Текст книги "Нефритовый жезл (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Правильный конец Часть 4
Гарри проснулся, находясь на вершине блаженства, когда он приоткрыл глаза, стало понятно почему. Представшее зрелище являло собой сестёр Патил в довольно экзотических нарядах, судя по всему, чаще встречающихся на родине их предков; одна близняшка ласково целовала головку его члена, а другая извивалась в страстном эротическом танце. Гарри подумал, что это неправильно и он не должен быть здесь, но мысль потерялась, поскольку танцующая заговорила и потянула его за руки. Он сел, словно в гипнотическом трансе от всех благовоний, что витали в комнате, обвешанной разноцветными тканями.
– А сейчас ты испытаешь нечто особенное, нечто изысканное, – томно прошептала она и изящно склонилась над небольшой плетёной корзинкой.
Ласкающая же близняшка прекратила целовать член и нежно вобрала его в рот. Оставшиеся мысли вылетели у Гарри из головы, и он охнул от удовольствия – она была гораздо опытнее, чем та же МакГонагалл.
Сквозь полуприкрытые веки он наблюдал, как первая близняшка – без факультетских эмблем он совсем перестал их различать – вытащила из корзинки длинную пёструю змею и тихо что-то ей прошипела.
– Да, мы, индианки, почти все змееусты, – улыбнулась она, отпуская змею на землю. – Не бойся, тебе понравится.
Гарри лениво смотрел, как змея, извиваясь, уползла куда-то ему за спину, исчезая из виду. Тогда он перевёл взгляд на зеркальное трюмо и увидел, как она собирается в кольца и приподнимает свою голову.
Змея покачалась, примерилась, а потом… выстрелила прямо ему в задницу! Гарри почувствовал, как острая треугольная головка змеи впивается ему между ягодиц и в панике заорал:
– А-а-а, мать вашу!!!
Он дёрнулся, пытаясь уйти от змеи, и почти по самый корень загнал свой член в глотку ласкающей его близняшки. Та захрипела, но Поттеру было не до неё.
Извернувшись, он схватил змею и отбросил её подальше, но в процессе этого потерял равновесие и рухнул на пол, сбивая с ног вторую близняшку и ещё сильнее проталкиваясь в горло первой.
Приземление вышло мягким – он уткнулся лицом в девичьи груди и ещё секунд десять лежал ничком, чувствуя, как конвульсивно сжимается горло индианки вокруг его члена. Это совсем доконало его, и он с хриплым стоном излился, чувствуя необычайное наслаждение.
Лишённая возможности дышать близняшка возмущённо заколотила ладошками по его заднице. Гарри устало приподнялся, извлекая из неё свой член, и отвалился в сторону.
– Идиот! – отдышавшись, выпалила она. – Ты чего так без предупреждения, я же чуть не задохнулась!
– Хренасе без предупреждения! – возмутился Поттер, но как-то вяло, без огонька. – Это вы развели тут… Пачку змей вам задницы да без вазелина!
– Чтобы ты знал, – наставительным тоном сообщила танцевавшая до падения, – любовные игры с очковой змеёй – неотъемлемый элемент многих индийских ритуалов, завязанных на магии секса!
– Отлично, отлично. Тогда, может, покажите как это, я посмотрю, а потом поучаствую.
Две индийские красавицы улыбнулись Гарри сладчайшими из улыбок, и он на секунду опешил, а потом подумал, что не одна из них не сравнится с Гермионой. Её улыбки редки, но самые искренние, а этим…
«Так, что происходит?»
Они поглаживали его голый торс, пока он глазами искал свою палочку.
Найдя все вещи на привычном стуле с красной бархатной обивкой, Гарри сделал шаг назад и девушки, которые ласкали его уши, вызывая мурашки по всему телу и повторную эрекцию, столкнулись друг с другом губами.
Но вместо того чтобы возмутиться или удивиться, застонали и начали волнообразно двигаться, то и дело соприкасаясь голыми сосками, промежностью, губами. Вскоре они впивались друг в друга, орудуя во рту языками, а руками сжимая попы, обильно смазанные ароматическим маслом.
Гарри ещё некоторое время завороженно за этим понаблюдал, сжимая в кулаке свой стояк, но вдруг увидел змею, которая пробралась одной из девушек в попу и та, оттопырив зад, приняла её внутрь со стоном и словами:
– Видишь, как это легко и приятно.
Гарри содрогнулся, схватил вещи и ретировался из комнаты, от запахов в которой у него уже кружилась голова и подташнивало.
Он в считанные минуты оделся и добрался до Выручай-комнаты. Гермионы там не оказалось. Ему почему-то пришла в голову мысль, что она тоже неплохо бы смотрелась в экзотическом наряде, тем более, что тело, как выяснилось, у неё ничуть не уступает индианкам, но кожа молочно белая и такая гладкая.
– Лежать, – хлестнул он словом свой член и взял карту Мародёров.
Точку с именем Гермионы он нашёл сразу же, но увидев, кто рядом с ней, вскричал от ужаса и бросился в дверь, вниз по лестнице по коридору прямиком к кабинету, в котором были слышны звуки там-тама.
* * *
Голова болела нещадно.
«Что за чёрт так долбит!»
Она хотела уже позвать Гарри, но стук, отдающийся в голове, повторился. Руки онемели словно были… Связаны?
Она резко открыла глаза и чуть не умерла от ужаса. Руки были связаны и подняты вверх, ноги разведены в стороны, открывая всем на обозрение розовую промежность. Волос на ней не оказалось, и Гермиона почувствовала, как по всему телу стекает что-то липкое и горячее. Она сглотнула и сразу опустила глаза, с облегчением поняла, что это не кровь, и начала дёргаться, пытаясь снять верёвку. Но не тут то было.
Посмотрев вправо, она увидела свои вещи и палочку на всё том же стуле, как и обычно, но дотянутся до неё не было никакой возможности. Взгляд влево и она обнаружила зеркало во всю стену, в котором отражался коричневый столб до самого потолка, высотой больше восьми футов, и она, к нему привязанная. Если абстрагироваться от всего происходящего ужаса, то, надо отметить, выглядела она очень аппетитно и, возможно, такое ей могло когда-нибудь понравиться. Очевидно же, что к экспериментам она относилась неплохо, но не с кем попало, а например с Га…
Подумать дальше она не успела. Резкий стук повторился, внезапно леопардовая шторка сбоку открылась и оттуда вышел огромный чернокожий Кингсли Бруствер.
Гермиона закричала от ужаса, когда увидела дубину на месте члена, другого названия его огромному «орудию» она подобрать не могла. Он был чёрный, лоснящийся, испещрённый синими венами и мелкими волосками. На голой груди афро-англичанина висел барабан, в который тот периодически бил.
– Что ты кричишь, моя богиня? – удивлённо спросил великан. – Ещё немного и сможем слиться в экстазе совокупления, на радость богу ТРАХУ.
– Кингсли, развяжите меня! – пискнула Гермиона, дрожа от страха. Одна мысль о совокуплении с этим – вызывала судороги ужаса. Сейчас она была готова пережить всю битву заново, только не то, что приготовил его странный бог Трах.
– Ну конечно, развяжу. Я сейчас как раз взываю к богу наслаждения, чтобы ты смогла принять в себя мой могучий баобаб, после сразу развяжу, а то я знаю вас англичанок, вы сразу убегаете. Между прочим, это – настоящий мужской размер, а не то, что висит у ваших соотечественников.
Гермиона подумала о Гарри и решила, что его размер вполне её устраивает, она уже хотела возмутиться, но Кингсли начал пританцовывать, отбивая босыми ногами быстрый ритм, и бить в барабан, всё время напевая одну и ту же мантру.
Гермиона забилась сильнее, поражённо наблюдая, как покачивается его огромный фаллос, даже не собираясь опадать. Он приближался к ней, и она вдруг представила, что это проникает в неё и разрывает напополам, потому как член был размером, примерно, с её бедро.
Она мысленно воззвала к богу, в которого не верила, и к Гарри, которого, пожалуй, любила. Когда она это поняла – непонятно, но нельзя не полюбить человека, с которым тебя связывает столько общего. И лучше бы это он сейчас приближался к ней и собирался бы сделать её своей, чем этот невообразимый фриканет.
По ногам потекла смазка, и Гермиона поняла, что боги-то его настоящие, или это опять шуточки Выручай-комнаты, как те же тентакли, а, может, она сходит с ума.
Он подходил всё ближе, одной рукой продолжая бить в свой там-там, другой сжал её грудь.
Гермиона заверещала:
– Убери свои грязные руки от моих девочек. Не смей трогать соски! Куда полезла твоя рука! Не для тебя моя вишенка росла! Гарри! Гарри! Помоги! О боже, не надо! Только не это! Убери его! Убери его подальше!
И тут Кингсли зарычал и взялся за свой огромный ствол, направляя его точно в Гермиону. Крик ужаса отразился от стен, заполняя собой всё небольшое пространство надушенной комнаты.
Внезапно дверь с шумом открылась, Кингсли обернулся и сразу же медленно завалился набок, сотрясая замок своей тушей. Его член наконец обмяк.
Гарри тяжело дышал, переводя взгляд с Гермионы на великана и обратно. Так Гермиона не кричала даже у Беллатрисы. Его передёрнуло, когда он увидел огромный чёрный член и тут же устремился к Гермионе. Он развязал верёвки, и она, с онемевшими ногами и руками, почти упала на него. Его руки коснулись её липкой кожи, но она тут же отпрянула и, мельком на него взглянув и покраснев, отправилась одеваться. Сбоку оказалась душевая, и она, забрав одежду, ушла мыться.
Гарри смотрел ей вслед и неосознанно слизывал с пальцев приятный на вкус ванильный топпинг. А в голове всё ещё стояла влажная манящая промежность, с раскрывшимися лепестками, готовая к вторжению.
– Спасибо, Гарри, я думала, умру со страху, – сказала Гермиона, выходя из ванной и тряхнув мокрыми волосами. – А ты с кем был?
Гарри вдруг стало стыдно за то, что он, по сути, недавно получил удовольствие, он замялся, но сказал:
– Сёстры Патил. Они танцевали.
– И всё? – удивилась она. – Они же индианки, у них много экзотических практик. Та же камасутра написана в Индии.
– Но не такие экзотичные, как секс под там-тамы, – заметил с улыбкой Гарри, Кингсли слабо застонал и пошевелился.
– Чем ты его? – прошептала Гермиона.
– Конфундусом. Пойдём, пока мы оба не оказались на этом столбе.
Перед выходом Гарри ещё раз посмотрел на верёвки и отметил, что и такое могло возбуждать.
– Сначала на завтрак? Или сразу на обход, – спросила она.
– Обход, может быть, сегодня нам удастся выбраться из замка.
Гарри взглянул в ближайшее окно и, увидев, как мерцают звёзды на ночном небе, решил, что и сегодня у них ничего не выйдет.
Самое главное, что они вместе. Пожалуй, такое пробуждение можно пережить, ведь оставшийся остаток дня они проводят вдвоём – смеются, читают, танцуют, изучают колдовство. Несколько раз они даже пытались взорвать стены замка Бомбардой, в тех местах, где должен находиться вход, но заклинания рассыпалось в звёздную пыль, даже не коснувшись цели.
Гарри начал проделывать дыру в стене с помощью топорика, наколдованного накануне, но на следующий день небольшое углубление затягивалось, как рана на человеке.
Что они делают не так?
Что замку от них нужно?
Правильный конец. Часть 5
Просыпаться не хотелось. Вчера они с Гарри уснули рядом, и было так хорошо, тепло и привычно, словно вот так они делают уже очень давно. Ну а сейчас. Сейчас она знала, что это не Гарри, не он шлёпает босыми ногами по деревянному полу. Его шаги не такие тяжёлые.
«Рон?»
Гермиона открыла глаза, и волна облегчения накатила на неё, смывая отчаянье и страх. Знакомые рыжие волосы и веснушки по всему телу, в этом весь Рон, такой привычный, такой знакомый, вот только… Она, конечно, за этот бесконечный день видела немало мужских и женских половых органов и в принципе свыклась с этим, но почему-то даже член Крэбба, толстый как сосиска, не вызвал у неё такое желание расхохотаться. Нет, с размером у Рона было всё в порядке, и даже то, что Рон ходил из угла в угол и жевал бутерброд, а другой рукой чесал яйца, было не страшно, но веснушки?!
«Серьёзно? Веснушки?»
Они покрывали всю длину немаленького агрегата и горели ярким пламенем на бледной коже, словно во время заразной болезни – это было смешно и противно. И Гермиона впервые задумалась, а с чего ей вообще когда-то понравился Рон.
– Ты проснулась? – буркнул «возлюбленный», отвлекая Гермиону от вихря воспоминаний о друге, пронёсшемся в её голове. – Я есть хочу.
Не обращая внимания на его нытье, она осмотрелась. Это была гриффиндорская мужская спальня. Она нередко здесь бывала, вот только вместо шести кроватей стояла одна, и матрас на ней почему-то сильно прогибался, как в спальнях Норы. За окном всё так же светили звёзды, и Гермиона поняла, что это очередное продолжение бесконечного дня. Она устало вздохнула, откинула со лба спутанные пряди и потянулась за одеждой.
– Ты слышишь меня? Я хорошо потрудился, теперь надо и поесть.
– Но ты же жуёшь бутерброд, – вяло отозвалась Гермиона, застёгивая рубашку, впервые за много дней спокойно и не торопясь. Это не как с кентавром, от которого она, что было мочи, уносила ноги, а он пытался выбить двери, пока не растворился в иллюзиях замка. Ничего экзотического Рон отмочить не мог. Скорее всего, секс с ним был (если был) стандартный в позе – а теперь она их знает достаточно – по-миссионерски.
– Это даже не еда, просто перекус.
Гермиона посмотрела, с каким трудом Рон проталкивает в рот огромный кусок, и вздрогнула. Её замутило, когда она представила, что будет наблюдать за этим каждый день, и за этим – её взгляд невольно опустился вниз, если, конечно, им с Гарри вообще удастся отсюда выбраться. Она уже ненавидит этот замок.
– Рон, ты любишь меня? – неожиданно для самой себя спросила Гермиона и отшатнулась, когда Рон к ней приблизился. – Э-э-э, сядь туда, – указала она на кресло у окна. Он наконец дожевал свой «перекус», пожал плечами и сел.
– Что ты спрашивала?
– Ты любишь меня?
– Конечно, – его взгляд был совершенно пустым. Он словно не понимал, что она вообще от него хочет, и снова подумал о еде. Он ведь и бросил их в лесу, потому что был постоянно голодный и злой.
– А за что? – снова спросила Гермиона.
– В смысле? Гермиона, ты несёшь чушь, давай лучше найдём что-нибудь поесть и продолжим заниматься сексом, а то ты вчера была какой-то пассивной. Я уверен, ты можешь лучше.
– Пассивной? – воскликнула Гермиона и тут же умолкла, поняв, что доказывать что-то Рону бесполезно, к тому же у него есть воспоминания, а он для неё, очевидно, лишь плод воображения, который оказался результатом повреждённой Выручай-комнаты. Это они с Гарри поняли пару дней назад, но это не помогло решить проблему.
«Надо найти Гарри», – спокойно подумала Гермиона и встала.
– Ты посиди, отдохни. Наверняка ты сегодня хорошо потрудился, – Рон кивнул. – А я пойду найду еды побольше.
– Побольше, – вторил Рон.
С тяжёлым сердцем Гермиона закрывала двери в комнату, где остался Рон – её детское увлечение, – и направилась к Гарри, с которым теперь были связаны все её мысли. Осознание этого пришло как-то внезапно и сделало её эмоциональные метания последних трёх лет совершенно бесполезными.
Она пошла по лестнице, ведущей в гостиную Гриффиндора.
В гостиной Гермиона увидела Гарри, он сидел на диване, сгорбленный, усталый, его лицо было закрыто ладонями, а на красный ковёр падали маленькие капли, оставляя тёмные пятна и через секунду исчезая. Она заволновалась. Хотя, что могло быть страшнее Добби, который привязал Гарри к маггловской секс-машине и, радостно подпрыгивая, наблюдал, как на его член раз за разом надевается искусственная вагина, она не знала.
Она тогда Бомбардой взорвала дьявольский аппарат и наблюдала, как безутешно плачет чокнутый домовик, который «всего лишь хотел сделать великому сэру Гарри Поттеру хорошо».
Гермиона подошла к Гарри сбоку и зарылась в густую шевелюру пальцами, надеясь, что её поддержка поможет ему прийти в себя.
– Я устал, – прогнусавил он тихо, а потом обнял её за талию и прижался лбом к животу. Так естественно и нежно, что Гермиона почувствовала себя в безопасности, и приятное тепло разлилось по всему её телу.
– Гарри, – прошептала Гермиона, уже двумя руками поглаживая его по голове, постоянно задевая кожу на шее, от чего Гарри вздрагивал. Странно. Ни одно интимное прикосновение за прошедший месяц не могло вызвать такого роя мурашек, который проносился по всему телу, скапливаясь во вполне определённом месте – между ног.
– Это была Джинни, я ведь верил, что люблю её.
– Почему в прошедшем времени.
– Это место. Разве ты не поняла, мы видим совершенно абсурдные вещи. Боже, меня чуть не изнасиловала Синистра.
Гермиона фыркнула:
– Ну а что, было бы у вас одиннадцать детей.
– Ага и всего восемь лет, чтобы успеть всех родить, я чуть не умер со смеху, но когда она разделась. Нет, я бы хотел детей, очень даже, но парочку…
– Между прочим, меня распял Люциус Малфой, и если бы не ты, он вырезал бы пентаграмму на моём животе, чтобы я не плодила грязнокровок.
– Да, пожалуй, я зря ною, но нет, а как же Хагрид? Я только представил… У него был даже больше, чем у Кингсли…
– Нет! Нет, молчи, даже думать не хочу. Хорошо хоть Арагога не привёл.
Гарри хохотнул, уткнулся губами в шею Гермионы и посадил её к себе на колени: – Он вроде как умер.
– Квирелл тоже, и тем не менее он замотал меня, как мумию, в ткань от своего тюрбана, оставив только интимные места.
– Это было незабываемое зрелище, – усмехнулся Гарри и поднял взгляд.
– Если ты кому-нибудь…
– А кому, Гермиона? Здесь нет никого, кроме нас. Даже Джинни, наверное, уже исчезла вместе с её тремя сотнями свадебных платьев.
– Три сотни? – удивилась Гермиона.
– Ага, начала надевать каждое по очереди. Вручную. Я позорно сбежал. Мы здесь одни, – он перекинул одну её ногу через себя. Теперь она сидела лицом к нему и смущалась от собственных постыдных фантазий, хотя после того, что с ними уже было, какой может быть стыд. Удивительно, что она вообще ещё способна чувствовать смущение. – Я так привык, что мы с тобой одни. Даже там в палатке. Я каждый день задаю себе вопрос, – вдруг зашептал он и зарылся носом в её ключицу, вдыхая аромат тела Гермионы.
– Какой? – дрожащим голосом спросила она, поглаживая его по спине и чувствуя попой, как твердеет член Гарри. Он, конечно, не был большим, но очень крепким и даже красивым. Гермиона нередко думала о том, чтобы попробовать его на вкус, особенно когда фаллос Теодора Нотта тыкался ей в щёку. Она, конечно, тогда взбрыкнула и со всей силы ударила наглеца по причиндалам, но мысль о члене Гарри не оставляла её.
– Проснусь ли я завтра с Гермионой?
– Гарри… – она замерла, будучи не в силах пошевелится, чувствуя, как плавятся её внутренности от нежной ласки губ Гарри, целующих её шею, и силы рук, которыми он поглаживал её бёдра.
– И мне захотелось этого. Не просто проснуться и жить дальше, а проснуться с тобой, пусть даже этот день снова будет повторяться, потому что с тобой не страшно. С тобой ничего не страшно, – сформулировал свои мысли он.
– Гарри, – это всё, что могла вымолвить Гермиона. Его слова в точности отражали её чувства. Чувства, которые стали такими неправильными по отношению к лучшему другу, и это вызывало поток восторга и эйфории внутри всего тела.
Его губы нашли её, и Гермиона приникла к Гарри теснее и потёрлась промежностью о его желание. Это казалось таким правильным, таким естественным, а поцелуй таким сладким, что Гермиона застонала, и Гарри вторил ей, руками поглаживая её ягодицы через ткань джинсов.
Они оторвались друг от друга и смущённо улыбнулись.
– Может быть, это и есть ответ?
– Мы?
– Да, мы входили в Выручай-комнату, не осознавая своих желаний, вот она нам и подсовывала разные варианты.
Гермиона содрогнулась, вспоминая количество вариантов, и плотнее прижалась к набухшей плоти Гарри, стараясь выкинуть из головы всё, что было, и просто насладиться объятиями уже не друга.
***************
Гарри проснулся как-то сразу, будто свет включили, миг – и он уже вполне бодр. Очков на нём не было, и поэтому он видел перед собой что-то большое, розовое и храпящее, следующее наблюдение показало ему, что он абсолютно гол и на его грустном члене сомкнута чья-то потная ладонь. В голове было пусто, предыдущие повторяющиеся дни не сулили ничего хорошего.
– Кхе-кхе… – раздалось покашливание от розового чего-то. – Мистер Поттер, надо почаще назначать вам отработки, – слащавый голос мгновенно освежил память Гарри, отчего он похолодел, взвизгнул и зашарил руками по тумбочке в поисках очков.
– А-а-а-а-а-а! Абра Кадабра! Тьфу, блядь! Авада Кедавра! Обосрись! Сгинь! – бледный как смерть Поттер, не стесняясь отсутствия палочки, визгливо выкрикивал заклинания на лежавшую в, как ей казалось, соблазнительной позе Долорес Амбридж, также известную, как министерская жаба.
– А вы очень страстный молодой человек, мистер Поттер, четыре раза за ночь! – проквакала Амбридж и повернулась на бок, показывая психологически травмированному Поттеру густую поросль между ног с белёсыми потёками на ней. – Тем приятней будет наш сегодняшний вечер, верно? Я подготовлю очередной декрет, – тут она мерзко заржала, – об образовании!
Этого Поттер уже перенести не смог и, развернувшись, кинулся к двери, придерживая растрепавшуюся простыню, на которую он наступил и врезался головой в дверь. Гермиона отпрянула, когда мимо неё пролетел закутанный в простыню Поттер с шишкой на лбу и глазами с расширившимися зрачками.
– Гарри! Подожди!
Догнала она его только у двери в ванную старост.
– Сосновый пиздец! Нет? Сосновая сосна? Вода? – выкрикивал он пароль. – Давай, давай, давай! О! О! Свежесть! Сосновая свежесть!
Гарри, совершенно не замечая Гермионы, ворвавшейся внутрь и прижавшейся к двери, словно за ней гнались акромантулы во главе с драконом, не стесняясь поливал себя литрами шампуня и жидкого мыла, яростно орудуя мочалкой.
Гермиона же заметила Гарри и хотела было спросить, что и кто с ним произошёл, но вздрогнула, когда он заорал:
– Как ты мог?! – при этом он тыкал мочалкой в свой член. – Четыре раза за ночь?! Сука!
– Кто? – хрипло спросила Гермиона и яростно сорвала с себя кожаное одеяние, состоящее из полос с шипами и крюками и одной, небезызвестной в БДСМ кругах, приблуды.
– Амбридж! – снова закричал он и замер с мочалкой в руках, увидев, что Гермиона раздевается и главное, что она бросает на пол, впрочем, её удивлённый вскрик ответил на многие его вопросы.
– И у тебя Амбридж?! – она резво запрыгнула к нему в душ и отобрала мочалку, начиная сильно натирать своё обнажённое тело.
Гарри всё ещё смотрел на одинокий предмет, лежащий в груде кожаных лоскутков.
– Это там страпон с котятами? – спросил он осторожно.
– Она и сама была в костюме женщины-кошки, – пробурчала Гермиона и отвернулась, выставляя на обозрение круглую белую попку, Гарри остановил на ней взгляд и увидел, что его собственный член из плоти стал твёрдым и выбрал себе вполне определённое направление. – Я была уверена, что мы вернёмся, ведь мы осознали, чего хотим, но замок продолжает подсовывать нам это непотребство. Господи, Гарри, я столько узнала за этот месяц!
– А я побывал женщиной, – спокойно сказал Гарри, взял Гермиону за талию и прижался к ней всем телом, целуя в мокрую шею, слизывая капли воды, которые покрывали их тела сплошным потоком.
Она замерла и наклонила голову, прикрыв глаза от наслаждения. Гарри поглаживал влажное тело, спину, руки, попу, пока пальцы не добрались до потайного местечка. Гермиона вздрогнула и прогнулась, упираясь руками о стену с кафельной плиткой.
– Ты уверена? – голос Гарри дрожал, дыхание стало прерывистым, а сердце билось так сильно, что готово было выскочить из груди. Ему уже целый месяц твердят, что он с кем-то трахается, но сам он ни разу ничего не чувствовал, ну почти, а мысли о Гермионе мириадами искр роились в его сознании, вызывая желание быть только в ней, быть только с ней.
– Если уж я должна переспать со всем волшебным миром и не помнить об этом, – сказала, задыхаясь, Гермиона, чувствуя, как головка члена касается её промежности. – То секс с тобой я хочу помнить всегда, каждую секунду.
Гарри ничего не ответил, выключил душ, слизал последнюю каплю, упавшую Гермионе на спину, и толкнулся внутрь, держа одной рукой свой член, а другой талию Гермионы.
Ещё секунда, и Гарри ворвался до конца, а Гермиона вскрикнула от боли.
– Чёрт! Я был уверен…
– Так и я тоже, погоди немного, дай в себя прийти, – сказала Гермиона, чувствуя жжение от преодоления девственного барьера, которого, думала, давно нет.
– Значит, ничего не было, всё это только плод нашего воображения.
– Сейчас это воображение кажется довольно болезненным, – прошептала Гермиона, выдыхая воздух сквозь тесно сжатые зубы.
– Согласен, больно?
– Двигайся.
И Гарри не заставил себя ждать. Он вытащил член, растирая кровь по ногам Гермионы. И снова пробрался внутрь. Нежный стон и ещё сильнее прогнутая спина Гермионы дали ему понять, что он всё делает правильно, он снова вышел и снова протиснулся до самого конца, чувствуя, как волны возбуждения накатывают на него, пока не превратились в настоящее цунами и он не начал двигаться быстрее, держа Гермиону за ягодицы и непрерывно лаская губами и языком её спину.
– Боже, Гарри, да! Ещё!
Он и не думал останавливаться, но ощущение приближающегося оргазма заставило его замедлить движения, и Гермиона жалобно заскулила:
– Нет! Нет! Не смей останавливаться!
Гарри напряг всё тело и неистово заработал бёдрами, со смачными шлепками соединяясь с телом Гермионы, снова и снова, пока наконец почти минуту спустя, она убрала руки со стены и опустила их между ног. Гарри почувствовал, как член сжимает ещё плотнее и его понесло в пропасть безграничного удовольствия. Гермиона забилась в его руках, затряслась, выкрикивая его имя в агонии, которая её сжигала. Гарри стискивал грудь Гермионы и рычал от неистовых толчков в паху, которые были преддверием мощного оргазма. Он и потряс его через секунду.
Если бы не Гарри, который всё ещё изливался внутрь, держа Гермиону за талию, она бы упала – так расслабилось её тело.
– Обалдеть, – прошептал он, даже индийский горловой минет от Патил не довёл его до такого восторга.
Он вытащил член, развернул Гермиону и поднял её на руки, чтобы отнести на шезлонги, стоящие подле бассейна, в котором он недавно очнулся девушкой. Это было забавно, трогать свою грудь и промежность, но ласкать Гермиону в разы приятнее. Чем он и занялся, как только лёг с ней рядом.
– Надеюсь, это лучше чем тентакли, – спросил Гарри с усмешкой.
– Это даже лучше, чем язык Малфоя, – пробормотала сонная Гермиона и с улыбкой повернулась к Гарри. – Пожалуй, я готова потерпеть пробуждение с кем угодно, если засыпать я буду только с тобой.
– Полностью согласен, – сказал он, погладив рукой изгиб её талии, затем грудь, а затем, переплетя пальцы с её, навалился сверху, – тем более что спать я сейчас точно не собираюсь.
Гораздо позже, когда Гарри с Гермионой насытились друг другом – временно, конечно, – и, завернувшись в полотенца, решили дойти до Выручай-комнаты, чтобы переодеться. Они вышли из ванной, совершенно не замечая света, брезжащего сквозь витражи окон, как и не замечая, что несколько стен были в подпалинах от заклинаний, попавших в них во время битвы за Хогвартс – настолько были поглощены друг другом.
Столкновение с Филчем было настолько неожиданным, что Гарри и Гермиона наставили на него палочки и прыснули со смеху, вспоминая, как последний раз видели его в подземельях повешенным за большой палец и молящемся о розгах.
– Мистер Филч? – осторожно спросила Гермиона, но тот молчал, пялясь на её бёдра, полотенца почти ничего не скрывали.
Гермиона, даже не успев удивиться этому взгляду, резко обернулась на улюлюканье.
– О, наши Герои решили порезвиться, пока толпы студентов помогают в восстановлении замка. Вы и в походе этим занимались?
– Что? Не-ет! – вскричала Гермиона и спряталась за Гарри, который, впрочем, тоже не особо прилично выглядел.
– Поттер, а тебе идёт юбка, дашь поносить?
– Заткнись, МакЛагген, – он посмотрел на него как на таракана, думая только о том, почему его не придавили в битве. Гарри взмахнул палочкой и вместо полотенец на любовниках оказались бархатные синие мантии. Гермиона, запахнувшись плотнее, широко открытыми глазами осматривала позолоченные светом стены полуразрушенного восьмого этажа. Одной стены не было совсем и вместо маленького окна на озеро можно было посмотреть через огромную дыру. Один из камней стены лежал прямо рядом с волшебниками.
– Гарри, мы вернулись, – шёпотом произнесла она, всё понимая, а потом закричала и запрыгала от радости. – Гарри, мы вернулись! Всё закончилось!
Трое мужчин смотрели на неё удивлённо, но на лице Гарри ещё и мелькнула улыбка.
– Вернулись, – сказал он.
Гарри взял её за руку и повёл подальше от замершего сквиба и самовлюбленного волшебника.
– Куда мы идём? – её счастью не было предела.
– Если мы всё это время не покидали Выручай-комнату, значит, кто-то сыграл с нами хорошую шутку, и я хочу знать, кто, – ответил он.
– Мы во всей библиотеке не нашли ответа, – напомнила Гермиона.
– Все ответы всегда знает Дамблдор.
* * *
Они вернулись в Выручай-комнату, которая стала снова их палаткой. Оделись, взяли свои вещи и пошли в сторону директорского кабинета. Когда они дошли, Горгулья, скривив губы в улыбке, открыла им проход. Гермиона никогда здесь не была и не могла закрыть рот, восхищённо озираясь.
– Гарри, ты вернулся? – спросил добродушно Дамблдор, а на его лице мелькнуло озорное выражение лица.
– Откуда, директор? – с подозрением в голосе спросил Гарри и отпустил руку Гермионы, которая как загипнотизированная смотрела на всё великолепие округлого кабинета, кончиками пальцев трогая приборы и книги.
– Из отпуска, конечно? – ответил с портрета Альбус.
– Так это вы всё устроили? – мечтательно спросила Гермиона, не отрывая взгляда от золотистой воронки внутри сверкающего шара.
– Я, конечно, ну и замок, расскажите, что видели интересного?
Гарри с Гермионой порозовели и покачали головами, а Гарри спросил:
– Зачем?
– Это мой тебе подарок, Гарри, за всё, что ты сделал для волшебной Британии.
– Подарок? Да вы…
Гермиона отвлеклась от созерцания кабинета и, резко подойдя к Гарри сбоку, взяла за руку.
– Спасибо, Директор, мы наконец поняли, что любим друг друга, – сказала она.
– Тупицы, – услышали они язвительный голос и повернулись к портрету Снейпа. Тот смотрел со своего холста, опираясь на край картины и сложив руки на груди, при этом скептически выгнув бровь. – Весь замок в курсе, что вы любите друг друга с третьего курса, а вам потребовалось пять лет, чтобы это понять. Не знаю, Альбус, как они вообще крестражи нашли.
– Не будь грубым, Северус, они были заняты и не понимали своих чувств. Мисс Грейнджер? – удивлённо окликнул Дамблдор Гермиону, пытающуюся сдержать смех, но ей это не удалось, и она расхохоталась. В её голове до сих пор стоял образ Снейпа – в коротком халатике, целующегося с Волдемортом. После такого, он уже не смог бы её запугать. Вскоре к её смеху присоединился Гарри.
