дом семьи Карузо, Дом протиснулся мимо Луки, открывшего дверь. – Я должен сам все увидеть.

Начальница только вздохнула, закрывая дверь.

Доминик взбежал по ступенькам фойе по двое, направляясь на сладкий аромат, который доносился до него. К тому времени, как он добрался до двери, температура его тела была бешено горячей, но только когда он распахнул дверь, чтобы увидеть все своими глазами, он увидел красное.

Мария стояла, глядя на свое идеальное отражение в зеркале, и ему хватило полсекунды, чтобы увидеть счастье, которого раньше не было в ее изумрудных глазах.

Лука была права: женщина, в которую он был влюблен и которая должна была любить его... любила другого.

Повернувшись к нему лицом, она выглядела так, словно почти не верила, что он здесь. – Что ты здесь делаешь?

Доминик подумал, что ему следовало бы повернуться и больше никогда не разговаривать с ней, но что-то заставило его войти в комнату.

Тихо закрыв за собой дверь, он хотел, чтобы Мария поняла, какую ошибку она только что совершила. Блондинка топала шпильками по толстому ковру, идя к нему, злясь на то, что он имел наглость явиться в ее спальню без предупреждения. – Какого черта ты здесь делаешь, Доминик?

– Лука дала мне разрешение – холодно пообещал он, не давая ей выйти из комнаты, прежде чем он успел сказать свое слово.

Это, очевидно, только еще больше разозлило независимую Марию. – Тогда я буду кричать, если ты не уйдешь.

– Закричишь. Опасные ореховые глаза Доминика сверкнули смелостью. – Но у тебя больше никогда не будет и десяти минут наедине со мной, принцесса. – Когда она не открыла рта, он сделал преследующий шаг к ней. – А я и не думал.

Зеленые глаза Марии слегка расширились, и она сделала один шаг назад. Девушка никогда ни перед кем не отступала, но Доминик был не простым человеком. Очевидно, он заставил ее поверить в это, думая, что самодовольной мужененавистнице понравится та его часть, которая заботится о Катарине. Итак, он показал ей только ту часть себя, которая была рядом с Кэт, но он был гораздо больше, чем это...

Доминик Лучано тоже был сыном дьявола.

И если у Марии был дерьмовый вкус на мужчин, то, ей-богу, он показал бы ей худшего из них.

– Чего ты хочешь? – В ее голосе прозвучала тревога.

– Увидеть тебя и убедиться, что это правда. – Когда она отступила к стене спальни, и ей некуда было деться, он продолжил: – Если ты действительно влюбилась. – Последнее слово далось ему с трудом. Грудь сжималась от боли, которая была почти такой же невыносимой, как в тот день, когда ему пришлось наблюдать, как отец избивает Катарину. Тогда он уже ничего не мог сделать, чтобы спасти сестру, и сейчас, глядя на прекрасную Марию, он чувствовал точно такую же безнадежность. – Наверное, это правда.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду...

– Не надо. Ты. Не смей, – оборвал ее Доминик тем же ударом, который она нанесла ему в грудь. – Не смей играть со мной в глупую блондинку.

Он знал, что ей нравится делать это с мужчинами Карузо, чтобы обмануть их и добиться своего. Ее безобидный флирт на самом деле был опасной игрой, которая, скорее всего, стоила Тодду жизни, и Доминик не собиралась с этим мириться.

Что-то мелькнуло в ее изумрудных глазах, когда она внимательно наблюдала за ним.

Он позволил ей увидеть, насколько он отличается от своего отца, от Луки и от нее. У Доминика было чертово сердце, он чувствовал всем сердцем, и именно это делало его опаснее их всех.

– Сколько свиданий потребовалось? Два? Три? – спросил он, позволяя ей увидеть боль на его лице и в его голосе.

Мария явно была шокирована тем, что он испытывает к ней столь пылкие чувства, но Дом знал, что ей лучше. Она либо боролась с ними, либо не понимала. Он знал, потому что сам поступал точно так же.

– Я говорила тебе, что произойдет, Доминик. – Ее голос прозвучал шепотом, прежде чем она смогла показать свою обиду. – Но ты запер дверь.

– Ты меня совсем не знаешь. – Доминик с рычанием ударил кулаком в стену рядом с ней. Он закрыл ее в себе, лишив возможности убежать от чудовища, которое она сама же и создала.

Глядя на нее, все чувства, которые он питал к красавице, вдруг превратились в полное разочарование. – А ты совсем не та женщина, за которую я тебя принимал...

Лицо и тело Марии напряглись, ее удивительные зеленые глаза искали ответ на вопрос, почему он так думает, пока он не произнес.

– ...нет, если ты выбрала Кайна Эванса.

Мария Карузо могла выбрать любого другого мужчину в стране, и он бы ее понял. Доминик милостиво откланялся бы, потому что сам не считал себя достойным такой женщины, как она. Никто не заслуживал. Но любой был лучше, чем Лучано. Кроме одного.

Кайна.

– Вы его знаете? – тихо спросила она, смутившись.

– Я владелец Блю Парка, принцесса... или ты забыла об этом, как только покинула мой никчемный дом? – Он не стал дожидаться, пока претенциозная блондинка начнет нести чушь о том, что его дом не был никчемным. – Мы с Кайном учились в одной школе, и я знаю его настоящего. Я знаю его больше, чем ты когда-либо узнаешь.

Доминик не знал, какое влияние оказывает Кейн на женщин, но он считал, что Мария умнее.

– Так что же тогда? Ты хочешь сказать, что Доминик Лучано – лучший выбор? – Тон Марии был саркастическим, но даже ее собственный голос выдавал ее – она знала ответ еще до того, как он произнес хоть слово.

Было больно, но Доминик позволил себе наконец прикоснуться к ней. На секунду он позволил себе болезненно притвориться, что она принадлежит ему, что она позволила ему прикоснуться к ней. Сжав руку в кулак, он провел кончиками пальцев по ее раскрасневшимся щекам. Он начал быстро запоминать ее идеальное лицо, как в последний раз, и сердце его оборвалось, когда он дал ей ответ, который она хотела услышать. –Я знаю, что это так.

Часть его души молилась, чтобы она увидела это до того, как он навсегда выйдет за дверь, но он сомневался в этом. Мария была не из тех девушек, которые меняют свое мнение.

Убрав руку с ее щеки, он взял в руки прядь золота, лежавшую на верхней части ее груди, которая так и манила прикоснуться к ней, почувствовать, потому что больше такой возможности у него не будет. Он погладил шелк между пальцами, и он оказался именно таким, каким он его себе представлял.

– Ты преследуешь мои сны каждую ночь, Мария.

Он знал, что ей снится то же самое, по тому, как она смотрит на него и не перестает его ненавидеть.

Доминик видел мольбу в ее глазах, и он собирался дать ей попробовать то, что она хотела .....

Наклонившись, он поднес губы к ее горлу. Глубоко вдохнув, он почувствовал вблизи этот сладкий аромат ванили, позволив себе хоть раз искупаться в нем, наконец-то поняв, почему его так привлек ее запах – в нем был маленький секрет. Капля бурбона, которую можно получить только из источника.

– Несколько недель я мечтал о тебе... – Доминик провел губами по ее коже, осторожно, чтобы не коснуться, приближаясь к ее губам. Рукой, удерживающей ее лицо, он чувствовал, как она тихонько подталкивает его, чтобы их губы встретились, но он не позволял ей этого сделать, держась на расстоянии шепота. – И ты даже не дал мне шанса показать тебе, какими мы можем быть. – На долю секунды Доминик позволил своим губам танцевать по ее губам. – А теперь... – Эта часть причинит мне такую же боль, как и тебе, – тихо проговорил он, прежде чем отстраниться. Сделав шаг назад, он наконец-то увидел Марию Карузо именно там, где ее хотел видеть каждый мужчина в Канзас-Сити. – ... ты никогда не узнаешь.

Отдав ей спину, он не посмел оглянуться, когда без всяких угрызений совести навсегда исчез из ее дома и из ее жизни.

Уголком глаза он заметил стоявшего там Лео, но тот просто повернулся, чтобы уйти в другую сторону. Спустившись обратно по длинным ступеням, Лука замерла в ожидании в фойе, но Дом просто направился к входной двери.

– И это все? – поддразнил его босс.

Положив руку на ручку двери, Дом на мгновение приостановился, а затем резко развернулся на пятках и подошел к бугимену, чтобы плюнуть ему в лицо: – Что ты предлагаешь? Накачать ее наркотиками, отвезти в мой дом и запереть там, пока она не влюбится в меня?

Сине-зеленые глаза Люськи сверкнули.

– Да. – Доминик издевательски рассмеялся. – Не только ты знаешь секреты.

Лука проговорила сквозь стиснутые зубы: – Я не заставляла Хлою влюбляться...

– Это называется стокгольмский синдром. Тебе стоит как-нибудь изучить его.

– Доминик... – Лука предупредил его, что ему следует быть чертовски осторожным, и его голос прозвучал резким шепотом. – Ты прекрасно знаешь, почему я должен был привести Хлою сюда! Люцифер уже предпринял одну попытку схватить ее в торговом центре, полном свидетелей, и если бы я был на пять минут позже в тот день, когда забрал ее, то твой отец показал бы ей, что такое стокгольмский синдром, мать его. – Сделав небольшую паузу, "бугимен" предупредил его: – Я понимаю, что ты в бешенстве, но тебе лучше быть осторожнее.

Проведя рукой по волосам, Дом попытался сделать глубокий вдох, чтобы выкинуть запах Марии из головы. – Прости.

– Я не говорю, что мой поступок был правильным – мягко признал Лука правду, которую он никогда раньше не говорил, но он ни капли не сожалел. – Но я сделал то, что должен был сделать, не только чтобы защитить ее от самого страшного кошмара... но и чтобы получить женщину, которую я люблю.

– Мария – не Хлоя – напомнил Дом ту часть информации, которой ему явно не хватало.

– Нет – согласился Люкка, его голос стал мрачным. – Но в Кайне по-прежнему течет та же кровь, что и в Люцифере.

Услышав шаги на лестнице, оба мужчины замолчали, когда Мария грациозно спустилась по ступенькам вместе с Лео.

Ему потребовалось все, что он имел, чтобы удержать язык за зубами, когда она открыла замок, который он держал в руках.

– Пожалуйста, не останавливайтесь из-за меня.

Чувствуя напряжение, которое продолжалось наверху, Лео вышел через парадную дверь. – Я буду в машине, жду с Джерри.

– Я уже ухожу, – огрызнулся Дом, отворачиваясь от Луки, которая так и не смогла оказать никакой помощи в их соглашении "пятьдесят на пятьдесят", заставив его задуматься, когда же, черт возьми, он выполнит свою часть сделки.

– Я тоже, – ответила она, откинув свои золотистые волосы, которые так нравились ему, когда он подошел к ней сзади.

Ей чертовски повезло, что здесь была задница Луки, иначе он бы заставил ее пожалеть об этом.

Бормоча себе под нос, он сказал только для себя. – Попробуй сделать это, когда твоего старшего брата не будет рядом, посмотрим, что, блядь, произойдет.

Покачав головой, Дом увидел, что Люкка, возможно, услышала его, и пошел закрывать за ними дверь. Он наблюдал за тем, как Мария сделала шаг к машине, от которой Лео теперь отделяла всего пара футов.

Мир уплывал из-под ног, и все, что он слышал, – это звук странного двигателя машины...

Всеми фибрами своего существа он знал, что произойдет, еще до того, как это случилось. Инстинкт спасения Марии захлестнул его, и он побежал, чтобы сократить расстояние между ними.

Двигатель внезапно щелкнул, заглохнув. Затем наступило мгновение тишины...

Доминик обнял Марию.

БУМ.

* * *

Доминик стоял у входа в больницу под проливным дождем. Прошла неделя с тех пор, как...

– Лео!

Доминик крепко прижал ее к себе, когда она выкрикнула имя своего младшего брата, и его пронзила боль.

Ему было до глубины души обидно, что он мог спасти только одного, что это был не просто выбор, который он сделал, а выбор, который он сделал без всяких раздумий. Да это и не имело бы значения – Лео был слишком близко, и взрывная волна только убила бы их.

И Мария, и он напряглись, увидев, как Лео медленно встает. Он почувствовал облегчение, которое пронеслось по ее телу, когда он начал поворачиваться, но Доминик знал, что так будет лучше. Невозможно пройти через ад, не вернувшись оттуда с несколькими шрамами.

Но даже если Доминик и знал это, это все равно не подготовило его к тому, что он увидел.

Повернувшись, чтобы полностью показать некогда идеальное лицо Лео, он увидел, что левая сторона его лица уже не была безупречной. Осколок вонзился в его левую глазницу, правый глаз остался в идеальной физической форме, но он был наполнен болью и ужасом – видение, которое оставит у Доминика шрам на всю жизнь.

А крик женщины, которая все еще лежала в его объятиях, каким-то образом пронзил его еще глубже. – Нет!

Наблюдая за тем, как Мария выходит из больницы, он впервые увидел ее с того злосчастного дня. Доминик все еще чувствовал жар, обжигающий его спину от взрыва, когда он успел прикрыть тело Марии своим, так же, как он все еще чувствовал разрыв в своем сердце, который она вложила туда.

За то, что она не дала им ни единого шанса.

В тот день он был в ярости, гнев взял верх над ним, но тот взрыв расставил все по своим местам. А то, что он не видел ее прекрасного лица до этого момента, только укрепило его в этом.

Мария шагнула под тент. Он мог защитить ее от дождя, но не защитил от сильного ветра, который трепал ее прекрасные золотые волосы. Она по-прежнему выглядела идеально, но только почти. Какая-то ее часть выглядела сломанной или потерянной, а главное, она выглядела усталой.

Дом понимал ее, так как тоже чувствовал это. Он ждал ее здесь каждый день, зная, что ей нужно побыть с ним...

– Мария, мне так жаль, – прошептал Доминик, крепко обнимая ее, когда она начала дрожать, пока парамедики уезжали.

В Марии что-то оборвалось. Оттолкнув его, она ударила его в грудь. – Не смей делать вид, что тебе есть до меня дело, после того, как ты только что со мной разговаривал.

Все, что он мог сделать, это стоять и смотреть, как падает первая слеза... затем вторая, когда она продолжает бить его. Это был первый раз, когда принцесса, сделанная из льда, плакала.

В этом и заключалась особенность льда...

В конце концов, он растает.

Дом ждал, чтобы сделать ей последний удар и посмотреть, что он увидит. Оба были слишком измотаны для борьбы друг с другом, и все, что ему оставалось, – это протянуть ей руку и молиться, чтобы она ее взяла .....

Между ними остановилась машина. Доминику не нужно было заглядывать в темно-синий "Чарджер", чтобы понять, кто это. Он засек, что машина ждала его последние тридцать минут. Он знал это, потому что стоял здесь последние семь дней.

Глядя в ее изумрудные глаза, когда волосы хлестали ее по лицу, он молился о том, чтобы она остановилась, когда потянется к дверце машины.

Пожалуйста, Мария, не делай этого.

– Ты так и не закончила рассказывать мне, как ты узнала, что я бессердечный.

Услышав ее прекрасный голос, он почувствовал надежду, которой не испытывал уже очень давно.

– Не садись в машину, принцесса, и я все расскажу, – умолял ее Доминик, молясь, чтобы ее душа, совпадающая с его душой, услышала его и пришла к нему. Она должна была почувствовать, как сильно он борется за то, чтобы прийти к ней прямо сейчас. Ее тело должно было кричать, чтобы она тоже пришла к нему.

Я прошу тебя, Мария... не делай этого. Обратного пути уже не будет...

– Мария, – услышал он ее имя изнутри машины.

Нет! Его душа кричала о ней, когда она перевела взгляд с него на мужчину в машине.

Как только она отвела взгляд, он понял, что потерял ее... когда она почти была у него. Он не смотрел, как она садится в машину, а смотрел на человека, который только что украл у него все.

Доминик не знал, какой фасад он надел для Марии, но, глядя в золотые глаза через затемненное окно, он понял, что перед ним настоящий Кейн Эванс...

А он ничуть не изменился.

Он смотрел, как уезжает машина с его настоящей любовью, и голос бугимена эхом отдавался в его сознании.

В Кайне по-прежнему течет та же кровь, что и в Люцифере.

Двадцать третья глава

Мария никогда тебя не простит

Открыв дверь автомобиля, мужчина скользнул на переднее сиденье за руль, заметив присутствие другого только тогда, когда посмотрел в зеркало заднего вида.

Мужчина на водительском сиденье не шелохнулся.

– Что ты делаешь, Доминик?

Дом уже некоторое время сидел на заднем сиденье темного автомобиля, просто ожидая своей цели, так как держал свой "Глок" направленным на спинку сиденья.

Уставившись в зеркало заднего вида, его ореховые глаза встретились с яростно светящимися сине-зелеными.

– Мы закончили, Лука.

– Закончили? – Лука холодно насмехался над ним, его слова резали прохладный воздух. – Мы даже не начали.

– Начали, – заверил он его, сохраняя голос таким же ровным, как и пистолет. – Ты забрал у меня все... Ангела... Кэт... и теперь Марию...

– Я не забирал у тебя Марию. Я пытался помочь тебе...

– Чушь! – Голос Доминика взорвался в машине. Его пистолет больше не был ровным, как его голос, он размахивал металлической деталью с каждым произнесенным словом. – Ты мог бы сделать что-нибудь! Как ты заставил меня сделать это с Кэт!

– Я же говорил тебе, что Мария никогда не полюбит тебя, если я сделаю это, – процедил босс сквозь стиснутые зубы.

– Да, – согласился он. – Но ты мог бы держать ее подальше от него, и ты, блядь, это знаешь.

Лука молчал несколько смертельных мгновений, а затем его голос утратил прежнюю колкость, и на его месте появилось разочарование.

– Я думал, она выберет получше.

– Ну, она не выбрала. – Эти слова разбили ему сердце. Они оба знали, что выбор Марии был окончательным. Она перестала скрывать свои отношения с Кейном, когда публично уехала на его машине.

Сделав шаг, Лука внезапно остановился, когда Дом приставил ствол к его затылку.

– Мне нужна сигарета, хорошо? – Лука медленно продолжил без разрешения тянуться в карман, вытаскивая пачку вместе со своей Zippo. – Не похоже, что у меня есть шанс перестрелять тебя, даже если бы у тебя не было пистолета в руке.

Дом на самом деле слегка рассмеялся, его неустойчивый мозг не знал, какую эмоцию испытывать дальше. В каком-то смысле он чувствовал, что если бы эти двое не были заклятыми врагами, они могли бы стать друзьями.

Прикурив сигарету, Лука сделал пару сильных затяжек, прежде чем продолжить:

– Ты просто не дал ей достаточно времени; ты должен продолжать попытки с Марией.

– Времени? – Доминик снова перешел на свой сердитый тон и чувство, что они враги. – Сколько времени у нее было с Кейном? Я провел все дни после свадьбы слишком занятым, доказывая твоему отцу, что я, и никто из моих людей, не является Ван-Шотом. И пока я боролся за жизнь своей семьи, ты умудрился позволить Марии влюбиться в другого.

– Я думал, она знает лучше, – шипел Лука. – Я хотел посмотреть, кого она выберет.

– И что? Ты хотел проверить её? – Голос Доминика потряс машину. – Речь идет о жизни Марии! Она не одна из твоих больных, маленьких экспериментов. Ты хотел, чтобы она выбрала? Что ж, поздравляю. Она выбрала, и теперь мы оба заплатим за это.

– Ты не собираешься меня убивать.

– Ты никогда не должна недооценивать отчаянного человека, Лука. – Ореховые глаза Дома светились в ночи.

Это было именно то место, куда его подтолкнул босс, и это было его падением. Худшее, что можно сделать, это загнать собаку в угол, потому что в конце концов начнется драка.

Увидев, что он говорит серьезно, странные глаза Луки засверкали в ответ.

– Мой отец убьет тебя за то, что ты убил меня, и ты это знаешь.

– Вообще-то я думаю, что он может поблагодарить меня за избавление от своего главного врага. Как ты думаешь? – спросил он, наклонив губы, но Дом не был настолько наивным. – Даже если так, он не отпустит меня, но я смогу убедить его не вмешивать в это моих братьев и сестру.

Лука смотрел на него через зеркало заднего вида, не боясь.

– После всего, что ты пережил, ты просто сдашься?

– У меня ничего нет без Кэт, а теперь особенно без Марии. – Доминик произнес эти слова с такой болью, что они потрясли саму землю. – Ты сказала мне пятьдесят на пятьдесят, Лука. Ты лгал, когда пожимал мне руку и смотрел в мои гребаные глаза.

Дом не мог скрыть, как он был загнан в угол. Лука видел это через крошечное зеркальце.

– Если Катарина не будет счастлива в браке, когда я займу место отца, я заставлю Драго подать на развод или позволю тебе убить его. Это будет твой выбор.

Брови Дома сошлись в линию, когда он увидел, что младший босс чертовски серьезен, и он говорит это не только потому, что боится за свою жизнь.

Продолжая обещать, Лука выпустил струйку дыма.

– А что касается Марии, то я...

– Да ладно, мы оба знаем, что ты не выйдешь из этой машины живым, – остановил его Дом. Звук выстрела из его "Глока" зловещим эхом разнесся по небольшому пространству. – Нельзя направить пистолет на бугимена и остаться в живых.

Неважно, что сказал ему босс, он не мог оставить его в живых. У Дома было больше шансов встретиться с Данте, а у отца было куда меньше воображения, чем у сына.

Лука долго и упорно затягивался сигаретой.

– Я проследил за машиной, которая забрала труп, застреленный вами у бензоколонки. Я посетил это похоронное бюро и сказал им, чтобы они звонили мне всякий раз, когда привезут тело, от которого нужно незаметно избавиться. Я знал каждого человека, убитого вами. Каждому из них вы попадали пулей прямо между глаз. Единственный, в кого вы стреляли сзади, был тот, кого я видел в тот день.

Доминик продолжал слушать каждое слово, слетающее с губ Луки.

– Это был также день, когда я понял, что мне придется убить тебя. – Он раздавил сигарету в пепельнице, не отрывая взгляда от Дома. – При первом же реальном шансе я знал, что мне придется им воспользоваться, потому что ни один человек, который отнимает жизнь, только глядя в глаза, и обладающий твоим мастерством, не был бы счастлив с тем дерьмовым, маленьким кусочком этого города, который тебе дали.

– Пока ты не встретил её, – произнес Доминик следующую часть истории, давая понять, что знает, почему он попросил о соглашении пятьдесят на пятьдесят.

– Да, – согласился Лука. – Как только я увидел Хлою, я больше не хотел видеть тебя своим врагом. То, что случилось с моей матерью, я не позволю сделать с ней.

– Именно в день похорон твоей матери я понял, что могу убить тебя. – Доминик перевел взгляд на заряженный "Глок" в своей руке, рассказывая ему свою историю. – Я думал, что ты похож на моего отца, но он никогда не любил ни одну душу. Я видел, как ты любил свою мать, когда смотрел на ее гроб. Я знал, что ты снова полюбишь... но я также знал, что ты умрешь, если потеряешь её.

Лука яростно смотрел на него в зеркало заднего вида, показывая Доминику, насколько он был прав, но в то же время ошибался. Человек, к которому он приставил пистолет, возможно, не проживет долго после смерти своей второй половинки, но бугимен пообещал ему со злыми сине-зелеными глазами, что он сам сожжет город дотла, уничтожив все живое в его пределах, прежде чем заберет с собой в ад человека, ответственного за смерть Хлои.