Текст книги "Серебряный вечер (ЛП)"

Автор книги: Сандра Вог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Духи недавно умерших. Тех, кого жестоко убили солдаты – людей, животных и даже деревьев, которые бессовестно срубили и сожгли. Они не получили счастливый конец и теперь пришли мстить.

Потому что я попросила.

Я осела на землю, задыхаясь, глядя, как силуэты медленно окружают сражение. Шаг за шагом. Зловещее биение. Сердце билось в такт с этим звуком.

Скорость нарастала. Быстрее. Нарастала. Быстрее. Гул донесся из их круга.

Быстрее. Они кружились, как вихрь, кольцо тумана. Быстрее. Дикий вихрь. Волосы выбились из косы, факелы плевались огнем, поджигая сухостой. А они кружились все быстрее, поднимая ветер такой силы, что он выбивал оружие. Туман давил, и солдат с оружием оттащило от Лорена, унося вдаль. Всадник остался, ударяя по пустоте.

Ветер замедлился, туман духов погасил пожар и все факелы, кроме одного, чтобы я могла видеть, осознавать, что попросила. Туман собрался вокруг меня, снова став силуэтами. Я стояла, раскрыв рот. Прозрачные лица, пустые глаза, ветви. Пустые взгляды были направлены на меня и чего-то искали.

– Что? – вырвалось у меня, я не успела собраться с мыслями. А потом я взяла себя в руки и поклонилась, прижав ладонь к сердцу. – Чем я могу отблагодарить вас?

Заговорил мальчик с рыжими волосами:

– Отведи нас домой.

Я подняла голову и посмотрела на него.

– Домой, – повторил он, окружающие духи повторили призрачными голосами, словно шелестели листья. – Домой.

Домой. Слово было полно желаний, оно сотрясало меня. Они имели в виде упокоение, а не место, и такое желание причиняло боль. Я рывком протянула руки мальчику.

– Бен, – прошептала я, вспомнив, как его назвала старушка.

Казалось, только этого он и хотел. Бен коснулся моих ладоней, кончики пальцы словно погрузились в дым.

– Из ваших уст, Стражница.

Он улыбнулся и исчез. Один за другим они касались моих рук, получали имена, которые я шептала, и исчезали. Карн, Логан, Хурд, вяз, барсук, папоротник… Люди, растения и животные касались меня, словно это могло отправить их домой. И вдруг моя сила показалась мне огромной, мои руки были связаны со всем миром и звездами над ним, первоначальная сила была необыкновенной. Это было не исцеление, но я помогала трагично убитым упокоиться. Пророк говорил это, Лорен тоже: «единственный Целитель. Ты пропускаешь тех, кого уже не спасти».

И все закончилось. На высохшей долине воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием Арро.

Глава 17

Арро!

Я развернулась. Прошло лишь мгновение. Лорен застыл, глядя на меня, не понимая, что случилось. Но солдат больше не было, а я была невредимой.

– Как…? – начал он, но Арро издал ужасающий вопль. Лорен уронил меч и рухнул рядом со своим конем. Я побежала к нему.

Ругаясь, он сорвал с себя рубашку и прижал ее к ужасной ране на боку Арро. Рана была слишком длинной и глубокой, Лорен не мог даже заставить края сомкнуться. Каждый вдох Арро выталкивал все больше крови. Таких ругательств я еще не слышала. Связь между раненым и сиделкой помогала исцелению, но ярость делала все только хуже. Она приносила плохую энергию, а на это тратить время нельзя было.

Я опустилась на колени и положила ладони поверх его окровавленных рук.

– Дай мне, Лорен. Лучше, если ты будешь…

– Дать что? – процедил он. – Мы не можем отдыхать здесь. Нам нужно пройти эти овраги, найти укрытие.

Я раскрыла рот.

– Арро не сможет идти!

– И тебе нельзя оставаться. Ты слишком открыта на этой долине. Тебя выследят.

– Как? Солдаты мертвы!

– Не солдаты, – прорычал он. – Призыватели. Какая бы магия ни заставила солдат исчезнуть, она станет маяком для Призывателей.

– Не магия, – едва слышно сказала я и добавила уже громче. – Если ты волнуешься за меня, я пойду одна. Останься с Арро. Юдин с отрядом пройдут здесь, они найдут тебя и помогут отнести Арро…

– Я останусь с тобой, Эви Кэрью. Это не обсуждается.

Голос Лорена был резким.

– Мы заставим его идти, я не брошу его для монстров, крылатых или в броне. Выше должны быть камни, чтобы… укрыть.

– Укрыть? Ты хоронишь коня вместо того, чтобы спасать его!

– Поздно спасать! – завопил он.

Я убрала его руки от крови и сжала в своих ладонях, заставляя смотреть на меня.

– Нет, Лорен. Арро выживет. Он сильный, как и ты.

– У меня был миньон, – слова его сочились горечью. – А что среди этого сухостоя спасет его?

– Я, – порывисто сказала я. Поднявшись на ноги, я прокричала, глядя на ночное небо. – Слышишь меня? Этот конь НЕ умрет! – я не дам Арро погибнуть.

У меня не было ни трав, ни лекарств, но была вода из фляжки и огонь факела. И мои руки. Я порылась в сумке Всадника и нашла иголку и нить. Я подержала фляжку над огнем, нагревая воду, сколько смогла, а потом промыла ею рану и принялась сшивать края. Работу нельзя было назвать аккуратной, конь хрипло дышал. Я старалась работать быстро. Лорен ходил из стороны в сторону.

– Расскажи, что случилось, – вдруг потребовал он. – Как мы выжили?

– Духи, – выдохнула я, поцарапав палец иглой. – Духи тех, кого убили солдаты Тира. Они не упокоились. И пришли к нам на помощь.

– К нам на помощь?

– Ладно, ко мне, – мрачно сказала я.

– Не в этом… – он был растерян. – Как?

Я пососала палец и сплюнула кровь.

– Я позвала их. Обвиняй меня.

Он замер.

– Обвинять?

Больше я не говорила. Я завязала узел и отрезала нить.

– Готово, – сообщила я, вытирая руки о накидку. Я прижала ладони к шее Арро, слушая пульс и прося его восстановиться. Лорен приблизился, разглядывая. Я мрачно посмотрела на него. – Нельзя говорить, что у нас нет на это времени. Призыватели не пришли, – я не упомянула граклов.

– Он может идти?

– Нельзя его двигать. Это не поможет…! – я вскрикнула, Лорен выпрямился, подняв меня на плечи, и отнес меня в сторону. – Нет! Ему нужен отдых! – если Всадник злился, то я была в ярости из-за его готовности пожертвовать конем, своим товарищем. Я никогда так не злилась, и я ни разу не видела Лорена таким: отказывающимся слушать и едва сдерживающим гнев.

Но я увидела, что руки Всадника нежно уговаривают Арро встать, он поддерживал коня, пока Арро не выпрямил ноги, он помогал коню идти. Решение ломало его, но он все еще собирался позволить Арро умереть. Из-за меня.

Я этого не позволю.

Я глубоко вдохнула и положила ладонь на его руку.

– Всадник…

– Отпусти нас, – перебил Лорен, застыв от моего прикосновения. – Иди вперед, но чтобы я тебя видел. А я помогу Арро.

– Нет, – я сдержала чувства и проглотила его отказ. Плевать, что думал Всадник. – Мы пойдем с Арро, – я вцепилась в его рукав. – Вместе.

Всадник посмотрел на меня холодным взглядом. И мрачным. Он раскрыл рот, но закрыл и отвернулся, чтобы поднять меч, сумку и факел. Мы подхватили Арро, я уперлась плечом в его переднюю ногу. И мы пошли втроем по камням и земле в тишине.

* * *

Путь был ужасным. Лорен был зол и осторожен. Я искала взглядом граклов, но их не было, вот только мое терпение заканчивалось, а он шел дальше. Я не успевала. Земля становилась ровнее, идти было уже проще, но напряжение уже надоело мне.

– Вот и укрытие, – Лорен указал на рощу впереди. – Отдохнем там.

Деревья умирали – печальные голые ветви лиственницы и вяза переплелись над нами. Но после долины даже это казалось укрытием. Среди густого покрова опавших листьев мы нашли высыхающий ручеек. Мы умылись и дали коню попить. Лорен размочил немного сухарей, мы помогли Арро улечься. Я подошла к краю рощи, где мы оставили факел, и это заставило Лорена нарушить тишину:

– Не покидай рощи! – рявкнул он.

– Нужно разжечь костер, – парировала я. – Мне нужно пламя, а здесь все высыхает…

– Никакого огня.

– Вода едва теплая! Я хочу прочистить рану Арро. Прочистить лучше.

Лорен вдруг оказался рядом, выхватил из моей руки факел и опустил его в грязь. Мы остались в слабом сиянии луны.

– Огонь открывает путь Призывателям, – процедил он. – И я знаю…

– Хватит! – крикнула я. – Зачем ты жертвуешь, Всадник? Оглядись! Призывателей нет! Ни теней, ни гончих, ни стрижей!

– Они придут, когда мы не будем ждать. И не всегда в таком опасном виде.

– И? Пусть приходят! А мы пока что спасем Арро!

– Я спасаю тебя!

Он сказал это с яростью, но не с сожалением. Я застыла. Но его страдания за злостью совпали с моим раздражением. Я потянулась к нему, понимая, что он отстранится, но я крепко ухватилась за его рукав.

– Лорен…!

– Думаешь, я не страдаю из-за коня? – выпалил Всадник. – Он спас мне жизнь, а я не могу спасти его, – он хрипло выдохнул. – Я не могу жертвовать тобой.

– Быть Дополнением – значит позволять остальному умирать, если так нужно? – я была поражена. И мне это не нравилось. – Тогда я разрываю связь, Всадник!

– Это не…

Я прокричала:

– Ты уже ничего не должен! Иди к Арро! Делай то, что тебе говорит сердце.

– Сердце? – завопил он. – Откуда тебе знать, что в моем сердце?

Мы сверлили друг друга взглядами, поджав губы, моя рука впивалась в его рукав. Не злость, но упрямство. Противостояние.

Я первой начала действовать. Этот Всадник был таким растерянным и прекрасным, страдающим, и я не могла думать ни о чем, кроме того, что хотела избавить его от боли…

Нет. Я просто хотела его. Я отпустила его рукав, обхватила ладонями его испачканное лицо и поцеловала.

Лорен прижал ладонь к моему затылку, словно мог приблизить меня еще сильнее. Поцелуй был голодным, а потом Лорен отстранился, обхватив руками мои плечи, отодвигая меня. Его дыхание было учащенным.

– Миледи…

– Нет! Не называй меня так, – я потянулась к нему, он снова прижался к моим губам, а потом отстранился.

– Этот миг, – он покачал головой, проясняя ее, сжимая ладони. – Это страсть, смешанная со страхом. Я понимаю.

Страсть. Я скрывала чувства, но они почти раскрылись, и я хотела этого, я хотела ощутить это дикое чувство. Мой смех был холодным.

– Это не от страха. Не отталкивай это.

– Эви, ты сама не своя.

– Ты меня не знаешь!

Лорен замешкался. Я видела, как его рука дернулась ко мне, но опустилась. И мое сердце упало с ней.

– Так Призыватели играют с нами, – сказал он и отвернулся к роще, слушая. Он отошел на пару шагов. – Они явно нашли нас.

– Вечно Призыватели в отговорках, – мой тон снова переменился, теперь верх взяла горечь от его отказа. – Ты говорил, что я удерживаю что-то изо всех сил. Но и ты такой. И потому отталкиваешь меня.

Молчание было ужасным. Я смотрела на его напряженную спину, на дрожащие плечи и сжатые кулаки.

– Всадник…

– Ты была над его телом, – процедил он, опустив голову.

Лорен смотрел на свой кулак, и я не сразу поняла, что он говорит не о коне, а о другом воспоминании.

Райф.

– Ты была сокрушена, – прошептал он. – Я убил Трота, проехал мимо… увидел тебя.

– Знаю.

– Нет, – прошипел он, глядя на кулак. – Ты не понимаешь. Я увидел тебя, – он поднял голову и резко вдохнул. – Ты обожгла мою душу.

Он не оборачивался. Но его слова с каждым разом ударяли меня.

– Ты… не… знаешь…

Я уставилась на него. Ты не знаешь. Слова были каплями дождя на иссушенной земле. Они были полны жизни, и они пробудили воспоминания, что я хотела стереть – ужасный день, смерть, Райф… и глаза Лорена. Лишь миг, взгляды пересеклись. А еще…

– Ты скорбишь по Райфу, – сказал он. – Я не хочу вредить этой памяти.

Глаза Лорена, когда он промчался мимо в дыму и пыли. Я помнила их во тьме ночи, помнила так ярко, словно это было вчера. Я не могла это забыть. Пророк предупреждал меня, а заклинание показало. Я видела Лорена. Глазами, душой. Я помнила это. А теперь мы стояли – я со своими нераскрытыми чувствами и Лорен, что старался отринуть их.

– Вредить? – прошептала я. – Как ты можешь вредить, если ты наполняешь меня? – я прижала ладонь к груди. – Я люблю тебя. Я полюбила тебя еще тогда, но не понимала этого.

Мы стояли и молчали. Лорен хрипло сказал:

– У тебя его кольцо.

Я вздрогнула и рассмеялась из-за этого недопонимания.

– Это кольцо Райфа, но не то, что ты подумал! – я вытащила кольцо из сумки и вытянула ладонь с ним. – Посмотри, Всадник. Это кольцо дедушки Райфа. Я решила сохранить его в память. Это символ любви, но не помолвки.

Плечи Лорена опустились.

– Ты сказала, что поняла сразу. Я знаю, что бывает за мгновения, – он предупреждал меня, себя, нас. – Но чувства должны быть реальными. Я не вынесу жалости.

Жалость? Я потерла кольцо пальцами, надела его на большой палец. Я не должна была прятать его, ведь уже было не так больно.

– Всадник, я рада за тебя, – сказала я, глядя на его, рука была прижата к сердцу, мне нужна была стойкость Целителя. – Я рада.

Лорен с дрожью выдохнула. С надеждой. Я сказала громче:

– Знай, Всадник, что я чувствую реальное. Ты не понимаешь? – и еще громче. – Я могу это высказать?

Он все еще не обернулся. Я отошла от него, сияя. Бабушка говорила, что любовь не ослабит мой дар. Она была права. Любовь придавала сил. И сейчас, посреди ночи, посреди страха и смертей я чувствовала себя невероятно живой, и все то, что бурлило во мне, вызывало безумную улыбку.

– Всадник Лорен! – позвала я. – Всадник, Лорен, я люблю тебя!

Он повернулся, чтобы сказать мне вернуться в рощу. Но я вышла из-за деревьев, раскинула широко руки и прокричала всему вокруг:

– Звезды – мои свидетели. Я люблю Всадника Лорена. Люблю его! – я рассмеялась, закружилась, крича ночному небу. – Я люблю его! Люблю его! – пусть смотрят граклы, слышат Призыватели, но нам они не страшны.

– Эви…

Я, ликуя, обернулась. Лорен стоял неподалеку, готовый, думаю, оттащить меня в рощу. Но я покачала головой, смеясь, уже не скрывая эмоции.

– Здесь не опасно, – кричала я, подбегая к нему. – Это так хорошо. Так сильно. Так понятно! – я схватила его за руки и потащила под небо. – Это любовь.

Он долго смотрел мне в глаза, и все было в его взгляде, и я могла смотреть в его глаза столько, сколько не удалось бы при нашей первой встрече. Все горело во мне, каждая деталь замечалась. Я чувствовала, как он медленно высвобождает руки. Мое дыхание дрогнуло, но он сделал так, чтобы обхватить меня руками.

– Тогда я хотел бы познать эту любовь, – сказал Всадник. И прижался губами к моим губам.

* * *

Мы лежали на моей накидке под ветвями в роще. Я устроилась на груди Лорена, и голова как раз оказалась под его подбородком. Арро дышал чуть тише. Других звуков не было. Мы были пьяны от открытой правды, переполненные и довольные. Мы могли спать, но этот момент счастья был слишком ценным, чтобы терять его. Но попытки удержать его приводили к мыслям о темном.

– Эви.

– Мм?

– Почему ты думала, что я буду тебя винить? – Лорен подвинул голову, его губы оказались рядом с моим виском. – Духи… Те, кто не упокоился. Это твоя сила Стражницы – вести их дальше. В чем здесь вина?

Моя сила. Он так просто это сказал, словно я могла легко воззвать к тем, чьи жизни жестоко оборвались, просить их помощи в обмен на проход дальше.

– В чем вина, Эви? – повторил Лорен.

Я прошептала:

– На их руках не было крови, а теперь есть. И я не знаю, правильно ли это. Я попросила их убить вместо меня.

– У них был выбор, – ответил Лорен. – Ты не приказывала им.

– Разве?

– Мертвые – твои союзники, Стражница, а не рабы. Они убивают то, что убило их.

– По моей просьбе.

– Это честно. Они помогли тебе. Но они сами пошли на это, – Лорен задумчиво подвинулся. – Это твое право Стражницы – призывать духов.

– Право?

– Сила, твой зов. Смерть помогает твоему амулету Стражницы.

– Лучше бы не мне нуждаться в их помощи. Лучше бы не возникало причины…

Он вскинул брови.

– А то что?

– А то придется научиться убивать самой.

Он улыбнулся.

– Нет, Эви. Это не в твоей природе.

– Я могу это изменить.

– Нет, – Лорен повернулся. – Вы с Ларк – части Равновесия, не агрессивные по своей природе. Это не изменишь силой.

Я не знаю, успокаивало ли это, но послужило ответом. А еще стало путем к другим вопросам. Если силы Жизни и Смерти существовали в спокойствии, то Тьма и Свет, наверное, балансировали дикой энергией. Я подумала об этих Стражницах, попыталась их представить. Чувствовали ли они перемены в себе, или все еще не знали, что грядет? Как они будут сражаться?

Лорен сказал:

– Ты не задаешь вопросы, – он рассмеялся. – Впервые.

Я улыбнулась. А потом не сдержалась и спросила:

– Лучше быть воином или нет?

– Все нужны, – он оттолкнулся рукой и сел. Прислушался, словно я что-то подсказала ему. Он повернулся ко мне и улыбнулся. – Дыхание Арро выровнялось.

– Да, но ты поднялся не из-за этого, – сказала я. – Ты слушал ночь. Ты все еще думаешь, что нас найдут Призыватели.

Лорен притих на время.

– Тебе не кажется, что амулет было просто найти?

– Почему ты за это хватаешься? Я бы не покинула водопад без твоей жертвы, ты чуть не умер! Не было ничего простого.

– Нет, Эви, поверь. Это было очень просто.

– Гончие-жнецы, стрижи, Троты, солдаты, тени, сжигатели… – я издала смешок, список был куда длиннее. – Куда еще-то?

Лорен словно не слышал. Звезды очерчивали его профиль, он замер. Последовал неприятный ответ:

– Ты хочешь еще? Это могут быть любые создания Земли, монстры или люди. Что угодно из Пустыни.

– Расскажи, – я придвинулась ближе. – Расскажи о Пустыне, – я не спрашивала о ней раньше. Все изменилось теперь.

Молчание затянулось. Может, он подбирал слова, словно не хотел меня пугать.

– Пустыня – королевство Призывателей. Там они связаны с Хаосом, как Хранители здесь с Равновесием.

– Тут и там – просто разный баланс.

Он улыбнулся.

– Возможно. Горы Мир разделяют их – Призыватели на севере, Хранители на юге. И природа сотворила разделитель.

– Я слышала, что горы Мир нельзя перейти. Как тогда Призыватели попадают сюда?

– Почти нельзя, – исправил Лорен. – Призыватели могут управлять мыслями, приходить через огонь, шпионить… Какие горы это остановят?

Я не ответила, и Лорен подтолкнул меня плечом, сказав:

– Все не так плохо. С обеих сторон есть семена противоположных сил. Есть тьма в Тире, но и там есть наш белый дуб в Сете – пустыне, окружающей их трон.

– Одно дерево, – вздохнула я. – А у них армия.

Всадник вдруг резко парировал:

– Ты, Целитель, знаешь, что растения лучше людей. И на все есть причины, – он успокоился. – Но если захочешь, там есть Геран, пост Хранителей на вершине гор. Они следят, – Лорен притих, избегая ужасных описаний. – Геран ближе всего живущего к их королевству. Пустыня – обитель дикости. Там все ужасно искажено. И если там провести время, ты меняешься.

– Почему с Призывателями здесь не так же? Почему те в Тире, искаженные и убивающие, не могут на это стороне стать лучше?

Он рассмеялся.

– Не ищи добра и зла, любимая. Кажется, что Равновесие – это всегда что-то хорошее. Но это просто Равновесие, в нем есть и добро, и зло. Хаос тоже не полностью злой. Это нескованные желания.

– И все же, – прошептала я, – Равновесие – источник жизни. Оно спасает.

– Да, – молчание длилось так долго, что я уже подумала, что Всадник меняет тему. Но он улегся на накидку и тихо сказал. – Желание сильно опьяняет их, – и еще тише. – Они не могут себя остановить.

От его голоса я задрожала.

– Ты оправдываешь это, – прошептала я. – А близкие тебе люди… что с ними?

– Что еще рассказать?

– Нет, – я оказалась над ним, упершись в руки по бокам, и настояла. – Не щади меня, Всадник. Это твоя история, что сделала тебя таким. Я хочу знать.

Он смотрел на меня, синие глаза потемнели из-за ночи, волосы были черными на моей бирюзовой накидке. Но его лицо было светлым и сильным, на нем залегли тени из-за печали прошлого.

Лорен, похоже, думал о том же. Он улыбнулся и коснулся нежным пальцем моего лба.

– Я не хочу осквернять эту красоту грустными историями.

– Меня сложно запугать. Рассказывай.

Он бы отказался снова, но я опустилась ниже и жадно поцеловала его. Он вздохнул.

– Ты сама выбрала. Закрой глаза, Эви Кэрью.

Я послушалась, устроившись рядом с ним. Лорен начал рассказ, шепча мне на ухо, словно это была сказка на ночь. И я представляла все, словно была там сама, и все было ярким, но не радостным.

* * *

Крыши Тира когда-то сверкали богатством его шахт: рубинами, изумрудами, опалами, гранатами, сапфирами, серебром, медью и золотом… Город потрясающей красоты, так любимый его творцами. Работа была тогда в радость, а не для материального блага, и посетители в первую очередь оценивали красоту, а не богатство зданий. Тир выделялся посреди долин Дан, словно маяк, приглашал всех путников, кто хотел обменяться знаниями и поторговаться товарами. Город был полон традиций и людей. Хранители жили там открыто и свободно.

Веками царила красота. Но в последнем поколении пронеслись шепотом мысли – Призыватели поработали и заставили местных обратить внимание на цену материалов, а не на свое вдохновение. И искусство стало источником жадности, власти и зависти, за которыми следовала месть. Из-за камней грабили, убивали или продавали, богатые стали называть себя Генархами. О красоте забыли, думали только о богатстве. Шахты пронзали землю, а город загнивал. Камни и металлы срывали с каждого здания, все украшения, крыши почернели от пепла плавильных печей. Тирания подавила все, каждый Генарх считал, что у него есть власть устанавливать свои правила. Хранителей убили, а всех их союзников попытались, но некоторые сбежали, некоторых бросили в шахты. Жадность разрывала семьи…

* * *

– Так случилось и с моей, – тихо добавил Лорен, я вздрогнула. – Я потерял брата из-за Призывателей, он приговорил родителей к плахе. Их вытащили из дома и казнили в башне Тор, пока колокола… – он умолк, а потом сказал, словно это было ужасно, но любопытно. – Брат заставил меня смотреть, как их головы отрубают.

Тишина. Я сглотнула.

– Но он не убил тебя.

– Никакого сочувствия. Брат на десять лет меня старше, и он обо мне и не думал, – голос его был мрачным. – Мне было восемь, как раз нужный возраст для шахт. Было бы расточительством убивать меня.

Я резко села.

– Ты был в шахтах? Ты был рабом?

– Шесть лет.

– Но… – шесть лет плена! А он так спокойно говорил. – Как… ты выбрался? Я думала, оттуда нельзя сбежать!

– Да. Но пытаться ничто не мешает. А если… – голос Лорена затих на миг, он вспоминал. – Шахтеров забирали порой в Пустыню. Если Генарх верил, что из рабов можно выжать что-то еще, хотя они и не слушаются в шахтах, их доставляли в Пустыню как подношения. Для развлечения. И еды, – он замолчал и усмехнулся. Он играл с прядью моих волос. – Они никого не упускали.

Ужасно. Но я выдержала и воскликнула:

– Ты… тебя доставили к Призывателям. Потому… – потому он возмутился, когда я засомневалась в белом дубе. – Как ты выжил? Ты не изменился от пребывания там.

– Я был там недолго, – пауза, его пальцы гладили мои волосы. Он не рассказывал мне все. Может, это все же изменило его. Но потом он прошептал. – Ты спрашивала, что такое Пустыня? Там нет жизни. Я помню пепел, обугленный пейзаж, безжизненный Сет и зелено-серые сорняки. Помню, как вырывался огонь из земли, воняло серой. Помню смерть…

Я ждала, затаив дыхание. Но на этом Лорен закончил.

– Все вспоминать не стоит. Я сбежал по пути. Я вернулся к горам, и дозорные Герана помогли мне пройти ужасный переход по Горам, указали на холмы на юге. Там меня нашел Арро и принес в Тарнек, – он замолчал. – Когда я исцелился, я присоединился к Всадникам. Мне было пятнадцать.

Мы слушали, как тихо дышит Арро. Лорен улыбнулся и убрал назад мои волосы.

– Повезло, что я ему понравился, иначе меня убили бы как нарушителя в Тарнеке.

– Это было бы ужасно, Всадник.

– Но это стало бы концом, – он притянул меня вниз. – Ладно, Эви, пора спать. Мы в безопасности, и Арро с нами.

– Безопасность! Так ты уже не прислушиваешься к Призывателям? – дразнила я.

Он улыбнулся, уткнувшись в мои волосы, но я не знала, насколько счастливая эта улыбка.

– Отдохнем, – сказал он. – И я знаю, чем мы займемся. Я буду восхищаться тобой, миледи, твоей красотой – твоими серебряными волосами, нежной кожей и синевой твоих глаз.

Я рассмеялась.

– И твои глаза. Всадник Лорен, синие.

– Тогда можешь восхищаться мной, – сказал он.

Я перевернулась и посмотрела на него. Я едва видела его в темноте, но это было не важно.

– У тебя, Всадник, в глазах глубины моря…

– Ты когда-нибудь видела море, Стражница?

Я улыбнулась:

– Нет, но так должно быть.

– Ладно, продолжай.

– Продолжать?

– Да.

– Хмм… – он отвлекал меня от мрачных мыслей, я это понимала. И было спокойно. – Поговорить о твоих волосах, Всадник? – я убрала пряди с его виска. – Как они сверкают черным, словно крыло вороны…

– Вороны? – фыркнул он. – Разве воронами восхищаются?

– Тогда дрозд? Или ворон?

– Пусть будет ворон.

– А подбородок, – я коснулась его челюсти. – Всегда напряжен, но теперь я знаю причину. И твоя улыбка все смягчает.

– А мои губы?

Я прижала палец к его губам.

– Твой рот тоскует, – прошептала я.

– А если я поцелую тебя, тоска утихнет?

– Попробуй.

Он поцеловал меня раз, другой. Я отстранилась и сказала:

– Нет, не утихнет. И мне хочется больше. Всегда.

– Всегда, – кивнул Лорен. И тихо сказал. – Как только я увидел тебя, то был готов все отдать тебе, – он отвел от моей щеки прядь волос. – Красавица с серебряными волосами и голосом.

Горло сжалось. Я прошептала:

– Я ощутила нашу связь, когда тебя увидела, Всадник, – уже не нужно прикрываться памятью о Райфе. Потеря дала мне это.

Лорен вдруг сел на колена и потянул меня, устраивая лицом к себе.

– Скрепим это.

Он улыбнулся, сверкнув зубами, синие глаза его были темными. Он обхватил мои ладони. Сердце трепетало, словно грозило взорваться. Я знала этот жест. Так начинался ритуал клятв помолвки.

– Леди Эвелина, Стражница Смерти, – прошептал Всадник. – Я прошу тебя стать моей.

Я прошептала в ответ, громче говорить не могла:

– Я прошу тебя стать моим, Всадник Лорен.

Лорен обвил мои указательные пальцы своими, добавив и большие пальцы. Я последовала его примеру немного неловко, мы рассмеялись. Словно звенья цепи, словно два кольца. Тепло прикосновения, сияющее счастье. Он замешкался и добавил хрипло:

– Я не могу вернуть тебе то, что ты потеряла. Но я обещаю, что всю жизнь буду оберегать тебя, и все мое сердце принадлежит тебе.

Я сказала:

– Большего мне и не нужно.

– Вот и все, – прошептал он, и я ответила.

– И все.

Лорен склонился и поцеловал меня, или это я потянулась к нему. Не имело значения, кто из нас начал, ведь конца не было. Любовь шла по кругу, связывая нас навеки. И мы цеплялись друг за друга в этом темнеющем мире, зная, что безопасность еще оставалась.

Глава 18

Ранняя птица возвестила о рассвете, громко запев. Я уткнулась в бок Лорена, желая, чтобы сон продолжился. Но птица пела, и мне пришлось посмотреть на свет, проникающий сквозь листву. Заметить птицу было несложно. Она прыгала по сухим веткам, листья едва могли ее прикрыть.

– Где твоя пара? – прошептала я. Песня ее была красивой, но одинокой, ей никто не отвечал. Все умирало. Здесь ничего не цвело. Но она оказалась среди этой засухи не просто так.

Я села и убрала волосы с лица. Рядом спал Лорен, я улыбнулась этому, сердце парило при взгляде на него. Он не тревожился сейчас, не хмурился, и он выглядел невинным во сне, хотя меч и лежал рядом с ним. Арро кивал во сне. Миндалевидные глаза были прикрыты, его грива разметалась по земле. Я осторожно отодвинулась, чтобы не разбудить Лорена, и встала на ноги.

Конь дышал в мою ладонь. Я проверила его щеку на предмет лихорадки. Я погладила его спину, осторожно коснулась раны. Она была ужасной на вид, кровь засохла поверх моих неровных стежков, что я делала в темноте.

Нам нужна вода. Я посмотрела наверх и шепнула птице:

– Ты что-то знаешь, кроха.

Будь я Ларк, создание опустилось бы мне на плечо и прощебетало подсказки на ухо. Но птица лишь склонила голову и не помогала. Я забрала с собой фляжку Лорена, его пояс и пропитанную кровью рубаху. Я опустошила его кожаную сумку, сделав из нее корзинку. Свою сумку я забрала с собой, ведь оставлять ракушку мне не хотелось. Я вела себя словно мама с этой ракушкой. От этой мысли я улыбнулась.

Деревья становились тоньше, я вышла на покрытый травой и камнями берег. Я шла и вдыхала ароматы трав. Я нашла валериану и тимьян, нашла мох. На берегу и дальше. По камням вился плющ, и тут у моих ног оказался прозрачный ручей. Он почти высох, и раньше, возможно, я бы оказалась в воде на той точке, где стояла сейчас. Оставшийся ручей был глубиной по грудь.

Я спустилась по берегу, вошла по колено в воду и опустила в нее руки. Я пила вдоволь. Я наполнила фляжку и сумку Всадника. Я умылась и промыла волосы, ополоснула одежду и осталась в мокрой. Я оттерла кровь от рубашки Лорена, смотрела, как она растворяется в воду. Поток ручья обычно все смывал, а стоячая вода поглощала. Сохраняла. Пока след не становился все прозрачнее, пока не исчезал.

Вода поглощала секреты так, как смерть поглощала жизнь.

Я потянулась за своей сумкой, за амулетом. Я была одна, никому не могла навредить. Я вытащила ракушку впервые с того дня, как нашла ее, снова поразившись ее простоте и маленькому размеру. Ее пустоте. Она подходила моей ладони, была теплой и почти невесомой. Я провела пальцами по ее изгибам, окунула ее в ручей, вытащила, и с нее капала вода, капли блестели на поверхности, ловя лучи солнца.

Найти песнь ракушки, дождь над землей… Я думала о стихотворении, я снова поднесла к губам ракушку. Но в этот раз я повернула ее заостренным концом к себе, дуя, словно в рожок. Ветер шептал. Это не песня, не звук, и небо осталось чистым.

Нужно прочистить рану Арро. Я вернула ракушку в сумку и выбралась из воды.

* * *

Солнце еще не поднялось толком, и фигура была силуэтом, она сидела на вершине камня, была в странной шляпе, отличалась бесформенным телом. Не знаю, почему, но я не удивилась. Я опустила свою поклажу и подошла к нему.

– Ты ждешь меня, Харкер. Зачем?

Пророк улыбнулся.

– Ах. Ты была грязной, стала чистой. Но все равно осталась глупой.

– Снова будешь говорить загадками, – предупредила я, – и я уйду, – руки пророка были на коленях, я посмотрела на них. Они все еще были в красных волдырях, но, может, он хотя бы не чувствовал боли. – Ты использовал гелиотроп?

Он кивнул.

– Пчелиный воск, – сказала я. – Покрыть им ожоги и не подставлять солнцу.

– Да.

– Тогда я рассказала все, что могла. Я не Белый Целитель. Больше ничем помочь не могу.

– Помочь! – его улыбка стала еще шире. – Но это ты просила помощи, а не я.

Я нахмурилась.

– Как? Я здесь, и ты здесь, видимо, по случайности. Но, даже если не так, мне ничего от тебя не нужно. Я не просила о помощи.

Он встал.

– Просила, Стражница.

– Никаких игр! Говори, что тебе надо.

Мы с Харкером сверлили друг друга взглядами. Он был уродливым, и его искаженный силуэт становился только хуже от его радости, от довольной дрожи и улыбки, открывающей ужасные зубы. Он знал, о чем я думала. Он прошептал:

– Ты можешь идти, Стражница. Тебя ничто не остановит, и твой юноша симпатичнее меня. Но ты ждешь, ждешь того, что я могу сказать. Любопытная Стражница Смерти. Такой я тебя и запомнил.