Текст книги "RS-9.Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– А где он живёт? Здесь, во дворце?

– Нет. Он всегда был самостоятельным в этом вопросе. У него есть домик, там и живёт. И так всегда было. Понимаете, у него крупные собаки. Не в таком количестве, как у Шарля, но у него и дом поменьше, а три или четыре морды всегда есть. И даже когда он ездил со мной по миру, одна собака при нём была обязательно. Какие-то супербульдоги.

– И как он умещает в одном себе собак и невозможную аккуратность и элегантность?

– Представления не имею, честно. Я всегда считал это данной ему свыше при раздаче способностью. Если мне такого не дали, то это же не значит, что никому не дали?

– Неправда, вам тоже дали. Вы идеальны в этом вопросе.

– Значит, смог за двадцать лет у него поднабраться, не безнадёжен, – он улыбнулся и поцеловал её в кончик носа. – Слушайте, мы вроде договаривались идти в зал.

– Было такое.

– Вы не передумали, нет? Тогда давайте переоденемся и пойдём.

* * *

Из дрёмы Элоизу выдернуло шевеление.

Ожидаемо шевелился Себастьен. Он выпутался из её конечностей и скомканной простыни и сел на постели.

– Неужели вам ещё чего-то хочется? – пробормотала Элоиза.

– Не поверите – поесть, – усмехнулся он. – Мы так и не нашли время для ужина.

– Я уже пас. Никакого ужина.

– У вас голова утром от голода заболит.

– Не заболит. Или заболит, значит, судьба у неё такая.

– Не хочу ничего знать про такую судьбу. Хочу есть. Я позвоню, пусть принесут.

– А… вы в курсе, сколько времени?

– Ну, два часа. И что теперь? – смеялся он. – Думаете, не найду никого, кто бы не спал в это время? А как же дежурные? Они всё равно на постах, пусть проветрятся, – он вышел в гостиную, нашёл там телефон и стал звонить.

Угу, два часа. А всё так чудно начиналось.

Себастьен привёл её в подвал, где Элоиза с удивлением осмотрела несколько отлично оборудованных залов: тренажёры, бассейн, большой спортзал, теннисный корт, душевые и какие-то прочие помещения. Подвалы под дворцом большие, очевидно, не все из них занимают гараж, автомастерская, тир и разные технические службы.

Зеркало было – как раз в одном из залов с тренажёрами. И возле него даже хватало свободного пространства. Не было станка, но это не страшно. Впрочем, к ним сразу подошёл неизвестный Элоизе мужчина в спортивной одежде, вежливо поздоровался с Себастьеном и вопросительно уставился на неё. Он оказался местным главным, тренировал желающих, контролировал потоки этих желающих и обеспечивал нужный уровень и количество нагрузки. Себастьен поставил перед ним вопрос о том, что нужен станок, тот пожал плечами и ответил – завтра сделаем, не проблема, приходите.

Завтра – это завтра, а сегодня она просто закрепила на себе плеер, вставила в уши наушники, за станок приняла какой-то стоящий рядом предмет неизвестного ей назначения, и провела там отличные два часа. Себастьен тоже что-то где-то делал, и ещё были люди, местами знакомые, они там тоже что-то делали. Она даже не обратила внимания.

Когда все закончили всё намеченное, и Себастьену даже пришлось подождать, они вернулись к нему, немного поспорили о том, кто кого пропустит в душ, а потом пошли туда вместе и ожидаемо застряли. Потом мигрировали в спальню, минуя стадию кино и ужина, а потом вдруг оказалось два часа.

Пока Элоиза рефлексировала, в гостиной завелась какая-то жизнь. Звуки, голоса. Когда голоса стихли, она выглянула туда.

На столике стоял поднос с едой и какие-то стаканы, бокалы и графины.

– Сердце моё, для вас нашли сок из манго и жареную каракатицу. Небольшую. Хотите?

Отказаться от сока и жареной каракатицы было невозможно. Пришлось одеваться и выходить.

Заодно и спросить.

– Скажите, Себастьен, не узнали ли ваши сотрудники что-то новое о нашей проблеме?

– Вы имеете в виду – кто пакостит и как мы его нейтрализуем? Нет, личных данных и адресов наших шантажистов мне пока не сообщили. Но они работают, и у нас до завтрашнего вечера ещё почти сутки. Информацию можно получить и там. Элоиза, я рекомендую вам выбросить это дело из головы до завтра. Если вдруг появятся новости, которые нам нужно будет знать – нас известят. Верите?

– Верю, – кивнула она. – Я, кажется, говорила – вам невозможно не верить.

* * *

Вечером четверга Кьяра вернулась во дворец из города. Просто покаталась. Одна. Это оказалось неплохо, нужно будет завтра поехать ещё. Она поставила свой скутер на место и пошла к лифту – подняться наверх.

Гаэтано выскочил откуда-то, как чертик.

– Привет, Кьяра. Есть ли у тебя минуточка?

– Для тебя? – сощурилась Кьяра.

Вроде с виду – трезв, бодр и нормален. Не то, что вчера ночью.

– Конечно, – улыбнулся он.

– Ну разве что минуточка, – вообще-то она уже придумала, чем будет заниматься вечером, пока не пойдёт спать.

Пойдёт к котам дона Лодовико, они сегодня ещё не проведаны.

– Ты наверх? Поехали, – как раз подошёл лифт.

На третьем этаже он вышел следом за ней, взял за руку и развернул к себе.

– Я правильно помню, что вчера ты мне изрядно помогла?

– Это смотря что считать помощью, – пожала она плечами.

Не бросать же его было в кухне пьяным!

– Я не помню, как добрался домой. Но сам я завалился бы в постель, а проснулся утром на диване. И Гвидо сказал, что ты просила его проведать меня. В общем, спасибо тебе. Очень не люблю оказываться на глазах других в беспомощном состоянии, и очень круто, что ты избавила меня от этого.

– Да пожалуйста, – пожала она плечами. – Не бросать же тебя там было.

– Где? В маленькой столовой?

– Ну да, за столом.

– Значит, что-то помню. И наверное, я говорил тебе какую-нибудь ерунду, которую говорят только в сильно пьяном виде?

– Да не особенно.

– В любом случае – прости, пожалуйста, если что не так, и спасибо. Если тебе что-то будет нужно – только намекни. Обещаешь?

– Обещаю, – рассмеялась она. – Но сейчас мне нужно идти, у меня дело.

– Ну а как же иначе? У тебя всегда дело, – рассмеялся в ответ он.

05. Детали следует искать в Париже

В пятницу Элоиза зашла в офис буквально на пару часов, и звонок Марго застал её именно там.

– Ну что? Вы когда приедете?

– Сегодня, уже сегодня, – ответила Элоиза, одновременно просматривая накопившуюся со вчера почту.

– Мне ещё два письма прислали! Рассказали подробно, куда и как разместят наши фотки! Если мы срочно не начнём шевелиться! Я ведь им ничего не пишу в ответ, как ты сказала, вот они и бесятся! А если они передумают ждать и всё же опубликуют?

Элоиза вдохнула и выдохнула. Нужно было собраться с силами и говорить правильные слова. Которые были, конечно, но она сама в них была вовсе не уверена. Или не до конца уверена. Но как это – она же сказала, что верит, не далее, как ночью? Вот значит и нужно – верить.

– Если опубликуют ранее ими же установленного срока – лишатся последнего шанса заработать на нас. Я всего лишь повторила слова опытного человека. Который утверждает, что его шантажировали сто раз, и он до сих пор жив и здоров. И вполне обеспечен, и он, и его семья. Так что рекомендую верить и придерживаться рекомендованной тактики – раз уж мы попросили его о содействии.

– Ну да, тебе легко говорить, он тебя утешает, а у меня тут Поль, и он всё время надо мной ржёт, и говорит, что мы обе дурочки! Нет, он не злится, не нудит о том, что мы опозорили семейство, и не ругается, но мне-то от того не легче!

– Я боюсь, он имеет право так говорить, – пожала плечами Элоиза. – Раз уж он тоже оказался в теме всего происходящего, и он ведь отчётливо представляет себе все возможные последствия.

– Ну да, всё так, – проныла Марго. – Но откуда он узнал?

– Он тебе не сказал?

– Вот именно, что нет!

– У него, понимаешь ли, тоже попросили денег. И сделал это известный ему человек, о котором он не может сказать ничего особенно хорошего.

– Я уже ничего не понимаю! Ну откуда весь мир узнал о тех наших фотках, скажи?

– Во-первых, не весь мир. А во-вторых, вечером все встретимся и обсудим.

– Я не доживу!

– Эй, выше нос! Как там Адриенна и Мари?

– Мари ни жива, ни мертва, дышать боится. Адриенне наплевать, она так и сказала. Нет, не на нас всех, а на огласку лично её обстоятельств. Её нынешний парень, как она сказала, и не такое переживет. А клиентам будет страсть как любопытно. А почему ты не спрашиваешь про Николя?

– Потому что это он где-то прокололся. Мне его не жалко. Я же тогда говорила – отдать фотографии мне. А он начал божиться, что у него хорошее место и никто там никогда не найдёт. Вот и не нашли, три раза, – злобно фыркнула Элоиза.

Ей было очень мрачно, неприятно и страшно. Каждое утро на этой неделе она с реальным страхом открывала почту и смотрела на новые письма – нет ли среди них какого продолжения. В какие-то дни было, и она с колотящимся сердцем открывала письмо. А в какие-то – не было, и можно было дышать спокойно.

Ну и если бы не Себастьен, то спать на текущей неделе ей бы не светило. Её бы сожрала бессонница. А рядом с ним никакой бессоннице уже не оставалось места.

* * *

Вечером пятницы они сидели в гостиной парижского особняка Шатийонов на улице Турнон – Марго, Поль, Элоиза и Себастьен. Франсуаза принесла кофе, коньяк и сладости, ушла и закрыла за собой дверь. Элоиза на всякий случай добавила помещению звукоизоляции – мало ли, вдруг кто-то мимо пойдёт и случайно какую-нибудь ерунду услышит?

– Ладно, девушки, рассказывайте, – Поль налил всем коньяка и взял свой бокал.

– Что именно ты хочешь знать? – спросила Элоиза.

– Как вы дошли до жизни такой, ясное дело, – рассмеялся братец. – Марго сделалась в последние два дня удивительно невнятна, я прямо даже задумался – не подменили ли её. Не говорит ни да, ни нет, и ничего другого тоже, только ноет.

– Ей страшно, – Элоиза глотнула коньяка и запила водой.

У них с Линни так и не изжилась эта юношеская привычка – запивать алкоголь водой.

Марго кивнула.

– Угу, страшно. Я вообще-то никому ничего плохого не делала. И кому какое собачье дело, чем я и Элоиза и остальные развлекались в молодости? Да можно подумать! Покажите мне этих людей, они, наверное, ещё и не то делали! Грабили на перекрёстках, рылись в могилах и воровали младенцев!

– Это самое страшное, что ты можешь придумать? – поинтересовался Поль.

Себастьен же просто спрятал улыбку за бокалом.

– Мне кажется, что общефилософские рассуждения о морали каждый может оставить себе, а сейчас предлагаю договориться о порядке действий на завтра, – сказал он.

– Утром нужно ехать к Николя и забирать фотографии, – непреклонно сказала Элоиза.

– Разумно, – согласился Себастьен. – Заодно и поинтересоваться у него, как так получилось, что мы все вот здесь сидим и решаем задачу с кучей неизвестных. А могли бы, клянусь, заниматься более приятными вещами.

– Вот про приятные вещи ты точно сказал, – кивнул Поль. – И знаете, я завтра поеду с вами к этому вашему Николя. Посмотрим на него с трёх разных сторон. Ты, сестрёнка, крута, но лицо очень заинтересованное, так сказать, лично и шкурно. А мы с Себастьеном заинтересованы опосредованно. И методы работы с людьми у нас разные. Глядишь – какой-нибудь и сыграет.

– Тогда скажи, заинтересованное лицо, ты ведь знаком с особой по имени Изабель Молин? – спросила Элоиза.

– Кажется, мельком видел пару раз, на мероприятиях для прессы. Она работает не на мой глянец. Ну, мода, распродажи, гламурные личности, всё такое. Ничего серьёзного, а тексты и вовсе слабенькие. Такая кукла блондинистой внешности, самое то для гламура. Желания позвать на работу не возникало.

– А ты не знаешь ли случайно, как её найти? Очень уж хочется познакомиться.

– Я узнаю, как её находят, – Поль взялся за телефон и принялся кому-то что-то писать. – Думаю, к утру мне сообщат.

– А после Николя и как бы не этой дамы придётся встречаться с твоим господином Муазеном, – продолжила Элоиза. – Раз уж ты с ним знаком.

– Знаком, – коротко кивнул Поль. – Неприятная личность. И я бы предпочёл, конечно, чтобы наши отношения не выходили за рамки деловых.

– А зачем тебе отношения с неприятной личностью? – удивилась Марго.

– Затем, что я время от времени пользуюсь его услугами, – пожал плечами Поль. – Он непревзойдённый специалист по поиску компромата, скандальных слухов и порочащей информации. Мне, понимаешь ли, такое иногда требуется по работе. Другое дело, что я не подозревал, что стану разговаривать с ним, так сказать, с позиции жертвы!

– И у тебя реально нет ничего, чем можно было бы ответить? – спросил Себастьен.

– Столь же, гм, убойного – нет. У него есть пара конкурентов, я уже подкатил к ним с интересным предложением, но первые шарахнулись от одного только имени, а вторые обещали подумать. Пока думают.

– Скажи хоть, в каком направлении искать, я своих компьютерных гениев озадачу.

– Там, понимаешь, если что и есть, то не в сети и не в официальных документах. Человек, который зарабатывает деньги компроматом, не может не понимать, что и где хранить и вообще.

– Сейфы, ячейки, прислуга в доме…

– У него, по всем в определённых кругах известной информации, есть одна служанка, которая и обеспечивает все его потребности. Или не служанка. В общем, в его доме живёт некая особа. Она занимается его хозяйством, и может быть не только хозяйством. Жены и детей у него нет. Это неоднократно проверяли самые разные люди.

– Может быть, всем в определённых кругах известно, например, чего он боится? – раздумчиво сказал Себастьен.

– Увы, – развёл руками Поль. – То есть нет информации. Говорят, что его не раз пытались убить, и что он якобы оставил какие-то распоряжения о том, что в случае его внезапной смерти какая-то информация будет непременно предана гласности.

– Это глупо, – заметила Элоиза. – Люди так-то смертны, а послушать Доменику, любую – так ещё и внезапно смертны, и причины того могут быть самыми безобидными. Если не получится ничего на него найти – тогда нужно будет уговорить его на личную встречу. Со всеми нами.

– И чем тебе поможет встреча? – хмыкнул Поль. – Это не преподаватель философии и не гламурная девочка с гламурными статьями.

– Посмотрим, что у него про нас реально есть, и оправдана ли цена, – пожала плечами Элоиза.

– Он так нагло разговаривает только тогда, когда у него реально что-то есть.

– Вот и обсудим. Что там говорится про доброе слово и пистолет? У меня – доброе слово, у монсеньора, – она кивнула в соответствующую сторону, – пистолет, кстати, вы смогли провезти в багаже хоть один?

– Даже и не пытался, – улыбнулся он. – У нас с вами и багажа-то не было, забыли? Но мы ж не в пустыню приехали, так? Я думаю, господин генерал не обидится, если я совершу налёт на его оружейную.

– Не обидится, – подтвердил Поль. – Хорошо, я и Муазену сейчас напишу и предложу завтра встретиться. Эй, сестрёнки, не киснуть! Я думаю, мы всех сделаем! Себастьен, ведь сделаем?

– Не можем не сделать, – кивнул Себастьен.

Утро началось рано. То есть – без четверти девять. К десяти собирались ехать разговаривать с Николя, Элоиза договорилась накануне, что он будет дома и будет её ждать.

Вчера была идея поехать встретиться с Адриенной, но очень уж хотелось спать. За неделю недосып достиг каких-то критических значений. И утром снова не предполагалось спать, сколько душе угодно. В такие моменты Элоиза страшно завидовала Себастьену, ведь он-то мог довольствоваться малым, и неделями спать по три-четыре часа, и ничего ему за это не было. Впрочем, ей самой тоже пока не было, а далее посмотрим. Сегодня в любом случае нужно вставать и настраиваться на долгий непростой день.

– Доброе утро, сердце моё, – приветствие уже стало традиционным, но не надоедало.

– И вам доброго утра, – пробормотала она, села на постели и принялась тереть глаза.

Помнится, ещё весной она и помыслить не могла о том, чтобы привести Себастьена в особняк Шатийонов и в свою спальню. Сейчас это не вызывало никакого дискомфорта. Ну приехали. Ну по делам. Ну жить будем вместе. Ну да, дяди дома нет, но прислуга-то есть, и непременно доложат – что и как.

Более того, Себастьен вчера сам позвонил Жану де Шатийону и изложил надобность в оружии на день-другой. Нет, он не рассказывал, против кого ему нужно оружие и для чего. Не было нужды. Дядюшка, как поняла Элоиза, и без подробностей воспринял просьбу совершенно нормально, сообщил, где посмотреть оружие, как туда попасть, и где лежат соответствующие документы, в которые Себастьену разве что надлежит вписать своё имя.

За завтраком они встретились с Полем, он тоже зевал и пофыркивал, что, мол, дурные головы не дают покоя родственникам. Правда, после пары чашек кофе он подмигнул Элоизе и заверил, что всё в порядке.

И можно было отправляться к Николя.

06. Старый друг двенадцать лет спустя

Николя Бодри, преподаватель философии в колледже, жил со своей супругой Леони Мишель и дочерью Бриджитт в тесноватой на взгляд Элоизы трехкомнатной квартире, на последнем этаже дома по улице Жуанвилль.

Их ждали. Войдя, Поль и Себастьен переглянулись – встречаться договаривались Элоиза и Николя, и если Элоизу сопровождали двое мужчин, то за спиной Николя маячила стройная женщина с короткой стрижкой и девочка лет пяти-шести.

Николя за двенадцать лет, что они не виделись, располнел и облысел. Элоиза мельком подумала, что он, в общем, и тогда не был писаным красавцем, а теперь у него и вовсе нет шансов.

– Привет, Элоиза, – он смотрел хмуро и держал руки в карманах джинсов. – Я надеюсь, ты быстро расскажешь, что тебя сюда привело, и мы разойдёмся, потому что у меня не очень много времени.

– Николя, любезный друг моей юности, если бы ты лучше смотрел сам знаешь за чем, мы бы сегодня вообще не встречались, – сообщила Элоиза. – Ну а раз дело зашло так далеко, как ты способен себе представить, мы, всё же, поговорим. Где мы можем это сделать?

– Проходите сюда, – кивнула стриженая дама в лёгких брючках до колена и рубашке на пуговицах, и пригласила их в гостиную.

Николя вынул руки из карманов и побрёл за ней.

– Это Леони, моя жена.

Элоиза поняла, что ей, в свою очередь, нужно представить свои силы.

– Себастьен, мой коллега. Поль, мой брат.

Мужчины поздоровались, и все расселись на диване и креслах.

– Итак, Николя, давай подумаем, кто и каким образом мог получить доступ к хранящимся у тебя ценным документам.

– А вы не ошиблись? – нахмурилась госпожа Леони. – Откуда у него могут быть ценные документы?

– Леони, ты не могла бы выйти? – Николя при супруге чувствовал себя скованно.

– Нет, не могла, – покачала она головой. – У меня были планы на сегодняшний день, у нас они были, а теперь всё пошло прахом! И я желаю знать, из-за чего. Кто эта особа? Что ей здесь нужно? – было видно, что у госпожи Леони много претензий к супругу, и она только и ждёт момента, чтобы их высказать.

– Госпожа Леони, меня зовут Элоиза де Шатийон. С вашим мужем мы познакомились на кафедре в университете. Он там преподавал, а я защищала сначала диплом, а потом диссертацию.

– Это не объясняет, для чего он вам сегодня понадобился!

– Не поверите – нужда заставила. Мы не встречались более десяти лет, и сегодня бы не встретились, если бы не одно обстоятельство. С тех самых пор ваш муж хранит некие важные для нас обоих документы. Это мой промах, много лет назад я должна была заставить его отдать их на хранение мне, но почему-то не настояла. Увы, он оказался ненадёжным хранителем, потому что о содержимом документов узнали третьи лица и шантажируют его, меня и ещё некоторых людей.

– Могла бы и не рассказывать, – буркнул Николя.

– Мог бы встретиться с нами без семьи, – отпарировала Элоиза.

– Так, постойте. Его, вот его – и шантажируют? Так с него же взять нечего!

– Вероятно, и у вашего супруга, и у вас есть какие-то доходы? – спросил Себастьен. – Возможно, рассчитывают на них. Возможно, речь идёт о накоплениях.

– Да какие тут накопления! Квартира в ипотеке, за отпуск до сих пор должны! О какой сумме идёт речь? – поскольку её муж молчал и смотрел в пол, госпожа Леони повернулась к Элоизе.

– Если я не ошибаюсь, триста тысяч. До завтрашнего вечера.

– Что? Триста тысяч? Вот с него? Да они охренели, – госпожа Леони просто упала в кресло. – Так, Николя. Ты сейчас немедленно всё мне рассказываешь! Что за документы?

– Вы уверены, что вам нужно это знать? – усмехнулся Поль.

– Уверена! Из моего семейного бюджета кто-то хочет триста тысяч, потому что вот он, – она кивнула на мужа, – где-то прокололся, так? И кому-то что-то слил, или показал, или что там ты сделал?

– Да ничего я не делал! – рявкнул на неё Николя. – Замолчи уже!

– Госпожа Леони, это не те документы, которые он бы по доброй воле кому-то показал, – покачала головой Элоиза. – Строго говоря, это даже и не документы, это фотографии. Чёрно-белые фотографии размером двадцать на тридцать сантиметров. Они хранились у него, но каким-то образом оказались в отсканированном виде у любопытного жадного человека.

– Элоиза, ты веришь, что я не вру? Зачем мне тебя обманывать? Если вот она, – он кивнул на свою супругу, – увидит те фотографии, меня не ждёт ничего хорошего, поверь! И денег у меня нет!

– Но ведь всё, что там изображено, имело место много лет назад? – удивилась Элоиза. – Задолго до вашего знакомства?

– А ей без разницы, ей бы попилить меня лишний раз, да и только, – высказался счастливый супруг.

– Значит так, Николя. Ты сейчас отдашь эти фотографии мне. И крепко подумаешь, кто мог быть в вашем доме и видеть их или случайно найти.

– Никто не мог видеть. Случайно тоже не мог. Они в моём рабочем столе под замком.

– И ты уверен, что ни у кого нет ключа от замка?

– Ключ один, и он на моей связке. Я никому его не давал.

– Хорошо, зайдём с другой стороны. Ты знаком с дамой по имени Изабель Молин?

По лицу Николя было видно, что не знаком. Он отрицательно покачал головой.

– Но позвольте, причём тут Изабель? – спросила госпожа Леони.

– О, вы знакомы? – Элоиза повернулась к ней.

– Да, это моя подруга. Мы познакомились на мероприятии для прессы, с полгода назад. Зачем вам нужна Изабель?

– Так это она хочет денег с вашего супруга, – усмехнулась Элоиза. – Вы не в сговоре случайно?

– Что? – возопил Николя. – Вот эта твоя белобрысая подружка? Которая даже поздороваться никогда не удосужится, буркнет что-то под нос, и всё, сразу дальше бежит? Её зовут Изабель Молин? Которая цветы тут у нас поливала, пока мы были в отпуске?

Элоиза переглянулась с Полем и Себастьеном. История становилась всё интереснее.

– Давайте сначала. Госпожа Леони, насколько близко вы дружите с Изабель Молин?

– Мы встречаемся за кофе раз в неделю или две, и разговариваем, да и всё, – пожала плечами та.

– А что за история с поливом цветов?

– Должен же был кто-то это делать, пока мы были на море в июне! Она согласилась.

– Вы не могли бы позвонить ей и попросить приехать по срочному делу? Не раскрывая, впрочем, сути самого дела?

– Наверное, могла бы… – госпожа Леони взяла телефон, нашла контакт. – Говорят – номер недоступен.

В наступившем молчании голос Себастьена прозвучал как-то особенно вкрадчиво.

– Господин Бодри, не могли бы вы показать тот самый замок, к которому ни у кого нет доступа?

– А вам-то что в моём замке? – дёрнулся тот.

– Монсеньор Марни – специалист по безопасности. По замкам в том числе, – строго сказала Элоиза.

Уж наверное, во всяком случае, в палаццо д’Эпиналь ему подчиняются любые.

– Ладно, идёмте, – буркнул Николя.

– Заодно и фотографии отдашь, – сказала Элоиза.

* * *

Кабинет Николя был отнорком спальни, там помещался шкаф с книгами, стол с компьютером и кресло. Посмотреть на столь лестно рекомендованный замок захотели все. Оказалось, что это обычный письменный стол с обычной дверцей. Элоиза подумала, что она и сама бы, наверное, смогла подобрать ключ к такому замку.

– Если у вас есть ещё секреты, придумайте для их хранения что-то другое, – похоже, Себастьен подумал о том же самом.

И тут у него зазвонил телефон. Он глянул, коротко извинился и вышел. И заговорил из гостиной по-итальянски, тем тоном, которым обычно принимал доклады своих сотрудников.

– Фотографии, – напомнила Элоиза.

Николя страдальчески вздохнул, достал из кармана связку ключей и отпер дверцу. Вытащил из тумбы какие-то папки и блокноты, и разрозненные листы – видимо, статьи, как поняла Элоиза, бросив на них беглый взгляд. А потом уже на свет появилась картонная папка с завязками. Николя дрожащими руками отдал папку Элоизе и обиженно отвернулся.

– Там всё, – глухо проговорил он.

– Извини, но я проверю, – покачала головой Элоиза.

Она развязала шнурки и пересчитала фотографии. Двадцать одна штука. Надо бы ещё и посмотреть. Но делать это при госпоже Леони совершенно не хотелось.

Было слышно, как в соседней комнате что-то делает девочка, дочка Николя. Элоиза потянулась к ней мыслью и позвала её в общий хаос.

Девочка мгновенно возникла на пороге комнаты.

– Ой, что вы все тут делаете? Папа, а ты говорил, туда никому заглядывать нельзя. Теперь можно? – она проворно протиснулась между взрослыми и заглянула в стол.

– Нет, нельзя! Леони, убери ребёнка! – рявкнул Николя.

Леони что-то прошипела сквозь зубы, Элоиза подозревала, что ничего приличного.

– Бриджитт, детка, пойдём. У папы дурное настроение.

– Мы поэтому не поехали сегодня в парк? – поинтересовалась девочка.

– В том числе, – фыркнула мать, взяла её за руку и увела.

Элоиза разложила папку на столе и принялась просматривать содержимое. Она не обращала внимания ни на страдающего Николя, ни на поглядывающего с усмешкой Поля, ни на появившегося из гостиной Себастьена. Уф, всё на месте. И негативы – плёнка порезана на кусочки и вставлена в полиэтиленовый чехол.

– Полный комплект, – выдохнула она и завязала папку.

– А у меня, не поверите, новости, – сообщил Себастьен. – Скажите, господин Бодри, вы знаете особу по имени Селин Перонне?

Господин Бодри, который в этот момент укладывал бумаги обратно в стол, распрямился, поднял голову и застыл с разинутым ртом. Из его рук вывалилась пачка листов с напечатанным текстом и рассыпалась по полу.

– Ну… она училась у меня. Пару лет назад. Если это, конечно, та самая Селин Перонне, а не человек с таким же именем.

– И чем она была знаменита? – продолжал расспрашивать Себастьен.

– Да ничем, – бросил Николя. – Училась так себе. Для чего она вам сдалась?

– Дело в том, что это настоящее имя госпожи Изабель Молин.

– Что? – тут уже Поль был готов разинуть рот.

Если бы такое в принципе было возможно – Поль де Шатийон с разинутым ртом.

– Что слышишь, – улыбнулся Себастьен.

– Ты откуда это выкопал?

– Орлы мои раскопали. И даже не вполне мои, как я понимаю. Знаете, она оплачивает счета и общается с банком. Но если для глянца достаточно псевдонима, то в банке требуют настоящее имя, вы ведь понимаете, – пожал плечами Себастьен. – А во все свои почтовые ящики девушка заходит с одного компьютера.

– Ладно, я это ещё переварю, – Поль качал головой.

– Так что там было с этой девушкой? – Элоиза решила, что хватит уже, и довольно грубо подтолкнула Николя к откровенности.

– Да ничего особенного, ну подумаешь, переспали пару раз, – пробормотал тот.

– И она осталась недовольна? Теряешь квалификацию, – передёрнула плечами Элоиза. – И ты хочешь сказать, что не узнал её? Когда она подружилась с твоей женой и даже поливала у вас цветы?

– А ты думаешь, там что-то запоминающееся? Тело ничего себе, помню, а лицо – увольте. Знаешь, сколько у меня там таких лиц каждый семестр в аудитории? И знаешь, что они вообще думают про мой предмет? Что это никому не нужно! Вот и получаются потом отменно безмозглые, потому что не хотят ни читать, ни мозги тренировать, ни пользоваться ими потом! – обиженно сообщил Николя.

– Что? Переспали пару раз? Два года назад? Это не от неё ли ты заразу тогда притащил? – отказывается, госпожа Леони уже отвела дочку в её комнату и тихо стояла у двери.

– Мне кажется, в нашем присутствии уже нет большого смысла, – пробормотала Элоиза.

– Воистину, – согласился Себастьен.

А Поль смеялся.

Когда они тихо закрыли за собой входную дверь, то даже на лестнице слышали отголоски бушующего внутри скандала. Кажется, что-то разбилось. И уронили что-то тяжёлое.

– Я надеюсь, они не поубивают друг друга, – усмехнулся Поль.

– Я думаю, не в первый раз, – фыркнула в ответ Элоиза.

Они вышли из дома и сели в машину. Элоиза механически шла, механически позволила посадить себя на заднее сиденье, не выпуская из рук заветной папки. Внутри она первым делом сложила папку в сумку, а сумку одарила невидимостью и невозможностью открыть никому, кроме неё самой – на всякий случай.

Мужчины тоже сели, закрыли двери, посмотрели друг на друга… и расхохотались оба, как по команде.

– Эй, вы чего? Что с вами? – недоумевала Элоиза.

– Ну смешно же, – пробормотал Поль, отфыркиваясь.

– Удивительный зоопарк, – кивнул Себастьен, всё ещё смеясь.

– Нет, я представляю, конечно, что человеческая натура многообразна и славится обширными, так сказать, проявлениями. Не понимаю только, как в этот зоопарк попала моя разумная, прекрасно воспитанная и всесторонне одарённая сестрица, – нет, Поль не злится, Поль ехидничает. – И ещё не понимаю, как ты до сих пор её не запер где-нибудь, тебе ж она не сестра, – а это уже Себастьену.

– Вот именно, мне она не сестра, мне она и душа, и сердце, и как прикажете понимать этого нелепого типа? – Себастьен тоже смеётся.

– Ой, можно подумать, вы в своей жизни ничего нелепого не делали, – скривилась Элоиза. – Кто-то тут недавно грустил о каких-то странных отношениях, боюсь, что даже я не хочу знать, что скрывается за этими словами, – и сверкнуть глазами на Себастьена. – А ты бы вообще молчал, – это уже Полю.

Ага, про его поиски себя даже дядюшка Жан высказывался. Не сдерживая, так сказать, эмоций.

– А кто, помнится, однажды злобно меня высмеивал? Когда Филипп притащился в мансарду, а у меня там вечеринка?

– Ну так я ж тогда не про вечеринку, а про то, что Филиппу попадаться не следовало, – весело пожала плечами Элоиза.

– Так-то да, все делают глупости. Кроме нашего Филиппа, вестимо, – согласился Поль.

– Элоиза, скажите сразу: у вас в запасе есть ещё подобные нелепости? Или они будут выскакивать, как чёртики, и не давать нам жить спокойно? – Себастьен настолько весел, что целует её за ухом прямо на глазах Поля.

– Другого фотосета с такими результатами, увы, нет. Так что когда мы раскопаем всё об этом, можете спать спокойно. И вообще, поехали уже.

Взять его за руку и зажмуриться. Есть он, остальное не важно. Душа и сердце, надо же.