Текст книги "Вернуться в небо"

Автор книги: Роман Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– У меня пусто! – воскликнул вскоре Толян, переворачиваясь на спину и доставая нож.

По прикидкам Руслана, в его автомате оставалась еще пара патронов. Он прицелился в ближайшего солдата, но тот внезапно взмахнул руками и упал, а за ним другой, третий… Ухнул взрыв, только теперь уже в рядах противника, потом еще и еще.

Руслан не понимал, что происходит. Вдруг он почувствовал, что Толян трясет его за плечо. Резко оглянулся и увидел, что со стороны города по дороге и через лес продвигаются вооруженные люди в полной боевой амуниции, в касках и бронежилетах. Оружие в их руках плевалось огнем. Вскоре в ход пошли подствольные гранатометы. И тогда Руслан узнал хлопки, которые совсем недавно слышал на стороне врага.

Он так и лежал, изумленно глядя на происходившее, когда рядом остановился один из бойцов.

– Ну что, летун, поддержка пехоты требуется? – широко улыбнулся Губанов и протянул руку.

ГЛАВА 5

По возвращении в торговый центр Руслана встретила Наташа. Она обняла его, горячо, порывисто, стала целовать, не обращая внимания на кровь и грязь. Но, как бы ни хотелось продлить эти минутки счастья, были дела, требующие ее участия. Убедившись, что Руслан в порядке, она начала помогать доктору Васильеву с ранеными. Как оказалось, все до единого из двадцати двух выживших участников обороны получили различные ранения. Но они выжили. Одиннадцать же человек погибли. Руслан смотрел, как тела проносили на территорию торгового центра, как с рыданиями и криками бросались к ним родные, со слезами на глазах подходили друзья. Но сам ничего не чувствовал. В душе царило опустошение.

Подошел Иван с автоматом в руках и скорбной миной на лице.

– Вы ракету видели? – глухо спросил Руслан.

– Да, видели.

– Тогда почему не ушли? – он схватил Ивана за грудки и посмотрел страшным взглядом.

Тот спокойно поглядел в ответ, оторвал его руку от своей куртки, поправил одежду и сказал:

– К тому времени к вам уже давно ушли спецназовцы. Караульные подняли тревогу, едва заметили их. Мы заняли оборону, но они не собирались нападать. Этот капитан вышел к воротам один, без оружия, спросил, что происходит на Божьей горе. Я вкратце рассказал, и они сразу рванули к вам. Когда я увидел ракету, они по идее должны были до вас уже добраться либо вот-вот подойти. И я не знал, не оставил ли капитан еще один отряд в засаде. Предпочел остаться в укрепленном центре, чем рисковать жизнями людей, выводя их под возможный автоматный огонь.

Руслан переварил его слова, понял, что Иван поступил правильно.

– Да, так и надо было… ты – молодец, я просто…

– Ничего, я понимаю.

– Проследи, за всем здесь… Будешь старшим, пока мы не оклемаемся чуток.

– Хорошо, – кивнул Иван. – Как там все прошло? Вы хотя бы отбились?

– Да, – только и смог сказать Руслан.

Страшное напряжение откатилось океанским отливом, оставив после себя чудовищную пустоту и усталость. Он забрался в небольшой отдел на втором этаже, пыльный и достаточно мрачный, чтобы его никто не захотел занять. Здесь когда-то торговали верхней одеждой. Руслан собрал в кучу несколько пуховиков и полуистлевших пальто, устроился на этой горе тряпья, как в кресле, с бутылкой воды в руке. Думать не хотелось. Шевелиться – тем более.

В таком состоянии его и обнаружил капитан Губанов.

Он зашел в отдел с масленым светильником в руке. Несмотря на активное участие в боевых действиях, спецназовец не выглядел утомленным. Глядя на его спокойное лицо и уже очищенную от грязи и пыли форму, Руслан не мог поверить, что всего час назад этот капитан пробирался со своими людьми по лесу и завалам, преследуя вражеских солдат, пока те не перестали отстреливаться и просто не побежали.

– Молодец, – неожиданно сказал Губанов. – Не ожидал, что сумеешь так грамотно оборону организовать.

– Спасибо за помощь, – слабым голосом ответил Руслан. – Какими судьбами тебя занесло в наш веселый уголок? Юрасов по доброте душевной прислал или ты сам проникся, наконец, моей пламенной речью?

В его словах слышалась неприкрытая ирония, но Губанов неожиданно серьезно кивнул:

– Отчасти – да. Проникся. Юрасов говорит много красивых и правильных слов, но с каждым днем ситуация в городе становится все хуже и хуже. А я не могу больше воевать с мирным населением.

– Ого, – неподдельно удивился Руслан, прикладываясь к бутылке. – Так ты от дедушки ушел и от бабушки ушел? Сбежал все-таки от этого упыря в погонах?

– Ну, как сбежал… – поморщился Губанов. – Повздорил немного с полицией – пришлось уходить. Их все-таки слишком много даже для моих ребят.

– Силен, – одобрил Руслан. – И куда дальше?

– Ну, куда, – слегка смущенно сказал капитан. – К тебе вот пришел. Возьмешь?

– Даже так, – удивился Руслан. – Тогда добро пожаловать. И давай знакомиться заново, что ли. Меня зовут Руслан Павлов, подполковник ВВС.

Он протянул руку, одновременно кивая на лежащие грудой пуховики.

– Капитан Губанов. Виктор, – представился спецназовец, отвечая на рукопожатие. Легко соорудил себе такое же «кресло», как у Руслана, и устроился рядом. – Парней моих в деле ты уже видел. Обузой не будем. Тем более что у полковника Юрасова обширные планы на эту часть города.

– Рассказывай, – коротко бросил Руслан, устраиваясь поудобнее. Бодрость спецназовца словно передалась ему. Вязкое расслабление постепенно улетучивалось. – Только с самого начала. Как Юрасов организовал жизнь в городе, куда гоняют людей под конвоем. Ну и про планы, само собой.

– Полковник нашел действенную линию поведения, чтобы преодолеть последствия катастрофы, – сказал Губанов, рассеянно глядя перед собой. – Несмотря на все усилия нашей образовательной системы и ярое переписывание истории, происходившее до того, как все отключились, люди все еще помнят настоящее прошлое своей страны. И понимают, что сообща можно преодолеть любую беду, хотя какое-то время придется пожить, затянув пояса. Юрасов воспользовался этим на полную катушку.

– Ты хочешь сказать, что снова обещано светлое будущее взамен трудовых подвигов? И люди на это купились?

– Выбора все равно нет, – сказал Губанов. – Не хочешь – заставят. Но намеки такие полковник делает, это да. Только вместо военного социализма, у него получается какое-то рабовладельческое общество.

– А ты, стало быть, хотел стать «цепным псом кровавого режима», но выбился только в помесь сторожа и надзирателя?

– Вроде того, – обдумав слова Руслана, сказал Губанов и посмотрел ему в глаза. – Одно дело – долг исполнять, порядок наводить и держать в узде всякую шваль. Совсем другое – превращать людей в бессловесных животных. Это не мое. Меня всю жизнь иному учили. Родину защищать. Врага уничтожать. Помнить про честь мундира. А этот, с позволения сказать, «полковник» меня лакеями и наложницами купить решил. Всё в барина играет, гнида.

– Много интересных и возвышенных слов, – скептически сказал Руслан. – Но сбежал-то почему? Ты ведь меня тогда поймать пытался. И вряд ли бы оставил бродить на воле. А? Тогда совесть так сильно не мучила?

– Просто теперь стало понятно, что все горожане оказались на положении рабов, – хмуро ответил Губанов. – Этого Юрасов уже и не скрывает. Обосновывает даже: мол, мы все равно теперь технологически назад покатимся и к рабовладельческому строю так или иначе вернемся. И лучше сделать это сознательно и грамотно, загнав на дно социума только самое тупое быдло. Вот только «быдлом» он считает почти всех.

– То есть, если бы не всех, то ты согласился бы с такой позицией? – поинтересовался Руслан, начиная раздражаться.

– Не придирайся к словам, подполковник, – ощетинился капитан. – Я не силен в риторике – не этому обучался. Если так не понятно, скажу по-другому: я против любого рабства.

Такой ответ Руслана удовлетворил. Он кивнул и попросил продолжать.

– Следующий этап – освоение территорий, где люди пока не осознали всей прелести просветляющей истины, которая снизошла на Юрасова… А позавчера он вдруг решил, что заключенные в тюрьмах слишком дорого ему обходятся. Раньше он пытался привлечь часть из них на службу и использовать в качестве так называемых «ударных бригад». Видимо, хотел моих ребят ими заменить, думал, что зэки будут более покладистыми, раз получили свободу и власть. Но просчитался. У «бригадиров» сразу же возникли конфликты с полицией, пару раз даже перестрелки случились, да и за личные интересы они радели куда больше, чем за своего «благодетеля». Я считаю, Юрасов просто испугался, что не сможет удержать зверя, которого сам же и выпустил из клетки. В общем… он решил от них избавиться. Меня в этой операции привлек только для ареста – считай, устранения – уже выпущенных на свободу преступников, этих самых «ударных бригад». Сволочь, сначала вооружил их, а потом руками моих ребят решил приструнить. Мы, конечно, справились, но одного бойца я потерял.

Губанов замолчал, опустил взгляд.

– Погоди, – сказал Руслан, начиная понимать. – А остальные заключенные, что еще в тюрьмах оставались?..

– В расход. До последнего человека, – глухо сказал Губанов. – Я не поверил сперва. Специально потом смотреть ходил. В жизни не видел столько крови на земле и мозгов на стенах.

– Ерунда какая-то. Там же навряд ли были сплошь убийцы… – растерянно начал Руслан.

Но Губанов его резко оборвал:

– Ты не понял! Ему это безразлично! Возникла некоторая проблема? Этого достаточно даже для крайних решений! Я не особо впечатлителен, и трупы видеть доводилось не раз, но то, что учинили в тюрьмах люди Юрасова, выходит за пределы любой жестокости.

Руслан помолчал, пытаясь уложить в голове масштабы произошедшей бойни и жестокости человека, учинившего ее. Получалось с трудом, он покачал головой и спросил:

– И что же, полицейские их расстреливали?

Губанов усмехнулся.

– Нет, не полицейские. Они же, на самом деле, неплохие ребята, просто запутались, и вседозволенность в голову ударила. Кстати, многие так же недовольны сложившейся ситуацией. Часто сбегают. Обычно берут автоматы, пайки и сваливают. По одному, по двое, иногда целыми группами. Полковник восполняет личный состав волонтерами. Но как бы те ни были ему преданы, все равно – палачами никто не хочет становиться. Поэтому Юрасов поступил хитрее: набрал расстрельные команды из самих заключенных, пообещав взамен свободу. Хотя в итоге и здесь наврал. А вот уже от расстрельных команд избавлялись полицейские. Но таких зверей, я бы тоже не моргнув глазом… тут полковник все правильно рассчитал.

Руслан почувствовал себя нехорошо. Слишком явственно стояли перед глазами моменты недавней перестрелки, как падали люди, сраженные его пулями… К горлу подступила тошнота. Он подавил ее усилием воли, собрался и сказал:

– Ладно, рассказывай, чем занимаются люди, которых полиция гоняет по городу целыми колоннами. А потом подумаем, что нам дальше со всем этим делать.

Через полчаса Руслан достаточно хорошо представлял, на чем строит свою политику выживания полковник Юрасов. И выводы из этого следовали самые неутешительные.

– Он не остановится, даже когда под ним окажется большая часть горожан, – сказал Руслан, поднимаясь со своего места. – Я говорил это раньше и остаюсь при своем мнении сейчас. Столкновение с Юрасовым неизбежно. А тут еще мысовцы…

– Я примерно это и сказал с самого начала. – Губанов одним ловким движением поднялся на ноги.

– Может, получится договориться о перемирии?

– Смешно, – Губанов и правда усмехнулся, но, обнаружив, что Руслан смотрит на него вполне серьезно, добавил: – Договориться, конечно, можно. Но договоренность будет действовать ровно до того момента, пока он не отправит сюда пару своих отрядов. Так что можно даже не терять на это время.

– Что ты предлагаешь? – Руслан наконец понял, что Губанов пришел к нему уже с готовым планом.

– Надо ударить по нему сейчас, пока он к этому не готов и не ожидает такого подвоха.

– Ты не болен, случаем? – заботливо спросил Руслан, поворачиваясь к спецназовцу.

Теперь они стояли на расстоянии какого-то шага и смотрели друг другу в глаза. Совершенно некстати Руслану вдруг пришло в голову, что сейчас ему с капитаном не справиться.

– Юрасов не такой человек, чтобы отказываться от своих планов, – невозмутимо продолжил гнуть свою линию Губанов. – И этот торговый центр у него стоит в качестве третьего по счету объекта, который надо взять под контроль после окончательного захвата центра города – «наведения порядка», как он это называет. И, если мы хотим выжить, действовать надо без промедления.

Руслан отметил, что капитан сказал «мы». Что это, психологическая уловка или же он действительно уже считает себя частью общины?

– Как ты себе это представляешь? Мы только что из одной переделки едва выбрались, а ты хочешь нас еще в одну втянуть. Да и, в любом случае, сколько у нас бойцов, а сколько народа у Юрасова!

– Значит надо уходить, – пожал плечами Губанов. – Здесь мы все будем трупами очень скоро.

– Мы не можем уходить. Мысовцы никуда не делись. Пусть сегодня они потеряли половину отряда, но сто пятьдесят озлобленных, голодных, вооруженных головорезов все еще недалеко от города. Какое-то время им понадобится на перегруппировку, но я не сомневаюсь, что они вернутся. И вместо того чтобы уходить, ты со своими людьми, наоборот, должен помочь нам организовать здесь форпост для защиты города.

– И как долго мы продержимся? Как ты считаешь, летун? – резко спросил Губанов. – То, что я тебе предлагаю – это и есть выход. Решение всех проблем! Нужно взять власть в свои руки и организовать оборону, используя ресурсы целого города, а не силами кучки горожан и отряда спецназовцев. Давай, пока мы временно решили вопрос… с этими… с мысовцами… атакуем Юрасова. То, что он сумел подмять под себя полицию и рекрутировал горожан, ровным счетом ничего не значит. – Губанов говорил с напором, всё повышая голос. – Людей, преданных лично ему, не так и много. Надо просто выбить его из игры, а остальным объявить новые правила. Я смогу избавить город от Юрасова, а твоя задача – не допустить после этого скатывания города в хаос. Это единственный вариант остаться в живых и не стать одним из тысяч рабов.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Руслан, опуская глаза, – и даже готов признать, что в твоих словах есть рациональное зерно. Но в голове такая операция как-то не укладывается.

– Значит, самое время ее туда уложить, – отрезал Губанов. – Давай вечером соберемся с теми, кто, помимо тебя, имеет право принимать решения. И все обсудим. Медлить нельзя. Еще несколько дней, и отряды Юрасова появятся здесь, полностью подготовленные к штурму. И тогда мы вряд ли отобьемся. После сегодняшнего боя патронов у нас осталось совсем немного. Гранат – считай, что и нет. Мы, конечно, наделаем из подручных средств всяких неприятных сюрпризов, но если Юрасов погонит свои серые стада напролом – все окажется бесполезным.

– Хорошо, – сказал Руслан. – Поговорим об этом со всеми вечером. А пока – пойдем, пожуем чего-нибудь.

– Вот эту идею целиком поддерживаю, – белозубо усмехнулся Губанов.

Перекусив, Руслан оставил капитана в холле, а сам поднялся по эскалатору и подошел к стоящему у перил Алексею. Бывший тренер задумчиво смотрел вниз, где Губанов развил бурную деятельность, созвав своих солдат и организовав помощь обитателям торгового центра и осмотр, чистку и перезарядку трофейного оружия.

– Вижу, уже нашел общий язык с нашей подмогой? – сказал Алексей, бросая короткий взгляд на Руслана.

– Да. Любопытный кадр. Это он меня пытался поймать во время вылазки в город. Помнишь, я рассказывал?

– Помню. И это меня настораживает.

– Я тоже ему не совсем доверяю, – честно признался Руслан. – Пусть Макс с Витей за ними по-тихому наблюдают. Хотя всё, что мне этот капитан сказал, очень хорошо укладывается в мое понимание происходящего.

– Мало ли что куда укладывается, – озабоченно возразил Алексей. – Впрочем, с другой стороны, если бы Юрасов его специально подослал, нас бы уже тут всех повырезали.

– Мрачные у тебя фантазии.

– Ты подумай об этом. Вдруг это подстава? Кто-то сможет с ними справиться, если чего случится?

* * *

Собрание проходило в книжном отделе, при свете факелов и толстых декоративных свечей. Поэтому в небольшом помещении на втором этаже торгового центра витал тяжелый запах свечной парфюмерии и гари. Десяток мужчин, которых Руслан посчитал наиболее трезвомыслящими, сидели кружком вокруг капитана Губанова. Он повторял им свои аргументы про необходимость скорейшего нападения на полковника Юрасова.

Руслан вместе с Алексеем сидел чуть в стороне: они все это уже выслушали и теперь пытались отыскать изъян в логике спецназовца. Помимо неуверенности в своих силах, других недостатков найти не удавалось.

– Неужели нельзя мирно все решить? – вполне ожидаемо спросили у Губанова. Тот снова, уже в третий раз после Руслана и Алексея, принялся приводить свои доводы.

– Я в принципе не представляю, как мы можем провести такую операцию, – тихо сказал Алексей. – Этот капитан, он вообще соображает, что говорит?

– В том то и дело, что соображает, – со вздохом ответил Руслан. – Его логика проста. Он даже объяснил мне, почему сразу же не разобрался с Юрасовым в тот момент, когда собрался от него уходить. Сказал, что лучше плохая власть, чем отсутствие оной. И что побоялся наступления полной анархии, во время которой народу погибнет гораздо больше, чем может погубить рабовладелец Юрасов.

– Не верю я ему, – упрямо сказал Алексей, машинально перелистывая взятый с ближайшей полки томик со стихами. – Слишком красиво поет. Я все пытаюсь придумать, как сделать так, чтобы он с людьми не оставался в торговом центре на ночь. Мы, по сути, перед ним и его головорезами беззащитны. Один раз предав своего хозяина, он запросто предаст снова.

– Не совсем так, – поморщился Руслан. – Не был ему Юрасов хозяином.

– Это он сам тебе так сказал? – риторически уточнил Алексей.

Где-то в ночи завыла собака. Вскоре к ней присоединилась другая. Помимо воли Руслан почувствовал легкий озноб.

– На пирушку собираются, – проронил бывший тренер. – Почуяли запах крови.

Скорее всего, он был прав, ведь убитых мысовцев никто не хоронил.

– Алексей, можно тебя на минутку? – спросил Макс, заглядывая в комнату из темного коридора.

– Иду, – с готовностью отозвался Алексей, кидая настороженный взгляд в сторону продолжающего разглагольствовать Губанова.

Уловив тревожные нотки в голосе подростка, Руслан вслед за Алексеем вышел в коридор.

В темноте лицо Макса было почти неразличимо, но, судя по голосу, он был не на шутку взволнован.

– Ну, что случилось? – нетерпеливо спросил бывший тренер.

– Ты мне сказал за вояками приглядывать, – сказал парень. – Так вот, они все время куда-то уходят и возвращаются.

– Куда уходят? Откуда возвращаются? – предчувствуя, что сбываются самые неприятные подозрения, спросил Руслан.

– Не знаю, я за ними боюсь следом идти, – ответил Макс. – Но многие из них уже раза по два куда-то уходили и потом снова возвращались.

– Вот тебе и помощничек, – зловещим голосом сказал Алексей. – Сам зубы нам заговаривает, а его люди уже ловушку готовят.

– Не паникуй, – спокойно парировал Руслан. – Мы еще ничего толком не знаем.

– А тут и знать нечего, – решительно сказал бывший тренер. – Гнать их надо из центра на ночь. И забаррикадировать все входы намертво.

В комнате тем временем одобрительно зашумели.

– Пойдем, дослушаем до конца, а потом спросим у него напрямую, что происходит, – сказал Руслан.

Судя по лицам слушателей, за время, пока Руслан и Алексей находились в коридоре, Губанов сумел всех убедить в своей правоте. Впрочем, Руслан и не сомневался, какой именно аргумент стал решающим. Что тут же и подтвердилось:

– Что ж вы сразу не сказали, что воевать особо не придется? – спросил у Руслана Петрович. – Просто попугать надо, а остальное – вон, капитан со своими сделает.

– Это не совсем так, – возразил Руслан. – Надо будет переправиться на виду у противника. А это означает, что нас запросто могут обстрелять. Да и воевать все равно придется. Как только станет известно о нашем передвижении – на пути организуют засады. Никто из нас не имеет опыта ведения боевых действий в городских условиях. Так ведь?

– Так, – уже не столь радостно проговорил Петрович.

– Именно для этого у вас есть я и мои бойцы, – сказал Губанов, потом выдержал паузу и произнес: – Полагаю, что остальное вы сумеете обсудить без меня. Я понимаю, что вы не можете мне пока доверять, поэтому отдал своим людям приказ найти место для ночевки в каком-нибудь жилом доме. Переночуем там, а утром снова встретимся, чтобы окончательно все решить. Если вы поймете, наконец, что выбора нет, потребуется провести рекогносцировку на местности. Всё, бывайте.

С этими словами он вышел в коридор и растворился в темноте.

– А ларчик просто открывался, – проговорил Алексей, провожая капитана взглядом.

Закончив обсуждение, мужчины разошлись. Руслан вернулся к себе. Наташа еще не спала – ждала его. Как только он лег рядом, обняла его, прижалась и тихонько заплакала. Он понимал, что слова сейчас не нужны, поэтому просто гладил ее и целовал соленые щеки.

* * *

Новая река, стремительным потоком проносящаяся между краями обрушенного моста, стала естественной границей территории, контролируемой людьми Юрасова. Стоило Руслану подняться на кучу бетонных обломков, с которой он осматривал водную преграду в прошлый раз, как на другой стороне наметилось движение, засуетились серые фигурки людей. Вскоре даже грохнул выстрел.

– Не бойтесь, – сказал Губанов, разглядывая противоположный берег в бинокль. – Они слишком плохие стрелки, чтобы пытаться чего-то добиться всерьез. Пугают.

– Да никто особо не испугался, – проворчал Толян.

– Сколько у нас лодок? – спросил Руслан.

– Три, – ответил Губанов.

– Значит, три рейса минимум.

– Ага. Здесь расположим взвод стрелков, они будут прикрывать переправу сверху и следить, чтобы на противоположной стороне моста никого не было. Первыми переправятся мои же ребята, займут оборону по периметру вокруг зоны высадки. Следом – ты со своими, последним – взвод прикрытия.

– Предлагаю к лодкам прикрепить веревки, чтобы просто перетягивать их назад.

– Да, можно, – согласился капитан.

– А дальше что? Наверняка полицейские уже будут нас ждать, когда мы переправимся и покажемся с берега.

– Нужно будет продержаться первые несколько минут, чтобы мы с тобой смогли незаметно уйти, – сказал Губанов. – Хотя, в принципе, я не рассчитываю на серьезное сопротивление.

– А если ошибаешься?

– Война дело опасное, – пожал плечами капитан. – Понимаю, что твои не обученные, поэтому своих ребят вперед и посылаю.

Руслан повернулся и зашагал прочь от реки. Общий смысл предложений бравого спецназовца он понял, но все равно что-то смущало, не нравилось. Как-то лихо все у Губанова получалось и легко. Такого быть просто не могло. Руслан чувствовал, что план обречен на провал. Не получалось четко осознать почему именно, но внутренний голос не просто говорил и настаивал, а кричал и визжал об этом.

– Нет, – пробормотал Руслан. – Нет, так не пойдет!

– Ну, пусть наоборот – твои вперед идут, а мои мужики прикрывают, – нахмурился Губанов. – Хотя я бы не стал…

– Я не о том. Весь твой план – никуда не годный.

– Как так?

– А так. Ничего у нас не выйдет.

Капитан остановился.

– Ты чего, решил отказаться?

– От идеи – нет, но план нужен другой.

– Какой?

– Не знаю еще! – разозлился Руслан. – Буду думать! Или тебе прямо сейчас родить?

– Вот чего не надо – так это кипятиться, – фыркнул капитан. Не нравится мой план, значит, давай другой выстраивать.

Руслан шел по улицам, хмурился, как и небо над его головой. Не любил он такое дурацкое состояние, когда понимаешь, что нужно сделать, но не знаешь как.

Он смотрел на дома и улицы, невольно вспоминая свое первое знакомство с ними, когда потерялся Сашка-шаман. За всеми событиями, о парне даже не вспоминал, а ведь тот так и не вернулся в торговый центр. Что же с ним стало? Скорее всего, это так и останется загадкой.

А вот здесь Руслан повстречал Игоря с семьей. Правда, тогда он еще не знал, как того зовут, для него это был просто беженец…

– Погоди, а что с казаками?

– Какими казаками? – не понял хода его мыслей Губанов.

– Которые якобы губернатора защищают. За них с тебя Юрасов спрашивал.

– А чего с ними… Я своих людей на штурм посылать не стал, полицейские обложили их в здании диагностического центра. Вокруг снайперы постоянно дежурят и пулеметчики, держат входы-выходы на прицеле. Хотя, думаю, что такое положение недолго сохранится. Припасы у казаков скоро закончатся, и они пойдут на прорыв. Положат их, если не всех, то большинство.

– Сможешь меня к ним провести?

– Руслан, ты спятил? Под перекрестным огнем окажемся.

– Зато, если договоримся, то казаки на прорыв пойдут, не когда сами захотят, а когда нам нужно.

План зарождался в голове на ходу. Пока без деталей, но основа уже появилась.

– Так что, сможешь?

– Попробуем, – неуверенно ответил капитан.

– Пошли быстрее, сейчас ливанёт.

Но вернуться в торговый центр до начала дождя они не успели – последние кварталы пришлось шлепать по грязи и скользкой траве. Вымокли насквозь.

Совещание решили устроить прямо в столовой, за горячим чаем.

– Ты точно хочешь казаков привлекать? – в который уже раз спросил Губанов.

– Точно, – ответил Руслан. – В чем проблема?

Капитан замялся, но потом сказал:

– Не уверен, что они захотят со мной в одной команде быть. Юрасов посылал меня к ним вести переговоры о добровольной сдаче. Так что они знают, что я с полковником был.

– Так и я знал, но ведь мы сейчас сидим здесь, совместную операцию обсуждаем и планы на будущее. Пойми, Виктор, если губернатор действительно с ними, то он должен возглавить город, а не я. Он управленец, знает, как и что здесь работает, а мне даже названия улиц не знакомы. Мы его поддержим на наших условиях и, объединив усилия, гораздо быстрее сможем поставить город на ноги.

– Может, ты и прав.

– Когда сможешь организовать переговоры?

– Я? – изумился Губанов. – Разговор был только, что надо провести тебя к ним. Это я могу хоть сегодня. Знаю все пулеметные точки – они постоянные, и часть снайперских, но с этими сложнее. Спецуры среди них нет, но некоторым хватает ума периодически менять позиции. А уж как выйти с ними на контакт, не получив при этом пулю в голову, – сам думай.

Руслан углубился в размышления. Ему никто не мешал, разговаривали негромко, в сторонку.

– Нам нужно будет место, хорошо просматриваемое из здания осаждаемых и скрытое от других возможных наблюдателей, – сказал, наконец, Руслан.

– Найдем, – кивнул капитан.

– Тогда вечером и отправляемся.

* * *

Ливень шел стеной. Дождевики не спасали, одежда намокла и липла к телу. Плавсредства капитана оказались спрятаны в здании недалеко от реки. Вчетвером они подняли одну лодку и понесли к месту переправы. Вода стекала по склонам к реке, и без того мутный поток приобрел глинистый оттенок. Почва под ногами превратилась в грязь и липла к ботинкам.

Трое спецназовцев заняли позиции наверху склона и внимательно следили за противоположным берегом. Руслан отчасти сочувствовал бойцам, ведь им придется мокнуть до самого их возвращения.

Пока спускались к кромке воды, несколько раз чуть не упали. Когда лодка была на воде, и все четверо забрались в нее, капитан оттолкнулся от бетонного обломка. Сразу взялись за весла, грести пришлось изо всех сил, но все равно сносило. Один раз ткнулись в крышу затопленного вагона. Наполненная воздухом резина спружинила и резко подскочила, едва не выбросив всех за борт. Руслан еле удержался. Сидевший рядом спецназовец схватил его за плечо, удерживая на месте.

Может быть из-за дождя, но Руслану показалось, что уровень воды в реке поднялся по сравнению с тем разом, когда он перебирался. И течение словно бы стало быстрее.

Когда добрались наконец до берега, сил почти не осталось. Правда, он не без гордости отметил, что выглядит вполне неплохо на фоне тренированных спецназовцев.

Втащили лодку на сушу – если можно было так назвать чавкающую грязь, в которую ноги проваливались по щиколотки, – укрыли за обломками, прикрыли мусором.

– Контакт! – внезапно крикнул один из бойцов, припал на колено, одновременно с этим поднимая автомат к плечу и прицеливаясь.

Человек в темно-сером плаще, с коротким автоматом в руках, только что вышел из-за кустов и замер, глядя на них. От страха его глаза широко раскрылись. Когда шок прошел, незнакомец бросился бежать, поскользнулся, упал и, не вставая, на корточках, стал продираться через кусты, волоча за собой оружие.

– Командир? – спецназовец держал человека на прицеле и ждал приказа.

– Да хрен с ним, пусть уходит, – сказал Губанов. – Нам все равно в другую сторону сейчас.

Дальше пошли вдоль берега реки, вниз по течению. Поток расширялся почти вдвое, а берега, заваленные мусором и обломками, представляли собой нерукотворные укрепления. Теперь Руслан понял, почему разрушенный мост был чуть ли не единственным местом, пригодным для переправы.

Затем отряд свернул в какие-то полузатопленные цеха, где приходилось пробираться по колено в воде. Вышли к пятиэтажкам.

– Этот район называется Южная поляна, – сообщил Губанов. – Мы сделали небольшой крюк, но зато так зайдем с неохраняемой стороны.

Через дворы вышли к дороге. Десятки столкнувшихся когда-то машин неровными рядами вытянулись в обоих направлениях. В ржавых кабинах некоторых автомобилей белели скелеты.

Прикрывая друг друга, быстро пересекли улицу и направились к комплексу многоэтажек. Дождь ухудшал видимость, но и скрывал от возможных наблюдателей. Двигаясь вдоль стен, обошли комплекс, остановились.

Губанов подозвал Руслана, выглянул из-за угла и кивком указал на здание, окруженное решетчатым металлическим забором.

– Это диагностический центр. Цель – светлая девятиэтажка, расположенная ближе к нам, по диагонали от казачьей крепости. Пулеметное гнездо на восьмом этаже, снайпер обычно сидит на девятом либо на крыше, но в такую погоду – наверняка в помещении.

– Захватываем обе точки, а потом попробуем связаться с казаками.

Капитан кивнул, подозвал бойцов, отдал короткие приказы. Бойцы отправились вперед.

– Старайся не высовываться – снайперов у казаков нет, но все равно неплохо стреляют, – предупредил Губанов и двинулся следом за своими людьми.

Зашли в подъезд и стали медленно подниматься по лестнице. На ступенях чернели мокрые следы спецназовцев.

Когда добрались до восьмого этажа, сверху показался один из бойцов и знаками обозначил, что все чисто. В квартире с заложенными мешками с песком окнами было тепло и тихо. Пулемет аккуратно стоял у одной стены, возле другой лежали двое неподвижных субъектов, одетых в потрепанную полицейскую форму. У обоих рты были закрыты кляпами, а руки стянуты за спинами кусками веревки.