Текст книги "Серебряный вечер (ЛП)"
Автор книги: Сандра Вог
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Триста шагов. Лорен будет считать, и я надеялась, что медленно. Вдруг мне показалось, что времени мало. Я не знала, как глубока пещера и как далеко в ней ракушка. Я шла навстречу неизвестности. И мне уже хотелось уйти, Целитель во мне цеплялся за выживание.
Я подавила инстинкт и побрела в воде дальше. Тридцать. Тридцать один. Вода была холоднее, чем у входа. Рука скользила по стене. Водоросли, которые были в видении. Я присмотрелась к руке. Слизь, камень… что-то было не так. Я снова провела рукой по стене. Она не была цвета крови, как это было в видении, хотя воображение могло исказить правду. Как я могла быть уверена? Я вгляделась во тьму. Справа наверху стена была с выбоиной, с естественным выступом над водой. Я поспешила к ней, помня выступ…
Нож вонзился в мою грудь. Я рухнула в воду по шею, хватаясь за лезвие. Но оружия не было, только тонкий и острый холод. Он пронзал, причинял боль. Я вскрикнула, но потянулась к стене, выступу, заставила себя выбраться на него и притянула к себе ноги и руки, согреваясь. Через миг я вернулась в воду. Нельзя тратить время, придется принять холод, зайти дальше. Я коснулась мокрой веревки на поясе. Лорен считал.
Я шла вперед, обхватив себя руками, холод усиливался с каждым дюймом. Я стиснула зубы, закрыла глаза и впустила холод…
А он превратился в жар, а нож в нить энергии, что осторожно тянула. Я выпрямилась, вспоминая.
Это был сигнал. Нить забрала меня от стены и повела дальше. Я шла глубже в пещеру, следуя за этой нитью жара, чувствуя, как с каждым шагом вода становится теплее. Шестьдесят, шестьдесят один, вроде? И я увидела, как пещера разделяется на два туннеля. Я шла не туда, но теперь исправилась. Амулет помог.
Я поспешила вперед. Жар нарастал, тянул меня во тьму, но там не было темно, казалось, что там светит луна, словно день превратился в ночь, и я была перед открытым небом. Я ускорилась. Ракушка освещала это место, я знала. Жар, свет становились все сильнее с каждым шагом. Я прищурилась, пытаясь увидеть. Семьдесят восемь, семьдесят девять? Я забыла считать…
А ракушка была там, та самая, из заклинания и видения. Уникальная, и она… лежала там. Я рассмеялась от облегчения и радости.
– О, вот же она! – крикнула я, хотя вокруг никого не было. – Я нашла ее!
Амулет Смерти, брошенный на узком выступе. Как же просто! Как же ему не подходило это место! Он слабо мерцал, свет исходил из жемчужной внутренности. Странно, что такая маленькая вещица держала в равновесии Смерть, вступала в связь с другими силами. А выглядела такой хрупкой.
Натяжение, выдох. Ракушка хотела, чтобы я взяла ее, а не разглядывала. Я вытянула руку, подождала, но тьма не зашевелилась, не послышался рев. Я осторожно взяла амулет и погладила его. Он оставался холодным в моей руке, спокойным, если можно было так описать ракушку. Открытым, тайным, помогающим, твердым…
Я содрогнулась от эмоции, которую не могла понять. Комок в горле рос. Что-то такое неприметное могло быть таким необычным, могло вызывать слезы, что было сложно проделать с Целителем. Могло вызвать такую нежность.
– Кроха, – прошептала я ракушке. – Я отнесу тебя домой.
Я подняла голову и прислушалась. Пещера повторяла эхом мой голос тихой музыкой.
– Домой, – снова прошептала я ракушке. Слово звенело красивой нотой. Я склонилась и шепнула слово в ракушку, заинтересовавшись, не споет ли она что-то в ответ…
А она не спела. Но я все равно улыбнулась, гордясь, что достигла цели. Я спрятала ракушку в сумку и крепко затянула ленту.
И замерла, напрягшись.
Что-то было в воде.
Красота растаяла, а видение и заклинание совпали. Меня предупреждали, и я не должна была удивиться. Волны, запах. Поглощающая тьма… Хоть я и достала амулет, это еще не было победой. Лорен тоже говорил, что это слишком просто.
Вода была потревожена. Я опустила взгляд. От меня расходились круги. Это что-то появилось сзади и было достаточно близко. Рука крепче сжала сумку. Келпи? Мутный монстр? Или создание Призывателей, о котором я никогда не слышала? Как мне защититься? И успею ли я? Было уже слишком поздно.
Из воды появилась голова, потом все остальное. Облик был человеческим, но нескладным, напоминало больше груду костей и хрящей. Глаза были впавшими и напоминали темные дыры. Рваное тряпье служило одеждой, обернутой вокруг тела. От волос остались влажные нити.
И я поняла, что это такое. Карга с болот. Но это было не болото.
Она была почти такого же роста, как я, молчала и смотрела. Ее зубы были обнажены, если их можно было назвать зубами. От нее пахло гнилью.
– Ты не боишься, – прошипела она.
Я осталась на месте, держась ровно. Я знала, что таким существам нельзя показывать страх, за ними нужно следить, а отвечать твердо. Я и не боялась. Карга с болот вряд ли была связана с Призывателями. Она была не на своей территории, как и я, и у меня уже была ракушка.
– Не боишься, – повторила Карга и склонилась, словно изучала меня, но она вдруг замахнулась пальцами перед моим лицом, визжа. – Паф! – словно я могла струсить. Вода брызнула мне в глаза, но я даже не моргнула.
Она нахмурилась и опустила руку.
– Не боишься.
Это была проверка, а она что-то знала. Я скрестила руки.
– Что вы хотите?
– Хочу? – она посмеялась над словом. – Я ничего не хочу здесь. Хотя… мне это нравится.
Карга потянулась пальцами к моим волосам, но тут же отдернула руку, словно я обожгла ее. Она пыталась ходить кругами, размахивала руками, сжав ладони в кулаки, но вода не поддавалась. Она плескалась ею и вопила:
– Это ты! Это ты! Ай!
– Хватит! – перекричала ее я. – Зачем вы здесь?
– Ты… – она скривилась, прижав руки к груди. – Я здесь из-за тебя, Стражница. Она заставила меня, жестокое создание. Другая, – Карга выпрямилась и вгляделась в меня. – Ты на нее похожа.
Я вскрикнула:
– Ларк!
– Королева, – фыркнула она. – Но ты – не она. Она сияет. А ты… глубже. Темнее.
Темнее. Жар покалывал руки, сжимал желудок.
– Зачем вы пришли?
– Она вызвала меня для поручения. У нее есть такое право, – Карга зарычала, но все же склонилась ко мне и принюхалась, и запах ей понравился. – Вода, а не Земля, – она чуть поежилась. – Не рост, но мимолетность. Ты… – Карга замолчала, завлекая мое любопытство. – Ты пропуск к разрушению. Мне это нравится. Мы одинаковы.
– Одинаковы? – выдавила я.
Карга страшно улыбнулась.
– Ты правильная. Я отдам это тебе. Вытяни руку.
Я покачала головой, крепко прижимая к себе сумку. Карга медленно развела руки, вытянув одну из них ко мне, сжимая эту ладонь в кулак. Она повернула ладонь и медленно разжала костлявые пальцы. Там был смятый цветок – зеленый стебель и лиловые лепестки. Миньон.
– Возьми это, – протянула она мне цветок. – Тебе он понадобится. Королева сказала.
– Ларк послала вас? Зачем?
– Она заставила меня отдать его тебе. Бери!
Я взяла миньон из ее холодной руки, она заскулила от моего прикосновения.
– И это, – Карга вытащила из тряпья ножик. – Тебе.
Я забрала нож, и Карга закричала:
– Вот! – она вскинула руку и пробежала круг, разбрызгивая воду. – Я выполнила задание и больше не связана! – она повернулась ко мне и приблизилась, сказав. – У тебя есть помощь. Ты можешь пожалеть об этом, – она оскалилась и засмеялась, словно ее это радовало.
– Вы все еще не назвали причину, – резко сказала я. И добавила отчаянно. – Передайте весть от меня. Прошу! – но она уже погрузилась в воду, не слушая мои просьбы. У Карги не было сердца. Она ничего не задолжала мне.
Я смотрела, как вода успокаивается. Я спрятала миньон и нож в сумку, тревожась. Ларк сделала это, но зачем? Взор раньше не показывал меня, мы были слишком близки, так что ее заставило? Это могло быть знаком от кузины посреди этого пустого места, что она понимала меня, что у нас было общее задание с амулетами. Но это не было таким знаком, ведь миньон и нож не обещали хорошего.
Я развернулась и побрела к выходу, через пару секунд перейдя на бег, путаясь в промокшей юбке, нуждаясь срочно в свете. Я не боялась. Но это место мне не нравилось.
Впереди вода падала с камня. Я приблизилась, вскинула руки, думая, стоит ли мне выпрыгнуть так же, как я сюда ныряла, чтобы веревка потянула меня наверх. Но поток отбросил меня. Я перекатилась и встала, руки и голова болели от удара, я оказалась напротив костей. Я отошла и потянула веревку, подавая знак. Но упала, когда рваный конец оказался в моих руках.
Конечно. Веревка не выдержала потока. И я пораженно села, глядя на веревку и понимая теперь, что это место было погибелью.
«Лорен, сколько ты успел насчитать?»
Я медленно встала напротив воды. Миллионы мыслей пытались понять, как спастись, и я впилась пальцами в волосы из-за этих глупых попыток Целителя. Я закричала от потрясения. Отчаяния. Я кричала:
– Лорен! – бесполезно, но больше я ничего не могла. Почему Ларк послала мне мелочи, но не помогла открыть водопад? – Карга! – взмолилась я. Бессмысленно.
Я дрожала на границе света и тьмы, но увидела, как водопад меняется. Поток становился все тоньше, разливался в стороны, оставляя брешь по центру. Лорен смог остановить поток. У меня был мимолетный шанс, ведь препятствие вода вскоре вытолкнет. Я закричала, сделала шаг, за ним другой из тени камня на гладкий край, где вода безобидно стекала, а потом прыгнула на сухую плиту. Я упала и замерла, задыхаясь, чувствуя солнце спиной.
– Нет! Нет! – донесся вопль Лилль. – Ты не можешь! – я приподнялась на четвереньки и посмотрела наверх, но не смогла увидеть ее, да и кричала она не мне. Я скользнула взглядом по камням, по воде, вдруг подумала: «Как это работает? Какой камень?» Миг казался вечностью, и я поняла, что это не камень, а Лорен остановил водопад.
Своим телом.
Я вскочила на ноги. Среди камней наверху кричала Лилль, ее юбка смялась, она подпрыгивала.
– Лилль! – я подобралась выше, крича ей. – Лилль!
Она развернулась с ужасом на лице.
– Я не смогла его остановить!
Я в ужасе добралась до вершины. Мои глупые слова про препятствие натолкнули Всадника на мысль, и он привязал себя оставшимися веревками к камням, сделав себя – жгутом водопада, из-за которого вода меняла направление течения. Лорен сдерживал эту силу, раскачиваясь, как кукла. Его меч прорезал его штаны, вызывал серебристые брызги воды и красные капли крови – конфетти праздника смерти. А она была близко. Он ведь взял с собой меч, чтобы мы не могли разрезать веревки и остановить его, пока его тело не сломается… лишь бы я сбежала с амулетом.
Лилль визжала.
– Ничего… мы не сможем это остановить! Я не знаю, как это сделать!
Лорен сломается. Веревки порвутся. И он сорвется. Или умрет сразу, или в процессе. Ничего не поделать. Ужас, страх и паника охватили меня, с губ срывалось:
– Помогите! Помогите! Прошу! – я кричала громче Лилль, моля, чтобы кто-то оказался рядом и спас его, а моя беспомощность терзала меня. И вдруг я вспомнила, как Карга разжала пальцы.
«Она заставила меня принести это…»
– Быстро! – я порвала сумку в спешке, вытаскивая ножик и крича Лилль. – Держи веревку изо всех сил! Не отпускай! Я прорежу другие…
– Нет! – завопила она. – Я не настолько сильна.
Так и было. Она была слишком маленькой, чтобы удержать вес Лорена. Как и я, но у меня шансов все же было больше. Я бросила ей нож.
– Давай!
Она взобралась на камни, перепрыгнула на булыжник, из-под которого вылетала вода. Я вцепилась в край веревки, закинув ее себе на спину, упершись ногами в трещину, как до этого делал Лорен.
– Как только перережешь, беги обратно! – перекрикивала я шум воды. – Мы удержим его вдвоем!
Надеюсь, она меня услышала. Я смотрела, как она с ножиком склонилась над веревкой. Я задержала дыхание. И веревка порвалась, водопад ожил, а Лорен полетел. Он врезался в меня и начал сползать к краю. Я едва дышала после удара, меня тащило за ним, и я не могла удержать. Ноги искали зацепку. Я прижалась спиной к камню, чтобы помешать ему соскользнуть в бездну. Веревка натянулась, грозя лопнуть. Я закричала Лилль.
– Я здесь! – послышался ее голос за спиной.
– Вытаскивай меня! – крикнула я. Ее руки обхватили меня под моими руками. Я успела встать на ноги, прижаться к камню и подняться чуть выше.
– В сторону! – приказывала криком я. – Вместе! В сторону! – мы задыхались. – Водопад его не задевает?
– Нет!
Значит, дело только в его весе.
– Тащи! – кричала я. – Изо всех сил, Лилль! Тащи!
Медленно мы взбирались по камням, подтягивая веревку, что резала наши ладони. И мы вытащили Лорена. Он был без сознания и в крови, но целый.
– Что ты творишь? – зашипела я на Лорена, борясь с веревкой на его руках. – Что ты творишь?
– Он? – возмутилась Лилль. – Это ты! Это все из-за тебя!
– Дай мне нож, – твердо произнесла я. – Отдай его.
– Я сама, – ее взгляд пронзал. Она разрывала путы на запястьях Лорена и на лодыжках. Он связал себя, словно свинью, узлами и переплетениями. Повезло, что веревка не повредила ему связки. Я прикусила язык, подумав, что он пожертвовал собой с таким мастерством, а я лишь подобрала ракушку. Я злилась. Я боялась.
Лилль не старалась скрывать чувства. Она швыряла обрывки веревки в пропасть, а потом повернулась ко мне с белым лицом.
– Он мертв?
Я искала пульс на его шее, ведь запястья его были в крови, я прижалась щекой к его рту и ощутила слабое дыхание. Я радостно покачала головой.
– Но он может умереть! – рявкнула она. – Может! Посмотри на него! Он… столько крови! – она резко развернулась, но вернулась, кипя от ярости. – Это все было бессмысленно!
Я посмотрела на нее, стиснув зубы, потому что тоже злилась.
– От меня ты чего хочешь, Лилль? Бросить вам через водопад ракушку, надеясь, что вы ее поймаете? Да ее смыло бы водой!
– Кому есть дело до твоей ракушки? – прошипела она. – Она того не стоит! – она указала на мою сумку. – Привязала бы ее к веревке, мы забрали бы сумку. Ты могла пожертвовать собой, а не заставить его это сделать!
Она была права, но инстинкт Целителя не позволял мне жертвовать собой. Я ненавидела себя за это, за такую эгоистичность. Я зло сказала:
– Хватит. Нам нужна помощь. Иди за ней.
– Я? Чтобы ты предала всех нас, как поступила с ним?
– Лилль…!
Она процедила:
– Может, ты убежишь, как только я уйду. Ты свое получила. Что мешает тебе уйти?
– Убегу? – я схватила сумку, вытащила из нее ракушку и подняла в воздух. – Так забери ее! Тогда будешь уверена, что я не брошу Всадника.
Лилль замешкалась, но потянулась за амулетом. Она даже приблизиться не смогла. Вспыхнул ослепительный свет, загрохотал гром, Лилль отлетела назад, крича. Она не сразу пришла в себя, а потом разрыдалась, возмущаясь:
– Ты! Ты знала, что это случится!
Я уставилась на ракушку с потрясением. Я не знала, что именно Лорен имел в виду, когда говорил, что только Стражницы могут собирать и возвращать амулеты. В моей руке ракушка была похожа на безделушку с рынка Мерит, но она чуть не убила Лилль. Я подняла голову в ужасе.
– Прости. Я не…
– Кто ты? – она отползла от меня в слезах.
Может, так она боялась и в тот миг, когда напали на ее семью – испуганный ребенок видел жестокую реальность. Я чувствовала себя ужасно, ранив ее, так напугав ее… но мы тратили время.
– Лилль, прошу…
– Прекрати, пока ты всех нас не убила! – выпалила она, но не в ужасе, а в ярости. Я смотрела на нее, отвернувшуюся и свернувшуюся клубочком, она напомнила мне жителей Берна, слова Харкера: «жестокость людей». Тьма была в ней, там где страх и боль породили ненависть и гнев. И не было шанса все изменить, пока мы не спасем Всадника.
Я произнесла спокойнее, чем себя чувствовала:
– Лилль, беги в Форт. Нам нужна помощь, – я повернулась к Лорену и порвала рубашку на его груди и плечах. Синяки уже проступили. Запястья были в глубоких ранах. На ребрах была глубокая царапина. Я прижала к ней руки. Кровь была холодной.
– Ты хочешь, чтобы я ушла и не мешала тебе убить его.
Лилль смотрела на меня, все еще обхватывая себя руками. Она не думала, она злила меня, провоцируя ссору. Как же легко впустить жестокость, безумие. Силу Призывателей…
– Я Целитель, Лилль. Я не могу убивать вот так, – но, может, я убивала иначе. Мои руки были бесполезными. Повязки. Порвать что-то на повязки… Что угодно.
– Посмотри на него! Ты не Целитель, ты приносишь Смерть! – она бросила в меня этим словом, словно копьем. – И ты не друг! Соврала про ромашку, притворилась…
– Лилль, нет времени! Ты должна идти. Прошу!
Она стиснула зубы. Я взмолилась:
– Ты знаешь путь. И ты быстрая, помнишь? Приведи людей с носилками для Лорена. Ты можешь ему помочь и спасти.
– От тебя, – оскалилась она.
– Обещаю, Лилль. Я исцелю его! Обещаю, что не дам ему умереть!
Я говорила это не ей, а себе. Я встала и прошла туда, где стояла, когда показалась ей ужасным носителем смерти, когда она обвиняла и оскорбляла меня.
– Не. Дам. А теперь иди!
Лилль подскочила, испугавшись моей реакции, и помчалась по камням. Близились сумерки. Надеюсь, она успеет дотемна.
Глава 14
Я смотрела на влажные обрывки рубашки, на Лорена. И вся решительность покинула меня за один выдох. Рев водопада я не слышала, только свое дыхание, и камень, на котором мы были, окружило фальшивое спокойствие. В тишине ко мне вернулись воспоминания: площадь в Мерит, безжизненное тело Райфа, беспомощность. Тогда я впервые узнала, какую боль причиняет смерть, как она отличается от жизни. Тогда я была абсолютно беспомощной.
Руки лежали на коленях. Я развернула ладони и посмотрела на них.
– Не водоросли, – прошептала я. Мои руки снова были в крови, как тогда с Райфом, но теперь с Лореном. Кровь была такой же красной. – Прости, Райф, – прошептала я и посмотрела на Лорена. – Прости, Всадник, – Лилль была права. Я не мешала его смерти.
«Любовь не может умереть», – слова возникли из ниоткуда. Слова, что Райф шепнул Ларк, чтобы она передала мне. Слова, доказывающие его веру, нашу связь, которую не могла разорвать смерть, которую я предала чувствами к Всаднику.
Я вытерла руки о платье. Медленно. Синий стал черным. Только черным.
«Любовь не может умереть!» – слова были громкими, злыми из-за моего бездействия. Я слышала в них угрозу, но это мог быть Райф. Хотя он не стал бы преследовать меня. Он бы не проклял меня таким обещанием, не мог бы сковать мои чувства. И что, Райф? Что ты имеешь в виду?
«Не может умереть. Не может», – загадка или даже вызов. Я не понимала. Умершее возвращалось в землю, давало начало новой жизни. Целители знали это лучше остальных…
И вдруг я поняла, смех вырвался из груди, радостный и свободный. Обещание не было клеткой, это было предложением не убивать чувства! Любовь не могла умереть, ведь она перерождалась.
Благородный Райф. Я закрыла глаза, поклонилась, прижав ладонь к сердцу, благодаря его. Я посмотрела на Лорена, и боль в груди была почти невыносимой, и любовь, которую хранила наивная я, неискушенный Целитель, проникла в мою дрожащую ладонь, уже не могла быть тайной. Слова вернулись шепотом: «Не может умереть».
И другая мысль пронзила меня:
«Не дай ему умереть, Эви!»
Я вздрогнула. Я склонилась к Всаднику и убрала со лба его волосы, прижала пальцы к его шее. Пульс был, но слабый, жизнь еще не угасла. Я провела руками по его рукам, по его телу, чувствуя царапины, раны, переломы. Я делала так и раньше, но была потрясенной его прибытием, красотой и своим смятением. Я больше времени смотрела на него, не понимая, хочу ли будить.
Теперь же я хотела разбудить его любой ценой.
Хуже всего была рана на груди. Я промыла ее его влажной рубашкой, повторила еще много раз. Она должна закрыться, кровь вытекала слишком быстро. Но у меня не было ничего, чтобы зашить ее. Я прижала рубашку к ране, ткань темнела, а я просила кровь остановиться. Я делала это слишком часто за прошедшие дни, пытаясь исцелять людей. Но все погибли.
Свет почти угас, последние лучи освещали небо, я работала почти в темноте.
Я схватила его за плечи и поклялась, глядя в его лицо:
– Я тебя не потеряю!
И я вскочила, вскрикнув. Мятый миньон, что принесла мне Карга по приказу Ларк. Она сделала это, чтобы я спасла Лорена. Нож, миньон… Каким бы образом не увидела это Ларк, но это было сильнее, чем все мои исцеления. Я едва дышала, надеясь… Ларк дала мне шанс спасти его.
Под головой Лорена была кожаная сумка Лилль, она подложила ее, когда мы вытащили его на камень. Я осторожно достала ее и вытащила из нее остатки еды. Хлеб, яблоки, ножка голубя. Я вернула сумку под Лорена и подбежала к потоку воды, промочила юбки и вернулась. Оторвала корочку от хлеба, и мякиш сунула в мокрую ткань. Я принялась ударять этим свертком о камень, делая из хлеба пасту. Я вытащила миньон, порвала на кусочки и высыпала в пасту, потом все перемешала. Я пыталась разглядеть в полумраке зеленый оттенок смеси, признак того, что я все хорошо смешала.
Я вытерла рану Лорена, намазала ее пригоршнями пасты, проделала это и с его запястьями и лодыжками, оставив пасту высыхать на ночном воздухе, пока я рвала рубашку, которую промыла в воде, на бинты. Я разложила их сушиться на камнях, что были еще теплыми.
Яблоки. Я ударяла ими о камень, пока они не смялись, потом поддела ногтями кожицу, выжала сок в рот Лорена. Он поможет изнутри. Кожицей яблок я накрыла его раны. Ножку голубя я быстро съела.
Я села, задыхаясь и пытаясь понять, что я могу сделать во тьме. Я копалась в своих знаниях, в доступных предметах, проверяла, все ли я задействовала. Все это я делала одна, но миньон был помощью. Травы исцеляли лучше всего.
– Откуда ты знала? – прошептала я. – Откуда ты знала, что мне понадобится нож и миньон? – Ларк не могла меня читать. Я не могла появиться в ее видениях Взора, только в заклинании, как то, что сотворила я…
Любопытство пылало во мне. Любопытство и немного зависти. Родись я с талантом Ларк, я бы помешала этой жертве Лорена.
Я посмотрела на него. Я едва видела его в темноте, но его жар ощущался в воздухе. Я придвинулась и дрожащими руками уложила его голову на свои колени. Я разглядывала Всадника при нашей первой встрече, пыталась запомнить его и уйти. Теперь его близость пробуждала что-то огромное, даже причиняла боль. Уйти было невозможно. Я трижды глубоко вдохнула, а потом опустила ладони сначала на его виски, потом на сердце, используя дар. Голова, сердце, голова, сердце. Я повторяла это снова и снова, медленно считая каждый раз до десяти, пока мое сердце не забилось в том же ритме. Снова и снова, и я отдавала тепло, жизнь…
Снова и снова. Но не получалось.
Я запнулась. Не работало, мой дар Целителя был истощен. Всадник едва дышал.
А если Лилль была права, и я приведу Лорена к смерти? А если я была права, и Целитель не может быть Стражницей Смерти? Может, Равновесие и было в том, что теперь я вела людей к смерти? Что уже не исцеляла?
«Так все и начинается, и страх…»
Я покачала головой. Я убрала руки и стряхнула с них все плохое, потом вернула на виски Лорена. Я могла думать, касаясь его, лишь о том, какую красивую боль он причинял мне, как я не смогу жить без него, если позволю ему умереть. Конечно, это не помогало, ведь я не давала ему исцеляющую энергию, лишь необходимость.
Я отпустила его голову, прижала ладони к ранам, к местам, где, как помнила, были синяки и порезы. Я молилась, я ругалась. Слабое дыхание, слабое биение сердца. Если он не вернется… Я отчаялась. Любовь не может умереть! Слова были шепотом, выдохом, криком поверх рева водопадов, обращенные к небу, к звездам, что зажигались на нем, что хоть немного освещали камни. Любовь не может умереть!
Не знаю, как это произошло, но рука потянулась к моей сумке, но не к амулету Смерти в ней, а к тому, что я сохранила, к плетеному кожаному кольцу. Я вытащила его и надела на большой палец для силы. Для помощи. «Не может умереть» – перерождение, но и воспоминание. Цикл, что не требовал смерти. Как могли существовать Жизнь и Смерть без любви? От Рубера Минла – к Райфу, а потом ко мне. Кольцо было этой нитью. Я прижала руки к вискам Лорена, кольцо прижалось к коже.
– Я тебя люблю, – я никогда не говорила этого вслух, но слова вырвались, пылкие. Я склонилась и коснулась губами лба Лорена, желая сказать это снова. – Я тебя люблю, – горло сжалось. – Прошу, – я взяла его руку и прижала к своему сердцу. – Прошу, вернись.
Мои пальцы слабо сжали.
– Лорен! Лорен? – я отпустила его руку и обхватила лицо, пытаясь увидеть. – Ты меня слышишь?
Тишина, боль. Но его губы разомкнулись.
– Я тебя чувствую, – прошептал он, чуть скривившись.
Я резко отстранилась.
– Я слишком напираю! – я склонилась над ним снова, тревожась, слышал ли он мое признание. – Или нет?
Стон, вздох. Тень улыбки, освещенная светом звезд.
– Миледи, ты не знаешь…
Всадник шутил, но вдруг стало не важно, слышал он или нет. Я улыбнулась.
– Ты вернулся!
– Ракушка?
– Здесь. У меня!
Судорожный выдох.
– Тогда, – прокряхтел он, – у нас получилось.
– Да, – получилось. Слово было таким мощным. Я смеялась. От облегчения кружилась голова.
– Лилль?
– Ушла за помощью.
Он скривился и попробовал сесть. Я схватила его руку. Его пальцы задели кольцо, он поймал его пальцами на миг и отдернул руку. Я ничего не думала, только гладила его волосы.
Но вялость Лорена резко прошла, он заерзал в моих руках, попытался сесть и понять.
– Как я выжил?
– Дары от моей кузины. Ложись! Ты сильно ранен!
– Ничего, – выдохнул он. – Это странно, но… – он скривился, ощутив боль. – Нам нужно в укрытие, ведь стрижи могут вернуться.
– Не вернутся, – я могла заставить его отдыхать. Должна была. – Закрой глаза.
Он сделал так, но ненадолго.
– Мой меч…
– Тише. Он у меня, Всадник, – он фыркнул, я улыбнулась. Мы не тревожились друг за друга. – Расслабьтесь, сэр. Доверяйте своему Целителю.
– Моему… – он замер на миг, глаза его открылись и посмотрели на меня. Он прошептал. – Кольцо. Это тоже подарок королевы?
– Нет, оно было у Райфа, – я не переставала улыбаться. – Оно передается с любовью, потому у него особая сила, так я думаю.
Лорен притих на миг.
– Возможно.
Я отозвалась:
– Возьми, – я сняла кольцо и вложила в его ладонь и сжала его пальцы, хотя он сопротивлялся.
– Эви…
– Шшш, тихо. Кольцо у тебя, твоя энергия – во мне, – я обхватила его руки. – Это особое исцеление.
– Эви, что?..
– Дыши, Всадник, – я прижала руки к его вискам. – Глубоко и медленно. Глубоко и медленно, – я чувствовала, что приближается что-то особое. – Дыши, – все изменилось. Мои чувства были открытыми, но Лорен не увидел их. – Дыши, – тайна не была бременем, не была и предательством. Она заполняла воздух, кричала в тишине, словно вибрировала вокруг.
Может, он ощутил это. Лорен перестал сопротивляться.
– Твой голос похож на музыку.
– Так говорят, – руки на его сердце, они сами тряслись, ведь я дрожала.
– Это часть твоей силы, миледи.
– Есть… исцеляющая песня, которую я могу тебе спеть, если хочешь, – и хотя мы уже были близко, были прикосновения, а я уже дрожала, от этого предложения мне стало неловко. Я стеснялась, словно была Ларк.
Уголок его рта приподнялся.
– Хочу.
Я кивнула, отвела взгляд, пытаясь вернуть спокойствие Целителя. Я запела тихо, едва слышно за гулом водопада, прижимая руки к его сердцу:
– Дождем, ветром, травой и золой
Окружи, наполнив силой.
Верни вздох, тело исцели
Подними меня, сердце вновь заведи.
Колыбельная. Первый инструмент, которому я научилась. Бабушка научила меня ей еще в детстве, когда она поняла, что я унаследовала ее дар. Я вспомнила наш домик в Мерит, камин и собаку Ларк, Рилега, спящего рядом с ним, мы с Ларк помогали бабушке шить саше для рынка. Тепло золотого огня, запах яблони, лимона и лаванды пробудили желание быть дома, но запах сандалового дерева и дуба, запах Лорена, был сильнее, он стал чем-то большим для меня.
Я понимала теперь, как Ларк нашла новый дом. Я была дома рядом с Лореном даже на этом камне, даже рядом с водопадом. Даже в боли. Жизнь не вернет чудесных дней детства, но красота от этого не исчезла. Может, ее будет и больше.
Он прошептал:
– Насчет кольца… – но Лорен уснул, пока я сидела, смотрела, напевала и держала его. А звезды над нами усеивали небо.
Намного позже звезды сменились серым рассветом, и появился новый звук – шаги и крик Лилль:
– Лорен! – помощь пришла, руки подняли Лорена и понесли в Форт Грена. Кто-то уложил руки Лорена на его грудь, чтобы они не болтались. Кольцо выпало из его ладони, я заметила его, подняла и надела на свой палец. Я увидела, что Лилль смотрит на мою руку и плетеное кольцо. Она отвела взгляд.
Глава 15
Мягкая постель была роскошью. Как и чистая одежда. В благодарность я помогала на кухне Форта Грена, занимая себя, пока ждала восстановления Лорена.
Я бы сидела рядом с Всадником, но миньон сам делал работу. Я не могла бы спокойно ухаживать за мужчиной, которого касалась с желанием, которого целовала. И Лилль заняла мое место, дав понять молчанием, что мне стоит держаться в стороне, а то и исчезнуть. Я не спорила с ней, ведь достаточно ее ранила, и мне было ее жаль. Она пережила ужасную потерю. Потому я держалась подальше от комнаты Всадника. И мне бы хотелось, пока он восстанавливается, наладить хоть хрупкий мир с Лилль.
К ее разочарованию, я не ушла. Юдин мог вывести меня из карьера, я могла найти путь в Тарнек и без помощи Всадника, но я ждала. Я не хотела возвращать амулет без моего Дополнения. Я не хотела быть без него.
Мне нравилась кухня – самое оживленное место в Форте Грена. Что-то вкусное всегда жарилось на костре, слухи распространялись свободно, как и хлеб. Эту комнату вырезали первой. Широкая и глубокая, с большим проходом, направленным к полям и озеру вдали. Дым отсюда не выходил на Форт, он рассеивался без следа. Свежая вода текла сама и использовалась для готовки и умывания, я едва помнила колодцы.
Я помогала консервировать фрукты и засаливать рыбу, но лучше я общалась и показывала, какие травы из висячих садов форта могут использоваться в медицине и в еде.
– Перед исцелением мойте руки с розмарином, – объясняла я. – Крестовник помогает от боли в зубах. Эльхорн – от бородавок… – шумная толпа собиралась за столом, напоминая мне базарный день в Мерит, наш лоток, где я любила торговать. Информация была популярна, толпа обсуждала и отвлекала меня от Лорена. Мне приносили листья и стебли с интересом.
– Сорняки, – чаще всего говорила им я. Хотя это тоже можно было использовать, но объяснять было слишком долго.
Я училась и у них. Они показали мне, как делать неизвестные мне зелья, смеси из специй и козьего молока, которые высушивались до твердой лепешки, которую можно было взять с собой и растопить потом в котелке воды, превратить в насыщенный напиток.
– Бальзам, – называли они его. – Помогает очистить голову и придает сил. Его передают еще из древнего королевства Тарнека. Это наш самый лучший рецепт, – Тарнек, как я узнала, был загадкой. Путь к нему был проникнут тайной, забытой всеми.
