Текст книги "Кальтер (СИ)"

Автор книги: Роман Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

– Что-что? Подводная лодка? – переспросил Кальтер у Веры после того, как они с Медеей были возвращены в Цюрих и оказались в рубке тайм-бота.

– Катастрофа на китайском подводном ракетоносце «Тэнг», – уточнила Верданди, выводя на главный монитор швейцарские теленовости. – Внезапный синхронный подрыв всего ядерного боезапаса. Беспрецедентный случай. Возможно, диверсия. Сохраняется угроза цунами на Галапагосах, а также западном побережье Центральной и Южной Америк.

Видеоряд шел без звука, но и так все было ясно. Снятый издали с нескольких ракурсов взрыв (видимо, с проплывавших на безопасном расстоянии судов), кадры со спутников и фотографии китайской подлодки сменяли друг друга. А бегущие в нижней части экрана титры сообщали о все еще неизвестном количестве погибших. Китайцы не разглашали информацию об экипаже «Тэнга», а число угодивших под удар случайных жертв пока уточнялось.

– Вряд ли это было совпадением, – сказал Безликий. И, не дожидаясь вопросов, поведал о своем непроизвольно сделанном рисунке. А также о других своих приключениях в недолгой ипостаси Робинзона Крузо.

– А ты уверен, что нарисовал подлодку до того, как взорвался «Тэнг», а не после? – спросила Вера, когда дядя Костя умолк.

– Абсолютно уверен, – подтвердил тот. – Потом-то, сама понимаешь, мне стало не до рисования.

– И все это свершилось под моим колпаком, – посетовал Мерлин. – Недобрый знак. Где-то я недоглядел.

– Сдаешь позиции, умник, – расплылась в злорадной улыбке Медея. – Мастер Войны – это тебе не я. Если он всерьез за тебя возьмется, ты у него попляшешь на горячей сковороде, нахальный старикашка.

– А ты что скажешь? – обратился к ней Куприянов, включая на коммуникаторе детектор лжи. – Это я взорвал подлодку или мне всего лишь довелось предвидеть ее гибель?

– Сам проверь, – пожала плечами «серая». – Если ты и впрямь настолько крут, нарисуй на чем-нибудь Мастера Войны – каким его себе представляешь, – а потом перечеркни его и празднуй победу.

– Слушай, а неплохая идея! – оживился Безликий. – И как я сам до нее не додумался. Вера, здесь есть что-то вроде графического планшета или другой инструмент для рисования?

– Найдется, – кивнула хозяйка. И развернула перед дядей Костей что-то вроде большого холста, только виртуального.

– Просто води по нему пальцами, – посоветовала она. – Называй нужный цвет и води. Если понадобится сложная цветовая гамма – скомандуй «Палитра!» и она перед тобой развернется.

– Сложная гамма мне ни к чему, – отмахнулся Кальтер. – На острове я обошелся несколькими штрихами. Обойдусь ими и здесь.

И он, скомандовав «Черный!», нарисовал на белом экране силуэт женщины анфас.

– Вы оба идиоты – я же не всерьез, – всплеснула руками Мастерица. – Или, по-вашему, Мастер Войны тоже идиот и даст так легко себя победить?

Куприянов не ответил и добавил в картину кое-какие детали. Художник из него был неважнецкий, но получше, чем из Остапа Бендера. Так что по комплекции, а также форме и цвету волос у изображенной женщины стало понятно, что это Медея, а не Верданди. И все же для пущего сходства Безликий сменил черную краску на серую и закрасил ею фигуру на картинке от шеи до пят. Иными словами, нарядил ее в комбинезон, который Мастерица носила до заброски в Каракас.

– Во-о-он оно что! – дошло до нее наконец. – Решил для начала убить самого слабого врага, чтобы узнать, сработает или нет. Ладно, дерзай. Вот только убьешь ты кого-то другого, потому что эта уродина совершенно на меня непохожа.

– А по мне, один к одному, – оценил творение соратника Древний. – Хотя нет, вру. У этой плоской лицо симпатичнее и ноги не такие кривые.

Он указал на нарисованную Медею, на что настоящая лишь презрительно фыркнула.

– Хочешь сказать что-нибудь напоследок? – спросил у нее Кальтер. – Перед тем, как вознесешься в свой «серый рай».

По нему было не разобрать, спрашивает он всерьез или нет. Поэтому никто даже не улыбнулся. А Медея и подавно.

– Как говорят в вашей ничтожной эпохе: пошел на хрен, больной ублюдок! – выпалила она и с гордым видом отвернулась. По ней тоже нельзя было понять, страшно ей или нет, но детектор лжи зафиксировал в ее голосе неуверенность. По всей видимости, «серая» допускала, что Мастер Войны мог подложить ей такую свинью за то, что она выдала Кальтеру бессмертного.

– Ну тогда прощай. Надеюсь, ты умрешь быстро и без мучений, – ответил палач-художник. И, вновь поменяв цвет, перечеркнул рисунок двумя жирными красными линиями...

Ничего не изменилось, но Кальтер не слишком рассчитывал на успех – просто проверял. Однако все заметили, что «серая» напряглась в ожидании худшего. И обрадовалась, когда худшее все-таки не произошло.

– Ну что, наигрались? – спросила она, вновь оборачиваясь к присутствующим. – Довольны? Вот и славно. Какой ерундой займемся дальше? Вудуизмом или гаданием на кофейной гуще?

– Обмозгуем то, что выяснили, – ответил Куприянов и жестом попросил Веру убрать экран с его художествами. – Итак, Мастер Войны не явился на встречу, но прислал сообщение. Весьма красноречивое – дважды дал понять, что заметил брошенный мной вызов. Первый раз – когда водил моей рукой по песку, и второй – когда взорвал подлодку с дюжиной ядерных боеголовок. И зачем Мастеру понадобился взрыв? Ведь он мог заставить меня не только рисовать каракули, но и перерезать самому себе горло, вложив мне в руку нож.

– Ему не нужна твоя смерть, – напомнила Медея. – Но и твое вмешательство в дела Мастера его не радуют. Вот он и намекнул: еще одна такая выходка, и в отместку он опять что-нибудь взорвет. Но не подводную лодку в пустынном океане, а, к примеру, многомиллионный город. И как, ты готов взять на себя ответственность за гибель целого города, а?

– Какой же это Мастер Войны! – возмутилась Верданди. – Получается, что он самый настоящий Мастер Террора, раз не брезгует подобными методами! И это – месть за гибель одного-единственного негодяя, пусть и уникального.

– Невелика разница, – пожала плечами «серая». – Война и террор во все времена идут рука об руку, и нынешние – не исключение. В общем, тебе ясно, Безликий, во что ты вляпался. Один твой необдуманный выпад в сторону Мастера Войны убил, возможно, сотни невинных людей. А следующий убьет тысячи или миллионы. Поэтому выбор у тебя невелик – или пуля в лоб, или возвращение в Игру. Последнее, так уж и быть, я тебе устрою по старой дружбе. Забудем, что в предпоследний раз ты предпочел Игре смерть. Давай начнем переговоры заново и закончим их с выгодой для обоих... Чего смеешься? Разве я сказала что-то забавное?

– Тухлая демагогия террориста – это все, что ты можешь мне предложить? – Кальтер не смеялся, а мрачно улыбался, что явно не выглядело знаком согласия. – Давай-ка разъясню тебе, в чем ты неправа. Единственный, кого я убил сегодня в Тихом океане – Назар Чупренко, он же Лазарь Чупакабра, он же нелегальный торговец оружием, на котором пробу ставить негде. Хотя, точнее говоря, и Назара я не убивал, потому что он уже шесть лет как мертв. А решение убить китайских подводников принял Мастер Войны. И он же их взорвал. Он, а не я. И эти жертвы на его совести... если, конечно, у Мастера имеется таковая. Не надо обвинять меня в преступлении, которое я не совершал и даже не спровоцировал. Ничья смерть на этой планете не стоит того, чтобы в отместку за нее убивать невиновных. А тем более ядерными ракетами.

– И ради своей свободы ты готов позволить Мастеру Войны стереть с лица земли целый город? – округлила глаза «серая».

– Я ничего ему не позволяю. Он делает это по своей прихоти, не спрашивая моего разрешения, – уточнил Куприянов. – Но если он и впрямь способен на такое, значит этого монстра надо как можно скорее найти и уничтожить. Нельзя оставлять в покое психа, который любит взрывать ядерные бомбы из-за мелочных обид. За свою жизнь я ни разу не торговался с террористами. Не понимаю, с чего вдруг сегодня должен выполнять их требования.

– То есть ты намерен и дальше убивать бессмертных, чтобы добраться до Мастера Войны? Невзирая на его угрозы? – поинтересовался Старик-с-Тростью.

– Да. Если только нет иного способа с ним встретиться, – кивнул Безликий. – Но Медея настаивает, что нет, поэтому...

– Боюсь, дядя Костя, что КВК не возьмет на себя такую ответственность – быть причастным к использованию в прошлом оружия массового поражения, – заявила Верданди. – Ни КВК, ни я. А ты, смею напомнить, наш сотрудник, так что мне придется опротестовать твои действия.

– В официальном порядке?

– К сожалению, да. Да и в неофициальном... Ты знаешь, как я к тебе отношусь и что ты для меня значишь. Мне нелегко выбирать между твоей борьбой за свободу и жертвами, которыми эта борьба грозит обернуться. Я полностью с тобой согласна: не ты будешь виноват, а тот, кто взорвет бомбу. Но это твоя война, и ты вправе решать, сколько в ней прольется невинной крови. Пусть даже не по твоей вине... Надеюсь ты понял, что я имела в виду.

– Отлично сказано, госпожа Самойлова, – похвалила ее «серая». – Приятно осознавать, что мы с тобой по одну сторону баррикад.

– Мы не на одной стороне, – отрезала Вера. – Я просто делаю свою работу – напоминаю коллеге границы его полномочий. И хочу узнать, почему он убежден, что гибель второго бессмертного не приведет к аналогичным последствиям.

– Надо сделать Мастеру Войны такое предложение о встрече, от которого он будет не в силах отказаться, – сказал Мерлин. – Ясно, что убийство подопытных вызывает у него безудержный гнев, а не желание прийти и самому разобраться с проблемой. Отсюда вывод: Медея неправа. Убивать бессмертных нецелесообразно. А что, если их помучить? Иными словами, не надо бросать Мастеру открытый вызов – давайте попробуем его шантажировать!

– Ты кое о чем забыл, старик, – сказал Кальтер. – Кое о чем важном. Гибель Чупакабры показала, что у Мастера есть со мной прямой канал связи. Телепатической или какой другой – понятия не имею. Но Мастер четко дал понять, что может не только держать меня под наблюдением, но и управлять мною словно марионеткой.

– Хм... Но тогда почему он не удержал тебя от расправы над бессмертным? – рассудил Древний.

– Возможно, не успел, – ответил Куприянов. – Предположим, что раньше Мастер следил за мной не постоянно. Или потерял меня из виду после того, как я начал с тобой работать. Зато теперь Мастер глаз с меня не спускает. По крайней мере на какое-то время я стану для него целью номер один.

– Есть еще версия: телепатическая связь между вами неустойчива, – добавил Мерлин. – Мастер заставил тебя нацарапать что-то на песке, но остановить казнь Лазаря был не в силах. Нетипично на «серого». Когда ты не под моей защитой, эти твари могут контролировать тебя в любом уголке планеты, на земле, в небесах и на море. Значит, Мастер Войны – не один из них. Вдобавок он достучался до тебя даже под моим колпаком, чего «серые» не умеют...

– Пока не умеют, – вставила Мастерица, но погрузившийся в раздумья Старик не обратил на нее внимания.

– ... Допустим, Мастер не смог установить с тобой устойчивую телепатическую связь по той же причине, по какой это иногда не удается мне – он был на одном полушарии планеты, а ты на другом, – продолжал Мерлин. – Означает ли это, что наша с ним телепатия имеет одну природу, отличную от телепатии «серых»? И это странное слово, которым Мастер меня назвал – цхет... Я предположил, что он знает, кто я такой и из какой эпохи прибыл. Но мне и в голову не пришло, что ему известно это, потому что он сам – цхет! Тогда это многое бы объяснило. Очень многое. А, может быть, даже всё.

– И ты тоже мог бы, сидя где-нибудь в Африке, уничтожить в Тихом океане атомный ракетоносец со всеми боеголовками? – спросил Кальтер.

– Посильная задача, если знать его местоположение, – прикинул Древний. – Телепортируй подлодку с поверхности океана на глубину километров в семь-восемь, и чудовищно резкий перепад давления сожмет ее корпус с такой силой, что ядерные заряды детонируют. По-видимому, это и случилось с «Тэнгом»... Уму непостижимо! Неужели мы вышли на след цхета, который работает в содружестве с «серыми»?

– На меня не смотрите – я уже сказала, что не знаю, кто такой Мастер Войны, – замахала руками Медея после того, как на нее устремились вопросительные взоры. – Наше сотрудничество с ним не подразумевает близкого знакомства. Клянусь, это правда! Не верите, спросите свой детектор – он подтвердит!

Детектор лжи был с нею солидарен.

– Вопрос в том, кто на кого вышел, – сказал Кальтер. – Ты на своего собрата или он на тебя. Он взял меня в оборот раньше, чем ты. Сначала я привлек к себе внимание одного цхета, а спустя несколько лет – второго. А что, если Мастер на это и рассчитывал? Он оставил на мне клеймо и отпустил, будучи уверенным, что рано или поздно ты клюнешь на наживку? Ты сказал, что обнаружил меня, когда преследовал какого-то «серого». И сразу понял, что я уникален и могу помочь тебе охотиться на них. Еще ты сказал, что моя уникальность в том, какой я успешный игрок. Но это не вся правда, так? Было нечто еще, что заставило тебя мне довериться. Что именно? Может быть, ты разглядел на мне клеймо цхета и ошибочно решил, что это знак союзника?

Наверное, впервые на памяти Кальтера Мерлин так долго мешкал с ответом. Сложив ладони на набалдашнике трости, старик нахмурился, опустил глаза и просидел так минуты две. После чего все же заговорил:

– Действительно, когда я наткнулся на тебя, то решил, что встретил далекого потомка моей цивилизации. Не моего потомка, разумеется, но в тебе было что-то от цхетов. Некая общность с нами – трудно объяснить это человеку, не владеющему телепатией... Однако в свете открывшихся фактов я готов признать, что ты мог быть «клеймен» другим цхетом, транслирующим ментальную энергию на той же волне, что и я. И ты прав: высока вероятность того, что не я выследил Мастера Войны, а он меня. Он использовал тебя, «серых», Мастера Игры – и в конце концов сумел меня обнаружить.

– И что дальше? – насторожился Кальтер. – Ты намерен снова удариться в бега? Или залечь на дно лет этак на пятьсот? Наверное, еще не поздно бросить все и скрыться, ведь у тебя наверняка полным-полно укромных нор по всему свету.

– Ты знаешь, Безликий, зачем я столько веков охотился на «серых». – Старик-с-Тростью грустно улыбнулся в усы. – Хочу узнать правду о себе и, если повезет, вернуться в мою родную эпоху. И вот теперь, когда, возможно, моя правда вдруг сама меня отыскала, ты предлагаешь от нее сбежать? Очень странный был бы поступок, не находишь?

– Но эта правда скорее всего тебя убьет, – возразил Куприянов. – Ты враг «серых», а Мастер Войны их союзник. Они гораздо ближе ему, чем ты, ведь вы с ним никогда не встречались и вообще незнакомы. Да и непохоже, что твой собрат рвется с тобой увидеться, потому что иначе он уже стоял бы у нас на пороге.

– Ну что тут поделать. – Древний обвел взглядом присутствующих. – Любой охоте и любым поискам однажды настает конец. Вдобавок никто не обещал, что найденная истина мне понравится. Я готов принять ее такой, какая она есть. Все равно когда-нибудь смерть настигнет даже меня. И будет обидно, если это случится, прежде чем я докопаюсь до правды... Кстати, если ты сталкивался с цхетом и это он тебя клеймил, ты должен был его запомнить. Такую метку не поставишь на расстоянии – только при личном контакте. Когда это случилось, цхет наверняка стоял поблизости, видел тебя и разговаривал с тобой.

– В те дни я мало с кем общался. – Кальтер нахмурился. – Хотя был там один старик по фамилии Сидорович. Только на цхета он не походил, так как перед заброской в Зону я читал его досье. Да и в Зоне Сидорович был слишком известной фигурой, чтобы иметь за душой такие секреты. Короче, даже не знаю, что сказать. Куда проще тебе самому порыться у меня в памяти и опознать подозреваемого.

– Тот год твоей жизни для меня – практически слепое пятно, – посетовал Мерлин. – Возможно, ты сам помнишь это время хорошо, но при телепатическом сканировании у тебя из памяти выплывают лишь бессвязные фрагменты. Что, впрочем, неудивительно – цхет наверняка подстраховался, чтобы о вашей с ним встрече никто не узнал... Вот я и спрашиваю: помнишь ли ты человека, который теоретически мог им быть?

– Не помню, – помотал головой Безликий. – В Зоне нет нормальных людей – все в той или иной степени с причудами. Но с таким же чудаком, как ты, я там не сталкивался.

– Только не говорите, что вы оба намерены отправиться в Чернобыль на поиски второго цхета! – вспыхнула Верданди. – Дядя Костя! Я категорически запрещаю тебе это! Я не за тем потратила столько сил и нервов, вытаскивая тебя из Зоны, чтобы ты снова туда совался! Ни на день, ни на час, ни даже на полминуты! Ни за что и никогда, слышишь!

– А нам это совершенно незачем, – ответил Старик, прежде чем Кальтер открыл рот. – Маловероятно, что Мастер Войны просидел шесть лет в одном месте, да еще столь отвратительном. Нынче он может прятаться от нас где угодно. Даже в Цюрихе, если на то пошло.

– Какая Зона, о чем ты? – поддакнул Мерлину Куприянов. – Ни в какую Зону я не собираюсь, я пока из ума не выжил.

– Ловлю вас на слове! – Вера постучала пальцем по своему коммуникатору, намекая, что заверения обоих были проверены на детекторе лжи. – Ну а куда вы в таком случае решили намылиться, если не секрет?

– Раз гора не идет к Магомету, Магомет пойдет... к ее предгорьям, – рассудил Древний. – Дражайшая Медея, кто там у нас еще есть в списке бессмертных и в каком мутном омуте надо удить эту рыбу?

– Рыб этих осталось всего две, – отозвалась «серая». – Но какая из них жирнее, не спрашивайте, я не в курсе. Ловите ту, которая больше нравится, вот вам мой совет.

– Ага, значит, вы все-таки решили поиграть с детонатором от ядерной бомбы, да? – сострожилась Верданди. – Несмотря на то, что я перед вами как проклятая распиналась, умоляя одуматься!

– На сей раз будем играть крайне осторожно. И постараемся обойтись без смертоубийства, – пообещал Кальтер. – Что же насчет тебя, то я помню о твоей просьбе: КВК и ты не при делах. Вообще-то, тебе и так надо возвращаться назад. Вы с Мерлином поступили опрометчиво, эвакуировав нас с острова прямо сюда. А значит скоро в Цюрих нагрянут охотники за Царь-Пакалем. Так что ты улетай, а я остаюсь. Вместе с твоим коммуникатором. Скажешь в ИТИ, что тебе пришлось срочно эвакуироваться, а я опоздал к отлету. А когда продлишь командировку и вернешься, сразу же со мной свяжешься. Договорились?

– Надеюсь, когда я вернусь, у вас тут еще не настанет ядерная зима! – проворчала капитан тайм-бота. После чего горестно посопела и сдалась: – Ладно, по рукам. В конце концов, бросать расследование на середине, когда перед нами замаячила тень главного подозреваемого – тоже преступление. Ты прав: лучше продвигаться вперед осторожными шажками, чем идти на попятную. Тем более, что ты все равно не отступишься – уж я-то тебя знаю...

Глава 15

В Детройте – бывшей аномальной зоне номер Тринадцать, – валил снег и завывал ветер, но это были терпимые неудобства. Главное, сегодня Мерлин забросил Кальтера не в горнило боя, а в относительно спокойное место, позволив ему сориентироваться в обстановке.

Увы, других радостей эта командировка не сулила. Охваченный гражданской войной Каракас в сравнении с Детройтом выглядел чуть ли не курортной зоной. По крайней мере там не грохотали артиллерийские орудия, не ревели реактивные системы залпового огня и бомбардировщики не стирали в пыль целые кварталы. Здесь же ад настоящей войны был представлен во всю свою мощь, и для полноты картины не хватало лишь выросшего над городом ядерного гриба. Впрочем, этот сценарий с каждым днем становился все вероятнее. Враг, с которым сражались американская и канадская армии, был вооружен не хуже них. И чем дальше, тем больше он производил впечатление неистребимого.

А самое странное, что никто до сих пор не выяснил, с кем именно США и Канада ведут ожесточенную локальную войну на своих территориях.

На сей раз брать с собой Медею не было нужды, поскольку Кальтер знал, кто его цель. Но он все же прихватил «серую» с собой, ибо оставлять ее с Мерлином тоже являлось неразумно. С ней старику пришлось бы неустанно быть начеку, дабы не нарваться на искателей Царь-Пакаля, а Безликому не хотелось, чтобы его покровителя что-то отвлекало. Тем более, что в Детройте эту угрозу можно было не бояться. Множество зенитных орудий, рассредоточенных в зоне боевых действий, отпугнут любого пилота, даже если на кону у него будет стоять такой приз.

С крыльца сгоревшей церкви, куда телепортировался охотник за бессмертным, можно было мало-мальски осмотреться. Справа от Кальтера сквозь снежную пелену просматривалась разбомбленная громада моста Амбассадор. Слева на фоне далекого зарева торчали небоскребы делового центра – те, что были «надкусаны» взрывами, но еще не рухнули. Судя по этим ориентирам, Куприянов угодил на берег одноименной с городом реки, по которой проходила американо-канадская граница. Река вытекала из озера Сент-Клэр – самое малое из Великих озер, – и впадала в озеро Эри километрах в тридцати южнее. Там, где полыхали зарницы, и откуда доносились орудийная канонада, раскаты взрывов и пулеметный треск.

То же самое происходило севернее, западнее и восточнее города, поскольку эта война напоминала блокаду. Но в том-то и дело, что лишь напоминала, а в действительности она была «блокадой наоборот». Вторгшийся в Детройт агрессор пытался вырваться из кольца сдерживающих его армий, а те отчаянно ему сопротивлялись. И не всегда успешно. Агрессор не раз прорывал оборону, и за полгода войны площадь захваченной им территории выросла почти в два раза.

Как ему такое удалось, учитывая, что город был отрезан от мира, и враг не получал подкреплений ни по суше, ни по воде, ни по воздуху? И кто вообще был этот враг, если ни одна страна и террористическая группировка не взяли на себя ответственность за вторжение?

Это были две главные загадки, точных ответов на которые до сих пор не существовало. А те ответы, что порой отыскивались, порождали новые вопросы.

Солдаты загадочной многонациональной армии говорили на всех языках планеты. Но стоило им угодить в плен, как они напрочь утрачивали дар речи. И ни пытки, ни психотропные препараты не могли вытянуть из них ни слова. На их форме отсутствовали какие-либо знаки отличия, также, как их техника и оружие не имели номеров и символики.

Зато какого только оружия и какой техники здесь не было! Такое впечатление, что агрессора спонсировали все оружейные производители мира, тогда как на деле все они от него открещивались. И, похоже, не лгали – никаких связей между ними и вправду не обнаружилось.

Тем не менее враг не испытывал недостатка ни в чем. Разве что из авиации у него остались одни вертолеты, но лишь потому что все взлетно-посадочные полосы в Детройте были разбомблены. Хотя поначалу самолеты без опознавательных знаков ежедневно кружили в небе над Мичиганом и понаделали немало бед.

Также у агрессора не было замечено ядерного вооружения, но тут, видимо, он сам предпочитал не нарываться. Засеки разведывательные спутники в Детройте таковое, и по городу тут же будет нанесен превентивный ядерный удар. Его последствия окажутся катастрофическими для всех, однако никто не даст гарантию, что агрессор не выскочит как черт из табакерки в другом месте.

Именно так он объявился в Детройте – буквально из ниоткуда. Город едва начал восстанавливаться после исчезновения в нем аномального разлома, и эвакуированные горожане получили разрешение вернуться, как вдруг однажды на улицах появилась странная бронетехника, а в небе – столь же странные самолеты и вертолеты без опознавательных знаков. Хорошо, что по периметру бывшей «Зоны №13» еще стояли войска. Они и дали первый бой агрессору, атаковавшему их без предупреждения.

Все попытки установить с ним контакт потерпели фиаско. Враг открывал огонь по парламентерам и не вступал в радиопереговоры, продолжая изо дня в день штурмовать кольцо выстроенной против него обороны.

Предполагалось, что в Детройте открылся новый разлом, откуда и хлынули полчища неведомых захватчиков. И через который их регулярно снабжали всем необходимым. Но разведка этого не подтвердила. Признаков, что Тринадцатая зона вновь стала активной, не было, пусть даже все творящееся в ней сегодня выглядело аномальной чертовщиной. Поиски разлома тоже не дали результата. Зато спутниковое наблюдение показало, как целые отряды солдат и колонны бронетехники вдруг появляются из ниоткуда и тут же устремляются в бой. Или берутся за другую работу, которой занимаются оккупанты на завоеванной территории, где не осталось мирного населения.

Все это напоминало перенесенную в реальность компьютерную игру с бесконечно возрождающимися противниками. В играх остановить их поток можно одним способом: завершить некую миссию, после чего они перестанут доставлять трудности. Загвоздка в том, что на карте Детройта, в отличие от игр, не стояло отметок, указывающих на цели, чье уничтожение обеспечит игрокам победу. И все, что им оставалось, это сдерживать врага всей своей огневой мощью, превращая и без того многострадальный Детройт в руины.

– Ни спутниковой поддержки, ни нормального противника, которого можно взять за горло и допросить, – заметил Кальтер, переключив коммуникатор в режим сканера. – Прямо как я люблю, ни прибавить, ни убавить. Спускай курок и не терзайся лишними вопросами.

– Если все так плохо, почему ты выбрал Детройт, а не Камбоджу? – спросила Медея.

– Ненавижу жару и джунгли, – поморщился Безликий. – А еще, сдается мне, я знаю, что за дерьмо здесь творится. Надо только найти доказательство моей правоты и мы будем на полпути к решению загадки.

– Что-то подсказывает мне: за доказательствами мы пойдем не в местную библиотеку, – проворчала «серая».

– Это уж как сложится, – ответил Кальтер. – Лишь бы только Мерлин не подсунул мне бракованный радиомаяк.

Назвать центральную часть Детройта «тылом» можно было разве что формально. Сюда тоже долетали шальные снаряды с передовой, но они не шли в сравнение с авиабомбардировками или ракетными обстрелами, что стирали порой за раз по нескольку кварталов. К счастью, экономя боеприпасы, хозяева наносили массированные удары лишь по конкретным целям. Так что шансы стать жертвой бомбежки у Кальтера были невелики – ему надо было лишь держаться вдали от скоплений вражеской живой силы и техники.

С гораздо большей вероятностью Кальтер мог нарваться на патруль. В городе скрывалось много разведывательных групп, собирающих сведения о противнике и его маневрах. Противник, естественно, в долгу не оставался. И старательно прочесывал улицы, выслеживая шпионов и диверсантов.

Даже сейчас, в метели, Куприянов засек неподалеку от делового центра один такой отряд. Он выдавал себя лучами обшаривающих руины прожекторов и продвигался вперед не так быстро, как если бы находился на марше.

Безликому следовало бы отметить местоположение противника и держаться оттуда подальше. Но он повел себя иначе – пошагал прямо на всполохи света, как будто нарочно ища себе лишние неприятности.

Наверное, в ясные дни под наблюдением самолетов AWACS и разведывательных спутников патрульные перемещались меньшими группами. Но в пургу они не боялись воздушных атак и действовали с размахом, под прикрытием бронетранспортеров и танков. Сейчас они обследовали кварталы, прилегающие к набережной. Останься Кальтер на месте, патруль наткнулся бы на него минут через двадцать. Поэтому он установил радиомаяк и поспешил убраться с берега, пока лучи фар не высветили его в темноте.

Где-то впереди по курсу патруля должен был находиться еще один. Только уже не сверкающий прожекторами и не ревущий двигателями, а сидящий в засаде, поджидая вспугнутого противника. Куприянов знал это по личному опыту, и потому предпочел не бегать, а найти укромный подвал и затаиться. А когда, выглянув наружу, определил, что противник близко, тогда и активировал свой маяк.

Безликий не знал ни частот, ни кодов, которыми пользовались связисты армий хозяев. Но они в любом случае прослушивали весь радиодиапазон и не могли не обнаружить куприяновский маяк. Который пищал морзянкой всего-навсего одно слово: «Target! Target! Target!..»

В иной обстановке никто бы не отреагировал на посторонний сигнал, решив, что это провокация. Вот только в центре Детройта не было американо-канадских войск. Кроме, возможно, разведгрупп. Но Кальтер предположил, что разведчики или тоже удрали от облавы, или схоронились достаточно глубоко, чтобы их не раскрыли. В любом случае, прежде чем их соратники ударят по «подсвеченной» цели, с ними свяжутся и уточнят их местонахождение. Ну а кто запрашивает этот удар – неизвестные партизаны или кто-то из забывших позывной своих, – разберутся позже.

Хозяева колебались недолго. И долбанули по набережной из реактивной системы залпового огня через пять минут после того, как заработал маяк.

Высовываться из подвала было слишком рискованно. В такую погоду ракетчики могли ошибиться и накрыть не тот квадрат. Поэтому Безликий выждал, когда отгремят взрывы, и лишь потом выбрался наверх. За доказательствами, которые были ему необходимы.

Огненное зарево полыхало совсем близко – в соседнем квартале, – и Куприянов не мог заблудиться, идя во тьме на огонь. В белую пелену метели вплелись дым и пыль, что тоже играло ему на руку. Вряд ли кто-то уцелел в огненном хаосе, и все-таки, чем хуже была видимость, тем спокойнее Кальтер себя ощущал.

Ему требовалось совсем немного: образцы оружия и какие-нибудь солдатские вещи. Однако, чтобы найти их, пришлось долго блуждать среди горящей техники и обугленных останков. Доказательства не утонули в снегу, который растаял от взрывов, но были разбросаны на большом пространстве. Это создало некоторые затруднения, но мародер, повязав на лицо повязку, дабы не задыхаться от гари, упорно продолжал поиски.

В итоге, отыскав три автомата («фал», «калашников» и «че-зед»), – а также два пистолета («вальтер» и «таурус»), Кальтер решил было плюнуть на сгоревшие улики и уйти, прежде чем он не попался никому на глаза. Но тут до него донеслись лязг и удар. Такие, какие мог издать резко открывшийся люк бронетранспортера или танка.

Бросив трофеи, мародер вскинул автомат и навел его на танк, мимо которого только что прошел. Другой техники поблизости не было, и шум мог раздаться лишь оттуда.

Когда Кальтер разглядел сквозь дым выжившего танкиста, тот уже выбрался из водительского люка. И успел заметить Безликого, потому что тоже целился в него из пистолета. Что танкисту плохо удавалось, так как он был явно контужен. Видимо, поэтому и забыл взвести пистолет. Кальтер видел, как враг жмет на спусковой крючок и не может понять, почему не удается выстрелить.