Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Если бы Доминик родился не в этом городе и не в мире мафии, он бы стоял за камерой или на подиуме, как и она. Они оба могли бы выглядеть как модели, но только Мария могла позволить себе такую роскошь. Деньги, на которые она родилась, и бесконечное время, в течение которого ей не нужно было работать, позволяли ей делать все, что она хотела, чтобы быть самой красивой женщиной в Канзас-Сити. Она никогда не видела Доминика в другом пиджаке, чем тот, который был на нем сейчас, и все равно он был самым сексуальным мужчиной в городе.

– Вот что я скажу о тебе, Карузо, – Доминик протянул руку и коснулся стекла кончиком пальца, глядя на другие высокие здания вокруг, – ты чертовски храбра.

Улыбаясь, она перевела взгляд на его щеки. Она внимательно изучала их, пытаясь найти ту самую ямочку, о которой она мечтала. Если ямочки и были, то это только подчеркивало его красоту.

– Они пуленепробиваемые. Все они такие.

– Значит, смелые и умные. – Он опустил палец со стакана, наконец-то оторвав взгляд от города и обратившись к ней. – Мне жаль, что я вчера устроил тебе ад.

Чистое извинение, сорвавшееся с его губ, на мгновение ошеломило ее.

– Все в порядке, – заверила она его.

– И мне очень жаль, что Кас бросил твои каблуки. Я…

– Ты ведь не разозлился на него, правда? – спросила она, прежде чем он успел закончить. Дом, похоже, был достаточно зол, когда Кассиус привел ее к нему в ресторан.

Он странно смотрел на нее, видя беспокойство в ее глазах по поводу того, наказал он Кассиуса или нет.

– Нет, – успокаивал он, пока в его глазах не зажегся огонь. – Но я должен был. Они мне нравились. Они были новые, не так ли?

– Да. – Мария засмеялась. – И хорошо, потому что Кассиус на самом деле пытался тебе помочь, понимаешь?

– Да, он мне говорил. – Доминик вернулся к созерцанию города, понимая, что она имела в виду, говоря о том, чтобы заставить ее почувствовать ту боль, которую она ему причинила. – Но я бы не хотел, чтобы ты видела это или чувствовала что-то близкое к той боли, которую я испытывал. Я хотел, чтобы ты понимала мою боль, но не хотел, чтобы она причиняла тебе боль.

Горло Марии внезапно сжалось.

– Но Кассиус был прав; я бы никогда не поняла, если бы не увидела тебя с ней. Она красивая…

– Не говори так, – потребовал он.

–Как? Я имела в виду то, что сказала. Она очень красивая.

– Я знаю, что ты имела в виду то, что сказала. – Доминик не думал, что она пыталась как-то злоупотребить, но знал, что ее девичий кодекс слишком глубок. Сделав шаг к ней, он подтолкнул ее маленький острый подбородок под татуированный палец. – Но я не хочу, чтобы ты когда-нибудь говорила о том, что мне нравится другая женщина.

Мария подняла бровь.

– Она тебе не нравится?

Он покачал головой, глядя в ее усыпанные драгоценными камнями глаза.

– Нет.

– А что с ней не так? – Мария подняла на него глаза, выглядя обиженной. – Она красивая.

Доминик опустил глаза к ее пухлым губам.

– Она – не ты, принцесса.

Его признание заставило ее желудок сделать кувырок, но Мария не могла не прошептать очевидное.

– Но она влюблена в тебя…

Видя, что она хочет услышать историю, и не желая хранить секреты, он опустил палец с ее подбородка и начал.

– Мы с Бристоль всю жизнь учились вместе, и она была моим единственным другом не только в школе, но и во всем Блу Парке. Когда я понял, что у нее появились чувства ко мне, я должен был отшить ее, но я... не смог. У меня не было никого другого, а Бристоль позволяла мне чувствовать себя почти нормальным ребенком, когда я общался с ней. Я не хотел терять этого и единственного друга, который у меня был. Поэтому я отказывала ей снова и снова, и каждый раз эгоистично наблюдала за тем, как разбивается ее сердце. Клянусь тебе, за все время нашей дружбы я ни разу не поцеловал ее и не подал ей ни малейшего знака, чтобы она подумала, что мы не друзья. Ты могла бы спросить ее сама, и она бы тебе ответила. Но, – Доминик прочистил горло, отводя взгляд от ее лица и глядя на раскинувшийся внизу город, – – ты не единственная, кто предпочла мне Кейна.

У Марии мгновенно опустился желудок. История, которую он рассказывал ей, чтобы успокоить, принимала другой оборот.

– Мы все вместе росли в Блу Парке. Мы с Кейном никогда не ладили в школе. Причин было много, но в основном все сводилось к нашим отцам. Но когда Бристоль начала встречаться с Кейном в выпускном классе, я понял, что сначала она сделала это, чтобы заставить меня ревновать, в надежде, что это заставит меня понять, что я люблю ее. Но Кейн встречался с ней по той же причине. Бристоль была не в его вкусе. Он хотел быть простым и доступным на протяжении всей школы. Он использовал ее так же, как она использовала его. Разница лишь в том, – Доминик с грустью посмотрел в глаза Марии, – что в конце концов Бристоль влюбилась в него.

Сглотнув желчь, пытавшуюся подняться из желудка, Мария поняла, что именно она стала причиной того, что история повторилась десять лет спустя.

Доминик был прав: Кейн так и не стал тем мальчиком, который вырос в Блу Парке. Он просто стал мужчиной из Блу Парка.

– Зачем ты мне это говоришь? —спросила она, предчувствуя окончательное "но". Она знала, что Доминик больше не хочет причинять ей боль или вину за то, что она выбрала Кейна, так почему же он говорит мне об этом?

– Потому что у Бристоль есть сын…

– Ох. И я полагаю, ему лет девять или десять?

Доминик торжественно кивнул.

– Я просто не хотел, чтобы ты узнала об этом и не услышала от меня.

– Хорошо. – Она кивнула. – Спасибо, что рассказала мне.

– Если тебе станет легче, Кейн не знал...

– Все в порядке, – снова сказала ему Мария.

Дом поднял бровь.

– Это тебя не беспокоит...

– Нет, – честно ответила она, и ее собственные слова повергли ее в шок. Та часть ее души, которая считала, что любила Кайна, умерла в тот момент, когда она узнала, что он ей солгал. Все, что она чувствовала после этого, было последними ударами. В основном это была ярость на него за то, что он использовал ее. – Это не так.

– Хорошо. – Доминик еще раз приподнял ее подбородок своим татуированным пальцем, только на этот раз он улыбнулся.

Святой... черт.

Тридцать четвертая глава

Любовь в голове. Часть вторая

– Что? – спросил Доминик, все еще глядя на нее с улыбкой, от которой у нее затрепетал живот.

Очевидно, ее "святой черт" прозвучал не в ее голове.

– У тебя есть ямочки…

– Я в курсе. – Он рассмеялся, приподняв ее подбородок. Доминику нравилось смотреть на ее длинную шею, вытянутую к нему. – Мне кажется, я должен быть обижен, что ты раньше этого не замечала.

– Мне кажется, ты никогда не улыбался мне, – сказала она ему со вздохом. Подняв руку, она нежно провела подушечками пальцев по идеальному углублению. – Может быть, это прозвучит очень странно, Доминик, но мне кажется, что ты мне приснился. – Мария не могла поверить в свое признание, пока не стало слишком поздно. Ее спасли только следующие слова, прозвучавшие из уст Доминика.

Прижавшись лбом к ее лбу, он тяжело дышал.

– О, принцесса, я должен.

Проведя пальцами от его щеки до затылка, она провела рукой по его густым волосам, а затем схватила их, когда он отказал ей в желании прикоснуться к губам. В голосе Марии прозвучало разочарование:

– Это та часть, где ты меня целуешь.

– Нет. – Доминик улыбнулся шире, сделав ямочки еще глубже. – Это та часть, где ты умоляешь меня поцеловать тебя.

Мария открыла рот и начала отстраняться.

– Прости?

Засмеявшись, он еще крепче обхватил ее за талию, притянул к себе и не отпускал. Затем Доминик наклонил ее подбородок в одну сторону, а затем опустил голову к ее обнаженной шее. Он провел губами от основания до вершины, обдавая горячим дыханием чувствительную плоть:

– Я обещал себе, что буду целовать тебя только после того, как ты дашь мне разрешение.

Мария слегка откинула голову назад, наслаждаясь тем, что он делает с ней. Все вокруг горело от его запаха, и ей отчаянно хотелось, чтобы Доминик потушил его.

– Ну, если ты пропустил это, я даю тебе разрешение.

– Я знаю. – Он наклонил пальцем ее голову в другую сторону, но на этот раз, погрузившись в нуждающуюся плоть, он не стал уделять ей столько же внимания, сколько другой стороне. Медленно облизывая ту часть ее шеи, перед которой он не смог устоять, он затем втянул влажную плоть между губами. – Но теперь я хочу услышать, как ты просишь.

Нико…

Доминик повторил то же движение, теперь уже выше по шее, заставив ледяную принцессу задрожать и превратиться в лужицу в его объятиях.

– Пожалуйста! – закричала она.

Прижавшись губами к ее шее, которая теперь блестела, он улыбнулся.

– Пожалуйста, что?

– Пожалуйста, поцелуй меня, – умоляла она, проводя языком по своим жаждущим губам, чтобы успокоить их. – Пожалуйста.

Доминик вдруг схватил ее за затылок, защищая голову, когда прижимал их к прочному стеклу окна.

У нее перехватило дыхание не от самого удара о стекло, так как для того, чтобы разбить его, нужно было очень многое. Дело было в Доминике. То, как он хотел ее, уже говорило о том, что он не собирается быть нежным. Именно поэтому она не успела толком отдышаться, как его губы сомкнулись на ее губах.

Это был не нежный первый поцелуй двух влюбленных, а жестокий поцелуй, который закончился тем, что другой забрал твою душу.

Неудивительно, что Доминик не стал бы целовать ее без разрешения. Было ясно, что он считает, что они созданы друг для друга, и как будто предвидел, что это произойдет. Мария, однако, очень жалела, что он не начал с этого. Это избавило бы ее от многих проблем.

Она погрузила язык в его горячий рот, и огонь в ее животе разгорелся еще сильнее, когда он с силой втянул его в себя, запечатлевая навечно, если ему будет так угодно.

Мария провела руками по его груди. Не обращая внимания на то, что они только впервые поцеловались, она быстро сорвала с него пиджак и бросила его на пол. Доминик поцеловал ее глубже, его язык погрузился в ее рот.

В ответ на это, потому что она, конечно же, была милой, Мария подражала ему, засасывая его толстый язык в рот. Она не была так нежна с зубами, как он.

В тот момент они оба явно решили, что надо трахаться. Они будут трахаться в одежде, а потом без нее. Оба находились в крайней нужде, не в силах больше ждать, чтобы потушить огонь, который начал сжигать их единые души.

Мария потянулась руками к его джинсам, расстегивая их. Через секунду она увидела сцену из своего сна: ее голодные глаза с нетерпением ждали, когда он высунет свой член.

Вдруг она закрыла глаза, когда мозолистый средний палец проскользнул между ее складок.

Он ничего не нашел под шелковистым атласным комплектом, который был на ней, и обнаружил, что она более чем мокрая от желания.

Мария открыла глаза, когда его палец покинул ее.

Она подумала, что Доминик уже достиг пика сексуальности, но тут увидела, как он сунул средний палец в рот и в одну секунду с наслаждением высосал ее соки.

– Расскажи мне, принцесса, – слизывая с себя последние капли, сексуальная манера Доминика наводила ужас на слабых, – как прошел твой сон?

Одно можно было сказать наверняка...

Взяв его руку, она поднесла его средний палец к губам, а затем засосала его длинный палец в горло с плотным уплотнением, которое она создала, когда медленно вытащила его изо рта.

...Мария наконец-то встретила свою пару.

Сначала Дом был шокирован, наблюдая за ее действиями, но затем желание разгорелось в его карих глазах ярче, до жгучей точки, когда его влажный палец коснулся холодного воздуха. Снова захватив ее губы своими, она хотела, чтобы он увидел, насколько готова к нему эта принцесса, когда он неожиданно глубоко погрузил два пальца в ее киску.

Вырвавшийся изо рта Марии звук был чем-то средним между криком и пронзительным, все ее тело напряглось.

Доминик тут же выдернул пальцы, отступив от нее на шаг.

– Прости, я не хотел…

– Все в порядке. – Тело и голос Марии взывали к нему, чтобы он вернулся к ней. – Ты не сделал мне больно.

Это была очевидная ложь, в которую Дом не поверил, услышав и почувствовав ее реакцию.

Странный взгляд и странное чувство охватили его.

– Мария, ты никогда...

– Бывало, – снова солгала Мария. Она сократила небольшое расстояние между ними, приподнялась на цыпочки и поцеловала его, обхватив руками за шею. Она пыталась вернуть их на прежнее место. Она возлагала большие надежды на вторую часть своей «Любви в голове».

Схватив ее за руки, он убрал ее руки со своей шеи.

– Ты лжешь.

– Нет, я не...

– Прекрати, Мария, – потребовал он. Затем на его лице отразилось смятение. – Я думал, вы с Кейном… – Дом не смог закончить фразу.

– Нет. – Мария неловко скрестила руки. Она не хотела напоминать о человеке, который раньше сделал их треугольником, но теперь она не могла не сравнивать их, видя различия между ними, особенно в поцелуях.

Кейн целовался нежно, а Доминик – нет. Ее собственное тело по-разному реагировало на этих двух мужчин. Огонь, который зажег в ней Кейн Эванс, можно было погасить, а огонь Доминика Лучано – нет. Но она не хотела вспоминать о своем погибшем бывшем любовнике, и уж точно не в такой момент.

– Ты предположил.

– Мария, мне плевать, что ты делала с ним или с кем-то еще, если уж на то пошло. Я не это хочу сказать, – честно признался ей Доминик. Смягчившись, он осторожно разжал ее скрещенные руки, взял ее ладони в свои и погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони. – Я просто не знал, что ты никогда не была с кем-то... Я просто не понимаю, зачем тебе врать о чем-то подобном.

По правде говоря, Мария не знала, что это будет так очевидно и так больно. Она ожидала, что сначала будет неловко, но то, как Доминик погрузился в нее, заставило ее вскрикнуть от шока, прежде чем она смогла сдержать боль. К сожалению, то, что она была ледяной принцессой, заставляло ее леденеть не только в одном смысле. Только с появлением Кейна она начала оттаивать, а теперь Доминик испепелил ее.

Она могла сказать, что он тут же пожалел об этом и почувствовал себя ответственным за то, что причинил ей боль, не проверив, что она может выдержать, но Мария не винила его. Им обоим срочно хотелось одного и того же, и она вовсе не собиралась осыпать его член нежными поцелуями бабочек.

– Я солгала только потому, что не хотела, чтобы ты останавливался, —Мария искала его губы и целовала их, желая вернуться к тому, что они делали, ее тело все еще очень нуждалось в этом, – потому что я не хотела, чтобы ты останавливался.

Доминик несколько мгновений крепко целовал ее драгоценные губы, затем заставил себя отстраниться.

– Принцесса, ты должна остановиться.

– Нет, не хочу. – Она улыбнулась, снова взяв его губы в свои. Она успела провести языком по его горлу, когда он отстранился... снова.

– Зачем ты это делаешь? – с досадой спросила она, понимая, что их игры в дразнилки давно закончились, а если и не закончились, то это было уже слишком жестоко. – Почему, черт возьми, то, что я девственница, что-то меняет?

Доминик пристально посмотрел в ее драгоценные глаза.

– Это меняет все.

– Нет, не меняет. – Она отступила от него.

Видя, что она расстроена, он позволил ей увидеть свое собственное разочарование.

– Не думай, что я не хочу этого. Потому что, поверь мне, принцесса, я хочу.

– Тогда в чем проблема? Ведь еще пять секунд назад я была совершенно не против потрахаться.

– Я видела, как мой отец принижал, избивал и даже убивал женщин, которые вынашивали его нерожденных детей. Он ненавидел женщин, потому что принимал их доброту за слабость. – Доминик гордо посмотрел на нее и рассмеялся. – Он бы возненавидел тебя.

Мария стояла ошеломленная, продолжая слушать.

– Он не хотел дочерей, и единственная причина, по которой Кэт сегодня здесь, заключается в том, что он потерял бы лучшего солдата, который у него был, если бы не позволил мне заботиться о ней. Я делал все, что мог, чтобы защитить ее и заботиться о ней, как и все мои братья. Но знаешь ли ты, почему я ни разу даже не притворился, что у меня могут быть отношения с Бристоль или с любой другой женщиной?

Мария не ответила, и только молчание дало ему время рассказать ей.

– Я бы предпочел остаться в одиночестве до последнего вздоха, никогда не любя, чем принуждать кого-то к той жизни, которую мне пришлось вести. Это не та жизнь, которую я выбрал бы, Мария, но это путь, который мне был дан, и я начал идти по нему, чтобы исправить ошибки моего отца. – Ореховые глаза Доминика внезапно заблестели, показав человека, который не просто так стал боссом Лучано. – Но теперь я хожу по нему, потому что у меня это хорошо получается. Я стал зависим от этого. Опасность, власть... – Его призрачный голос на мгновение прервался, показывая, насколько он зависим от этого. – Все это.

– Вот почему я поклялся себе, что никогда не буду подвергать кого-то такой жизни, потому что ты была права, когда сказала, что я хуже своего отца. Люцифер делал то, что делал, потому что родился больным. Я верил, что делал то, что делал, потому что от этого зависела моя жизнь и жизнь моей семьи. Теперь, когда его нет, я уже не так уверен в этом. Я не могу уйти из этой жизни и никогда не уйду. Но я никогда не прощу себе, если это причинит боль женщине, которую я люблю.

Мария смотрела, как его татуированная рука тянется к ней. Позволив ему взять ее руку, она изучала его грубые пальцы, покрытые чернилами, переплетая их со своими тонкими, ухоженными пальцами.

– Потом я встретил тебя... и я не думаю, что то, что ты будешь со мной, сильно изменит твою жизнь, Мария Карузо. – Доминик смотрел на их сцепленные пальцы, замечая, насколько противоположными они выглядят не только внешне, но и по крови. – Но моя жизнь изменится.

– Итак... – Мария медленно перевела взгляд с того места, где они были связаны, вверх по его телу, пока не добралась до его глаз. – Почему именно сейчас ты не трахаешь меня?

Доминик сначала улыбнулся, но эта улыбка быстро исчезла, показав, насколько он серьезен.

– Потому что я люблю тебя, принцесса... – взяв ее руку, он поднес ее к губам, слегка поцеловав гладкую плоть. – И я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Я…

Мария осеклась, никогда в жизни не думая, что услышит эти слова. Ей даже показалось, что она ослышалась, что Доминик не может быть сер...

– Ты ведь это серьезно, не так ли?

– Да.

Марии стало стыдно за то, что она так поступила...

– Доминик, я не могу выйти за тебя замуж. – Убирая свою руку от его руки, она должна была прояснить ситуацию. – Это хорошо, если ты веришь в брак, но я не верю. Я не просто так примеряла эти свадебные платья, потому что никогда не думала, что захочу провести с кем-то остаток жизни, и даже если бы захотела, то никогда бы этого не сделала. Для меня стоять в церкви и свободно отдавать себя мужчине – это не то, что я называю романтикой. Я думала, что ты, как никто другой, поймешь меня.

– Я не хочу жениться по тем же причинам, по которым моя сестра вышла за Драго. – Доминик быстро понял, что она имела в виду под последним замечанием. – То, почему я хочу жениться, не имеет никакого отношения к нашим фамилиям, а имеет отношение к тому, что я чувствую к тебе.

– Опять же, – разум и тело Марии еще больше запутались, – какое отношение это имеет к тому, что мы занимаемся сексом?

– Потому что я могу попасть в ад, принцесса, но я никогда не сделаю ничего, чтобы забрать тебя с собой.

– Я не только не уверена, что верю в рай и ад, но и не верю, что секс до брака делает тебя недостойным попасть туда, даже если это реально. Это разозлило Марию. Девственность – это понятие, созданное мужчинами и не имеющее к ним никакого отношения, а если и имеющее, то разве не ирония в том, что женское тело подает явный знак, а мужское – нет? Если рай и ад существовали, то Мария считала, что Бог, к сожалению, был мужчиной только по этой причине.

– Да ладно, я не это имел в виду. – Доминик пытался понять, к чему он клонит. – Ты можешь не верить в рай и ад, Мария, но я верю. Я бы никогда не позволил себе прикоснуться к тебе, если бы думал, что ты девственница. Я и так не думаю, что заслуживаю тебя за то, что сделал в своей жизни, и я не позволю себе, чтобы мои преступления запятнали тебя.

– Запятнать меня? – прошептала она. Доминик был уверенным в себе человеком, но она видела, что он не слишком высоко ценит некоторые свои качества. Все это начинало обретать смысл. – Доминик, я не... – Она подыскивала подходящее слово, но получилось просто: – Хорошо. Мария заставила его властный взгляд, но сдержала демонов, обратить их на себя.

– Ты ведь знаешь это, правда?

Он поднял руку и провел костяшками пальцев по ее высокой щеке.

– Это так, Мария.

– Нет. – заверила она его. – В твоих поступках нет ничего такого, что могло бы меня шокировать, а тем более обеспокоить. Ты можешь думать, что мое тело чисто, но это не так. Я не только стояла в стороне и наблюдала за тем, как происходят ужасные вещи, но и совершала их.

– Принцесса, я не отдам тебе свои грехи.

– Хорошо. – Мария сделала знойный шаг вперед, чтобы накрыть его губы своими. Ее теплое дыхание обещало поцелуй, который своими словами заставит их упасть на колени. – Тогда давай сделаем это вместе.

– Это не единственная причина, ты знаешь… – Доминик легонько провел рукой по ее обнаженному бедру, по талии, по груди, пока наконец не добрался до шеи. Нежно положив руку на ее горло, он сказал: – Если я не женюсь на тебе, прежде чем трахну, то ты никогда не выйдешь замуж.

Извините...

Когда она хотела отодвинуться, он слегка сжал ее шею, удерживая на месте.

– Сейчас ты хочешь меня по одной и только одной причине – я могу дать тебе то, чего ты никогда не получала раньше, принцесса, и поверь мне, я тоже этого хочу, но я также хочу быть с тобой навсегда.

– Так ты шантажируешь меня, чтобы я вышла за тебя замуж? – спросила она, приподняв бровь, желая возненавидеть стоящего перед ней мужчину, всем своим существом крича от боли за него.

– Хм... – с любопытством пробормотал он. – Ты бы осудила женщину за то, что она хочет дождаться брака?

– Нет. – Она с любопытством посмотрела на него в ответ с улыбкой, уже зная ответ. – Но ты девственник, Доминик Лучано?

Дом посмотрел на нее свирепо, давая ей понять, что он не ангел.

– Нет.

– Тогда все в порядке. – Мария попыталась вернуться к поцелуям, но он остановил ее. Все еще испытывая сексуальное разочарование от мужчины, который поставил ее в такое положение и который был совершенно не против этого, пока не узнал, что к ней никогда не прикасались подобным образом, она произнесла что-то среднее между отчаянием, мольбой и гневом:

– Мне плевать на мою девственность, Доминик.

Подняв с пола пиджак, Доминик начал уходить.

– Может быть, тебе и дв, Мария, но мне нет.

Тридцать пятая глава

Твой выбор, Мария

– Нужна помощь?

– Я сама...

Мария замолчала, когда несколько пакетов, которые она держала в руках, выскользнули из ее рук в руки татуированного, несмотря на ее отказ.

– Спасибо, Ангел.

Когда они вошли в лифт, он ввел код, чтобы поднять их на уровень пентхауса.

– Без проблем.

Прошло несколько дней с тех пор, как они с Домиником виделись в последний раз... и Мария отчаянно нуждалась в том, чтобы снять стресс. Поход в торговый центр был терапевтическим средством, и ей очень нужно было побыть одной, чтобы подумать, но и не думать.

Лео поехал к их брату, Неро, и Элль, желая провести время с ним и дать ей передышку, что она оценила.

Покупки не решили ее проблем, но они определенно отключили их на несколько часов. К тому же, это был совершенно новый опыт – впервые ходить по магазинам в одиночку.

Молчаливым был не только подъем на лифте, но и прогулка до ее пентхауса. Это качество брата Лучано нравилось ей больше всего: Ангел говорил только то, что требовалось сказать.

Открыв дверь с помощью телефона, Мария и Ангел вошли в квартиру. Она поставила свои сумки у подножия лестницы, не желая больше причинять ему неудобства.

– Ты можешь поставить их здесь, а я подниму их позже.

Ангел кивнул, поставив их рядом с сумками, которые она несла наверх.

– Спасибо, – снова сказала она ему.

– Не за что.

Наблюдая за тем, как он поворачивается, чтобы уйти, она смотрела ему в спину, размышляя, и когда он подошел к двери, голос принял решение за нее.

– Ангел?

– Да? – ответил он, обернувшись.

– Как ты думаешь, мы могли бы поговорить несколько минут...? – Мария впервые покрутила пальцами. Судя по выражению лица Ангела, он заметил ее странное движение. – Это касается Доминика.

Он на мгновение замешкался, затем вернулся к ней.

– Хорошо.

Честно говоря, Мария не знала, с чего начать и о чем вообще спрашивать.

– Я не уверена, что ты знаешь что-нибудь обо мне и...

– Я в курсе, – сказал ей Ангел. – У Кассиуса действительно иногда бывает большой рот.

– Я в курсе, – выдохнула она, но, к счастью, успела перейти к той части, где она не знала, как объяснить свои отношения с Домиником, к еще более неловкой части...

– Что бы ты ни хотела сказать, Мария, говори. Между нами нет секретов.

– Доминик попросил меня выйти за него замуж, – пролепетала она странные слова, которые ей все еще было трудно осознать. – И, хотя я понимаю его чувства ко мне, причина не только в этом. – Мария попыталась вежливо и без лишних слов перейти к теме, ведь она разговаривала с братом Доминика. – Он упомянул о поведении Люцифера по отношению к женщинам, но мне кажется, что он хочет жениться на мне... чтобы спасти мою душу? Он не будет ничего со мной делать, пока мы не...

Ангел сразу же все понял.

– Мой брат рассказывал тебе что-нибудь еще о нашем детстве?

Она попыталась вспомнить, но вспомнила только:

– Только то, что он помогал заботиться о вас всех.

Засунув руки в карманы, Ангел перевел взгляд с нее на пол.

– Люцифер не был добрым человеком. Ни к кому, и особенно к своим детям. Что бы вы ни слышали о Люцифере, он сделал это и даже больше. В то время как у других была лишь одна неудачная встреча с дьяволом, нам приходилось жить с ним каждый день, не имея выхода. Доминик старше меня на пять лет... – Глаза Ангела больше не смотрели в пол. Задержав на ней взгляд своих серых глаз, он показал ей, что все ее воображение недостаточно для того, что они пережили.

Мария ни разу не видела Ангела в гневе, но она видела, как он сдерживает ярость.

– Пять. Лет. – Он произнес эти суровые слова с болью. – Доминику пришлось жить на этой земле с нашим отцом в одиночестве, и я никогда не узнаю, как он это пережил. – Гордость, светившаяся в его глазах, свидетельствовала о том, что он не только любит своего старшего брата, но и уважает его. – Никто из нас не выжил бы без него, но он бы прекрасно прожил без нас... если не лучше.

Она стояла, не шевелясь, и цеплялась за каждое слово брата Лучано, зная, что сейчас произойдет что-то еще более страшное.

– Доминик совсем не похож на нас с Матиасом, когда дело касается женщин. В основном потому, что он уже достаточно взрослый, чтобы видеть и понимать поведение нашего отца по отношению к женщинам в его худшие времена, когда он старался родить как можно больше сыновей.

Благодаря Люциферу мы все считаем себя в чем-то недостойными". Доминик, в частности, долгое время считал, что раз Люцифер ужасно относится к женщинам, то где-то в глубине души так будет и с ним. Он боялся даже прикоснуться к женщине.

– Люцифер делал многое, чтобы удержать власть и контроль над нами любым способом. Он считал, что мы принадлежим ему, что он может делать с нами все, что ему заблагорассудится, если сочтет, что это послужит его цели в овладении разумом, телом... и душой. Один из самых жестоких актов он совершил по отношению к Дому, когда ему было двадцать лет.

Мария вздохнула с содроганием.

Сильный голос Ангела угрюмо упал.

– Некоторые люди не могут выбирать, как и когда им лишиться девственности... и Доминик был одной из этих несчастных душ.

Ей хотелось впиться длинными ногтями в грудь, чтобы вырвать свое мертвое сердце и проделать в нем дыру, которую никогда не заполнить для мужчины, к которому она начала испытывать настоящие чувства, как бы она ни отрицала это.

– Это история Доминика, которую он расскажет, когда будет готов, но если он беспокоится о твоей душе или о чем-либо еще, то это потому, что у него не было выбора, и Доминик никогда бы не позволил себе прикоснуться к женщине, если бы думал, что может причинить ей вред или испортить ее каким-либо образом, – он использовал слово, которое использовал сам Дом, – как это было сделано с ним.

Мария торжественно кивнула, во рту у нее пересохло, чтобы говорить.

– Если ты хочешь быть с Домиником, то это твой выбор, Мария, но ты должна понимать, что он сделает все, чтобы защитить тех, кого он любит, что бы это ни было.

Наконец, Мария нашла слова.

– Спасибо, Ангел.

Кивнув, Ангел направился к двери, но напоследок хотел сказать еще кое-что.

– Дом не просто заботился о нас. Он был братом, отцом, другом и нашим спасителем.

* * *

Постучав в дверь, сонный Матиас через несколько минут наконец-то открыл ее.

– Ты ведь знаешь, как снять трубку и позвонить?

– Но что это будет за развлечение? – Она улыбнулась и вошла прямо мимо него, не дожидаясь его разрешения войти.

Матиас стал быстро раздражаться.

– Тебе не надоело ездить на такси?

– А ты вообще не устал? – ответила она, скрестив руки, прежде чем ответить: – И нет. – Это, конечно, лучше, чем когда кто-то следит за каждым моим шагом.

– Ну, если бы ты позвонила Дому, он бы действительно приехал к тебе, но поскольку ты этого не делаешь... – Матиас окинул ее всезнающим взглядом, читая ее так, как она обидно описала его в прошлый раз. – Я думаю, это потому, что тебе втайне нравится здесь, в Блу Парке. Так от чего именно ты бежишь? Неужели жизнь в замке – это не то, чем она может похвастаться?

Глаза Марии превратились в прорези.

– Так Доминик здесь или нет? – По правде говоря, у нее не нашлось умного комментария, потому что в основном все, что он сказал, было правдой.

Он не мог не улыбнуться, потому что понял ее.

– Нет.

– Хорошо, тогда я подожду. – Она дала понять назойливому близнецу, что никуда не собирается уходить, и улыбка тут же исчезла с его лица. – Где Кассиус?

– Я уверен, что он в комнате Дома. – сказал ей Матиас, направляясь обратно в свою комнату. – Пусть твой парень уже сделает тебе ключ.

Она закатила глаза.

– Он не мой…

– А, Мария, – прервав ее ложь, Матиас бросил на нее злобный взгляд, – научись, блядь, водить машину.

По крайней мере, он не был тупым, потому что, как только она сделала шаг, Матиас быстро закрыл дверь своей спальни, прежде чем она услышала, как щелкнул замок с другой стороны.

Мария хотела обозвать его всеми возможными словами, но не стала этого делать, проходя мимо двери его спальни. Вместо этого она улыбнулась.

Поднимаясь по ступенькам, Мария не могла понять, почему Кассиус оказался в комнате Дома, и еще больше запуталась, когда, открыв дверь спальни, обнаружила, что его там нет. Собираясь выйти обратно, чтобы найти его, она заметила, что окно странной формы было открыто.