Текст книги "Девять принцев Амбера .Тетралогия"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

2

Я нажимал на педаль газа, уносясь подальше от собачьего лая и прочего шума, пока не оказался в довольно спокойном месте. Там я остановил машину и дальше пошел пешком. Прошло немало времени, прежде чем я добрался до небольшого пустынного парка. Усевшись на деревянную скамью, я достал Карты и принялся их изучать. Многие из них показались мне знакомыми. Другие же были совершенной загадкой. Я слишком долго смотрел на одну из них, пока не стал различать доносящееся оттуда пение сирен. И уж тут мне пришлось отложить Карты в сторону. Нет, я не мог узнать этого стиля – их рисовал кто-то, кого я не знал, какой-то неизвестный. И это было очень неприятно. Все это напомнило мне историю об одном известном токсикологе, случайно принявшем яд, противоядия от которого не было. Он тут же захотел узнать, смертельна ли доза, которую он проглотил, заглянул в классический учебник, который сам написал за несколько лет до этого, и узнал, что смерть неминуема. Тогда он сверился с другим справочником, автором которого был другой выдающийся специалист по ядам. В справочнике писалось, что, учитывая его вес, он получил всего лишь половину летальной дозы. После чего ему оставалось только сидеть и ждать, горячо надеясь на то, что прав не он. Я испытывал примерно то же чувство, потому что был экспертом в отношении Карт. До сих пор я был уверен, что смогу узнать работу любого, кто способен делать подобные вещи. Я взял одну из Карт, которая почему-то мне понравилась больше других, словно она мне что-то напоминала. На ней изображался небольшой, покрытый травой мыс, вдававшийся в озеро, и что-то яркое, блестящее справа. Я дохнул на Карту, затуманив на миг рисунок, потом щелкнул ее ногтем. Она зазвенела, как стеклянный колокольчик, и ожила. Задвигались, запульсировали тени, и над озером на картинке наступил вечер. Я провел над Картой рукой, изображение изменилось и замерло. Снова только озеро, трава, свет солнца. И все это было очень далеко. В том месте поток времени двигался быстрее относительно того мира, в котором я находился сейчас. Мне это показалось любопытным. Я нашарил старую трубку, которой иногда баловался, набил ее табаком, раскурил и задумался, попыхивая дымком. Карты функционировали, все было в норме – это не было искусной имитацией – хотя я и не понимал их значения. Но в данный момент меня заботило не это. Сегодня было тридцатое апреля, и я еще раз встретился лицом к лицу со смертью. А мне хотелось увидеть наконец человека, вздумавшего поиграть с моей жизнью. Но он и на этот раз подослал вместо себя нечто другое. Мне пришлось уничтожить не совсем обычного пса. И вот передо мной эти Карты… Где нашла их Джулия? И почему она захотела, чтобы они были у меня? Карты и собака – это указывало на силы, которые были вне контроля обыкновенного человека. Все это время я считал, что стал объектом невольного внимания какого-то психа, с которым без труда мог бы разделаться на досуге. Но события сегодняшнего утра пролили на все это новый свет. Это означало, что где-то у меня появился чертовски могущественный враг. Я поежился. Если бы можно было снова поговорить с Люком, попросив его вспомнить события прошлого вечера. А вдруг Джулия сказала что-то такое, что объяснит тайцу. Я был бы не прочь вернуться и более тщательно осмотреть ее квартиру. Но об этом не могло быть и речи. Когда я отъезжал, к парадному подъезду уже примчалась полиция. Какое-то время туда невозможно будет сунуться. Рик… Был еще Рик Кински, парень, с которым начала встречаться Джулия, когда мы с ней порвали. Я как-то видел его – худой, с усами, интеллектуал с толстыми стеклами очков и так далее. Он заведовал книжным магазином, куда я пару раз заходил. Но больше я о нем ничего не знал. Возможно, он даст мне какую-нибудь полезную информацию о Картах и о том, как попала Джулия в трагическую ситуацию и погибла. Я еще некоторое время предавался безрадостным размышлениям, потом спрятал Карты. Я не собирался с ними баловаться. Пока. Сначала я был намерен добыть всю информацию, какую только возможно. Я направился обратно к машине. Но по дороге напомнил себе, что 30 апреля еще не кончилось. Допустим, «Н» не считает, что сегодняшняя утренняя попытка была направлена именно против меня. Тогда у него остается достаточно времени, чтобы попытаться еще раз. К тому же у меня было такое чувство, что если я начну подбираться к «Н», то он забудет о регулярных датах и воспользуется первой попавшейся возможностью, чтобы добраться до моей глотки. Поэтому я решил, что впредь буду держаться настороже и перейду на осадное положение до тех пор, пока не разберусь с этим делом. И все мои силы теперь будут направлены на то, чтобы поскорей покончить с ним. Чтобы сохранить свою жизнь, нужно было уничтожить врага, и как можно скорее. Могу ли я с кем-то посоветоваться? Я не был уверен в этом. И даже если да, то с кем? Я ужасно мало знал о своем происхождении… и наследстве тоже.

– Нет. Еще рано, – произнес я вслух. – Нужно сделать все возможное, чтобы разобраться в этом самостоятельно.

Но, кроме желания, была еще и необходимость потренироваться. Там, откуда я родом, все стараются справиться с неприятными делами сами. Это жизненная необходимость… Я вел машину, а взглядом искал будку таксофона и старался не вспоминать о Джулии, о том, какой я видел ее в последний раз. С запада наползало несколько тучек. На запястье, рядом с невидимым Фракиром, тикали часы. По радио передавали нерадостные международные новости. Я остановился у аптеки и, воспользовавшись тамошним телефоном, попробовал связаться с мотелем Люка. Его в номере не было. Я съел в кафе аптеки бутерброд с майонезом, помидором и ветчиной, запил все молочным коктейлем и вновь попытал счастья с телефоном. Но Люка все еще не было. Ну, ладно. Поймаю его позже. Я направился в город. Насколько мне помнилось, Рик работал в магазине под названием «Всякая всячина». Подъехав, я обнаружил, что на мое счастье магазин уже работает. Припарковав машину за квартал от него, я вернулся к нему пешком. Всю дорогу я напряженно следил за обстановкой, но никаких признаков опасности или слежки не обнаружил. Пока я шагал к магазину, в лицо мне повеял прохладный ветерок, напоминая о возможном дожде. Через окно я заметил Рика. Он сидел за высоким прилавком и читал. Больше в магазине никого не было. Когда я вошел, над дверью зазвенел колокольчик, Рик приподнял голову и сразу выпрямился. Я подошел к нему поближе и увидел его широко раскрытые глаза.

– Привет! – произнес я, сделав успокаивающую паузу. – Рик, ты наверное меня не помнишь?

– Мерль Кори, – прошептал он.

– Верно, – я облокотился о прилавок, и он подался назад. – Послушай, не мог бы ты оказать мне услугу я рассказать кое о чем.

– О чем же?

– О Джулии.

– Я к ней не подходил, пока вы не порвали.

– Гм… Нет, нет, ты не понял. Это меня не волнует. Мне необходима более поздняя информация. На прошлой неделе она пыталась связаться со мной и…

Он покачал головой.

– Я не виделся с ней уже два месяца. И не звонил.

– Вот как?

– Да, мы больше не встречаемся. Разные интересы, понимаешь?

– А когда вы… перестали видеться… она была здорова? Все было в порядке?

– Думаю, да.

Я посмотрел ему прямо в глаза, и он вздрогнул. Мне это его «думаю» не понравилось. Я видел, что он меня боится, поэтому решил немного поднажать.

– Что ты имеешь в виду под «разными интересами»?

– Ну, она стала немного странноватая, понимаешь?

– Не понимаю. Расскажи.

Он провел языком по губам и посмотрел в сторону.

– Я не хочу неприятностей, – твердо заявил он.

– И я тоже. Так в чем же было дело?

– Ну… она испугалась.

– Испугалась? Чего?

– Э-э-э… тебя.

– Меня? Глупости! Я никогда ничего такого не делал, чтобы испугать ее. А что она говорила?

– Она открыто никогда не говорила, но я понимал… замечал, едва упоминалось твое имя. К тому же, у нее появились эти забавные увлечения.

– Ты меня совсем запутал. Совершенно. Она стала странно себя вести? Забавные увлечения? Какого рода? Что происходило? Нет, я в самом деле ничего не понимаю и очень хотел бы в этом разобраться.

Он поднялся и посмотрел на меня через плечо, как бы приглашая меня идти за ним. Рик приостановился у полки, где стояли книги по народной медицине, ведению фермерского хозяйства, военному искусству, воспитанию детей и так далее. Но затем он подошел к дальней секции, где были собраны книги по оккультизму.

– Вот, – показал он. – Она взяла почитать кое-что из них, потом принесла назад и взяла еще.

Я пожал плечами:

– И это все? Что же здесь странного?

– Но она и в самом деле стала этим заниматься.

– Как и множество людей, – вставил я.

– Позволь мне закончить. Она начала с теософии. Даже посещала собрания местной группы. С этим Джулия весьма быстро порвала, но успела познакомиться с людьми, у которых были обширные знакомства. Очень скоро она уже возилась с суфисом, гарджефианами и даже шаманом.

– Интересно, – заметил я. – А как же с йогой?

– Нет, не занималась. Когда я задал ей тот же вопрос, она заявила, что ее интересует сила, а не подобие ее. Во всяком случае, она продолжала заводить все более и более странные знакомства. Атмосфера для меня сделалась слишком напряженной, поэтому я сказал ей «до свидания».

– А почему бы это? – задумчиво протянул я.

– Вот, взгляни-ка на это.

И он перебросил мне книгу в черном переплете, сделав при этом шаг назад. Это был экземпляр библии. Я открыл ее на странице с данными издательства.

– Какое-то особенное издание? – поинтересовался я.

Он сделал глубокий вздох.

– Нет. Прошу прощения.

Он забрал у меня книгу и поставил на место.

– Одну минуту, – сказал Рик.

Он возвратился к прилавку и вытащил из-под полки картонный пакет. На нем значилось: «Только что вышел, откроется снова в…» Рядом был нарисован циферблат часов с подвижными стрелками. Он передвинул их на полчаса вперед и повесил плакат на витрину, потом задвинул засов на двери и жестом предложил мне последовать за ним в комнату, расположенную в глубине магазина. В комнате был письменный стол, пара стульев и картонные ящики с книгами. Он сел за стол и кивнул мне на свободный стул. Я присел. Тогда он включил автосекретаря, отвечающего по телефону, убрал со стола кипу бланков и служебных писем, открыл ящик и вытащил оттуда бутылку «кьянти».

– Как насчет стаканчика? – предложил он.

– Не откажусь.

Рик скрылся в маленькой туалетной, где вымыл под краном пару стаканов. Вернувшись в кабинет, он наполнил их вином и пододвинул один мне. Оба были из «Шератона».

– Извини, что бросил в тебя библией, – произнес он, поднимая стакан и делая глоток.

– У тебя был такой вид, точно ты ждал, что я исчезну в облаке тумана.

Он кивнул.

– А я и в самом деле был уверен, что она искала власти над сверхъестественными силами, и причина этого как-то связана с тобой. Ты занимался какой-нибудь формой оккультизма?

– Нет.

– Она иногда такое говорила… словно ты на самом деле мог быть сверхъестественным существом.

Я расхохотался. Через несколько секунд он тоже рассмеялся.

– Не знаю, – пожал он плечами, – в мире много странного, и иногда не поймешь, что к чему. Конечно, все не могут быть правы, но…

Я пожал плечами.

– Кто знает? Значит, ты думаешь, она искала какую-то систему, которая дала бы ей силу защищаться от меня?

– Такое у меня сложилось впечатление.

Я отпил глоток вина:

– Но это же чепуха!

Однако, произнеся эти слова, я уже знал, что это могло быть и правдой. А если я толкнул ее на эту тропу, приведшую к гибели, значит, отчасти на мне лежит вина за ее смерть. Вместе с болью я вдруг почувствовал и тяжесть ответственности.

– Рассказывай до конца, – попросил я.

– Я уже почти все рассказал. Мне надоело слушать людей, готовых ночи напролет обсуждать подобную чепуху. И я ушел.

– И это все? Что же случилось в конце концов?

Он глотнул вина и посмотрел на меня долгим взглядом.

– Я и вправду был к ней очень привязан, – заметил он.

– Не сомневаюсь.

– Таро, Каббала, Золотой Рассвет, Кроули, Фортуна – вот чем она занималась в конце.

– И зациклилась на этом?

– Точно не знаю. Но думаю, да. В подробности я не вдавался.

– Следовательно, ритуальная магия?

– Возможно.

– Кто еще этим занимается?

– Множество народу.

– Я хочу спросить, кого именно она нашла? Ты слышал имя?

– Кажется, Виктор Мелман.

Он посмотрел на меня вопросительно. Я покачал головой.

– Извини, впервые слышу это имя.

– Он странный человек, – задумчиво протянул Рик, сделал еще глоток и откинулся на спинку стула, сцепив руки за шеей. Взгляд его был устремлен в одну точку. Он продолжил.

– Многие о нем так отзывались… И еще говорили, что он чем-то таким располагает, каким-то просветлением, особой силой, благодаря которой может стать великим учителем. Но у него есть и проблемы – комплексы, неуравновешенность… все такое, что всегда следует за сверхспособностями. И это скользкая сторона. Слышал я, что на него имеется криминальное досье и что живет он не под настоящим именем. И что он лучше знаком с полицией, чем с магией. Не знаю. Формально – он художник. И довольно хороший. Его полотна хорошо расходятся.

– Ты с ним знаком?

Пауза.

– Да.

– И какое впечатление он на тебя произвел?

– Не знаю. Я – лицо заинтересованное. Не могу сказать.

Я сжал свой стакан с вином:

– Отчего?

– Ну, я тоже хотел у него заниматься, но он меня выгнал.

– Выходит, и ты с этим связан. Я думал…

– Я ни с чем не связан! – отрезал он. – Я все пробовал, в свое время. У каждого бывают периоды тех или иных увлечений. Мне нужно было развиваться, двигаться вперед. Как и всем. Но я не нашел своего пути, он жадно отпил вина. – Иногда мне казалось, что и в самом деле существует какая-то сила, к которой я могу прикоснуться. А затем все исчезало. И оказывалось просто кучей дерьма. Обыкновенная иллюзия, самообман. Да, иногда мне казалось, что я чего-то достиг. Но проходило несколько дней, и я начинал понимать, что просто лгал сам себе.

– Но все это было до того, как ты познакомился с Джулией?

Он кивнул.

– Да. И, быть может, это нас некоторое время и связывало. Мне до сих пор интересно болтать о всякой такой чепухе, хотя я больше в нее и не верю. Затем Джулия начала относиться ко всему этому чересчур серьезно, а мне по старой дорожке ехать уже не хотелось.

– Понимаю…

Он осушил свой стакан и опять наполнил его.

– В этом ничего нет, – произнес он. – Существует бесконечное число путей самообмана или рационального превращения вещей в то, чем они на самом деле не являются. Да, наверное, мне хотелось волшебства, но настоящего волшебства в мире не существует.

– Тогда зачем ты бросил в меня библией?

Он фыркнул.

– С таким же успехом это мог бы быть коран или евангелие. Было бы забавно посмотреть, как ты исчезаешь в огненной вспышке. Однако, я напрасно старался.

Я улыбнулся:

– Как мне найти Мелмана?

– Где-то тут у меня… – он открыл ящик. – Сейчас, сейчас… Вот.

Рик вытащил небольшую записную книжку и полистал ее. Потом на библиотечной карточке выписал адрес и протянул мне, заодно глотнув еще вина.

– Благодарю.

– Там его мастерская, но он там и живет, – добавил Рик.

Я кивнул и поставил свой стакан на стол.

– Очень благодарен тебе за все эти сведения.

Он приподнял бутылку:

– Еще опрокинем по маленькой?

– Нет, спасибо.

Он пожал плечами и налил себе. Я поднялся.

– Ты понимаешь, – проговорил он, – это в самом деле грустно.

– Что именно?

– Что нет в мире волшебства, никогда не было и не будет.

– Скверно, – подтвердил я.

– Мир был бы интереснее.

– Да.

Я повернулся, собираясь уходить.

– Сделай мне одолжение, – попросил он.

– Какое?

– Будешь выходить, поставь указатель на витрине на три часа и захлопни за собой дверь.

– С удовольствием.

Я оставил его за столом в кабинете и сделал так, как он просил. Небо успело заметно потемнеть, ветер стал прохладнее. Я снова попробовал позвонить Люку из таксофона на углу, но его по-прежнему не было.

Мы были счастливы. Это был самый счастливый день. Погода была – лучше не бывает. И все, что мы задумывали, получалось. Вечером мы пошли в гости, веселились, потом ужинали в прелестном местечке, которое обнаружили совершенно случайно. И долго сидели за бокалами с вином, не желая, чтобы этот счастливый день кончился. Чтобы продлить его, мы поехали на пустынный берег, где сидели, плескались, смотрели на луну, и ветер шевелил наши волосы. Долго… Потом я сделал одну вещь, которую обещал себе никогда не делать. Но разве Фауст не считал, что прекрасное мгновение стоит души?

– Пойдем, – сказал я, метко бросив пустую бутылку в контейнер для мусора и взяв Джулию за руку. – Погуляем.

– Куда? – спросила она, когда я помог ей подняться.

– В волшебную страну. В далекий сказочный Эдем. Пошли.

Смеясь, она позволила мне вести ее. Мы прошли вдоль кромки прибоя к тому месту, где полоса берега сужалась. Роскошная луна желтела над нами, а море распевало мою любимую песню.

Мы шагали, рука в руке, пока неожиданный поворот тропинки не увел нас в сторону от полоски песка. Я уже искал глазами пещеру, которая должна была скоро появиться… Высокая, узкая пещера…

– Пещера, – объявил я минуту спустя. – Давай войдем.

– Там темно. Я боюсь.

– Прекрасно! – обрадовался я, и мы вошли в пасть пещеры. Первые шесть шагов нам светила заглянувшая туда луна, и я успел заметить поворот налево.

– Сюда, – уверенно произнес я.

– Но тут темно!

– Конечно. Ты только держись за мою руку покрепче. Все будет в порядке, милая!

Мы сделали еще пятнадцать-двадцать шагов и справа что-то засветилось. Я повел Джулию к правому повороту. Мы шли, а свет становился ярче.

– Мы можем заблудиться, шепнула они мне на ухо.

– Я никогда не заблуждаюсь, пошутил и.

Еще один поворот, за ним маленький коридорчик, и мы оказались у подножия горы. Неподалеку виднелся лес, и солнце уже прошло половину утреннего пути над его деревьями.

Она замерла, широко раскрыв свои чудесные голубые глаза.

– День! – изумилась Джулия.

– Темпус фугит [1]1
  Темпус фугит – время бежит (лат.).


[Закрыть],– ответил я. – Пойдем.

Мы шли через лес, слушая пение птиц и ветра в ветвях, темноволосая Джулия и я. Немного спустя я провел ее через каньон цветных трав и камней, но дну которого протекал хрустальный ручей, впадающий в реку. Мы брели вдоль реки, пока, совершенно неожиданно, не оказались у обрыва, уходящего вдаль, полного радуг от падающей речной воды и туманов. Стоя на гребне водопада, глядя на обширную долину у наших ног, мы увидели проступающие сквозь утренний туман шпили и купола города, золотые и кристаллические.

– Где… мы? – спросила Джулия.

– Прямо за поворотом, – ответил я. – Идем.

Я повел ее влево по тропинке, которая вела нас обратно вдоль обрыва, пока, наконец, мы не миновали водопад. Тени и алмазные брызги… мощный рев, потом мощь тишины… Наконец, мы вошли в туннель, поначалу влажный, а дальше сухой. Мы поднимались все выше. Туннель вывел нас в галерею, открытую с левой стороны и глядящую в ночь, где были звезды, звезды и звезды… Это было грандиозное зрелище, сияние незнакомых созвездий было настолько мощным, что наши фигуры отбрасывали тени на стену наскальной галереи. Джулия облокотилась о низкий парапет, кожа ее бледно светилась, точно редкий вид мрамора. Она посмотрела вниз.

– Они и там, внизу, – прошептала она. – И по обе стороны! Внизу ничего нет, кроме звезд! И по сторонам…

– Красиво, правда?

Мы долго стояли там, любуясь, пока мне не удалось убедить Джулию пойти дальше по туннелю. Он вновь вывел нас на поверхность, и мы оказались перед руинами классического амфитеатра под небом позднего полудня. Сломанные мраморные скамьи и рухнувшие колонны обвил плющ. То тут, то там лежали разбитые статуи, как будто низвергнутые землетрясением. Живописное зрелище. Я думал, что ей все это должно понравиться, и не ошибся. Мы по очереди усаживали друг друга на почетное место и произносили со сцены речь. Акустика была превосходная. И мы пошли дальше, рука в руке, по мириаду троп под разноцветными небесами, и оказались, наконец, на берегу тихого озера. Над дальним берегом висело закатно-оранжевое солнце. Справа блестели какие-то скалы. Сияние солнечного света отражалось от вод озера. Мы нашли удобное место, где мох и папоротник образовали мягкое ложе. Я нежно обнял ее, и мы долго стояли так, а ветер в ветвях деревьев играл на лютне. Ему подпевали невидимые птицы. Немного погодя, я расстегнул ей блузку.

– Прямо здесь? – спросила Джулия.

– А мне тут нравится. Тебе нет?

– Здесь очень красиво, милый, – произнесла она. – Подожди минутку.

И мы опустились на подушку из мхов и любили друг друга до тех пор, пока нас не укрыли тени. Мы были неистощимы в любви. Потом она заснула, как я и хотел. Я наложил на нее заговор, чтобы она не просыпалась, потому что начал сомневаться в собственном благоразумии и в том, что стоило предпринимать это путешествие. Потом я оделся, одел Джулию и поднял ее на руки, чтобы отнести обратно на наш берег. Я выбрал короткий путь. На берегу, в том месте, куда мы вышли, я уложил ее на песок и вытянулся рядом, обняв ее. Скоро я заснул. Мы проснулись лишь тогда, когда взошло солнце, и нас разбудили голоса пришедших купаться людей. Она уселась на песок и посмотрела на меня.

– Эта ночь не могла быть только сном, – промолвила она. – Но и явью она тоже быть не могла. Да?

– Думаю, что так.

Она нахмурилась:

– С чем именно ты согласен?

– С тем, что нужно позавтракать. Пойдем, перекусим что-нибудь. Пойдем.

– Погоди минутку, – Джулия положила руку мне на плечо. – Случилось что-то необыкновенное. Что это было?

– Зачем убивать волшебство словами? Пойдем лучше позавтракаем, дорогая.

В последующие дни она много расспрашивала меня, но я был тверд как кремень и отказывался разговаривать на эту тему. Глупо! Все это было просто глупостью с моей стороны. Ни в коем случае нельзя было отправляться с ней на эту необыкновенную для нее прогулку. И в последнем нашем споре-ссоре, после которого мы окончательно расстались, это сыграло свою роковую роль. И теперь, ведя машину и размышляя об этом, я вдруг понял, что дело не только в моей прошлой глупости, я понял, что любил Джулию и люблю ее до сих пор. Если бы я не придумал этой прогулки, или если бы согласился с ней в том, что был обыкновенным волшебником, она бы не стала на ту тропу, по которой пошла, не стала бы искать пути к собственной власти… вероятно, для самозащиты. Я закусил губу, и на мои глаза навернулись слезы. Я обошел тормозящую впереди меня машину и промчался на красный свет. Если я убил свою любовь, то я не был уверен, что не может совершиться обратное.