Текст книги "RS-9.Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

07. Начальник и подчинённый

Следующим пунктом была встреча с неведомым Элоизе господином Муазеном. Он известил Поля, что готов побеседовать с ним в час дня в кафе «Прекрасная Ферроньера». Нужно было довольно быстро ехать в центр.

Кафе располагалось в бойком месте неподалёку от Елисейских полей, и по случаю середины дня субботы там толпилось изрядно народу.

– Господин Муазен желает беседовать на виду? – усмехнулся Себастьен. – Не поможет. Значит, так: Элоиза нас немного прикрывает, мы заходим внутрь, и Поль показывает, что за фрукт нас ожидает. Далее сообразим.

Вряд ли Поль в курсе, что означает «Элоиза нас немного прикрывает», ну да не важно. Они вошли, встали недалеко от порога и стали осматриваться.

– Вон там, в углу, видите? – Элоиза глянула в ту сторону, куда показал Поль, и увидела за столиком в углу мужчину, чей портрет был у неё в почте.

Волосы наполовину чёрные, наполовину седые, про таких ещё говорят – соль с перцем. Хорошо сшитый светлый костюм и белоснежная сорочка. Взгляд чёрных глаз очень цепкий и внимательный.

– Хорошо не в центре зала, – отметил Себастьен. – Идём?

– Вас он увидит. Меня – нет, – отрезала Элоиза.

– Почему ещё? – не понял Поль.

– Так надо, – Элоиза сама не смогла бы объяснить, почему.

Но чувствовала, что так именно что надо.

А ведь он ещё и курил! Только вот не хватало дышать тут всякой гадостью! Элоиза и без того была настроена не по-доброму. Сквозняк обволок сидящего мужчину, всколыхнул шторы рядом, пальцы мужчины разжались, и сигара упала на пол. И погасла без шума и дыма. Он завертел головой, пытаясь понять, что происходит, и увидел подходящих к нему Себастьена и Поля.

– Поль де Шатийон, собственной персоной, значит. Что, подпалил я тебе хвост? – господин Муазен был благодушен и весел. – Не бойся, много не запрошу, я ж понимаю, что нам ещё дальше в одном городе жить и дела делать.

– Знаешь ли, Оливье, я вот пока не уверен, есть ли у тебя повод веселиться, или же нет, – Поль отодвинул стул и сел.

Себастьен сел с другой стороны от господина Муазена.

– Так я покажу, мне не жаль, – господин Муазен достал из внутреннего кармана пиджака планшет, нашёл в нём требуемое и пододвинул к Полю.

Элоиза глянула через головы мужчин – ну да, одна из тех фотографий, чтоб им всем сгореть. Все пятеро, красавцы – она, Марго, Адриенна, Мари и чёртов идиот Николя.

– И? – спросил Поль.

– Две из этих порнокрасоток носят ту же фамилию, что и ты.

– Уверен? Снимочек-то не новый.

– И кому какая разница, новый он или старый? Скандал всё равно выйдет знатный. Разве что все герои снимка за прошедшие годы заплыли жиром, и их не узнать! Твой отец неприступен, конечно, но такие вот сюрпризы от взрослых детей не дают бонусных очков к репутации, – Муазен убрал планшет обратно.

– Предположим, хотя ты меня пока всё же не убедил. Что ты хочешь?

– А я хочу не от тебя, я хочу от твоего отца. От тебя нужно, чтобы ты составил мне протекцию.

Элоизе стоило больших трудов смеяться беззвучно, а Себастьен и Поль расхохотались в голос.

– А ты понимаешь, что с тобой сделает мой отец? Он не страдает излишним милосердием к шантажистам. И для него это тоже вопрос репутации. Ты мог бы убедить Филиппа – он благонравный и пристойный, ну или Маргариту – она бывает мягкосердечна. Остальные в нашей семье отличаются негибкостью, упёртостью и любят настоять на своём.

– Ну, пробуй. В смысле, настоять на своём, – улыбнулся Муазен. – Сегодня же вечером фото появится в сети. Да вот прямо сейчас и появится!

Он хотел было уже снова доставать планшет, но Себастьен стремительно поднялся и приставил пистолет к его подбородку.

– Я же говорю – любим настоять на своём, – пожал плечами Поль.

– Господин Муазен недоверчив. Не верит чужим словам. И не слишком хорошо знаком с такими, как господин генерал, ты, я… или Элоиза. – Себастьен улыбался. – Господин Муазен, пистолет с глушителем, и нас с вами сейчас никто не видит. Посмотрите – ни один человек не обратил внимания. Хитрая военная разработка. И даже ваше тело найдут не сразу. Стоит ли? Подумайте. И даже если вы оставили какие-то там распоряжения на случай вашей смерти, вам-то что с того? Вы уже не увидите, как они будут выполняться, и будут ли вообще. Или господин генерал прихлопнет вашу контору, да и дело с концом. Лирике конец, начинаются вопросы. Сколько у вас всего фотографий?

– Одна, – тихо сказал Муазен.

Он сидел очень спокойно и неподвижно, но не боялся. Элоиза отчётливо видела – не боялся.

– Говорит правду, – негромко засвидетельствовала она.

Вот тут Муазен почти дёрнулся – что ещё такое, никого же больше нет! Но пистолет чуть шевельнулся, и он снова затих.

– Как она у вас оказалась?

– От моего человека.

– Имя?

– Так я вам и… Кристоф. Кристоф… у него непроизносимая фамилия, хрен вышепчешь. Обычно его зовут Грызун. Так проще.

– Где его сейчас найти?

– Или дома спит, или в офисе, где ему ещё быть? Он наружу лишний раз не выходит, только по работе.

– Адрес?

– А я разве помню? В какой-то дыре между Монмартром и Северным вокзалом, где нормальные люди не селятся.

– Сейчас я чуть отодвину оружие, а вы, господин Муазен, достанете своё средство связи и скинете Полю всё, что можно, по этому вашему Грызуну. Чуть отодвину – это значит, позволю вам шевелить рукой, но не позволю более ничего лишнего. И присмотрю, чтобы никому ничего лишнего не написали, – Себастьен убрал руку с оружием ровно настолько, чтобы господин Муазен смог достать свой планшет, но по-прежнему держал его на прицеле.

Элоиза слегка подтолкнула Муазена – не отвлекаться, делать только то, что сказано. Через пару минут в кармане Поля брякнул телефон.

– Я проверю, – Поль достал и посмотрел. – Фамилия вправду непроизносимая, адрес есть, место мерзкое. Но нам ведь сегодня не страшны мерзкие места?

– Не страшны, – покачал головой Себастьен. – Господин Муазен, сейчас я опущу оружие, но не стану убирать его. Поэтому не советую делать резких движений. Я всё ещё готов вас убить, – он опустил руку и сел.

Муазен тихо выдохнул.

– Знаешь, в чём ты прокололся, старина? – подмигнул ему Поль.

– Ты о чём?

– У тебя не эксклюзив. Тебе скопировали одну фоточку из серии, а тот, у кого вся серия, уже попытался пустить её в ход.

– Чтобы мне, да не эксклюзив? Врёшь, – отрезал Муазен. – Так не бывает.

– Потряси своего сотрудника. Потом, когда мы вернём его тебе.

– А он ещё будет способен отвечать на вопросы, после вас-то? – усмехнулся Муазен.

– Что ж мы звери какие, что ли, господин Муазен? – Себастьен посмотрел укоризненно.

– Кто вы, я вообще не понял. Телохранитель Поля, вероятно. Так?

– Себастьен Марни, к вашим услугам. Даже если вы и не слышали обо мне до сегодняшнего дня, в этом нет ничего страшного. Поль, Элоиза, нам нужно ещё что-нибудь узнать?

– Вроде нет, нам нужен некто по имени Грызун, – покачал головой Поль.

– А в чьём кармане вы прячете пресловутую Элоизу? – поинтересовался Муазен.

– Ни в чьём, – Элоиза шагнула вперёд из-за шторы.

Он уставился на неё, как на привидение. Она на секунду поймала его взгляд… и рефлекторно спустила с крючка минимальное воздействие, глупое и детское, она со средней школы таким не баловалась. Разве что сейчас она посильней, и развеется морок не через полчаса, а часов через двенадцать.

Вы не боитесь смерти, господин Муазен? А обыкновенных иррациональных вещей вы боитесь? Вот и проверим…

И приморозить его здесь на полчасика, а то и поболее. Пусть запьёт неприятный разговор кофе, заест улитками, и что тут ещё подают? Мороженое? Вот пусть заест ещё и мороженым.

Они сели в машину и Поль недовольно скривился:

– Неужели сейчас тащиться в район Северного вокзала?

– Да можно и обойтись, наверное. Сказано же, что нужный нам человек занимается поиском информации? Ты можешь позвонить ему и предложить работу? Срочную и хорошо оплачиваемую. И сказать, что детали заказа и аванс – при личной встрече? – спросил Себастьен.

– В принципе могу, – пожал плечами Поль. – Давайте попробуем. Только в той справке ещё сказано, что наш с вами следующий герой принимает наркотики. Как вы думаете, мы сможем вообще с него что-нибудь получить?

– Только наркоманов нам и не хватало в этой истории, – пробурчала Элоиза. – Как вы думаете, мы можем назначить ему встречу там, где едят? Сегодня был только кофе, и то давным-давно.

– Тебе понравились улитки, которых подавали в «Ферроньере»? – подмигнул Поль.

– В «Ферроньере» сидит господин Муазен. Я хочу в другое место.

– Тогда вот тут неподалёку есть «Леон», переместимся к нему, туда же и нашего героя позовём.

Поль набрал выданный номер. Ему ответили не сразу, он уже успел состроить огорчённую мину. Но ответили.

Похоже, человек на другом конце подтвердил свою личность, а после ссылки на господина Муазена согласился приехать и узнать о предполагаемой работе.

– Через час, – сообщил Поль Элоизе и Себастьену. – Как раз поесть успеем.

Они успели и поесть мидий, и даже выпить по чашке кофе. Когда их предполагаемый герой зашёл в зал, Элоиза моментально поняла – это тот самый. Просто не может быть никем другим.

Очень затрёпанные джинсы, рваные кеды, чёрная толстовка с капюшоном – несмотря на жару. Из-под капюшона сбоку высовывается тонкий кончик хвоста давно не мытых волос. Стоял, озирался, пока Поль не окликнул его.

– Господин Кристоф, не так ли?

– Да, это я, – тихо проговорил тот.

– Располагайтесь, – кивнул он на свободный стул. – Кофе? Или вы предпочитаете в это время дня что-нибудь другое?

Грызун-Кристоф с непроизносимой фамилией непонимающе на него посмотрел. Потом понял.

– Да, кофе, пожалуйста. Черный.

Он говорил с акцентом, Элоиза не поняла, что это за акцент.

– Вы занимаетесь поиском информации, всё верно?

Он снова помолчал, потом ответил:

– Да… наверное, это так называется.

– Понимаете, мы ищем информацию об одной фотографии.

– Ну… это возможно. Что за фотка?

– Вот такая фотка, – Поль открыл в своём телефоне изображение многострадальной фотографии.

Кристоф не сразу понял, о чём речь. А когда понял, попытался встать и куда-то отправиться, но быстро двигаться он был не способен в принципе, а Элоиза резко и жёстко блокировала стопы, и он плюхнулся обратно на стул.

А тут и его кофе принесли.

– Подскакивать не следует, – сказал Себастьен. – Пейте ваш кофе и рассказывайте. Элоиза, вы можете побудить его к откровенности?

– Элоиза? – Кристоф недоверчиво поднял голову и уставился на неё. – Та самая что ли, с фотки? А похожа. Только ещё красивей, чем там.

– Будьте добры, расскажите, откуда у вас скан этой фотографии, – вступила в разговор Элоиза.

– А может у меня и сама фотка? – кажется, он попробовал усмехнуться.

– Я знаю, где оригинал фото. Откуда вы взяли электронную копию?

– Как откуда? У Селин. У неё полный комплект. Она и сканировала.

– Селин Перонне?

– Ну да. Говорю же – Селин. Она ненавидит кого-то из тех, кто на той фотке, и собралась жестоко мстить.

– За что?

– А я почём знаю? Ну то есть она говорила, да я не помню, у неё вечно всё слишком сложно, – пожал он плечами.

– И она дала вам это изображение?

– Ни хрена подобного. Я сам взял у неё.

– Для чего?

– Нужно было. Вот прямо очень нужно. А господин Муазен сказал – если вдруг я предложу ему что-то стоящее, то он даст денег прямо сразу, не дожидаясь дня зарплаты. И он честно дал, когда я показал ему эту фотку и назвал, кто есть кто на ней.

– Откуда вы узнали – кто есть кто?

– Так от Селин и узнал. Она как их добыла, так сразу же прибежала и рассказала. И мы пошли к ней домой, и посмотрели те фотки, там у одной на обороте были имена подписаны. Но мы сначала не очень-то знали, что это за люди, точнее – про мужика она рассказала, что преподаватель в колледже каком-то занюханном, философию преподаёт, мозги людям пудрит. А про девушек она и сама не знала. Только имена, даже без фамилий. Это я ей помог раскопать – что одна из них типа модный дизайнер, вторая никто, так, пустое место, сидит и детей мужу рожает, зато две оставшиеся – дочки почти министра. А Селин тоже деньги нужны, вот она и придумала их всех потрясти. У неё какие-то бредовые идеи про политику, а политика – штука дорогая, – глубокомысленно изрёк Кристоф.

– Где живёт Селин? – Элоиза задала этот вопрос и надавила на него.

До того и давить-то почти не пришлось – так, немного подтолкнуть. Сам всё рассказал.

– Рю Эпинет, двадцать один, – ответил Кристоф.

– И актуальный номер телефона, пожалуйста, – подсказал Себастьен.

– Да, монсеньор прав. И актуальный номер телефона.

После Кристоф приник к своей чашке и мгновенно выпил оттуда всё.

– Ещё кофе? Или воды? – осведомился Поль.

– Воды, – пробормотал Кристоф.

Ему принесли бутылку холодной минеральной воды и стакан, а Элоиза, Себастьен и Поль молча переглянулись над его головой.

– В моём офисе есть чудная комната для переговоров. Она звукоизолирована, – задумчиво сказал Поль.

– Пожалуй, да, – согласился Себастьен.

Элоиза не сказала ничего.

Но именно ей пришлось напрячься, чтобы господин Кристоф спокойно встал и без возражений последовал за ними. Сначала в машину, а потом и в офис Поля, в ту самую комнату для переговоров.

08. Преподаватель и студентка

– А теперь – семнадцатый округ? – вздохнул Поль.

На часах пять с небольшим, ездят они уже давненько.

– Мне это представляется необходимым, – пожал плечами Себастьен. – Кстати, данные от нашего последнего информатора совпадают с теми, что сообщили мне. Не обманул.

– Ну вот ещё, кто б ему дал обмануть, – замотала головой Элоиза.

– Никогда не спрашивал тебя, как ты это делаешь, – Поль прищурился и внимательно на неё глянул.

– Знаешь, я вот тоже не спрашиваю, – пожал плечами Себастьен. – Рассматриваю как, так сказать, исходную опцию. Я ведь могу себе представить далеко не все возможные физические процессы и химические реакции, так зачем же ломать голову над тем, как Элоиза это делает? Элоиза, уже немного осталось. В идеале – один визит. А потом мы уже можем и без вас хвосты подчистить.

– Как же без меня? Это же моя проблема, – пожала плечами Элоиза.

– Это, сестрёнка, наша совместная проблема, – назидательно произнёс Поль. – И ещё Марго, и ещё кое-кого. К слову, ты не интересовалась, не пересекались ли твои девушки с этой самой Селин?

– Нет, я интересовалась про Изабель. С ней никто не знаком.

Поль вывернул на оживлённую улицу и замолчал, а Элоиза достала телефон и обзвонила Марго, Адриенну и Мари – знакомы ли они с означенной Селин.

Предсказуемо оказались незнакомы.

Впрочем, Адриенна сообщила, что встречала это имя в некоем феминистском паблике. Борьба с женской объективацией и прочее подобное. Это было странно, потому что никак не вязалось с глянцем и ухоженной блондинкой Изабель Молин.

– Скажи-ка, дорогой брат, а почему тебя удивило известие о том, что Изабель Молин на самом деле Селин Перонне?

– Да потому, что одна – гламурная журналистка, а вторая – как бы феминистка. Не шизофрения же у неё! Правая рука пишет про методы эпиляции, а левая – про вред здоровью от современных стандартов красоты? Как-то это слишком!

– А вы не исключаете варианта, что есть ещё и третья личность, которая поплёвывает на этих двоих и занимается чем-то совсем другим? – усмехнулся Себастьен.

– В теории нет, на практике носитель этих личностей должен быть человеком выдающимся. А в данном случае у меня на этот счёт сомнения, – откликнулся Поль. – Но если твои люди копались в её компе, то уж наверное нашли там все её личности!

– Про другие не докладывали, – Себастьен взял правую руку Элоизы. – Сердце моё, почему у вас такие холодные пальцы, несмотря на жару? Вас не нужно ли спасать?

– Вы уже. Спасибо.

* * *

Дом на улице Эпинет был многоэтажным и многоквартирным. Они нашли нужный подъезд, в нём был домофон. Поль уже собирался звонить и говорить что-нибудь, но им повезло – дверь открылась изнутри и вышла стайка молодёжи обоего полу. Конечно же, этим воспользовались.

Подъезд был чистым и совершенно обычным, без затей, дверь в квартиру – тоже. Поль позвонил в дверь и велел остальным выйти из зоны видимости в глазок.

– Кто там? Я никого не жду, – сообщил женский голос из-за двери.

– Госпожа Перонне, я хочу поговорить с вами о некоей тайне. Меня зовут Поль де Шатийон.

Дверь открылась на цепочку.

– Слушаю вас, – раздалось из недр квартиры.

– Извините, госпожа Перонне, но о тайнах через дверь не разговаривают.

– Вы можете вообще не разговаривать, а просто дать денег и уйти, – сообщила она. – Вы ведь про ваших родственниц поговорить пришли, так?

– Не вполне. Да, сначала я занялся их вопросом. А потом меня заинтересовал ваш вопрос, ваша тайна. Вы вообще в курсе, кто я?

– Ну да, – пробормотала она. – NS26, «Новости Парижа», «Мадам Ф», что-то ещё.

– Тогда вы представляете, что я могу сделать с информацией о том, что вы и Изабель Молин – один и тот же человек? – ласково спросил Поль.

За дверью сдавленно охнули.

– Ничего вы не сможете. Кому до этого какое дело? Я не дочка политика.

– Но репутация бывает не только у дочки политика, у журналиста тоже, – пожал плечами Поль. – Вас не возьмут ни в одно поле из тех, на которых вы сейчас кормитесь. В вашу серьёзность не поверят ни в глянце, ни в феминистских пабликах. И в политике вам будут не рады, поверьте. Да и вашим соседям сейчас любопытно, как я думаю.

– Идите к чёрту! Вы не посмеете этого сделать, я выложу фото ваших родственниц в сеть прямо сейчас! – она начала заводиться.

– Кажется, пора переходить к следующему этапу, – пробормотал Себастьен.

Он протянул руку, взялся за цепочку, надавил пальцами, и она распалась на две половинки. Мгновенно Поль поставил ногу в щель, не позволяя захлопнуть дверь у них под носом. Себастьен легко преодолел сопротивление девушки и открыл дверь, после чего они вошли и закрыли её изнутри.

Селин Перонне оказалась невысокой, ниже Элоизы, хрупкой и изящной, похожей на куклу – если бы не обритая голова, покрытая ежиком тёмных волос. Резкие движения тоже не соответствовали кукольному облику. На помертвевшем лице видны одни глаза – огромные и прозрачно-голубые. Она в белоснежном топе-майке и коротких джинсовых шортах, и босиком.

Прихожая у неё была маленькая, и в ней сразу же стало тесно.

– Госпожа Перонне, если вы будете благоразумны – то лично вам ничего не грозит. Мы поговорим с вами и уйдём, – сказала Элоиза.

– Элоиза дело говорит, советую прислушаться, – кивнул Поль.

А Себастьен молча прислонился к стене и сложил руки на груди.

– А что мне вообще может грозить? Я не делала ничего, за что меня можно официально преследовать! – девушка пришла в себя и начала защищаться.

– Вы считаете, что шантаж – это «ничего»? Или, может быть, что это хорошо и правильно? – продолжал интересоваться Поль.

– Селин Перонне никого не шантажировала, – выдала она.

– Вы бы тогда хотя бы с разных айпишников заходили, что ли, – усмехнулся Себастьен. – Или на разных жёстких дисках данные держали, если уж не на разных компьютерах. А то стоило копнуть – и вся ваша тайная жизнь под всеми именами – как на ладони. И это зафиксировано, – спокойно добавил он.

– Поэтому отвечать за шантаж будет-таки Селин Перонне, – констатировал Поль. – К слову, распространение этой информации также может специфически сказаться на вашей репутации – кто даст вам откровенное интервью, если будет известно, что вы практикуете шантаж?

– Вот так всегда – когда мужики гадят, то им всё сходит с рук, а когда женщина борется за себя и свои права, то она кругом виновата!

– Это вы вообще о чём? – рассмеялась Элоиза. – Каким образом вы отстаиваете чьи-то права? И права на что? Права на шантаж, раз уж вам стала известна какая-то приватная информация? К слову, есть ещё вопрос о том, как именно она вам досталась, то есть – мы предполагаем ответ, но желаем получить его непосредственно от вас.

– А с чего вы взяли, что я скажу? Вломились в квартиру, и угрожаете, и надеетесь, что я прогнусь? Не будет этого!

– Ну положим, угрожать-то начали вы. И лично мне очень интересно, для чего вам это понадобилось. Не припоминаю, чтобы мы с вами где-то пересеклись. Вам вообще сколько лет? – поинтересовалась Элоиза.

Селин молчала.

Себастьен достал телефон, что-то в нём нашёл.

– Судя по документам, барышне двадцать шесть лет, в Париже она последние восемь, а до того жила в Амьене.

– Тогда нам вообще негде пересекаться. Восемь лет назад я уже работала в Лозанне. Госпожа Перонне, я в самом деле не понимаю – зачем. И вам придётся рассказать. Где мы можем с вами нормально поговорить? Обращаю ваше внимание, что мы всё ещё предлагаем поговорить. Если та информация, которую вы угрожаете опубликовать, увидит свет, то за дело возьмётся Жан де Шатийон. Он терпеть не может шантажистов, кроме того, для него обезвредить шантажиста – это вопрос поддержки репутации. И если вы сейчас не готовы нас услышать – мы уйдём, вы всё опубликуете, а дальше уже как сложится. В этом случае вы потеряете не только работу и возможность карьеры, но как бы не деньги и свободу – вы ведь понимаете, что нарушаете закон о неприкосновенности частной жизни, – Элоиза уже устала быть вежливой и уговаривать.

Ещё немного – и она взорвётся. И тогда точно кое-кому мало не покажется.

– Хорошо, пойдёмте, – буркнула под нос Селин и пошла в недра квартиры.

* * *

Маленькая прихожая вела в маленькую студию. Комнату, которая представляла собой и спальню, и гостиную, и рабочий кабинет, и сбоку – небольшая кухня.

Мест, где можно было бы сидеть, не наблюдалось – исключая стул напротив компьютера. На диване – разобранная постель. Шкаф и рабочий стол со стационарным компьютером – не ноутбук какой-нибудь, а нечто с большим монитором и какой-то навороченной клавиатурой с подсветкой.

Селин собрала в кучу простыни и подушки и буркнула:

– Сюда можно сесть.

Незваные гости расположились на диване, а хозяйка села на свой рабочий стул.

– Рассказывайте, госпожа Перонне, – кивнул ей Поль.

– О чём? – глухо спросила она.

– О том, как докатились до шантажа, конечно же, – проворчал Поль. – Чем вам умудрились насолить мои сестрицы? Вы что-то не поделили с Маргаритой? Картину? Художника? Богемного юношу? Элоиза, подскажи, что можно не поделить с Марго?

– Представления не имею, – пожала плечами Элоиза. – Марго – существо абсолютно безобидное. Людей не убивает, долгов не делает, никого не шантажирует. Может попасть в историю с мужчиной, но кто не попадал в историю с мужчиной? И кого это волнует, прости господи, про Марго и её мужчин? Ну а про меня вообще как-то странно. Из всей нашей милой компании знакомство с вами признал один человек, и это Николя Бодри. Неужели в нём всё дело?

– Он сволочь, – сообщила Селин. – И не нужно доказывать мне обратное!

– Никто и не пытался, – фыркнула Элоиза. – Но если у вас с ним какие-то разногласия, то и решать их нужно было с ним, не впутывая в историю других людей.

– К сожалению, в той серии фоток не было его портрета! Если бы был – я бы взяла только его, и сразу же опубликовала!

– Могли бы вырезать, – сообщила Элоиза. – Но вы не стали так делать. Вы подумали и решили, что не станете афишировать ваши личные разногласия, но представите дело так, чтобы немного разбогатеть.

– Можно подумать, я одна такая, кто пытается разбогатеть на чужой глупости!

– Ничего не знаю об этом, – покачала головой Элоиза. – Возможно, я не права? Нужно было зарабатывать деньги не своим умом, а чужой глупостью? – глянула она на обоих мужчин.

– Да можно подумать, вы что-то знаете о заработках! Вы ведь родились в богатой семье! Вам родители дали всё! А мне разве что квартиру снимали, пока я училась! И кормили немного, да, но на кафешки уже приходилось самой зарабатывать!

– Ну да, у меня был отличный старт, но если бы я сама не вкладывалась – ничего особенного у меня сейчас не было бы, – пожала плечами Элоиза. – Положим, на улице жить не пришлось, конечно, крыша над головой была бы, и пропитание – тоже, но, думаю, не более. Почему-то у нас все при деле, во всех ветвях всех семей.

– Я так понимаю, твоя последняя машина потребовала всех твоих накоплений? – смеясь, сощурился Поль.

– О да, – согласилась Элоиза. – Я откладывала на новую машину довольно долго.

– Я боюсь, Элоиза, если госпожа Перонне увидит вашу машину, она не поверит, что вы на неё заработали, – покачал головой Себастьен.

– Много кто не верит, но это их проблемы, – пожала плечами Элоиза. – Ну ок, Николя Бодри сволочь. Расскажите уже нам наконец о его сволочизме. И мы подумаем, что дальше.

– Это личная история, – глухо проговорила Селин и замотала головой.

– О как вы заговорили, забавно. Значит, только чужие личные истории можно предавать огласке? – злость давно уже клокотала где-то внутри, и выплеснулась наконец. – Правду, и немедленно!

Селин сжалась, как будто её ударили. Видимо, что-то до неё долетело. Ну и ладно.

– Это было на втором курсе, – забормотала она. – Ну, я напропускала, много. Дела были. И работала тоже. На фрилансе. Делала рерайт статей для одного сайта. А там редактор была очень уж докапучая, каждый раз прикапывалась, всё ей не нравилось, как я фразы строю, да какой у меня вообще язык, всё время заставляла переписывать! Какой надо у меня язык, раньше никто не жаловался! И в итоге я в сессию не сдала философию. Ещё другие предметы не сдала тоже, с первого раза, но со второго – сдала. А философию – нет. Там нужно было какие-то дурацкие книги читать! Много!

– О да. Читать книги. Непреодолимое препятствие, – не удержалась от реплики Элоиза.

– Видели бы вы те книги! Кто только их писал, да как такое вообще издавали, да какой идиот додумался, что всем нужно изучать эту философию!

Первым засмеялся Поль. В голос. Себастьен присоединился к нему секунду спустя.

– Барышня, вы понимаете, кому вы это говорите? – Поль так и не просмеялся до конца.

– А что не так? – удивилась она.

– Вы вроде изучали своих фигурантов. Или только прикидывали, сколько у них может быть денег?

– И что с того? Ну да, мне нашли информацию, – непонимающе произнесла она. – Что не так-то?

– Всё так, продолжайте, – велела Элоиза.

И Селин пришлось продолжать.

– В общем, я и со второго раза не сдала. И тогда я пошла к преподавателю, к этому Бодри. И спросила, может, он какое конкретное задание даст, я его сделаю, и он мне ну хоть какой проходной балл поставит. А он сказал, что ничего я не сделаю, потому что ничего не знаю. И пусть я иду гулять до осени, то есть учить и читать, или через постель. Я подумала и согласилась через постель – это же по-быстрому! Ага, куда там, по-быстрому! Да он меня неделю мурыжил, пока оценку поставил! Ну я в сроки сессии уложилась, конечно, но это был ещё не конец! В следующем семестре была социология, по их же кафедре. И там препод сказал, что будут пропуски – вообще не допустит к экзамену. А я же работала, у меня были пропуски. И он не допустил, сказал отрабатывать, выполнять работы по каждой пропущенной теме. А мог бы просто на экзамене тупо спросить, и всё! И он всё это мне высказал в их общей преподавательской комнате, Бодри тоже там сидел! Вышел следом за мной и спросил, не нужна ли помощь. Сказал, что может договориться, на тех же условиях, что и раньше, то есть с меня – серия встреч. Ну а у меня что ли был выбор? Когда бы я ему все эти работы писала? У меня статьи ежедневно и ещё другие дела тоже! Мог бы и войти в положение! Но никто из них в положение не вошёл, ни один.

Пришлось снова встречаться с Бодри. Он стал ещё толще и совсем лысый. Наверное, ему просто никто не давал, даже собственная жена! Поэтому он и таскался за студентками! Я ведь у него не одна была такая, я видела, как он ещё с двумя со второго курса встречался! Подмигивания в коридоре, за ручку подержаться и всё такое. Я к ним обеим подходила и предлагала – давайте устроим скандал. Домогательства к студенткам, оценки через постель – мало не покажется. Одна боялась, у неё был постоянный парень, она не хотела, чтобы тот узнал. И говорила, что сама накосячила – сама и отвечает, раз мозгов нет, то хоть так. А вторая вообще выдала, сказала, что ей нравится! Что он в постели реально крут, не то, что сопляки-ровесники, и это намного проще и приятнее, чем читать Аристотеля и Сократа! А я ему вылепила, когда уже все оценки у меня были проставлены, что он ведёт себя не как преподаватель, а как озабоченный мужик, раз видит в студентках не личность и не человека, а только тело, и всё! А он же ещё и ответил, что кто успел показать себя за семестр – в тех, вероятно, есть что-то, кроме тела. А у тех, кто пропускает и книг не читает – там хорошо если хотя бы тело, да. И что у меня хорошее тело, годное, только мозги всякой ерундой замусорены, и что если я собираюсь идти в нормальную журналистику, то мне как раз надо читать. Но я сама решу, что мне надо, а что нет!

И ещё оказалось, что он заразил меня всякой гадостью! Уж конечно, если с половиной студенток в колледже спать – то там чего только не нацепляешь!

– А что потом? – подтолкнула её Элоиза. – Как вы до фотографий добрались?

– Очень не сразу. Сначала нужно было узнать, как он вообще живёт. Оказалось – скучно. Вообще ни к чему не прикопаешься. Мне его год пасли – и ничего! Только изредка студентки. А потом, я уже написала первые статьи как Изабель Молин, я подумала – это прикольно, писать то, за что дают хорошие деньги, потому что на правах женщин не сильно-то заработаешь. И меня однажды позвали на мероприятие для прессы, перед модным показом. И там я увидела жену Бодри! Я знала, что она работает на телевидении, знала, как она выглядит, но мы никогда не встречались. Я подошла, и мы познакомились. Так-то она оказалась нормальная – ну девушка как девушка, но мужем своим была не очень-то довольна. Рассказывала, что в постели крут, а во всём остальном – полный ноль, только книжки свои читает, да и всё, а из дома даже мусор не может вынести. Ну, мы встречались, пили кофе, переписывались почти каждый день. А в июне она и говорит – что они поедут на Канары в отпуск. И нужно, чтобы кто-то поливал цветы. Растёт у них там в кадках какая-то ерунда зелёная, фикусы, что ли. Я и сказала сразу, что могу.

И две недели я искала в их доме что-нибудь. Что можно было бы использовать против него. Все бумаги у него в столе перерыла, и нашла же! Нашла эти фотографии. Тут же на его же сканере их и обработала. Мне ж не на баннер, не до хорошего качества. И сложила потом обратно, ясное дело. А дальше вы знаете.

– Но вы долго думали, прежде чем пустить их в ход, – заметила Элоиза.

– Ну так я раньше не пробовала зарабатывать таким делом, это ж собраться с силами нужно было, – пожала плечами куколка Селин. – А теперь вы скажите – откуда у вас мой адрес?

– Его сообщил господин Кристоф с непроизносимой фамилией, – не стал скрывать Поль.