Текст книги "Серебряный вечер (ЛП)"
Автор книги: Сандра Вог
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Дорога была в крови.
Глава 9
Я спрыгнула с коня и подбежала к первому телу, ко второму. Лорен соскочил с Арро раньше чем он остановился.
– Есть кто живой? – крикнул он.
Я нащупывала пульс, разглядывала раны и качала головой снова и снова. Я нашла старика, хрипевшего и с розовой слюной, и подняла его голову на свои колени, краем накидки вытирая с его лица кровь и грязь, смахивая пыль с белых волос.
Его глаза открылись, он закричал и отшатнулся, словно все еще был в бою. Я вскрикнула.
– Все хорошо! – попыталась достучаться до него я. – Вы в безопасности.
– Они забирают нас. Мы не смогли их остановить, – руки мужчины вцепились в меня, он пытался приподняться.
Я обхватила его пальцы и крепко сжала. Я чувствовала, как жизнь уходит из него с каждым выдохом, вытекает из ладоней, ее нельзя было удержать.
– Мы можем помочь, – уговаривала я. – Расскажите, как!
– Верните меня. Моя деревня… Мы не хотим быть рабами…
– Рабами? – слово было неприятным. Я не верила раньше в такие слухи о Тире.
– Верните меня, – молил он. – Я должен остановить…
Мужчина умирал, выдавливать информацию было жестоко. Я недовольно скривилась, но обхватила его голову руками, ожидая, пока его кожа потеплеет, пока исцеляющая энергия рассеет страх.
– Вы в безопасности, – говорила я. – Ваша деревня тоже, – я надеялась на это. – Вы доберетесь домой. И увидите это сами. Все будет хорошо, – я повторяла это, пока его лицо не расслабилось, голос и прикосновения усмирили боль. Биение сердца замедлялось. И все. Я закрыла его глаза и опустила его голову на землю, мне было плохо. Я уже не знала, скольких умиравших я успокоила, не в силах помочь им…
– Эви!
Я поспешила к Лорену. Он держал на руках мальчика, которому было не больше девяти, с ужасной раной от меча спереди.
– Он дышит, – сказал Всадник.
Морковные волосы, веснушки, рыжие ресницы, ярко выделяющиеся на лице.
– Солдаты искали рабов, – прошипела я, разрывая окровавленную рубашку. – Так не может быть… не может! – я злилась на Тир. – Что это за место, где других заставляют подчиняться?
– Это для шахт.
– Каких шахт? – Всадник ответил слишком быстро. Я вытерла кровь, чтобы увидеть рану, мои руки впервые задрожали. Рана была длинной и глубокой, почти как у Райфа. Я сглотнула и сжала челюсти. Я должна спасти мальчика.
– Шахты камней в Тире, – сказал Лорен. – Туда могут забирать людей.
– Нельзя забирать людей, – я рвала рубашку мальчика. – Останови кровь, – приказала я, протягивая обрывки Всаднику. Я подбежала к Арро, схватила свою сумку и флягу с водой с седла и вернулась. – Сильнее прижимай! Останови кровотечение.
Я открыла фляжку, намочила обрывок ткани и вытирала ею руки Лорена. Я принялась искать в сумке травы, забыв, что все ушли на заклинание и для провидца. Осталась лишь склянка от миньона, которую я со злостью выбросила. Лорен посмотрел на меня.
– Миньон, – я вела себя грубо. – Быстрее! Миньон здесь растет?
– Я не знаю, миледи.
Официальность Всадника подсказала мне, что спасать мальчика поздно. Но я хотела помочь. Я вскочила на ноги и побежала к траве у дороги, двинулась вдоль края. Клевер, ромашки, молочай, но не миньон. Да и откуда ему здесь быть? Миньон был редким, он не рос у дороги. Я в отчаянии сорвала молочай. Сунула в рот, разжевала на бегу обратно и выплюнула на ладони.
Я бросилась к Лорену. Кровь пропитала ткань, его руки, все вокруг.
– Ты слабо прижимаешь! – закричала я.
– Ее не остановить, – тихо сказал Лорен.
– Нет! Это ребенок! – конечно, Всадник был прав, но я все равно кричала на него, на всех, лишь бы избавиться от гнева, что пылал в моей груди, в моем сердце. – Мы должны спасти его! – процедила я и исправилась. – Я должна спасти его.
Лорен не ответил, только убрал руки и отошел. Я смазала рану молочаем. Кровь текла из нее, и зелень превратилась в черное месиво, черными были и мои руки. Я давила на рану, сцепив зубы, молча, желая, чтобы мои руки удержали смерть, ведь я еще чувствовала. Чувствовала в нем жизнь.
– Нет. Нет! – я отчаянно склонилась и поцеловала веснушчатый лоб. Почему я так цеплялась за жизнь? – Останься! – кричала я ему. Я знала, что расстроена, я отряхнула руки и снова прижала их к ране, умоляя. – Живи, – но поздно. Мальчик, что еще утром мог бегать по полю, носить воду из колодца, собирать яйца на завтрак, теперь не двигался, покрытый кровью.
Как и все здесь.
Я выпрямилась и отошла, принялась вытирать руки о траву, а потом стала оттаскивать тела к краю дороги. Лорен безмолвно присоединился, оттаскивая другое тело. Мы укладывали их рядом друг с другом, молчали, словно мертвецы. Здесь не стоило их сжигать или закапывать. Их нужно было оставить, чтобы их забрали семьи. Но когда Лорен потянулся к рыжеволосому мальчику, я остановила его.
– Он с нами, – заявила я. – Мы отнесем его в его деревню.
– Если деревня еще есть, – прошептал Лорен. Но он не спорил. Он обернул мальчика своей накидкой и устроил осторожно на седле. Он протянул руку, чтобы я взобралась, но я покачала головой.
– Я пойду пешком.
– Оба пойдем, – сказал Лорен. И мы повезли ребенка домой.
* * *
Мы следовали на запад, к рассвету. Я не спрашивала, меня душил гнев. Как люди могли убивать других, порабощать других? Кто сжигал дома и скот, разрушал поля? Что подстрекало эту жестокость и ненависть к жизни?
Я не знала, о чем думал Лорен, но он тоже крепко сжимал челюсти. Мы не говорили.
Больше книг Вы можете скачать на сайте – Knigochei.net
Вдали был дымок, сначала невинный, словно из труб. Но его становилось все больше, и я уже видела, что горит.
– Их дома, – я бросилась вперед. – Мы должны помочь.
Лорен схватил меня за плечо, остановив, и кивнул на поле кукурузы у дороги.
– Лучше подойти по полю. Нас не заметят.
Я пошла первой, раздвигая высокие стебли, что засыхали, тоже страдая. Дым был все плотнее, он разносился ветром, и я прижала рукав к лицу, чувствуя горький запах. Зачем скрываться, если сухие листья выдают наше приближение? Мы уже опоздали.
Мы остановились у края поля, глядя на разрушенную деревню. Не было ни людей, ни животных, кроме тел овец, похожих на упавшие облака.
Восемнадцать домов и три амбара обгорели, пламя охватило их слишком быстро, чтобы посчитать его обычным. Девятнадцатый дом, что стоял ближе всех к общему колодцу, остался целым.
– Они намеренно оставили его, – прошептал Лорен.
– Тогда узнаем, почему, – сказала я и сорвалась с места.
Лорен остановил меня.
– Не так быстро, миледи. Солдаты могут использовать этот дом. Они могут быть близко.
Я резко развернулась.
– И? Дым скроет меня. Я почти одного цвета с ним, – так и было. Моя кожа, волосы и платье были серыми.
Мы смотрели друг на друга. Мои зубы были сжаты, его губы напоминали тонкую линию. Лорен смягчился. И начал:
– Тебе больно, я знаю…
– Нет, – яростно прервала его я. – Ты сказал, что я отпускаю лишь тех, кого не спасти. Не жалей меня.
Всадник замешкался и сказал:
– Будь начеку, миледи. Я спрячу Арро и догоню, – он повел Арро глубже в кукурузу.
Едкий запах горелого дерева, камней и соломы. Я пробиралась вперед, мощеная дорога была горячей. Дым тоже, но я никогда не видела последствий такого костра, что моментально сжигал все. Это не было похоже на дикие нападения Тротов. Я разглядывала сожженные сады, пытаясь увидеть травы или цветы, хотя бы корешки, что могли пригодиться в исцелении. Почти ничего не осталось.
Я заглянула в окно уцелевшего дома, увидела огонь на кухне, котелок на нем и старушку рядом, и все выглядело так спокойно, но странно посреди разрушения. Она была одна. Я пригнулась и подошла к двери, где прошептала:
– Госпожа.
Старушка выпрямилась, хоть и с трудом. Я, наверное, напоминала призрака, потому что она зажала рукой рот и пошатнулась.
– Ой! Ты хто така?
– Где солдаты? – прошипела я.
– Рядышком вроде…
– Скорее, – попросила я. – Идите за мной!
Она застыла.
– С тобою? Куда? Я не можу уйти, – она постучала костылем.
– У нас есть конь.
– Конь! – она приблизилась, разглядывая меня в тусклом свете. – У кого – у нас? Вы колдуны?
Я покачала головой и протянула руку, но она отстранилась.
– Они придут кушать. Уходи. Уходи или прятайся. Скорее! Пока тебе не увидели.
– Кушать! – я вошла, а она попыталась меня прогнать. – Вы их кормите?
– Не думай, что я хочу! Но выбора нету! Куда я пойду? – старушка помрачнела. Она перестала прогонять и отвернулась. – Ох уж этот изъян. Иначе я была б с остальными.
– Радуйтесь! Мы отведем вас в другую деревню.
– Радоваться? – рявкнула она. – Ты не понимаешь! Нет другой деревни! Они нападут на них завтра или дальше. Радуются те, кто далеко от Тира.
Я была поражена, но выпалила:
– Как можно так хотеть рабства? Люди на дороге умерли, пытаясь спасти вас от…!
– Молчи! – перебила она, голос был горьким и холодным. – Знаю, что соседи умерли! Их кровь была на их топорах! Люди в железе связали остальных, как скот, увели их. И, нет, я бы лучше была с моими, чем прислуживала мучителям! – она прошла, хромая, к котелку.
Я пошла за ней.
– Мы пришли помочь.
– Помочь! – она фыркнула. Она уже не верила, что ей могут помочь, что ей стоит помогать, да и не думала ли я так же? – Пришли из ниоткуда и шепчете: «Сбежать!». Уже поздно!
Я вдохнула. Я жалела, что вела себя грубо, спорить было глупо.
– Но мы принесли одного для похорон, – сказала я.
Она выпалила:
– И кого это вы принесли?
Я не сдалась.
– Мальчика с яркими рыжими волосами.
Ее изогнутая спина напряглась, не желая мириться с этим, но она вздохнула и сказала:
– Поди, Бен. Он не должен был идти. Но что ты ему скажешь? Будь рабом? Нет. Он хотел сражаться с ними. Нельзя его винить за это, хоть я так и не сделала, – она потрясла в отчаянии кулаком. – Они забрали всю мою деревню! В чем толк этого старого тела? Или ребенка? Они все заберут!
Женщина возмущалась, но она уже сдалась, ждала конца. А он был близко, ведь уже никого и ничего не осталось. Я посмотрела на ее полки. Там была лишь соль и мед. Перевела взгляд на котелок, только там хоть что-то было. Была еда для мучителей, как она сказала. Последняя еда.
– Они ведь не ушли, – почему я не подумала об этом раньше? – Они вернутся за едой!
– Перекусят, а потом убьют, – сглотнула она. – Мне приходится служить. Ничего не осталось, видишь ведь. Если хоть кто-то из других деревень появится, они нападут на его дом следующим. Может, они знают, что солдаты просто сожгут их.
Я едва ее слышала.
– Уже почти стемнело. Где солдаты?
– Наверное, на юге, у проема реки. Хотя там воды почти не осталось. Но там глубоко, утес не даст толпе сбежать.
– Сколько их? – спросила я. – Сколько солдат?
– Тринадцать. Сначала пришло трое, потом еще десять, – она повернула голову ко мне, словно хотела увидеть мою реакцию на слова. – Я слышала о солдатах, но не думала, что они придут по нас. Да, были похищения, пропадали мальчики и девочки для их шахт, но теперь они забрали все. Жадные! И оставили меня! – она стукнула тростью по котелку.
Оттуда вылетели брызги, костер зашипел. Я взглянула в окно.
– Когда они вернутся за едой?
– Уже скоро. Я же говорила тебе спешить!
– Не бойтесь, – сказала я. – Мы поможем вам и освободим ваших односельчан.
Старушка фыркнула.
– Ты и кто еще? У тебя милое личико. Не знаю, откудова ты, но лучше тебе бежать отсюда, пока не отправилась силком в Тир. Тебе не по силам железные мужчины, – она вскрикнула. – А-а! – она смотрела на дверь, где появился Лорен.
– Госпожа, – Лорен кивнул ей и тихо сказал мне. – Мальчик у колодца. Ногами к воде, головой в сторону восходящей луны.
Старушка не сводила с него глаз.
– Ты знаешь наши обычаи, но лишь зря тратишь доброту. Некому похоронить бедняжку Бена.
– Мы освободим ваших соседей, – повторила я. Лорен, знаю, смотрел на меня.
– Разве? – старушка повернулась к двери, ожидая, а потом ко мне. – И больше никого нет? – когда я ответила «нет», она покачала головой. – Даже с ним! – сказала она. – С ним и его мечом вы не справитесь.
– Да, – согласился Лорен. – Этого мало.
– Не мечом, – быстро сказала я, взглянув на Лорена. Он вскинул брови, но я улыбнулась. – Спрячьте его, – попросила я старушку. – Добавьте в рагу мед и горсть соли. Не давайте солдатам его есть. Я сейчас вернусь, – и я выбежала раньше, чем Всадник успел бы меня отговорить.
Я видела в одном из обгоревших садов валериану. И я была уверена, что найду среди корней кукурузы дурман. Я пригибалась, рыская по садам, потом в поле, собирая все, что только могло пригодиться. Валериана, дурман, ромашка. Это легко было найти среди пожухлой травы. Было бы проще, конечно, будь у меня гелиотроп из Мерит, но жалеть было поздно. Я задумалась, использовал ли его Харкер. Смог ли он поспать без кошмаров?
Дым рассеивался, но наступала ночь. И я была лишь тенью среди развалин, серая и быстрая. Но, двигаясь среди кукурузы, я застыла. Силуэт в доспехах стоял в дверях дома старушки. Она уже знала? Всадник успел спрятаться?
Старушка вышла, хромая, за ней шел другой солдат. Она что-то сказала, но мне не было слышно, и они ушли. В красноватой дымке виднелись лишь силуэты – два больших и в доспехах и еще один хромал. Но старушка держала голову поднятой высоко. И она намеренно шла еще медленнее, чтобы дать мне время, в этом я была уверена. Я была тронута ее смелостью, тем, что она не сдалась, но не могла не подумать: к чему это приведет? Она все равно осталась одна.
Я покачала головой и побежала к дому, чуть не сбив Лорена, что вышел встречать меня с мечом. Он нахмурился, готовый отчитать, но я оттолкнула его с прохода.
– Что ты делаешь? Они скоро вернутся.
Он почти не сдвинулся от моей попытки оттолкнуть, но прошептал с совсем не милой улыбкой:
– Ты думала, что я буду прятаться, пока ты бегаешь по развалинам?
Я решила сменить тему.
– Вот. Помоги разорвать и насыпать в котелок, – я рассыпала по полу травы. – Маленькими кусочками. А то будет слишком горькое.
Мы были мрачными. Рука Лорена была готова схватить меч. Он не умел ждать. Он хотел действовать, расправиться с солдатами. А я приказала заниматься такой мелочью, когда он желал размахивать мечом. Но он послушно склонился над травами, разрывая дурман на маленькие клочки, бросая их в кипящее рагу.
Мы работали быстро. Засохшая кровь и грязь с наших рук пачкала травы, они чернели еще до того, как я бросала их в котелок. Они напоминали гнилые кусочки.
«Подавитесь», – зло подумала я.
– Идут, – вдруг тихо сказал Лорен. Он хватил меня за талию и утащил по крошечной лестнице в тень, дверь распахнулась. Голоса принадлежали трем солдатам и старушке. Я задыхалась, поправляя юбки, пытаясь удержаться на краю чердака, небольшого выступа для хранения сушеных фруктов. Места здесь хватило бы лишь одному. Лорен обхватил меня, заставляя замереть. Лицо уткнулось в его грудь. За запахом грязи я ощущала его аромат теплого дуба, привкус сандала. Я сглотнула и попыталась повернуть голову, но сейчас это было бессмысленно.
– Не двигайся, – шепнул он мне на ухо. Его пальцы скользнули по моим волосам.
Мы ждали, замерев, слушая, как звякают доспехи. Двое что-то несли, они с гулким стуком опустили это у камина. Я ощутила запах вина. Старушка громко спросила:
– Этого хватит? Вы забрали все. Еда, вино. Этого хватит? Или ваши тени заберут еще и все солнце у нас?
Ее не слушали, хотя она пыталась уязвить их. Звякнул металл, вытащили пробку из бочки, бросили ее на пол, в дерево вонзился топор, вино потекло в чаши. Голос старушки оборвался. Ее тошнило, словно ее заставляли пить вино, солдаты смеялись, глядя на это. Я застыла, желая крикнуть, спрыгнуть…
Страдания прекратились. По полу проехал стул, стукнул костыль. И за всем шумом я услышала более мягкий звук.
Старушка была мертва. Ее убили, пока мы прятались, мы не помешали этому. Я дернулась.
– Стой, – выдохнул он мне на ухо, это звучало приказом. Я и не могла сдвинуться, хватка Лорена была стальной. Я чувствовала тепло его крови, его ярости. Я хотела возненавидеть его за приказ, но он заставлял стоять на месте и себя, может, это было даже сложнее. Словно ему приходилось терпеть эту жестокость. Я вспомнила его шрам.
Бочку отставили, котелок с огня переместили на ее ручку. Я была так сильно сдавлена Лореном, что казалось, что сломаются кости, но он удерживал меня, ожидая, когда солдаты выйдут из дома. Последний пнул ногой в латах полено в камине, дрова с огнем рассыпались по полу, и мы почувствовали запах дыма.
Лорен держал меня, и я успела досчитать до пятидесяти. Солдаты должны были уйти. Мы спустились. Я подбежала к старушке, Лорен вернул дрова в камин, потушил огонь ковриком.
– Она мертва! – прошипела я. – Ее пронзили мечом, пока мы прятались! – я скривилась. – Просто прятались!
Лорен мрачно сказал:
– Мы отнесем ее к колодцу, – он наступил на огонек на полу.
– К колодцу? Так же, как и мальчика, с такими же почестями? Мы позволили ей умереть, Всадник!
– Если бы мы вмешались, жертв было бы больше…
– Больше уже умерло! Мы ждали в лесу, пока солдаты шли нападать на этих людей! Мы никак не попытались их остановить!
Лорен повернулся ко мне и процедил:
– Ты думаешь, что мой меч и твоя зубочистка остановили бы их? У тебя даже нет при себе того копья!
– Я не…
– Тринадцать солдат, миледи! Десятерых хватило, чтобы убить больше двадцати людей, а потом окружить остальных, – Всадник был слишком близко. – Пусть ты и Целитель, Стражница Смерти, но тебя так же легко убить, как и ее, каким бы ни было оружие.
Он вытянул палец и коснулся впадинки под ключицей, я задрожала.
– Здесь, миледи, – его голос стал шепотом. – Стрела, копье, меч… И все. И что будет с нами? Ты нужна нам. Таков мой долг, – Лорен опустил руку и отошел, старушка теперь оказалась между нами. – Возьми ее за ноги, – сказал он. Я сглотнула, но склонилась, чтобы поднять ее.
Мы уложили ее тело рядом с мальчиком у колодца на площади. Лорен тут же отправился за Арро. Я задержалась, желая остаться одной. Я смотрела на Бена, которого Лорен осторожно положил ногами к воде. Я погладила его волосы, последнее очищение. Угли сожженных домов освещали площадь разрушенной деревни, его лицо, и мне захотелось, чтобы было темно.
– Мне так жаль, – прошептала я.
Рука легла на его лоб, теплая на холодном. Перед глазами возник бездыханный Райф. Я снова была беспомощной. Я никого не спасла.
– Прости, – прошептала я и ушла.
Лорен стоял с Арро, две сильные фигуры среди кукурузы. Он смотрел, как я подхожу, и я расправила плечи и вскинула голову.
– Река на юге, – сказала я, пройдя мимо него. – Там они держат заложников.
Лорен позволил мне пройти дальше, легко догнал меня и сказал:
– Злиться сейчас – это нормально.
– Я не злюсь, – соврала я.
– Ты почти не видела жестокости в Мерит. За эти два дня ты пережила многое. Осознать все сразу не так и просто.
– Я в порядке, – выдавила я и добавила. – Ты тоже это пережил.
Он пропустил это мимо ушей.
– Что ты подложила в рагу?
– Усыпляющие травы. Они быстро подействуют.
– Усыпляющие? – вырвалось у него. – Всего-то?
Я резко развернулась.
– А ты думал, что это отрава? Что я убила их? Я не могу.
– Я не это…
– Ты не понимаешь мой жалкий долг, Всадник? Никакого вреда. Я такой родилась, я не могу это изменить! Я не убила солдатов, я пыталась помешать им убивать, и, да, я могла умереть из-за этого! Думаешь, я рада этому? Ты можешь махать мечом, сражаться за добро или за зло, как захочешь! Я не могу. Что бы я ни чувствовала, я должна уважать жизнь, – я вдохнула, пытаясь понизить голос, но сдавливать эмоции было слишком больно, их было слишком много во мне. – Ты хоть знаешь, как себя чувствуешь, когда умирает тот, кого ты мог спасти, а ты не можешь даже отомстить за его смерть?
– Знаю.
– Тогда не говори, что я должна убивать!
– Я и не говорил, – тихо прошептал Лорен. – Я верю тебе.
Этого мне еще никто не говорил. Я никому не была нужна. Это расстроило меня. Я назвала Целителей жалкими, это тоже расстраивало. Я согнулась, уперла руки в колени и пыталась дышать.
– Но я спрошу, – добавил Лорен. – Что мы будем делать, когда они уснут?
– Свяжем солдат, заберем доспехи, оружие… – голос утих, план казался детским на фоне жестокости. Лорен смотрел на меня и ждал. – Не важно, – сказала я. – У меня есть идея.
Мы подошли к утесу как можно тише. Лорен выхватил меч, сердце мое сжималось. Все ли солдаты поели? Все ли уснули? На краю светился костер. Лорен оставил Арро, жестом остановив его, и мы пошли дальше.
Река была почти на дне, поблескивала в свете огня. Ниже были связанные жители деревни. Они общались, пытались вырваться из пут, не боясь своих мучителей, что лежали на берегу реки. Тускло мерцали их доспехи.
Я схватила Лорена за руку. Он посмотрел на них, на меня, и я победно улыбнулась. Лорен разрезал мечом веревки и лозы, что связывали их – стариков, женщин, детей и подростков. Я подбежала к солдатам и принялась снимать доспехи, зажимая нос из-за вони.
«Они живут в этих доспехах», – подумала я. Кожа их была бледной, сдавленной жесткими пластинами.
Другие помогали мне. Мы снимали доспехи и оружие, собирали их у реки. Никто не спрашивал, почему мы не перережем им горло, но я слышала, как женщина тихо вскрикнула:
– Он дышит! – и страх был ощутим. Я отозвалась:
– Они не проснутся! Не бойтесь, – я сама боялась, что не найду способ покончить со всем без убийств.
И я увидела рыбацкие лодки, что покачивались неподалеку. Причал был на тонких ножках, воткнутых в уже высохшую часть реки, лодки были возле него. Я оставила солдата и вошла в реку, направляясь к ее центру и оценивая. Глубиной по шею, может, глубже… Хватит такой реки, чтобы унести тяжелую лодку? Жители деревни смотрели на меня.
– Река везде такая? – крикнула я. – Далеко она идет?
Кто-то отозвался:
– Вдали она мельчает. И впадает в море.
– Это! – я указала на лодки. – Нам нужно две лодки! – Лорен с двумя детьми побежал к причалу, обрезал их веревки и прыгнул в воду. Он оказался по грудь в воде и вскоре потянул за собой две лодки.
– Зачем это? – заворчал на берегу мужчина. – Зачем лодки? Возьмите их оружие! Убейте их!
– Нет! – завопила я из воды. – Нет! Не убивайте!
– Не убивать? – я разозлила их, послышался шепот. – Почему это? Чтобы они вернулись?
– Они убьют нас…
– Нет, сначала будут пытать…
– Нет! Не ударяйте первыми, – я спешила к берегу. – Лучше не станет!
– А кто считает? – появились крики. – Ты кто такая?
– Придут другие, они будут еще сильнее! – не сдавалась я. – И не проявят милосердия!
– А эти разве не такие? Они оставили мне лишь злость!
– Мой дом сожжен! – другие поддержали. – Убили моего сына! Сожгли сад!
Я увидела фигуру самого молодого из пожилых мужчин, он отделился от толпы первым и направился к куче оружия. Он взял первую попавшуюся ведь – топор с длинной ручкой. Лорен уже был на берегу, на бегу он выхватил меч.
– Ты не ударишь! – приказал он. – Леди сказала пощадить их.
– Леди! Разве леди может требовать? – мужчина поднял топор над головой, пошатнулся от его веса и опустил на ближайшего солдата. Я закричала. Это было даже хуже людей, испугавшихся Трота. Эти люди были запуганы, но страх звал их к действию, подсказывал убить спящих.
Всадник был быстрее, чем я думала. Лорен с разворота ударил ногой и подсек ноги мужчины, тот упал рядом с солдатом.
– Эта леди, – Лорен задыхался, кончик лезвия меча был у горла мужчины. Он отошел и направил меч на остальных. Они нервно попятились, он указал и на меня. – Мы будем ее слушаться.
Кто-то смог спросить:
– А кто она?
Лорен сказал перед тем, как опустить меч:
– Она – единственная, кто нас спасет.
* * *
Мы связали солдатам руки и погрузили их в лодки, в одну – шесть, в другую – семь, а потом спустили их на воду. Мы смотрели, как лодки уплывают, свет костра поблескивал на воде. Жители молчали, ведь так поступить хотела только я. Мы спустились с утеса по очереди, помогая детям, все толкались, тянули за руки…
Еще больше криков вызвал Арро. Лорен просил их успокоиться, но тщетно. Было слишком много потрясения и недоверия, они просто испугались. Но один старик вышел из толпы и приблизился на шаг.
– Конь! – тихо воскликнул он. Подойдя к Арро, он протянул руку к его носу. Арро выдохнул. Несколько детей поспешило к нему, но их оттащили. – Ты Всадник? – спросил старик, вглядываясь во тьме в Лорена. – Я слышал о вас. Но никогда не видел. Быть беде.
– У вас есть время, – сказал Лорен и обратился ко всем. – Похороните умерших. Переплавьте доспехи в щиты, заберите оружие. И уходите. Расскажите о происходящем остальным. Готовьтесь.
– Они вернутся? – спросила женщина.
Лорен поправил седло.
– Если вы объединитесь с другими деревнями, у вас будет больше шансов. Научитесь сражаться оружием Тира, научитесь защищаться, – он повернулся ко мне и прошептал. – Нам пора, миледи, – и поднял меня на спину Арро, потом взобрался сам. Лорен натянул поводья и сдвинул Арро с места. – Используйте время с умом! – крикнул он жителям деревни. – Еда, укрытие и защита.
Лорен заставил Арро ускорить шаги, я обхватила руками его пояс, мы уехали.
Он злился, его спина была напряжена под моей щекой.
– Ты хотел убить их, – заявила я. – Солдат. Ты хотел, чтобы они умерли.
Кивок. Он не отрицал.
А я не могла смириться.
– Зачем? Зачем убивать?
Арро бежал, а Лорен повернул голову, на щеке его блеснул лунный свет.
– Нет ничего хорошего в выживших солдатах. Они вернутся, точно вернутся. Солдаты не пойдут в Тир без рабов, иначе их бросят в шахты. Так что не думай, что кого-то пощадила, миледи.
– Но у них нет ни оружия, ни доспехов!
– Они не одни. Тир – крепость Призывателей. Они не остановятся.
Я была ошеломлена.
– И вы их убиваете, а они снова приходят? Так почему бы не сказать бедным жителям, что смысла в борьбе нет? Зачем давать надежду?
– Надежда дает смысл жить! – он злился, он цеплялся за поводья и обернулся, процедив. – Что бы ты сказала им? Хаос среди нас? Как его победить? Этот бой вечен, – он тяжело дышал. – Не все выживут. Но народу лучше быть при оружии, защищаться. Они могут их сразить. Могут с ними покончить.
Он отодвинулся. Я не спорила, отношение к жестокости стало пропастью между нами. Но было и что-то еще, что пересекало эту пропасть и тревожило меня сильнее.
– Ты принял мое мнение. Лорен. Ты злишься, не согласен, но позволил пощадить их, помог погрузить в лодки.
Он не повернулся, но выдохнул:
– Ты Стражница, а я Дополнение. Я должен верить твоему выбору.
Мы ехали. Много миль, много часов. Я не знала, сколько именно, но мы не останавливались. Злость угасла. Мысли тоже. Я уснула, уткнувшись в его спину, он крепко придерживал мои руки. И я успела подумать, что Всадник сказал «Дополнение» не как описание себя, а как титул.
Целителям ничего не снится. Но я помнила тихий топот копыт, ветерок, запах воды, словно открывался другой мир, когда я закрывала глаза. Руки спустили меня и укутали во что-то теплое и мягкое.
А мне не хватало прикосновения к Лорену.
Глава 10
Разбудил меня комфорт. Я замерла на какое-то время, чувствуя под собой пух, а сверху замечая балки. Балки. Как давно я их не видела? Крышу и подушку. Свет проникал в помещение, слышался поток воды… Я уснула снова, а проснулась резко.
Комната, кровать, вода – я отвыкла от этого за месяцы скитаний. Я поднялась, забрав с собой стеганое одеяло, ведь вещей своих не нашла, и подошла к окну. Не совсем к окну, но к прямоугольной бреши в камне, что был толще длины моей руки. Я сунулась в «окно» и выглянула, после чего отшатнулась. Сердце колотилось.
Я взяла себя в руки и выглянула с трепетом. Я была посреди утеса из известняка, люди устроились здесь и годами меняли пейзаж, вырезая в камне…. Вода озерами виднелась на дне.
Форт Грена.
Со своего места я видела широкий извилистый карьер с водопадами. И сверху, и снизу были водопады разных размеров. Солнце встречалось с брызгами, и в тумане мерцала радуга. Все утекало в озеро вдали, а сам форт был в камне, почти посередине. Он змеился в камне, вырезанный уровнями, соединенными каменными ступенями, деревянными лестницами, узкими тропами и веревочными мостами, что соединяли этажи. Тропы пересекали известняк зигзагами, словно зубы.
Я развернулась и осмотрела комнату, в которой спала, понимая, что и в ней все было вырезано из камня. Даже то, что я приняла за балки, было лишь похоже внешне, потолки и стены были светлыми из-за бледного известняка. Комната была пещерой. Просторной, лишенной мелочей, словно это место не было домом. Мне стало интересно, сколько лет Форт Грен вырезали из камня, могли ли Хранители прятаться здесь, нападая на Призывателей и исчезая в убежище? Как они скрывали это место? Я подумала о Тарнеке, который видела во время заклинания, земля и камень были важными для Хранителей. Они строили из прочных материалов. Из чего-то крепкого и стойкого…
Как Лорен.
Его имя ворвалось в мои мысли, голова от этого кружилась сильнее, чем от высоты. Я тряхнула головой, чтобы очистить ее. Я высунула голову в окно и оглядела форт. Девушка спешила по узкому краю с подносом еды. Я крикнула:
– Осторожно! – не было поручня, и если бы она упала со ступеней, то разбилась бы о камни или рухнула бы в озеро внизу. Но она не обратила внимания, не глядя ни на меня, ни на пропасть, пока шла по краю.
Девушка исчезла в туннеле. Через пару минут она оказалась в дверях, но самой двери не было, стучать было не во что. Она улыбнулась, скромно опустив взгляд, присев в реверансе, из-за чего покачнулась плотная коса на затылке. Она была не так юна, как мне показалось, может, лишь на год младше меня. Но она была такой легкой и тонкой, что казалась ребенком.
– Можно поставить здесь? – спросила она, придерживая поднос. Я кивнула. Хлеб и масло из козьего молока, свежий сок, вроде, из персиков. Я сглотнула от вида. Я не ела больше дня, но я не помнила об этом до этого момента. Когда это Целитель забывал поесть?
Девушка вошла на цыпочках и устроила поднос на низком столе, единственном предмете здесь, кроме кровати. Я укуталась в одеяло, устроилась на полу и напала на еду.
– Спасибо, – сказала я между укусами. Хлеб был черным, полным сухофруктов и ореха гикори, но и сухим. Я съела половину буханки, замедлилась и заметила, что девушка сидит у дверного проема, тихая, как мышка, и вежливо ждет.
Я вытерла рот.
– Это Форт Грена?
Она кивнула.
– Сколько вас здесь?
– Семь семей.
– Так мало… – даже в Мерит было двадцать семей. А семь даже с натяжкой можно было считать фортом.
Но она рассмеялась, и ее робкое поведение исчезло.
– Мало? Семь семей и семьдесят поколений! Но, думаю, вам кажется так, потому что форт вмещает сто людей. Остальные обитают, – она махнула рукой, – повсюду. Увидите за ужином. А сейчас вам нужно отдохнуть одной.