Текст книги "Нефритовый жезл (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
– Что это на тебе надето? – с нервным смешком поинтересовалась Гермиона, сваливая охапку одежды на свою кровать.
Гарри осмотрел себя и чертыхнулся, густо покраснев при этом – его коротенький полупрозрачный пеньюар совсем ничего не скрывал, а кроме него на нём ничего больше не было. Пришлось стащить с кровати простыню и задрапироваться в неё по примеру Гермионы.
Внезапно они переглянулись и, не сговариваясь, побежали в душ, смывать с себя чужие прикосновения.
– Знаешь, могу то же самое спросить и у тебя… – бросил Гарри через стенку душа, но звук льющейся воды не дал возможности нормально поговорить.
– Не спрашивай, – Гермиона рухнула наконец на свою кровать в одном полотенце и потёрла виски. Голова болела нещадно. – Так. Надо успокоиться. Просто сесть и подумать.
– Ну давай попробуем, но, по-моему, тут впору выброситься из окна.
Гермиона вскочила на ноги и снова резко села, увидев, как Гарри стоит к ней оголённым задом и натягивает бельё. Надо сказать, его обнажённый вид не вызвал у Гермионы никаких отрицательных эмоций.
– Что? – спросил он, повернувшись и уже натягивая брюки.
– С кем был ты?
– Ты что-то поняла? – сразу приободрился Гарри, но на вопрос не ответил и вдруг сжал кулаки и зарычал: – А ты с кем? И что он сделал? Я совсем дурак, я сейчас пойду туда и…
– Не торопись, он ничего не сделал, не успел, – о словах про ночь Гермиона решила просто не думать, не чувствуя в теле никакого дискомфорта.
– Так где ты проснулся?
Её вопросительный взгляд вынудил его покраснеть и выдавить:
– Дамблдор. Ты бы видела, что он учудил. Твою мать…
– Гарри!
– Да что?! Ты бы знала, что там было, – он стряхнул с себя наваждение, проведя рукой по лицу. Он попытался было стереть из памяти вид голого старика с компрометирующей татуировкой на впалой груди, но у него ничего не вышло.
С изумлённого взгляда Гермионы можно было писать картину – настолько он был красноречивым.
– Но он же умер! – пискнула она. – Как и Крэбб. Гарри, я не понимаю! Что происходит? Мы спим?
– Не знаю. Что самое главное, кроме тебя, я никого больше не повстречал, и… замок. Он изменился.
– А что с ним? – спросила Гермиона, пытаясь сосредоточиться и удержаться от падения в истерику.
– Ты не заметила? Он целый. Всё такое, каким было до сражения, и картин нет, – Гарри посмотрел на испуганную подругу и вдруг иронично хмыкнул: – И, знаешь, я готов пройти ещё не одну сотню извращенцев, главное, чтобы Волдеморт не вернулся.
Гермиона задумалась и медленно кивнула.
– В конце концов, что с нами может произойти? Для начала надо выйти из замка и разведать, что творится в остальном мире.
Гарри кивнул и зашарил под подушкой, куда накануне положил карту Мародёров. Активировав её, он в изумлении воззрился на выходы из замка – их как будто не было. Не было на карте и Кребба с Дамблдором. Голова закружилась, горло сжал спазм, но он уверенно улыбнулся Гермионе.
Ведь она всегда верила в него. Верила, что он сможет выбраться из любой передряги. Главное, чтобы она была рядом.
Слово «всегда» вдруг замаячило перед глазами, но он моргнул, тряхнув головой.
Гарри встал, подал ей руку и потянул вверх. Это получилось немного сильнее, чем он рассчитывал, от чего она впечаталась в него, охнув от неожиданности.
– Прости, – улыбнулся Гарри и взъерошил свои волосы.
– Ничего, пойдём выбираться, – сказала Гермиона, и они, привычно держась за руки, покинули Выручай-комнату.
«Вместе», – думала она.
«Всегда», – осознал он.
Они никак не могли увидеть того, как шептались между собой картины по всему замку, передавая одно и то же сообщение. По коридорам снова и снова гуляли разноцветные искры, звездная пыль и всполохи магии – всё это густым потоком устремилось в Выручай-комнату и вошло в сознание двух мирно спящих пока ещё друзей.
Правильный конец Часть 2
Гермиона проснулась и настороженно прислушалась. Прислушалась как к себе, так и к окружающему пространству. Счётчик одинаковых дней уже перевалил за чёртову дюжину, и ей дико надоело каждое утро просыпаться в одной кровати незнамо с кем: начиная с Невилла, заканчивая парочкой из Флоренца и Добби.
Вокруг было всё спокойно, но тихое сопение рядом уже настораживало. Но, по крайней мере, это было гораздо лучше, чем проснуться от языка в ухе или от чужого пальца в интимном месте.
Гермиона поёжилась от неприятных воспоминаний и приподнялась на подушках. Осмотрелась. Выручай-комната. На спинке одного из кресел висит мужская гриффиндорская форма. Большая кровать. К столбикам кровати приделаны пушистые наручники.
Удивлённо приподняв брови, Гермиона посмотрела на парня. Им оказался Кормак МакЛагген.
«Час от часу не легче, – скорбно покачала головой она, разглядывая на редкость высокомерного однокашника. – Вот угораздило же!»
На лице Гермионы промелькнула улыбка. Она осторожно вытянула руку Кормака и застегнула на его запястье один из наручников. После чего встала и принялась искать свою одежду.
«И в этом я вчера пришла?! – ошарашено приоткрыла рот Гермиона, разглядывая обтягивающий латексный костюм чёрного цвета. С шипами.
Закатив глаза, Гермиона продолжила поиски и совсем скоро обнаружила свою обычную школьную форму, сложенную в уголке аккуратной стопочкой. Она оделась, а потом сильно ткнула МакЛаггена в плечо.
– Эй, Кормак, просыпайся!
Тот завозился, просыпаясь, и дёрнул рукой. Та не поддалась. Он дёрнул ещё раз. Тот же результат. Он открыл глаза и с удивлением воззрился на закованную в наручники руку, после чего… расплылся в блаженной улыбке.
– Моя госпожа изволит продолжить наказание? – он старательно прятал взгляд и пытался натянуть на лицо самое скорбное выражение, что выходило у него крайне плохо. – Ваш раб сожалеет о том, что ему не удалось искупить свою вину, но он готов искуплять дальше.
Кормак шустро перевернулся на живот и припал к кровати, отклячив зад, словно истекающая кошка, жаждущая самца.
– Я готов принять ваше возмездие, госпожа!
С этими словами он вытянул из-под подушки пристяжной член и баночку с лубрикантом.
В комнате раздался громкий шлепок. Шлепок эталонного фейспалма.
* * *
Гарри проснулся и застонал – голова жутко раскалывалась, а левая рука болела так, будто по ней прошёлся гиппогриф. Он попытался было ощупать её, но не получилось – правая рука попросту не поднялась. Немного подёргавшись, Гарри пришёл к неутешительному выводу – он привязан и привязан весьма добротно. И мало того, что привязан – его глаза закрывала плотная повязка, а сам он был ещё и совершенно обнажён.
Внезапно неподалёку послышались чьи-то шаги, и они стремительно приближались.
– Выпей, – раздался смутно знакомый мужской голос, – это обезболивающее. Прости, что пришлось забрать тебя таким образом, но… это было сильнее меня.
Губы Гарри почувствовали холод стекла, и в следующее мгновение на них полилось какое-то зелье. Гарри и рад был бы не пить, но горло рефлекторно сделало глоток, другой, третий.
– Сейчас тебе полегчает.
И правда: через полминуты головная боль ушла, а рука совсем перестала беспокоить Поттера.
– Кто ты? Где я?
Повязка была сорвана, и Гарри увидел над собой Джастина Финч-Флетчли. Тот смотрел на него с каким-то странным блеском в глазах, а щёки его покрывал плотный румянец.
– Джастин! Какого чёрта ты творишь?! – завопил Гарри, чувствуя себя крайне неуютно под этим взглядом.
– Что я творю? – переспросил он. – То, что должен был сделать уже давно.
Джастин опустил взгляд с лица своего пленника на его торс, после чего положил на него ладонь и благоговейно погладил.
– Гарри… Твоё тело достойно быть увековеченным во мраморе, как статуи великого Микеланджело!
– Руки убрал! – Гарри задёргался под его ладонью, но всё было тщетно – привязывая Поттера, Джастин явно знал, что делал.
– Квиддич действительно хорошо поработал над твоим телом, – ладонь Джастина переползла с груди Поттера на его предплечье и мягко сжала. – Какая мускулатура!
Другая рука пуффендуйца легла на колено Гарри и медленно поползла выше.
– Мрамор… – тихо протянул Джастин, поглаживая бедро Поттера. – Великолепный материал. Красивый со всех точек зрения: как культурной, так и эстетической.
– Немедленно отпусти меня! – рыкнул Гарри, ощущая, как пальцы Джастина подбираются вплотную к его промежности.
– Нет, что ты… – улыбнулся Джастин совсем уж странной улыбкой. – Я тебя не отпущу.
Одна рука Джастина легко поглаживала внутреннюю сторону бедра Поттера, другая же – подняла ещё один флакончик с серым непрозрачным зельем.
– Знаешь, Гарри, я ведь не забыл, как ты окаменил меня четыре года назад.
– Эй, это был не я! – воскликнул Гарри. – Это василиск!
– Неужели ты думаешь, что я бы не заметил огромную змею посреди коридора? – хмыкнул Джастин, осторожно вытаскивая пробку из флакончика. – Дамблдор может вешать лапшу на уши кому угодно, но я-то всё помню… Ладно, не суть, не мешай мне.
Гарри хотел было что-то ответить, но добился лишь того, что в него прилетело Силенцио.
– С тех пор я увлёкся скульптурой, – как ни в чём не бывало продолжил Джастин, – а потом обрёл новую мечту: создать шедевр, достойный Великих.
Джастин указал пальцем на флакончик в своей руке.
– Это зелье превратит тебя в мрамор. Не сразу, минут за сорок – я как раз успею придать тебе необходимую мне позу. Но не бойся – ты ничего не почувствуешь, для тебя это будет словно погружение в сон.
С этими словами Джастин поднёс флакончик к губам своего пленника и наклонил его. Гарри упорно сжал губы. Джастин в ответ зажал ему нос.
Когда лёгкие Поттера начало разрывать от недостатка воздуха, а рот был уже готов рефлекторно открыться, произошло сразу две вещи: Джастина снесло с места Ступефаем, и в комнате раздался обеспокоенный голос Гермионы:
– Гарри, ты здесь?! О, господи, Гарри, что здесь происходит?!
Спустя ещё полминуты Гарри оказался на свободе и первым делом бросился обнимать Гермиону:
– Спасибо тебе! Если бы не ты… – он закрыл глаза и покачал головой, зарываясь носом в её ароматные волосы. – Как ты меня нашла?
– Миртл увидела, как Джастин тащил тебя по коридору, а потом примчалась ко мне.
– Да, да! Это я тебя спасла! – из стены высунулась донельзя довольная Миртл. – Ой, а почему ты голый?
Взгляды Гарри и Гермионы сами собой рванулись вниз, а потом скрестились, на что Гарри просто пожал плечами и пошёл искать свою одежду. За последнее время он побывал в стольких гораздо более смущающих ситуациях, что собственная нагота перед другими людьми уже давно перестала наглухо выбивать его из колеи.
Спустя некоторое время Гарри успокоился и воспринимал всё произошедшее больше с юмором, чем с негативом, чему самым наилучшим образом способствовал рассказ Гермионы о своём сегодняшнем пробуждении.
– И что ты сделала? – расхохотался Гарри, слушая рассказ подруги.
– Что, что… – проворчала она. – Взяла его ремень и как следует всыпала перцу! Отомстила, так сказать, за ту твою трещину в черепе.
– О, какое же разочарование для бедного Кормака! – снова расхохотался он. – Он, наверное, даже не думал о том, что его могут выпороть именно таким образом!
– Отнюдь! – покачала головой Гермиона. – Кормак оказался мазохистом. Он радостно повизгивал, а в конце ещё и кончил.
– Мда… Как же много мы узнали об обитателях этой школы… – хмыкнул Гарри.
– И сколько ещё узнаем… – в таком же тоне согласилась Гермиона. – Слушай, я, наверное, сама пройду все потайные ходы, ты каждый день это делаешь.
– Ну уж нет, – усмехнулся он, – ты меня не заставишь одного сидеть над пыльными книгами.
– Ты стал слишком часто повторять «нас» и «вместе», – пробормотала Гермиона, потупив взгляд.
– Потому что я уже много лет только так о нас с тобой и думаю, – он заправил выбившуюся прядь её волос за ухо, поцеловал в щёку и повёл по Хогвартсу. Всех ходов она всё равно знать не могла.
Шла двадцать третья итерация этого сумасшедшего дня…
Правильный конец Часть 3
Гермиона проснулась и настороженно прислушалась. Прислушалась как к себе, так и к окружающему пространству. Счётчик одинаковых дней уже перевалил за чёртову дюжину, и ей дико надоело каждое утро просыпаться в одной кровати незнамо с кем: начиная с Невилла, заканчивая парочкой из Флоренца и Добби.
Вокруг было всё спокойно, но тихое сопение рядом уже настораживало. Но, по крайней мере, это было гораздо лучше, чем проснуться от языка в ухе или от чужого пальца в интимном месте.
Гермиона поёжилась от неприятных воспоминаний и приподнялась на подушках. Осмотрелась. Выручай-комната. На спинке одного из кресел висит мужская гриффиндорская форма. Большая кровать. К столбикам кровати приделаны пушистые наручники.
Удивлённо приподняв брови, Гермиона посмотрела на парня. Им оказался Кормак МакЛагген.
«Час от часу не легче, – скорбно покачала головой она, разглядывая на редкость высокомерного однокашника. – Вот угораздило же!»
На лице Гермионы промелькнула улыбка. Она осторожно вытянула руку Кормака и застегнула на его запястье один из наручников. После чего встала и принялась искать свою одежду.
«И в этом я вчера пришла?! – ошарашено приоткрыла рот Гермиона, разглядывая обтягивающий латексный костюм чёрного цвета. С шипами.
Закатив глаза, Гермиона продолжила поиски и совсем скоро обнаружила свою обычную школьную форму, сложенную в уголке аккуратной стопочкой. Она оделась, а потом сильно ткнула МакЛаггена в плечо.
– Эй, Кормак, просыпайся!
Тот завозился, просыпаясь, и дёрнул рукой. Та не поддалась. Он дёрнул ещё раз. Тот же результат. Он открыл глаза и с удивлением воззрился на закованную в наручники руку, после чего… расплылся в блаженной улыбке.
– Моя госпожа изволит продолжить наказание? – он старательно прятал взгляд и пытался натянуть на лицо самое скорбное выражение, что выходило у него крайне плохо. – Ваш раб сожалеет о том, что ему не удалось искупить свою вину, но он готов искуплять дальше.
Кормак шустро перевернулся на живот и припал к кровати, отклячив зад, словно истекающая кошка, жаждущая самца.
– Я готов принять ваше возмездие, госпожа!
С этими словами он вытянул из-под подушки пристяжной член и баночку с лубрикантом.
В комнате раздался громкий шлепок. Шлепок эталонного фейспалма.
* * *
Гарри проснулся и застонал – голова жутко раскалывалась, а левая рука болела так, будто по ней прошёлся гиппогриф. Он попытался было ощупать её, но не получилось – правая рука попросту не поднялась. Немного подёргавшись, Гарри пришёл к неутешительному выводу – он привязан и привязан весьма добротно. И мало того, что привязан – его глаза закрывала плотная повязка, а сам он был ещё и совершенно обнажён.
Внезапно неподалёку послышались чьи-то шаги, и они стремительно приближались.
– Выпей, – раздался смутно знакомый мужской голос, – это обезболивающее. Прости, что пришлось забрать тебя таким образом, но… это было сильнее меня.
Губы Гарри почувствовали холод стекла, и в следующее мгновение на них полилось какое-то зелье. Гарри и рад был бы не пить, но горло рефлекторно сделало глоток, другой, третий.
– Сейчас тебе полегчает.
И правда: через полминуты головная боль ушла, а рука совсем перестала беспокоить Поттера.
– Кто ты? Где я?
Повязка была сорвана, и Гарри увидел над собой Джастина Финч-Флетчли. Тот смотрел на него с каким-то странным блеском в глазах, а щёки его покрывал плотный румянец.
– Джастин! Какого чёрта ты творишь?! – завопил Гарри, чувствуя себя крайне неуютно под этим взглядом.
– Что я творю? – переспросил он. – То, что должен был сделать уже давно.
Джастин опустил взгляд с лица своего пленника на его торс, после чего положил на него ладонь и благоговейно погладил.
– Гарри… Твоё тело достойно быть увековеченным во мраморе, как статуи великого Микеланджело!
– Руки убрал! – Гарри задёргался под его ладонью, но всё было тщетно – привязывая Поттера, Джастин явно знал, что делал.
– Квиддич действительно хорошо поработал над твоим телом, – ладонь Джастина переползла с груди Поттера на его предплечье и мягко сжала. – Какая мускулатура!
Другая рука пуффендуйца легла на колено Гарри и медленно поползла выше.
– Мрамор… – тихо протянул Джастин, поглаживая бедро Поттера. – Великолепный материал. Красивый со всех точек зрения: как культурной, так и эстетической.
– Немедленно отпусти меня! – рыкнул Гарри, ощущая, как пальцы Джастина подбираются вплотную к его промежности.
– Нет, что ты… – улыбнулся Джастин совсем уж странной улыбкой. – Я тебя не отпущу.
Одна рука Джастина легко поглаживала внутреннюю сторону бедра Поттера, другая же – подняла ещё один флакончик с серым непрозрачным зельем.
– Знаешь, Гарри, я ведь не забыл, как ты окаменил меня четыре года назад.
– Эй, это был не я! – воскликнул Гарри. – Это василиск!
– Неужели ты думаешь, что я бы не заметил огромную змею посреди коридора? – хмыкнул Джастин, осторожно вытаскивая пробку из флакончика. – Дамблдор может вешать лапшу на уши кому угодно, но я-то всё помню… Ладно, не суть, не мешай мне.
Гарри хотел было что-то ответить, но добился лишь того, что в него прилетело Силенцио.
– С тех пор я увлёкся скульптурой, – как ни в чём не бывало продолжил Джастин, – а потом обрёл новую мечту: создать шедевр, достойный Великих.
Джастин указал пальцем на флакончик в своей руке.
– Это зелье превратит тебя в мрамор. Не сразу, минут за сорок – я как раз успею придать тебе необходимую мне позу. Но не бойся – ты ничего не почувствуешь, для тебя это будет словно погружение в сон.
С этими словами Джастин поднёс флакончик к губам своего пленника и наклонил его. Гарри упорно сжал губы. Джастин в ответ зажал ему нос.
Когда лёгкие Поттера начало разрывать от недостатка воздуха, а рот был уже готов рефлекторно открыться, произошло сразу две вещи: Джастина снесло с места Ступефаем, и в комнате раздался обеспокоенный голос Гермионы:
– Гарри, ты здесь?! О, господи, Гарри, что здесь происходит?!
Спустя ещё полминуты Гарри оказался на свободе и первым делом бросился обнимать Гермиону:
– Спасибо тебе! Если бы не ты… – он закрыл глаза и покачал головой, зарываясь носом в её ароматные волосы. – Как ты меня нашла?
– Миртл увидела, как Джастин тащил тебя по коридору, а потом примчалась ко мне.
– Да, да! Это я тебя спасла! – из стены высунулась донельзя довольная Миртл. – Ой, а почему ты голый?
Взгляды Гарри и Гермионы сами собой рванулись вниз, а потом скрестились, на что Гарри просто пожал плечами и пошёл искать свою одежду. За последнее время он побывал в стольких гораздо более смущающих ситуациях, что собственная нагота перед другими людьми уже давно перестала наглухо выбивать его из колеи.
Спустя некоторое время Гарри успокоился и воспринимал всё произошедшее больше с юмором, чем с негативом, чему самым наилучшим образом способствовал рассказ Гермионы о своём сегодняшнем пробуждении.
– И что ты сделала? – расхохотался Гарри, слушая рассказ подруги.
– Что, что… – проворчала она. – Взяла его ремень и как следует всыпала перцу! Отомстила, так сказать, за ту твою трещину в черепе.
– О, какое же разочарование для бедного Кормака! – снова расхохотался он. – Он, наверное, даже не думал о том, что его могут выпороть именно таким образом!
– Отнюдь! – покачала головой Гермиона. – Кормак оказался мазохистом. Он радостно повизгивал, а в конце ещё и кончил.
– Мда… Как же много мы узнали об обитателях этой школы… – хмыкнул Гарри.
– И сколько ещё узнаем… – в таком же тоне согласилась Гермиона. – Слушай, я, наверное, сама пройду все потайные ходы, ты каждый день это делаешь.
– Ну уж нет, – усмехнулся он, – ты меня не заставишь одного сидеть над пыльными книгами.
– Ты стал слишком часто повторять «нас» и «вместе», – пробормотала Гермиона, потупив взгляд.
– Потому что я уже много лет только так о нас с тобой и думаю, – он заправил выбившуюся прядь её волос за ухо, поцеловал в щёку и повёл по Хогвартсу. Всех ходов она всё равно знать не могла.
Шла двадцать третья итерация этого сумасшедшего дня…
*******************************
«Что, Арагог меня задери, происходит?» – подумала Гермиона, просыпаясь от чрезвычайно приятных ощущений внизу. В теле чувствовалась просто неимоверная лёгкость, оно как будто ничего не весило и свободно колыхалось в пространстве.
«Водяная кровать, что-ли», – размышляла образованная девушка и закусила губу, чтобы не заорать от наслаждения. Накатывало оно почему-то сразу из двух расположенных рядом источников.
Затуманенным сознанием она попыталась вспомнить, начинался ли этот день хотя бы раз в процессе секса, а не по его завершении или подготовке, и не смогла.
Но намёк снизу был более чем ясный, и девушка начала переходить от неги к панике.
«Хогвартс мне там оргию на сотню участников организовал?»
Грейнджер открыла рот, чтобы заорать, а попутно и глаза, чтобы увидеть на кого, и не смогла произнести ни слова. Во-первых, трудно кричать под водой, дыша, похоже, жабрами, во-вторых, зрелище было то ли фантастическим, то ли мультяшным.
«Хентай», – вспомнила она название японских мультиков, картинки которых видела в одном маггловском журнале в магазине комиксов. – Точно хентай».
А эти обвивающие её тело и приближающиеся к сокровенному месту…
«Тентакли! Нет! Нет! Нет!» – она отчаянно затрясла ногами и руками в воде, пытаясь отплыть подальше и скинуть с себя мерзкие скользкие щупальца.
Вдалеке мелькнула чёрная шевелюра.
«Гарри!» – закричала она мысленно и случайно глотнула воды от удивления.
Чёрные вихры были, очки были, и даже шрам на всё том же месте, но Гарри был… девушкой! Его, то есть её лицо было искажено от оргазма.
Гермиона напрягла всё тело, подплыла к другу-подруге и, схватив её за локоть, дёрнула на себя.
Гарри посмотрела на Гермиону, и дикий ужас отразился в её зелёных омутах.
Кто сказал, что под водой нельзя заорать? Они завизжали. Оба. Точнее, обе. К их визгу вдруг присоединился тонкий жалобный голосок крошечного, не больше трех метров в диаметре, существа, от которого и отходили эти щупальца-тентакли. В смысле крошечным он был по сравнению с легендарным спрутом из Чёрного озера. Малыш жалобно посмотрел на девушек, и личико перекосилось от обиды, клюв совсем упал, и он отвернулся, как будто смахивая с глаз слёзы.
Девушки не сговариваясь рванулись вверх, к свету, чтобы глотнуть воздуха… и чуть не выпрыгнули из, действительно большой, но явно не настолько, чтобы там мог уместиться спрутик, ванны для старост.
– Что, твою мать, – задыхалась Гарри. – Это… это было! – она резко замолчала, услышав свой голос. – Погоди! Почему я?.. – она взглянула на себя, вниз и взметнулась к ближайшему зеркалу. – Я девушка?! Где мой член?! Чем Хогвартсу мой член-то не угодил?! – она истошно закричала и в чём была, в смысле ни в чём, выбежала из ванной старост.
Гермиона подошла к тому же зеркалу и поняла, что кардинальные изменения произошли не только с Гарри. Она стала парнем. Гермиона с любопытством посмотрела на обмякший мужской орган и плоскую грудь, кое-где тронутую порослью. Она потянула руку вниз, и краска смущения залила её лицо.
Гермиона глубоко вздохнула, унимая приступ очередной истерики, что настигал их с Гарри не единожды в течение дня, и пошла, в смысле пошёл собирать вещи.
«Странно, что волосы остались прежней длины», – подумала она, выходя из ванной старост.
Он-она стояла и билась головой об стену. Гермиона замерла, когда увидела на её гладкой ягодице точно такую же родинку как у неё самой. У Гарри родинок точно не было, уж слишком часто за последний месяц она видела его задницу.
Гермиона выругалась про себя, проклиная замок всеми возможными ужасами за такую шутку.
Дать Гарри женское тело – её тело, а значит у Гермионы его тело.
Она ещё раз мельком взглянула на уже прикрытый мужской орган и зарделась.
– Гарри, оденься, простудишься, – пробасила она и сама вздрогнула от своего голоса.
Он резко обернулся, узнавая свой голос, а затем продолжил биться головой об стену.
– Это издевательство! Да тут сдохнуть можно, меня кастрировали, ты теперь гермафродит! Теперь я уже не уверен, что проснусь завтра человеком, может быть, я буду тем существом в бассейне. Не говори, даже знать не хочу, что это было.
Гермиона на это хихикнула. Гарри посмотрел на неё.
– Тебе это кажется смешным? – он взял себя за грудь и удивлённо начал мять её, а потом опустил руку между ног и вздрогнул: – Ого!
– Гарри. Это только до завтрашнего утра. И… прекрати это делать!
– А что такое? Я должен хоть что-то получить от сегодняшнего дня. Возможно, завтра я проснусь дементором и не познаю все радости женского оргазма. Мне срочно надо в душ!
– Не смей ничего туда совать, – закричала Гермиона ему в след, а сама ещё раз взглянула на юбку, которая заметно топорщилась. Она тронула пальчиком твердыню и расхохоталась, насколько острыми были ощущения.
«Неудивительно, что парни хотят этого постоянно», – подумала Гермиона.
Решив, что никому это не повредит, она тоже отправилась в душ, чтобы полюбопытствовать, что же в пенисе особенного.
Спустя несколько минут она стояла в душе, но воду так и не включила. Поясницу жгло огнём, и член дёргался в такт пульсу. Она провела по нему рукой, и волна острого наслаждения накрыла её, но тут же спала. Она повторила движение, раз, другой и задохнулась, насколько это было приятно. Рука задвигалась всё быстрее, и Гермиона облизала пересохшие губы, мельком подумав о том, что хотела бы попробовать его на вкус.
Она облизнула пальцы и тронула головку. Ноги подкосились, и она упала на колени, не прекращая продольных движений. Другой рукой она мяла мошонку, но поняла, что от этого нирвана наступит ещё быстрее… Поэтому она убрала одну руку и сжала на себе мужской сосок.
Забавно, но ощущения были примерно те же, как когда она прикасалась к своему – женскому.
Спустя минуту неспешных поглаживаний член набух сильнее и выплеснул белесую струю в стенку душа, а Гермиона жалобно стонала от того, насколько удовольствие было острым.
– Гарри прав, – задыхаясь, говорила она сама себе. – Пожалуй, стоит поэкспериментировать.
Когда ещё она сможет прочувствовать мужской восторг, так отличающийся от своего собственного.
В это же время Гарри ласкал свою новую женскую грудь левой рукой, а пальцами правой доводил себя до умопомрачительного волнения. Он задыхался, всё тело покрылось испариной, а сердце бешено стучало в груди.
Оргазм накрыл его внезапно, а рука, жадно дёргающаяся между ног, онемела. Волны наслаждения накрывали его одна за другой, и этой фиесте страсти не было конца. Спустя несколько секунд всё затихло, а Гарри лёг на мокром полу душевой, раскинув ноги и руки в стороны, не в силах пошевелить ни одним мускулом.
Его оргазмы быстро накатывали и так же быстро сходили, женский же оргазм всё длился и длился, забирая все жизненные силы.
Гарри подумал о Гермионе и вдруг решил, что хотел бы сам доставить ей такое удовольствие, а потом смотреть, как она теряет над собой контроль.
– Да, это было бы впечатляющее зрелище, – сказал он себе, и медленно встал, чтобы уже третий раз принять душ.
Они встретились в библиотеке и сели за изучаемый материал, не сказав друг другу ни слова.
– Гермиона, – пропищал Гарри её голосом.
– Давай просто помолчим, – усмехнулась она голосом Гарри, – иначе я долго буду смеяться.
«У меня появилась идея! – написал он ей на куске пергамента. – Давай составим список всех, с кем мы просыпались. Это наверняка все те, кого мы знаем в волшебном мире. Нам просто нужно…»
Гермиона помотала головой, подвигалась на стуле, устраивая член поудобнее, и, выдернув пергамент у Гарри, написала:
«Тентакли».
Гарри непонимающе на неё взглянул и она, раскинув руки в стороны, изобразила волну.
Гарри почесал голову и кивнул.
«Давай попробуем не спать», – написала Гермиона и возбуждённо вскочила.
Гарри помрачнел.
«Не выйдет, это первое, что я пытался сделать, но отключался всегда в то время, в которое мы с тобой легли в реальности», – написал в ответ он.
Гермиона устало опустила голову на стол и вслух сказала:
– Пойдём посмотрим, что там есть у Снейпа в кладовых.
– Ты не успеешь сварить зелье за один день, – напомнил Гарри. Всё возвращалось на круги своя, включая зелья и повреждения замка.
– Знаю. Но, может быть, у него есть яд?
Гарри встал, грудь под рубашкой колыхнулась, а глаза метали молнии.
– Мы не для того победили змеиную тварь, чтобы травится из-за небольшого недоразумения!
– Ты прав, конечно, – кивнула Гермиона. – Просто я не хочу проснуться завтра кентавром.
Гарри, шутливо прижав ладонь ко лбу, вздохнул:
– Ах, ты оскорбила великий народ!
– Не больше, чем Хогвартс оскорбил меня, приделав мне твой член.
– Мой? Ты уверена? – всполошился Гарри. – Покажи!
– Ни за что! – возмутилась Гермиона, прикрывая руками причиндалы. – До пяти утра это мой член.
Гарри подумал было надавить на Гермиону, но вдруг вспомнил о той прелести, что таилась между его, теперь уже женских, ножек и решил ничего не говорить.
– Пойду на обход, – сказал Гарри, а сам направился в ближайший кабинет изучать тело Гермионы, которое сегодня было в его полном распоряжении.
Гермиона же, убедившись, что Гарри удалился из поля зрения, медленно подняла юбку и увидела, как топорщится бельё. Удивительно, но рядом с Гарри была именно такая реакция.
Она снова взглянула на выход, покраснела и всё-таки достала ствол из белья. Затем отвернулась от стола и принялась поглаживать себя, то вниз до основания, то вверх, цепляя ногтём влажную головку.
Она с восторгом изучала собственные ощущения и смущённо фантазировала, как доставляет удовольствие Гарри, доводя саму себя до неистового удовольствия.
