Текст книги "ПО 3 (СИ)"

Автор книги: Руслан Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Не спорю. И основную работу проделал тоже ты. Все так.

– Бункер найден благодаря тебе.

– Найден так быстро – да, благодаря тебе. Ты же понимаешь, что рано или поздно мы бы…

– Согласен – кивнул я своему отражению в холодных стеклах кокпита – Рано или поздно вы нашли бы бункер самостоятельно. Через год… через десять… Город похоронен под снегом и льдом. Эта масса выдавила каждое окно, каждую дверь, проникнув повсюду. И вряд ли бы вы стали искать бомбоубежище. Скорее сделали бы упор на поиск архивов. Верно?

– Верно. Но в ходе изучения оных…

– Да хватило бы откопать пару указателей на стенах – пожал я плечами – И вы поняли бы, что под городом скрыто бомбоубежище для гражданских. Но ведь надо еще принять решение об откопке. Вы считали, что город пуст. Что отыщется в пустом подвале?

– Возможно… Почему ты скрылся, Охотник? Мы ничем не обидели тебя…

– Выдавили меня из исследования.

– Мы лишь предложили отдохнуть…

– Так ли? Или все же был приказ сверху убрать чужака? Обдумай свой ответ, Панасий. Он многое решит.

Уже привычная пауза с потрескиваниями длилась секунд пятнадцать и наконец нарушилась тихим ровным голосом старика:

– Ты прав. Мы сообщили о находке бункера старшим. И, каюсь, я недостаточно сильно выделил твою роль в находке бункера в своем докладе. Лишь упомянул, что ты находился в составе очередной экспедиции.

– Молодой, сильный и даже не тупой? – рассмеялся я.

– Что?

– Да это я так… Панасий…

– Слушаю тебя, Охотник.

– Преследующая меня машина должна остановиться. Немедленно. Затем пусть разворачивается и возвращается обратно домой. Подумайте сами – куда мы сейчас двигаемся? Я убегаю, вы догоняете. Без серьезных поломок машины могут двигаться очень долго. Будем наматывать круги?

– Что ты… мы лишь испугались, что с тобой что-то случилось. Слишком уж внезапно и тихо ты скрылся.

– Преследование должно прекратиться прямо сейчас – повторил я.

– А… а потом?

– Потом я спрячу свою находку в надежном и известном лишь мне месте.

– Это огромный риск. Ты умный человек, Охотник. И понимаешь – если с тобой что-то случится…

– Нет. Эта штука потенциально в разы важнее моей жизни, моего эго, моего любопытства и вообще всего, что связано со мной – покачал я головой – Ей нельзя остаться похороненной в снегах.

– Не каждый признает такое.

– Поэтому о месте моего тайника будет знать еще пара надежных людей. В случае чего они сообщат вам.

– Ты настолько не доверяешь луковианцам?

– Луковианцам? – я рассмеялся – Прекрати, Панасий. Я не доверяю ни одной из сложившихся здесь… почти государственных систем. Каждый бункер хранит свои тайны. Каждое убежище превратилось в нечто замкнутое, недоверчивое, упрямое и… закоснелое… Признаюсь честно – сначала я просто убежал. Схватил блестящую штуковину и бросился в темноту. Но стоило мне проехать первые пять километров и я понял – я поступил правильно. Ведь глобальное важнее личного, так?

– Разве ты не забрал что-то лично себе?

– Нет – возразил я – Зачем она мне? Батарейка с непонятным принципом действия? Для меня это просто занятная штуковина. Как блестящая штука для глупой сороки, что собирает такие в своем гнезде… Все дело в отношении, Панасий, понимаешь?

– Нет.

– Сначала я видел странную штуковину – повернув голову, я взглянул на лежащую на соседнем кресле металлический резной стакан – А теперь я вижу рычаг.

– Рычаг?

– Как сказал один из древних земных мудрецов: я землю мог повернуть рычагом, дайте мне лишь точку опоры.

– Я знаю это выражение. Архимед.

– Ага. Архимед. Так вот… мы отыскали поврежденный телепортационный зал. Там же находится почти починенная консоль управления с тем, что я бы назвал «адресным механизмом». Еще у нас есть источник энергии для всего этого.

– У нас?

– У нас. У всех трех заинтересованных сторон.

– Трех сторон? Погоди…

– Я – как нейтральный наблюдатель. Луковианцы. И земляне.

– Подожди, Охотник. Ты говоришь о…

– Совместной работе бункеров – перебил я – Вот я о чем говорю. Найденное мной слишком велико для того, чтобы этим обладал лишь один бункер. Слишком велико! Стоит отдать это вам – и вы закроете доступ для всех остальных! Превратите это в военную тайну… Так не пойдет! Поэтому мы поступим следующим образом – я спрячу эту штуковину в надежном месте. Ненадолго. Дней скажем на пять. За это время вы снарядите посольство в земной Бункер. Я буду ждать там. И мы обговорим детали… будущих исследований найденного устройства.

– Хм…

– Нельзя отдавать такое открытие лишь в одни руки – повторил я – И неважно насколько эти руки чистые. Подобная находка может испачкать любого…

– Мы даже не знаем куда ведет этот путь…

– Потенциально? Да хоть куда! Это может быть телепортация в тюремные кресты, а может в соседний город хозяев планеты… а может и на наши планеты, Панасий! Тут все упирается в мощности и знание адреса.

– Это… надежда… да?

– Да – опять кивнул я своему искаженному отражению – Да…

– Что ж…

– Прекращайте дурное киношное преследование – вздохнул я, дергая рычаг – Обговорите все. И дайте мне знать ровно через двенадцать часов – я буду в машине ждать сеанса связи.

– Хорошо.

– Уверен, Панасий? Давай не будем превращаться в дешевых шпионов. Я хочу играть честно. И я предлагаю равноправие. Ведь восстанавливать что-то лучше сообща. Как и встречать врага…

– Врага?

– Если у нас получится оживить древнюю штуку… кто знает… может в один черный день сквозь него придет отряд чертуров – глухо рассмеялся и передернул плечами, вспомнив тихо шагающую по моему кресту фигуру в скафандре – Кто знает…

– Кто знает – эхом отозвался старик – Да…

– Других предложений не будет, Панасий. Либо вместе – либо никак. Ни земляне, ни луковианцы не заслужили чести обладать подобным открытием в одиночку. Мои условия для вас такие же как и для своих. Никаких отличий. Пятьдесят на пятьдесят.

– Через двенадцать часов, Охотник. И спасибо за честность.

– Через двенадцать часов – улыбнулся я – И спасибо за угощение.

Повернув машину, я остановился и глянул в боковые стекла. Преследующий меня вездеход трижды моргнул светом, развернулся и пошел обратно по собственному следу. Глянув в другую сторону – где на снегу виднелись бугры недавно упавших тюремных крестов, я сунул в рот еще одну мясную полоску и замер в кресле, глядя вверх – прямо надо мной в стылом тумане летели по кругу огоньки крестов с открытыми кокпитами. Вечный круговорот продолжается…

***

Апостол встретил меня объятиями схожими по крепости с медвежьими. Я ответил тем же, искренне радуясь возвращению. А ведь вот так раньше родичи и встречали вернувшихся из леса охотников – большой искренней радостью. От леса всего можно было ожидать… особенно в старые времена, когда снаряжение по нынешним меркам было примитивно и уж точно нельзя было вызвать спасателей на вертолетах, если заплутаешь, сломаешь ногу или попадешь в иную беду.

В наше время эти радостные встречи почти исчезли… А чего тут лишний раз эмоции источать, когда все давно уже превратилось в рутинную и даже скучную поездку на мощных квадроциклах с прицепом по истерзанным лесным тропам? Это и неплохо – ни к чему каждый раз жизнью рисковать. И в старину охотники не ради драйва в угрюмый лес совались. Их гнала необходимость.

Я медленно моргнул, задумавшись над этими мыслями – ведь я уже размышлял об этом? Или нет? Или все же да, но не здесь, а там – в том мире, то есть считай в прошлой жизни, к которой вряд ли удастся вернуться.

А хочется ли? После пережитых мной всех злоключений и нешуточных опасностей… хочется?

Мой ответ оставался все столь же твердым и уверенным – нет, не хочется мне назад.

– Ну как?! – как всегда Андрей не скрывал нетерпения, ожидая моего рассказа.

– Писем не будет – с огорчением вздохнул я и, стянув откровенно воняющий свитер, добавил – Пока что…

– Не сладилось что? – в его глазах зажглась тревога.

Хорошая тревога – переживание за меня, а не боязнь за собственную шкуру.

– В гостях-то? Ну… слаживалось… да я все подпортил слегка – рассмеялся я – Все расскажу. Угостишь завтраком?

Время семь утра. Я не спал уже больше суток, но пока почему-то и не хотел, хотя знал, что стоит мне сытно поесть, слегка выпить и чутка душевно размякнуть… и я мгновенно и надолго отключусь. Поэтому я не стал дожидаться ужина и принялся выкладывать обо всем, что со мной случилось за эти дни. И чем дальше продвигался мой рассказ, тем сильнее расширялись глаза Апостола.

Еще бы…

Мертвый город чужих нависший над обрывом. Заброшенное стылое бомбоубежище могильник. Зал телепортации. Украденный – ну или взятый по праву – источник энергии. Бегство из луковианского убежища. Погоня по льдам…

– А если бы догнали? – этот вопрос Андрей задал уже со своей кухонки, где взялся за сковороду – Старики на вездеходе… хе… и звучит-то смешно… Но будоражит! Как-то в песне? Погоня, погоня, погоня!..

– Старики на вездеходе – с куда менее веселым смешком повторил я и пожал плечами – Не знаю. Но в таких случаях возраст не недостаток. Стрелять каждый умеет.

– А как бы они тебя достали?

– В стальном вездеходе?

– Ну да. Это ж считай танк, правильно? На таран идти? Рискованно. Это как морской навал – не угадаешь чем закончится. Опять же возраст пилотов такой же как у меня – дряхлый, сыпучий и не слишком везучий. Любой рывок может ой как плохо сказаться – организмы то у нас изношены.

– Про возраст ты зря.

– Я ж по фактам – мы тут все дряхлые и сыпучие. А то до везения… забыл куда мы все угодили?

– Какое везение?

– Ну при таране, как при любом маневре, ведь либо умение надо, либо везение на котором все дурные и выезжают порой без царапинки там, где остальные шеи ломают.

– Ну…

– А какое у нас везение, если мы все тут оказались? – Андрей развел руками и присел – Хопаньки! Все как есть неудачники!

– Ну может и так – согласился я. И, хотя я вспомнил о недавно полученной, но никем не проверенной информации, я пока промолчал, а Андрей продолжил развивать тему:

– Таран слишком опасен. Разве что пушка у них какая есть…

– Думал об этом – признался я – С пушкой на медведей охотиться куда безопасней и куда логичней – их воробьями не назвать. Хотя я почему-то в первую очередь представил себе что-то вроде… к-хм…

– Ну?

– Гарпуна – развел я руками.

– А чего мялся с ответом? – удивился Апостол и тут же догадался – О… Ахав Гарпунер?

– Ну да. По ассоциации. Не хотел напоминать о нем.

– Да тут не забудешь – вздохнул Апостол – Так… А вездеход тогда – небольшое китобойное судно?

– Угу.

– Китобои на гусеницах…. Медвебои тогда уж! Или чудищабои…

– Монстробои? Монстроколы?

– Эк ты современно завернул… Ну!.. Давай уж показывай. Я созрел и готов увидеть яблоко раздора – Андрей демонстративно потер ладонь о ладонь и приглашающе зашевелил пальцами – Удиви отшельника.

– Так нечем особо удивлять – развел я руками и нагнулся к лежащему на полу рюкзаку – Многого не жди.

– Как это «многого не жди»? – старик удивленно приподнял брови – Ты ж вон как описал это чудо! Стеклянная колба, пляшущий огонек, резной металлл…

– Как раз резной металл в наличии – фыркнул я и со стуком опустил на стол «предохранитель» – Вот. Любуйся. А я мыться пошел…

– Вот это вещь!

– Да обычная – я повторил свое фырканье, когда с оханьем стянул с торса прилипшую футболку – Вот черт…

– Что там? – без малейшего стеснения Андрей заглянул в закуток и с тревогой присвистнул – Эк тебя… натер!

– Еще как натер – согласился я, подняв руки от саднящих подмышек и ребер – И ведь даже не заметил.

От нижней части подмышек и дальше вниз по ребрам красовались длинные красные пятна, что начали немилосердно жечь как только я необдуманно оторвал от них заскорузлую ткань футболки. Многократно пропотелая, а затем пару раз промерзшая и превратившаяся в мелкую наждачку ткань буквально стерла с меня кожу в этих местах. А еще синяки – я насчитал три реально крупных кровоподтека спереди и россыпь мелких. Зашедший мне за спину Андрей насчитал еще шесть, не считая мелочь, при этом добавив, что синяки настолько крупные, что буквально сливаются. Только в этот момент, стоя в глубокой нерешительности перед душем, понимая, насколько больно мне будет хотя бы в первые секунды, я начал вспоминать все те разы, когда поскальзывался, падал, налетал плечами и спиной на углы, на столы, на лавки и даже на выставленные промерзлые конечности мертвых людей… или на головы… уверен, что вот этот синяк у меня под сердцем оставила макушка удивительно красиво умершей девушки, превратившейся в задумчивую статую у одного из перекрестка. Налетев на нее, я сбил снежный покров, поднялся и опять упал, с силой ударившись. Было больно – несмотря на многослойную тканевую и меховую защиту. Но в тот момент я был настолько поглощен изучением чужого бомбоубежища, что не обратил на это внимания…

– Ну? Или меня стесняешься? – удивление в голосе Андрея вытащило меня из ледяного омута воспоминаний.

– Не стесняюсь – ответил я, глядя на шумящую воду – Боли не хочется… только размяк душой…

– Бывает – согласился старик и мягко толкнул меня сзади – А ну…

Сделав шаг, я как был – трусы, нижние посеревшие штаны, двойная пара носков – оказался под водой и тут же зашипел от продравшей меня жестокой боли, что тут же утихла. Разом исчез прибитый и смытый водой душный нечистый запах грязного тела. Подняв голову, продолжая страдать от боли, я подставил лицо очищающей воде и замер, позволяя ей смывать с меня грязь, боль и воспоминания…

К разговору мы вернулись через полчаса, когда я, переодетый, замочивший одежду для стирки, побритый и причесанный, не забывший тщательно осмотреть себя, в общем сделавший все необходимое – даже положивший пистолет на самодельный табурет рядом – уселся наконец за накрытый стол.

Андрей протянул сигарету, но я отрицательно качнул головой:

– Как отрезало.

– Да ну? – искренне удивился Апостол – После таких приключений обычно все наоборот – дымить начинают.

– Я снова вспомнил про онкологию – пояснил я и по глазам Андрея понял, что тот ничего не понял.

Понял… не понял…

Улыбнувшись этой мысли, я рассказал ему о догадках луковианцев. О том, что на самом деле тихие засланцы на нашу планету, в нашу страну, являются не занимающимися похищениями ублюдками, а спасителями. Теми, кто берется резко изменить жизнь потенциально приговоренных самой судьбой, условиями работы или генным наследием – больных раком, например. Сейчас, в настоящий момент там на Земле, раковые заболевания уже не столь страшны как еще три десятилетия назад – научились лечить, изобрели лекарства и новые методики. И то, что раньше было смертным приговором, сейчас вполне излечимо. Но от рака по-прежнему умирают. И те, кто отправляет таких как мы сюда, резонно считают, что в большинстве случаев похищаемый так и так предпочтет сорок лет одиночного заключения – пусть это жутко, но это все же лучше, чем смерть в следующие два-три года или того раньше. Очутившись здесь, мы начинаем дергать рычаги…

– И что? – сипло поинтересовался Андрей, для чего-то ощупывая себе живот и ребра – И что с этих рычагов?

– Успокойся – рассмеялся я.

– Я-то ведь сорок лет не отсидел!

– Но ты продолжил дергать за рычаги – пожал я плечами и взглядом показал на торчащий из стены металлический рычаг.

– Звучит как знахарский рецепт – проворчал старик, с неохотой доставая из пачки сигарету и все же прикуривая – Пять раз в день прикладывай к животу вот эту заговоренную железяку – и болезнь отступит.

– Примерно так – кивнул я, отводя взгляд от сигаретной пачки.

– Обалдеть… так они спасители наши?

– Не торопись – возразил я – Это лишь гипотеза. Ничем не доказанная теория. Все может оказаться враньем. Дезой, что запустили втихаря сами хозяева этой планеты – никому не помешает пусть и лживых пару белых пятен на черной злодейской репутации. Но кое в чем сходится. Живучесть, долгожительство, почти полное отсутствие реально серьезных болезней. И даже аппендицит сюда вписывается – ведь это никак не связано с онкологией и подобными болезнями, насколько я знаю. Просто воспаление одного из отделов слепой кишки… При должном умении, знании и наличии инструментов люди сами себе аппендицит вырезали! Тот же Рогозин герой…

– Рогозов! – ревниво поправил меня Апостол – Рогозов Леонид Иванович! Полярник!

– Ну ты точно знаешь – хмыкнул я и продолжил – Сказать честно – есть подкрепляющие теорию «заочно приговоренных» и потому не похищаемых, а спасаемых. Но заранее я никого обелять не собираюсь.

– О как… раньше говорили «рановато очернять и клеймить», а сейчас наоборот…

– Телепортационная камера – тихо сказал я, сбиваясь с теми и глядя на стоящий посреди стала «стакан» – Я помню твой рассказ, Андрей. Помнишь? Ты рассказывал о том, как познакомился с тем умеющим слушать «Сашкой» у костра…

– Вот! – подскочив, глубоко затянувшись сигаретой, Андрей вбил ее в пепельницу и вскочил, едва не снеся тарелку с мясом – Он меня слушал! Долго! В том лесу у костерка над рекой… он меня слушал!

– И что? – не понял я.

– Как что? Зачем ему слушать? Скажем просветил он меня чем-нибудь, увидел болячку зловещую внутри – рука старика снова тревожно прошлась по животу кругообразным движением, а затем поднялась к груди и замерла там – И зачем ему было со мной лясы точить? Уже же ясно – пациент подходит идеально. Ушел бы потихоньку. Сбегал бы домой за прибором своим адским…

Отрезав от мяса кусок с запеченным жирком, я помедлил перед тем, как отправить его в рот:

– Нет… ты забываешь – мало быть больным и обреченным на смерть. На кой черт им здесь у столпа нытики и хлюпики? Им нужны крепкие мужики и еще более крепкие бабы. Чтобы за жизнь и рассудок держались крепко – все сорок лет! Они ведь не пассажиров набирают, Андрей. Они сюда ищут одиночные работящие экипажи, причем еще и те из которых большинство все равно будет стрелять по Столпу, даже зная, что именно делает третий рычаг. Характер! Вот что проверял Сашка, сидя у костерка и слушая твои душевные изливания.

– Хм… а может он мне проститься время дал? С семьей проститься…

– Может – кивнул я – Они тоже… люди. Он не мог не понимать, что ты любишь жену и детей. Уже не угадать, Андрей. И про твою историю я вспомнил по другой причине.

– По какой?

– А вот по этой – отправив наконец мясо в рот, я начал жевать, а опустевшей вилкой ткнул в стальной резной «стакан».

– Что-то не дошло до меня…

– Не мог он тебя из леса телепортировать – пояснил я свою мысль – Физически не мог. Даже если бы захотел – не получилось бы. Я так думаю… Это опять ничем не подкрепленная теория… но в том бомбоубежище был здоровенный телепортационный зал с кучей механизмов в стенах. Настоящий хаб…

– Что еще ща хаб?

– Ну… крупный транзитный узел. Если у Сашки или того, кто меня сюда толкнул на выходе из бара приборы были, но не телепортаторы, а адресаторы.

– Прямо выпить захотелось – вздохнул Андрей, откладывая вилку и тянясь за бутылкой – Пить то ты себе не запретил?

– Не запретил – усмехнулся я – Но немного.

– А курить ты зря бросил… раз сам веришь, что мы здесь от рака защищены гадского…

– Стопроцентной защиты не бывает – вздохнул я – Тут срабатывает та логика, которой я пользовался раньше.

– Удиви старика…

– Я всегда спрашивал себя – если у меня такие большие амбиции и такие великие планы на свою запланировано долгую здоровую жизнь, то почему я тянусь за сигаретой и тем сам уменьшаю свои шансы жить долго и счастливо, вместо того чтобы увеличивать их здоровыми привычками вроде пробежки и регулярного медицинского обследования?

Ахнув в себя стопку, поморщившийся Апостол с шумом выдохнул, набулькал себе еще и сипло выдавил:

– Мало у тебя друзей было, Охотник… уверен в этом…

– Ну да – фыркнул я, поднимая свою стопку.

Мы выпили. Подождали чуток, пока алкоголь угасающим огненным комом скатится по пищеводам и вернулись к разговору.

– Про адресатор я кажись понял…

– Название я просто так брякнул. По сути – адрес с уже наклеенной почтовой маркой – махнул я рукой – Тут просто. Хитрый мужичок щелкает скажем кнопкой и в указанном им месте – адрес отправителя – открывается портал.

– Портал – повторил Апостол.

– Провалившегося в него переносит либо в хаб, а затем в крест, либо… тут вариантов хватает. В любом случае речь идет о очень больших мощностях, ведь отправить телепортацией с планеты на планету… это не шутка. Мало просто щелкнуть пальцем – даже для самой продвинутой цивилизации. Технологии это не магии, хотя порой они и похожи так, что не различишь.

– Ты меня не путай словечками своими современными! То там было про «вариантов хватает»?

– Мы теряем сознание при телепортации – напомнил я.

– А потом выворачивает наизнанку – согласился бывший сиделец и отодвинул опустевшую тарелку.

– И поэтому не знаем, что там с нами происходило после телепортации и как долго все это длилось. Нас могло сразу перенести в крест. Могло сначала в хаб, а оттуда в крест. Или же хаб отправил нас в какое-нибудь… место ожидания… откуда уже нас направили в пустующие кресты.

– Как у тебя в голове вообще столько всего помещается? – тяжко вздохнул Апостол – Сразу в крест мы попали и всего делов!

– Да ну? – улыбнулся я – Ну может быть… если какая-нибудь программа автоматически отслеживает пустующие кресты и не допускает попадания в один и тот же крест сразу двух или даже трех узников. Не забывай, Андрей – кресты тюремные падают почти каждый день. Опять же многие умирают, другие освобождаются… значит, каждый день как минимум двое-трое будущих сидельцев похищаются со своих планет и направляются сюда. Как-то ведь их надо сортировать и перенаправлять? Достаточно чего-то вроде небольшой тюрьмы… причем если это так, то мы там просто валяемся и к нам даже никто и не подходит.

– Вещички наши! – понял сразу догадавшийся Апостол – Точно! Если уж мы и валяемся, где там без сознания в ожидании родного креста, то всем на нас плевать, раз даже ружья охотничьи не забирают!

– А я по-прежнему сжимал в руке мусорный пакет – засмеялся я.

– Зачем ты вообще перебираешь все это в голове?

– Адрес! – это слово я произнес с нажимом – Если найденная мной телепортационная камера работает… если она нормальной мощности, то все что нужно для возвращения домой – знать его адрес! Хотя бы приблизительный… И нам нужен только один адрес – наш собственный! Ведь адрес точки отправки должен быть статичен – центр телепортационной камеры. Вот почему нам так важна эта находка!

– Да может ты секретное и нерабочее что-то нашел! Образец испытываемый… или того хуже – старье музейное.

– С действующей атомной батареей? – усомнился я – Ну типа атомной – принцип ее действия нам неизвестен… Опять же… будь там нерабочий музейный экспонат – почему все так и погибли в том бункере? Их бы спасли тем самым непринужденным «щелчком пальцев». Но они умерли в ледяной могиле. Нет, Андрей. Я наткнулся на рабочую телепортацинную установку, что была повреждена при землетрясении. Те замерзшие бедолаги бросили все силы на ее восстановление, но жестокий холод убил их. И убил разом всех и моментально, как я сейчас думаю. Если и не моментально, то все равно очень быстро. Катастрофа в том городке случилось в день, когда на планету прибыл ОН – я глянул на стену, за которой высился светящийся замороженный колосс – И в этот же день его пленили. Парализовали и заморозили.

– Хочешь сказать та заморозка зацепила и бомбоубежище?

– Да. Какая минусовая температура может сковать путешествующее по космосу огромное существо?

– Холод там жуткий!

– Это точно. Почти минус триста по Цельсию – задумчиво почесав щеку, я взглянул опять на стену, а затем на потолок – Сейчас не требуется безумного по силе мороза, хотя явно не одним лишь им обездвижили Столп. В любом случае достаточно поддерживать в районе Столпа достаточно жесткий минус, плюс добавлять постоянный обстрел из энергетических пушек. Но когда Столп дергается… восемь звезд опять загораются ненадолго…

– Восемь звезд опять загораются… – тихо повторил Апостол – Ты чего такой жуткий вернулся, Охотник? Закури уж… а то нагнетаешь мороза в нашу теплую беседу…

– Я складываю и складываю кусочки фактов – с извиняющейся улыбкой я постучал себя по левому виску – Мне надо вернуться к луковианцам.

– Ты ж только-только убег от них!

– Не к тем. В другой их бункер – главный. Бункер Восемь Звезд. Даже по названию их бункера понятно, что они знают очень многое и нарочито выставляют свои знания напоказ – чтобы заметили определенные люди, а остальные просто восхитились необычным названием или вовсе пропустили мимо ушей.

– Тяжко с тобой сегодня беседу вести…

– Они могли не захотеть разговаривать со мной раньше. Но теперь у меня есть все шансы получить нужную информацию.

– Шантаж? – глаза Андрея опять уставились на батарейку.

– Ни в коем случае – покачал я головой – Торговля и переговоры. Не надо вымогать. Надо покупать и обменивать. Ведь мы цивилизация творцов и торговцев, а не воров и паразитов-вымогателей.

– Уверен? – с сомнением прищурился старик – Я таких упырей знавал в свое время…

– Здесь – я обвел рукой все вокруг, символически охватывая всю зону вокруг Столпа – Здесь, пожалуй, что уверен.

– Вот только здесь не Земля… – разливая алкоголь, Апостол пару раз кашлянул и примирительно проворчал – Да и ладно. Как я теперь вижу – не одни мы гады и хитрецы, что о себе только и думают. На других планетах не слаще! А?

– Не слаще – подтвердил я.

– Хотя вроде как описываемые тобой луковианцы чуть порядочней нас будут?

– Ну… – тоже помедлив, я сказал – Знаешь, моя бабушка всегда говорила, что каждый человек – это тесто из говна с медом. Извини что за столом такое говорю, но так уж она сказала.

– Хм… завернула так завернула бабушка твоя.

– Ага. Она могла – улыбнулся я – Это она меня так жизни наставляла. Каждый человек – говно с медом. Так что все мы из одного и того же состоим. Богатые и бедные, умные и глупые, родовитые и безродные – все одинаковы по составу на этикетке. Другого в составе можешь не искать – не найдешь, потому что нету. Вот только в ком-то говна больше, а в ком-то меда.

– Ложка меда в дегте?

– Или наоборот. В общем все зависит от процентного соотношения. И если даже луковианцы рассудительней и спокойней нас, если они древнее и мудрее, если в них даже в два или в три раза больше меда, чем в нас землянах…

– Все равно и говнецо в них отыщется?

– Да – кивнул я – Каждый не без говнеца и неважно с какой он планеты родом. Ну что? Поговорим о том, куда денем батарейку?

– А что тут думать? Если мне доверяешь – оставляй здесь! – решительно бухнул Андрей, для вескости несильно пришлепнув ладонью по столу – Я не подведу! Запрячу ее так глубоко, что не отыщут! Есть у меня пара тайников…

– Не факт, что не подведешь – я так мягко улыбнулся, что Андрей даже не сразу понял смысла моего ответа и обиженно-огорченное выражение на его лице появилось с запозданием в пару секунд.

– Ну если доверия нет, то чего уж тут говорить… – кашлянул он, не зная куда деть вдруг ставшие мешать руки. И без того красные от выпитого алкоголя, обильной еды и накала беседы щеки начали стремительно темнеть.

– Я полностью доверяю тебе, Андрей – возразил я, заглянув ему в глаза – Ты знаешь обо всем. Я сижу здесь безоружный и раздетый. Поэтому не надо слов о доверии – оно есть и этим все сказано.

– А чего ж ты сам вот сказанул… – шумно выдохнув, Апостол налил себе чуток в рюмку, часть пролив на стол.

– Мы люди – снова улыбнулся я – Мы обычные гражданские люди без специальной подготовки. Вот представь, что я оставил находку здесь и позволил тебе ее запрятать максимально глубоко.

– Ну?

– Потом я выспался… и отбыл в Бункер. А следом за мной сюда явились… неважно кто… явился кто-то очень решительный и безжалостный.

– Да как явится-то?

– Выследит – я набычился, подался вперед, нависая над столом – Вездеход оставляет глубокие следы. Пока мы тут с тобой мясо едим и за жизнь разговариваем, кто-то чужой может сейчас лежать в снегу в паре десятков метров и терпеливо ждать, не сводя глаз с твоей обители…

– Да ну! Кто умудрится отыскать в снегах, да еще и лежку устроить в сугробе? Разве что медведь приблудный – хохотнул Апостол и осекся, задумчиво уставившись на меня.

– Да – кивнул я, выпрямляясь и переставая нависать над столом – Да… Я так сделал, Андрей. Я лежал в снегу, выжидая и оценивая ситуацию. А потом, убедившись во многом, поднялся, отряхнулся и пошел знакомиться. А ведь я, повторюсь, просто начитанный гражданский человек, что не чурается принимать советы от бывалых и следовать им. Я черпаю из всех источников – беседы старых охотников, потрепанные книги… Но я не проходил специального обучения по выживанию в арктических условиях, меня не учили военным зимним хитростям ведения разведки… однако жизнь полна совпадений…

– Это каких?

– Каковы шансы, что сюда однажды попал бывалый вояка-разведчик, обладающий специфическими умениями? Считаю что эти шансы высоки. Даже если он уже отжил свое и упокоился в ледяной могиле – наверняка передал основы военной науки желающим слушать. Может даже учебник написал – хмыкнул я – На основе воспоминаний… А сколько существует здесь уже созданных учебников по выживанию и скрытному перемещению? Уверен что они есть! Уверен!

– Да откуда уверенность?

– Чем старше человек, чем необычней у него была жизнь – тем сильнее он хочет этим поделиться – пожал я плечами – Сколько даже наших соотечественников оставили после себя интереснейшие воспоминания о покорении новых территорий на севере, о военных событиях прошлого…

– Хм… Кто б их тут слушать стал…

– Луковианцы станут – тут же ответил я – Говорю же тебе, Андрей – у них там все налажено до идеала. Система работает идеально.

– Какая система-то?

– Каждая! – отрезал я.

– Да по твоим же словам у них не бункер, а проходной двор для снежных тварей! Как по мне – так фигово у них там налажено все!

– Это их решение – кивнул я – Может и не самое умное. Но я уверен, что в случае нужды они моментально заблокируются, заперев все коридоры. Может у них есть и полностью автономная дополнительная часть убежища – на всякий случай. Мне упорно чудится, что луковианцев буквально раздирает на части противоречие между их старыми традициями или даже верованиями и тем в каких условиях они оказались. Здесь другой мир… снежный, суровый, стариковский… здесь нужны совсем другие идеалы и верования – с упором на прагматичность и выживание любой ценой. Я так вот мыслю…

– Тьфу на тебя, Охотник… вот жил же я до тебя так спокойно… хотя и скучно… А ты вот нарушил мой отшельнический покой – чему я только рад.

– Отшельнический покой? – хмыкнул я – Знаешь почему отшельников никто не тревожит?

– Почему?

– Потому что они нафиг никому не нужны. У них взять нечего, Андрей. Живут в пещерах, питаются акридами, никакого ценного имущества кроме мудрых мыслей не имеют… Да кому они сдались эти отшельники? В наше время мудрость не в цене… самый дешевый бросовый товар. Равно как и слепая вера в высшую силу.