Текст книги "Серебряный вечер (ЛП)"
Автор книги: Сандра Вог
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Готово. Чашка осталась за кругом. Пальцы переплелись на коленях. Я вдыхала и выдыхала… Выдох был слишком громким. Еще вдох, и еще, я уже не могла выдерживать тишину. Я справилась? Я должна подождать? Сколько? Я уже хотела просить…
Но не успела договорить. Отравленное молоко добралось до желудка, вены пылали. Я обхватила живот руками, меня едва не стошнило на пепел, я склонилась на бок, пытаясь остановить кружение мира, но это уже не имело значения…
* * *
Я летела, земля проносилась далеко внизу. Там были болота, твердая почва, деревья, озеро в камнях, куда впадали водопады, разбивающиеся о скалы. Так летали птицы. Я поняла это, увидев свое крыло краем глаза, черные перья над белыми. Птица, которую я спасла, стала моим обликом в заклинании, и хотя крыло было обожжено, я летела. Я, едва дыша, скользила к водопадам, направилась дугой к центру озера, а потом бросилась в один из яростных потоков.
Не замедляясь, я мчалась вперед. Я прорвалась через водопад и оказалась в пещере за водой, звук оглушал, видно было плохо. Там был выступ, слабо мерцал свет. Красные скользкие камни…
Она лежала там, мой ответ на первый вопрос: ракушка брюхоногого моллюска, серо-розовая снаружи, но жемчужная внутри. Я видела такой рисунок в книгах госпожи Гринджер. Эта не отличалась, была маленькой и обычной, брошенной пустой ракушкой. Но меня пронзило сильное чувство, я узнала предмет, который должна спасти из этого холода и влажности, который я должна отнести домой. Но стоило мне приблизиться, как послышалось гудение, оно росло, становясь все страшнее, оглушая. Волны заполнили все, затмевая все чувства, а я откатилась, чтобы избежать воды, попала во тьму, и начался новый полет…
Я вырвалась из воды. Сколькие камни стали твердыми и обтесанными, теплыми и серыми, смешанными с ониксом и слюдой. Они были организованы. Я скользила взглядом вверх, и камни складывались в башни и бойницы, флаги на них развевались над каньоном. Замок, вырезанный из камня, стоял на утесе. Он был великолепным, сильным и впечатлял. Небо светилось позади, солнце играло тенями на изгибах и углах здания. Я влетела в вал на востоке и рухнула камнем, попав между высоких башен. Желудок от такого полета приближался к горлу. Я закрыла глаза, а потом распахнула их, ведь нашла зелень – внутренний двор, полный белых цветов. Я заметила синий пруд, обрамленный камнями, я направилась к западным башням, а оттуда – к широкому зеленому пространству.
Два коня стояли среди зелени, серый с вкраплениями и ослепительно-белый, на них было два всадника, что остановились и обнимались. Я помнила этих лошадей, помнила их в Мерит. И я знала всадников – свою кузину Ларк и Всадника Гарейна.
Я пролетела над их головами, но у меня не было ни голоса, ни руки, ничего, чтобы позвать кузину. Я успела лишь подумать: как она едет на лошади? Что за странная одежда? Где ее фартук цвета мха? А потом поняла: этот замок и этот каньон – это Тарнек. Ларк покинула Мерит, как и я. Она нашла новый дом. И была с любимым.
Я получила второй ответ. Я радостно подумала: «Она счастлива».
Я летела к облакам, покидая красивый замок. Но потом словно ударилась о невидимую стену, резко остановилась, содрогнувшись. Я замерла, а потом полетела камнем вниз. Я рухнула на пару, крича и пытаясь остановить падение рукой. Но голос был птичьим, а рука – крылом.
Крыло или нет, но Ларк что-то почувствовала. Она вскинула голову и бросилась на коне вперед. Что бы она ни видела – черный глаз птицы или мой глаз цвета моря – но она узнала меня. Мы смотрели друг на друга.
Печаль, острая, словно меч, желание того, что было раньше, до того, как Ларк нашла руку, до ее путешествия, до нашего ужасного дня рождения, до раны на ее плече, что так и не исцелилась до конца, до юноши, что похитил ее сердце… до того, как Трот убил человека, что похитил мое сердце. Ларк чувствовала то же, что и я, в ее глазах было то же желание. Ей тоже меня не хватало. И хоть она была счастлива в замке, была с любимым Гарейном, у нее что-то забрали.
Невинность.
И все пропало, в ее взгляде появилось что-то еще. Страх.
– Эви, – вскрикнула она, – что ты наделала…? – ее глаза увидели что-то за моим крылом. Она закричала. – Эви!
Я оглянулась и увидела страшную птицу, у которой были человеческие глаза. Я резко развернулась, полетела и поспешила к утесу.
Ларк спешила за мной на коне, выкрикивая мое имя. Я была высоко, я могла только смотреть на нее, на ее развевающиеся волосы. Она шла прямо к краю. Гарейн кричал ее имя, но был слишком далеко. И тут другие появились отовсюду, преследуя ее и крича:
– Миледи!
Ее белый конь застыл на краю. Ларк слезла с него, опустилась на колени, потом встала на ноги, глядя вверх и протягивая ко мне руки.
– Нет! Эви, нет! Стой! – молила Ларк, пока не охрипла. Гарейн тоже кричал, мчась с мечом наперевес. Тревога звенела в замке, люди выбегали во двор, чтобы помочь…
– Это лишь птица, миледи, – крикнула старушка. – Никакого вреда!
Но кто-то указал на небо:
– Не птица, а предвестник! Они идут!
– Эви, осторожно! – закричала Ларк. Я на маленьких крыльях увернулась от страшного монстра, летевшего на меня. Я пролетела мимо его груди, ощутив жар. Существо бросилось в атаку, но стрела, выпущенная кем-то внизу, попала монстру прямо в сердце, и существо взорвалось вспышкой света и шума.
Гарейн мчался на сером коне, ветер откинул назад его каштановые волосы. Он добрался до края утеса, слез с коня, опустил меч и одним движением обхватил рукой Ларк. Она попыталась вырваться, всхлипывая:
– Она применила заклинание, Гарейн. Эви колдовала! Смотри на птицу! Они заметили ее. Они придут… Она в опасности!
– Все хорошо, любимая. Он близко. Он найдет ее.
– Как? Он даже не знает, где она! Мы не знаем, где она! – ее ничто не успокаивало, хотя решительные лица окружали ее. Они шептали, пытаясь ее приободрить, пока Ларк выпрямилась, умоляя. – Хватит, Эви! Перестань делать это! – она развернулась к остальным, словно кто-то из них мог поговорить со мной.
Но они смотрели не на нее, а на небо, где кружила я. Шепот перерос в тревожные предупреждения, коней отправили в загоны. Гарейн кричал:
– Все внутрь! Дартен, найди Илону! – Ларк тоже оглянулась, и ее лицо побелело. Она закричала:
– Беги, Эви! Призыватели наступают!
Двое мужчин вскинули мечи, защищая Гарейна, а он схватил Ларк за пояс и попытался увести ее. Но она стояла и умоляла:
– Он должен спешить! Мы должны его подгонять! Лорен должен ее найти! – она вырвалась, злясь из-за своей беспомощности. – Я должна видеть! Должна…
Гарейн схватил ее, вместе они побежали в замок. Я не увидела, добрались ли они, но имя Лорен кружило передо мной, как ответ на последний вопрос, возвращая меня к тому невыносимому видению…
Дым окружал меня. Я уже не была над землей, а сидела на брусчатке, глаза слезились, я едва дышала из-за дыма. Я узнала площадь Мерит, суету во время нападения Тротов. Я узнала кровь на камнях. Здесь был Райф, холодный, закрывший глаза. Я содрогнулась, меня пронзила боль, ужас того, что я опоздала, что я уже не могла спасти Райфа. И… что я не сказала ему, что любила его.
Жестокое сознание, горькая боль. Они переполняли меня, поглощали, опустошали. Я забыла о Тротах. Я не думала смотреть, в безопасности ли я. Я вообще не думала.
И даже когда я оглянулась, когда увидела приближающегося Трота с когтями и обнаженными зубами, я лишь слабо удивилась, а потом ощутила яростное желание: «Убей меня».
Но желание не исполнилось. Трота пронзили в прыжке, вместо него теперь был спаситель. Всадник. Сильный, темноволосый и синеглазый. Которого звали Лорен, теперь я знала. Мы на краткий миг взглянули в глаза друг другу. На миг.
«Видеть» – последний вопрос. Я думала, что в Мерит я должна увидеть еще раз смерть Райфа, его бездыханное тело, ощутить горе. Но заклинение показало мне другое: то, что я видела в пылу сражения, но не успела осознать.
Взгляд Лорена – искренний и обезоруживающий.
И я унеслась прочь от камней к небу, к камню, к воде, к земле. Я содрогнулась и открыла глаза, хватая ртом дыхание, я рухнула на землю, словно меня сбросили с высоты.
* * *
Ночь. Проницательность продержала меня от утра до заката. Звезды мерцали над головой, трава была мягкой. Что-то отличалось, может, изменилось болото. Может, дело было во мне. Я моргнула и повернула голову на звук блеяния. Козы стояли там, где я их оставила. Слышалось журчание ручья. Я подняла руку и увидела, что она на месте. Уже не крыло. Я была целой. Я была живой. Я пережила заклинание.
Но не без последствий.
Глава 5
Лорен.
Шепот в ушах. Я не обращала на него внимания, я встала, покачиваясь, и начала разбирать круг так же степенно, как и раскладывала его. Я разожгла с помощью угольного камня огонь на ветке бука, а потом вонзила ветку в землю. Я вернула камень, перышко и кольцо в сумку, собрала оставшийся пепел и высыпала в ручей. Я промыла чашу песком из ручья, а потом вернула ее в хижину. Камень за камнем летели в ручей, я разобрала круг.
Лорен.
Во второй раз шепот заставил меня замереть. Я остановилась и попыталась отогнать его, глядя на болото. Я отвязала коз, добралась до своего склада еды и съела пригоршни черники и одуванчиков, глубоко дыша и успокаиваясь. Козленок неподалеку рыскал что-то в траве, вскоре меня с голодным интересом окружила вся их семья, мне пришлось делиться. Потом я почистила зубы и вымыла руки в ручье, расправила на траве бирюзовую накидку и легла спать.
Лорен.
– Хватит! – громко прошипела я ночному небу. Но имя шептали снова и снова, и я закрыла глаза, желая, чтобы наступила тишина. Но имя осталось. – Что это? – пробормотала я и села. Я не понимала. Я не могла получить отдачу от заклинания в виде имени в голове. За водопадом была ракушка, Ларк была в замке, там было что-то ужасное, что напугало ее…
А я думала об имени.
Я лишь раз видела глаза того Всадника, и хотя я понимала, как силен был тот взгляд, он все же был коротким. Он попал по Троту мечом, взглянул на меня и умчался прочь, пока я сидела с Райфом, пока Куин и Керрик Свон не унесли его с площади.
Одиннадцать из двенадцати Всадников пришли в тот день в Мерит, а не один. Все они помогали нам спасти деревню. Они все были героями. Когда дым рассеялся, когда мертвых монстров убрали, приготовили еду. Всадники были благодарны горячему ужину, а мы благодарили их за спасение, но меня там не было. Я осталась с Райфом, я мыла его тело, зашивала рану, одевала его, пока они с печальной ноткой праздновали. Одиннадцать Всадников вскоре ушли, вскоре исчезли следы копыт. И позже я спросила у Куина, как звали Всадника с темными волосами и синими глазами. Я спросила, потому что это было вежливо, ведь именно он спас мне жизнь.
Имя ничего не значило. Так почему Всадник был ответом на совет Харкера открыть глаза?
Я встала с самодельной постели и пошла вдоль островка в свете звезд. Я скользила пальцами по кустам, и шелест заглушал шепот имени. Но слово оставалось на языке, и я сама шепнула его раз, другой. Лорен, Лорен – я зажала рот руками. Я любила Райфа! Я была бы рада стать его женой, видеть его теплую улыбку, спокойную силу, помогать в саду и на рынке, у нас был бы дом на западном конце деревни, а пухлые розовощекие дети бегали бы в саду. И наш мир был бы полон смеха и сладких ароматов. Я страдала, ведь все это уже не осуществится, и сосредотачиваться на имени было смешно.
– Вот так, прекращай! – я трижды хлопнула в ладоши и широко раскинула руки. Рассеивая мысли. Но шепот был в воздухе. Я стряхивала с себя дрожащими ладонями имя Всадника. Но когда я замерла, шепот слышался в воздухе. – Как это глупо, – выпалила я и пошла прочь от камышей. Шепот раздался вдали, из болота, и я не смогла не обернуться. Там ничего не было. Но другой шепот послышался ближе, а потом за моей спиной. Я снова и снова оборачивалась…
Шепот заполнял болото. Я готова была смеяться над этим наваждением, но звук вдруг изменился, становясь совсем другим…
Она…
Голоса становились все громче.
Она… Она…
Я застыла и смотрела на стену камышей. Там было темно, ничего не было видно. А шепот вернулся, он возникал то с одной стороны, то с другой. А камыши тихо шелестели, хотя ветра не было.
Шелест перерос в треск, стебли ломались. Ночь уже не была тихой. Три дня я провела в тишине, а теперь на болоте что-то было. И это что-то чувствовало.
Искало.
Она… Она… Она…
Я отступила от границы, ошеломленная такой переменой, холодок бежал по спине от этого шепота. Не Троты, они не говорили. И не келпи, они могли лишь угрожать. А этот шепот звучал дружелюбно.
Она… она…
Лишь миг. Короткий и зловещий.
И я вспомнила испуганный вопль Ларк:
– Беги Эви! Беги! Призыватели идут!
Я развернулась, безоружная, лишь в нижнем платье. Мысли ускорились, но я не видела растений, что могли бы создать барьер, зато в хижине была метла. Я побежала по траве, натянула на себя платье и накидку, обула сандалии и закинула на плечо сумку. Шелест становился все громче. Сколько еще есть времени? Сколько их там? Я бежала в укрытие хижины в темноте, благодаря хозяина дома, что оставил метлу, ведь ею можно было защититься.
Нападение… Ужасное слово. И я подумала вдруг о дедушке Райфа, что пострадал в нападении Тротов. Ларк сказала, что старик с честью принял смерть, как сделал бы любой житель Мерит. Не думаю, что я так смогу, но и сдаться я не могла. Я планировала свою смерть столько раз, желала ее, но Целитель во мне тут же вмешивался.
Я нашла метлу, наступила на нее, чтобы отломать древко. Лучшего я не придумала. Никто в Мерит не умел сражаться с оружием. Насилие для нас было неприемлемо.
Я вышла наружу и прислушалась. Над болотом стояла неестественная тишина. Я подняла голову. Звезды казались тусклыми, что означало, что восходит луна. Я посмотрела на коз. Они толпились у хижины, тяжело дыша и тревожась. И я отошла от них в центр полянки, поставила самодельное копье перед собой и, словно воин, приготовилась защищаться.
Наш островок ждал, замерев. Тишина становилась все страшнее, словно все вокруг задержало дыхание. И…
Раздалось испуганное блеянье, пронзившее молчание. Я развернулась, чтобы увидеть нарушителя, но лишь тень пробежала по траве и исчезла раньше, чем я успела моргнуть. Я замахнулась в другую сторону, другая маленькая тень выбежала из камышей, но пропала, за ней еще одна, а там и еще. Тени, маленькие, быстрые и бесшумные, словно летучие мыши. Но сотни: «Она!» – доносились из камышей, темные создания направлялись ко мне.
Я выругалась и побежала. Они преследовали меня, эти обрывки тьмы летели быстро. Никаких лиц, рук или ног, но они касались моих рук и лица, словно жгучая крапива. Я кричала и отбивалась древком метлы. Я попала по нескольким, ведь послышался ужасный рвущийся звук, ударил в нос запах серы. Я споткнулась, хватая ртом воздух, стараясь отбиться от теней, но я уже была окружена, они наступали. Их было так много, что они казались непроглядной тьмой, облаком, что подняло меня и понесло над болотом на невероятной скорости, оставляя за собой сломанные стебли камышей.
Я отбивалась, но раненые заменялись новыми, и бесконечные тени гудели – Она! Она! – пока слово не стало сплошным жужжанием. Я не успевала бороться с ними, с этой скоростью…
И вдруг мы оказались за пределами болота, где над широким прудом, притаившемся среди кустов, поднималась луна. Она заливала воду серебром. Она делала мои волосы серебряными, была маяком в этой тьме. Свет, казалось, ошеломил тени, они разлетелись, злобно шипя. Я упала на живот в воду.
Я вынырнула из воды и пошла прочь от болота. Шаги были неровными, я шла, едва думая об этом. Но тени со мной еще не закончили. С криком они собрались в кучу над моей головой, и в этот раз их было еще больше. Я пригнулась. Сумка и накидка задерживали меня, но воды было лишь до подбородка. Я то спотыкалась, то ныряла, появлялась на поверхности, чтобы вдохнуть, а существа нападали, загоняя меня в центр. Когда я вынырнула в третий раз, они снова оказались слева, толкая меня на север. Они направляли меня.
Я вдохнула глубже и ушла под воду, направляясь к болоту. Я выбралась на влажную землю и пошла к камышам, но луна выдавала меня. Мои волосы сияли, даже будучи мокрыми, словно я сама звала тени к себе, а они уже были здесь, окружали, удушали, гудели…
– Прочь! – вопила я, ударяя по ним. – Отстаньте! – я глотнула воздух и бросилась в воду, устремляясь все глубже. Но это не спасало, ведь я лишь тянула время, а не сбегала. Я могла задержать дыхание, но не знала, что делать дальше. Я открыла глаза под водой, пытаясь понять, где я обронила древко метлы…
Помощь подоспела неожиданно.
Я ныряла в реку в Мерит и в пруд в Данн. Порой рыбки и зеленые насекомые плавали среди прядей моих волос, словно они были водорослями. Но я никогда еще не видела, как пруд пронзает свет. Лунная вода. Этот феномен происходил только во время полнолуния и только в илистых прудах, потому его считали редкостью, почти легендой. Лунный свет пробивал спиралями путь в воде, создавал истинный свет, а не отражение, и этот свет каплями воды расплывался по пруду. Они мерцали, окружая меня, и было так красиво, что на миг я забыла о темных существах, я смотрела на сверкающие вихри. Я подняла руки, и огоньки собрались у моих пальцев…
Свет. Я вырвалась из воды под темной тучей и бросила этот свет в них. Они разлетелись, собрались снова, а я кричала, радуясь, что нашла на них управу, я нырнула снова за светом. И снова. Я была воодушевлена, а тени злились. Они разлетались и собирались снова. Каждый раз я выныривала и брызгала в них светом, и они злились, гудя все громче.
Они должны были устать и сдаться. Я бросала в них лунную воду, глядя, как тени разбегаются, ныряла и зачерпывала еще. Тени не скрывали злость, их гудение уже напоминало топот копыт по камню…
Я подавилась, вдохнув воду и свет. Неподалеку во тьме слышался настоящий топот копыт. И принадлежал он явно коню, а не пони, ведь я слышала и видела коней Всадников в Мерит в тот день. Этот звук я забыть не могла.
Топот был все громче. Тени ощутили его приближение. Они поднялись, оставив меня, и бросились над прудом. Свет луны вспыхнул на воде, тени бросились в стороны, и теперь они напоминали существо с огромными руками, что раскинуло их, собираясь поглотить того, кто спешил сюда.
Копыта и шумное дыхание. Дыхание, крики, звон меча. Запахло серой, теней было так много, что я не могла видеть бой за ними. Резко заржал конь, и всадник его закричал во тьму, и я поняла, что их было не одиннадцать, как в тот раз, а всего один наездник на одном коне.
Он один сражался с этой тучей.
И не побеждал.
Мужчина тратил энергию, но разве мог его меч справиться с существами, похожими на дым, что появлялись снова, едва предыдущие исчезали? Их становилось только больше. Я слышала страдания коня, ведь всадник отказывался сдаваться.
– Стой! – крикнула я из воды. – Я помогу! – я нырнула и поплыла к берегу. – Я помогу!
– Назад! – последовал приказ в ответ. Но я его слушаться не собиралась. Он не справится один, он проиграет это сражение.
– Двигайся! – кричала я. – Я знаю, как их остановить! – я развязала узел накидки и ее капюшоном зачерпнула, как миской, лунную воду. Я тащила накидку к берегу к теням, туда, где должен был топать копытами конь. – Двигайся, – крикнула я и вылила содержимое на тени.
Взрыв отбросил меня в воду. Я закашлялась, выплывая на поверхность. Монстр, которого они создали из тьмы, разбился, словно стекло, и осколки разлетались в стороны. Я ударилась рукой о древко-копье и схватила его, потом бросила на берег вместе с сумкой, что пыталась меня задушить, впившись в шею. Я уже видела силуэт мужчины.
– Слезай с коня! – я убрала с глаз мокрые волосы и указала на сумку, пытаясь четко отдавать указы. – Достань угольный камень! Они вернутся. Я могу задержать их, но ты должен разжечь пламя. Там есть палка. Они не любят свет!
Он не ответил. Не было времени. Тени возвращались с криками, быстрые, словно стрелы. Я нырнула и принялась плескать на них лунной водой, ударяя по поверхности пруда. Все расплывалось. Я кричала, мне вторил конь, гудели тени, а потом…
А потом со вспышкой света послышалось последнее шипение теней. Я лежала на мелководье и глубоко дышала, глядя на небо, где луна заливала серебром край болота, пруд, коня и всадника, что стоял на берегу возле горевшей кучи мха и ткани. С коня капал пот, шея его блестела в свете костра. Силуэт мужчины снял с коня упряжь и седло. Он склонился рядом с лошадью. А конь отправился к воде. Мужчина подошел ко мне.
Бой не прошел бесследно. Он шел прямо, но походка была неровной. Он судорожно дышал. А я? Мое дыхание было не лучше. А когда он приблизился, лунный свет стер все тени, раскрывая его лицо. Я увидела темные пряди волос и ярко-синие глаза.
Я резко встала, оказавшись по щиколотку в воде, промокшая. Он остановился на берегу пруда и попытался улыбнуться.
– А… тебя… было… сложно… найти…
И Всадник Лорен покачнулся и упал лицом вперед в воду к моим ногам.
Глава 6
Темные, словно перья ворона, волосы ниспадали до челюсти. Лицо его было загорелым и гладким. Густые ресницы прикрывали глаза. Он был таким же высоким, как в тот судьбоносный день на лошади.
Я смотрела, как Лорен спал, рухнув от усталости.
Тени ушли. Они исчезли, словно кошмарный сон. Я вытащила Всадника из воды и оставила на укрытом мхом берегу. Я срезала камыши, собрала сосновые шишки и разожгла костер. Я сняла с Всадника рубашку и повесила сушиться у огня. А потом подошла к его коню – большому и черному, из ноздрей его вырывался пар, я протирала его бока мокрой накидкой, искала раны. Были лишь неглубокие царапины, а я много раз исцеляла пони, чтобы понимать, что конь не ранен, просто устал. Они долго ехали.
«Сложно найти», – сказал он. Ларк говорила во время заклинания: «Лорен должен ее найти». Всадник шел за мной.
Я вернулась к нему и тканью, что была привязана к его поясу, вытирала кровь и грязь с его ран. Я никогда не смущалась мужского тела. Работа целителя была понятной, я клялась себе, что думаю только о красных каплях на руках и груди Всадника. Но я часто останавливалась и отходила, чтобы унять дыхание, словно это я ужасно устала. Я понимала, что работаю сбивчиво, из-за этого результат был не таким хорошим. Я заставляла себя уделять внимание деталям, вести себя так, как Целитель ведет со всеми, проверяя переломы, очищая и исцеляя раны.
Но я сдалась, растерялась из-за своей реакции, я села в стороне от Лорена и смотрела на него. Любопытство съедало меня, и я решила, что если все узнаю от Всадника в этот раз, что мне больше не нужно будет думать о нем. Это займет время. Всадник был полон вопросов – история боли, что отпечаталась на лице, силы, что строилась на долге. Это можно было прочитать по его телу.
Руки могли принадлежать скульптору, а лицо и тело – вдохновлять. Квадратная челюсть, легкая щетина, впавшие щеки – его лицо могло быть мрачным, как и взгляд, но этого не было. Лорен, хоть и был Всадником, не был рожден для этого. На левой скуле виднелся синяк от падения, он пройдет к концу дня. Порез над ключицей продержится чуть дольше, если я найду митрен и сделаю мазь, это касалось и свежего пореза на груди. Не было ничего серьезного. Но были давние шрамы от давних ран. Ран, которых касались руки других Целителей, но не постоянно. Я дала бы Всаднику двадцать пять лет. Интересно, скольких Целителей он видел?
А потом мне стало интересно, почему я задалась этим вопросом.
А один шрам тонкой линией шел над его левой бровью к виску. Он был старым и едва заметным, многие его не увидели бы. Но я привыкла замечать то, что было лишним. Рана была ужасной. Лорен явно потерял тогда много крови, пока трава или рука не запечатали порез, могли задействовать и заклинание. Белый целитель работал над этой раной. Идеально поработал. Я вытянула руку и провела пальцем по шраму, ощущая тепло и жизненную силу Всадника…
Я отстранилась, встала на ноги и отправилась по берегу. Зачем я касалась его не как Целитель? Это было предательством по отношению к Райфу, так я думала. Я должна прекратить это. Но я вернулась, ругаясь, что Лорен пришел, и заставила себя закончить начатое. Я ополоснула его вещи и развесила сушиться, а потом сняла с его коня седло, отвела его за голову отдыхать. К седлу был прикреплен узелок из ткани. Я раскрыла его. Внутри лежала еда – сухари, чашка и нож, какой-то пирог, пахнущий овсом, и это я отдала его коню. Я оставила сухари на ткани для него, наполнила чашку водой. Я расстелила накидку. Лорена я уложила на нее и отошла в сторону. Ему не нужен дальнейший уход, он был силен.
Было неприятно, что я так и не получу ответов от Всадника, но мне и не хотелось с ним говорить. Я уже отбросила воспоминание о его взгляде, о его коже под моими пальцами. Я не хотела слышать его голос, чтобы он потом все время звенел в моих ушах.
Костер из камыша начал дымить. Я его не разжигала заново. Скоро рассвет. Я склонилась и подхватила Всадника под плечи, передвигая его. Простое движение, так я делала часто: если правильно использовать силу рычага, то я могла передвигать даже тела, что были вдвое тяжелее меня…
Но вдруг все стало не так просто.
– Что?
– Ай!
Его крик, мой вскрик, стук. Я стащила его, но теперь он был надо мной, прижав к земле ловким движением, сжимая рукой мое горло. Я была удивлена, а он оказался быстрым.
Но я тоже была быстрой, рефлексы давали о себе знать. Моя рука впилась в кожу под его ребрами, я ущипнула его в точке, что заставило его замереть, и я успела выбраться. Он выругался и вздрогнул, но Всадник был обучен, он схватил одну мою руку, затем другую, потянул на себя и прижал весом к земле.
Прошло лишь мгновение. Он прорычал:
– Кто?.. – и его глаза расширились, он резко отстранился. Я развернулась и посмотрела на него, тяжело дыша, глядя, как выражение его лица меняется от боевого до удивленного, а потом до веселого, когда он заметил накидку на земле и свой оголенный торс.
Но веселье растаяло, когда он посмотрел на меня.
– Леди, – прошептал он и вежливо кивнул. Он убрал волосы с глаз. Леди. Смешно.
– Меня зовут Эви Кэрью, – но я пожалела, что назвалась. Зря я не назвалась Евой, чтобы звучать старше.
Всадник кивнул, оглянулся на меч, ведь тот оказался далековато от него. Он подхватил его плавным движением и оценил вес, а, может, свою силу, разрезав мечом воздух. Он огляделся, видимо, ожидая возвращения врагов.
– Ты сказал, что меня было сложно найти, – выпалила я, глядя на него. – Зачем ты меня искал?
Всадник вскинул брови, словно вопрос был глупым, или это относилось к мечу. И я добавила:
– Моя кузина, Ларк, попросила тебя? Скажи ей, что со мной все хорошо, – вот и все. Я думала, что все закончилось. Отряхнув юбку, чтобы выглядеть занятой, я надеялась, что он займется своим конем или начнет собирать вещи, что я взяла у него.
Он вложил меч в ножны.
– Нет, миледи. Я не вернусь. Я останусь защищать тебя.
– Зачем? – вопрос вылетел, словно выдох. Я и забыла свое обещание ничего не спрашивать, чтобы не узнать о том, из-за чего будет сложно оставить этого Всадника. Я покачала головой, чтобы очистить мысли и заговорить серьезнее. – Я иду одна. Меня не нужно защищать. И помощь мне не нужна.
– Всем нам нужна помощь, – мирно ответил он.
– Тебе нужна.
Он усмехнулся, но спросил серьезно:
– А ты не испугалась того нападения?
– Я не боюсь смерти.
– Бывают вещи и хуже смерти, – он вскинул брови в ответ на мои слова и на свою реакцию. Но потом я увидела его сожаление и понимание, словно он вспомнил тело Райфа на площади, словно подумал, что я уже видела то, что хуже. Улыбка угасла. Повисло молчание, и атмосфера изменилась.
Я быстро сказала:
– Твои раны неглубокие. Заживут. И конь в порядке, – я кивнула на его лошадь. – Как его зовут? – хватит спрашивать, Эви!
– Арро.
– Арро, – повторила я и встала на ноги, поднимая накидку и сумку. Развернувшись, я поняла, что мне некуда идти. Оставаться на болоте не хотелось, ядов у меня уже не было, а домой я вернуться не могла. Выбор был быстрым: на западе была какая-то тень, наверное, лес. И я пошла туда, остановилась и оглянулась, подозревая, что он смотрит.
– Спасибо, – сказала я, стараясь звучать ровно. Я развернулась и пошла к теням.
– Миледи, – позвал он меня. Я прикусила губу и продолжила идти. – А ты? Ты так быстро исцелилась?
Я застыла. Что он мог знать о моей ране, моей потере и боли? Я оглянулась. Хотелось сказать что-то резкое, чтобы он перестал мне сочувствовать. Всадник стоял, его озарял лунный свет.
– Твои раны, – сказал он, указывая. – Осмотри их.
Я опустила взгляд на свои руки, с которых свисала мокрая накидка. Они были в длинных глубоких царапинах, кровь уже засохла. Я коснулась лица и шеи, и ладони стали красными. А я даже не заметила.
– Камыши, – я присмирела. И мне не нравилось это внимание.
– Или тени, – предположил он и кивнул на пруд. – Тебе нужно умыться.
Словно он мог указывать Целителю, как лечить. Но я все же прошла к пруду, опустила на землю сумку и накидку и сняла платье, бросив его и только потом поняв, что смысла в этом не было, ведь все было мокрым. Я была не в себе.
Тени. Он назвал их так же, как и я.
– Тени, – начала я, смывая кровь. – Что это было?
– Следы Пустыни. Они приходят из-под земли, их редко видят на поверхности, но если собьются в такой рой… Тени, вроде, и не опасные, но могут ранить, если их разозлить. Толпой они могут подхватить и унести. Их можно обхитрить, но нужно быть быстрым, – и он с горечью добавил. – Я быстрым не был.
– Быстрым? – хватит вопросов, Эви! Я прикусила язык, пока не успела спросить о Пустыне.
– Нужен огонь или источник света, как ты и говорила. Я знал, что это лучше, чем сражаться с ними. Но не понимаю, почему сработала вода?
– Лунная вода.
Лорен посмотрел на меня, а потом кивнул, словно уже слышал такое название. Он сказал серьезнее:
– Спасибо, что помогла.
– Мы квиты, – я выбралась на поверхность и оделась. – Если они вернутся, я буду знать, как их остановить.
– Они не остановятся.
– Но ты же сказал. С ними легко расправиться, – я была нетерпелива, было трудно казаться спокойной, когда я такой не была. Я хотела уйти. Мне хватило событий этой ночью.
– Тени – меньшая из наших бед, – отметил Всадник. – Они могут управлять землей, огнем, собирать опасных существ, вытаскивать из людей худшее…
– Они? – не поняла я. – Кто они?
– Призыватели. Они найдут тебя. И не остановятся.
Ветерок подул на нас. Я сказала:
– Ты нашел меня, Всадник Лорен. Ты из Призывателей, которых не остановить?
– Нет, – он немного замешкался, словно смутился. Так это поняла я.
