Текст книги "Девять принцев Амбера .Тетралогия"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Проклятье! – воскликнул я.

Меч застрял между костей и не желал выходить наружу. А последний противник в это время сумел подняться на ноги. Я продолжал разворачивать тело, удерживая его между нами и пытаясь одновременно высвободить левой рукой зажатый в кулаке трупа меч. И снова зачертыхался. Труп стиснул свое оружие мертвой хваткой, его пальцы обхватили рукоять подобно клещам. Поднявшийся враг мерзко улыбнулся, движением меча изыскивая способ совершить выпад. Именно в этот миг я и заметил сверкание голубого камня на его кольце, и это было ответом на вопрос, меня ли поджидали тут эти люди. Не переставая двигаться, я согнулся в коленях и схватил тело убитого пониже. Подобные ситуации хорошо западают в память – полное отсутствие сознательных мыслей и огромное количество мгновенных восприятий – вне времени, и все подвергается анализу потом. С разных концов улицы доносились крики. Я слышал, как к месту схватки бегут люди из домов и издалека. Под ногами вокруг хлюпала кровь, и я все время напоминал себе о ней. На мгновение в памяти и перед глазами оказался лучник и его лук, разрубленные за противоположной стороной крыльца. Удушенный любитель прогулок по крышам растянулся на земле справа от живого противника, угрожающего мне в настоящий момент. Подставляемое под удары тело вдруг стало мертвым грузом. С огромным облегчением я осознал, что новых врагов не предвидится. Но между тем этот тип все кружил, высматривая удобную для удара позицию. Ладно… Время! Я изо всех сил толкнул труп на нападавшего, не став дожидаться этого воздействия. Риск, на который я пошел, не предоставлял мне времени для такого удовольствия. Сделав кувырок, я перекатился через плечо мимо человека, которого придушил Фракир. В этот момент послышался звук столкнувшихся тел и невнятный возглас, указывающий, что я хотя бы частично оправдал затраченные усилия. Насколько же оказался действенен этот поступок, это мне еще предстояло выяснить. Пока я пачкал одежду в грязи, моя правая рука ухватила меч задушенного, и я снова очутился на ногах, развернувшись в направлении последнего врага, выставив меч и отпрыгнув назад со скрещенными ногами. Едва успел… Он налетел на меня с яростным напором, и я быстро отступил, умудрившись парировать смертельный удар. Он все еще улыбался, но мой первый ответный выпад замедлил его атаку, а второй – остановил. На этом я решил остановиться и отстоять позицию. Он был силен, но я понял, что я быстрее. Люди, собравшиеся на шум, теперь приблизились и стали следить за поединком. До меня донеслось несколько громких, но глупых советов. Не могу сказать, кому же они предназначались, однако это не имело значения. Так мы фехтовали еще несколько минут, прежде чем я начал атаку, а он немного отступил. Я преисполнился уверенностью, что смогу взять его. Он нужен мне был живым, что несколько затрудняло дело. Сверкавшее и отступавшее вместе с ним кольцо с голубым камнем содержало тайну, на которую у него имелся ответ, который так мне был необходим. Я решил измотать противника, одновременно пытался развернуть его так, чтобы, отступая, он споткнулся о труп, и это уже почти получилось. Тем не менее, когда его левая нога попала на руку задушенного, он перенес свой вес на другую ногу, чтобы сохранить равновесие, и ему удалось превратить это движение в выпад. Мой клинок был убран, потому что я готовился к сильному удару сверху, когда он, споткнувшись, упадет к моим ногам. Полагаю, с моей стороны было ошибкой рассчитывать на подобное везение. Он отбил мой меч мне на грудь сильным ударом клинка, убрав при взмахе и собственное оружие, и наши тела столкнулись. Таким образом я предоставил ему великолепную возможность ударить меня кулаком по почкам. Левой ногой он тут же подставил мне подножку. Сила удара при нашем столкновении показала, что в данном эпизоде он взял верх. Самое лучшее, что я мог сделать в этом случае – схватить левой рукой край своего плаща, раскрутить его и запутать оба наших меча, когда мы упали. Одновременно с этим я попытался повернуться при падении, чтобы свалиться на него, что мне не удалось. Мы рухнули бок о бок, лицами друг к другу, при этом я сильно ударился ребрами о гарду моего меча. Моя правая рука очутилась подо мной, а левая еще не успела выпутаться из плаща. Его же левая рука оказалась свободной и он вцепился в мою физиономию, а я укусил его за руку, но не смог удержать ее зубами. В то же время я сумел, наконец, вытащить правую руку и умудрился ударить его в лицо. Он отвернул лицо, попытался двинуть меня коленом между ног, но попал по бедру, а затем намеревался ткнуть негнущимися пальцами мне в глаза. Я ухватился за его запястье и предотвратил коварный удар. Так как наши правые руки были прижаты, то силы оказались равными. Поэтому все, что мне требовалось – это сжимать запястье. Кости его хрустнули, и он впервые вскрикнул. Тогда я просто оттолкнул его, перекатился в позицию на коленях и начал подниматься, таща его за собой. Конец поединка. Я победил. Неожиданно он повалился на меня. Я было подумал, что это новая хитрость врага, но тут же заметил, что из его спины торчит клинок, и рука державшего его человека уже намеревалась вытащить смертоносную сталь.

– Сукин ты сын! – заорал я по-английски, но был уверен, что смысл этой фразы дошел до человека. Я бросил уже бесполезное тело и врезал кулаком по лицу незнакомца, свалившегося наземь, его клинок остался в спине моего поверженного врага. Я схватил его и посадил поудобнее.

– Кто тебя подослал? Как вы меня нашли? – спросил я.

Он слабо усмехнулся, и из его рта потекла струйка крови.

– Здесь даром не дают… – прохрипел он. – Спроси кого-нибудь другого, – и он рухнул вперед, измазав мне кровью рубашку.

Я потащил с его пальца кольцо с голубым камнем и добавил его к своей коллекции этих проклятых камней. Потом я поднялся и отыскал взглядом убившего его человека. Двое прохожих помогали ему подняться.

– За каким дьяволом ты влез в это дело?! – рявкнул я, надвигаясь на него.

– Я спасал тебе жизнь, черт побери! – проворчал неудачливый спасатель.

– Твой удар мне еще дорого обойдется! Этот тип нужен был мне живым!

Тут заговорил человек слева от него, и я узнал этот голос, женщина чуть коснулась ладонью моей руки, которую, сам того не сознавая, я занес для новой затрещины.

– Он сделал это по моему приказу, – промолвила она. – Я опасалась за вашу жизнь и не поняла, что вы хотели взять его в плен.

Я посмотрел на ее бледные, гордые черты, полузакрытые темным плащом с поднятым капюшоном. Это была Вианта Бейль, подруга Каина, которую в последний раз я видел на похоронах. Она доводилась третьей дочерью барону Бейлю. Неожиданно меня пробрала дрожь. Набрав в грудь побольше воздуха, я сумел взять себя в руки.

– Понимаю, – проронил я. – Спасибо.

– Весьма сожалею, – извинилась она.

– Вы не знали, – качнул я головой. – Что сделано, то сделано. Я благодарен всякому, кто пытается мне помочь.

– Я все еще могу быть полезна вам, – заявила она. – Может быть, в этом случае я и ошиблась, но, по-моему, вы по-прежнему подвержены опасности нападения. Давайте удалимся отсюда.

– Вы можете подождать меня минуточку? Подождите, пожалуйста, – попросил я.

Я отошел на несколько шагов к крыльцу и незаметно для окружающих снял Фракира с шеи удушенного наемного убийцы. Захваченный мною чужой меч кое-как подошел к ножнам, и я загнал его туда, поправив сбившийся пояс. Мой собственный меч так и остался погруженным в тело противника, и я не стал терять время на его высвобождение. Подойдя к Вианте, я чуть склонил голову и произнес:

– Я к вашим услугам.

– Идемте, – просто сказала она.

И мы зашагали по направлению к Портовой Дороге. Зеваки быстро освобождали нам дорогу, убираясь с нашего пути. Кто-то, вероятно, уже грабил мертвецов. Черт побери, и это мой родной дом!

4

Вместе со мной и леди Виантой в путь отправились и два служителя дома Бейля. Мой бок все еще саднил от удара о рукоять меча. Небо все так же заливал яркий свет луны и звезд, и морской туман скрывал от нас Закоулок Смерти. К счастью, от происшедшей схватки я получил всего лишь шишку на боку. Каким образом они так быстро узнали о моем возвращении в Амбер, я никак не мог догадаться. Но Вианте, кажется, что-то было известно об этом и мне хотелось довериться ей, потому что я был с ней немного знаком и потому, что она потеряла своего дружка, моего дядю Каина, в чем виноват мой бывший друг Люк, от которого и исходило все, связанное с голубыми камнями. Вскоре мы свернули к морю. Удаляясь от Портовой Дороги, я поинтересовался, что она задумала.

– Я полагал, что мы направляемся к Лозе, – сказал я.

– Вы же понимаете, что вам грозит опасность! – отрезала она.

– Да, это довольно очевидно.

– Мы могли бы проводить вас в городской дом моего отца, или до Дворца, но кто-то знает, что вы здесь, и ему не потребуется много времени на то, чтобы добраться до вас…

– Все верно.

– Здесь у нас припасены шлюпки. Мы можем проплыть вдоль побережья и добраться к утру до загородного дома отца. Таким образом можно замести следы. И всякий, разыскивающий вас в Амбере, угодит в тупик.

– Вы полагаете, что во Дворце я не буду в безопасности?

– Такая возможность не исключена. О вашем местонахождении будут знать окружающие. Поезжайте со мной и все будет иначе.

– Я пропаду, а Рэндом узнает от одного из часовых, что я отправился в Закоулок Смерти. Это вызовет немало волнений и большую суматоху…

– Вы можете связаться с ним утром по Козырю и сообщить, что находитесь за городом, если у вас имеются с собой Карты.

– Верно. А как вы узнали, где найти меня в этот вечер? Вы не убедите меня, что встретились со мной случайно.

– Нет, мы шли следом за вами и обосновались в заведении напротив «Окровавленного Билла».

– Вы предвидели сегодняшнее происшествие?

– Я учитывала такую возможность. Если бы я предвидела все, то, конечно, помешала бы этому.

– Что тут происходит? Что вы знаете обо всем этом? Какова ваша роль в происходящем?

Она рассмеялась и я подумал, что впервые слышу, как она смеется. И не холодным издевательским смехом, какой можно было ожидать от любовницы Каина.

– Я хочу отплыть, пока не начался прилив, – произнесла Вианта, – а вы желаете услышать от меня рассказ, на который уйдет вся ночь. Что же мы выберем, Мерлин? Безопасность или утоление любопытства?

– Я хотел бы и то, и другое, но согласен и по очереди.

– Идет, – кивнула она и обратилась к спутнику небольшого роста, которого я недавно стукнул. – Пол, отправляйся домой. Утром скажешь отцу, что я решила вернуться в Лесной Дом. Передашь ему, что ночь была так хороша, что я решила покататься на шлюпке, и поэтому подняла парус, отправляясь в плавание. Не упоминай при этом про Мерлина.

Слуга прикоснулся к шляпе.

– Хорошо, сударыня…

Он отправился обратно тем же путем, каким мы пришли.

– Идем, – предложила она затем, и вместе с рослым парнем, которого, как я позже узнал, звали Дрю, повела меня по пирсу туда, где находилась шлюпка.

– Вы ходили под парусом? – обратилась она ко мне.

– Бывало…

– Ладно, тогда вы сможете оказать нам помощь.

Я выполнил ее просьбу. Пока разворачивали парус, мы разговаривали исключительно по делу, потом мы подняли его и отдали концы. Дрю сидел за рулем, а мы управляли парусом. Позже мы стали делать это поочередно. Ветер дул стабильно, фактически, он был почти попутным. Мы заскользили по водной глади, обогнули, волнорез и без всяких затруднений вышли в открытое море. После того, как мы сняли плащи, оказалось, что на ней надеты темные штаны и плотная рубашка. Очень практичная одежда, точно она заранее все спланировала. На ее скинутом поясе оказался настоящий, стандартной длины меч, а не какой-то там кинжал, украшенный самоцветами. Понаблюдав за ней некоторое время, я пришел к заключению, что она, вероятно, весьма неплохо им владеет и кого-то она мне напоминала, но кого именно, я не мог точно припомнить, хотя и ломал над этим голову. Ассоциации вызывали скорее привычные жесты и звуки голоса, чем внешность, но все это не имело большого значения. Необходимо было подумать о вещах более важных. После того, как мы добились ровного хода, у меня нашлось несколько мгновений взглянуть на темный горизонт и быстренько просчитать кое-что еще раз. Я был знаком с общими фактами ее биографии, и не раз встречался с ней на светских приемах. Я знал, что ей известно, что я сын Корвина, родился и вырос при Дворе Хаоса, наполовину я принадлежу к тому роду, который в древности имел отношения с королевским родом самого Амбера. При нашем разговоре стало очевидно, что она знает о том, что я прожил несколько лет в Отражениях, ассимилировался и получил кое-какое образование. Надо полагать, дядя Каин не держал ее в неведении относительно наших семейных дел, и это навело меня на мысль о том, насколько глубоки были отношения между ними. Я слышал, что они прожили вместе несколько лет. Поэтому я гадал: что именно она знала обо мне. С ней я чувствовал себя в относительной безопасности, но нужно было выяснить, насколько я мог быть откровенен в обмен на явно имевшиеся у нее сведения о том, кто охотился на меня здесь. А требовалось это потому, что я чувствовал, по всей вероятности дело может обернуться торгом. У нее не было никакой явной причины проявлять интерес лично ко мне, кроме как оказать услугу члену правящей семьи, что когда-нибудь может ей пригодиться. Мотивы ее, в основном, должны сводиться к желанию отомстить за убийство Каина. Помня об этом, я готов был заключить с ней сделку. Иметь такого союзника всегда полезно, но требовалось решить столь многое, что я был готов открыть ей кое-что. Но все же меня одолевали сомнения, надо ли, чтобы она вмешалась в текущие события? Я также гадал, сколько она запросит. Скорее всего, она просто хотела участвовать в акции. Когда я поглядывал на контуры ее скуластого лица, очерченные лунным светом, невольно напрашивалось сравнение с Немезидой. Уносимый бризом на восток, проходя мимо огромной скалы Колвира, со сверкающими, словно самоцветы в волосах, огнями Амбера, я снова испытал уже знакомое чувство неприязни. Хотя я вырос во тьме и экзотическом свете среди неэвклидовых парадоксов Двора, где красота образовывалась более сюрреальными элементами, я каждый раз посещал Амбер, испытывая все более сильную тягу к нему, пока не понял, наконец, что он является частью меня самого, пока не начал считать родиной и его тоже. Я не хотел, чтобы Люк атаковал его склоны с автоматчиками или Далт совершал сюда рейды со своими молодчиками. Я понимал, что готов был сразиться с ними, защищая Амбер. Мне показалось, что на берегу неподалеку от места захоронения Каина, я заметил белую вспышку, двигающуюся вперед сперва медленно, затем быстрее, а потом исчезнувшую в какой-то расселине склона. Я рискнул бы утверждать, что это был Единорог, но на таком расстоянии в темноте, да еще двигаясь, я мог и ошибиться. Чуть позже мы поймали отличный ветер, чему я был рад. Несмотря на сон длиной в день, я порядком устал. Мой побег из хрустальной пещеры, встреча со Скрофом, преследование меня смерчем и его хозяином в маске слились у меня в мозгу в почти непрерывное действие, каковым эти приключения, в сущности, и являлись. И теперь наступила стрессовая реакция, вызванная моей недавней активной деятельностью. Больше всего сейчас мне хотелось слушать плеск волн, глядя на черный и скалистый берег, проплывающий мимо правого борта, или рассматривать мерцающее море с левого борта. Не было желания ни думать, ни двигаться.

На мою руку легла ее прохладная рука.

– Вы устали? – услышал я ее голос.

– Полагаю, да.

– Вот вам плащ. Почему бы вам не накинуть его и не отдохнуть? Мы идем ровно, легко справимся и вдвоем без вашей помощи.

Я кивнул, натянув на себя плащ. Ее ладонь осталась в моей руке. Я поднял на нее взгляд. Вианта улыбнулась. Я в первый раз увидел, как она улыбается. Кончиками пальцев другой руки она коснулась пятна крови на моей рубашке.

– Не беспокойтесь, я позабочусь о вас, – пообещала она.

Я улыбнулся ей в ответ, так как она, кажется, хотела этого. Тогда она сжала мои плечи и отошла, а я, глядя ей вслед, гадал, не упустил ли я что-нибудь в своих недавних размышлениях относительно нее. Но сейчас я слишком устал, чтобы ломать голову над неизвестным в этом уравнении. Механизм моего мышления все замедлял и замедлял ход… Привалившись спиной к планширу правого борта и мягко укачиваемый волнами, я позволил себе немного вздремнуть. Через полуприкрытые веки я смотрел на пятна крови на своей белой рубашке. Кровь… Да, кровь…

– Первая кровь! – крикнул Деспил. – И хватит! Ты удовлетворен?

– Нет! – прокричал Юрт. – Я его едва царапнул. – Он крутанулся на своем камне и махнул в мою сторону тройными когтями триспа, готовый снова напасть на меня. Кровь сочилась у меня из царапины и собиралась в бисеринки, а те поднимались в воздух и уплывали, словно пригоршни рассыпанных рубинов. Я поднял фандон в позицию защиты сверху и опустил трисп, который держал отставленным далеко вправо, под углом вперед. Согнув левое колено, я повернул камень на 90 градусов, так что каждый из нас казался висящим вверх ногами по отношению друг к другу.

– Амберийский ублюдок! – крикнул он, и из его оружия в мою сторону вылетели три вспышки света, и, разбитые взмахом моего фандона, похожие на мотыльков, осколки упали, кружась, в Бездну Хаоса, над которой мы летали.

– К твоим услугам, – ответил я и сжал рукоять триспа, выпуская пульсирующие лучи из трех его тонких, как волос, клинков. Проделывая это, я вытянул руку над головой и резанул его по коленям. Он отмел лучи фандоном почти на весь предел их восьмидесятифутового действенного диапазона. У трисливера почти трехсекундная пауза для перезарядки, но я сделал финт, имитируя смертельный удар ему в лицо, на что он рефлекторно поднял фандон, и я сжал трисп для косого удара ему по коленям. Он отбил его секундным импульсом опущенного фандона, сделал выпад мне в лицо и совершил кувырок назад на все 360 градусов, рассчитывая, что время перезарядки спасет его спину, и он вернется в прежнее положение с поднятым фандоном для удара мне по плечу. Но я увернулся, описав около него круг, снизившись и повернувшись без переворота. Я рубанул его по открывшемуся плечу, но оказался за пределами действенности оружия. Деспил тоже описывал круг на камне размером с береговой сигнальный шар, далеко справа от меня, а мой секундант Мондор быстро снижался с позиции, занимаемой высоко над, головой. Мы цеплялись за небольшие камни, преображенные ступенями, плавая на внешнем течении Хаоса, точно на краю водоворота. Юрт повернулся следом за мной, держа левую руку, к локтю которой был прикреплен фандон, в горизонтальном положении и выполняя им медленное круговое движение. Его пленочная сеть трехфутовой длины, утяжеленная снизу мордом, сверкала в зловещем свете, изливавшемся через неравные промежутки с разных направлений. Трисп он держал в среднем направлении атакующей позиции и скалил зубы, но не улыбался, когда мы с ним двинулись на противоположные концы десятифутового круга, который описывали вновь и вновь, ища возможности нанести удар. Я изменил плоскость орбиты, и он тут же сделал то же самое. Я снова проделал этот маневр, и он повторил его. Затем я сделал нырок под 90 градусов вперед, подняв и вытянув фандон. Повернув запястье, я уронил локоть, направляя секущий удар снизу вверх под его защиту. Он выругался и рубанул, но я раздробил его свет, и у него на левом бедре появились три темные линии. Трисливер входит в тело на глубину не более трех четвертей дюйма, и потому при серьезной схватке горло, глаза, виски, запястья и бедренные артерии являются наиболее уязвимыми. И все же, наделав порядочно порезов своему противнику, ты можешь с ним разделаться. Он закружится в туче красных капелек, устремляющихся в такое место, откуда никто не возвращается.

– Кровь! – крикнул Мондор, когда на ноге Юрта образовались и уплыли куда-то бисеринки. – Удовлетворены, господа?

– Я удовлетворен, – буркнул я.

– А я нет, – ответил Юрт, повернувшись ко мне лицом, когда я поплыл влево от него и развернулся вправо. – Спроси меня еще раз, когда я перережу ему горло.

Юрт ненавидел меня еще с тех незапамятных времен, когда еще не умел ходить по причинам, известным лишь ему одному. Я относился к нему ровно и никак не мог найти причины неприязни. С Деспилом я всегда ладил, хотя он чаще принимал сторону Юрта, чем мою. Но это-то как раз вполне понятно. Они доводились друг другу полнородными братьями, и Юрт был младшим. Сверкнул трисп Юрта, я разбил свет и совершил ответный выпад. Он раздробил мои лучи и закрутился вбок. Я последовал его примеру. Наши триспы вспыхнули одновременно, и воздух между ними заполнился сверкающими светлячками, когда обе наши атаки захлебнулись. Как только трисп перезарядился, я снова ударил, и снова наши атаки разбились о фандон. Мы подплыли друг к другу ближе.

– Юрт, – обратился я к нему, – если кто-нибудь из нас убьет другого, уцелевший станет отверженным. Труби отбой.

– Дело будет стоить этого, – бросил он. – Думаешь, я не помню об этом?

А затем резанул меня по лицу. Я рефлекторно поднял обе руки с фандоном и триспом и начал атаку, когда передо мной разбился дождем свет. И я услышал его вопль. Когда я опустил фандон на уровень глаз, то увидел, что он согнулся вперед, и его трисп уплывает прочь. Так же, как и его левое ухо, протянув за собой красную нить, быстро собирающуюся в бисеринки. Свободно летал также и лоскут кожи с волосами с головы, и он пытался прижать его обратно на место. Мондор и Деспил уже снижались, входя в штопор.

– Мы объявляем дуэль оконченной! – кричали они, и я поставил трисп на предохранитель.

– Насколько тяжело? – спросил меня Деспил.

– Не знаю.

Юрт подпустил его достаточно близко, чтобы проверить, и чуть позже Деспил сообщил:

– С ним ничего страшного, но мать будет взбешена.

– Это была его затея, – уточнил я.

– Знаю. Полетели, мы и так тут задержались.

Он помог Юрту, выступающему на краю Грани и волочащему за собой фандон, как сломанное крыло, вырулить. Я же задержался, поотстав от них. Сын Савалла, Мондор – мой названный брат, положил мне руку на плечо.

– Ты ведь не собирался отделать его до такой степени, – сказал он, – Я это знаю.

Я кивнул и прикусил губу. Деспил был прав насчет герцогини Дары, нашей матери. Она благоволила к Юрту, и тот каким-то образом заставлял ее поверить, что во всех нехороших делах виноват я. Иногда я чувствовал, что она предпочитает мне обоих своих сыновей от Савалла, старого герцога Грани, за которого она вышла в конце концов замуж после того, как попыталась помириться, но все же порвала с моим отцом. Однажды я случайно подслушал разговор, в котором говорилось, что я напоминаю ей о моем отце, на которого сильно похож. Я снова подумал об Амбере и других местах в Отражениях, и испытал знакомый приступ страха, так как это напоминало об извивающемся Логрусе, который, как я знал, послужит мне билетом в дальние края.

– Пойдем проведаем Сухьи, – предложил я Мондору, когда мы выбрались из бездны. – Мне необходимо спросить его кое о чем.

Когда я, наконец, поступил в колледж, то не тратил много времени на письма домой…

– Скоро будем дома, – сообщила Вианта. – Выпейте воды, – и она протянула мне флягу.

Я сделал несколько жадных глотков и отдал ее обратно.

– Благодарю.

Затем я потянулся, разминая затекшие мускулы, и вдохнул холодный морской воздух. Луна оказалась уже за моими плечами.

– Вы немного поспали, – промолвила Вианта.

– Я разговаривал во сне?

– Нет.

– Хорошо.

– Плохие сны?

– Что-то тяжелое и неприятное.

– Возможно, вы все же что-то пробормотали как раз перед тем, как я вас разбудила.

– О…

Далеко впереди я заметил маленький огонек на оконечности темнеющего мыса. Она махнула рукой в ту сторону.

– Когда мы минуем этот пункт, – объяснила Вианта, – то окажемся в видимости гавани Бель-порта. Там мы позавтракаем и нам дадут лошадей.

– А порт далеко от Лесного Дома?

– Около лиги, – ответила она, – легкого пути верхом.

Некоторое время она оставалась рядом со мной, храня молчание и глядя на побережье. Впервые за последнее время мы просто сидели рядом со свободной от забот головой и незанятыми руками, во всяком случае, такое ощущение было у меня. И вот в этот-то момент во мне проснулось колдовское чутье. Я чувствовал себя так, точно бы рядом со мной присутствовала магия. Не какое-то простое заклинание или аура, а что-то более тонкое. Я вызвал видение и обратил его к ней. Не было ничего, бросающегося в глаза, но, как мне казалось, предусмотрительность не помешала бы. Это я проделал через Логрус.

– Не делайте этого, пожалуйста, – попросила Вианта.

Я совершил ошибку. В общем-то довольно бестактно считается вот так зондировать своего коллегу.

– Извините, – сказал я. – Я не знал, что вы изучили Искусство.

– Я не изучала, но чувствовала его еще раньше.

– В таком случае из вас, вероятно, получился бы неплохой мастер.

– У меня иные интересы.

– Я подумал, что кто-то наложил на вас чары, – стал оправдываться я, – и просто пытался…

– Что бы вы ни увидели, это принадлежит другому. Пусть так и останется.

– Как вам угодно. Извините.

Однако же она должна была понимать, что я не мог оставить этого просто так, ибо неизвестная магия могла представлять возможную опасность, поэтому она продолжала:

– Заверяю вас, это никак вам не повредит, скорее наоборот.

Я подождал, предполагая, что она еще что-нибудь добавит, но больше по этому поводу она ничего не говорила и я решил временно оставить эту тему в покое и перевел взгляд на маяк. Во что же я все-таки встреваю, связавшись с ней? Как она вообще узнала, что я вернулся в город? Не говоря уже о том, что навещу Закоулок Смерти именно тогда, когда я его навестил? Наверное, она догадывалась, что подобные вопросы придут мне в голову, и если она хочет обоюдного доверия, то должна объяснить это. Я повернулся к ней и она вновь улыбнулась.

– С подветренной стороны маяка ветер меняется, – Вианта поднялась. – Извините, но меня ждет работа.

– Может, мне помочь?

– Через минуту. Я позову вас, когда мне понадобится помощь.

Я посмотрел ей вслед и испытал при этом жуткое ощущение, что она тоже смотрит на меня, вне зависимости от того, в какую сторону направлен ее взор. А также сообразил, что такое ощущение присутствует во мне уже некоторое время. К тому моменту, когда мы причалили, привели все в порядок и стали подниматься на берег по широкой мощеной дороге, ведущей к постоялому двору со струящимся из трубы дымом, небо на востоке побледнело. После обильного завтрака мир уже оказался полностью залитым утренним светом. Потом мы направились к конюшне, где для поездки в поместье отца нам предоставили трех спокойных лошадей. Стоял один из последних ясных бодрящих безветренных осенних дней. Я наконец-то почувствовал себя отдохнувшим, а на постоялом дворе нашелся кофе, что не так-то часто встречается в Амбере за пределами Дворца, и я с удовольствием выпил чашку. Приятно было не торопясь ехать и вдыхать свежий утренний воздух, смотреть, как тает роса на искрящихся полях, наблюдать за стаями птиц, улетающих на Острова Солнца. Мы ехали молча, и не случилось ничего, способного испортить мне настроение. Воспоминания о печалях, предательстве, страданиях и насилии остры, но они-таки блекнут, а то, что я ощущал в данный момент, запечатлевается глубже, длится гораздо дольше. И я ехал рядом с Виантой Бейль под утренним небом мимо каменных домов и оград, и кричали случайно залетавшие морские птицы в краю виноградарей к востоку от Амбера, и коса Времени не была властна в этом уголке моего сердца. Добравшись до Лесного Дома, мы предоставили бейлевским слугам заняться лошадьми, которых они должны были вернуть обратно. Затем Дрю направился к себе, а я пошел с Виантой к огромному особняку на вершине холма. Оттуда открывался великолепный вид на каменистые долины и склоны холмов, где выращивали виноград. Пока мы шагали к дому, к нам подбежали, пытаясь ластиться, собаки, и даже когда мы вошли в дом, их лай все еще иногда доносился до нас. Дерево и кованое железо, полы из серых каменных плит, высокие потолки со стропилами, пара небольших гобеленов оранжево-розового, коричневого, белоснежного и синего цветов, коллекция старинного оружия с некоторыми признаками ржавчины, пятна сажи на сером камне возле очага. Мы прошли через небольшой холл и поднялись по лестнице.

– Занимайте эту комнату, – предложила она, открывая дверь темного дерева. Я кивнул, вошел внутрь и осмотрелся. Комната была просторная, с большими окнами, выходящими на южную долину.

– В соседней комнате есть ванна, сообщила она, показывая на дверь слева.

– Благодарю. Это именно то, что мне нужно.

– Приведете себя в порядок, – она подошла к окну и взглянула вниз, – Если не возражаете, то встретимся на этой террасе через час.

Я подошел к ней ближе и посмотрел на вымощенные плитками участки, отлично затененные древними деревьями – их листья были теперь желтыми, красными и коричневыми и во множестве усыпали внутренний двор. Границы двора очерчивали пустые сейчас клумбы, здесь же располагалось множество столов и стульев, а среди всего этого со вкусом расставлена целая коллекция кустов в кадках.

– Великолепное местечко, – заметил я.

Она повернулась ко мне.

– Может, вам хочется чего-нибудь особенного?

– Если есть кофе, я бы не возражал против еще одной чашечки, когда встречусь с вами.

– Я посмотрю, что можно сделать.

Вианта улыбнулась и, как мне показалось, на мгновение качнулась ко мне. В тот же миг мне подумалось, что она хотела, чтобы я обнял ее. Но если бы это произошло, то вызвало бы некоторую неловкость, а при данных обстоятельствах я ни и коем случае не хотел иметь с ней никаких фамильярностей, так как не имел ни малейшего представления, в какую игру она играла. Поэтому я ответил на улыбку, пожал ее локоток, сказав: «Благодарю вас», и отступил.

– Пора принять ванну, – добавил я и проводил ее к двери.

Приятно было стащить сапоги, и еще приятнее избавиться от грязи и пыли в горячей воде. Чуть позже, в свежезаколдованной одежде, я спустился по лестнице и отыскал боковую дверь, ведущую с кухни на внутренний дворик. Вианта, тоже умытая и переодетая в коричневые брюки для верховой езды и свободного покроя рыжевато-коричневую блузку, сидела за столом в восточном конце внутреннего двора. На столе находились два прибора, кофейник и поднос с фруктами и сыром. Я прошел, загребая шелестящие листья носками сапог, через двор и сел за стол.