Текст книги "Проигрыш — дело техники"

Автор книги: Сантьяго Гамбоа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

6

Сидя в кафетерии, Силанпа видел, как они приехали. «Трупер» влез колесами на тротуар, из него вышли трое мужчин, со смехом переговариваясь. Их веселье подсказало ему, что происходят какие-то важные события.

– Смотрите, вот они, – сказал он Эступиньяну.

– Ну точно! Изумрудная мафия! Вляпались мы!

Силанпа оставил Эступиньяна в кафе наблюдать, а сам на такси поспешил в редакцию. Может быть, в архиве найдется материал, который прольет свет на характер отношений этой женщины с таким типом, как Тифлис.

По дороге в груди у него ностальгически защемило, как будто он собирался посетить давно покинутую родину, куда уже не надеялся вернуться. Прибыв на место он, скрепя сердце, шагнул через входную дверь и по лестнице поднялся к себе в редакцию.

– Восставшие из мертвых, – произнес при виде него Эскивель. – Как дела, дружище?

– Все в порядке. Мне нужна кое-какая информация.

Вокруг Силанпы начали собираться сотрудники редакции полицейской хроники, а за ними и соседних. Все участливо спрашивали про здоровье, нужна ли помощь, что они могут сделать для него, и приехал ли он поработать. Его радостно приветствовали, рассматривали дружелюбно и даже с некоторым восхищением, однако Силанпу не оставляло чувство, будто он отделен от них невидимой, но неодолимой стеной.

Поиск в архиве он начал с «Перейры Антунеса». Нашел некролог, который уже попадался ему на глаза, потом подобрал номера «Обсервадора» за тот период и уселся с кипой газет за дальний столик в читальном зале архива возле окна, выходящего на автостоянку.

На снимках Перейра Антунес казался довольно жизнерадостным сеньором с лысой головой и огромной складкой второго подбородка, свисающей на галстучный узел. Черно-белые фотографии похорон на Центральном кладбище не позволяли хорошо разглядеть многие лица. «Друзья и близкие прощаются с известным промышленником», гласила подпись. Силанпа узнал Сусан рядом с усатым сеньором, а также мужчину из турецкой бани. Он взял в фотоархиве оригинал снимка, гораздо больший по размеру, и на заднем плане заметил Элиодоро Тифлиса, наблюдающего за церемонией в компании четырех молодцов. Многих присутствующих Силанпа видел впервые в жизни и с фотографией в руке направился в редакцию светской хроники.

– Виктор, какой сюрприз, я полагала, ты в редакцию и носа не кажешь! – Анхела Санабрия сидела за компьютером; возле клавиатуры стоял стакан с красным вином. – Очень рада видеть тебя!

– Послушай, мне нужна твоя помощь. Я выпросил в архиве вот этот снимок, он из твоего репортажа с похорон Перейры Антунеса. Ты можешь сказать мне, кто эти люди? – Силанпа ткнул пальцем в несколько лиц. – Знаешь их?

– Та-ак, погоди-ка… Да, это советник от консерваторов, Марко Тулио Эскилаче. Вот другой советник, Карлос Вильярин… Этих не знаю… Эту сеньору зовут Сусан Кавьедес, бывшая артистка кабаре, а позади стоит Анхель Варгас Викунья, глава строительной компании. Это исполнительные директора фирмы Перейры Антунеса, это представители ее партнера, американской компании «Холлимун инкорпорейтед»… Больше никого не знаю.

– А артистка пользовалась большой известностью?

– Да нет, не очень. Иногда выступала в кабаре «Лос Андес» в составе музыкальных ревю и кафешантанов. Я помню ее, потому что она работала с Фанни Майки, но с тех пор тысяча лет прошло, не меньше. Думаю, Кавьедес наверняка уже сошла со сцены.

– Спасибо тебе огромное, Анхела!

– Ты неважно выглядишь, и лицо у тебя грустное…

– Устал просто, да к тому же не выспался.

– Позвони как-нибудь, вместе сходим попьем кофейку. – Она окинула его долгим взглядом. – Виктор, я дам тебе один дурацкий совет: если будешь встречаться с кем-то из начальства, сними пиджак и повесь его на руку – у тебя на рукаве шов разошелся. Ты, наверно, не заметил?

– Нет, спасибо, что сказала! Я тебе позвоню. Чао!

Силанпа вернулся в архив с перекинутым через согнутую руку пиджаком и включил компьютер. Он был уверен, что кабаре «Лос Андес» числилось в списке имущества Тифлиса. Да, так и есть! Теперь многое прояснилось. Он вернулся в редакцию полицейской хроники, сел за свой стол и стал переписывать начисто статью, которую начерно уже набросал у себя в блокноте.

РАСПЛАТА ЗА СОБСТВЕННОСТЬ?

Редакция, Богота. Полиции пока не удается размотать клубок причин и следствий, в котором запуталось расследование дела посаженного на кол неизвестного мужчины, чей труп обнаружен на берегу озера Сисга 16 октября сего года. Как сообщил в беседе с вашим корреспондентом начальник полицейской бригады № 40 капитан Мойя, только одно обстоятельство не вызывает сейчас никаких сомнений: «Собранные к настоящему времени факты и улики позволяют сделать вывод, что совершенное убийство не имеет очевидного и прямого отношения к известным криминальным элементам как в столице, так и в общенациональном масштабе, то есть, к наркоторговцам, военизированным и партизанским группировкам». По утверждению полицейского начальника, не исключается участие в организации загадочного преступления некоторых заметных представителей гражданской общественности, и, цитируя слова Аристофанеса Мойи, «не обязательно ее низких или средних слоев, которым наиболее присуща склонность к уголовным правонарушениям по причинам трагического и чаще всего бытового характера». Данное заявление дает основания полагать, что речь может идти «об убийстве с имущественными целями», хотя и не исключает, как видно из сказанного выше, выдвижения новых версий в ходе расследования. Как бы то ни было, в распоряжении полиции уже имеются имена нескольких вероятных кандидатов на идентификацию с обнаруженным трупом, которые пока держатся в тайне по соображениям безопасности, а также из уважения к чувствам близких людей и родственников убитого.

Силанпа оставил на экране монитора файл с готовым текстом статьи и короткой припиской, адресованной Эскивелю: «На послезавтра». После этого ушел из редакции, ни с кем не попрощавшись, и сразу поспешил в лабораторию судебно-медицинской экспертизы.

– Да, – сказал Пьедраита, – песочек тот же самый, что и в кишках толстяка. Обычный морской песок, ничего сверхъестественного.

– А можно установить, из какого района побережья?

– Есть следы нефти и мазута. Возможно, из-под Барранкильи или Санта-Марты, откуда-то из тех мест, но определить точно непросто.

Потом Силанпа поехал в комиссариат к капитану Мойе. Он застал полицейского начальника в очень сосредоточенном состоянии, с закатанными рукавами форменной рубашки, сидящим за письменным столом с рассыпанными по нему пластмассовыми детальками. Капитан старательно складывал детальки одна с другой, сверяясь со схемой, разложенной поверх телефонного аппарата. Сборный конструктор фирмы «Равелль», модель броненосца с немецким вымпелом на флагштоке.

– Мой дорогой журналист! – обрадовался Мойя. – Давненько вас не было видно, несколько дней, не меньше! Я уж, грешным делом, подумал: может, вас упаковали и отправили почтовыми посылками в разные концы страны?

– Нет, как видите, я цел и в полном вашем распоряжении. Это корабль времен Второй Мировой войны?

– «Граф Шпее», гордость германского флота! – восторженно подтвердил Мойя. – Затонул в акватории порта Монтевидео, подорвался на собственной торпеде только ради того, чтобы не быть потопленным англичанами, поджидавшими его на рейде!

– Черт возьми, капитан, я и не знал, что вы увлекаетесь военной историей!

– Коллекционирую модели кораблей. У меня уже есть все суда союзников, остаюсь собрать только немецкие, и тогда я смогу воспроизводить морские сражения!

Силанпа некоторое время разглядывал составные части броненосца, флажки, эмблемы и надписи, аккуратно вырезанные и наклеенные капитаном. Наконец он собрался с духом и спросил:

– Скажите, есть что-нибудь новое насчет трупа на Сисге?

Мойя развернул жевательную резинку «джуси фрут», сунул ее в рот, а из обертки скатал шарик и запулил в стоящую в углу корзину для бумаг.

– Дело продвигается туго, но продвигается… – Он помолчал, глядя на Силанпу, потом вдруг хитро подмигнул: – Записываете на диктофон?

– Нет. Просто я тоже продолжаю расследование на свой страх и риск. После того, что сделали с моей машиной, главный редактор предоставил мне отпуск, давая возможность переждать за границей, но я решил докопаться до истины.

– Вы отважный юноша, черт побери, все бы так поступали!

– Спасибо, капитан. Так вы говорите?..

– Да, дело продвигается туго. У меня на этом расследовании задействованы три детектива, но пока без толку. Подводит отсутствие развитой телекоммуникационной инфраструктуры: мы до сих пор не получили досье на пропавших без вести из других регионов страны.

– Да, это большая проблема…

– А вам, мой дорогой Силанпа, удалось напасть на чей-то след?

– Да тоже глухо, – соврал он, откашливаясь. – Если честно, еще только приступаю к работе. А по поводу моей машины ничего не прояснилось?

– Вот в этом мы действительно продвинулись! Могу сообщить вам, дорогой мой, что в настоящее время проводится изучение отпечатков пальцев и анализ вещества, оставленного на водительском сиденье. Какое свинство, кстати говоря!

– А это даст какую-то полезную информацию?

– Конечно! Я пришел к заключению, что мерзость подобного рода может быть произведена только путем сварения в желудке твердой пищи, а потому приказал отнести ее в лабораторию. Клянусь, теперь они мне этого вовек не простят!

– И уже есть результаты?

– Не все так просто, похоже, это продукт пищеварения ряда кулинарных изделий национальной кухни. Постойте, у меня же есть официальное заключение!

Капитан выдвинул ящик стола, достал папку и надел очки.

– Зачитываю дословно: пивной солод, кукуруза, картофель, мясо, помидоры… Короче, я все обобщил и выдвинул гипотезу: пшеничный кучуко на позвоночном бульоне, чечевица, фирменный овощной салат и две-три «баварии»! Ну как, согласны?

– Черт его знает…

– Смахивает на почерк мафии пятнадцатилетней давности. В наши дни они орудуют бомбами и выстрелами в затылок. Что за времена настали?

– А раньше, значит, просто гадили?

– Да, убивать не решались, разве уж за какой-то действительно серьезный проступок. Нынче человеческая жизнь потеряла всякую ценность.

– Выходит, с моей машиной это мог проделать кто-нибудь из того поколения…

– Я этого не утверждаю… – Мойя откашлялся. – Но и не отрицаю!

Капитан развернул вторую жевательную резинку и торопливо сунул в рот.

– Жую всякую сладкую дрянь, чтобы обмануть голод, – пояснил он. – Знаете, я всерьез задумываюсь насчет той диетическо-евангелической ассоциации. Оказывается, они поклоняются младенцу Иисусу Пражскому – слышали про такого? Судя по всему, люди там собрались уважаемые, с большим духовным потенциалом. Вот я и рассуждаю: если мне присоединиться к ним, то ведь польза будет всесторонняя, как вы полагаете?

– Да, смысл есть.

– Я еще не подал заявление, но на всякий случай готовлюсь, пишу проект вступительной речи. Хочется сказать что-нибудь оригинальное.

– Устроить презентацию для единомышленников?

– Вот именно! И жена меня все время уговаривает, даже замучилась, бедняжка, так что я, похоже, начинаю сдаваться.

– Думаю, вреда от этого не будет. Я вам уже говорил как-то, множество людей пытаются сбросить вес таким способом.

– В любом случае пока решение не принято, я испытываю на себе новую диету! По мне уже заметно?

– Да, капитан, вы явно похудели!

– И не только вы мне это говорите! Думаю, теперь-то я добьюсь результата.

– Я хотел спросить у вас еще кое о чем, капитан… Говорят, вы собираетесь подать в отставку. Это правда?

– Неужели ходят такие разговоры?

– Да, сами понимаете… Слухи.

– Хотел бы я знать, кто их распускает! Да я больше двадцати лет отдал служению обществу!

Капитан попробовал закинуть ногу на ногу, но не сумел. Посмотрел на Силанпу и подмигнул.

– Вообще-то меня ждут большие перемены. Так в гороскопе сказано!

Он многозначительно указал большим пальцем куда-то в потолок, потом вынул из ящика стола еще одну папку и надел очки, давая понять, что аудиенция окончена.

Выйдя на улицу, Силанпа достал блокнот и записал одну фразу: «Машина – дело рук Тифлиса». После чего поймал такси и поехал на встречу с Эступиньяном.

7

Изучив теоретически – со слов и рисунков сержанта Чумпитаса – складки местности, где скрывается противник, ваш покорный слуга наконец приступил к самостоятельному патрулированию столичных улиц. Моим напарником стал полицейский по фамилии Монтесума, довольно тормозной тип, да к тому же тощий, как макаронина, что, естественно, дало нашим товарищам основание присвоить нам прозвище, ipso facto[3]3
  по самому факту (лат.).


[Закрыть], Толстый и Тонкий. Несмотря на свою застенчивость и замкнутость, Монтесума был добрый малый, однако имел физический недостаток, весьма существенный для блюстителя общественного порядка – в минуты психического напряжения он начинал заикаться. Мне до сих пор непонятно – да простит меня почтенная аудитория, что я так подробно распространяюсь о второстепенном персонаже, – как ему удалось скрыть этот дефект в полицейской школе, в период великих личных сражений за ступеньку на карьерной лестнице.

Как бы то ни было, настал день (здесь я возвращаюсь к основной канве моего повествования), когда, подкрепившись пончиками с любимыми напитками, мы с Монтесумой шагали по авениде Хименес в южную сторону и внезапно услыхали истошные крики. Я хоть и полного телосложения, но очень подвижный, первым бросился бегом к месту происшествия, Монтесума за мной. И тут началось! Это была моя первая перестрелка. Мы уже почти добежали, как вдруг раздался грохот, и мимо моего уха что-то стремительно прошуршало с характерным «ф-ф-фт!», обдав легким ветерком. Я быстро пригнулся, чтобы не маячить, как мишень в тире, моментально выхватил пистолет и укрылся за припаркованным у тротуара грузовиком. Оглянувшись, увидел, как Монтесума залег за крыльцом ближайшего дома и оттуда пытается сказать мне: «С-с-с… сколько их?», а я, обливаясь под мундиром потом, крикнул в ответ, мол, не знаю, давай попробуем подойти поближе! Но едва у меня вырвались эти слова, кабину грузовика прошила автоматная очередь, задев легковушку, стоящую следом, и на голову мне посыпались осколки стекла. Сразу за ней еще одна очередь, я прижался к асфальту и вижу, как несколько человек выбегают из местного отделения банка «Популяр». Монтесума опять хотел сказать мне что-то, но не мог выговорить ни слова, так что я короткими перебежками бросился под укрытие стоящего впереди такси, на ходу стреляя по преступникам. На какую-то минуту я отвлекся, вставляя в пистолет новую обойму, и тут рядом со мной возник подбежавший Монтесума, с трудом промолвив: «Й-й-й-я им с-с-стекла в м-машине р-р-р…разнес!» И действительно, грабители намеревались улизнуть на «альпине» с разбитыми стеклами, поэтому я высунул пистолет из-за укрытия и начал стрелять по транспортному средству преступников. Одновременно я крикнул Монтесуме, чтобы он перебежал через улицу и открыл по ним огонь с противоположной стороны. Он ответил: «Л-л-лад…дно!» – и был таков. Перекрестным огнем мы сумели удержать преступников до прибытия подкрепления, после чего их арестовали.

Когда опасность миновала, а напряжение спало, мои конечности вдруг стали плохо слушаться, меня трясло от холода под мокрым от пота мундиром, в теле воцарилась какая-то прозрачная пустота, будто все мышцы и внутренности остекленели. В участке сержант Чумпитас похвалил нас за решительные действия, но когда мы вышли на улицу, я по-прежнему ощущал неприятную внутреннюю остеклененность. И тогда меня осенило. Как бы невзначай я привел Монтесуму к обжорным рядам возле стадиона Эль-Кампин, извинился и говорю: погоди-ка, мол, мы славно поработали, давай-ка теперь хоть чуток отдохнем, укрепим наш боевой дух. Самое невероятное, что я, со стыдом сделав подобное предложение, в итоге был вынужден первым остановиться и сказать с мольбой: приятель, у нас скоро животы лопнут! Потому что Монтесума, несмотря на свою худосочную конституцию, оказался таким знатным едоком, что, не моргнув глазом, быстрее меня умял четыре порции картошки по-креольски, шесть кусков кровяной колбасы и два разных блюда из свинины!

8

В регистрационной палате Нанси, кокетливо держа в одной руке пудреницу, другой подала заявку Бакетике. В сложенном пополам листке бумаги лежала банкнота в десять тысяч песо, выданная ей Барраганом, чтобы наверняка обеспечить успешное выполнение задания. Бакетика сразу повеселел, предвкушая, как потратит эти деньги на удовлетворение потребностей, связанных скорее с нижней частью туловища, чем с мозгами, и уж совершенно точно не интеллектуальных. Он окинул плотоядным взглядом фигуру посетительницы, поджал свою заячью губу и попытался представить себе в натуральном виде эти бедра и попку, которая даже под юбкой казалась круглой и упругой. Вот это телка, мысленно восхитился Бакетика, и кому только, интересно, выпадает счастье дергать ее за дойки? Он сгреб пятерней купюру и сказал прелестнице:

– Ну, конечно, одну секундочку, присядьте, пожалуйста!

Нанси жалела несчастного калеку, глядя на горы из бумажных связок, но в то же время ощущала гордость, помогая Эмилио в важном деле. Вполне вероятно, что это зачтется ей в будущем, если все и дальше пойдет так же хорошо. Нанси стыдилась своих мыслей, даже розовела от смущения – у него семья! – однако они не первые и не последние, так, может, и ей повезет, ведь с каждым днем им вдвоем становится все лучше и лучше. Между тем Бакетика уже знал, что и где искать, и только дивился неожиданному интересу к этим документам – уже дважды за одну неделю его просят сделать с них копию. Вообще-то не положено предоставлять подобную информацию, правила запрещают, но жизнь у него настолько скучная и будничная, а работа такая однообразная, что Бакетика только радуется возможности оказать услугу добрым людям. А если ему заодно перепадает несколько тысчонок песо, тогда совсем хорошо. Все равно здесь никто, никогда и ничего не проверяет, никому нет дела до того, чем он занимается, а кипы бумаг гниют себе в теплом и влажном помещении да рассыпаются в прах под челюстями крыс и термитов.

– Вот, получите, сеньорита, копия очень чистенькая вышла. И учтите, только для вас, на самом деле я нарушаю инструкцию!

– Благодарю вас, молодой человек, – церемонно ответила Нанси, сунула лист бумаги в папку и уверенным шагом вышла на улицу, выбив каблучками звонкую дробь на каменном полу.

В адвокатской конторе ее с нетерпением поджидал Барраган.

– Так значит, Тифлис, – ошеломленно произнес он, одной рукой растягивая пошире галстук на шее, а другую засунув под юбку Нанси. – Вот блин, вот это настоящая бомба, мне следовало сообразить с самого начала!

Нанси отстранилась, назвала его дурачком и добавила, что, если он будет приставать к ней на работе, все догадаются. Ему тогда придется поставить здесь туалетный столик, чтобы каждый раз перед уходом из кабинета она могла приводить в порядок прическу и косметику.

Теперь хоть стало ясно, что делать дальше: найти подходящего человечка, послать его с визитом в офис Тифлиса в отсутствие хозяина, изъять документы на землевладение и вручить их Варгасу Викунье. Потеряв оригинал свидетельства о собственности, Тифлис уже не сумеет его восстановить. Барраган втиснулся в пиджак, затянул галстук и вышел на улицу. Из телефона-автомата на углу с Седьмой он позвонил Эльмеру, который когда-то работал шофером у его отца, а еще раньше служил в полиции и сохранил связи с преступным миром. Барраган обрисовал обстановку, объяснил, кто такой Тифлис и какие документы нужно добыть. Эльмер сказал, что берется за работу и повесил трубку.

Барраган вернулся в контору в прекрасном настроении. Нанси сидела у него в кабинете и просматривала документы с логотипом регистрационной палаты. Барраган обхватил ее за талию, одним движением поднял со стула, потом спустил колготки и отнес на диван.

– Ты меня сводишь с ума!

– Не говори глупостей, Эмилио! – И ее щечки в очередной раз порозовели от счастливой мысли: «А если и свожу, то почему бы нет?»

По радио в кабинете сначала передавали новости, затем пошла музыка и реклама. Барраган сделал звук погромче, чтобы заглушить их стоны, поэтому они не сразу услышали телефонный звонок. Прошло несколько секунд, прежде чем Эмилио протянул руку, выключил радио и снял трубку.

– Дело приняло стремный оборот, дорогой мой! – Голос Эскилаче дрожал. – Мы с тобой вляпались в свинячье дерьмо. В восемь вечера жду тебя в клубе.

– Это настолько важно?

– Говорю же, у нас могут быть неприятности, идиот, ты что, не понимаешь? В восемь будь как штык!

Эскилаче яростно грохнул трубкой и задумался. Что же это за бумаги? Тифлис слов на ветер бросать не станет. Опасный тип! Теперь надо действовать очень осторожно. Верхняя губа советника покрылась капельками пота. Он посмотрел на часы – еще есть время, чтобы побриться и заодно успокоить нервы.

– Объясни спокойно, что случилось, Марко Тулио. – Барраган держал в руке стакан с виски «Олд-парр». – Я ничего не понял из того, что ты сказал по телефону.

– Тифлис подослал ко мне в качестве предупреждения своих головорезов. Они мне всю машину разворотили! Говорит, у него украли важные документы, и я должен вернуть их в субботу. А я даже не знаю, о каких документах речь, и спросить не осмелился. Теперь жалею, что мы вообще с ним связались.

Барраган обеспокоенно кашлянул. Сказать Эскилаче о том, что узнал, или не стоит? Очевидно, кто-то его опередил. Наконец он решился.

– Послушай, Марко Тулио, я тут выяснял кое-что и случайно узнал, что Перейра Антунес передал эту землю в дар Тифлису.

– Ах вот как!

– Наверное, украденные документы и есть оригинал свидетельства на землевладение.

– Ах ты, черт! Вон как обернулось! А как же нам их теперь отыскать?

– Надо выяснить, кто украл.

– А ты как думаешь?

– Первый, кто приходит в голову – Варгас Викунья, – ответил Барраган. – Или любители турецкой бани. У кого еще могут быть виды на эту землю?

Эскилаче наблюдал, с каким спокойствием ведет себя Барраган, и почувствовал смутную тревогу. С чего вдруг этот бездельник начал заниматься самостоятельным расследованием, не предупредив его, не посоветовавшись? Чучело человекообразное, мысленно обругал он зятя.

– Значит так, времени мало, действовать надо быстро. И в субботу ты поедешь со мной в «Эсмеральду», это наше с тобой общее дело.

– Согласен, мы работаем вместе. Марко Тулио, но вспомни, я с самого начала выступал против сотрудничества с этим мафиозо.

– Это как понимать, недоумок? Хочешь сказать, что отказываешься присутствовать на встрече с Тифлисом?

– Да нет же, Марко Тулио, просто постарайся поставить себя на мое место, дело в том, что…

– На твоем месте я бы хорошенько подумал, Эмилио, прежде чем рубить сук, на котором сидишь.

– Хорошо, хорошо, только успокойся, завтра займемся поисками этих бумаг, а в субботу отвезем их Тифлису, о’кей?

Они распрощались, ненавидя друг друга. Барраган, не оглядываясь, сел в свой «пежо» и с места рванул на полной скорости. Эскилаче проводил его злым от недоверия взглядом и подумал: «Этот ублюдок себе на уме!» Потом решил, что лучше бросить кости на середину стола и втянуть в игру сразу всех, а там как бог на душу положит. Он вернулся в библиотеку клуба и взял телефонную трубку.

– Доктор Варгас Викунья? Простите за поздний звонок. Надеюсь, не слишком побеспокоил?

– Нет, конечно, нет. Чем могу?

– Знаете, меня в последнее время беспокоит одна мысль, засела, понимаешь, в голову, никак избавиться не могу, я и подумал, может быть, вы мне поможете?

– Я слушаю.

– Вы в последнее время не слышали ничего нового относительно земельного участка на Сисге?

– Вообще-то нет. Честно говоря, я жду новостей от вас.

Эскилаче достал из кармана носовой платок и вытер потное лицо – «Осторожно, помни, что разговариваешь с противником!»

– Дело в том, что… ну, не знаю, может, я ошибаюсь, но, как мне чудится, творится что-то непонятное. У меня только что состоялся разговор с Барраганом, адвокатом, и он, похоже, знает то, чего не знаю я.

– Простите, Эскилаче, я что-то недопонимаю, вы разве не работаете вместе?

– Н-ну да, сотрудничаем в определенной степени…

– Так в чем дело?

– У меня возникло подозрение, что документы на землевладение – те, что отсутствуют в бумагах Перейры Антунеса – находятся у Баррагана. Похоже, он их уже нашел, но вот как собирается использовать – непонятно…

Доктор Варгас Викунья мысленно выругался, но усилием воли сохранил внешнее спокойствие.

– Насколько вероятно то, о чем вы говорите?

– Пока это только догадка, просто мне показалось, что он чего-то недоговаривает.

– То есть о чем-то рассказал вам, но не до конца?

– Представьте себе, он якобы располагает сведениями, что земельный участок на Сисге зарегистрирован Перейрой Антунесом перед самой его смертью на имя Элиодоро Тифлиса. По договору дарения.

– Дарственная на имя Тифлиса?!

– Да, представьте себе! Уж не знаю, как Баррагану удалось разнюхать, ведь регистрационные записи об имущественных сделках носят конфиденциальный характер!

– Значит, эта земля находится в распоряжении Тифлиса?

– Любой гражданин может оформить в регистрационной палате запись о передаче имущества в пользу, скажем, друга, но Тифлис не вправе распоряжаться этой землей, пока у него на руках не будет оригинала документов на землевладение, где его фамилия значилось бы в графе «собственник».

– То есть, проще говоря, у кого окажутся эти документы, тот может делать там что хочет?

– Приблизительно так, доктор, во всяком случае, с ними все намного проще.

– А разве они не у Тифлиса? Если есть дарственная на его имя, логично предположить, что и документы на землевладение тоже у него.

– Не похоже, судя потому, как он нервничает.

Эскилаче предпочел умолчать об угрозах в свой адрес со стороны Тифлиса, не зная характера отношений с ним Варкаса Викуньи.

– Черт возьми, тогда Баррагана надо стеречь! Возможно, он работает на кого-то еще.

– Вот этого я не знаю! А кстати, вы с ним в последнее время не разговаривали на данную тему?

Варгас Викунья пригладил усы.

– Нет-нет, увольте, я тут ни при чем.

– Тогда придется быть более осмотрительным. Я с ним встречаюсь завтра.

Положи в трубку, Варгас Викунья с победной улыбкой посмотрел в глаза своему отражению в зеркале. Барраган не такой бесполезный тип, как он думал. Вероятно, адвокат уже завладел документами и готов передать их. Может, позвонить ему? Стоп, только не суетиться! Поспешишь – людей насмешишь. Не хочется по неосторожности упустить то, за чем долго охотился и что сейчас находится так близко. Наверное, будет надежнее произвести обыск в офисе Баррагана.

Доктор вызвал к себе в кабинет шофера и телохранителя.

– Так, ребята, сегодня вам придется поработать сверхурочно.

Он назвал адрес адвокатской конторы, нарисовал план с обозначением мест, где надо искать особенно тщательно, и обратил особое внимание на то, что проникнуть внутрь необходимо через заднюю дверь.

– Ясно, доктор. Нам отправляться прямо сейчас?

– Нет-нет, не горит! Сразу после футбола.

В тот вечер весь город приник к телевизионным экранам, следя за очередным футбольным матчем турнира за кубок Либертадорес де Америка.

Эскилаче в отличие от Варгаса Викуньи продолжал испытывать тревожное чувство, но после третьей порции «Олд-парра» его осенила та же мысль – обыскать кабинет Баррагана. В десятом часу он вызвал своего шофера.

– Владимир, нам надо отъехать ненадолго.

– Доктор, а это не терпит? Наша сборная только-только сравняла счет.

– Дело безотлагательное, Владимир!

– Доктор, скорее всего будут пробивать пенальти!

– Послушаем репортаж по радио в машине.

Подъехав к конторе Баррагана, Эскилаче велел водителю потушить фары и ждать.

Он вошел в здание, тихонько поднялся по лестнице в полной темноте, бесшумно вставил ключ в замочную скважину и вошел в контору. Сразу направился к письменному столу и при свете карманного фонарика стал выдвигать один за другим ящики, прочитывая титульные надписи на папках.

В первом ящике вообще не было ничего, кроме флакончика «Обсешн» от Келвина Кляйна, нескольких номеров «Ньюсуика» и упаковки презервативов.

В следующем хранились документы, сложенные в папку с надписью «Первое полугодие» – судебные дела, иски, апелляции, не представляющие никакого интереса. Эскилаче перешел в секретарскую, порылся в архивных материалах и тоже не нашел нужных бумаг. Может, Барраган их дома хранит? Он принялся осматривать стенные полки и наконец заметил в стопке бумаг папку с надписью «Земельный участок Сисга». Раскрыв ее, увидел фотокопию страницы с регистрацией передачи землевладения в дар Элиодоро Тифлису. И это все? Да, больше ничего нет. В другой папке, озаглавленной «Счета к оплате», были сложены выписанные от руки фактуры с логотипом клуба: $6.023.675 из казино со сроком платежа до 15 числа грядущего месяца, $3.674.980 на ту же дату и опять из казино…

Внезапно раздался звон разбитого стекла. Эскилаче увидел за окном чью-то тень, потом в дыру просунулась пятерня в перчатке и стала поворачивать ручку оконной рамы. Советник выронил фонарик, и тот погас. Ему стало страшно. Неужели его застукали? Кто эти люди? Он медленно попятился к выходу и спрятался за дверью дамской комнаты. В окно влезли двое. Эскилаче видел, как они развернули лист бумаги, тихо переговариваясь.

– Вы ищите там, видите, это, наверное, и есть тот архив, о котором говорил доктор.

«Доктор?» – мысленно повторил Эскилаче. Неужели Варгас Викунья? Ну да, больше никто не знал. А может, Тифлис? Нет, его мордовороты не обращаются к нему по ученому званию «доктор». Эскилаче незаметно выскользнул на улицу. Раз Варгас Викунья послал своих людей шмонать контору Баррагана, значит, тоже не доверяет ему и между ними нет никакой договоренности. Эскилаче вздохнул с облегчением; больше всего опасался, что Эмилио споется с доктором. Как же все запутано, мать их, черт его дернул ввязаться в эту аферу!