Текст книги "Нефритовый жезл (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Гарри фыркнул, и Гермиона прекрасно знала, почему. С ним она была раскрепощенной и наслаждалась каждой лаской, даже самой неприличной. Может быть, всё дело в доверии?
Эти её мысли повторил вслух Гарри.
– Она ведь никогда толком не доверяла тебе.
– А тебе, значит, доверилась? – обиженно спросил Рон.
Гарри ничего не стал отвечать, и в разговоре возникла пауза. Рон обреченно вздохнул и достал что-то из кармана штанов. Это оказалась обычная маггловская сигарета.
– Как Джинни? – поинтересовался Гарри с удивлением наблюдая, как Рон прикуривает от кончика палочки и, затянувшись, выпускает клубы дыма.
– Нормально. Отправили их с матерью во Францию отдыхать. На Ривьеру. Гермиона… – он сглотнул. – Рассказывала о ней. Когда ты понял? – он кивнул на окно.
– В ночь перед свадьбой, – рассказал Гарри, откинувшись на локти. – Что-то меня смутило во всем этом балагане, которое устроило Министерство вокруг нас. Я пришёл поговорить. Я всегда шёл к ней с вопросами.
Гермиона была с Гарри полностью согласна. Она сама тогда была в полном смятении и от поползновений Рона, который настойчиво требовал лечь с ним в постель, и от шума, с которым их везде встречали. Она любила Рона, но чувства к Гарри были в разы сильнее. За него она была готова умереть. И, может быть, именно поэтому так спокойно занялась с ним любовью.
Она погрузилась в свои мысли и не заметила, как разговор перешёл на обсуждение её прелестей, а в руках Гарри появилась сигарета.
Она выпрыгнула из своего укрытия и, меча глазами молнии, прошипела похлеще любой змеи:
– Гарри Джеймс Поттер! Выплюни немедленно эту гадость!
Парни вскочили, и Гарри закашлявшись проглоченным дымом, прохрипел:
– Твой отец же курит.
– Моему отцу не предстоит больше делать детей! – закончила она и вдруг нежно посмотрела на Рона, который стоял как пришибленный, засунув руки в карманы. Она прекрасно знала, какой он её видит. Растрепанные волосы, припухшие губы – хорошо, халат она запахнула посильнее, чтобы он не увидел засосов на коже, – всё это говорило о том, что первая брачная ночь прошла более чем удачно. – Здравствуй, Рон.
Она раскрыла руки, и он, все правильно поняв, подбежал к ней и крепко обнял, прижав к себе.
Наверное, впервые за все годы их знакомства, Гермиона не чувствовала неловкости по отношению к нему. Она отодвинулась и посмотрела в голубые глаза.
– Ты вернулся?
– Ты же знаешь, – усмехнулся он, – я всегда возвращаюсь.
Гермиона улыбнулась, посмотрела на Гарри, снова – на Рона и вдруг наигранно охнула.
– Как ты похудел! У нас там в номере недоеденные закуски остались и шампанское. Ты голодный?
Рон осторожно, как бы спрашивая разрешения, посмотрел на Гарри, но тот лишь подошёл, взял Гермиону за руку и улыбнулся.
– Да Рон, позавтракай с нами.
Друг неуверенно растрепав свои волосы, потупил взгляд.
– Ну, вообще да, я бы поел.
Все рассмеялись и посмотрели на небо. в котором громко прокричала чайка.
Новый день твердо взял вверх над ночью, наполняя сердца трёх друзей надеждой на светлое будущее.
Пока они возвращались в номер, Гермиона прошептала Рону на ухо.
– Через час неподалеку открывается отличный магический ресторанчик.
– И что? – удивленно спросил Рон, с тоской вдыхая ароматы тела девушки, которую так долго любил.
– Знаешь, какая там барменша? Получше Розмерты в тысячу раз и помоложе.
Гарри хохотнул. Рон покраснел, но блаженно подумал о новых перспективах и о том, что на Гермионе, в конце концов, свет клином не сошёлся.
Для самых близких пар
Пары, между которыми за время их общения сложилось большое количество эмоциональных, магических и ментальных связей, после проведения специального ритуала, известного как «Единение с судьбой», получают возможность объединять свои магические потенциалы и, следовательно, использовать весьма энергоёмкие магические практики, как, например, аппарация из хорошо защищённых помещений или выполнение многосоставных заклинаний высшей магии. Также довольно любопытным с ритуалистической точки зрения является одно из важнейших условий проведения данного обряда: консумация чистой пары при свидетеле – сильном волшебнике.
Эйзенхорн М. Классификация магических связей между волшебниками и волшебницами / М. Эйзенхорн // Магия и жизнь. – 1992. – № 3. – С. 12–17.
Ещё в то время, когда Гермиона была на втором курсе, у неё уже был полный доступ в Запретную секцию и огромная жажда новых знаний. Но Запретная секция называлась так не зря, и прочитанное в одном из толстых фолиантов описание не очень приличного ритуала надолго вогнало тринадцатилетнюю девочку в краску и ступор. Она даже посмеялась над таким забавным курьёзом практического применения магии, но потом мысли о возможном использовании этого знания начали посещать её всё чаще и чаще. Это смущало. Ещё сильнее смущало то, что в фантазиях, касающихся ритуала, в качестве партнёра всегда фигурировал только Гарри. Гораздо позже, в потертой палатке посреди заснеженного леса она даже набралась смелости поговорить со своим другом о ритуале «Единение с судьбой», но вернувшийся именно в тот вечер Рон спутал ей все карты. Кроме того, случайно услышанное «она мне как сестра» прозвучало очень однозначно.
К тому же Гермиона была ни в чём не уверена. Например, она не была уверена в том, что именно Гарри был её судьбой. Конечно, только рядом с ним она чувствовала, как её омывает волнами нежности, заботы и любви, но даже ощущение, что эти же волны бушевали внизу живота, порой спускались еще ниже, не давали гарантии взаимности, ведь его целый год ждала Джинни.
С Роном же ничего подобного не происходило. Нет, он вызывал у неё какие-то чувства, иначе Гермиона не дала бы ему надежду на взаимность – своим поведением на шестом курсе и поцелуем во время битвы за Хогвартс. Но уже спустя несколько дней тот поцелуй она вспоминала в основном потому, что в этот момент Гарри смотрел на них с таким потерянным видом, словно его мир разлетелся на куски. И Гермиона всё же надеялась, что она сможет собрать все кусочки воедино.
* * *
Жизнь после победы над Волдемортом наладилась не сразу. Похороны, долгие разговоры со аврорами и невыразимцами, переговоры с гоблинами и другими магическими расами. Награждения и приёмы в Министерстве магии, а потом – переезд вместе с Гарри из Хогвартса в Нору. И всё бы ничего, если бы не навязчивая опека рыжего семейства. В этом доме практически невозможно было остаться наедине: ни друг с другом, ни с собой – всегда кто-нибудь был рядом. А потом вдруг оказалось, что все остальные ждали от них решений и поступков, к которым они не были готовы. Это напряжение сделало жизнь в семье Уизли невыносимой. Как минимум для двух человек.
Гермиона сильно удивилась бы, если бы узнала, что Гарри приходится гораздо тяжелее, чем ей. Война осталась позади – он почти справился с её последствиями и окончательно решил плюнуть на условности и пожить хоть немного для себя. Перестал сдерживаться, перестал прятать свои чувства и желания.
Но полностью расслабиться ему не давала Джинни. Её томные взгляды, полные восторженного обожания, смущали – ведь он не был готов сказать ей то, что она хочет услышать.
Зато ему хотелось разобраться с чувствами к Гермионе. Они давно будоражили его, горячили кровь – именно они заставляли его жить в самые тяжелые времена их путешествия, но сейчас – отравляли ему жизнь. Желание прижать её к себе, защитить и успокоить было всегда, но во время зимних скитаний по лесам оно разрослось и приобрело воистину пугающие масштабы и формы, и ему постоянно приходилось сдерживаться. Гарри хотел смотреть на неё, слушать её, касаться её. Он хотел стать для неё кем-то большим, чем просто друг – быть с ней, оказаться в ней. Но это было невозможно: Гермиона была увлечена Роном.
Гарри чуть не поругался с друзьями из-за подавленных чувств. Он стал носить медальон, не снимая, когда понял, что только благодаря крестражу мог справляться с навязчивым желанием избить Рона и сделать Гермиону своей.
А потом вдруг последовали неловкие касания рук – пальцы, переплетённые втайне, под столом. Взгляды, которые приходилось прятать от всех Уизли без исключения. И радость от осознания, что Гермиона, судя по всему, совсем не против проявить взаимность. Это наполняло сердце Гарри такой сладкой негой, что хотелось запрокинуть голову и с громким безумным воплем поведать всему миру о любви к самой замечательной девушке в его жизни.
Он знал, что когда-нибудь придётся объясниться с Джинни и что это будет очень неприятный разговор, хотя он ей в своё время ничего и не обещал. Тем не менее, несмотря на все самооправдания, на душе у Гарри давно поселился скребущий когтями по нервам Живоглот.
* * *
События начали стремительно развиваться в конце августа.
Солнце уже скрылось за горизонтом, а обитатели Норы только-только начали расходиться из гостиной по своим делам. Артур уютно устроился в любимом кресле у потушенного по летнему времени камина, Молли стояла у раковины, Джордж вместе с гостящим у него Ли Джорданом, о чем-то переговариваясь, ушли в сторону сарайчика, а Рон и Джинни, перешёптываясь, исчезли где-то наверху. Гарри же, посмотрев через окно на усыпанное звёздами небо, протянул руку Гермионе и кивком указал на дверь.
– С удовольствием, – улыбнулась Гермиона, принимая его руку.
На улице было тепло и безветренно. Ночной воздух был наполнен сладковато-горьким ароматом цветов и трав, в изобилии растущих вокруг дома. Тут и там стрекотали сверчки, а где-то в дальнем конце сада смутно виднелись мерцающие точки светлячков. Гарри полной грудью вдохнул этот удивительно вкусный воздух и посмотрел на Гермиону, которая с лёгкой улыбкой всматривалась в его лицо.
– Пойдём? – потянула она его в сторону выхода из сада.
У них не было какой-то определённой цели, они просто шли, крепко держась за руки, наслаждаясь этой летней ночью и, что самое главное, компанией друг друга. Они ни о чём не говорили, слова были не нужны, и это молчание не было неловким, нет. Оно было уютным.
Гермиона смотрела на звёзды над головой, изредка бросая короткие взгляды на шагающего рядом Гарри. В этот момент молчаливого единения она чувствовала себя почти что счастливой, но всё же ей хотелось чего-то большего. Хотелось почувствовать Гарри ещё ближе, хотелось ощутить его тепло и раствориться в объятиях. Словно прочитав её мысли, Гарри вдруг остановился и потянул её на себя.
Первый робкий поцелуй двух любящих людей остаётся в их памяти навсегда, покрываясь флёром из романтических чувств, лёгкого смущения и счастья. Первые касания губ Гарри и Гермионы так же были весьма нежны и осторожны. Они словно заново знакомились, опаляя друг друга горячим дыханием. Лёгкое, мимолётное касание языков отозвалось в их телах сильнейшим электрическим разрядом, и уже через минуту они сплетались в страстных объятиях, опускаясь на мягкую, шелковистую траву.
Дыхание становилось всё глубже и чаще, воздуха критически не хватало обоим, но они не желали останавливаться ни на секунду. Рука Гарри уже пробралась под женскую клетчатую рубашку и поднималась всё выше, скользя по нежной коже, временами задевая ткань бюстгальтера. Гермиона внезапно замерла, мягко разорвала поцелуй и произнесла всего лишь одно слово, в мгновение ока разрушившее всё очарование момента: «Джинни».
* * *
– А как же Джинни? Ты ведь любишь её?
Гарри разочарованно вздохнул. Он откатился в сторону и распластался по траве, устремив взгляд прямо в звездное небо. Небольшую полянку, на которой они расположились, начал робко покрывать первый ночной туман, искажая свет звёзд и заглушая звуки.
– Нет, это была не любовь, – уверенно ответил Гарри. – Влюблённость, увлечение – может быть, но никак не любовь, потому что любил я в своей жизни только одного человека – тебя. Всегда, – он чуть помолчал и самокритично добавил: – Правда, когда у меня хватило мозгов это осознать, ты уже была неравнодушна к Рону. Ведь так?
– Неравнодушна… – задумчиво повторила Гермиона. – Была…
Она поднялась на ноги, запрокинула голову и зарылась ладонями в свои волосы. Потом резко выдохнула, тряхнула головой и, прислонившись спиной к стволу ближайшего дерева, грустно усмехнулась:
– Была неравнодушна ровно до тех пор, пока он не ушёл от нас тогда, осенью. Это наконец открыло мне глаза. Ты, Гарри, никогда ведь не предавал меня. Всегда ценил и поддерживал. И мои чувства к тебе на поверку оказались гораздо глубже, чем всё то, что я когда-либо испытывала к Рону. Правда, знаешь… – Гермиона на мгновение запнулась. – Я боюсь.
– Да, я заметил, – улыбнулся Гарри, – но если тебе от этого станет легче, то вынужден признаться: я тоже боюсь.
Он поднялся и подошёл к Гермионе. И хотя её слова странным образом успокоили Гарри, всё-таки оставался ещё один вопрос, который он обязан был задать.
– А зачем тогда ты его поцеловала? Тогда, в Хогвартсе? Я ведь всё видел… – он покачал головой. – Ты даже не представляешь, как мне было больно… Я и в лес-то к Волдеморту пошёл, потому что осознал – с тобой мне ничего не светит.
Гермиона, прикрыв рот ладошкой, расширенными от ошеломления глазами смотрела на Гарри, а тот опёрся руками о дерево по обе стороны от её головы и с волнением ждал ответа.
– Ох, Гарри… – прошептала она, порывисто обнимая его за шею. – Это была битва, для всех нас она могла оказаться последней, а Рон… Он ведь тогда впервые повёл себя не как обычно, а как взрослый, ответственный человек. И… мне было страшно. Очень страшно.
Гарри посмотрел ей в глаза и тихо шепнул, едва касаясь её губ своими:
– Я не хочу, чтобы ты целовала кого-то кроме меня, даже если тебе страшно. Обещай, что не будешь. Обещай, что будешь только моей.
– Обещаю… Клянусь. Я только твоя!
И Гермиона крепко поцеловала Гарри.
* * *
Возвращаться в Нору ни Гарри, ни Гермионе совсем не хотелось, но поднявшийся вдруг довольно сильный ветер, несущий с собой клочья плотного тумана, вынудил их двинуться в обратный путь. Они шли очень медленно, не торопясь, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловать друг друга. И во время одной из таких остановок, совсем близко от дома, они услышали знакомые голоса.
Со стороны Норы показались Рон и Джинни. Они оглядывались по сторонам, подсвечивая себе Люмосом, и было предельно ясно, кого именно они ищут.
– Да куда они делись? Мордред, как они могли уйти одни? – раздражённо ныла Джинни. – Я не хочу потерять Гарри, а ведь эта шлюха точно уведёт его у меня!
– Сюда! – шепнул Гарри, утаскивая Гермиону в кусты.
– Сама виновата, отвлекаешься на ерунду! – обвиняюще ткнул пальцем Рон, так и не заметив пропавших друзей. – Уж я бы не позволил им уйти. И перестань уже стонать! У тебя-то с твоим вообще никаких проблем не будет, просто покажешь ему сиськи, руку в штаны засунешь – и всё, он твой с потрохами. А мне что прикажешь делать? К этой заучке и на кривой козе не подъедешь, если не в настроении. Уткнётся в свои книги. Хоть ты тресни – будет делать вид, что тебя вообще не существует!
– Ой, можно подумать, у тебя сложнее! – фыркнула Джинни. – Всё, я придумала. Главное, идти напролом и не давать им времени задуматься. Будем действовать быстро. Завтра я хватаю Гарри за яйца и веду купаться на озеро, а купальник с собой взять вроде как забуду. А ты…. я тут залезла в папину заначку, – на недоуменный взгляд Рона она лишь махнула рукой, – потом объясню. В общем, денег я тебе дам, и ты завтра тащишь Гермиону в Косой переулок, покупаешь ей книгу, – она закатила глаза, – любую, какую захочет, а потом вы вдвоем насладитесь романтическим вечером где-нибудь в Лондоне. Ты хоть помнишь, что Гермиона считает романтичным?
– Ну… Примерно… – промямлил ошеломлённый напором сестры Рон.
– Ты, идиота кусок! Я же тебе ещё той зимой рассказывала! Ещё раз: покупаешь лилии, ведёшь её в итальянский ресторан с лёгкой джазовой музыкой, обязательно на берегу Темзы, адрес я тебе дам. И всё, после такого она никуда не денется. Главное, не теряйся и не тормози! Сейчас найдём их – изобразишь обиду, пусть извиняются. Они ведь такие благородные!
Джинни и Рон прошли дальше, а Гарри и Гермиона переглянулись между собой с самыми что ни на есть ошарашенными лицами.
– Надо собирать вещи и уходить отсюда как можно быстрее, – решительно прошептала Гермиона.
– Согласен, – кивнул Гарри. – Можно даже прямо сейчас. Если не успеем уйти по-тихому, скажем, что профессор МакГонагалл срочное письмо прислала.
– Именно!
* *
– И куда это вы собрались?!
Визгливый голос миссис Уизли застал Гарри и Гермиону посреди прихожей, в одном единственном шаге от свободы. А потом неведомая сила дёрнула их назад, в гостиную, вместе со всеми вещами. Не сговариваясь, они попытались исчезнуть, но наткнулись на яростное и непреодолимое сопротивление антиаппарационного поля.
Тем временем откуда-то из глубины дома появился мистер Уизли, уткнувшийся в «Ежедневный пророк» с колдографией Гарри на первой странице, а на пороге дома появились Рон с Джинни. Увидев Гарри и Гермиону, стоящих в обнимку в окружении своих вещей, Джинни немедленно разревелась и уткнулась в плечо брата.
– Я же говорила! – всхлипывала она, обильно орошая Рона горькими слезами. – Уведёт! Уже почти увела! Стоило только на минутку оставить без присмотра!
– Не плачь, – погладил он Джинни по спине. – Мы найдём тебе мужа и получше этого… Поттера!
– Кого?! – всхлипнула Джинни. – Почти всех нормальных же убили!
– Да хотя бы Невилла, он таким красавчиком стал. Или, например… – невооружённым глазом было видно, как Рон пытается вспомнить хотя бы ещё одно имя. Он поднял глаза к потолку, и его лицо наконец-то прояснилось. – Или хотя бы Малфоя! У него и деньги есть, и отказать он не сможет!
– Эй, не буду я на ней жениться! – возмущённо завопил Драко Малфой, вылезая из-под обеденного стола.
На кухне воцарилась оглушающая тишина.
* * *
Вид у обычно прилизанного Малфоя был затрапезный. Он был грязен, а белые когда-то волосы превратились в спутанный грязный комок, напоминающий собачьи колтуны. Из одежды на нём было лишь какое-то переплетение кожаных тонких ремней, которое, конечно, закрывало причинное место, но делало это очень неаккуратно. Двумя пальцами левой руки Малфой держал волшебную палочку, покрытую чем-то склизким и даже с большого расстояния казавшимся на редкость противным.
Гарри огляделся. Рон всё ещё утешал плачущую Джинни, мистер Уизли сидел за столом и читал газету, миссис Уизли неодобрительно смотрела на Малфоя, с помощью палочки быстро очищая картофелину за картофелиной. Причём, к возмущению Гермионы, клубни ей подносили садовые гномы, тут и там мелькающие под ногами присутствующих.
– Что… Что ты здесь делаешь?! – взвизгнула Джинни, глядя на Малфоя.
– Джинни, ты опять играла с ним без спроса? – строго нахмурилась миссис Уизли. – И почему он на свободе? Мы не можем упустить ещё и наш запасной вариант!
– Но я не снимала с него наручники! – начала оправдываться Джинни. – Я не знаю, как он освободился. Правда не знаю!
– Это, наверное, я виноват, – тяжело вздохнул мистер Уизли, оторвавшись от газеты. – Забыл вытащить палочку из его задницы – он ею и воспользовался. Кстати…
Палочка в мгновение ока вылетела из пальцев Малфоя, заставив того ошеломлённо захлопать красными то ли от недосыпа, то ли от слёз глазами. Мистер Уизли же как ни в чём не бывало обтёр палочку о носовой платок и убрал в задний карман.
– Прости, Молли, – покаялся он, – я опять чуть не подвёл нашу семью.
– Ох, дорогой, не вини себя, – всплеснула руками миссис Уизли, – это ведь я отвлекла тебя.
Но эти слова не смогли успокоить расстроенного Артура. Он шмыгнул носом, спрятал лицо в ладонях и разрыдался столь громко, столь безнадёжно, что в унисон ему тут же начала подвывать и Джинни. Молли же с видимым состраданием смотрела на своих близких, явно разрываясь между мужем и дочерью. В конце концов она решила, что Артуру её помощь будет нужнее, и в два шага преодолела расстояние до супруга, после чего… опустилась перед ним на колени.
– Мерлин меня задери у них тут порядочки! – ошарашено пробормотал Гарри.
В следующий момент его глаза вообще чуть не вылезли из орбит: Молли прямо при всех расстегнула ремень брюк мистера Уизли и спустила их до самых лодыжек. В результате этого Гарри узнал о волшебниках два факта, которые не захотел бы увидеть и в самом страшном сне: они не носят нижнего белья и заплетают косички не только в бородах.
– Твою же ж мать… – с ноткой зависти выдохнул Гарри, когда Молли принялась утешать мужа методом, наверное, весьма действенным, но явно не предназначенным для исполнения в общественных местах.
Гермиона же при виде этого зрелища только лишь судорожно, словно рыба на суше, хватала воздух ртом, с каждой секундой краснея всё больше и больше.
– Гарри, что здесь происходит? – прошептала она, едва справившись с собой.
– Не знаю, но это выглядит так, словно им всем срочно нужно в Мунго.
Миссис Уизли уже привела мужа в боевую готовность и теперь разоблачалась сама. Джинни же, блаженно прикрыв глаза, млела в руках Рона, ладонь которого довольно интенсивно двигалась где-то ниже пояса её юбки. Малфой же, поймав на себе предвкушающий взгляд Артура, как-то весь сжался и затравленно огляделся по сторонам, потом бросился прямо в ноги к Гарри.
– Поттер, спаси меня! – лихорадочно зашептал Драко, схватив его за руки и опасливо оглядываясь то на Молли с Артуром, то на Джинни с Роном. – Вытащи меня отсюда! Всё, что угодно – деньги, связи, знакомства, только помоги!
– Э… – Гарри переглянулся с Гермионой и решил не терять весьма удобный момент. – Будешь моим вассалом?
Гермиона потрясённо уставилась на Гарри, а потом затрясла головой, будто пытаясь отогнать кошмарный сон.
– Нет, ну а что? – горячо зашептал ей на ухо Гарри. – Должен же он как-то заплатить. Тем более, теперь мы точно будем уверены, что он не замышляет против нас какую-нибудь очередную гадость.
– Только два года, Поттер… – злобно прошептал Драко.
– Принято. Пойдём отсюда.
Гарри схватил Гермиону за руку и потащил к выходу из Норы, надеясь, что Уизли сейчас не до них. Малфой пополз за ними прямо на четвереньках, явно стараясь слиться с окружающей его обстановкой. Правда, он наверняка не догадывался, что его бледная, как луна, тощая задница делала эту затею заведомо бесперспективной.
– Куда это вы собрались, молодые люди?! – в дверях показался Джордж с волшебной палочкой наголо.
Гарри дёрнулся за своей палочкой, но было поздно – троих беглецов окружила радужная оболочка, и они в мгновение ока оказались в довольно тесном чулане.
– Подумайте пока о своём поведении.
Джордж ещё раз взмахнул палочкой, пол под неудачливыми беглецами разошёлся в стороны, и они провалились вниз, во тьму.
Падали Гарри, Гермиона и Малфой долго, но приземление получилось весьма мягким – радужная оболочка, в которую они были заключены, погасила удар практически полностью и, мягко опустив молодых людей на пол, лопнула с тонким дребезжащим лязгом. Гарри тут же вскочил на ноги, вызвал Люмос и осмотрелся по сторонам. Они оказались в каком-то огромном подвале, стены и потолок которого попросту терялись во тьме.
– Где это мы? – сглотнул Гарри.
– В подвале, – мрачно буркнул Малфой, поправляя перекосившиеся кожаные ремешки, в которые был одет. – Они тут нового упыря выращивают. Меня бы уже давно скормили ему, если бы не их больные фантазии. Но теперь, похоже, нам всем крышка, а упырь хороший получится, откормленный…
Во тьме послышалось чьё-то сиплое дыхание, которое не предвещало пленникам ничего хорошего. Скорее, оно предвещало им всем что-то очень плохое.
– Валим! – выпалил Гарри, мгновенно наведя палочку на звук.
– Бесполезно, – сплюнул Драко. – Свёрнутое пространство высшей пробы. Куда бы мы ни пошли, вскоре вернёмся на это же место. Уйти можно, либо открыв проход в центре этой пространственной сферы с помощью специального магического ключа, либо просто аппарировав прямо отсюда, но для этого нужно обладать высшей силой магии, что, как я понимаю, нам не светит.
Гермиона вдруг замерла и, прикрыв глаза, о чём-то напряжённо задумалась.
– Светит! – выпалила она через секунду.
– Грязнокровка? Высшая сила? – ухмыльнулся Малфой и взвыл, прижимая руки к лицу.
– В следующий раз это будет Бомбарда, – пообещал Гарри. – Следи за языком, Малфой. Тем более, ты мой вассал.
– Не так быстро! Ты пока ещё не вытащил меня отсюда, – напомнил Малфой. – И я не собираюсь умирать, выполняя приказы какого-то урода.
– Вообще-то это ты, Малфой, сейчас выглядишь как настоящий урод, – вмешалась Гермиона. – Посмотри на себя….
Драко осмотрел себя, вернее те тоненькие кожаные ремешки, что на данный момент были его одеждой, и мучительно покраснел.
– Она права, – согласился Гарри. – Следи за языком, а то бросим прямо здесь. Будешь упыря откармливать, да палочки в задницу принимать.
– Вы не сможете отсюда выбраться, – Малфой вскинул голову, что в данных обстоятельствах смотрелось смешно. – Я сто раз пытался.
– Способ на самом деле есть, – тихо произнесла Гермиона, недовольно посматривая на Малфоя. – Без шуток.
– Да? – изобразил заинтересованность Драко.
Гермиона взлохматила волосы и принялась курсировать перед озадаченными парнями. Её грудь под тонкой белоснежной блузкой волнительно вздымалась, а глаза лихорадочно поблескивали.
– Способ есть, – повторила она, – правда, с твоей помощью.
– Что ты имеешь в виду, гр… Грейнджер?
– Ритуал единения с судьбой. Я читала о нём, и там нет ничего сложного. Нужна консумация двух чистых волшебников.
– О! – воскликнул Малфой и облизнулся, посматривая на Гарри. – Я готов.
Гермиона замерла как вкопанная и, закрыв горящее лицо ладонями, приглушённо взвыла:
– Да нет же, идиот! Этот ритуал проведём мы с Гарри, а ты будешь свидетелем. Отвернёшься только.
– Гермиона, о чём вообще речь? – недоумённо спросил Гарри, переводя взгляд с одной на другого.
И если смущение Гермионы было хоть как-то объяснимо, то вот предвкушающее выражение на физиономии Малфоя заставило его поёжится, а его задницу – сжаться от неясного, но, тем не менее, весьма неприятного предчувствия. В конце концов, непонятно, к чему мог пристраститься раб семьи Уизли. Тем более, такой… странной, как оказалось, семьи.
Тем временем Гермиона покраснела и взволновано залепетала:
– Нам с тобой нужно совершить кои… в общем, заняться сексом. В его, – кивнула она на Малфоя, – присутствии. Тогда мы сможем объединить наши магические потенциалы и преодолеть антиаппарационный щит.
В подвале воцарилась ошеломлённая тишина, нарушаемая только лишь хриплым дыханием вурдалака и тихим позвякиванием каких-то цепей.
– Ну офигеть теперь! – выдохнул Малфой. – Я буду держать свечку при зачатии нового Поттера! Папа, – возвёл он глаза к потолку, – ты видишь, что они со мной тут делают?!
– Малфой! Не юродствуй! – рявкнула Гермиона и повернулась к Гарри: – А ты согласен?
– А ты? – хрипло переспросил Гарри, жадно вглядываясь в её лицо.
У него пересохло горло от желания и противоречивых эмоций. Одно дело – представлять себе секс с Гермионой, и совсем другое – заняться им прямо здесь и сейчас. Да ещё и в присутствии злейшего школьного недруга. Такого свидетеля он и Рону не пожелал бы.
– У вас выхода нет, – буркнул Малфой, поглядывая за своё плечо. – Скоро упырь осмелеет и вылезет из своего угла. Он хоть и слаб, но с нами справится. Так что давайте быстрее.
– Без тебя разберёмся, – огрызнулся Гарри. – Гермиона?
– Я же говорила, что люблю тебя. И рано или поздно это всё равно бы произошло. Конечно, это не то, как я представляла свой… наш первый раз, но ради спасения наших жизней… я готова. Раздевайся.
Гермиона медленно подняла руки и расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки. Гарри посмотрел на неё и потянулся к ремню на джинсах.
– Вы ещё медленнее не можете? – осведомился Малфой. – Чтобы нас тут точно сожрали, пока вы там телитесь.
– Заткнись, – бросил ему Гарри. – Я приказываю тебе отвернуться и помолчать… минут пятнадцать.
– Ты еще не вытащил меня отсюда, – напомнил Малфой. – Так что не можешь мне приказывать.
– Если не выполнишь этот приказ, бросим тебя тут. С упырём Уизли лично у меня связаны только хорошие воспоминания.
– Хорошие воспоминания, говоришь? Он тебя девственности лишал, что ли? – хмыкнул Драко.
Тем не менее, несмотря на всю свою показную браваду, Малфой отвернулся и уселся на пол, гипнотизируя испуганным взглядом тьму перед собой.
– Кретин, – вмешалась Гермиона. – Бросим тебя, и этот упырь уже тебя девственности лишит. Если она у тебя осталась после палочки мистера Уизли… К слову о палочке. Гарри, передай ему палочку, пусть светит. Думаю, твои руки в самом ближайшем времени окажутся немного… заняты.
Несмотря на весь драматизм ситуации, Гарри фыркнул и протянул палочку Малфою. Тот вцепился в неё, как в спасательный круг, и тоже немного повеселел.
– Я готов, – спустя ещё пару секунд отрапортовал Гарри.
Его готовность была видна невооружённым взглядом, гордо выпрямившись под опасливым взглядом Гермионы. Та сглотнула и, решившись, сдёрнула с себя последний элемент одежды – простые белые трусики.
– Слушай, Малфой, это пыхтение весь настрой сбивает. Может, отвлечёшь упыря? – задумчиво сказал Гарри, пожирая взглядом обнажённое тело Гермионы. – Спой что-нибудь.
– Эм… Что? – ошарашенно проблеял Драко.
Вряд ли Гарри осознавал, что именно говорит. Всё его внимание заняла Гермиона. Прекрасная. Обнажённая. Соблазнительная. Розовеющая от смущения, но даже не пытающаяся прикрыться. И смотрящая на него каким-то новым, особенным взглядом, от которого у Гарри перехватывало дыхание, а сердце начинало биться ещё сильнее.
– Гимн Хогвартса, например. Его все знают, – в конце концов отмахнулся он.
Малфой возмущённо обернулся.
– Да не буду я… – он увидел Гермиону и запнулся, сглатывая слюну, – ничего петь.
Гарри, не глядя, отвесил Малфою профилактический подзатыльник. Тот недовольно скривился, но послушно отвернулся.
– Не больно-то и хотелось, – пробурчал он. – Кожа да кости, даже подержаться не за что…
– Начинай петь, и мы заберём тебя с собой, – прохрипел Гарри, осторожно беря Гермиону за руку.
Заглушая пыхтение упыря, подвал заполнили знакомые с первого курса слова:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
– Чёрт! – скривился Гарри. – Это будет сложнее, чем я думал.
Но, несмотря на очевидные трудности и неудобства, Поттер не собирался отступать. Сначала он быстро расстелил по полу их одежду, после чего вплотную подошёл к подруге. Гермиона вздрогнула, почувствовав касание вполне определённой части тела Гарри, но смело встретила его взгляд.
