Текст книги "Веселое заведение"

Автор книги: Сандра Даллас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– В жизни не видел, чтобы леди курила, – сказал Нед, втягивая в себя дым.

– Эдди-то курит.

Нед хотел ей сказать, что Эдди – никакая не леди, но потом передумал. Сигарета позволила ему немного расслабиться. Кроме того, стоя вот так и дымя сигаретами, они привлекали к себе не больше внимания, нежели любая другая пара курильщиков.

Нед вытянул шею и снова заглянул в банк, но там было темно, и он ничего не мог разглядеть, кроме темного силуэта стоявшего спиной к окну человека.

– Давай уходи, что ты тянешь? – пробормотал он, делая последнюю затяжку и швыряя окурок в грязь. Курить ему больше не хотелось, но, сворачивая сигарету, можно было хоть чем-то себя занять; он снова вынул из кармана кисет и сделал себе вторую сигарету. Затягивая зубами веревочку на горловине кисета, он в очередной раз бросил взгляд на дверь банка. Внутри происходило какое-то движение. – Он уходит, – прошептал Нед, обращаясь к Эмме, которая сидела на пороге, повернувшись к банку спиной. Нед швырнул недокуренную сигарету на землю, раздавил ее каблуком и положил кисет в нагрудный карман рубашки. Потом снова покосился на дверь, чтобы узнать, что происходит. – Они уходят. Оказывается, там было двое. Должно быть, фермеры. Пришли, чтобы договориться о ссуде. Надеюсь, кассир разговаривал с ними вежливее, чем с нами.

Неожиданно дверь банка распахнулась, и из нее вышли двое. Эмма вскочила на ноги, но прежде, чем они с Недом успели укрыться в отеле, братья Майндеры перебежали улицу и остановились прямо перед ними.

Эрли, прищурившись, окинул парочку холодным взглядом и криво улыбнулся.

– Кассир в этом банке не различает цвета. Никак не мог отличить свои деньги от моих. – Эрли поднял револьвер и навел его на Неда. Нед в это время не сводил глаз с большого ножа Эрли, который торчал у него за поясом и весь был покрыт кровью.

Черный Джесси схватил Эрли за руку.

– Не хватало еще, чтобы ты пристрелил его на улице. Кто-нибудь наверняка услышит выстрел, и сюда сбегутся люди.

Эрли некоторое время размышлял над его словами.

– Похоже, сегодня у тебя удачный день, малыш Нед. – Черный Джесси уже шагал вниз по улице, но Эрли еще несколько секунд держал Неда под прицелом, после чего ткнул стволом револьвера в Эмму. – В банк направлялись? – осведомился он. – Опоздали. Денег там больше нет.

– Кассир умер? – спросила Эмма.

Эрли пожал плечами.

– Звуки, во всяком случае, он издавал такие же, как теленок, которому перерезали горло. – Эрли рассмеялся, повернулся и побежал догонять брата; потом они оба свернули за угол, и через несколько секунд Нед услышал топот копыт.

Нед схватил Эмму за руку и попытался втащить в заднюю дверь отеля, но она не захотела.

– Кассир… Возможно, он умирает. Мы должны ему помочь.

– Ты хочешь, чтобы нас повесили за то, что здесь учинили братья Майндеры? Мы ведь тоже рядом с банком вертелись. Как мы это объясним? А как объяснить то, что ты переоделась в мужское платье?

– Но ведь нельзя же оставлять человека умирать, особенно если он этого не заслуживает? Я, во всяком случае, на такое не способна.

Нед колебался. Ему тоже не хотелось бросать кассира на произвол судьбы.

– Мы поступим так, – предложила Эмма. – Вернемся сейчас в свои комнаты, после чего ты спустишься на первый этаж и крикнешь, что слышал в банке какой-то подозрительный шум, – сказала Эмма.

Нед удивился, что ему самому не пришло в голову такое простое решение. Он повел Эмму следом за собой на второй этаж, но, как только они оказались в ее комнате, с улицы до них донеслись испуганные крики, а потом послышался звук шагов бегущих людей. Эмма бросилась на постель и растянулась на покрывале. Лицо у нее было серое, как пепел.

– Все-таки я ужасно глупая, – пробормотала она.

Нед присел к ней на постель и обхватил ее за плечи.

– Главное, мы выбрались из этой переделки.

– Между прочим, мы тоже могли причинить кассиру вред, если бы оказались в банке раньше Майндеров.

– Ничего дурного мы бы ему ни сделали, – ответил Нед. – Это во-первых. И во-вторых – нельзя винить себя за то, чего не было.

– Нам пора отсюда уезжать.

Неду хотелось еще немного посидеть рядом с Эммой, но она была права: оставаться в городе было опасно. Они переоделись, взяли свои саквояжи и через несколько минут уже стояли в холле отеля, где клерк сообщил им, что банк только что ограбили.

– Грабителей было двое. Они ударили ножом старину Стинги Дэна, банковского кассира. Кассир своей кровью написал на полу: «Майндеры», но, насколько я знаю, один из братьев убит. Поэтому мне представляется, что в налете участвовал оставшийся в живых Майндер в паре с Недом Партнером. Говорят, он обретается где-то поблизости. Вообще-то, ограбить старину Стинги Дэна не составляло никакого труда. Это могли бы сделать и две пожилые леди – или вот, к примеру, ваша сестра. – Клерк одарил Эмму многозначительным взглядом и прищелкнул языком.

Эмму, однако, замечание клерка нисколько не смутило.

– Что ж, если работа на ферме перестанет приносить доход, я так и поступлю. – Эмма, выгнув бровь, посмотрела на клерка. – Только предупреждаю: грабить я буду не банки, а гостиницы. Уж больно много у вас дерут за проживание.

Нед заплатил за две комнаты четыре доллара, после чего они с Эммой отправились в городскую конюшню, где забрали своих лошадей и фургон. Потом они заехали в магазин «Спилман & Готшалк» и погрузили в фургон коробки с купленными там припасами. Если бы они оставили свой заказ в магазине, приказчик наверняка посчитал бы это подозрительным. При выезде из города Нед, вместо того чтобы править на восток к Налгитасу, свернул на северную дорогу. Братья Майндеры, по его предположению, должны были ехать в юго-западном направлении в сторону Санта-Фе, поскольку там, по слухам, обитали их родственники. «Так что погоня, скорее всего, двинется в том же направлении», – объяснил Нед. Но если глупому клерку удастся убедить шерифа в том, что в ограблении участвовал Нед Партнер, тогда, вполне возможно, люди шерифа поскачут к Налгитасу. В любом случае им с Эммой лучше сначала ехать на север, а уже утром повернуть на восток.

Нед пожалел, что не купил в магазине кнут, чтобы было чем взбадривать лошадей. Но поскольку такового под рукой не оказалось, он вытянул своих одров вдоль спин вожжами. Первые две минуты после этого они неслись как черти, но потом выдохлись и снова стали плестись, как сонные мухи. Время от времени Нед поворачивал голову, чтобы выяснить, не едет ли кто-нибудь за ними, но прерия была пустынна. Через час или два такой неспешной езды Нед стал успокаиваться. Забывшись, он хлопнул Эмму по коленке и воскликнул:

– Кажется, мы разобрались с этим делом.

Эмма пристально на него посмотрела, но потом отвела взгляд.

– С каким делом?

Нед почувствовал себя глупо. Эмма, разумеется, была права. Никакого дела они не сделали. Они просто сбежали – вот и все. Предприятие, которое они задумали, выродилось в бессмысленный фарс. Но если бы даже ограбление удалось, их могли схватить на обратном пути в Налгитас, а Неду не хотелось, чтобы Эмма по его милости оказалась в тюрьме. А что было бы, если бы ему пришлось в силу обстоятельств стрелять в кассира? Как поступила бы Эмма, если бы он и вправду его ранил? Бросилась на поиски врача? Или выстрелила в него, Неда? Об этом лучше было не думать. Кто знает, может быть, им и впрямь фантастически повезло, что они вовремя унесли ноги из Джаспера?

Нед снова вытянул лошадей вожжами – скорее от некой внутренней неудовлетворенности, нежели по необходимости, поскольку прыти это им не прибавило. Потом он бросил взгляд на Эмму, которая с отсутствующим видом созерцала пустынное пространство прерии. С тех пор как они выехали из Джаспера, ветер постоянно усиливался, заставляя пожухлую траву колыхаться волнами, которые напоминали ему волны на бескрайней водной глади Миссисипи. Хотя горячий ветер почти не освежал, чувствовать движение воздуха было все равно приятно. К тому же это ощущение успокаивало. В скором времени к Неду вернулось хорошее настроение, а потом и присущее ему чувство юмора. При мысли о том, что им с Эммой придется где-нибудь остановиться на ночь, он даже позволил себе ухмыльнуться. Поскольку они избрали для возвращения в Налгитас более протяженный, обходной путь, этого было не избежать. Так что провести вместе ночь им все-таки придется – что бы там Эмма по этому поводу ни думала.

– Нам необходимо найти место, где мы могли бы остановиться на ночлег, – сказала Эмма, словно читая его мысли. Потом она рассмеялась. – Хорошо, что мы купили одеяла и кое-какие продукты. Ой, чуть не забыла! У нас даже кофейник и чашки есть.

– Значит, я не зря их купил? – спросил Нед. – Признаться, все это время я думал, что поступил глупо.

– Что-что, а соображение у тебя имеется. Этого у тебя не отнимешь. – Эмма пожала плечами. – Плохо другое. Мы совершенно не продумали финансовую сторону вопроса, покупали все подряд, и как-то незаметно набежала порядочная сумма. Лошадей еще можно продать, но деньги, которые мы потратили на гостиницу, вещи и продукты, – это чистой воды убыток. Но если ты назовешь мне общую сумму своих расходов, я верну тебе половину из тех денег, которые пришлет мой брат Джон.

– В этом нет необходимости.

– В таком случае я верну тебе лишь сорок процентов, ибо такова была бы моя доля в случае успешного завершения задуманного нами дела.

– В последнее время я склонялся к тому, чтобы дать тебе пятьдесят процентов и уравнять наши доли, – сказал Нед, рассмеявшись. – Как ты, однако, хорошо считаешь! Тебе бы не банки грабить, а работать банковским управляющим.

Они ехали весь день и весь вечер, почти не разговаривая. Время от времени Нед оборачивался и внимательно оглядывал прерию позади них. Эмма тоже часто оглядывалась, но дорога оставалась пустынной. Нед давно убедил себя, что в этой части прерии, кроме них с Эммой, никого нет, и уже стал подумывать о ночлеге, как вдруг Эмма дотронулась до его руки.

– По-моему, у нас за спиной показалось облако пыли.

Нед оглянулся и по количеству поднятой в воздух пыли и грязи понял, что их догоняют несколько всадников. Нед стал было нахлестывать лошадей, но скоро оставил эту затею, поскольку его одры не способны были обогнать и корову. Вынув из кобуры револьвер, он положил его на сиденье между Эммой и собой. Эмма прикрыла свой револьвер юбками, после чего поставила себе на колени корзинку с принадлежностями для шитья. Когда вооруженные люди их настигли, она сосредоточенно орудовала иглой.

Поравнявшись с фургоном, шериф придержал лошадь, поерзал в седле, устраиваясь поудобнее, и спросил:

– Эй, люди, вы видели кого-нибудь?

– С тех пор, как выехали из Джаспера, никого, – ответил Нед.

– Банк ограбили. Мы ищем двух мужчин на лошадях.

– Мы слышали об этом. Нам клерк в отеле сказал, – произнес Нед.

– Он сказал также, что во время ограбления был ранен кассир, – проговорила Эмма, откладывая свое рукоделие. – Как он себя чувствует?

– Он умер, но перед смертью сообщил, что на него напали братья Майндеры. Мерзкие же это типы, доложу я вам. Зачем, спрашивается, было убивать Стинги Дэна, да пребудет душа его с господом, коли он и так отдал им деньги? – Сдвинув свою широкополую шляпу на затылок, шериф добавил: – Если это и впрямь братья Майндеры, я бы на вашем месте держал ушки на макушке. Кто знает, где они сейчас.

– А почему, собственно, вы поехали по этой дороге, шериф? – спросил Нед.

Шериф указал большим пальцем на одного из своих троих заместителей, которые его сопровождали.

– Уотти сказал мне, что сразу после ограбления из города выехали двое и поехали по этой дороге. Конечно, это может быть кто угодно, но надо же нам куда-то двигаться, а эта дорога, на мой взгляд, ничем не хуже любой другой. Вообще, информации об этом налете немного. Уотти, правда, полагает, что грабителем мог оказаться и Нед Партнер. Он наделал в наших краях немало шума, но в последнее время я о нем ничего не слышал.

– Ну а честные люди в ваших краях обитают? – сварливо осведомилась Эмма.

– Похоже, леди, вы считаете таковыми только себя с братом, – пошутил шериф, а потом спросил: – Скажите, нет ли у вас часом при себе ведерка с пахтаньем? У меня так запылилось в глотке, что я с удовольствием выпил бы сейчас стаканчик.

– Я бы тоже не отказался от стаканчика. Я могу пить пахтанье с утра до вечера, – сказал Нед, хотя пахтанье терпеть не мог.

Шериф, казалось, совершенно не спешил уезжать. Тут Нед вспомнил его рассказы про геморрой и желудочные колики и понял, что представителю власти нисколько не улыбается тревожить свои болячки, трясясь в седле по разбитой дороге, и он использовал встречу с ними как предлог, чтобы передохнуть.

– Боюсь, нам надо поторапливаться, шериф, – сказал он. – Нам с сестрой не хотелось бы повстречаться в темноте с такими отчаянными людьми, как братья Майндеры, а до нашей фермы путь еще неблизкий.

– А где ваша ферма? – спросил шериф.

Нед сглотнул.

– Мы живем на ферме Джонсона, – ответил он.

Шериф поднял глаза к небу и, с минуту поразмышляв, кивнул. Нед готов был голову дать на отсечение, что о ферме Джонсона он и слыхом не слыхивал, просто не хотел в этом признаваться.

– Все-таки, шериф, мы с вашего разрешения тронемся. Если, конечно, больше вам не нужны, – снова вступила в разговор Эмма. – Мы тут не на загородной прогулке, и дома нас ждут дела.

Нед закатил глаза, как бы сетуя на допущенную сестрой бестактность.

Шериф вежливо дотронулся рукой до полей своей шляпы, сказал: «Мадам», – после чего, кликнув своих людей, умчался в клубах поднятой лошадьми пыли.

– Шериф Тейт кроток как овца и глуп как теленок, – заметил Нед, вытягивая вожжами своих задремавших одров, чтобы сдвинуть наконец фургон с места. – Но мне все равно не по нутру, что у него в голове засела моя фамилия.

– Между прочим, мы здесь как на ладони, – сказала ему Эмма. – Быть может, нам лучше бросить фургон и пересесть на лошадей?

Нед об этом уже подумывал, хотя и не был уверен, что они поедут намного быстрее, если пересядут на заморенных кляч, которых он имел несчастье приобрести. Можно было, конечно, попытаться сменить лошадей на какой-нибудь придорожной ферме, но Нед на это особенно не рассчитывал. Тут он вспомнил об одном своем приятеле, с которым когда-то имел общие дела и который, оставив опасное ремесло джентльмена удачи, заделался фермером. Его ферма находилась неподалеку; он, кроме того, славился радушием по отношению к старым друзьям. Нед сказал Эмме, чтобы она укрылась под тентом фургона и переоделась в мужское платье, а когда она, не задавая лишних вопросов, натянула на себя штаны и рубашку, попросил ее сложить одеяла по-походному, предварительно завернув в них самые необходимые вещи и как можно больше продуктов. Пока Эмма разбирала припасы и паковалась, Нед свернул с дороги и покатил по вившейся по дну глубокого оврага тропинке. Остановившись в защищенном от посторонних взглядов месте, Нед попросил Эмму взять одеяла, вылезти из фургона и ждать здесь его возвращения. Дав ей лопату, он велел ей закопать в землю предметы женского туалета, которые не поместились в скатках из одеял. Ему не хотелось, чтобы его приятель догадался о том, что он путешествует с женщиной. Пообещав вернуться через час, Нед прищелкнул языком, хлестнул своих кляч и выехал из оврага, прежде чем Эмма успела у него спросить, что он будет делать, если его приятель в отъезде или если у него не окажется запасных лошадей.

Но приятель был дома и с радостью предоставил в распоряжение Неда двух лошадей и седла, хотя и выдвинул при этом кое-какие условия. Нед должен был отдать ему своих кляч, фургон с оставшимся в нем провиантом и заплатить пятьдесят долларов наличными. Времени, чтобы торговаться, у Неда не было. За время его отсутствия с Эммой могло произойти что угодно, поэтому он согласился бы заплатить за лошадей и большую цену.

К тому времени, когда Нед вернулся к оврагу, небо приобрело закатный малиновый оттенок. Эмма дожидалась его, сидя у насыпи из камней и засохшей глины, сложив рядом саквояжи, толстенные скатки из одеял и воткнув в землю лопату. Привязывая саквояж к седельной луке, Нед объяснил, что на западе находится глубокий каньон, где они и остановятся на ночь. Навьючивая на лошадь скатку, он также сообщил, что в фургоне они бы туда не проехали, поскольку передвигаться в тех местах можно только верхом. Нед стремился добраться до каньона еще засветло, хотя и не сомневался, что сумеет отыскать его даже во мраке ночи. Он предупредил, что поездка будет не из приятных, и пристально посмотрел на Эмму, пытаясь определить, готова ли она к предстоящим испытаниям.

Эмма, закончив привязывать к седлу свою скатку, кивнула, давая понять, что принимает его слова к сведению. Неда поразило, как быстро и сноровисто она навьючила лошадь, и он не мог не задаться вопросом, где она этому научилась. «Уж точно не на ферме», – подумал Нед. С другой стороны, этот вопрос в данную минуту особой важности не представлял, и он скоро выбросил его из головы. Вскочив на лошадь, Нед ударил ее каблуками и послал в галоп; Эмма последовала за ним.

Они пересекли дорогу и поскакали на запад по необъятному пространству прерии, стремясь избежать встречи с отрядом шерифа. Им было бы непросто ему объяснить, почему Эмма переоделась в мужское платье и по какой причине они бросили фургон и пересели в седла. Перед ними не было даже едва заметной тропинки, и до наступления темноты они мчались по бескрайнему морю высохшей, пожухлой травы. В случае необходимости они могли разбить лагерь прямо в прерии, но это, по мнению Неда, было не только неудобно, но и не безопасно. Поскольку Нед прекрасно ориентировался на местности и обладал острым зрением, ему даже в полутьме удалось разглядеть знакомые очертания скалистой гряды, к которой они с Эммой и направились. Соскочив с лошади и ведя ее в поводу, Нед отправился на розыски узкого прохода между скалами, который вел в глубь каньона. На это у него ушло минут тридцать, после чего он сообщил Эмме, что им потребуется не менее часа, чтобы добраться до места. Он посмотрел на нее в упор, пытаясь определить по выражению лица, до какой степени она утомлена скачкой, но солнце к тому времени уже село, и черты лица ее были скрыты мраком. Эмма, впрочем, поняла, о чем он подумал, и сказала:

– Не беспокойся, сил на это у меня хватит.

Когда Нед, возглавив их маленькую кавалькаду, въехал в расселину, ему на руку упала тяжелая капля, потом другая.

– Вот дьявольщина! Тут лет пять дождя не было, но сегодня, как видно, его не избежать, а это сильно замедлит наше продвижение.

– Зато дождь смоет все следы, – сказала Эмма, – и нас уж точно здесь никто не найдет.

Каньон оказался неважной защитой от разгулявшейся стихии, и они продвигались вперед с черепашьей скоростью. Вившаяся по краю склона тропинка была узкой и обрывистой. Нед боялся, что дождь сделает ее еще более опасной для передвижения, поэтому перевел лошадь на шаг. Ливень усилился; потом с неба вместо дождевых струй стали падать градины размером с яйцо цесарки. Нед подумал, что град может напугать лошадей, и решил сделать остановку, чтобы его переждать, но лошади все равно пугались и ржали, поэтому им ничего не оставалось, как продолжить путь. По мере того как они в полной темноте спускались в разверстый зев каньона, град сменился дождем – мелким и надоедливым. Справа от тропинки уходил вверх поросший редким кустарником крутой каменистый склон, слева зияла пропасть; Нед знал, что если его лошадь ненароком споткнется или заскользит на мокром камне, то он вместе с ней почти наверняка сорвется с тропы и рухнет на дно каньона, глубина которого достигала нескольких сот футов. Непонятно только, что будет делать Эмма, если он свалится в пропасть. У него за спиной лошадь Эммы задела копытом камешек; он покатился по тропинке и упал вниз; пропасть была такой глубокой, что Нед даже не услышал звука падения. Зато через минуту он услышал сдавленный крик Эммы и обернулся.

– Что случилось?

– Меня хлестнула по лицу ветка.

Нед подумал, что, возможно, было бы правильнее идти пешком, ведя лошадей в поводу, но потом отбросил эту мысль. Чтобы осуществить этот маневр, требовалось хоть немного свободного места, а его-то как раз и не было. Кроме того, тропинка была мокрая, а подкованной лошади легче двигаться по скользкой поверхности, нежели пешеходу в обуви на гладкой подошве. Нед вздохнул и предоставил лошадям право решать, как и куда ставить ногу. Впереди замаячил небольшой просвет; это означало, что тропинка в этом месте расширяется. Остановившись, Нед стал ждать, когда Эмма догонит его.

– Думаешь, тебе удастся спуститься на дно каньона? – спросил он.

– Не могу сказать, чтобы это путешествие доставляло мне большое удовольствие, но я справлюсь, – ответила Эмма. – Жаль только, что мне не пришло в голову купить в Джаспере пальто. Сейчас оно пришлось бы очень кстати.

Нед подумал, что тоже не отказался бы от теплого пальто, но развивать эту тему не стал.

– Уже немного осталось, – сказал он, желая подбодрить Эмму, хотя знал, что они одолели едва ли треть пути.

Нед дернул лошадь за поводья и снова двинулся вниз по узкой тропе, стараясь держаться как можно дальше от ее края. Эмма ехала за ним. Блеснула молния; в ее голубоватом свете пропасть с краю тропы показалась еще более зловещей и глубокой. Неда так и подмывало спросить у Эммы, не боится ли она высоты, но поскольку он никак не мог помочь ей, то решил от этого вопроса воздержаться.

Было около полуночи, когда тропинка неожиданно стала расширяться, а спуск сделался более пологим. Чтобы одолеть склон и спуститься на дно каньона, им в общей сложности понадобилось более четырех часов. Нед остановил лошадь и стал ждать Эмму, которая отстала от него гораздо больше, чем он предполагал. Она догнала его лишь через несколько минут.

– Добрались наконец? – спросила она, переводя дыхание.

– Нужно проехать еще немного. Здесь неподалеку находится глинобитная хижина, где будет гораздо теплее и уютнее, чем под деревом.

– А ты сможешь ее отыскать в такой темноте?

Голос у нее невольно дрогнул. Хотя она и не произнесла ни единого слова жалобы, Нед прекрасно понимал, что она умирает от голода, холода и усталости. Поначалу он решил оставить ее здесь и самому отправиться на розыски хижины, но потом передумал, опасаясь, что в темноте может ее потерять. Поэтому он сказал, что они будут искать хижину вместе.

После получасовых тщетных поисков выбившаяся из сил Эмма уговорила Неда сделать привал на том месте, где они в этот момент оказались. Нед выбрал для ночевки площадку под нависавшей над головой скалой и расседлал лошадей. Поскольку развести огонь из-за сырости не удавалось, они закутались в одеяла, после чего Нед вскрыл жестянку с сардинами, которые они проглотили в один момент вместе с несколькими размокшими крекерами. Остальные вещи и припасы Нед запрятал подальше под скалу, где было посуше. Его обрадовало, что среди вещей, которые Эмма с собой прихватила, оказались купленный им в Джаспере кофейник и фунтовая упаковка кофе. «Завтра, – подумал Нед, – Эмму разбудит запах только что сваренного кофе». Поставив ее об этом в известность, Нед снял с кофейника крышку и прислонил его к скале рядом с расселиной, откуда капала дождевая вода, втайне надеясь, что к утру кофейник наполнится. Размышляя о дне грядущем, Нед громко посетовал, что они не догадались купить сосисок или свиных ребрышек, чтобы завтрак получился посытнее.

– Как ты думаешь, можно использовать в качестве сковородки лопату? – спросил он Эмму.

Женщина не ответила; Нед, склонившись над ней, заглянул ей в лицо и обнаружил, что заболтал ее до того, что она уснула. Натянув ей одеяло чуть ли не до подбородка, он некоторое время всматривался в ее черты; потом, примостившись от нее в нескольких футах, завернулся в свое одеяло, зевнул и провалился в глубокий сон.

Так уж вышло, что Эмму разбудил отнюдь не аромат свежесваренного кофе, но несильный удар в бок носком сапога. То же самое произошло и с Недом – за тем исключением, что его ткнули сапогом в бок куда сильнее. Он проснулся мгновенно и первым делом подумал, что их с Эммой отыскали в каньоне люди шерифа. Но стоило ему только приподнять голову, как им овладело сходное с озарением чувство, и он все понял – еще до того, как увидел ухмыляющуюся физиономию Эрли. Тот был пьян, и от него разило, как из бочки. В руке он держал револьвер, ствол которого был направлен на Неда.

– Мы, парень, не видели тебя года три, а то и четыре. А теперь вот встречаем во второй раз на протяжении одних суток, – сказал Черный Джесси.

Нед взглянул на Эмму и по дрожанию ее ресниц понял, что она только притворяется спящей. Черный Джесси ткнул ее сапогом еще раз – уже сильнее, а когда она открыла глаза, сказал: «Доброе утро, хозяюшка». Эмма приподнялась и села. Даже если она и была напугана, догадаться об этом по выражению ее лица было крайне затруднительно. Более того, она даже позволила себе зевнуть, прикрывая ладошкой рот.

– Мы с Эрли остановились в хижине неподалеку. Помнишь эту хижину, малыш Нед? Она достаточно велика, чтобы вместить нас всех. Между прочим, вы могли переждать дождь там, – сказал Черный Джесси.

Нед, разумеется, помнил хижину, а сейчас с неприятным сосущим чувством припомнил, откуда он о ней узнал. Ее показали ему братья Майндеры, с которыми он как-то раз в ней ночевал.

– Мы допили взятое с собой виски и уже стали подумывать о завтраке, как вдруг увидели на земле отпечатки копыт ваших лошадей, – продолжал повествовать Черный Джесси. – Мы, ясное дело, двинулись по следу и наткнулись на вас.

– Еды у нас немного, но тем не менее вы можете позавтракать с нами, – сказала Эмма. Она надела сапоги и потянулась было к сложенному горкой провианту, как вдруг Эрли, сделав шаг вперед, наступил ей на руку. Эмма поморщилась, но ничего не сказала.

– Сначала надо отобрать у вас «пушки», – сказал Эрли. Он поднял с земли револьвер Неда, лежавший в кобуре рядом с его седлом. Черный Джесси носком сапога разворошил одеяло Эммы и нашел ее оружие. Пока Эрли держал Неда на прицеле, Черный Джесси занялся сбором топлива для костра. Эмма, двигаясь подчеркнуто размеренно и неторопливо, вытащила из-под скалы упаковку молотого кофе, высыпала пригоршню коричневого порошка в кофейник с дождевой водой, разожгла костер и поставила кофейник на огонь. Потом она достала две чашечки из белого металла и жестянки с консервированными продуктами. Она была так спокойна, что Нед усомнился, в полной ли мере она осознает нависшую над ними опасность.

Нед протянул руку, чтобы взять одну из жестянок, но Эрли щелкнул курком револьвера, ставя его на боевой взвод, и сказал:

– Сначала мы.

Нед растянул губы в улыбке, скрестил ноги в щиколотках и оперся спиной о лежавшее на земле седло.

– Ну и ладно. Я не голоден.

Эрли искоса посмотрел на Эмму. Его взгляд не понравился Неду, и он начал говорить какие-то глупости, чтобы отвлечь его внимание от женщины, но Эрли, бросив: «Мне тоже что-то есть не хочется», – снова устремил взгляд на Эмму, сладострастно облизав при этом губы. Эмма, в свою очередь, взглянула на Эрли, опустила глаза и, как показалось Неду, едва заметно вздрогнула.

– А ведь ты Неду никакая не сестра, верно? – сказал Эрли.

– Меня зовут Эмма, – ответила женщина. Она поднялась с места и встала сбоку от костра, сложив на груди руки. Ноги у нее, однако, были слегка расставлены в стороны и согнуты в коленях, как если бы она готовилась к прыжку. Нед очень надеялся, что она не станет совершать ничего отчаянного или героического – по крайней мере до тех пор, пока у него не созреет какой-нибудь план. Признаться, ничего путного в голову ему не приходило, так как нападать на Майндеров с голыми руками было равносильно самоубийству.

Эрли продолжал сосредоточенно разглядывать Эмму. В уголках рта у него появилась слюна.

– Что-то мне совсем уже есть расхотелось, – повторил он весьма многозначительным тоном.

Эмма беспомощно посмотрела на Неда. Тот огляделся в поисках какого-нибудь предмета, который можно было бы использовать в качестве оружия. Эрли проследил за его взглядом, увидел камень, лежавший неподалеку от Неда, и ударом сапога отбросил его в сторону.

– Иди-ка сюда, – сказал Эрли, обращаясь к Эмме.

Она не двинулась с места.

Эрли возвысил голос:

– Делай, как я сказал. Или, быть может, ты полагаешь, что слишком хороша для меня?

Эмма покачала головой.

– Нет, – произнесла она едва слышно.

Казалось, она обратилась в статую и просто не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы и захотела.

Эрли неожиданно шагнул вперед, схватил Эмму и с силой прижал к себе. Женщина невольно вскрикнула. Нед сделал попытку встать на ноги, но бандит снова навел на него револьвер.

– Дернешься еще раз – и я тебя пристрелю. И ее тоже, – сказал он.

Нед знал, что негодяй, не колеблясь, выполнит свою угрозу, но и уступить ему Эмму он не мог. Нед слишком хорошо знал, какие мерзкие штуки вытворял Эрли с женщинами.

– Приезжай в Налгитас. Я позабочусь о том, чтобы к твоим услугам были лучшие девушки, – небрежно сказал Нед. – Молоденькие, ласковые… Уж они-то знают, как ублажить мужчину.

– Может, и приеду, потом, когда эту вот приголублю, – хохотнул Эрли.

Нед незаметно сгруппировался, готовясь броситься на бандита. И все же он колебался, понимая, что Эрли почти наверняка его пристрелит и тогда Эмма останется без всякой защиты. Эмма посмотрела на Неда и одними губами произнесла: «Из двух зол».

Поначалу Нед не понял, что она имела в виду, но в следующее мгновение вспомнил их недавний разговор, когда он рассказал ей об убийстве двух мальчишек. Эмма тогда ему сказала, что порой приходится выбирать между плохим и очень плохим. «Из двух зол». Возможно, она теперь пыталась ему сказать, что не стоит бросаться очертя голову в объятия смерти, а надо попытаться оттянуть решительный момент, ведь судьба часто в последнюю минуту может предоставить шанс на спасение. Нед умом понимал, что его смерть не остановит братьев, и они, совершив свое черное дело, в конце концов расправятся и с Эммой, но он просто не мог допустить, чтобы Эрли ее изнасиловал.

– Не делай этого, Эрли, – угрожающе произнес Нед.

Эрли только рассмеялся в ответ.

– Если он попытается встать с места, убей его, Джесси, – сказал он. – Ты попользуешься этой бабой после меня.

Нед беспомощно наблюдал за тем, как Эрли уводит Эмму. Она пошла с ним, напоследок послав Неду предостерегающий взгляд, призывавший его к сдержанности.

– Останови его. Если сделаешь это, то, клянусь богом, не пожалеешь, – понизив голос, сказал Нед.

Джесси ухмыльнулся и лишь чуть выше поднял ствол своего револьвера.