Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Подойдя к нему, она увидела спину младшего, сидящего на небольшой плоской части крыши, которая выходила прямо из-под оконного уплотнителя.

– Кассиус?

Повернувшись, он увидел Марию.

– Что ты делаешь?

– Выхожу, чтобы присоединиться к тебе.

– Будь осторожно, – пожаловался Кассиус, взяв ее за руку, чтобы она не споткнулась. – Ты должна была снять эти вещи, прежде чем прийти сюда.

– В последний раз, когда я это делала, ты подарил собаке игрушку для жевания за тысячу долларов, – напомнила Мария, усаживаясь рядом с ним на крышу.

Кас улыбнулся.

– Ах, да.

Увидев маленькую ямочку на приподнятой щеке, Мария открыла рот.

– У тебя тоже есть ямочки?

– Не напоминай мне об этом, – проворчал он, когда его улыбка быстро сошла на нет.

– Что ты имеешь в виду? Они восхитительны, – сказала Мария в восхищении. Дому они шли, но на Кассиусе они были самыми милыми в мире. В них дьявольский мальчик наконец-то выглядел на свой возраст. Они не соответствовали его характеру, но именно это и делало их такими очаровательными.

– Такие очаровательные, что Кэт всегда щипала меня за щеки, чтобы посмотреть на них. – Он потер свою маленькую щеку, избавляясь от призрачной боли.

– Ну, насколько я могу судить, они не такие глубокие, как у Доминика. – Мария засмеялась. – Я уверена, что она просто хотела хорошенько рассмотреть.

Кассиус покачал головой.

– Мои не такие глубокие, как у Дома, потому что он все время улыбается.

– А, понятно. – Мария поняла, что он имеет в виду, что его ямочки не такие глубокие, как у Дома, потому что он редко улыбается. – Кэт просто пыталась их разглядеть.

Он в последний раз погладил щеку для убедительности. – Ага.

– Итак, это твое обычное место? – спросила Мария, глядя на землю, окружавшую дом. Это был приличный участок, но выглядел он уныло и печально. Травы почти не было. – Потому что, если это так, то вид из окна просто отстойный.

– Не знаю... Мне всегда здесь нравилось. – Кассиус пожал плечами, глядя на небо, где начинался закат.

– Ночью здесь довольно красиво.

– Да, возможно. – Это сильно отличалось от привычного ей ночного пейзажа.

– А комната Доминика тебя не пугает?

– Нет... она принадлежала моему отцу, а потом Доминику.

Что ж, неудивительно, что она ее пугала.

– Вы с отцом ладили? – мягко спросила Мария, пытаясь нащупать ответ.

Кас ответил простым пожатием плеч.

Видя, что этот Лучано не хочет отвечать, Мария еще больше заинтересовалась отношениями между отцом и сыном. Мария знала, как другие братья и сестры Лучано относятся к своему отцу, но младший из них – нет. Однако она не хотела вытягивать это из него силой, как Ангел говорил о Доминик…

Кассиус расскажет свою историю, когда будет готов.

– Прости? – Зеленые глаза Марии что-то уловили. Наклонившись, она подняла его из водосточной трубы.

– Что это? – Конечно, она знала, что это такое, но это был риторический вопрос.

Его глаза расширились.

– Э-э... Ты же не собираешься рассказать Дому?

Мария строго посмотрела на него.

– Это зависит от того, собираешься ли продолжать это делать?

Кассиус, не моргнув глазом, ответил:

– Нет.

Она не сомневалась, что Лучано может легко солгать. Закатив глаза, она отругала его:

– Курение убивает, понимаешь? И ты мог бы хотя бы попытаться скрыть это. Каким же надо быть тупым, чтобы сделать это прямо под окном своего брата, даже не попытавшись спрятать улики? – Взяв окурок, она сунула его в карман, чтобы он потом выбросил: – И не мусори, это тоже нехорошо.

– Спасибо. – Он благодарно посмотрел на нее, чтобы она не сказала ему об этом. – Обещаю, я не часто это делаю.

– А вот с чего все начинается, – продолжила она свою материнскую тираду. – Мой брат курит, и это была всего лишь сигарета каждый... – Внезапно Мария остановилась и уставилась на Кассиуса пристальным взглядом. Все вдруг стало ясно. – Ты ведь общаешься с Лукой, не так ли?

– Да. – Он не стал отрицать, но Мария не заметила, как слегка дрогнула его челюсть.

– Вот откуда ты знаешь, что я родила по городу, когда был маленькой девочкой. – Мария продолжала странно смотреть на него. – И давно ты с ним общаешься?

– Очень давно… – Его голос превратился из пустоты в малейшую каплю гнева. – Я думал, что он мой друг.

– Что случилось?

Кассиус глубокомысленно нахмурил брови, глядя на падающее солнце.

– Я не знал, кто он такой, а он использовал информацию, которую я ему дал, против нас.

– Катарина, – прошептала Мария, и последняя деталь встала на место.

Ему даже не пришлось кивать головой.

– Он предал меня.

– Он тоже меня предал, – сказала она ему, видя, как ему больно. Это было все равно, что смотреть в зеркало.

– Предал? – спросил Кассиус, оглядываясь на нее.

– Да.

– Ты собираешься его простить? – спросил он.

– Я не знаю, – честно ответила она, глядя на него со стороны заката. – А ты?

Кассиус уверенно покачал головой, но Мария видела, что сначала ему нужно было подумать об этом.

– Но ты должна, – наконец признал он. – Он твой брат, и ты ему не безразлична.

– Правда? – Мария улыбнулась. – Что еще он тебе рассказал обо мне?

– Ну, он сказал мне, что тебя зовут Миа, – надулся он, но тут же сбавил гнев и слегка скривил губы. – А еще он сказал, что ты злая, тратишь слишком много денег, но при этом ты очень классная.

Мария не могла удержаться от смеха.

– Ну, это ужасно точно.

– Я тоже так думаю, – согласился Кассиус, улыбнувшись еще раз, и на его губах появилась маленькая ямочка.

Уф. Как бы эта семья ни заставляла ее вырывать волосы, чем больше она сюда приезжала, тем сильнее чувствовала привязанность.

Мария всегда думала, что ей просто хочется побыть одной, но теперь она наконец-то побыла одна, и, когда с ней жил только Лео, оказалось, что она скучает по братьям и по тому, как они постоянно наседают друг на друга, хотя раньше это раздражало ее до безумия.

– Ты собираешься выйти замуж за Дома? – прямо спросил ее Кассиус.

Мария задумалась на несколько шокирующих мгновений, пока наконец не сообразила, что ответить.

– Я…

Скрип окна позади них заставил Марию и Кассиуса повернуть головы.

– Мария?

Увидев растерянного Доминика, она слегка растаяла при виде его красивого лица. До этого момента Мария и не подозревала, как сильно она скучала по нему последние несколько дней.

– Ну, до встречи. – Кассиус слегка приподнял брови и встал, чтобы вернуться через окно и оставить их наедине.

Посмотрев на протянутую им руку, она схватила ее, стоя на шаткой земле, и осторожно подошла к окну.

Крепко обхватив ее за талию, он одним легким движением опустил ее вниз, пока ее туфли на шпильках снова не достигли безопасной земли.

Мария беспомощно смотрела на него. Когда он отпустил ее талию, она увидела, что время, проведенное в разлуке с Домиником, повлияло и на него. Он выглядел грустным, когда уходил от нее, а теперь казался еще более грустным.

Доминик избегал ее взгляда, присев на край кровати. Он выглядел усталым, потирая глаза.

Мария сделала шаг к нему и увидела, что он почти не спит, отчего яма в ее груди стала еще глубже. Мария протянула руку и провела пальцами по его волосам.

От ее прикосновения Дом внезапно открыл глаза и удивился еще больше, когда обнаружил, что ее руки обхватили его шею.

– Прости меня, – прошептала она ему на ухо, обнимая его.

Обхватив ее за талию, он усадил ее к себе на ногу.

– За что, принцесса?

– За то, что не понимала, не слушала, осуждала тебя, не пришла к тебе раньше... – Она остановилась, не желая выглядеть еще хуже.

– Все в порядке, – пробормотал он, проводя большим пальцем по ее обнаженному бедру.

Когда она уткнулась лицом ему в шею, Доминик почувствовал, что что-то не так.

– Мария, что случилось?

Ей хотелось еще немного побыть рядом с ним, но она не была уверена, что сможет смотреть ему в глаза. Ей нравилось, что вблизи его кожа пахнет еще более огненно, и было больно смотреть Домику в глаза, когда он был грустен или, что еще хуже, с разбитым сердцем.

– Я говорила с Ангелом, – проговорила она ему в лицо, ненавидя, что ей приходится говорить это ему, ненавидя, что это случилось с ним. – Он не сказал мне, что именно произошло, но он сказал мне, что ты не мог выбрать свой первый раз.

Доминик продолжал водить большим пальцем по ее бедру.

– Ох.

– Ты расстроился, что он мне рассказал?

– Нет, – ласково заверил он ее, – я не расстроен. В конце концов, я бы тебе рассказал.

Мария сжала его еще крепче, так как ее горло сжалось.

– Мне так жаль, что это случилось с тобой.

– Все в порядке. Это случилось очень давно. – Он поцеловал ее в плечо. – Нет причин расстраиваться, принцесса. Я больше не такой.

– Ну, ты добрее меня. Я никогда не переживу этого.

Дом усмехнулся шутке своей черноокой принцессы, понимая, что это правда.

– Мария.

Она подняла голову с его шеи, зная, что он хочет видеть ее глаза.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, что единственная причина, по которой я хочу защитить твою девственность, заключается в том, что я не смог защитить свою.

– Я знаю, – сказала она ему и снова уткнулась лицом в его шею, наслаждаясь его теплом. – Но то, что ты лишил меня девственности, с дурацкой бумажкой или без нее, не является защитой, потому что это то, чего я хочу. Я выбираю.

– Я понимаю, и я рад, что ты доверяешь мне это, но… —Доминик улыбнулся, – тебе все равно придется подождать до нашей свадьбы.

Мария снова высунула лицо.

– Уверен в себе, не так ли?

– Да. – Доминик показал ей свои ямочки, которые она так любила. – Я заставлю тебя выйти за меня замуж, Мария Карузо, даже если это будет последнее, что я сделаю.

– Что ж, – она приблизила свои губы к его губам, – тебе придется долго ждать.

– Это прекрасно.

– Ты готов ждать меня так долго? – Она дразняще приблизила свои губы к его губам, не дав им соприкоснуться.

– Я терпеливый человек, – поддразнил он в ответ, не проявляя никаких признаков милосердия. – Это ты сломаешься, принцесса.

Мария позволила их губам соприкоснуться лишь на секунду, после чего отстранилась.

– Никогда.

Доминик рассмеялся, и когда она снова уткнулась лицом в его шею, он еще раз поцеловал ее в плечо, прошептав обещание на ее коже.

– Я буду ждать тебя вечно, принцесса.

– Удачи, – сказала она ему, зевая после долгого дня, и, глядя на его сонный вид, она и сама почувствовала сонливость.

Подойдя к своим розовым туфлям на ремешках, которые подходили к ее однотонному розовому платью, Доминик не спеша, осторожно снял их.

Мария уже ломалась, возбуждаясь от того, что он снимает с нее каблуки. А когда он взял их в руки и направил на ее ноги, демонстрируя белый лак на ногтях, она была готова произнести клятву здесь и сейчас.

– Не надо. – Мария пошевелила обнаженной ногой, прежде чем он успел схватить ее после того, как снял оба каблука. – Не зря же я ношу каблуки двадцать четыре семь.

Он посмотрел на нее с недоумением.

– Подошва моих ног жёсткая, – сообщила она ему, давая понять, что у нее есть и обратная сторона способности выдерживать боль. – Ты можешь трогать мои ноги на каблуках, но без них лучше не трогать.

– Что ж, очень жаль, – сказал Доминик, прикасаясь к её ноге. – Придется тебе привыкнуть.

Марии захотелось растаять, ей нравилось, как он прикасался к ее ногам, слегка массируя их, как будто он мог втереть их, чтобы они снова стали мягкими.

– Знаешь, ты мог бы, по крайней мере, пригласить меня на свидание, прежде чем просить меня выйти за тебя замуж, – проворчала она, желая уже наброситься на него.

– Ты права. – Он рассмеялся, видя, что и без того усложняет ей задачу. Он остановился, поднял ее на руки и посмотрел на нее сверху вниз, демонстрируя свои ямочки.

– Как насчет завтрашнего вечера?

– Хорошо, – ответила она, не ожидая такого ответа, но зная, что утром первым делом пойдет на педикюр в спа-салон отеля "Казино".

Когда он уложил ее на кровать, Мария удобно устроилась на боку, подложив руки под лицо. Когда Доминик лег, он занял ту же позицию, только напротив. Оба лежали лицом друг к другу, и их разделяло небольшое пространство с ног до головы, и они смотрели друг на друга.

– Ты такая красивая, – сказал он ей с болью, не протягивая руки, чтобы прикоснуться к ней.

Что-то в том, что он произнес эти слова, не прикасаясь к ней, значило больше.

Всю жизнь мужчины смотрели на нее, думая только об одном, и говорили ей то, что, по их мнению, должно было заставить их что-то сделать. Ирония судьбы заключалась в том, что мужчина, которого она отчаянно хотела трахнуть, не хотел этого делать, потому что он давал ей то, что она хотела, чтобы все остальные давали ей – уважение.

Доминик вел себя с ней уважительно, как настоящий джентльмен, но от этого она хотела его еще больше. А то, что она хотела, чтобы он с ней сделал, нисколько не походило ни на уважение, ни на джентльменство.

Но этот момент казался ей в какой-то степени драгоценным, и она не хотела его разрушать. Мария хотела лишь больше понять его.

Он называл ее красивой, но Мария считала себя уродиной. Внешне, да, Мария знала, что она красива, но это было не главное. Эти вещи со временем блекли и были поверхностными.

Мария не просто так представляла себя такой красивой внешне, потому что внутри была отвратительна.

Но Доминик был другим. Он был красив не только снаружи, но и внутри, он был таким же, если не более, потрясающим... и в их жестоком мире это было единственным, что имело значение.

– Могу я задать тебе вопрос? – тихо спросила она.

– Да.

Несмотря на то, что Доминик ответил так, будто она могла спросить его о чем угодно, Мария все же надеялась, что ее вопрос можно задать.

– Ты спал с кем-нибудь после того, что с тобой случилось?

– Да. – Он кивнул, чуть перебирая руками. – У меня было много женщин, Мария, – честно признался он.

– Первые четыре были не по моей воле, но я думал, что смогу как-то исправить то, что со мной произошло, если буду спать с женщинами по своему выбору. Так что я заглушил эти первые четыре, трахая женщин снова и снова, но это не помогло. Большинство женщин, с которыми я спал, были в тот первый год. Прошло много времени с тех пор, как я был с кем-то, но каждая женщина, с которой я был, не жила здесь и не была нетронутой, как я. Мы оба делали это, чтобы забыть то, от чего бежали. Это было не по любви, а только ради цели.

Она слышала в голосе Дома и видела в его глазах, что раньше он стыдился того, что с ним произошло, и того, что он делал, чтобы справиться с этим, но теперь это не так. Он исцелился, и теперь может говорить так открыто.

Молчание Марии заставило его продолжить.

– Если ты волнуешься, то я чист. Меня проверяли, и, как я уже сказал, я не был ни с кем...

– Нет, – заверила она его с тихим смешком, пресекая его опасения. – Это меня совсем не волновало. – Мария знала, что он никогда бы не решился переспать с ней, если бы даже думал, что может ей что-то дать. – Ты никогда не объяснял мне ничего из того, что случилось в твоем прошлом, Доминик. Я хочу услышать об этом только тогда, когда ты сам захочешь мне рассказать.

– Хорошо. – Он улыбнулся ей... и тут же исчез.

Мария слушала, как Доминик подробно рассказывал ей о той ночи, когда он лишился девственности. Он рассказал ей все, и ни одна история не вызывала у нее таких сильных эмоций, как гнев, печаль и боль, но она продолжала слушать, так как они оба оставались совершенно неподвижными. В тот вечер она многое узнала о Доминике, но одной ночи было недостаточно, чтобы рассказать о двадцати восьми годах насилия. Сон должен быть первым ....

Тридцать шестая глава

Кетчуп – это приправа

Взошедшее солнце заставило Марию проснуться, но прежде чем она открыла глаза, первая мысль была о том, что Дома уже нет. Травма от того, что она проснулась и не увидела последнего мужчины, с которым спала в одной постели, осталась. Но Доминик крепко спал и был спокоен.

Улыбаясь, она еще мгновение смотрела на него, а затем тихо и очень осторожно встала, обула туфли на каблуках, вышла из комнаты и спустилась по скрипучим ступенькам.

Миновав небольшую ванную, она уделила себе несколько минут и привела себя в порядок. Надев туфли, она вышла из маленькой ванной комнаты и направилась по коридору, стараясь не громко щелкать каблуками. Она почти добралась до гостиной и даже не пикнула, когда увидела на кухне незнакомого человека. Писк исходил не от Марии, а от пожилой женщины, которая вскрикнула при виде ее.

– Вот черт! – Женщина задыхалась. – Вы меня до смерти напугали.

– Извините за это. – Мария с любопытством уставилась на нее. – Кто вы?

– Я ДиДи. – Она улыбнулась, глядя на свое вчерашнее платье и туфли на каблуках. – Ты одна из подруг Матиаса?

– Фу, нет. – Она практически ойкнула, поняв, что имела в виду под словом «подруга». – Я одна из подруг Доминика.

– Доминика? – ДиДи посмотрела на нее с недоверием. – Странно.

– Да. – Она кивнула, обнаружив, как женщина смотрит на ее незнакомца.

– Ну, садись, милая. – ДиДи подошла к ней и взяла ее за руку, ведя к кухонному столу.

– Я приготовлю тебе завтрак. Хочешь апельсиновый сок?

Глядя, как она идет к холодильнику, она вспомнила, что Доминик пьет из пакета с молоком, и хотя она не возражала против того, чтобы обмениваться с ним слюной, она не собиралась обмениваться ею с двумя другими братьями.

– Вообще-то, вода – это хорошо.

– Хорошо. – Она пошла приготовить ей стакан воды. – Как насчет яиц и тостов?

– Хорошо.

– Мальчики будут голодны, когда проснутся, так что я приготовлю побольше.

– Спасибо. – Мария улыбнулась, когда та поставила перед ней стакан с водой. Уставившись на стакан, Мария спросила:

– Что было странным?

– О. – ДиДи рассмеялась, как будто в этом не было ничего особенного. – Просто он никогда раньше не приводил сюда девушку.

Постучав по стакану, она спросила еще:

– Вы давно его знаете?

– С тех пор, как он был совсем маленьким. – Она счастливо улыбнулась, вспоминая его милое, маленькое личико, когда начала готовить яичницу.

– Сейчас я смотрю, как растут все дети, но Дом разрешает мне оставаться рядом, чтобы помочь убрать дом и купить продукты.

Марии стало тепло от того, что она говорит о нем.

– Он хороший человек, – заверила ее ДиДи, но тут до нее дошло... – Как тебя зовут, милая?

– Мария. – Она еще раз улыбнулась доброй женщине. – И я знаю.

Она становилась все мягче, чем дольше оставалась здесь.

Когда они еще немного поговорили, причем Мария в основном задавала вопросы о маленьком Доме, женщина уже начала готовить для нее тарелку, когда в кухню вошел Матиас.

– Я бы не стал этого делать, – предупредил он, входя в кухню.

Мария растерянно посмотрела на него.

– Что делать?

– Есть это, – сказал Матиас и пошел к холодильнику, чтобы посмотреть, что еще у них есть. – ДиДи ни черта не умеет готовить.

Это грубо...

– О, пожалуйста, – шикнула на него женщина, ударив его по руке. – Я прекрасно готовлю, не волнуйся.

Сначала Мария подумала, что Матиас придуривается, но когда она поставила перед ней тарелку, Мария как-то странно посмотрела на яйца – они не были ожидаемого желтого цвета. Черт, теперь она даже не была уверена, стоит ли их есть, но то, как старшая женщина ждала, пока она откусит, не позволяло ей быть сукой: это всего лишь яйца... Что в этом такого сложного?

Откусив небольшой кусочек, она тут же выплюнула его обратно на тарелку без малейших угрызений совести.

– Зря ты это сделала. – усмехнулся Доминик, входя в комнату. – Она ни черта не умеет готовить.

Глотая воду, она даже не посмотрела на женщину с сочувствием за то преступление, которое та совершила по отношению к этим яйцам.

– Извини, Диди, но это правда.

Женщина, казалось, не обиделась.

– Ну, ничего страшного. Их съедят.

Кто? Собака?

Поставив перед ней банку желе, которую он достал из холодильника, и нож для масла, Доминик сочувственно посмотрел на нее.

– Не волнуйтесь, тосты можно есть. ДиДи просто думает, что кетчуп – это приправа.

– Кетчуп! – Она сделала еще один глоток воды, недоумевая, какого черта она вообще решила, что можно есть яйца с красным оттенком. Мария не дала им коснуться своего языка достаточно долго, чтобы понять, что это за хрень, но в одном она была уверена: ДиДи должна сидеть в тюрьме.

Кассиус молча вошел, забрав у нее тарелку с мерзкой яичницей.

– Я их съем.

Мария смотрела, как он занимает место рядом с ней за столом.

– Ты же не собираешься...

– По-моему, они прекрасны на вкус, – сказал он, запихивая в рот яичницу.

– Это мерзко, – отругала она его. И его, и ДиДи нужно было запереть.

– Извини, но у нас нет личного повара, к которому ты, я уверен, привыкла, – проворчал Матиас, все еще глядя в холодильник, словно там должно было появиться что-то хорошее или необычное.

– У нас его нет, – бросила в ответ Мария. Взяв свой тост с тарелки, которую украл Кассиус, она начала намазывать на него желе, как только Доминик закончил намазывать свой рядом с ней. – Лука почти все готовит.

Все трое братьев прекратили свои занятия и уставились на нее.

– Что? – Она странно посмотрела на каждого из них.

Матиас был единственным, кто быстро вернулся к своему занятию.

– Ничего.

Стало ясно, что если Матиасу нравилось нажимать на ее кнопки, то он не осмелился бы нажать на кнопки Бугимена.

Она откусила кусочек тоста, решив еще больше удивить их правдой.

– Вообще-то он очень хорошо готовит. Вы бы умерли, чтобы съесть один из его стейков. Он готовит их на раскаленной сковороде на плите, как и подобает известному шеф-повару. Он делает их идеальной средней прожарки и дает им отдохнуть до тех пор, пока кровь не покроет вашу тарелку, когда вы отрезаете ножом каждый кусок, чтобы вы могли обмакнуть его в нее. – Она одарила их всех яркой улыбкой. – Может быть, я могла бы пригласить вас всех на ужин...

– Ничего страшного, – поперхнулся Матиас. – Я думаю, мы откажемся.

– Как хотите. – Она пожала плечами, откусив еще кусочек тоста, но быстро сглотнула, увидев, что делает брат-близнец. – Ты можешь не делать этого?

Он глотал апельсиновый сок из пакета.

– Почему нет?

– Потому что я хочу иметь возможность пить что-то кроме воды, когда прихожу сюда? – огрызнулась она в ответ, даже не задумываясь о том, что спрашивает. Она поняла это только тогда, когда Доминик посмотрел на нее с самодовольным выражением лица. Мария планировала и дальше приходить сюда…

– Нет, – просто ответил Матиас, собираясь взять еще один большой бокал, но Дом встал из-за стола и выхватил у него из рук картонную коробку. Он поставил ее на стойку, а для него на стойку был поставлен стакан. – Пользуйтесь стаканом. И ты, Кас, тоже, – проинструктировал он, повернувшись, чтобы посмотреть на Кассиуса, который откусывал последний кусочек.

– Хорошо. – Кас кивнул.

– Господи, в следующий раз она заставит нас опустить сиденье унитаза...

– И это тоже, – проинформировал их Доминик.

Кажется, я в...

– Боже мой! – Матиас злобно посмотрел на нее, а не на своего брата, который начал устанавливать правила.

Мария счастливо улыбнулась взбешенному брату, откинув золотистые локоны за плечо, и они мысленно перекинулись парой фраз.

Когда ДиДи наполнила тарелку Каса оставшейся яичницей, у Марии свело живот.

– Мне нужно домой, – сообщила она Доминику, потому что у нее было назначено свидание в спа-салоне, прежде чем она сможет пойти на их сегодняшнее свидание. Кроме того, она хотела провести несколько часов с Лео, так как все братья и сестры по очереди оставались с ним.

– Матиас подвезет тебя обратно в отель-казино. – Заметив, что брат опустил глаза, Дом продолжил, не дожидаясь, пока брат начнет суетиться. – У меня есть несколько дел, которые я должен решить сегодня, прежде чем мы увидимся вечером.

– Хорошо, – сказала Мария, понимая его. Для нее это тоже было бы не очень хорошо, но если это разозлило Матиаса, то для нее это было выгодно.

– Я заеду за тобой в шесть, – с улыбкой сообщил Доминик, возвращаясь к столу, за которым она сидела. Наклонившись, он приподнял ее подбородок и поцеловал чернильным пальцем. – И надень белое, принцесса.

Зеленые глаза Марии расширились, когда она увидела, что он ушел так же быстро, как и поцеловал ее. Ее щеки, возможно, и покраснели, но она была слишком смущена, чтобы дотронуться до них на глазах у всех. Единственное, что спасло ее, так это то, что ДиДи была единственной, кого это, похоже, волновало. По лицу женщины было видно, что она не поверила Марии, когда та сказала ей, что является подругой Доминика... но теперь поверила.

– Я могу идти? – спросила Касс, прежде чем Дом успел выйти из комнаты.

Доминик остановился на мгновение, чтобы обернуться.

– Не сегодня.

– Ничего страшного, если он захочет прийти, —предложила Мария. – Я не…

– Нет, мне нужно, чтобы он сегодня пошел со мной на работу, – сказал ей Доминик.

Кассиус кивнул, похоже, он был не против пойти с Домом.

– Хорошо.

Мария посмотрела между братьями, обнаружив странное…

– Пойдемте, ваше высочество. – Матиас открыл входную дверь и отвесил драматический поклон. – Ваша колесница ждет!

Тридцать седьмая глава

Ешьте ваше маленькое сердце вне

Услышав стук в дверь, Мария не могла не улыбнуться, глядя на себя в зеркало. Ее ноги были гладкими, как у младенца, а пальцы и ногти – свежевыкрашенными в белый цвет... как и хотел Доминик, но на этом все и закончилось.

Он хотел, чтобы она была одета в белое, как красивая невеста, но Мария ясно дала понять, чего она хочет. Облегающее платье облегало ее тело, обнимая каждый изгиб, и не оставляло абсолютно никаких шансов для воображения, ведь она была... обнаженной. И не просто обнаженное, а именно обнаженное, идеально сочетающееся с ее загорелой кожей. Издалека можно было подумать, что она голая, но на самом деле это было не так. Однако вблизи платье можно было принять за нижнее белье, поскольку та часть, которая обнимала ее грудь, была кружевной и казалась почти прозрачной, так как на самом деле это было встроенное бюстье, создающее два идеальных, высоко расположенных бугра.

Если Доминик не собирался трахать ее до тех пор, пока у нее на пальце не появится кольцо, она собиралась заставить его хорошенько заплатить.

Услышав очередной стук, Мария взяла в руки свой маленький клатч со стразами, который подходил к длинному зажиму со стразами в ее светлых волосах, который удерживал правую часть ее мягко завитых волос за плечом. Щелкнув по полу туфлями на шпильках, она открыла дверь.

– Дорогая, – расширенные ореховые глаза Доминика медленно скользнули по ее телу, – Боже. – Прочистив горло, он вынужден был вытереть лоб. – Я, кажется, просил тебя надеть белое.

– Тебе не нравится? – спросила она с улыбкой.

– Нет, ты же знаешь, что нравится, принцесса. – Доминик с трудом выговаривал слова. – Но в этом-то и проблема.

Облизав нижнюю губу, она бросила на него горячий взгляд.

– Ну, я подумала, что мы можем обойтись без белого цвета.

Поняв, что она имеет в виду, Доминик поднял её личико вверх, как он любил делать это пальцем. Было очевидно, что ему нравится, как она уложила волосы, ведь перед ним открывался вид на ее длинную шею.

Наклонившись, он хрипло прошептал ей в открытое ухо:

– В следующий раз, когда я попрошу тебя надеть одежду определенного цвета, принцесса... сделай это.

– Или что? – спросила она, приподняв бровь.

Поцеловав ее в шею, он пообещал:

– Если у тебя хватит смелости сделать это, когда мы поженимся, ты все узнаешь.

Внезапно мысль о браке стала не такой уж и ба...

Мария внутренне отмахнулась от этой мысли.

– Ты всегда можешь сделать мне приквел... —

Застонав, он вынужден был отстраниться, еще раз поцеловав ее в шею.

– Я бы сделал это, но тогда мы опоздаем к тому, что я запланировал.

Мария взяла его за руку, переплетая его пальцы в своих, пытаясь притянуть его ближе и к себе. – Или мы можем пропустить твои планы и перейти к моим?

Его насыщенные лесные глаза на мгновение засверкали, когда он наклонился и легчайшим поцелуем коснулся ее полных губ, стараясь не размазать блеск по губам.

–Ни за что, принцесса. – Он улыбнулся, показав ей свои ямочки, прежде чем взять ее за руку и потащить в противоположном направлении.

Внутренне вскрикнув, Мария, к своему несчастью, стала идти рядом с ним.

Глядя на великолепного мужчину, который умолял ее трахнуть, можно было придумать только одно объяснение...

Доминик был чертовски святым.

На этот раз, проходя через отель-казино, они не пытались скрыть, что держат друг друга за руки. Они демонстрировали свои чувства друг другу не только перед камерами, но и всем окружающим. Когда они шли, люди расступались, давая им возможность с благоговением или завистью смотреть на великолепную пару, которая выглядела прямо как из фильма о Джеймсе Бонде. Однако это не было стереотипным фильмом о Бонде, так как выглядело так, будто девушка Бонда либо бросила, либо убила Джеймса ради плохого парня из фильма.

Доминик не был одет по моде Карузо, что сделало бы его более похожим на Джеймса Бонда; он сохранил свой фирменный стиль с кожаной курткой. Единственным отличием сегодняшнего вечера были темные дорогие джинсы и коричневые замшевые ботинки, которые Мария никогда не видела на нем.

Выйдя из отеля, Доминик припарковал свой "Мустанг" прямо у входа. Он отъехал и, мигнув фарами, открыл дверь со стороны пассажира, чтобы она могла сесть.

Мустанг Доминика был припаркован прямо у входа. Он отпер машину и, мигнув фарами, открыл дверь со стороны пассажира, чтобы она могла сесть.

Мария ловко скользнула на кожаные сиденья, выглядя на миллион долларов, и было видно, что Доминик залюбовался этим зрелищем.

Некоторые мужчины не позволили бы своим женщинам выйти из дома в том, во что была одета Мария, но Доминик был не из таких. Мужчины могли смотреть на нее, но на Марию всегда будут смотреть мужчины, даже если на ней будет коричневый бумажный мешок, и она будет на его руке, а не на их.

Захлопнув дверь после очередного взгляда на ее блестящие загорелые ноги, Дом сел за руль и быстро поехал.

Черт возьми, Мария обожала этот жгучий, земляной запах, который окутывал ее каждый раз, когда она оказывалась в его машине. Эта машина и его спальня были единственными местами, которые усиливали его легкий аромат, которым она никогда не могла насытиться.

Мария не сводила глаз с Дома, когда он переключал передачу, хотя и пыталась отвлечься от сексуального напряжения. Почему каждый раз, когда он оказывался рядом с ней, она чувствовала себя самой большой шлюхой на планете?

– Прекрати. – Гортанный голос Доминика эхом отозвался в тесном пространстве машины.

Изумрудный взгляд Марии устремился на руль, который он крепко сжимал.

– Что прекратить?

– Двигать так ногами, – приказал он, глядя на нее краем глаза. – Ты делаешь это нарочно.

На самом деле, нет. Она продолжала двигать своими шелковистыми ногами, пытаясь устроиться поудобнее, потому что единственное, что она представляла, это как она сидит на его члене...