Текст книги "Нефритовый жезл (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
– Ну теперь мы, по крайней мере, знаем, чего опасаться, – кивнул Гарри и приобнял подругу за талию, не выпуская, впрочем, команду егерей из виду. – Слушай, а ведь хороший барьер. Ты молодец.
Несмотря на похвалу, слёзы из глаз Гермионы так и не исчезли.
– Это не я молодец, это они идиоты, – всхлипнула она. – Если они воспользуются усиленным обнаруживающим…
Но егеря им не воспользовались. Может, потому что не знали, а может – из-за здоровой лени и разгильдяйства. Послонявшись по опушке, они собрались в одну кучку, вместе схватились за длинную пеньковую верёвку и исчезли с приглушённым хлопком.
– Боже, Гарри, я так испугалась, – прошептала Гермиона, прижимаясь к нему ещё сильнее.
Гарри смотрел на её влажные, манящие губы, но думал о Чжоу. Вернее о том, как она рыдала во время их первого поцелуя, а он совсем ничего не чувствовал, кроме недоумения и лёгкого интереса. Следом на ум пришла Джинни. Да, с ней было приятно целоваться, но не так, чтобы слишком. В отношениях с ней превалировало стремление казаться самым обычным парнем, таким, как все.
А вот сейчас рядом ним стояла Гермиона. Его Гермиона. Девушка, которая всегда была рядом с ним, поддерживала его, не давала упасть духом и опустить руки. Девушка, которая подарила ему такое наслаждение, какое ему и не снилось.
Гарри смотрел на Гермиону и осознавал, что вот она – та единственная девушка, с которой он хочет связать свою жизнь. Он уже давно не представлял своей жизни без неё. Он любил смотреть на неё, любил слушать её, любил помогать ей. Жаль только, что он так поздно осознал это. Осознал свои чувства к ней и осознал их суть. Это была любовь.
Любовь. Вот она, его любовь. Здесь. Стоит, доверчиво прижавшись всем телом, и плачет, а он совсем не знает, как её успокоить. Или всё же знает?
– Гермиона? Ты сейчас только не бей меня, но, кажется, я знаю, как прогнать твой страх и вернуть веру в лучшее.
– Что? И как же?
Гарри ничего не ответил. Он просто взял её мокрое от слез лицо в ладони и поцеловал. Сначала Гермиона удивилась и начала было вырываться, но на удивление быстро смирилась и закинула руки ему на шею, уже сама прижимая его к себе.
Он целовал такие родные губы и в кои-то веки чувствовал себя по-настоящему живым и полноценным. Да и его член, так долго дремавший, сразу же напомнил о себе, недвусмысленно уперевшись в её бедро. Мысль, что такое с ним происходит только рядом с Гермионой, казалась ему невероятной и приятной одновременно. Его сердце шумно билось, готовое выскочить из груди, но чуть было не остановилось при одной только мысли о том, что он едва не упустил её. Может, и хорошо, что Рон ушел? В том, что он вернется, и ему придется с ним объясняться, Гарри не сомневался, но это будет потом. А сейчас он лучше как следует насладится сладко-соленым вкусом губ любимой подруги.
Первый поцелуй с любимой девушкой, к сожалению, не продлился слишком долго и был прерван довольно странным звуком, доносящимся откуда-то снизу.
– Кажется, кто-то очень хочет есть, – усмехнулась Гермиона, игриво потыкав пальчиком в живот Гарри.
– Определённо, – кивнул он, – так что в темпе сматываем палатку, обустраиваемся на новом месте и занимаемся ужином. Как говорится: война войной, а обед по расписанию!
– Тогда командуй… мой генерал, – улыбнулась Гермиона и уже сама чмокнула Гарри в губы. – Только давай сначала приведём себя в порядок, хорошо?
Разойдясь по своим закуткам, друзья начали утепляться. Гарри, с глупой улыбкой на губах, надевал тёплые штаны и кофту, а Гермиона в глубокой задумчивости сидела на кровати.
Этот поцелуй… Она бы никогда не подумала, что всего лишь один поцелуй сможет вызвать в её душе бурю, похлеще всех испытанных до этого оргазмов. Это был воистину волшебный в своём безумии поцелуй. И Гермиона определённо была не прочь повторить его ещё пару-тройку… десятков… или сотен?.. раз.
Правда, во всей этой ситуации была и ложка дёгтя. Рон. Мысль о нём принесла чувство вины, но Гермиона решительно его подавила. Рон сам виноват. Он сам сделал свой выбор, он сам бросил их. И не в первый раз, между прочим. Так что он сам виноват в том, что потерял свой шанс. Вот только… Шанс на что?
– Гермиона, ты скоро там? – послышался весёлый голос Гарри из-за занавески.
– Да-да, уже иду, – всполошилась она, тоже начиная собираться.
В конце концов, почему она должна кому-то что-то объяснять?
* * *
Спустя сорок минут Гарри и Гермиона установили палатку на новом месте и занялись приготовлением ужина. Правда, полноценным ужином грядущий приём пищи можно было бы назвать только с очень большой натяжкой. У них совсем не осталось ни овощей, ни мяса, ни специй. В кухонном шкафчике лежало всего лишь несколько фунтов различных круп и пара банок тушёнки.
– Слушай, а напомни мне, пожалуйста, – почесал затылок Гарри, обозревая их невеликие запасы провизии, – почему мы занимаемся поиском продуктов сами, а не пошлём на это дело Добби или Кричера?
– Эм… Ну… – задумалась Гермиона, а потом пожала плечами: – Потому что мы выросли среди магглов и всё ещё не привыкли к тому, что в мире существуют домовики?
– Как ты, однако, мягко описала нашу умственную неполноценность, – усмехнулся Гарри. – И знаешь, ты была абсолютно права: хороший оргазм весьма качественно прочищает мозги.
Гермиона стремительно покраснела, вспомнив произошедшее в этой палатке всего чуть больше часа назад, а Гарри тем временем продолжал вдохновенно вещать:
– Раньше я никогда не получал такого удовольствия – мощного, как удар бладжером, и глубокого, как ночное небо. Сейчас я чувствую себя так, будто с меня спали некие шоры, за которыми оказался новый, совершенно другой мир, – он на мгновение замолк и вплотную подошёл к Гермионе. – И знаешь, что ещё я понял?
– И что же?
– Я люблю тебя.
Гермиона была готова ко многому: к новым идеям, требованиям или даже, чем чёрт не шутит, к внезапной вспышке гнева, но вот к признанию в любви, причём столь простому и обыденному, она вот вообще была не готова.
– Гарри, не говори ерунды, – через некоторое время покачала головой Гермиона. – Сейчас за тебя говорят лишь эмоции и проснувшиеся гормоны, ведь ещё вчера ты думал только о Джинни.
Всё-таки она никак не могла вот так вот запросто поверить в его признание.
– Возможно, – не стал отрицать Гарри, – но только из-за стремления быть нормальным. Казаться нормальным. Пусть и не в своих собственных глазах, но хотя бы в глазах окружающих. Настоящие же чувства, как я недавно осознал, я питал только к тебе. Питал, питаю и буду продолжать питать. Если в этом мире и существует судьба, то моя судьба – это ты.
Гарри сделал ещё один маленький шажочек и осторожно приник к губам Гермионы в нежном поцелуе, на который она попросту не смогла не ответить.
* * *
Спустя несколько дней, одной тихой лунной ночью, Гермиона лежала на кровати и размышляла о произошедших за последнее время изменениях в своей жизни.
Первое и самое главное изменение заключалось в Гарри Поттере, который на данный момент сладко спал, обнимая её со спины. Он признался ей в любви и говорил столь горячо, столь искренне, что Гермиона ему всё-таки поверила.
Сама же Гермиона еще не совсем была уверена в своих чувствах. Просто… всё как-то шло наперекосяк, но теперь сама мысль о нем вызывала внутри такой трепет, что хотелось парить под самым небом. «Может быть, это и не любовь, но что-то определенно похожее», – тонко улыбнулась Гермиона, поглаживая его ладонь, лежащую на её груди.
Второе же изменение в её жизни также касалось Гарри. Вернее, его мировоззрения. Получив возможность регулярно «выпускать пар», он стал мыслить как-то более адекватно и рационально. Мало того, он постепенно становился самым настоящим прагматиком!
Медальон давит на мозги? Спрячем его в укромном местечке.
Нечего есть? Вызовем Добби и зашлём сначала в Гринготтс, а потом и в продуктовую лавку.
У Гарри нет волшебной палочки? Вызовем того же Добби и зашлём его к МакГонагалл, которая в два счёта найдёт способ достать для него палочку.
Нужен способ уничтожить крестраж? Так у нас до сих пор под Хогвартсом валяется целая туша василиска, которую точно никто не водил к стоматологу.
И третье изменение в её жизни также касалось Гарри, вот только оно было не столь позитивным, как первые два. Оно было страшным и пугающим.
Дело в том, что накануне они совершенно случайно выяснили, как именно воздействует крестраж на Гарри – когда он касался медальона, у него моментально пропадала эрекция. Несколько быстрых экспериментов выявили довольно любопытную закономерность: крестраж начисто убивал в Гарри всю половую активность. Зато стоило только убрать его подальше…
– Нам надо как можно скорее его уничтожить, – сделала вывод тогда Гермиона, глядя на горделиво возвышающийся пенис Поттера. – И дело тут даже не в самом крестраже, а в его влиянии на наше здоровье. Если ты будешь и дальше таскать его круглыми сутками…
Гермиона запнулась и, приоткрыв рот, уставилась на Гарри широко раскрытыми глазами.
– Так вот почему у тебя никогда не было сознательной эрекции! – испуганно прошептала она. – Половая активность подавляется в тебе не только этим крестражем! Этот крестраж только лишь усиливает уже имеющееся воздействие! Ты можешь проникать в разум Реддла через медальон, ты можешь проникать в разум Реддла сам по себе! Ты можешь видеть и его глазами, и глазами его змеи! Ты – его крестраж, Гарри, ничем иным все эти странности объяснить нельзя! В тебе точно есть кусочек его души!
Гарри помолчал, так и эдак вращая эту дикую мысль у себя в голове. Мысль послушно вращалась, но укладываться никак не желала.
– Да ну, нет, дикость какая-то! – пробормотал он.
Но чем больше Гарри думал об этом, тем отчётливее понимал, что Гермиона, скорее всего, абсолютно права. Шрам ведь всегда реагировал на присутствие Волдеморта рядом или на его сильные эмоции. Также не стоило забывать и все эти видения настоящего и прошлого от лица Тёмного лорда.
– Я – крестраж, – тихо пробормотал он, закрывая лицо ладонями. – Я ведь и правда чёртов крестраж, точно такой же, как и та чёртова змея!
Гермиона подобралась поближе и обняла совсем убитого открывшейся истиной друга. Да и сама она чувствовала себя ничуть не лучше.
– Пророчество! – внезапно рассмеялся Гарри. – Чёртов Дамблдор со своим чёртовым пророчеством! Пророчество – это же такая чушь! Моего выживания там вообще не предусмотрено! Чтобы убить Реддла, нужно сначала убить меня!
– Тише, Гарри, тише, – горячо зашептала Гермиона, – мы обязательно что-нибудь придумаем! Мы выцарапаем из тебя эту дрянь!
– Как? – невесело усмехнулся Гарри.
– Мы придумаем, – прошептала Гермиона, – мы обязательно придумаем.
В общем, на текущий момент только этот вопрос всё никак не давал покоя Гермионе. Пока что у них не было ни единого предположения о том, как избавить Гарри от осколка души Волдеморта. Правда, они уже запланировали вылазку в дом на Гриммо в надежде найти в библиотеке Блэков пусть не ответ, но хотя бы зацепку.
Гермиона судорожно вздохнула – конечно, ей было страшно. Страшно вот так обрести самое ценное в жизни и не знать, будет ли он рядом всегда, но одно она знала точно: они с Гарри больше никогда не будут одиноки. Она всегда будет рядом и пройдёт этот путь вместе с ним до самого конца. Каким бы он ни был, рука об руку, только так и никак иначе.
Неожиданно откуда-то из-за «двери» палатки внутрь проникли лучики призрачно-серебристого света. Гермиона резко села на кровати и затрясла Гарри.
– Что случилось? – практически мгновенно проснулся он. – Пожиратели?
– Смотри, там, похоже, Патронус!
– Чей? – не особо надеясь на ответ, поинтересовался Гарри и потянулся за очками.
Гермиона посмотрела на него и подумала, что и эту проблему со зрением Гарри тоже надо будет как-то решать, причём, чем скорее, тем лучше.
– Не знаю, но, сдаётся мне, он тут неспроста. Может, нам пытаются передать сообщение?
– Тогда почему он вертится снаружи, вместо того, чтобы влететь внутрь? – резонно возразил Гарри.
Они оба к тому времени уже соскочили с кровати и в самом быстром темпе надевали свитера и брюки.
– Пока не увидим, не узнаем, – тряхнула растрепавшейся во сне гривой Гермиона. – Но, если что, ты всегда сможешь вызвать Добби, и он нас вытащит. И знаешь, если есть хоть один шанс закончить этот поход пораньше и избавить тебя от крестража, будет глупостью им не воспользоваться.
– И то верно, – кивнул Гарри, подобравшись к пологу палатки. – С некоторых пор мне очень не хочется умирать, – он улыбнулся Гермионе, но сразу стал серьезным. – Держи палочку наготове и ни в коем случае не отпускай меня.
Держась за руки, Гарри и Гермиона вышли в светлую зимнюю ночь и, чуть помедлив, последовали за белой светящейся ланью навстречу своему будущему.
Правильный конец. Часть 1
Победа. Так много в этом слове. Много радости, потому что всё закончилось, и боли, потому что не вернуть павших на поле боя, что растянулось на несколько лет. Джеймс и Лили Поттеры, Северус Снейп, Сириус Блэк, Регулус Блэк, Римус и Нимфадора Люпины, Альбус Дамблдор, первый свободный домовик Добби и многие другие – все они пожертвовали жизнями, чтобы в небе никогда больше не появилась метка черепа. Гарри винил себя в смерти каждого, но он не мог лечь вместе с ними – нужно было продолжать жить. У него есть друзья и девушка, которым он всё ещё нужен.
Гарри стоял на мосту и смотрел вдаль. На востоке медленно поднималось солнце, озаряя своим светом всю территорию полуразрушенного замка.
«Всё-таки мы победили», – подумал он гордо и вдохнул воздух полной грудью.
Теперь их ждёт спокойная и счастливая жизнь.
Он обернулся, посмотрел на Гермиону и Рона, которые о чём-то шептались, близко склонив головы друг к другу, и улыбнулся Джинни. Она медленно к нему приближалась и неловко улыбнулась в ответ.
– Привет? – девушка положила ладонь на его плечо и слегка сжала. – Ты, наверное, устал?
– Ещё бы он не устал, – весело проговорил Рон, оказавшийся рядом. – Стать героем магической Британии – это тебе не хухры-мухры!
– Я бы ничего без вас не смог, – покачал головой Гарри и благодарно посмотрел на Гермиону.
Она растянула губы в улыбке и протянула к нему руку. Это движение стало настолько привычным и естественным, что Гарри не задумываясь сжал её в своей шершавой грязной ладони.
Он даже не подумал, как это выглядело со стороны. Рука Джинни всё ещё лежала у него на плече, а рука Рона всё так же обвивала талию Гермионы.
Брат и сестра переглянулись, но в их глазах ничего нельзя было прочесть. Сейчас сцена ревности была бы неуместной – слишком крепкой была дружба между их половинками. Тем не менее внутренний дискомфорт отражался в их напряжённых позах и печальных взглядах.
– Джинни! Рон! – Молли Уизли, совсем недавно потерявшая сына и защитившая свою дочь, активно привлекала к себе внимание. – Нам нужно в Нору!
Рон и Джинни неловко попрощались с возлюбленными и ушли заниматься семейными делами, пообещав подоспеть к завтрашнему дню, чтобы начать разгребать завалы, образовавшиеся после битвы за Хогвартс. Гарри же с Гермионой некуда было идти, а в очередной раз быть нахлебниками в семье Уизли они хотели меньше всего.
Гарри размышлял о погибших, о будущей жизни, о том, что уже не уверен, что хочет быть аврором.
Его сумбурные мысли прервала Гермиона, крепче стиснувшая его руку.
В ушах Гарри до сих пор звучал её пронзительный крик, когда его нёс Хагрид. Тогда он был поражён силой этого голоса и теми чувствами, что были в него вложены.
Гарри ведь действительно думал, что не доживёт до этого утра, что это его участь – погибнуть от руки Волдеморта. Единственное, о чём он ни разу не подумал – как воспримут его смерть близкие друзья? Гермиона, Рон, Джинни?
Гермиона… Гарри было очень больно слышать её крик, слышать в нём неподдельное страдание. Он не хотел, чтобы она переживала. Он не хотел, чтобы она снова плакала.
Сейчас он смотрел в её тёплые карие глаза и осознавал, насколько привык к её присутствию в своей жизни, что теперь даже не представлял себе, каково это – просыпаться утром и не слышать её столь родного голоса, зовущего завтракать.
– Я просто засыпаю на ходу, – Гарри снял очки и с силой потёр лицо.
– Знакомое чувство, – кивнула она и брезгливо себя осмотрела. – Пойдём поищем, где помыться и поспать.
– Ты разве не хочешь поесть? В Большом зале, кажется, накрыли праздничный ужин, если его можно назвать таковым.
– Конечно, можно, Гарри. Мы выжили. Мы будем счастливы. Ни одна смерть не была напрасной!
– Ты, как всегда, права. Так идём есть? – в ответ Гермиона отрицательно покачала головой. – Тогда пошли спать… Сколько мы уже не спали?
– Если не ошибаюсь, то двое суток.
– Отлично. Странно, что мы вообще ещё на ногах держимся, – усмехнулся Гарри.
Он потянул Гермиону в сторону замка и на ходу начал прикидывать, какие из помещений могли не особо пострадать.
– Выручай-комната? – спросил он её, проходя мимо бродивших вокруг студентов и профессоров.
– Она сейчас очень опасна, – задумчиво ответила Гермиона, – там всё-таки Адское пламя бушевало, но, судя по всему, это единственный вариант.
Гермиона ещё раз пожала плечами и вдруг споткнулась об один из беспорядочно лежащих булыжников, что некогда были частью стены великолепного холла. Гарри придержал её, заслужив благодарный взгляд.
– Может быть, тебя понести? – усмехнулся он.
– Не думаю, что Рон с Джинни такое одобрят, – порозовела она.
– Не понимаю, с чего бы? Мы ведь друзья.
– Конечно, Гарри, но нести на руках меня не надо. Я вполне могу дойти сама, – тихо посмеялась Гермиона, и они рука об руку стали подниматься по полуразрушенным лестницам Хогвартса, прямиком на восьмой этаж.
Солнечные лучи за окном уже осветили все уголки шотландских земель, окрашивая землю в тёплые золотые краски, напоминая всем и каждому, насколько прекрасен мир, который они себе отстояли.
Сплошь залитая утренним светом стена на восьмом этаже чётко отображала все шрамы, которые получила в ходе сражения с Адским пламенем. Тем не менее местами обугленная лепнина сохранила свою красоту, и Гарри с Гермионой приложили к ней свои ладони. Они просили об отдыхе, о гармонии в душе и сердце, о возможности поразмышлять над будущим.
Их разумы, истощённые многодневным походом, сражением и голодом, мало понимали, чего же они хотят на самом деле, но сердца знали. Они всегда знали.
Проход не открывался почти минуту, и Гарри уже подумал было лечь прямо здесь. Карман приятно грела родная палочка с пером феникса, а рядом была Гермиона. Что, собственно, ещё нужно для полного счастья?
Наконец в стене появился проход.
Гарри и Гермиона немного засомневались, переглянулись, но всё же смело шагнули внутрь и замерли прямо на пороге, в изумлении осматриваясь по сторонам.
«Палатка?!» – подумали они вместе.
Именно такой она была много дней подряд, когда они, будучи одни против всего мира, засыпали и просыпались рядом, надеясь только друг на друга. Единственное отличие было в том, что в стенах, пусть и выглядящих тряпичными, были окна, а лежаки, которые они привыкли считать кроватями, стояли очень близко, на расстоянии не более двух футов.
Над этим странным поведением Выручай-комнаты друзья задумываться не стали и прошли прямиком в душевые, которых здесь, по воле случая, оказалось две.
Вода была тёплая и приятно скользила по грязной коже. Гермиона отчаянно тёрла ноги, руки, живот и даже грудь, стараясь избавится от грязи как на теле, так и в душе. Им приходилось убивать, и это камнем легло на её совесть. Но она знала, что выбора не было, и вышла из душа чистой, свежей, в одном полотенце и халате, накинутом сверху. Раньше, переодеваясь впопыхах, они с Гарри часто попросту не обращали внимания на тела друг друга. Но не сейчас. Они замерли, рассматривая блестящую от влаги кожу, мокрые волосы и осоловелые глаза, и вдруг одновременно рассмеялись.
– Как же давно я не видел тебя чистой.
– А тебе снова пора подстричься.
Гарри с Гермионой наконец опустились на походные лежаки. Они повернулись друг к другу, и между ними повисло молчание.
– Я рад, что Рон наконец пришёл в себя. Он давно должен был рассказать тебе о своих чувствах.
– Пожалуй, – отвела взгляд Гермиона и сразу вернула, после чего тонко улыбнулась, в который раз озаряя своим светом тёмную душу Гарри. – Знаешь, думаю, ты будешь очень счастлив с Джинни.
– Я буду счастлив, если и вы с Роном будете рядом. Кто же знал, что всё так сложится?
– Никто, Гарри, – тихо сказала Гермиона, прикрывая глаза. – А ведь могло всё случиться совсем по-другому.
– По-другому? – удивился Гарри. – Это как?
– Абсолютно как угодно, – прошептала она, смежив веки.
Гарри ещё минуту недоумённо смотрел на Гермиону и думал, что знает всего только один вариант развития событий. Но это было бы предательством по отношению и к Рону, и к Джинни, а от Гермионы за такие мысли он просто может схлопотать подзатыльник. Он тряхнул головой, очищая сознание, и, ещё некоторое время полюбовавшись умиротворением, возникшем на лице подруги, последовал за ней в царство Морфея.
************************
Гарри медленно просыпался, чувствуя себя необычайно бодрым и хорошо отдохнувшим. Он улыбнулся и, не открывая глаз, сладко потянулся на кровати. Он уже и не помнил, когда в последний раз так хорошо спал.
Матрас промялся – рядом с Гарри кто-то сел.
«Гермиона».
Она ласково взъерошила волосы на его голове, а потом Гарри ощутил, как его груди мягко коснулось что-то прохладное и очень нежное, а затем начало продвигаться к голове, оставляя за собой влажный, холодящий кожу след.
Гарри улыбнулся. «Что это она затеяла?» – подумал он, но глаза открывать не стал – так было гораздо интереснее.
Тем временем Гермиона провела чем-то нежным по его шее, пересекла щёку и остановилась на губах. Гарри автоматически облизнул их и поморщился – вкус лимонной кислоты остро ударил по языку, мигом разрушив всё очарование момента.
– Мерлин, Гермиона, что это за гадость? – скривился он.
Гарри открыл глаза и замер, лихорадочно пытаясь осознать открывшуюся ему картинку.
«Дамблдор?!»
Дамблдор в коротком голубеньком с жёлтенькими звёздочками халате.
Дамблдор, прижимающий к его губам лимонную дольку.
– Про… профессор Дамблдор?! – ошеломлённо вскочил на кровати и заорал Гарри. – Какого… Вернее, как вы… Вы живой?!
Уже почти как год мёртвый директор улыбнулся.
– Ох, мальчик мой, ты, конечно, вчера был весьма энергичен и неутомим, но, – он подмигнул, – уверяю тебя, моих способностей зельевара с головой хватает для приготовления отличного бодрящего и восполняющего энергию зелья.
– Энергичен? – потряс головой Гарри, не в силах поверить в происходящее. – Неутомим?
Он ведь своими собственными глазами видел, как погиб Дамблдор и как его потом хоронили. Тогда почему он сидит тут, живой и здоровый?
«Какого чёрта тут вообще происходит?! – мысленно возопил Гарри, глядя на такую знакомую улыбку директора. – Я всё ещё сплю?!»
Гарри закрутил головой и осознал ещё пару вещей. Он находился в какой-то совершенно незнакомой ему спальне. И, ко всему прочему, он был совершенно обнажён.
Дамблдор закинул в рот давешнюю лимонную дольку и… погладил Гарри коленку.
Это было уже чересчур. Гарри спрыгнул с кровати, подцепил какой-то халатик с кресла и прикрылся им.
– Профессор, что вы творите?!
– Гарри, я уже столько раз просил называть меня только по имени, – сокрушённо покачал головой Дамблдор. – Мы стали так близки, зачем этот официоз?
– Что?! – выпал в осадок Гарри.
Он огляделся по сторонам, подмечая незамеченные ранее детали. Широченная кровать, напротив которой высилось огромное зеркало. Сладости и пара пустых бутылок из-под вина на столике.
– Ты сегодня какой-то странный, – нахмурился Дамблдор. – И почему ты упомянул мисс Грейнджер?
– Но… Я думал… – растерянно пробормотал он, ошарашенно рассматривая длинные панталоны, болтающиеся на торшере. Панталоны были весёленького зелёного цвета и расшиты маленькими гиппогрифами.
– Ты мне изменяешь, мальчик мой?
В следующее мгновение Дамблдор каким-то непостижимым образом оказался вплотную рядом с ним и вздёрнул его голову вверх, после чего принялся пристально вглядываться в его глаза.
– А как же наши клятвы, Гарри? – тихо и с щемящей грустью в голосе прошептал Дамблдор. – Ты хочешь предать их? Ты хочешь разрушить нашу любовь?
– Да какого чёрта?! – заорал Гарри, отталкивая, как оказалось, неслабого наставника. – Какая нафиг любовь?! Да мать же ж вашу, это что, розыгрыш такой?! Кто ты вообще такой и зачем притворяешься Дамблдором?!
На лице директора появилась нешуточная озабоченность.
– Что с тобой, милый? – старец вновь цапнул Гарри за подбородок и всмотрелся в глаза. – Ты что, ничего не помнишь? Твоё ученичество, нашу любовь и… свадьбу? – он кивнул на руку Гарри, и он с ужасом увидел там обручальное кольцо с выгравированным на нём фениксом.
В следующий момент Гарри понял, для чего именно была предназначена эта огромная кровать, почему он проснулся в ней голым и чьи именно панталоны висят на торшере.
– Сейчас, подожди, я переоденусь и мы пойдём к Поппи.
Дамблдор отошёл от замершего парня и скинул свой халат. Гарри с ужасом воззрился на его тощую, белёсую задницу с розовеющим на ней отпечатком чьей-то ладони. Он посмотрел на свою ладонь, потом – на отпечаток, потом снова на свою ладонь. Ему резко стало плохо, а в горле возник рвотный спазм.
– Твою же ж мать, – медленно выдал Гарри, признавая полное совпадение размеров руки и её отпечатка.
– Ты что-то сказал, мальчик мой? – обернулся к нему Дамблдор.
На груди старца было золотыми буквами вытатуировано: «Альбус + Гарри = ❤».
«Это уже слишком!»
Гарри тяжело сглотнул и рванулся в сторону выхода, снеся с пути и голого Дамблдора, и столик с бутылками, и злополучный торшер со стариковскими панталонами на абажуре.
– Гарри, мальчик мой, куда ты?! – полетело в его спину.
Останавливаться и отвечать было бы верхом глупости, поэтому Гарри только прибавил ходу. Вылетев из спальни, Гарри оказался в директорском кабинете и кубарем скатился по винтовой лестнице, едва не врезавшись ещё и каменную горгулью.
Вырвавшись в знакомый коридор, Гарри за неимением лучшего накинул на себя утащенный из спальни Дамблдора халатик, сорвал с пальца кольцо, закинув его куда подальше и, что было сил, припустил в сторону Выручай-комнаты.
* * *
Гермиона резко проснулась от острой нехватки воздуха. Она почувствовала тяжесть на своём теле и зловонное дыхание на лице.
– Сейчас, сейчас, – бормотал кто-то грубым голосом, раздвигая её ноги. – Сейчас должно быть не так больно.
Гермиона в страхе открыла глаза и увидела над собой Винсента Крэбба, который нагло лапал её за обнаженную грудь и коленом пытался раздвинуть ноги.
Она закричала от ужаса и страха.
«Что происходит?! Где Гарри?!»
Она не понимала, что вообще происходит. Каким образом Гарри мог оставить её и как сюда проник этот здоровяк?
Гермиона начала ёрзать под ним и отталкивать, но такую тушу невозможно было просто взять и скинуть, тогда, недолго думая, она приподняла голову и вцепилась зубами в его волосатое ухо, да так, что у того брызнула кровь.
Крэбб гортанно вскрикнул и вскочил.
– Да что ты делаешь?! – завопил он, схватившись за окровавленное ухо. – Это месть, да? Ты проливаешь мою кровь, так же, как я вчера пролил твою?
Гермиона ошеломлённо посмотрела на мощное тело парня. Мало того, что он был почти полностью обнажён, так ещё и в его плавках что-то очень сильно топорщилось.
Неимоверно долгая секунда понадобилась Гермионе на осознание всей ситуации, после чего она панически закричала:
– Гарри! Гарри! Помогите!
Быстро оглядевшись, она поняла, что находится в совершенно незнакомой комнате, и было абсолютно непонятно, как она умудрилась здесь оказаться.
Повсюду висели её фотографии в разных позах и образах, и, когда она поняла, что везде обнажена, её замутило.
– Чёрт, где моя палочка?!
– Ты же обещала не доставать её, – буркнул Крэбб, потирая раненое ухо.
– Что?! Что ты несёшь?! Что я могла тебе обещать? Ты себя видел?! Ты умер! – взгляд Гермионы снова напоролся на выпуклость в его трусах. – Боже, и оденься, пожалуйста, меня сейчас… В общем, мне неприятно.
– В смысле неприятно? – озадачился тот, осмотрев себя. – Вчера ты слизывала сливочное пиво с моего тела и говорила, что я похож на этого, как его… Герукла!
– Геракла. Сходство, может, и есть, но сообщить тебе об этом я определённо не могла. Прикройся!
Воспользовавшись замешательством Крэбба, Гермиона спрыгнула с кровати и шустро завернулась в простыню. Тут же сбоку она увидела свои походные вещи – чистые, отглаженные и сложенные стопочкой, которую увенчивала её волшебная палочка. Она потянулась за одеждой, но внезапно почувствовала большие руки на своей маленькой попе.
Гермиона взвизгнула и, резко развернувшись, ударила Крэбба кулаком с зажатой в нём палочкой прямо в нос.
– Ай, за что?! Тебе же понравилось сзади! – прогнусавил он.
Гермиона даже не нашлась, чем ответить на эту грязную инсинуацию.
«Бред какой-то!» – подумала она и сгребла вещи в охапку, пока Крэбб выл и пытался перекрыть уже льющуюся из носа кровь.
Гермиона осмотрелась и мигом выбежала из комнаты.
Она захлопнула дверь и немного отдышалась, пытаясь прийти в себя и осознать, что произошло. Понимая, что до сих пор держит ладонь на двери, она её отдернула и побежала.
Чуть ли не галопом несясь по коридору, она всё ещё оглядывалась назад, не замечая отсутствия картин на стенах и полной темноты за окном. Внезапно она врезалась во что-то твердое и рухнула на каменный пол замка, барахтаясь в собственной одежде, которая накрыла её и…
– Гермиона?! – услышала она ошарашенный голос Гарри Поттера.
– Да-да, Гарри, – пробормотала она, поправляя перекосившуюся из-за падения простыню.
Гарри смотрел неё как громом поражённый. Он запахнул на груди невесть как оказавшийся на нём голубой в звёздочку пеньюар, снял с головы один из элементов её туалета и поднялся на ноги. Возникла пауза. На их лицах отражался ужас от недавно увиденного и облегчение, когда они увидели родное лицо. Постояв ещё несколько секунд, Гарри протянул подруге руку, стараясь не заострять внимание на промелькнувшем среди краёв простыни тёмном пушке между её ног.
В этот момент вдалеке забарабанили в дверь и грубый голос начал громко звать Гермиону. Гарри вопросительно на неё посмотрел, но она только закатила глаза и, быстро собрав с пола свои вещи, потянула его за угол.
Так, на пару шлёпая босыми пятками по каменному полу, они окружными путями пробежали через половину Хогвартса, целого и невредимого, и вскоре вновь оказались в Выручай-комнате, которая так и осталась палаткой.
