Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– Она недостаточно хороша для меня, но она подходящая шлюха для тебя. Твой маленький член никогда не выходил за дверь сарая. Пора бы ему выйти поиграть.

Безумный смех наполнил маленькую комнату, и Дому захотелось блевать от того, что Люцифер приказывал ему делать.

Почувствовав, как ее дрожащая рука направилась к его брюкам и расстегнула молнию на бедрах, он попытался отпрянуть от ее прикосновения. Однако Люцифер крепко сжал руку на его шее, отчего в глазах Дома появились яркие пятна, поскольку кислород был перекрыт.

– Ты трахнешь ее, или я убью тебя, – приказал Люцифер со стиснутыми челюстями. – Ты докажешь мне, что будешь делать то, что я хочу, когда я хочу и как я хочу, или ты будешь смотреть, что я сделаю с твоими драгоценными братьями и сестрой у ворот ада. Я сделаю из мальчиков солдат, которых я заслуживаю, и, – его губы искривились в пугающей усмешке, – я уже пообещал выдать девочку замуж за Энтони, когда она станет совершеннолетней. Без тебя не буду ждать. Я отдам ее сейчас.

Дом сдался. У них никогда не было шансов избежать психотического будущего Люцифера. Единственным способом победить Люцифера в его собственной игре было отбросить свои чувства и стать тем, кого Дом ненавидел больше всего – его отцом.

Доминик заставил себя прекратить борьбу с Люцифером.

Почувствовав его капитуляцию, Люцифер ослабил хватку.

– Если ты хочешь, чтобы я ее трахнул, отвали от меня, – прохрипел Дом с шипением. Он не знал, как он должен был трахать кого-либо с тем беспорядком, который Люцифер сделал из его тела, а также совершенно не возбужденной женщиной, ожидающей выполнения требований Люцифера.

Отец встал с кровати и подошел к двери, блокируя любой выход. Это было бесполезное занятие. Люцифер победил. Он победил в тот момент, когда угрожал Дому Катариной. Он ни за что не позволил бы Энтони и пальцем ее тронуть, а тем более провести остаток жизни в браке с предавшим его ублюдком.

– Займись делом, – приказал Люцифер.

Дом использовал угол одеяла, чтобы остановить поток крови из носа, и увидел страх, смешанный с сочувствием, исходящий от женщины.

Она не хотела оказаться в этой ситуации намного больше, чем он. Оба знали, что они были пешками в игре Люцифера, и сдаться было единственным ключом к выживанию.

Когда она расстегнула молнию на его брюках, Дом не попытался остановить ее, позволив ей снять сначала брюки, а затем нижнее белье.

– По крайней мере, хоть что-то ты сделал после меня, – сарказм Люцифера, когда его глаза перешли на вялый член, заставил Доминика захотеть накрыться одеялом, но он этого не сделал. Дом использовал свое унижение, чтобы разжечь ненависть, которую он чувствовал в каждой поре своего существа к человеку, которого он называл отцом.

Женщина начала поглаживать его член, и единственное, чего хотелось Доминику, это сдержать свой обед.

– Если тебя стошнит, я перережу ей глотку и приведу другую шлюху, чтобы она выполнила эту гребаную работу.

Угроза Люцифера заставила его сглотнуть желчь и кровь, душившие его.

Закрыв глаза, чтобы не видеть взглядов Люцифера и Энтони, Доминик с помощью воображения перенесся в спальню, которая, вероятно, сотни раз использовалась для воплощения фантазий клиентов борделя, которым, должно быть, владел Люцифер.

– Ты просто собираешься лежать здесь и позволить ей делать всю работу?

Дом проигнорировал этот выпад, переключив свои мысли на другой канал, где не существовало ни Люцифера, ни Энтони, ни женщины, сосущей его член.

Почувствовав, как на его член надели презерватив, он почти вернулся в реальность, но ему удалось остаться в своих мыслях, говоря себе, что он достаточно силен, чтобы пройти через это наказание, которое Люцифер был намерен назначить.

Заставив свои ноющие ребра работать, Дом сдвинулся достаточно, чтобы неуклюже перетащить свое тело через женщину. По неопытности ему понадобилось две попытки, чтобы найти цель и погрузить в нее свой член.

Потеря девственности на глазах у отца и Энтони закалила его душу, и он заглушил возбужденные стоны женщины. Она заслуживала гребаной премии Академии. Дом не был настолько наивным, чтобы не знать, что ее киска была сухой.

Оба они оказались в аду, который сами же и создали. Доминик винил себя за то, что когда-либо доверял Энтони и ослабил бдительность настолько, что Люцифер увидел его отвращение к бессердечному обращению Сэла с ним. Черт, его брат был счастливчиком.

С трудом поднявшись в сидячее положение, Дом сел на край кровати, чтобы достать свои брюки, избавившись от использованного презерватива.

– Ты не закончил, – черные, маньячные глаза Люцифера смотрели на него, прежде чем дьявол крикнул: – Эми, тащи сюда свою задницу!

Дом мог только потрясенно сидеть, когда в комнату вошла другая женщина и подошла к кровати, снимая с себя верхнюю одежду.

– На этот раз заставь меня поверить в то, что тебе понравилось получать удовольствие от киски.

Доминик открыл рот, чтобы сказать Люциферу о том, что лучше бы он убил его, так как это было бы легче, чем жить в этом аду, но черные глаза остановили его, и он подумал, что это драгоценные глаза его сестры.

Поверженный, он отдал то достоинство, которое у него осталось, и протянул руку.

– Дайте мне еще один презерватив.

***

Три часа и четыре женщины спустя Люцифер, наконец, подошел к измученному на кровати Доминику.

Его холодное лицо смотрело на сына. Он протянул руку и взял потный подбородок Дома в смертельную хватку. – Теперь ты можешь называть себя мужчиной. – Отпустив его, он потянулся в карман, чтобы вытащить серебряный зажим для денег и начать отсчитывать купюры. – Знаешь, я беспокоился за тебя, когда Ангел и Маттиас начали тайком трахать каждую девушку в Блу-Парке, но теперь я вижу, что просто не давал тебе покоя. – Люцифер высыпал деньги на кровать со зловещим смехом. – Тебе показалось забавным, что я трахнул проститутку. Что ж, поздравляю, сынок, ты не лучше своего старика.

Удовлетворившись тем, что достаточно унизил сына, Люцифер ушел.

Ненависть Доминика к отцу просачивалась из каждой его поры, когда он смотрел, как зрители данного шоу со смехом начинают уходить. Доминик получил урок, пытаясь перехитрить Люцифера. Он не был готов взять его в оборот... пока.

Когда оба мужчины надевали верхнюю одежду, Дом с завистью смотрел на пальто Энтони, вспоминая, как тот использовал его, чтобы заманить в доверие. Оба мужчины вызывали страх при одном только виде в этих пальто: Люцифер – в своем модном шерстяном, Энтони – в кожаном.

Воняя сексом, дешевыми духами и вишневым ладаном, Доминик попытался втянуть свое измученное, изможденное тело в одежду. Его глаза блестели в темной комнате, он старался не проронить ни одной слезинки.

Доминик не знал, что ранит сильнее: то, что у него отняли последнюю частичку невинности... или то, что его предал единственный друг.

Тринадцатая глава

День, когда Доминик сломался

Бррринг.

На звонок домашнего телефона ответил Люцифер.

Доминик никогда не обращал внимания на отца, когда тот разговаривал по телефону, но он почувствовал, как изменился воздух в доме. Это заставило его внимательно прислушаться.

Взглянув на Люцифера, он увидел, что его черные глаза стали еще чернее, если это вообще возможно, поскольку тот молчал, слушая собеседника.

– Я посмотрю, что можно сделать, – ответил Люцифер так же сурово, как и смотрел на своего сына, а затем хлопнул трубкой по стене.

Адреналин хлынул по венам Доминика, инстинктивно понимая, что все, что произойдет сегодня вечером, закончится очень плохо. Выражение лица Люцифера говорило ему об одном и только об одном.

Он хотел крови.

Отважившись, Доминик спросил то, что хотел бы не спрашивать. – Кто это был?

– Из школы.

– Маттиас, что ты сейчас сделал? – огрызнулся он через громкую видеоигру-стрелялку, в которую они с братьями играли на диване.

– Ничего! – бесстрастно крикнул Маттиас через плечо.

Только когда Ангел приостановил игру, он заметил изменение в воздухе, которое его близнец уже уловил.

Даже маленький Кассиус, который пристально смотрел в телевизор, пока они убивали нацистских зомби, тоже повернул голову.

– Не он, – когда худой, бледный палец Люцифера указал на пол, страх, исходящий от мальчиков, стал ощутимым еще до того, как отец произнес следующее слово, – она!

Черт. Доминик тихо дышал, уже собрав волю в кулак.

Ангел быстро встал, за ним последовал трясущийся Маттиас. Маленький Кассиус, однако, оглянулся на поставленный на паузу телевизор.

Доминик сделал шаг вперед, видя, что дверь подвала находится в зоне досягаемости Люцифера. – Что сказали в школе?

– Они хотят, чтобы я пришел туда поговорить о ее оценках. Она чертовски глупа, не так ли? – Жестокие слова Люцифера хлестнули его.

Челюсть Дома сжалась, ему захотелось взять нож с кухонной стойки и перерезать горло отцу за то, как он говорит о Кэт, хотя ни черта о ней не знает. Он закопал бы его на глубину шести футов к утру, если бы не боялся, что система заберет его несовершеннолетних братьев и сестер. Если бы Люцифер умер, а Доминик еще не стал бы главой семьи, страх, который его отец нагнал на город, исчез бы. Страх, который внушал Люцифер, превратился бы в ненависть, и семья пошла бы ко дну, в этом не было никаких сомнений. Они бросят его задницу за решетку. Теперь он был человеком, и это было последствием того, что он им стал... если его поймают.

– Я не должен был позволять тебе растить этого ребенка и избавился бы от нее сам! – прорычал он. – Лучано никогда не были глупыми! Мы самые умные люди в этом городе, а ты позволил ей запятнать это имя!

– Ну, если бы ты ее воспитывал, то знал бы, что она не глупая, – холодно сказал ему Доминик.

– Очевидно, она не настолько охуенно умна, если мне позвонили, не так ли?

Доминик открыл было рот, чтобы сказать ему, что его десятилетняя дочь, которая ему на хрен не нужна, умнее, чем он когда-либо будет, но закрыл рот. Он и его братья держали эту часть о Кэт в секрете. Он не только не заслуживал знать, что его дочь – гений, но также Доминик боялся, что Люцифер будет чувствовать себя ниже ее интеллекта, что заставит его ненавидеть ее еще больше.

– Я так и думал, – сплюнул Люцифер и повернулся к двери в подвал.

Я не позволю тебе снова заполучить ее. Доминик поклялся дьяволом и самим Богом.

– Нет, – приказал Дом, сохраняя тон, который его отец иногда уважал.

Когда Люцифер сделал паузу, он продолжил, взяв с него обещание. – Я пойду в школу и разберусь с этим. Тебе больше не позвонят.

Люцифер несколько мгновений смотрел на дверь подвала, напряжение в комнате было на пределе.

– Хорошо. – Он развернулся и направился к входной двери. – Я вернусь утром.

Что за... Это все?

Как только дверь закрылась, все братья облегченно вздохнули.

– Теперь я позволю Кэт подняться поиграть, – маленький Кассиус встал и подошел к двери в подвал.

– Нет, еще нет, – сказал ему Дом через плечо, наблюдая, как отец идет к своей машине, зная, что Люцифер никогда не отступает. Что-то было не так.

Дверь в подвал со скрипом открылась, а затем Кас крикнул: – Кэт! Поднимайся и играй.

– Нет, это не с...

Доминик направился к двери в подвал, чтобы поторопиться и остановить ее, но увидев ее счастливое, маленькое личико, когда она уже возбужденно начала подниматься по ступенькам, он не мог сказать ей "нет" сейчас. Зная, что она ненавидит подвал, он пошел против своих инстинктов и позволил ей подняться, прежде чем их отец успел уехать.

Наблюдая за тем, как Кэт практически проскакала к дивану, где сидели ее братья-близнецы, ее зад ни на секунду не коснулся дивана, когда зазвенела ручка входной двери.

Доминик в доли секунды подбежал к двери, не дав ей открыться. Он посмотрел на испуганную Кэт, которая вскочила с дивана.

– Беги, – приказал ей Дом. Каждое нервное окончание в его теле было пронизано холодным страхом, когда он с ужасом смотрел, как Кэт убегает.

– Какого черта! – шипел Люцифер с другой стороны двери.

Посмотрев на своих братьев-близнецов, которые добрались до двери рядом с ним, он спросил их серьезным шепотом: – Готовы?

Подготовленный Ангел кивнул, за ним последовал испуганный Маттиас.

– Открой эту чертову дверь! Я собираюсь убить...

Доминик распахнул дверь, как только услышал, что Кэт закрыла за собой дверь подвала. Он знал, что не сможет сдерживать дьявола вечно.

Первым на него набросился его брат, Ангел, и хотя пятнадцатилетний подросток был храбрым, у него не было ни единого шанса против отца. Затылок Ангела разбился о стену в ту же секунду, когда Люцифер отбросил его в нее.

Доминик, к счастью, достаточно быстро добрался до своего отца, прежде чем Маттиас, до смерти напуганный, попытался встретиться с Люцифером.

Когда Люцифер отбросил кулак назад, Доминик поймал его, показав ему прием, которому научился у своего собственного наставника.

Выражение лица Люцифера сменилось с шока на недоверие, а затем на холодное убийство. Ученик превзошел учителя, и что оставалось делать Люциферу? Драться грязно.

Когда они разрушили весь дом и оказались на кухне, Люцифер поднял кухонный стул, разбил его о голову сына и разломал на куски.

Маттиас начал действовать только после того, как увидел, что Доминик упал на пол. Однако он не был ему ровней. Несмотря на то, что Люцифер должен был устать после драки со старшим сыном, Маттиас быстро упал. Удар, нанесенный ему отцом, прозвучал так, будто он сломал ему нос.

При звуке открывающейся двери подвала Доминика охватил настоящий страх. Люцифер был слишком безумен и голоден, чтобы связываться с Кэт после телефонного звонка, а теперь еще и это.

Дом делал все возможное, чтобы держать их отца подальше от нее, но за эти годы Люцифер несколько раз проскальзывал мимо него и добирался до нее прежде, чем он мог защитить сестру. В прошлом у него было просто мучительное настроение, но в этот раз он был настроен на убийство.

Встряхнув головой, чтобы вернуться из своих мыслей, он боролся с болью, чтобы хоть как-то подняться на ноги.

Мир помутнел от крови, залившей глаза, поэтому он даже не заметил, как маленький Кассиус вышел через заднюю дверь в ночь.

Хромая к двери в подвал, Дом уже слышал, как ее маленькое тельце кувыркается по ступенькам. Он знал, что Кэт, вероятно, осталась по ту сторону двери, чтобы услышать их ссору. Доминик очень жалел, что она не послушала его, когда он сказал ей спрятаться под кроватью, если услышит что-то страшное сверху.

Когда Дом добрался до двери, то использовал дверную раму, чтобы удержать свое покалеченное тело. Он увидел сцену, как сестра ползет по бетонному полу, чтобы убежать от Люцифера. Его сердце разорвалось на две части.

– Нет! – Доминик попытался спуститься по ступенькам, но его покалеченное тело упало, ударившись о бетонный пол. Последние остатки адреналина пронеслись по нему, позволяя встать и схватить сзади рубашку своего отца, когда тот преследовал ползущую Кэт.

Люцифер повернулся и выплюнул слова: – На этот раз ты не сможешь защитить ее от меня.– Он ударил Дома по лицу тыльной стороной ладони.

Удар по уже изможденному телу заставил Доминика снова целовать бетон, однако он не отказался от защиты сестры и попытался встать в последний раз, пока Люцифер ногой не свалил его на землю. Однако на этом отец не остановился, продолжая бить сына снова и снова.

Доминик мог только лежать и смотреть, как Катарина заползает под кровать.

Он надеялся, что смерть придет, заберет его. Дом знал, что его сердце не сможет смотреть, что Люцифер сделает с его драгоценной сестрой, но он должен был знать лучше, когда его отец перестал пинать его, прежде чем тьма смогла забрать его.

Внутренне Доминик закричал во всю мощь своих легких о помощи, когда Люцифер повернулся, чтобы направиться к своей цели. Он хотел лишь закрыть глаза, зная, что с ним будет, если продолжит смотреть, но он заставил себя, не желая, чтобы его сестра прошла через то, что ей предстояло испытать в одиночку.

Больнее всего было то, что она смотрела не на Люцифера, который подходил все ближе; она смотрела в его глаза, умоляя о помощи, и он ничего не мог с этим поделать.

Когда в его уши ворвался крик Кэт и Люцифер вытащил ее из-под кровати, два разбитых кусочка его оставшегося сердца разлетелись вдребезги.

Люцифер жил по одной причине – разрушать души. Он помечал живых. Это была его подпись, которую он оставлял на душе и которую можно было увидеть только через глаза того, кого коснулся Люцифер. Вот почему со временем, когда он выпускал Доминика из шкафа, то пристально смотрел ему в глаза, ища ту метку, которая говорила ему, что он наконец-то сломал сына.

Доминик знал, что отца убивало то, что он еще не сломал его, но было довольно иронично, что причина, по которой он еще не сломал его, заключалась в том, что ад, через который он заставил его пройти, был именно тем, что сделало его устойчивым к этому... до сих пор.

Двадцать лет он жил на этой земле, никогда не позволяя отцу одержать над собой верх, в какие бы извращенные пытки и игры он с ним не играл. Однако сейчас он чувствовал, что его решимость ослабевает.

Он держался за свою душу так долго, как только мог, наблюдая, как Люцифер безжалостно избивает его собственную десятилетнюю дочь. Ее спасло только то, что ее тело защищалось от боли, когда она потеряла сознание.

Доминик даже не смотрел, как Люцифер прошел мимо него и бросил тело Кэт на землю, словно это был кусок мусора. Он смотрел только на нее.

Время, казалось, шло медленно. Он не знал, сколько пролежал на бетонном полу. Боль, которую Доминик чувствовал в своем теле, была несравнима с болью, которая находилась в его сердце.

Ему потребовалось все, что в нем было, чтобы подползти к ней, когда он наконец смог. С каждым дюймом, которым Дом приближался к ней, его душа все больше ускользала, пока, наконец, не добрался до ее бессознательного тела и не укачал ее в своих объятиях, как в первую ночь, когда встретил ее.

И тогда все было кончено.

В этот раз Люцифер наконец... победил.

***

Дом сидел в кресле в тату-салоне, спокойно перенося боль. То, что он чувствовал, когда крошечные чернильные иглы глубоко вонзались в его кожу, было ничто по сравнению с тем днем, когда Доминик сломался.

Люцифер мог выиграть битву, но Дом не собирался позволять ему выиграть войну. В тот день его отец совершил самую большую ошибку в своей жизни, заставив его смотреть, как он бьет его младшую сестру. Дьявол окончательно заклеймил его и сломал часть его души, но так же, как он сломал его запястье... оно зажило сильнее.

Глядя вниз, он наблюдал, как черные чернила врезаются в его кулаки, как слово из одиннадцати букв медленно формируется на его пальцах.

В тот день он пообещал себе две вещи...

Во-первых, Люцифер больше никогда не поднимет руку на Катарину. Он должен был рассказать дьяволу их маленький секрет, и когда она выздоровела, он привел ее наверх на кухню и впервые вывел из подвала. Люцифер сидел и считал свои деньги.

Математический вундеркинд показал Люциферу, насколько она на самом деле далеко не глупа, когда она пересчитала деньги на столе, не прикоснувшись ни к одной купюре.

– Она особенная... – Дьявол наклонился вперед, глядя прямо в глаза маленькой девочке, которую он никогда не хотел называть своей дочерью. – Как и он.

– Она именно такая, – подтвердил Доминик. – Не повторяй ту же ошибку, приведя ее прямо к нашим врагам.

Люцифер перевел свои мертвые, черные глаза обратно на сына из-за оскорбления: – Ты еще что-нибудь хочешь сказать?

– Она слишком ценна для нас, – Доминик положил руки на стол, прежде чем встать. Посмотрев на дьявола, он показал ему чудовище, которое он создал. – И ты больше не тронешь ее.

И второе, что он пообещал себе, это ...

Люцифер умрет только от рук, на которых теперь было начертано слово «преодоление».

***

Когда дверь открылась и щелкнул выключатель, вошедший мужчина вдруг застыл на месте.

Закрыв плечом дверь квартиры, он приставил пистолет к основанию черепа Энтони. "Не двигайся, мать твою", – предупредил Доминик, другой рукой поднимая пальто Энтони и доставая оружие, которое он всегда носил при себе. Разрядив его, он швырнул части через всю комнату.

Теперь, держа в руках только свой пистолет, Дом толкнул Энтони в сторону гостиной и осторожно пошел назад к столу в центре комнаты, держа ублюдка в поле своего зрения.

– Ты совершаешь ошибку. Твой старик не обрадуется, если ты уберешь его правую руку.

– У каждого свой день, – передразнил его Доминик, наслаждаясь вспышкой страха, появившейся в глазах его, так называемого, друга. – Скажи мне, это была идея Люцифера – заставить меня довериться тебе настолько, чтобы я рассказал свои самые глубокие, самые темные секреты, или ты просто предал меня по своей воле?

Энтони тяжело сглотнул, на его лбу выступили капельки пота. – А это имеет значение?

– Нет... думаю, нет, – бездушно признал Дом, положив пистолет на стол и медленно отступая назад. – Из уважения, я дам тебе шанс сохранить свой титул, – Доминик остановился с улыбкой, давая Энтони преимущество перед столом, на котором лежал пистолет.

– Разве ты не думаешь, что человек, который заслуживает быть силовиком Лучано, должен иметь возможность добраться до пистолета первым?

Глаза Энтони расширились в понимании того, что Доминик дает ему шанс спасти свою жизнь и наследие.

Дом позволил Энтони сделать первый шаг, но когда тот сорвался с места, Доминик первым дотянулся до пистолета, перехватил его в руку и нажал на курок еще до того, как бывший наемный убийца добрался до стола.

Не обращая внимания, он смотрел, как Энтони падает назад из-за пулевого отверстия, расположенного прямо между глаз. Затем Дом двинулся вокруг стола, холодным рывком снимая пальто с еще теплого тела, не обращая внимания на капли крови на огромном воротнике.

Доминик накинул уже свою толстую коричневую кожаную куртку на широкие плечи и направился к двери.

Выключив свет, Дом выскользнул наружу и медленно пошел вниз по ступенькам, на виду у всех, кто выглядывал из окна или спускался вниз, услышав выстрел. Никто не отважился бы настучать на него, особенно с такой мантией защиты, которую он носил.

Он только что расправился с силовиком Люцифера, став третьим по силе человеком в Блу-Парке.

Четырнадцатая глава

Блу-Парк определенно имеет свои преимущества

Доминик, 23 года

Тусуюсь с Люком сегодня вечером Доминик прочитал текстовое сообщение, полученное от своего десятилетнего брата Кассиуса, после чего положил телефон обратно в карман и занялся текущими делами. Вставив сопло в бензобак своей машины, Дом нажал на ручку, вместо того чтобы смотреть, как на счетчике мелькают копейки.

Визг шин заставил его обернуться: городской автобус с грохотом остановился, и из него вышел шестнадцатилетний парень, которого он узнал.

Когда мальчик шел через парковку, тот увидел его.

Сохраняя отстраненное выражение лица, Дом не ответил на заразительную ухмылку мальчика, когда он приблизился.

Пожалуйста, не сегодня...

– Привет, Дом!

– Как дела, Марко? – Он решил быть вежливым с парнем, хотя и не был особенно расположен к светской беседе.

Марко помрачнел. – Было бы лучше, если бы папе не нужно было, чтобы я пришел за холодильником, прежде чем направиться домой, но я не могу жаловаться.

Мальчик не знал, как ему повезло иметь такого отца, как Карлос. Дом отморозил бы себе яйца в Сибири, если бы ему дали выбор родителей.

– Я лучше пойду в дом, пока у него не закончилось холодное пиво в час пик.

Слегка кивнув мальчику, Дом снял сопло со своего баллона, последовал за долговязым подростком внутрь и оставил машину Люцифера незапертой. Никто не был настолько глуп в этом кишащем преступностью районе, чтобы трогать машину, на которой Люцифер разъезжал по своим владениям. Единственная причина, по которой Доминику разрешалось водить ее, заключалась в том, что его отец считал, мол, заправлять машину – ниже его достоинства. Однако скоро у Доминика будет своя собственная машина.

Он увидел в местной газете объявление о продаже кузова старого Mustang и купил его. Все свое свободное время и дополнительные деньги Дом потратил на то, чтобы починить автомобиль и привести в идеальное состояние, и теперь он был близок к этому. Тогда дни, когда Доминик ходил пешком по всему Блу-Парку или ловил попутку у своего отца, закончатся.

Зайдя на заправку, Дом выбрал конфеты, которые его братья и Кэт поделили между собой, и даже захватил дополнительный пакет для Кассиуса, чтобы тот отнес его другу, когда они будут гулять в парке на соседней улице. С набитыми руками он направился ко входу в магазин, чтобы встать в очередь на оплату, используя свои собственные деньги. Люцифер изучал каждую покупку на своей карте. Если он не одобрял покупку, то из его зарплаты вычитали двойную сумму.

Доминик смотрел на стоящего перед ним человека, замечая, что джинсы и черная рубашка на нем, может быть, и были простыми, но они были намного красивее, чем те поношенные, которые обычно носят здесь. Подняв глаза, он увидел, как мужчина слегка повернул голову в его сторону, и его осенило узнавание.

– Сегодня бездельничаешь, Лука? – спросил Дом, чувствуя себя глупо, когда Лука посмотрел вниз на количество конфет, зажатых в его руках, и поднял бровь.

– Проходил мимо, – Лука пожал плечами, начав продвигаться вперед по мере продвижения очереди к кассе и одаривая его холодным взглядом из-под футболки, которая, Дом готов поспорить, стоила не меньше пятидесяти долларов. Он мог бы купить упаковку из пяти таких же футболок в местном Walmart за восемь баксов.

Доминик машинально посмотрел в сторону стеклянной двери, когда услышал звяканье колокольчика – вошел еще один покупатель. У мужчины было дикое выражение лица, когда он ворвался вперед, не обращая внимания на очередь, протиснулся мимо него, затем мимо Луки и оттолкнул пожилую женщину.

– Отдай мне свои гребаные деньги!

Ну... Дерьмо.

Дом увидел вспышку металла, когда грабитель направил пистолет на Карлоса через прилавок. Владелец быстро начал открывать кассу, доставая из нее деньги.

Ни Доминик, ни Лука не сделали никакого движения, чтобы остановить ограбление, увидев снаружи еще одного человека, который не давал никому войти. Дом позволил бы им уйти, а потом выследил бы этих ублюдков, когда ему не пришлось бы беспокоиться о том, что лицо Карлоса будет прострелено грабителем, который выглядел обкуренным до невменяемости и уже пытался получить свою следующую порцию наркотика.

Опустив руки, Доминик держал конфеты ниже пояса и ждал, пока ограбление разыграется, видя, что Лука делает то же самое.

– Папа, я закончил. Ты...

Напуганный, грабитель повернулся при звуке голоса Марко, когда мальчик вышел из боковой комнаты, чтобы зайти за прилавок, не зная, что его отца грабят.

Дуло пистолета повернулось в сторону мальчика, но прежде чем грабитель успел нажать на курок, тот обнаружил, что ему в нос засунули козявку размером с 9 мм.

– Опусти пистолет, – холодно приказал Доминик грабителю, чувствуя жгучий укус пули, попавшей ему в руку. Не дрогнув, он нажал на курок, забрызгав мозгами и кровью прилавок и потолок.

Крепко сжав рукоятку пистолета, Дом одним движением повернулся к двери и сообщнику грабителя, который выпустил в него пулю.

Мужчина был не настолько высок, чтобы не понять, в кого он только что стрелял и кто еще стоял у прилавка. Чистый страх промелькнул на его лице, прежде чем он бросился бежать.

Лука выбрался через дверь первым, так как был ближе, но Дом следовал за ним по пятам, так как сообщник бежал как черт, пытаясь исчезнуть на улице. Ублюдок бежал, не понимая, что он покойник. Грабитель смог оторваться настолько, что почти достиг конца квартала. Если бы ему удалось забежать за угол, он смог бы исчезнуть из виду. Этот человек мог бы быть олимпийским бегуном; он двигался так чертовски быстро, что Дом мог различить только цвет его красной футболки.

Лука поднял пистолет, чтобы выстрелить, но Доминик не колебался ни секунды.

– Не надо, – сказал Дом, поднимая свой пистолет, – он мой.

Пуля, вылетевшая из его пистолета со скоростью света, прошла прежде, чем Лука успел увидеть свою убегающую цель. Этот человек мог бы обогнать самого быстрого из живущих людей, но он не смог бы победить пулю.

Он внезапно прекратил бег, упав на землю лицом вперед.

Лука медленно опустил пистолет и повернулся, пристально глядя на Доминика своими сине-зелеными глазами. – Ты выстрелил ему в голову.

– Да, я хотел, чтобы он умер, – просто ответил Доминик. Положив пистолет обратно на пояс, он сделал умное замечание человеку, которого сделали в семнадцать лет. – Я не думал, что ты будешь против.

Лука оглянулся на то место, где приземлилось тело, и увидел, как далеко оно находится. – Но у тебя ушла только одна пуля.

– Удачный выстрел, – Дом пожал плечами, затем быстро сменил тему. – Ты мог бы избавить меня от пули, если бы поймал его.

– Я не знаю ни одного живого человека, который мог бы поймать этого ублюдка, – сказал ему Лука, ничуть не оскорбившись. Убрав свой пистолет, он снова стал смотреть на него.

– Может быть, – с улыбкой согласился Доминик, не в силах удержаться от следующих слов. – Но у тебя было бы больше шансов поймать его, если бы ты хоть иногда откладывал сигареты.

Конечно, Дому могло повезти, что Лука успел убрать пистолет до того, как сделал это замечание, и что Карлос вышел и направился к ним.

Карлоса не нужно было спрашивать, разобрался ли он с другим грабителем, пытавшимся его обокрасть. – Я позвонил своим братьям. Они помогут мне все убрать. Ты иди. Мы о них позаботимся.

Дом кивнул, уже видя, как тело поднимают с тротуара на улице и запихивают в багажник машины. Его задница не успеет вернуться в машину Люцифера, как ему позвонят и попросят заплатить за то, что он спрятал тело. На этой стороне путей нужно было делать деньги любым способом, а спрятать одну из жертв Лучано было легкой наживой.

Доминик застегивал дешевую куртку, которую носил, не заботясь о том, что только что лишил жизни двух человек и что копы могут появиться в любую минуту. Копы, которых не было у Карузо, были у Лучано.

Лука внимательно наблюдал за взаимодействием двух мужчин, его лицо было пустой маской. Достав бумажник, он протянул Карлосу пачку купюр и, не говоря ни слова, вернулся в свой "Кадиллак".

– Тебе нужно, чтобы я осмотрел твою руку? – предложил Карлос.

– Это всего лишь царапина, – сказал Дом, впервые почувствовав жгучую боль.

Собираясь вернуться к машине отца, он остановился, услышав, как Марко окликнул его. Мальчик выходил из магазина, неся две продуктовые сумки, наполненные конфетами и чипсами.

– Для тебя. Спасибо.

Взяв сумки, Доминик кивнул подростку, когда Лука отъехал от насосов. Любопытство по поводу того, что сын босса Карузо делает на их стороне города, вызвало у него кратковременный приступ беспокойства, но затем Дом отбросил эту мысль. Здесь не было ничего, что могло бы понадобиться Карузо. Черт, даже Лучано не хотели здесь находиться.