Текст книги "Извне (СИ)"

Автор книги: Руслан Шакиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

у ленивца три пальца, у лошадей к примеру один, у носорогов тоже меньше пяти.

– Нет, сэр они все пятипалые, просто недостающие пальцы находятся в

рудиментарном состоянии, они исчезли в процессе эволюции за ненадобностью.

– Так может этот урод, тоже приспособился за время этой вашей эволюции?

Кларк понял, что вступать в полемику с этими солдафонами себе дороже, поэтому

лишь пожал плечами.

– Все возможно сэр. Чтобы знать наверняка, нужно провести вскрытие. Но это уже по

части мистера Соммерса.

– Что же, ничего нового мы не узнали, – седой поиграл желваками, – но все равно

благодарим вас мистер Вислер. Сержант Маккейн проводит вас.

Стоявший в проеме сержант посторонился, приглашая Кларка к выходу. Он кивнул

Марти и, бросив напоследок взгляд на существо, направился к выходу.

И тут в помещении воцарилась тишина, слышно было лишь чье-то астматическое

дыхание. Сержант Маккейн застыл перед Кларком, глаза его остекленели и солдат

превратился в манекена в армейской униформе. Вислеру стало очень страшно, холодный пот

заструился по телу, но еще невыносимее было повернуться и посмотреть, что происходит у

него за спиной. Он сделал несколько шагов по направлению к выходу, когда сзади

послышался сильный удар, нервы Вислера не выдержали, и он все же повернулся. Картина,

открывшаяся ему, стала бы достойной экспозицией к полотнам Иеронима Босха.

Невероятно, но существо уже не лежало тушкой, а сидело на секционном столе,

уперев мощные лапы в пол. Перед столом стояли застывшие в прямом смысле слова люди.

Двое, бледные как смерть, находившиеся позади стола, упирались лопатками в стену и

боялись совершить малейшее движение. Вислер тоже решил превратиться в статую, мозг

лихорадочно работал и вытаскивал из подсознания давно забытые факты, он вспомнил, что

лягушки видят практически только движущиеся объекты. «Может сработает» мелькнула

мысль. Четыре огромных глаза с черными точками зрачков плавающих в розовых бельмах

разнонаправлено всматривались в окружающие пространство. Неожиданно урод резко

привстал и врезался головой в стекло. Удар был такой силы, что отлетели сразу два крепления

из шести соединяющих полусферу с полом. Вислер заметил, что в этот момент стоящие

зашевелились, задвигались. Существо снова замерло и вперило свои лягушачьи бинокуляры в

находящихся перед ней людей. И все опять превратились в восковые фигуры, в том числе и

13

Вислер. В голове как-то сразу сделалось пусто и время остановилось. Он видел перед собой

только четыре черные точки. Они начали увеличиваться в размерах, вытесняя из поля зрения

все окружающие пространство, пожирая его. Через мгновение это были уже четыре бездонных

колодца, в которые затягивало все глубже и глубже. И снова удар. Кларк пришел в себя и за

несколько мгновений, за которые он осознавал себя, успел заметить, что сфера держится

только на одном оставшемся креплении. И еще он понял, что будет делать в следующее

«прозрение». И все повторилось: пустота, точки, вырастающие до колодцев…удар! Кларк

отвернулся и хотел прыгнуть в сторону, но онемевшее тело не послушалось и он, бревном,

упал на пол. «Не смотреть, не смотреть, не смотреть» повторял он про себя, уткнувшись

лицом в пахнущий хлоркой казенный кафель. Сзади раздался вопль, а затем Кларк отчетливо

услышал хруст ломающихся костей. Все смешалось, зал наполнился истошными криками,

топотом, ударами. Сверху что-то навалилось, затем сползло на пол. Кларк приоткрыл глаза и

вздрогнул, это был тот самый седой: нижняя челюсть у него отсутствовала, кровь толчками

вытекала из разорванных артерий.

Это бесчеловечное во всех смыслах истребление продолжалось несколько минут, и по

тому, что никто не идет на помощь, Кларк понял, что уйти живым из зала не удалось никому.

Затем воцарилась звенящая тишина. Казалось, что только гулкие удары его сердца нарушают

ее. Но оборвал тишину совсем другой звук – до боли знакомый и поэтому показавшийся

отвратительным в самых крайних ипостасях человеческой ненависти. Усиленное в несколько

десятков раз, прозвучавшее в таком низком тембре, что завибрировал пол, но по сути

остающееся самым заурядным лягушачье «ква» прокатилось под сводами зала и, вырвавшись

в коридор, заполнила все уголки гигантского морга. В этот момент перегруженный эмоциями

мозг сжалился над Вислером, и он потерял сознание.

14

ГЛАВА 2.

Россия, Урал

Урочище «Медвежье»

Октябрь 2020 г

Иваныч спал беспокойно. Раскаты грома и всполохи молний не давали провалиться в

глубокий сон, заставляя постоянно вздрагивать и дремать урывками. Он с детства не любил

грозу, боялся ее. Очередной сильнейший раскат так долбанул, что задребезжало единственное

окно в охотничьей сторожке.

– А, к лешему! – он встал с тесного топчана, накинул куртку и вышел наружу.

Моросил мелкий дождик, который под порывами ветра превращался в водяную пыль.

Иваныч надел капюшон и подкурил сигарету. Да, похоже, погода взбесилась окончательно,

дожди идут третью неделю, налетают непонятные порывистые ветра, которых отродясь здесь

не наблюдали. Но самое главное – температура. До середины октября она снижалась в

принципе по своему ежегодному тысячелетнему графику. А затем перестала падать и даже

немного повысилась. Для Иваныча это было загадкой. И черт его дернул пойти на охоту в эти

дни. Надежда, что дожди сойдут на нет, не оправдалась. Ладно, хочешь – не хочешь, придется

завтра возвращаться. Даже, не так жалко загубленный отпуск, сколько лицензию на охоту, но

ничего не попишешь, побродит его мишка еще с годик. Он матюкнулся в сердцах, но

очередное неботрясение заглушило бранные слова.

Докурив сигарету, он уже хотел зайти обратно, как вдруг, заметил зеленоватое

свечение которое пробивалось сквозь чащу ельника в двухстах метрах от сторожки.

– Что за херня? – он с удивлением протер глаза, зажмурил их несколько раз, но

свечение не исчезало.

Он взял фонарь, застегнулся и направился в сторону ельника. По мере приближения

он заметил, что становится теплее. Не доходя метров двадцати до кромки леса, Иваныч понял,

что сварится в своей утепленной охотничьей куртке. Пот градом валил с него. Это было

необъяснимо, такого он в своей жизни, пожалуй, еще не видел. Мелькнула мысль, что может

это разлом какой в земле, и этот жар оттуда. Как бы то ни было, нужно подойти ближе и

посмотреть своими глазами. Он скинул куртку и продолжил движение.

В лесу было не только жарко, но и очень влажно. Иванычу показалось, что он зашел

не в хвойный лес в предгорьях Уральских гор, а в джунгли где-нибудь в Юго-Восточной Азии.

Луч фонаря выхватывал вековые стволы, каменные останцы и нагромождения елового

валежника. Источника непонятной иллюминации нигде не было видно. Он углубился в лес, но

ничего не нашел. С какого-то момента температура снова начала понижаться и Иваныч решил

повернуть обратно, только взять левее, чтобы проверить ту часть ельника, где еще не был.

В лесу стояла мертвенная тишина, только похрустывал валежник под ногами.

Грозовой фронт сдвинулся на Запад и громыхал где-то в отдалении. Иванычу стало не по себе,

несмотря на духоту, кожа покрылась мурашками. Он почувствовал, как приподнимаются

волосы на затылке. Что-то подсказывало – надо бежать прочь отсюда, из этого леса. Он

быстрым шагом устремился обратно в направлении сторожки и неожиданно вышел на

небольшую поляну. В ее центре находилось что-то непонятное. Он направил фонарь и

вскрикнул, настолько чужеродной этому лесу и зловещей выглядела эта находка. Высотой

около полутора метров, в диаметре не меньше пяти, оно напоминало раструб огромного

15

саксофона с загнутыми наружу краями. Поверхность была розовато-белого оттенка, словно

кость, недавно освобожденная от плоти.

На поляне стояла невыносимая жара. И было понятно, что источником

распространения тепла в округе является этот сосуд. Но за счет чего образуется тепло? Кто

вообще его здесь установил? Пересиливая собственный страх, он решил подойти поближе, как

вдруг услышал тихий свист, который доносился из недр этого артефакта. Ужас пригвоздил его

к земле, он понял, что больше не сделает ни шага. Надо сообщить полиции, военным, это не

его дело. Сейчас он вернется в сторожку, возьмет вещи и поедет обратно в город, к людям, к

цивилизации. Пусть эта цивилизация сама разбирается с всякими странностям, а он человек

маленький.

Он развернулся и зашагал обратно, почти непроизвольно перейдя на бег. Где-то слева

хрустнула большая ветка, затем сразу еще одна, уже ближе к бегущему человеку. Иваныч

запаниковал, кто-то преследовал его! Он припустил из-за всех сил. Темные стволы мелькали в

пляшущем свете фонарика. Первобытный страх запустил свои костлявые лапы в душу, он

запричитал про себя молитву «Господи спаси и сохрани…». В этот момент сильнейший удар

опрокинул его на землю, фонарь отлетел в сторону и погас. Последняя мысль, которая пришла

ему в голову перед вторым смертельным ударом, была о том, что источником зеленного

свечения был сам воздух в здешнем лесу. Без света фонаря это бросалось в глаза.

***

Россия, Подмосковье

«Центр»

Ноябрь 2020 г.

Хирургический скальпель известной английской марки хищно блестел под

металлогалоидными лампами. Рэй заметно нервничал, операционный стол, на котором он

находился, не отличался особым комфортом.

Профессор, лицо которого было скрыто за повязкой, взял в правую руку этот

внушающий недобрые предчувствия инструмент и обратился к нему:

– Рэй, сейчас я проведу разрез на тыльной стороне предплечья и попрошу тебя во

время процедуры комментировать свои ощущения. Хорошо?

Рэй кивнул:

– Да, Владимир Сергеевич.

Помимо их двоих в операционном блоке было еще четверо. Они находились поодаль,

поэтому Рэй не мог разглядеть их лиц. Изредка он слышал перешептывания и, это заставляло

его нервничать, еще больше.

– Что же, пожалуй, приступим, – профессор поднес скальпель к мелко подрагивающей

руке.

– Спокойно Рэй, расслабься, порез будет неглубоким.

Он слегка надавил, но ничего не произошло, словно в его руках был не острейший

скальпель, а металлическая линейка. Профессор усилил нажим и только тогда кожа начала

расходиться. Он бросил вопросительный взгляд на Рэя.

– Я ничего не чувствую, – он удивленно смотрел на свою руку.

Лебедев углубил порез и повел его от локтя к кисти, затем отложил инструмент.

16

– Тебе больно Рэй?

– Не знаю, – он неуверенно пожал плечами, – вроде как жжет, но не сильно.

Профессор кивнул, словно ждал именного такого ответа и, взяв зажим с тампоном,

вытер кровь выступившую из пореза. Затем обратился к присутствующим.

– Как мы все можем убедиться, болевой порог сильно завышен, пожалуй, на уровне

четвертого типа. Коллагеновые волокна беспрецедентно плотные. Предполагаю, что тест в

барокамере даст еще более обнадеживающий результат.

Он стянул маску и улыбнулся Рэю:

– Теперь тебя можно в космос минут на десять, без скафандра!

Рэй смотрел на профессора и не мог понять шутит тот или говорит всерьез. Сзади

раздались голоса:

– Наконец-то, Володя. Наконец-то!

Профессор повернулся к ним:

– Это еще не все коллеги. Прошу вас подойти!

И когда четыре человека приблизились, он показал им руку, на которой алел надрез.

– Черт побери, где кровь?!

– Это что, уже рубцевание…

Восторженные голоса заполонили небольшое помещение. Профессора обнимали,

хлопали по плечам.

– Сергеич это нобелевка! – воскликнул молодой, но уже весь седой человек.

Глядя на эти счастливые лица, Рэй тоже невольно заулыбался. Как ни странно он

больше думал не о новых способностях своего тела, а о том, что скоро его, наверное, отпустят

домой. Раз все завершилось хорошо в соответствии с планами этих ученых. Больше всего он

волновался за родителей. Одного звонка, который ему разрешили сделать неделю назад, было

недостаточно, чтобы до конца успокоить маму. Она уже оплакивала без вести пропавшего

сына. Рэй представлял: как вернется домой с хорошими деньгами, которые обещали ему здесь

и начнет новую жизнь. Можно, к примеру, пойти в спасатели, раз уж он такой неуязвимый

теперь, или в каскадеры, а еще лучше в космонавты. Рэй усмехнулся своим мыслям. Двадцать

четыре года, а все еще детство играет в одном месте.

Внезапно он почувствовал укол явной, осязаемой опасности, которая исходила… Он

не мог понять откуда. В операционной все было спокойно, не считая пятерку мужчин,

которые что-то бурно обсуждали. Он зажмурился, пытаясь сбросить наваждение, но чувство

опасности не исчезало. Просто нервы уже ни к черту, попробовал успокоить себя Рэй и в этот

момент он заметил, что на него пристально смотрит один из ученых. Столкнувшись

взглядами, тот быстро отвел глаза, но Рэй понял, что этот человек очень опасен. Холодный

взгляд голубых глаз не сулил ничего доброго.

Как всегда, неожиданно, ожил селектор и пригласил весь персонал Центра собраться в

главном зале. «Код два!» – этими словами заканчивалось сообщение. Стоящие испуганно

вскинули головы, затем недоуменно переглянулись.

– А… учебная, наверное! – махнул рукой полный мужчина с козлиной бородкой.

– Не думаю, – профессор покачал головой, – хотя… Ладно, пройдем коллеги, там

разберемся.

– А с ним что? – голубоглазый кивнул на Рэя.

– Рейнард, пошли с нами. Разомнешься.

17

***

Совещательный зал, самое большое помещение в Центре, представлял собой

параллелепипед в восемьдесят квадратных метров, заставленный офисной мебелью и гибкой

панелью на всю торцевую стену. На Рэя оглянулось несколько человек, но большинство было

занято обсуждением срочного вызова. Здесь, по-видимому, собрались все, поэтому зал был

похож на потревоженный муравейник. Кто-то заходил, иные покидали помещение. Все

делалось в большой спешке, словно произошло что-то чрезвычайное.

Профессор усадил его рядом с собой. Затем похлопал по спине сидящего перед ним.

Тот оглянулся.

– А, профессор…

– Что тут происходит Игорь Иванович, вы в курсе?

Собеседник нервно пожал мясистыми плечами.

– Не знаю Сергеич, но видимо из-за этой погоды…

– А что с погодой? – вырвалось у Рэя. У него уже как неделю почему-то не показывал

телевизор, и он совершенно был не в курсе, что творится там, наверху.

Профессор посмотрел на него с укоризной, а плотный Игорь Иванович, наоборот, с

улыбкой.

– Я, конечно, понимаю, что уважаемый профессор Лебедев помешан на работе. Он

здесь и днем и ночью. И вас вот видимо решил пристрастить к своим грандиозным планам.

Ну, нельзя же так Сергеич. Загонишь молодого!

Видимо, приняв Рэя за сотрудника группы Лебедева, он хотел было пуститься в

объяснения по поводу погоды, но в этот момент в зал вошла группа солидных мужчин. Двое,

из которых, были в военной форме. Их напряженные лица выражали серьезную озабоченность

и даже озадаченность. Они быстрым шагом прошли в центр зала, где на небольшом

возвышении был установлен круглый стол со стульями. Садиться никто не стал. Один из

военных поднял руку, призывая к тишине и, когда она установилась, он произнес речь, после

которой у всех находящихся здесь жизнь разделилась на две четкие половины. До и после.

– Товарищи, коллеги, друзья… – он на секунду запнулся. Видно было, что слова

даются ему нелегко.

– … вы все знаете, что происходит на Земле с погодой и с климатом, особенно

последние полторы недели. И каждый из вас задавался вопросом «почему». Мы

проанализировали всю поступающую информацию. По всей планете происходит одно и тоже,

кроме той части которая находится ниже двенадцатой параллели южной широты. Произошло

повышение температуры и процесс прогрессирует, и все это на фоне непрекращающихся

осадков.

Он кивнул головой на панель, подав видимо знак кому-то из техников.

Четырехсотдюймовый экран начал транслировать вид из космоса, где в ускоренном режиме

кружилась вокруг своей оси Земля. Рэй невольно залюбовался картинкой. На фоне

беспроглядного мрака плыла настоящая жемчужина вселенной – их родная планета. Но, по

видимому никто в зале не разделял его возвышенных чувств. Все напряженно всматривались

в экран. Сидящий рядом профессор прошептал:

– Этого не может быть…

18

В этот момент Лебедев как показалось Рэю, постарел лет на десять. Он еще раз

посмотрел на вращающуюся планету пытаясь понять причину смены настроения

присутствующих. Всѐ вроде на своих местах. Хотя нет, облаков вот, что-то чересчур много. И

в этот момент картинка сложилась, Рэй тоже осознал катастрофический масштаб

произошедших изменений. Почти вся планета была затянута облаками, редкие разрывы в них

с пятнышками суши или блестками океанов не могли убрать непреодолимое ощущение

надвигающейся беды.

Слово взял пожилой мужчина аристократического вида.

– Меня зовут Глеб Каюмов, я климатолог. Все, что вы наблюдаете на экране можно

назвать одним словом – нонсенс. Это невозможно в принципе. Я объясню вкратце тем, кто не

владеет предметом. Все ветры на планете двигаются упорядочено благодаря силе Кориолиса,

то есть они движутся не прямо между зонами высокого и низкого давления, а отклоняются

вправо в Северном полушарии и влево в Южном. Я хочу сказать, что все на нашей планете

упорядочено. Вокруг Земли есть довольно постоянные зоны циркуляции с поднимающимися и

опускающимися воздушными массами.

– Здесь же, – он указал рукой на экран, – творится какая-то чертовщина! Как вы

видите, прекрасно просматривается южная оконечность Африки, американского континента, а

также вся Австралия и Новая Зеландия. Все что севернее, скрыто за густым облачным

покровом и, почти везде, идут дожди. Мне достоверно известно, что началось таяние вечной

мерзлоты в Сибири...

– Василий Юрьевич не отклоняйтесь, пожалуйста, – вставил военный.

– Да-да. Так вот, вся эта территория под облаками – зона пониженного давления и

аномально высокой температуры. Мы уже фиксируем отклонение на шесть градусов Цельсия

от средних величин для данной широты и времени года…

– Но, чем это вызвано? – спросил кто-то из присутствующих.

– Мы пока не разобрались. Возможно какие-то гигантские климатические установки, –

пожал плечами Каюмов.

В зале послышались смешки.

– Наверное, инопланетяне! – язвительно выкрикнул сидящий неподалеку от Рэя

молодой долговязый блондин.

Многие уже откровенно смеялись и над нелепым предположением климатолога и над

его несуразной внешностью. Тот смущенно замолчал. В этот момент вперед вышел

невысокий, но очень плотный и кряжистый мужчина, костюм на котором казалось вот-вот

пойдет по швам. Он пригладил короткий ежик волос с проседью на висках и дождался

тишины. Затем выставил указательный палец и направил на того самого блондина.

– Молодой человек, вы очень близки к истине!

Вибрирующий баритон вихрем промчался по оцепеневшему залу. Все молчали,

теперь никто не шутил, напротив лица присутствующих превратились в маски, на которых

застыло крайнее удивление, смешанное с внезапным страхом.

– Будьте добры, запись с казармы, – обратился он, как и военный до него, к

невидимому человеку из технического персонала.

Вращающаяся Земля сменилась рядами двухъярусных кроватей, на которых спали

солдаты срочники. Съемка велась в ночном режиме с обычной купольной видеокамеры с

невысоким разрешением. Поэтому деталей было не разобрать. Отображенный в углу таймер

показывал пол – третьего ночи.

19

Первое время ничего не происходило. Затем в дальних рядах началось какое-то

шевеление. В следующий момент под камерой пробежало несколько человек в нижнем белье.

Их лица были перекошены от ужаса. Даже при таком качестве записи это сразу бросалось в

глаза. Через несколько секунд весь личный состав воинской части, безмятежно спавший еще

минуту назад, ломанулся в сторону выхода. В этой кутерьме уже ничего было не разобрать.

Еще через несколько мгновений казарма опустела. Цифры безмятежно отсчитывали секунды,

но помимо кавардака оставленного солдатами, камера больше ничего не запечатлевала. А

затем на передний план вышло нечто.

– Стоп! – крикнул здоровяк.

По залу прокатилась волна возгласов. Страх и ужас смешались в них.

Рэй в очередной раз не мог поверить своим глазам. На застывшей картинке стояло

очень высокое существо с огромной головой, на которой вытаращились бельмами четыре

базедовых глаза. Короткая шея, бочкообразное туловище, длинные мощные ноги и такие же

руки, заканчивающиеся тремя пальцами. И в одной руке существо держало что-то

напоминающее… Рэя замутило. В памяти всплыл матч одной из игр НБА, где огромный

центровой держал баскетбольный мяч, обхватив его своей пятерней, словно переросший

апельсин. Разница была лишь в том, что данном случае пальцев было три и держали они

человеческую голову.

– Это существо по невыясненным обстоятельствам проникло на территорию части

сутки назад и отправило на тот свет семнадцать человек, прежде чем ее уничтожили. Что это

за существо, откуда оно взялось, нам пока неизвестно. Мы предполагаем, что есть прямая

связь с изменением климата и появлением пришельца. И ясно одно – что бы это ни была за

раса, откуда бы они не явились к нам – они враждебны!

– Спасибо, Вадим Михайлович, – кивнул выступающему тот же военный.

Затем он обратился к остальным:

– Зачем мы вас собрали здесь? Естественно, не для запугивания и конечно не для

создания панических настроений. Вы – элита научной мысли России! И с этого момента,

потенциал этого Центра и всех остальных учреждений подобного типа, будет направлен на

создание системы противодействия возможному вторжению чужих! Этапы программы мы

обсудим с руководителями групп. На этом все. Всем спасибо за внимание!

И они все также быстро покинули помещение, как и вошли, оставив персонал Центра

с самыми противоречивыми чувствами. Спустя минуту, через селекторную связь начали

вызывать руководителей групп и их заместителей. Вскоре, помещение опустело и Рэй, остался

один в огромном зале. Но он не сразу обратил на это внимания, его мысли блуждали далеко.

Что с его родителями, друзьями, что вообще творится там наверху? Он рвался туда всеми

фибрами души и клетками измененного тела.

В зал зашел охранник.

– Пойдем, Рэй!

Тот покорно встал и направился к выходу. Помещение опустело окончательно.

Только на огромном экране застыл чужак предтечей чего-то недоброго.

***

Оставалось написать последний скрипт. Ну, почти последний. А сил уже не было

никаких. Стас сидел перед монитором монстрика, как он называл свой любимый комп и

20

пытался сфокусировать взгляд на фортовском диалоговом окне. Но все было тщетно.

Символы разбегались и плавали по строчкам, словно потешаясь над ним.

– Все! К чертям! Спать, спать…

Он, сладко потянувшись на разваливающимся стуле, направился к окну и, отодвинув

плотную шторину выглянул на улицу. Небо уже посветлело. Но вступить утру нового дня в

свои законные права не давала густая протянувшаяся до горизонта пелена низких черных туч.

Из которых уже неделю на землю лился дождь. Ливневая канализация была затоплена в

первые дни этого разгула стихии. И теперь по улицам города мчались мутные воды,

полностью парализуя движение транспорта.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал Стас.

Отпустив штору, еще довольно молодой парень развернулся и шаркающей

стариковской походкой, переставляя затекшие от долгого сидения ноги, направился к кровати.

Проснулся он от сильнейшего внутреннего беспокойства. У него было один раз так,

когда он, придя домой в умат пьяным, поставил вариться пельмени. Что его разбудило тогда,

он так и не понял. Но вовремя, прихватка, оставленная на крышке кастрюли, уже начинала

разгораться.

Вот и теперь. Он лежал с открытыми глазами и прислушивался к ощущениям. Кинул

взгляд на табло электронных часов. Время было почти девять. Маловато поспал. Где-то

далеко на улице раздался странный звук, затем еще один такой же. Он привстал на кровати. В

доме тоже стоял какой-то гул. Хлопали двери, в подъезде слышался топот множества ног. И

окончательно Стаса разбудил протяжный женский крик, раздавший где-то внизу во дворе. Он

вскочил и подбежал к окну. Судорожным рывком откинул штору. В первые секунды он

подумал, что сошел с ума, что у него галлюцинации, бред. По улице бежали люди, лавина

людей. Многие в домашней одежде, одетые не по сезону. И многими владел ужас.

На выезде из квартала образовалась мертвая пробка. Мертвая, потому что вся

центральная улица была забита машинами и выехать на нее было нереально. Где-то высоко

пролетел вертолет. И снова раздался тот же звук. Стас, наконец понял что это. В городе

стреляли.

– Блин, что твориться?!

Стас с белым как мел лицом, пошарил взглядом по комнате. Схватил телефон и

попытался набрать Ленку. Телефон ответил молчанием, сети не было. Его затрясло, бросило в

жар. Что же делать? Это эпидемия или какая-то природная стихия? А где тогда оповещение?

Сигналы там всякие. Он опять задал себе все тот же вопрос: что делать? Сел на кровать. Идти

на улицу и бежать вместе со всеми непонятно куда или отсидеться здесь? В этот момент в

подъезде, на его площадке, раздался громкий звук, как будто молотом ударили по бетонной

стене и тут же пронзительно завизжал металл. Стас, с предчувствием беды, подбежал к двери

и посмотрел в глазок. И успел оборвать рвущийся из легких крик, закрыл ладонью рот. На

площадке находилось настоящее чудовище, похожее на лягушку переростка. Безобразная

голова почти упиралась в потолок. Огромная нога упиралась в косяк, а руки настолько

уродливые, что не было слов описать их, тянули тонкую сталь входной двери соседей,

разрывая его словно бумагу. Стас смотрел не в силах оторваться от этого кошмарного действа.

Разорвав (!) дверь и отогнув края, пригнувшись монстр полез в квартиру. В глубине прихожей

мелькнуло перекошенное лицо Володьки соседа.

Мозг лихорадочно работал, первый ужас уступил место холодному расчету.

Включился автопилот инстинкта самосохранения. Стас молниеносно оделся, прихватил

21

документы, имеющуюся наличность. На цыпочках вышел в прихожую и тут же отпрыгнул

обратно от сильнейшего удара в дверь. Так, теперь его очередь, да?!

– Хер вам! – крикнул Стас и подбежал к окну.

Распахнув его, он не колеблясь ни секунды, выпрыгнул с третьего этажа на голые

кусты сирени.

***

Следующая неделя пролетела для Рэя в томительном ожидании. Профессор больше не

появлялся у него. Охрана игнорировала любые вопросы. Ему только приносили пищу, которая

с каждым днем становилась все менее питательной и разнообразной. По сути, Рэй оказался в

изоляции, и это сводило его с ума.

Однажды, ему не принесли еды на завтрак. И на обед тоже. Он пробовал долбиться в

бронированную дверь, корчить страшные рожи перед видеокамерой, но все было тщетно. В

состоянии близком к отчаянию он провел двое суток. Экономя калории, он старался больше

спать или просто находиться в горизонтальном положении. Но и сон был беспокойным, в

голову постоянно лезли тяжелые мысли.

А на восьмой день изоляции, глубокой ночью, зажглись автоматические светильники

и, в его комнату-тюрьму, зашел профессор в сопровождении своего ассистента. Вид обоих

красноречиво говорил о том, что что-то произошло: с кругами под глазами, ввалившимися

щеками с пробивающейся щетиной. Вся одежда была в грязи. Рэй моментально вскочил на

ноги, сердце заколотилось в предчувствии чего-то зловещего.

Лебедев покачал головой:

– Присядь Рэй…

– Где вы все были, я тут чуть с ума не сошел! – прокричал Рэй. – Что вообще

происходит?!

Ассистент ответил за профессора:

– Мы и так хотим тебе рассказать. Держи вот, поешь вначале, – он протянул ему

пластиковый пакет.

Тот принял пакет и сел за стол. Из еды оказался кусок хлеба, консервированное

молоко и макароны по-флотски в обычной стеклянной банке. Рэй, почти не жуя, закинул все в

желудок и с чуть затуманенным, но все же требовательным взглядом посмотрел на ученых.

Профессор тяжело вздохнул:

– Рэй, все очень плохо.

– Что случилось Владимир Сергеевич, говорите же? – он умоляюще смотрел на

собеседника.

– Случилось то, о чем говорили спецы из Минобороны. Это вторжение, Рэй!

Рейнард покачал головой, попытался улыбнуться. Но не вышло.

– Нет, это неправда. Это только в кино так… Вы все врете! А, я понял, это проверка!!

Я прав?! И голодом морили, тоже проверка!

В глазах профессора Лебедева промелькнула жалость. Но в то же время он понимал,

что Рэй его последняя надежда. Поэтому сухим тоном начал излагать события последних

дней.

22

– Шесть дней назад, Рэй, начались серьезные перебои с электричеством. По всей

стране… Да, что там – почти по всему миру. Из-за дождей и ураганных ветров. Да-да Рэй, из-

за глобального сдвига планетарных зон давления, на Земле бушуют ураганы, торнадо. Знаешь,

если бы они пришли с танками и самолетами мы бы, наверное, показали им Кузькину мать. Но

у нас нет методов борьбы против погоды. И мы не успели понять, как они влияют на климат

Земли, не успели найти их климатические установки, если конечно они вообще существуют.

Разразился мировой хаос. Мегаполисы обесточены, многие крупные объекты инфраструктуры

разрушены либо находятся в критическом состоянии. Сотовой связи нет. Спутниковая, тоже

почти не функционирует из-за мощнейших атмосферных помех…

Профессор замолк, обхватил голову руками, застонал.

– Что с вами? – Андрей наклонился к нему.

– Все хорошо, сейчас пройдет, Видимо после нападения негуманоида… – Лебедев

помассировал виски, затем снова посмотрел на Рэя.

– А два дня назад, Рэй, пришли они.

– Откуда они взялись? Откуда прилетели? Как вы их назвали – негуманоиды? Кто-

нибудь видел их корабли?! – в голове крутились тысячи вопросов.

– Никаких кораблей, они появляются здесь, на Земле. Возникают как – будто из

ниоткуда. Они заполонили города и крупные населенные пункты. Проникают на территорию

охраняемых и особо охраняемых объектов. Уничтожают охрану, истребляют население без

разбору, женщин, детей. Это геноцид, Рэй!!

Молодой человек вскочил из-за стола, задев стол – банка скатилась с него и разбилась

о пол, разлетевшись множеством осколков.

– Мне надо наверх, там мои родители! Я должен их привести сюда! Вы слышите!

Андрей подошел к нему, взял за руку и вкрадчиво произнес:

– Твоя мама в безопасности Рэй, скажи спасибо профессору. Отец уехал к сестре,

вестей от него нет. Но нам нужно спасти еще двоих людей. Нам нужна твоя помощь. Если ты

присядешь и выслушаешь нас внимательно, мы изложим тебе план спасения. Присядь,

пожалуйста.

Рейнард перевел взгляд на профессора, тот безучастно смотрел в пол.

– Вначале скажите, где моя мама, – произнес Рэй глухо, он не мог поверить, что его

отца уже возможно нет в живых.

– Она улетела семь часов назад.

– Куда?

– В Питер. Там в акватории порта стоят на якорях корабли, принимающие беженцев.

Не всех конечно…

– Избранных? – кривая усмешка прорезала губы Рэя.

– Да, – кивнул Андрей,– но, твоя мама среди этих избранных и мы тоже!