Текст книги "Проигрыш — дело техники"

Автор книги: Сантьяго Гамбоа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

18

В редакции полицейской хроники никого не было, только деловито стучал телекс, да мягко шуршала бумажная лента с сообщениями информационных агентств. Силанпа прочитал строчку Колпренсы и не нашел ничего интересного. В заднице болело. После страха, пережитого под дулом пистолета незваной гостьи, и безрезультатных усилий засунуть в нее пенис у Силанпа начал кровоточить геморрой. Он сидел на одной ягодице, с отвращением ощущая в трусах скользкую мазь, и мысленно проклинал постигшие его беды. Вдруг вспомнил Гусмана – и по спине пробежал холодок: неужели и его, Силанпу, ожидает та же участь? Неосуществленная карьера, непрожитая жизнь… Но нельзя же избежать всех неприятностей, стал он оправдываться перед самим собой, особенно если не ждешь их и не знаешь, откуда они свалятся и почему. А что, собственно, заставляет его так упорно продолжать расследование дела трупа на Сисге? Наверное, профессиональная добросовестность – то есть в общем-то ничего.

Он с трудом поднялся со стула, сходил в туалет по малой нужде, а на обратном пути заглянул в редакцию провинциальных новостей. Там несколько репортеров, сняв пиджаки, играли в кости на большом редакционном столе, расстелив кусок зеленого сукна. Сквозь клубы сигаретного дыма Силанпа разглядел пластиковые стаканчики, бутылку с ромом и салфетки с насыпанными на них горстками орешков.

– Эй, Силанпа! Сыграть не желаете? – Смуглый метис Байо протянул ему два кубика.

– Нет, спасибо, мне нравится смотреть, как играют другие.

– Позвольте полюбопытствовать, – обратился к нему Фигерас, – те, что торгуют текстилем, вам не родственники Силанпы из Уйлы?

– Нет, мои родственники – Силанпы из Финляндии. Я внучатый племянник лауреата Нобелевской премии, раз уж вы полюбопытствовали.

Силанпа вернулся к себе в редакцию, сел за стол, включил компьютер и вошел в программу архива. Когда поисковая строка предложила ему ввести имя, он напечатал: «Дети Солнца». Компьютер задумчиво пожужжал, запнулся и, наконец, выдал ответ: «Не найдено». Бездумно, почти нехотя, Силанпа вбил в строку другое имя, полученное от Бакетики: «Элиодоро Тифлис». Именно к нему, судя по регистрационным записям, отошла территория «Земного рая» по дарственной от прежнего владельца Касиодоро Перейры Антунеса. На сей раз компьютер выдал информацию:

Элиодоро Тифлис. Футболист. Санта-Фе. 1960–1961. «Депортиво», Киндио. 1961. Экспортер чечевицы в Эквадор, получил прозвище «Доктор Чечевица». 1963. Арест за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Трое суток. 24.12.1965. Владелец ресторана «Веселый фазан» в Букараманге. 1965. Итальянский ресторан «Вита фачиле», Манисалес. 1966. Китайский ресторан «Сингапур», Армения. 1966. Владелец бара «Жемчужина востока», Санта-Марта. 1967. Владелец двухзвездочного отеля «Амарильо империаль», Санта-Марта. 1967. Владелец бара «Звезда Океании», Армения. 1967. Владелец трехзвездочного отеля «Кондор», Тунха. 1968. Владелец бара «Эль-кондор паса», Тунха. 1968. Владелец бара и ночного клуба «Король Анд», Тунха. 1969. Владелец вискерии «Кондорито», Тунха. 1969. Владелец вискерии «Лос-Андес», в Армении. 1969. Владелец мотеля «Счастливое мгновение», Тунха. 1970. Владелец вискерии «Негро космополита», Армения. 1970. Владелец мотеля «Фелисидад ха-ха!», Армения. 1970. Владелец бара и ночного клуба «Созвездия услад», Богота. 1973. Владелец мотеля «Стены Иерихона», Богота. 1973. Владелец гостиницы «Эсмеральда», Богота. 1989. Владелец бара «Лолита», Богота. 1990…

От неожиданности Силанпа уронил на стол зажженную сигарету. Владелец «Лолиты»? Он вскочил с места, ударившись об стол, отчего в заднице отозвалось острой болью. В помещении архива стал перебирать вырезки некрологов. Пу, По, Пе, Перейра… Есть! «В возрасте 62 лет скончался доктор Касиодоро Перейра Антунес. Инфаркт миокарда». Со дня смерти прошел месяц, а похороны состоялись две недели назад на Центральном кладбище. На фотографии, сделанной на похоронах, Силанпа узнал Сусан Кавьедес.

К нему, слегка пошатываясь, подошел метис Байо.

– Одолжи свою машину, у нас ром закончился.

– А у ребят на ротапринте нет?

– Тоже иссяк – сегодня же ночь особенная!

– Так вам до магазина, значит?

– Ага. Фигерас еще велел доставить несколько телок. Вам прихватить?

– Телку не надо, лучше купите мне полкварты «трес эскинас». – Силанпа вручил ему купюру и ключи от машины.

– Где вы ее поставили?

– За поворотом, на боковой улице перед бильярдным клубом. Только осторожно, пожалуйста!

Байо ушел, и Силанпа поспешно вернулся к экрану монитора. Умер месяц назад? Любопытно! Он сверился по блокноту с записями, сделанными в регистрационной палате, и принялся рассеянно чертить на страничке зигзаги, уставясь невидящими глазами в потолок. Потом написал имена и соединил их стрелками: два месяца назад Перейра Антунес дарит земельный участок Тифлису и через месяц умирает. Сусан Кавьедес нанимает Абучиху для перевозки какого-то тюка весом в двести килограммов в прилегающий к озеру район. Она же администратор (?).

Тут его размышления прервало внезапное появление Байо.

– Козел вы после этого! – завопил он и бросил на стол ключи от «рено» Силанпы. – У вас машина полная дерьма и колеса проколоты!

– Что?

Силанпа поскакал по ступенькам на улицу, забежал за угол и увидел, что его «Р6» стоит на ободах. Распахнув дверь, он даже вскрикнул: весь салон был перепачкан томатной пастой, завален какими-то объедками и пивными бутылками. На водительском сиденье красовалась какашка, по виду свежая. К рулю кто-то прилепил записку на обрывке салфетки: «Мы здесь были, здесь пожрали и здесь насрали». Из-под приоткрытого капота торчал пучок оборванных проводов – ему раскурочили мотор.

Силанпа сломя голову бросился обратно в редакцию; из-за охватившей его паники он перестал чувствовать боль в заду; оттолкнул привратника, с размаху налетел на стол, опрокинул поднос с кофе на женщину, спускающуюся по лестнице.

Они начали на него охоту! Решили загнать в угол!

Силанпа схватил телефонную трубку и лихорадочно набрал номер «Лолиты».

– Алло.

– Позовите Кику, пожалуйста, только побыстрее, дело неотложное!

– Кика занята.

– Я же говорю вам, неотложное дело!

– А я вам повторяю, она занята!

– Я звоню из комиссариата полиции, дебил! А еще я друг сеньора Тифлиса!

– Сейчас позову.

В трубке послышался голос Кики.

– Кто это?

– Кика, это Виктор. Молчите и слушайте, не произносите ни слова! Стойте спокойно, не шевелитесь. Вы в опасности. Сейчас же выходите из бара и ждите меня на углу Хименес и Десятой. Я вас подберу там через двадцать пять минут.

– Но…

– Кика, дело такое, что вопросы задавать не приходится. Поторопитесь!

Он опустил трубку и позвонил капитану Мойе.

– Да, капитан, кто-то влез в мой «Рено-6». Здесь, рядом со зданием редакции. Навалили в салон всякого дерьма, мотор распотрошили, можете себе представить?

– И кто бы это, по-вашему, мог сделать? Может, чей-то муж, которому вы наставили рога, или это связано с газетой?

Мойя плечом прижимал телефонную трубку к уху и пережевывал семечки кардамона. Перед ним на письменном столе выстроилась ломаная линия костяшек домино с четырьмя точками на обеих концах. Напротив в кресле сидел его заместитель Монтесума, почесывал подбородок и поглаживал зажатые в руке костяшки.

– Конечно, с газетой, капитан! Никаких сомнений – это связано с делом посаженного на кол.

– Посаженного на кол? – переспросил капитан, не переставая добродушно посмеиваться. – А может, это ваши коллеги из редакции подшутили над вами?

– Нет, капитан, поверьте мне!

– В любом случае надо провести расследование. Не беспокойтесь, Силанпа, поезжайте домой, а я во всем разберусь.

Капитан положил трубку и от души грохнул костяшкой домино по столу.

– Четыре-четыре! – сказал он Монтесуме. – Черт возьми, вы мне должны уже три тамаля и два фунта брынзы. Еще сыграем?

Силанпа выбежал из редакции, лихорадочно соображая – а что, если у страха глаза велики, и пока еще преждевременно связывать воедино Тифлиса, бар «Лолита» и разгромленный «рено»? Неизвестность страшила, но и рисковать нельзя. На углу Седьмой он поймал такси и попросил водителя отвезти его на перекресток Хименес и Десятой.

– Сеньор, речь идет о жизни и смерти! Побыстрее, пожалуйста!

– Можете не волноваться.

Такси помчалось, лавируя между машинами, подрезая, выскакивая на встречную полосу, один раз даже на тротуар, и затормозило на Хименес, перегородив дорогу выезжающей с остановки маршрутке.

– Спасибо, хефе! Сдачи не надо. – Силанпа сунул шоферу крупную купюру.

Через минуту появилась Кика, шагая своей беспечной походкой.

– Что за секреты? Еще только два часа ночи, и…

– Поехали к тебе домой, Кика, сейчас это единственное безопасное место.

– Ко мне домой?

– Да! В «Лолите» знают твой домашний адрес?

– Нет, еще чего!

– Тогда поехали.

– Вы объясните мне или нет?

– Все расскажу по дороге.

Кика слушала его с широко раскрытыми глазами. Куда вдруг подевался весь ее женский лоск! Рядом с Силанпой сидела беззащитная и испуганная семнадцатилетняя девчонка.

– Вы втянули меня в эту заварушку, Виктор, вам со мной и расплачиваться. Если вы думаете, что я не вернусь в «Лолиту», то лучше не мечтайте. Что я буду делать? Где найду работу?

– Я не говорю, что вам нельзя возвращаться, просто эту ночь побудете дома, пока все не прояснится.

– Не я заварила эту кашу, вы должны мне заплатить!

– Хорошо, как скажете, Кика, только сначала давайте доедем!

Добравшись до места, Силанпа первым делом нашел номер телефона Эступиньяна и позвонил из автомата.

– Алло! – Сонный голос Эступиньяна напомнил ему, что уже очень поздно.

– Это Силанпа! Надо встретиться.

Он вкратце рассказал, что случилось.

– Какашка? – со смехом переспросил Эступиньян. – То есть, вы имеете в виду – целая кучка? Какой ужас, хефе! Единственное, что я могу вам посоветовать – не смотрите и спустите воду!

– Эступиньян, пожалуйста!

– Прошу прощения, детектив, – как вы уже, наверно, поняли, я ко всему отношусь с юмором. А теперь скажите, что от меня требуется?

– Вы должны наведаться в мою квартиру, скажем, под видом работника коммунальной службы, проверить, нет ли там засады, и заодно захватить для меня кое-что.

– Bullshit, вы хотите меня подставить?

– Они охотятся за мной, а не за вами.

– При одном условии, детектив.

– При каком, Эступиньян?

– Поклянитесь, что в этом деле не замешаны наркоторговцы. Если наркотрафик здесь ни при чем, я готов ползти на коленках, чтобы подрачить член тамаламекскому тигру. В противном случае с места не сдвинусь.

– Я клянусь, Эступиньян!

– Ну тогда ладно, поеду. Только скажите мне вот еще что – как вам удалось справиться с той бабой из турецкой бани?

– После расскажу, встречаемся в «Сан-Ремо». Через полчаса?

– О’кей! Конец связи и чао!

Силанпа повесил трубку и обернулся к Кике:

– Ступайте домой и не выходите до моего возвращения. Возможно, они вас разыскивают – лучше не рисковать.

На улице не было ни души. Где же поймать такси, чтобы добраться до центра? Силанпа сделал неловкую попытку перешагнуть через огромную лужу, нога соскользнула с края тротуара, и он грохнулся ничком на асфальт. Разбитая коленка начала кровоточить с такой силой, что на брючине мгновенно выступило темное пятно. От боли перехватило дыхание. Силанпа с трудом перевел дух и, прихрамывая, заковылял дальше.

Через двадцать семь минут он добрался до «Сан-Ремо». Зал был наполовину заполнен посетителями. За дальними столиками полураздетые девушки обнимались с пьяными клиентами. На подиуме две женщины в бикини довольно непристойно танцевали ламбаду.

Вскоре появился Эступиньян в темно-синем комбинезоне, резиновых сапогах и желтой пластмассовой каске. Чтобы не замерзнуть, поверх комбинезона он надел еще черный плащ.

– Сюрприз! Как вам мой карнавальный костюм?

– Да, но… Кого вы изображаете?

– Работника министерства коммунальных служб. Наш бюджет предусматривает угощение пары телок? Я смотрю, здесь хороший выбор – есть кому вставить.

– Мы сейчас на работе, – осадил его Силанпа. – После, когда все выясним.

Силанпа воспользовались платным телефоном у барной стойки, чтобы позвонить в привратницкую своего дома. Он предупредил дежурившего в ту ночь Рикардо, что к нему домой рано утром придет рабочий из МКС проверить канализацию, и его надо пропустить.

– Не забудьте, что в девять часов мы договорились ехать с Абучихой в Тунху! – напоследок напомнил Эступиньян, не сводя глаз с трусиков одной из танцовщиц.

– Я-то не забуду, только на чем мы поедем?

– Там решим, всему своя очередь. Значит, повторяю: подхожу к дому, смотрю, нет ли поблизости подозрительных личностей, поднимаюсь в квартиру, проверяю, все ли в порядке, нажимаю кнопку «play» на коробочке, которая стоит под телефоном, и прослушиваю сообщения, достаю из-под туалетной полки за унитазом желтую папку, а с верхней полочки над умывальником беру красный тюбик и приношу вам. Все правильно?

– Именно так.

– И снова встречаемся ровно в девять на месте стоянки грузовика Лотарио Абучихи.

– Да. Я на всякий случай останусь здесь. Если что срочное – звоните.

Заморосил мелкий дождик, покрывая асфальт мокрыми пятнами.

Эступиньян уехал на такси, а Силанпа бросил взгляд на первые проблески рассвета и вернулся в «Сан-Ремо».

* * *

Дом прятался в сумерках. Эступиньян поднялся по лестнице на четвертый этаж и открыл дверь квартиры ключом, полученным от Силанпы. Ему стало страшновато, но он все же вошел внутрь. Включил свет и ошеломленно огляделся по сторонам: мебель перевернута, стеллажи опрокинуты, дверцы и ящики распахнуты… Он выполнил все, что просил Силанпа, в нужной последовательности – сначала автоответчик, который оказался сломанным, затем ванная комната. Нашел папку за унитазом и вернулся в комнату, когда послышался шум: кто-то входил в квартиру. Эступиньян поспешно погасил свет и спрятался за мебелью.

– Этот сукин сын сюда уже не вернется, – проворчал чей-то голос.

– Все равно подождем, – ответил другой. – Патрон так велел. Включи-ка радио, послушаем…

– Спать охота, братан, эта пицца меня доконала. Я, пожалуй, прикорну в комнате.

– Ладно, будем дежурить по очереди.

У Эступиньяна подкосились ноги, и он стал лихорадочно озираться в поисках выхода. Заслышав приближающиеся шаги, он в отчаянии поднял оконную раму и выполз наружу, предварительно засунув папку за брючный ремень.

Дождик продолжал накрапывать в холодном предутреннем воздухе. Пальцы Эступиньяна, судорожно вцепившиеся в подоконник, начали соскальзывать. «Иисус, Мария, Иосиф! – мысленно взмолился он. – Ну и в дерьмо же я вляпался!» Пальцы продолжали соскальзывать, Эступиньян не решался посмотреть в разверзшуюся под ним пропасть – лишь прислушивался к шуму моторов изредка проезжающих внизу машин.

Незнакомец растянулся на матрасе Силанпы. В голове Эступиньяна роились всевозможные варианты спасения.

«Войду и скажу, что я работник МКС, проверял исправность водосточной трубы, извинюсь и уйду».

«Войду и скажу им, что я тут вообще ни при чем, мол, живу по соседству, и когда мне не спится, люблю заглядывать в чужие окна».

«Войду и нападу на них: тому, что не спит, врежу ногой по яйцам, а второго задушу подушкой».

Однако ни один из них не казался осуществимым.

Пальцы горели от напряжения и усталости. Эступиньян вымок на дожде и стал еще тяжелее. Дрожь с колен перекинулась на все тело, бессильно повисшее над пропастью. Все мышцы болели, а затекшая спина будто окаменела и была готова расколоться на мелкие кусочки.

«Неужели это конец? – подумалось ему. – И какого хрена я затеял игру в частного детектива?»

Он не хотел верить, что положение безвыходное, не хотел думать, что все равно упадет, а утром на мокром асфальте обнаружат его бездыханное тело, и все будут недоумевать, как такое могло с ним случиться. Он закрыл глаза, и его последняя мысль была о Коре. Падая, вспомнил, что сегодня четверг, а умереть в четверг – плохая примета. Лучше бы в субботу, чтобы напоследок перед смертью успеть еще хоть разочек трахнуть «пышку».

От долгого падения перехватило дыхание, желудок подступил к самому горлу. Несколько раз его ударило о стену. На уровне второго этажа мимо промелькнули какие-то горящие точки – наверное, кошачьи глаза. Он почувствовал приближение асфальта, затем удар, непонятный треск, еще удар…

Открыв глаза, Эступиньян обнаружил, что лежит на улице, запутавшись в цветастой материи. Прямо перед ним виднелась вывеска: «Корейская кухня Пхеньянский соловей». Он с облегчением перевел дух – брезентовый тент уличного лотка спас ему жизнь.

«Да здравствует Хошимин, черт возьми!» – беззвучно завопил Эступиньян, вскочил на ноги и бегом бросился за угол.

19

– Только не предлагайте мне ни виски, ни джин, доктор! – заявил Тифлис Варгасу Викунье. – Оставить это английским гермафродитам и американским педикам, а мне налейте-ка нашего гуарилако, да, если можно, полную копу, да лимончика закусить!

– Как прикажете, дон Элиодоро. Ваша приверженность традициям просто бальзам на душу в эти непростые для страны времена.

– Раскрою вам один секрет, доктор Варгас… Каждое утро перед завтраком я выхожу в сад, беру горсть земли, целую ее, а потом медленно высыпаю меж пальцев. Это моя лечебная процедура, придающая мне заряд бодрости на целый день.

– Колумбия все больше нуждается в добропорядочных гражданах. Нация погрязла в терроризме, коррупции, пороках!

– А по чьей вине? Скажу вам опять по секрету, лично я придерживаюсь мнения, что в нашем правительстве засели лазутчики. Эти либералы на самом деле ставят свои частные интересы выше государственных.

– Таковы правила игры в демократию, у нас все решают избирательные урны.

– Но мы-то с вами прекрасно знаем, дорогой доктор, что и урны вскрывают чьи-то руки.

Когда лакей принес бутылку «кристаля» и стаканчики, Тифлис знаком велел ему оставить все на столе.

– Однако перейдем к делу, дон Элиодоро. Вы, конечно, догадываетесь, что я назначил нашу встречу у себя дома не для того, чтобы заставить вас выслушивать свои сетования.

– Я весь внимание, дорогой доктор. Вам налить?

– Только чуточку, дон Элиодоро. Патриотические чувства не должны вредить печени. Я уже не в том возрасте, чтобы позволить себе подобную роскошь.

– Жизнь несправедлива, все хорошее убивает.

– Плохое убивает тоже, но, опять же, кому решать, что хорошо, а что плохо?

– Я весь внимание, доктор!

– Вопрос конфиденциальный. Речь идет о земельном участке в районе Сисги. Великолепные угодья, на берегу озера. До недавнего времени ими владел покойный Перейра Антунес.

– Да, я в курсе, доктор.

– С таким человеком как вы, дон Элиодоро, нельзя говорить иначе, как с полной откровенностью. – Варгас Викунья встал, подошел к окну и отдернул штору. Мельчайшие огоньки далекого города яркой россыпью усеяли черное лоно ночи. – Меня интересуют эти земли, поскольку я намерен построить там развлекательно-оздоровительный комплекс. Знаете, этакий оазис для состоятельных людей: съемные коттеджи для отдыха в выходные дни, поле для гольфа, водные лыжи, чистый горный воздух. Идея отличная, а если еще и заработает, доход будет приносить немалый.

– Несомненно, климат там замечательный, а если и зарядит дождь, то у горящего камина да с бутылочкой агуардьенте жизнь покажется болеро.

– Ну, ведь верно же?

– Да, доктор, идея действительно превосходная. Но позвольте спросить, а какое отношение к этому чудесному проекту имею я?

– Вот мы и подошли к самому главному. Вы были очень дружны с Перейрой Антунесом, и я подумал, что, возможно, вам известно местонахождение документов на эту землю, которые как сквозь землю провалились, простите за каламбур, – ну, никто не знает, куда они подевались!

– Ах, вон оно что… Вот же старый греховодник этот дон Касиодоро! Позвольте поделиться с вами одним секретом. Сеньор Перейра Антунес обладал небывалой деловой хваткой, в бизнесе – ну просто тигр! А еще у него был чудесный дар: он умел предвидеть будущее, что особенно ценно у нас, в Колумбии. Землю, о которой вы говорите, дон Касиодоро в свое время купил за сущую безделицу. Тогда никто и вообразить не мог, насколько она подорожает через пятнадцать лет. Однако вам, вероятно, известно о его причудах, и что он состоял в этой секте, где все ходят голыми… Как бишь они себя кличут?

– Натуристы.

– Вот-вот, натуристы. И нашла на него блажь передать землю в пользование тем недоумкам! Ну зачем ему это понадобилось, можете вы мне объяснить? Такой серьезный сеньор, авторитетный – и взялся изображать из себя ощипанную курицу. Бывает же такое на свете!

– Так значит, натуристы по-прежнему занимают эту землю?

– Да, по крайней мере до тех пор, пока не появится новый собственник и не даст им пинка под голый зад!

– А про документы вам что-нибудь известно?

– Знаю, доктор, что речь идет о выгодном предприятии. Остается только выяснить, на какую сумму готовы раскошелиться заинтересованные стороны.

– Стороны? А сколько их?

– По слухам, которые доходят до меня в последнее время, вы не единственный, доктор.

Не сказав ни слова, Варгас Викунья взял бутылку «Кристаля», до краев наполнил свою копу и осушил одним глотком. Побледнел, закашлялся и воззрился на Тифлиса, продолжая молчать, будто потерял дар речи.

– С гуаро надо вести себя осторожно, доктор. Если нет привычки, лучше принимать понемножку. Выпивка как женщина – ослабишь бдительность, голову закружит.

– Дон Элиодоро, я готов передать чек на сумму с несколькими нулями в руки друга, который доставит мне документы на землю. Вы меня поняли?

– Вы позволите мне задать один вопрос, доктор?

– Конечно, дон Элиодоро!

– У вас ведь высшее образование, верно я говорю?

– Да, я получил ученую степень доктора в Стэнфордском университете, плюс аспирантура в Лондоне и Париже.

– Тогда скажите мне вот еще что и простите за прямоту: неужели мудрые преподаватели в этих высших учебных заведениях не объяснили вам, что предлагать деньги в подобных случаях значит отказывать человеку в уважении?

Варгас Викунья снова побледнел.

– Я вовсе не имел в виду…

Тифлис, довольный собой, стал развивать наступление.

– Я знаю, что вы, как человек образованный, можете предложить гораздо большее. Готовя такой грандиозный пикник, вы наверняка захотите пригласить на него своих друзей.

– Я ведь не один, дон Элиодоро, у меня есть партнеры, юридически оформленная компания…

– Вот в этом и состоит преимущество одиночек, доктор. Когда человек не один, ему случается отказывать себе в том, чего хочется.

– Но я мог бы обсудить…

– Обсудить всегда полезно. – Тифлис опрокинул седьмую копу агуардьенте и поднялся, глядя на часы. – Ого, как поздно!

– Я разузнаю, что можно сделать, дон Элиодоро, поговорю с партнерами и позвоню вам, хорошо?

– Конечно, для меня всегда большая честь иметь дело с порядочными людьми.

Варгас Викунья проводил гостя до двери и пожал на прощание руку. При виде них телохранители Тифлиса спрятали колоду карт.

Тифлис сел в джип «трупер», оглянулся на освещенный фонарями сад и подумал, что тоже мог бы иметь такой дом в этом престижном северном пригороде Боготы, но его жизнь протекает по другую сторону. Он поздравил себя с тем, что преподал старому спесивцу хороший урок.

У Тифлиса имелся собственный кабинет в пентхаусе гостиницы «Эсмеральда» – прямоугольная комната, выходящая окнами на Монсеррате, Торрес-дель-Парке и Пласа-де-Торос. Со своего кресла – стоило только повернуть голову – он мог видеть здание Авианки и призрачные зубцы несостоявшегося отеля «Хилтон». Стены кабинета украшали афиши корриды и плакаты с портретами популярных певцов, а у стены напротив от письменного стола, под стойкой бара, стоял проигрыватель, из динамиков которого сейчас звучали скрипки Педро Инфанте.

Сидя на унитазе и созерцая пряжку на брючном ремне, Тифлис вспоминал и оценивал беседы минувшего дня. «Задел хороший, – мысленно подытожил он. – Варгас Викунья сучит ногами, а Эскилаче уже кипятком писает…» Спустил воду, застегнул ширинку под нависшим брюхом и перешел в кресло за письменным столом. Там нагнулся, выдвинул ящик, достал серый скоросшиватель, помеченный надписью «Документы на землевладение Сисга» и улыбнулся от удовольствия. Потом откусил от дольки лимона и поднял трубку внутреннего телефона.

– Рунчито, зайдите, у меня к вам есть поручение.

– Сию минуту, хефе!

Секретарь вошел в кабинет с почтительным поклоном.

– Объясните-ка мне еще раз насчет этого журналиста, да поподробнее. Как, вы сказали, его зовут? Силамба?

– Силанпа, доктор.

– Ну да, давай рассказывай, сынок.

– Он идет по следу, хефе, и мне это не нравится! Вы сами знаете, что бывает, когда пресса сует нос в такие дела.

– Да, я читал его статью в «Обсервадоре». Ничего особенного.

– Но он мутит воду, хефе, и чем дальше, тем больше, попомните мое слово!

– И как вы посоветуете поступить, Рунчито?

– Надо его остановить.

– Попугать или пустить в расход?

– Нет, хефе, только попугать хорошенько. Лучше обойтись без мокрухи. Мы уже и так достаточно поработали, пока выясняли, кто же, черт возьми, украл у нас толстяка и посадил на кол.

– Вам виднее, Рунчито. Но вот еще что… Как вы знаете, я обожаю убивать одним выстрелом двух зайцев. Надо бы сотворить что-нибудь такое, от чего затрясутся поджилки у Эскилаче, Варгаса Викуньи и у всех остальных!

– Что вы имеете в виду, хефе?

– Я лишь подаю идею, Рунчито, а действовать предоставляется вам. Единственное условие – обойтись без лишнего шума. И как следует поищите дома у журналиста, нет ли у него чего-нибудь интересного, о чем мы не знаем.

– Заметано, хефе, я все понял.

Рунчито вышел, но тут же снова просунул голову в дверь:

– К вам пришли, хефе!

– Пусть заходит, Рунчито, и передайте остальным, что все свободны.

Сусан Кавьедес вошла в кабинет, на ходу прикуривая длинную сигарету «пэлл-мэлл», приблизилась вплотную к Тифлису и поцеловала его в лоб. Тифлис нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и вновь зазвучали скрипки Педро Инфанте. Не вставая с кресла, он погладил женские колени, а затем начал медленно поднимать указательным пальцем подол юбки.

– Ай, мамита, у вас просто мания ходить без трусов!

Сусан довольно бесцеремонно расстегнула ему ширинку и села сверху. Во время полового акта под сопение Тифлиса она старалась разглядеть свое отражение в оконном стекле, но видела лишь огни соседних домов.

Закончив, Сусан сползла с кресла и попросила виски.

– Ваша бутылка там, за пластинками. А мне, мами, налейте-ка стаканчик гуарито! Лимон возьмите во-он на том столике.

– Ты с каждым разом делаешь это все лучше, Элиодоро! – солгала Сусан. – Когда ты был во мне, казалось, что за окном шумит не Богота, а Манхэттен, что огни Торрес-дель-Парке на самом деле горят на Плазе, а это темное пятно – нью-йоркский Центральный парк.

– Со мной вы увидели небо в алмазах, мамита?

– Ты заставляешь меня видеть то, чего нет.

– Обещаю, что в следующем месяце, когда рассосется все это дерьмо, мы с вами поедем в Нью-Йорк. Я там никогда не бывал и особо не стремился, но из-за ваших разговоров, моя королева, разохотился. Вы меня знаете, я не променяю Бойяку ни на что на свете, но раз существует такой огромный незнакомый мир, то почему не посмотреть его, тем более в хорошей компании!

– Я покажу тебе весь Нью-Йорк, Элиодоро, отвезу к дому, возле которого убили Джона Леннона, свожу в русскую баню на Брайтон-Бич!

– С вами, мамита, хоть к черту на кулички!

– Почему бы тебе хоть разочек не приехать в «Земной рай»?

– Вы же знаете, я достаю на свет божий то, что у меня в трусах, только чтобы совокупиться с кем-то вроде вас. Всем остальным это зрелище противопоказано.

– Парная полезна для здоровья.

– Для моего здоровья полезно другое, пышка! Идите ко мне да покажите-ка еще раз ту сладкую штучку, что у вас между ног!