Текст книги "Японская новелла"

Автор книги: Рюноскэ Акутагава

Соавторы: Ясунари Кавабата,Дзюнъитиро Танидзаки,Сайкаку Ихара,Сёсан Судзуки,Огай Мори,Тэйсё Цуга,Рёи Асаи,Рока Токутоми,Ансэй Огита
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

ПРО ТО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА ПИРАХ У ОНОНОМИЯ, НИСИНОМИЯ И У МИНИСТРА ТОМИНОКОДЗИ ⁸²

Давным-давно это было... Во время пира, заданного господином Онономия, неосмотрительный слуга уронил в ручей алое женское платье, которое господин Кудзё ⁸³предназначал в подарок. Вытащил слуга одежду, встряхнул, вода сбежала, платье обсохло. И промокший рукав его выглядел так, как будто ничего и не случилось. Вот каковы были вещи, сработанные в старину!

В другой раз, когда господина Онономия пригласили на пир к господину Нисиномия в качестве почетного гостя, он ответил: “Стар я, поясница болит, трудно мне будет в саду раскланиваться. Вот если дождь пойдет, от меня никаких поклонов не потребуется. Вот тогда я готов быть вашим гостем. А если солнце светить будет, не приду ни в коем случае”. И потому господин Нисиномия усердно молился о том, чтобы хлынул дождь. Но дождя и близко не было. Но вот настал назначенный день, небо покрылось тучами и полил дождь. И тогда появился господин Онономия. Он зашел через боковой вход.

На островке посреди пруда росла высокая сосна. “Ах, если бы ветви были бы увиты глициниями!” – обычно говорили залюбовавшиеся сосной гости. На сей раз пир был устроен в первой луне, и ветви сосны украшали замечательно сделанные лианы глициний. Они обвивали сосну до самой верхушки. Цветы, которые появляются не ко времени, далеко не всегда радуют глаз, но на сей раз на фоне облачного неба и накрапывающего дождя бросавшие отражение на поверхность пруда цветы выглядели великолепно. Когда дул ветер и морщилась гладь воды, казалось, будто это и вправду настоящие цветы.

А вот что случилось на следующий день на пиру у министра Томинокодзи. Дом его был неказист, к приему гостей он подготовился кое-как. И они думали, как им не повезло. Зашло солнце, праздник подходил к концу. Настало время вручать гостям подарки. За пологом, натянутым перед верандой с восточной стороны дома, стояли предназначавшиеся для подарков кони. Их ржание оглашало окрестности. Гости говорили: “Так ржут только добрые кони!” Тут кони обрушили подпорки, и, волоча за собой конюхов, очутились перед гостями. А кони-то вороные да гнедые, высокие – вершков на пять больше обычного коня будут. Телом круглые да гладкие, гривы – расчесаны, а на лбу – отметины белые, словно полная луна сияет. Заохали гости от восхищения, да так громко, что даже неприятно. Поступь, морда, хвост, ноги – ни в чем у коней изъяна не было. Лучшего подарка и не придумаешь. И так они хороши были, что жалкий тот пир за ними забылся. Вот почему люди о том пире до сих пор вспоминают.

ПРО ТО, КАК НОРИНАРИ, МИЦУРУ И НОРИКАДЗУ ИЗ ЛУКА ИСКУСНО СТРЕЛЯЛИ

И это тоже давным-давно было... Во время правления государя Тоба ⁸⁴среди охранников бывшего государя Сиракава значилось трое воинов, которые были особенно искусны в стрельбе из лука: Миядзи-но Норинари, Мицуру и Норикадзу. Стало о том многим известно, и тогда пригласили их телохранителями к государю Тоба. Стали их испытывать – никто ни разу не промахнулся. Государь очень им благоволил. Как-то раз поставили им мишень размером в три сяку и пять сун. “Выбейте второе черное кольцо и принесите мне”, – повелел государь. Поставили мишень в час змеи, а кольцо выбили в час барана ⁸⁵. На троих у них было три пары стрел. Чтобы не терять времени, те из них, кто были свободны от стрельбы, бегали за стрелами и приносили их. Так, стреляя один за другим, в час барана, на половине его, истыкали стрелами весь второй черный круг и принесли мишень государю. Люди того времени восторгались лучниками, говоря: “Их искусство не уступает искусству Ян Ю!” ⁸⁶

КОММЕНТАРИИ

¹Божество, которое, как считалось, может как охранять путников, так и причинять им неприятности. Эти божества относились к низшему разряду, многие считали их ритуально грязными и даже вредоносными. Именно такое к ним отношение и служит внутренней пружиной данного рассказа.

²?-1020. Монах, принадлежавший к школе Тэндай, старший сын Фудзивара Митицуна, правнук автора “Дневника Митицуна-но хаха” (“Кагэро никки”).

³В данном случае имеется в виду “Лотосовая сутра”.

⁴Знаменитая поэтесса, автор прославленного произведения, известного как “Дневник Идзуми-сикибу” (“Идзуми-сикибу никки”). В средневековой литературе часто выступает героиней любовных похождений.

⁵Улица, ориентированная по оси север-юг, проходила к востоку от императорского дворца.

⁶Брахма и Индра.

⁷Более известен как Гэнсин (942-1017), автор трактата о спасении “О дзё ёсю”.

⁸Совр. город Камэока, столичный округ Киото.

⁹Жил в середине XII в., монах школы Тэндай, принадлежал к роду Фудзивара. Фигурирует также в V-11. Содзу – второй чин в иерархии буддийской церкви в Японии (первый – содзё, третий – рисси).

¹⁰809-868. Дослужившись до чина старшего советника и 3-го старшего ранга, в 866 г. был сослан в Идзу за поджог ворот Отэнмон.

¹¹Оба храма расположены в Нара.

¹²Использовалась буддийскими горными отшельниками в качестве ритуального музыкального инструмента.

¹³Эта гора (другое ее название – Сираяма) расположена на границе префектур Исикава и Гифу. Известна как место паломничества горных отшельников.

¹⁴Другое название этой горы – Кимпусэн. Место паломничества горных отшельников. Расположена в префектуре Нара.

¹⁵Минамото Моротоки (1076-1136).

¹⁶Фудзивара Ёримити, 992-1074.

¹⁷Имеется в виду Синъё, принадлежавший к роду Фудзивара.

¹⁸Расположен к востоку от императорского дворца. Был построен для принца Кая, сына императора Камму (781-806). Впоследствии во дворце Кая поселился Фудзивара-но Ёримити.

¹⁹Имеется в виду Фудзивара-но Мититоси (1047-1099).

²⁰Четвертая поэтическая антология, составленная по императорскому указу. Указ о составлении датируется 1086 г. и принадлежит Сиракава.

²¹Занимал должность командующего Правой ближней управой охраны императорского дворца. Стихотворение, фигурирующее в данной истории, приписывается другими источниками его отцу Канэката.

²²1068-1072.

²³Расположен в западной части Киото, построен в 1070 г.

²⁴Фудзивара-но Кинто, 967-1041. Это стихотворение приводится в императорской антологии “Сюисю” (свиток XVI).

²⁵1065-1122. После смерти императора Хорикава (1086-1107) стал ревностным буддистом. Средневековые предания сообщают, что после смерти он вознесся в рай.

²⁶Гора к северу-востоку от Киото, где был расположен монастырский комплекс Энрякудзи – главного храма школы Тэндай.

²⁷1129-1188. Славился как поэт и каллиграф.

²⁸Ночные визиты не расценивались как намерение вступить в брак, но если мужчина оставался на день, это служило веским основанием считать его намерения самыми серьезными.

²⁹Название квартала на востоке Киото.

³⁰Префектура Ниигата.

³¹Бодхисаттва Кшитигарабха, пользовался особым почтением среди адептов буддизма Японии.

³²В настоящее время – часть территории столичного округа Киото.

³³Была расположена на территории округа Осака и префектуры Хёго.

Санскр. Ачала, свирепое божество, охраняющее учение Будды от посягательств его противников.

³⁵Префектуры Сага и Нагасаки на Кюсю.

³⁶Имеется в виду Фудзивара-но Тосихито, ставший главнокомандующим войсками по усмирению племен эмиси (северо-восток Хонсю) в 919 г.

³⁷К востоку от Киото.

³⁸Порт на побережье Японского моря.

³⁹Западный берег озера Бива.

⁴⁰Западный берег озера Бива.

⁴¹Восточная окраина Киото.

⁴²Префектура Исикава. Принадлежал к роду Фудзивара.

⁴⁴Остров в Японском море, входит в состав префектуры Ниигата.

⁴⁵Один из крупнейших храмовых комплексов Нара, главный храм школы Хоссо.

⁴⁶Префектура Коти.

⁴⁷Одно из “пяти наказаний”, применявшихся в Китае (смерть, кастрация, удаление коленных чашечек, отрубание носа, татуировка).

⁴⁸Оэ-но Садамото, 962-1034. Принял монашество под именем Дзякусё (см. также XIII-12), в 1003 уехал в Китай, где и скончался.

⁴⁹?-1053, Дочь принца Томохира, жена Фудзивара-но Ёримити.

Храм на востоке Киото, основан в 805 г. Главная святыня – статуя одиннадцатиликая Каннон.

⁵¹Фудзивара-но Мородзанэ, 1042-1101.

⁵²Фудзивара-но Канси, супруга императора Го-Рэйдзэй (1045-1068).

⁵³1030-1098.

⁵⁴Такасина-но Нарито (974-1010)

⁵⁵Фудзивара-но Митинага (966-1027).

⁵⁶Фудзивара-но Ацумаса.

⁵⁷Фудзивара-но Тадамити (1097-1164), занимал должности канцлера и главного министра. Принял постриг в 1162 г.

⁵⁸Правил в 1028-1045 гг.

⁵⁹Фудзивара-но Митинага, который приходился Госудзаку дедом.

⁶⁰Т.е. около 5 метров. Стандартная высота статуи Будды. Считалось, что именно таков был его прижизненный рост.

⁶¹984-1070. 32-ой патриарх школы Тэндай, сын Фудзивара-но Тосихито (см. I-18).

⁶²Видимо, имеется в виду Тайра-но Санэсигэ, принадлежавшей к той ветви Тайра, которая возводила свое происхождение к императору Камму (781-806).

⁶³Синтоистский храмовый комплекс, состоящий из двух святилищ – “верхнего” и “нижнего”. Расположен на севере Киото. Святилище Камо было тесно связано с придворными ритуалами.

⁶⁴Небольшое святилище, расположенное между “нижним” и “верхним” святилищами Камо.

⁶⁵Имеется в виду построенная перед храмом платформа, которая нависает над долиной и покоится на деревянных опорах.

⁶⁶Киото (Хэйан) и Нара.

⁶⁷Находился на престоле с 1072 по 1086 г., однако и после своего отречения (что было обычной практикой того времени) оставался фактическим правителем до своей смерти (1129). Родоначальник “системы правления отрекшихся императоров” (инсэй).

⁶⁸1038-1106. Принадлежал к боковой ветви рода Минамото. Известен как мастер военного дела.

⁶⁹Бересклет Зибольда.

⁷⁰Имеется в виду борьба против Абэ-но Ёритоки (см. XV-3).

⁷¹1013-1095.

⁷²Синтоистское святилище у подножья горы Хиэй, в котором почитается божество Оямакуи-но ками.

⁷³944-1000, составитель “Сюисю”.

⁷⁴911-985,18-ый патриарх школы Тэндай. Восстановил храм Энрякудзи после опустошительного пожара 985 г.

⁷⁵Префектура Сига.

⁷⁶Префектура Хёго.

⁷⁷Такасина-но Тамэиэ (1037-1106).

⁷⁸Аллюзия на джатаку, повествующую о принце Сатта (Махасаттва), который ради спасения голодной тигрицы и ее детенышей, отдал себя на съедение, предварительно повесив свою одежду на ствол бамбука.

⁷⁹Фудзивара-но Томонари (917-974).

⁸⁰Фудзивара-но Садаката (873-932).

⁸¹Город Сакураи, префектура Нара. Храм Хасэдэра – один из главных центров поклонения Каннон. В этом храме находится знаменитая статуя одиннадцатиликой Каннон. Предание гласит, что храм был основан по повелению императора Сёму (724-749).

⁸²Имеются в виду: Фудзивара-но Санэёри (900-970), Минамото-но Такаакира (914-982) и Фудзивара-но Акитада (897-965)

⁸³Фудзивара-но Моросукэ (908-960).

⁸⁴1107-1123.

⁸⁵Т.е. мишень была поставлена с 10 до 12 утра, а выбита с 12 до 14 пополудни.

⁸⁶Легендарный китайский лучник, который на расстоянии в сто шагов поражал ивовый лист.

ЦУЦУМИ ТЮНАГОН МОНОГАТАРИ

ЛЮБИТЕЛЬНИЦА ГУСЕНИЦ

1

Неподалеку от дома той юной госпожи, что увлекалась бабочками, жила дочь старшего государственного советника, в обязанности которого входила по совместительству и проверка дел в провинциях. Родители любили свою дочь Химэгими без ума и памяти..

Химэгими была не то, что другие люди, и говаривала так: “Что за чудовищная глупость – любить лишь цветы да бабочек! Настоящий человек постигает суть вещей с душой непредвзятой”.

И вот Химэгими собрала у себя несметное число отвратительных насекомых, разложила их по корзинам и коробкам И все для того, чтобы посмотреть, что же из них получится. Особенное восхищение Химэгими вызывали своей задумчивостью волосатые гусеницы. Зачесав волосы назад, днем и ночью разглядывала она гусениц на своей ладони.

Поскольку юные подруги из ее свиты приходили при виде гусениц в страх и ужас, Химэгими пришлось призвать каких-то паршивых мальчишек, которые не имели никакого понятия об изящном. Они занимались у нее тем, что копались в корзинках с гусеницами. Химэгими же нравилось заставлять мальчишек затверживать имена гусениц. Каждую вновь поступившую к ней особу она нарекала по-своему.

Химэгими полагала, что все неестественное в человеке достойно осуждения и потому не выщипывала себе бровей и не чернила зубов, утверждая: “Хлопотное это дело и противное”. А посему, когда денно и нощно забавлялась она со своими насекомыми, на лице ее играла белозубая улыбка. Когда ее подруги не могли сдержаться и убегали из покоев, хозяйка гневалась: “Вот чернь-то! Ничего не понимают!” И сверкала из-под своих черных бровей с такой злобой, что те приходили в еще больший ужас.

Родители Химэгими полагали, что она ведет себя престранно и говорили так: “Уж и не знаем, зачем она так поступает. Только когда мы ее о том спрашиваем, она только огрызается, очень нехорошо выходит”. В общем, им было весьма за стыдно за свою дочь.

“Ты, может, по-своему и права”, – сказали как-то родители, – “только люди о тебе все равно хорошего не скажут. Они любят изящное, и когда прознают про твоих отвратительных гусениц, им это не понравится”.

“А мне все равно”, – отвечала Химэгими. – “Мне хочется докопаться до сути и увидеть, что во что превратилось. Ваши же “люди” рассуждают, как дети. Они забывают о том, что их любимые бабочки получаются именно из гусениц”.

Тут Химэгими велела показать родителям, как из ее гусениц нарождаются бабочки. “Вот вы шелковые одежды носите? А ведь нити смотаны с коконов – еще до того, как бабочка обросла крыльями. А когда гусеница стала бабочкой – все, конец настал, никакой пользы от нее больше нет”.

Родители не нашлись с ответом.

Разговаривая с родителями, Химэгими вела свои умные речи, не показываясь им на глаза – продолжала сидеть под балдахином с опущенными бамбуковыми шторами. “Я – словно дух, никто меня не видит”, – радовалась она.

2

Подруги из свиты Химэгими слышали ее разговор с родителями. И вот кто-то из них произнес: “Говорит-то она умно, да только ее развлечения с гусеницами все-таки свидетельствуют в пользу того, что Химэгими не в своем уме. Интересно было бы узнать, как живется нашим товаркам у соседки, что увлекается бабочками”.

И тогда Хёэ сложила:

 
И как так случилось,
Что прибрела я сюда
Столь бездумно —
Гляжу и гляжу
На гусениц волосатых!
 

Кодаю со смехом отвечала:

 
Другие глядят
На бабочек и цветы...
И только я смотрю
На гусениц вонючих.
Завидно мне!
 

Окружающие засмеялись. Кто-то сказал: “Противно-то как! Брови у Химэгими – точь-в-точь, как у гусеницы”. – “Да-да, а зубы белые – словно у гусеницы, с которой кожу содрали!”.

Сакон же сложила:

 
Но вот зима придет,
И холода настанут.
Одежды теплой нет,
Но не беда – гусениц
Шкуры спасут от простуды.
 

“В общем, Химэгими не пропадет”, – добавила Сакон.

Вот так они и болтали, пока какая-то противная дама не услышала их. “Вы, молодежь, несете какую-то чушь! А вот мне как раз кажется, что в вашем преклонении перед бабочками нет ровным образом ничего хорошего. Мне это кажется просто отвратительным. Из вас никто не признает, что бабочка – гусенице родня. Ведь гусеница сбрасывает свой кокон и становится бабочкой. Химэгими хочет сказать только это. И потому ей нравятся гусеницы. Ее строй мыслей следует признать по-настоящему глубоким. Учтите к тому же, что когда бабочка оказывается в ваших руках, на пальцах остается пыльца, а это весьма неприятно. К тому же от прикосновения бабочки можно, говорят, подхватить лихорадку. Что ж в бабочках хорошего?”

Это высказывание вызвало еще больший шум, споры стали еще жарче.

3

Мальчишки, которые смотрели за гусеницами, приносили Химэгими самых отвратительных насекомых, каких только могли сыскать. Она же дарила им разные безделушки, которые им очень нравились. Что до волосатых гусениц, то Химэгими находила их весьма привлекательными, но все-таки ей очень не хватало того, что она не знала про них никаких стихов и преданий. Поэтому она пополняла свое собрание богомолами, улитками и прочим, заставляя мальчишек громко возглашать сложенные про них старинные стихи. Да и сама она была не прочь прочесть какое-нибудь китайское стихотворение, вроде: “На какого врага рога свои точишь, улитка?” ¹

Химэгими находила, что настоящие имена мальчишек звучат непривлекательно. А потому она нарекала кого Медведкой, кого Кузнечиком... Давая задание, так к ним и обращалась.

4

Слухи о Химэгими множились, люди говорили о ней речи презлые. И вот сыскался человек по имени Уманосукэ, который был приемным сыном некоего высокопоставленного лица. Сам же Уманосукэ был заместителем управителя правым конюшенным двором государя, он отличался смелостью, бесстрашием и красотой. Прослышав про Химэгими, он сказал: “Пусть она говорит про то, как она любит этих тварей, но я все равно устрою так, что она испугается”, И вот Уманосукэ изловчился сделать из роскошного пояса змею, да так сумел, что она у него извивалась. Он положил змею в сумку, которая была расписана под чешую, и отослал Химэгими с такими стихами:

 
Перед тобой
Готов хоть ползать.
Сердце мое велико —
Словно это
Длиннющее тело.
 

Не зная, что находится в сумке, девушки доставили посылку Химэгими. “Какая тяжелая!” – приговаривали они. Когда сумку открыли, змея приподняла голову. Девушки завизжали от ужаса. Но сама госпожа преспокойно прочла молитву и сказала: “Эта змея была, возможно, одним из моих родителей в прошлом рождении. Перестаньте вопить!” Отвернувшись в сторону, Химэгими пробормотала: “Что за странность: полагать, что только изящное может представлять собой интерес!” – и придвинула сумку к себе. Химэгими было страшно: она садилась и вставала, всплескивала руками – словно бабочка крыльями, а причитания ее были похожи на стрекотание цикады. Это было так забавно, что девушки разбежались по углам и прыскали от смеха. Но одна из них все-таки догадалась добежать до отца Химэгими и рассказала, что происходит.

“Стыд и позор!” – закричал он. – “Моя дочь в опасности, а вы все разбежались, кто куда!” Схватив меч, он побежал к Химэгими. Но когда он оглядел подарок, то обнаружил, что это всего-навсего ловкая подделка. Взяв змею в руки, он сказал: “Да, видно этот господин весьма неглуп. Он прослышал, как ты увлечена своими тварями и решил подшутить над тобой. Быстренько напиши ему ответ, а змею – выкинь”. С этими словами он покинул Химэгими.

Когда девушки поняли, что имеют дело с глупой проделкой, они не на шутку рассердились. Но все-таки кто-то сказал: “Если не послать ответ, о вас могут плохо подумать”. И потому Химэгими написала письмо – на листе сероватой грубой бумаги. Она не владела скорописью, знаки вышли неуклюжими ²:

 
Если свиданье
Нам суждено,
Встретимся в райской земле.
Слишком длинен подарок,
Чтоб улечься рядом со мной.
 

В конце Химэгими приписала: “Так встретимся же в райском саду счастья!”

5

Когда Уманосукэ получил ответ, он подумал: “Что за странное послание!” и решил непременно увидеть Химэгими. Посоветовавшись со своим приятелем, который служил по военному ведомству, они нарядились простолюдинками и отправились к Химэгими, улучив момент, когда ее отца не было дома.

Притаившись у загородки с северной стороны дома, они стали наблюдать за происходящим и увидели каких-то деревенских мальчишек, которые явно что-то искали. Тут один из мальчишек закричал: “Глядите! Вон их сколько на дереве! Вот здорово!” С этими словами он приподнял бамбуковые занавески в комнате Химэгими: “Посмотрите, пожалуйста, – мы нашли замечательных гусениц!”

– Превосходно! Несите их сюда!” – отвечала Химэгими бодрым голосом.

– Их тут никак не собрать. Идите лучше сюда!

И тогда из-за занавесок появилась сама Химэгими. Она стала разглядывать ветки, глаза ее были широко раскрыты. Голова замотана какой-то тряпкой, красивые волосы спутаны – она не успела привести себя в порядок. Брови – черные и густые – были весьма хороши. Ротик – прелестный и очаровательный, но белые зубы оставляли престранное впечатление. Шутники с сожалением решили, что она выглядела бы вполне достойно, если бы употребляла белила. Однако несмотря на неопрятность, в девушке было что-то особенное, весьма изящное и запоминающееся. На Химэгими была короткая накидка с росписью из сверчков, из под которой выглядывал край желтого узорчатого шелка. Белые шаровары дополняли ее наряд.

Желая получше разглядеть гусениц, Химэгими сделала шаг вперед. “Чудесно! Они спасаются здесь от палящего солнца! Ну-ка тащите гусениц сюда, всех до единой!”

Мальчишка затряс дерево – гусеницы так и попадали на землю. Химэгими достала белый веер, испещренный черной тушью иероглифов, – она упражнялась в их написании. “Собери-ка гусениц на веер!” Мальчишка стал подбирать гусениц с земли.

Наши благородные шутники были изумлены: “Как, в доме высокообразованного государственного советника – и вдруг такое творится... Ужасно!”

Тут одна девушка, находившаяся в доме, приметила, что за Химэгими следят и вскрикнула: “Смотрите-ка, какие красавцы из-за забора подглядывают!” Тут Тайфу подумала про себя: “Не иначе, как хозяйка снова своими тварями забавляется. Наверное, кто-то ее заметил! Надо предупредить!” Тайфу застала хозяйку за разборкой гусениц. Тайфу так боялась их, что не стала подходить ближе, а только сказала: “Скорее домой! За вами подглядывают!”

Химэгими же сочла, что Тайфу хочет лишить ее удовольствия и ответила: “Подумаешь! Я ничем постыдным не занимаюсь!” – “Одумайтесь! Уж не думаете ли вы, что я лгу? Там, у изгороди, какие-то благородные молодые люди наблюдают за вами! Уходите скорее, а своими гусеницами можете и дома полюбоваться”.

Химэгими приказала: “Ну что, мой Кузнечик, посмотри-ка, что там творится!”

Мальчишка сбегал к изгороди и доложил: “Правда, подглядывают”.

Тогда Химэгими покидала гусениц в свой широкий рукав и в спешке скрылась за занавеской. Росту Химэгими была не низкого, но и не высокого, густые волосы достигали подола. Она не удосужилась подравнять концы волос, но они были красивы и некоторая небрежность только придавала им очарования.

“Даже менее красивая девушка выглядела бы достойно, если бы она ухаживала за собой и вела себя, как все остальные. Химэгими же красива и благородна. Какая жалость, что при такой внешности она увлекается этими безобразными тварями!” – подумал Уманосукэ.

Сочтя, что возвратиться домой просто так было бы чересчур скучно, он решил дать знать, что был здесь. Поэтому он сорвал стебелек, выжал из него сок и начертал на бумаге:

 
Увидал твои волосы,
Гусеница ты моя.
Не могу отлепиться —
Словно клеем
Приклеен к силкам.
 

Он постучал по вееру ладонью, чтобы подозвать мальчика. “Отдай это госпоже”, – велел ему Уманосукэ.

Мальчик доставил послание Тайфу и сказал: “Тот господин велел отдать письмо госпоже”.

Тайфу отнесла письмо Химэгими и сказала: “Удивительно! Все это представление устроил Уманосукэ! Он видел вас, пока вы развлекались с этими противными гусеницами!”

Химэгими слушала ее, слушала, а потом и скажи: “Когда человек занимается чем-то всерьез, стыдиться ему нечего. Кто из тех, кто обитает в этом призрачном мире, живет столь долго, чтобы сметь судить о том, что хорошо, а что – плохо?”

Отвечать хозяйке было бесполезно, а потому девушкам, что были рядом, стало грустно.

В ожидании ответа шутники прождали сколько-то времени, но всех мальчиков заставили вернуться домой. Девушки же только и делали, что повторяли: “Какая жалость!” Но не ответить было бы невежливым, и кто-то из них, жалея кавалеров, послал им такое стихотворение:

 
Я – не как все,
Потому говорю:
Сердце гусеницы приоткрою,
Только услышав,
Как имя твое.
 

Тогда Уманосукэ сложил:

 
Какой мужчина
В этом мире
Достоин твоего волоска?
А потому не стану
Имени открывать!
 

Шутники рассмеялись – с тем и ушли.

Продолжение– в следующем свитке.