Текст книги "Глубже"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Глава 35

– Что это за шум? – прошептал Честер. Мигая, они с Кэлом вглядывались во тьму, напряженно прислушиваясь.

– Становится громче, – заметил Честер. – Похоже на звук мотора.

– Т-с-с, сиди тихо, ладно? – нервно сказал Кэл.

Оба еще раз прислушались – шум не прекращался.

– Не поймешь, близко он или далеко, – озадаченно сказал Честер.

– По-моему, вокруг нас движется, – приглушенным голосом произнес Кэл.

Вдруг звук стал громче, а затем совсем стих.

Честер отчаянно завопил.

– Быстро, Кэл! – закричал он не своим голосом. – Включи свет!

– Нет. Включай свой, – ответил Кэл. – Эллиот сказала нам не…

– Включай же! – рявкнул Честер. – ОНО НА МОЕЙ РУКЕ! Я ЧУВСТВУЮ!

Это подействовало. Кэл схватил фонарь и посветил на Честера.

– О господи! Что это? – заорал Честер, медленно отводя руку в сторону.

На него было жалко смотреть – такой ужас был написан на лице.

В предплечье мальчика вцепилось лапками какое-то существо. Оно отдаленно напоминало стрекозу, поскольку у него имелись прозрачные крылья, отливающие всеми цветами радуги, – но это было единственной сколько-нибудь привлекательной чертой создания. Тело от головы до хвоста сантиметров пятнадцати в длину было покрыто пыльной, темно-коричневой шерстью.

Под парой выпуклых составных глаз располагались два жуткого вида хоботка, а длинное брюшко, изогнутое на конце, заканчивалось страшным шипом, словно существу пересадили жало скорпиона. Более кошмарное и пугающее существо придумать было трудно.

– Убери его! – проговорил Честер сквозь сжатые зубы, стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать эту тварь.

И хотя он вытянул руку как можно дальше, существо изогнуло шип, словно целилось ему в лицо.

– Как? Что мне делать? – растерялся Кэл, дрожащей рукой сжимая фонарик, и отодвинулся подальше от Честера.

– Ну же! Прихлопни его чем-нибудь!

– Я… я… – запнулся Кэл.

Теперь шип был направлен прямо в грудь мальчика, а крылья затрепетали, словно существо старалось удержаться на трясущейся руке Честера.

– РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, ПРИБЕЙ ЕГО! – завыл Честер.

Пока Кэл метался в поисках хоть какого-то орудия убийства, Честер решил, что ждать уже нет никаких сил, и замахал рукой туда-сюда в надежде стряхнуть создание. Но тварь не стала улетать, только крепче вцепилась тремя парами лапок в руку. Насекомое осталось на месте, продолжая трясти шипом, раскачивавшимся из стороны в сторону. Но в конце концов оно, зашуршав крыльями, неожиданно поднялось и, поначалу зависнув в пугающей близости от лица Честера, улетело прочь в темноту.

– Просто ужас, – потрясенно проговорил Честер, весь дрожа, хлопая по рукам и издавая бессвязные стоны. – Кошмар… кошмар… это чертово место просто какое-то шоу уродов. Ужас!

Уже почти оправившись от испуга, он вдруг резко обрушился на Кэла.

– А ты! – сердито бросил он. – Не мог прибить эту тварь, как я просил?

– А что мне было делать? Я не мог ничего найти, – обиженно ответил Кэл. И, разозлившись, добавил: – Уж прости, не захватил с собой гигантскую мухобойку.

– Ой, да ладно тебе… подошло бы все что угодно, – сердито проворчал Честер. – Что ж, премного благодарен… я этого не забуду, когда с тобой что-нибудь случится.

Оба какое-то время напряженно молчали, пока не услышали вокруг жужжание, но на этот раз звук был тише и писклявей.

– Господи, а теперь-то что? – спросил Честер. – Еще одна из этих тварей?

Кэл уже без всякой подсказки включил свет, неловко крутя фонарем.

– Мошки? – предположил Честер в надежде, что кошмарная стрекоза не собирается наносить повторный визит.

– Нет, эти побольше будут, – сказал Кэл.

На свету обнаружилось, что воздух кишит насекомыми, повсюду роятся непонятные твари размером с тощих москитов.

– А это еще кто? Семейка этого здоровенного жука? Похоже, все прилетели отщипнуть от меня кусочек! – выкрикнул Честер в раздражении.

Кэл тихо выругался, хлопнув себя по шее – его укусили.

– Ненавижу. Всегда не любил насекомых, – сказал Честер, пытаясь отогнать их от лица. – Я забавы ради убивал у себя в саду ос и мух. А теперь, похоже, настал час расплаты.

Кто бы ни были эти создания, они быстро поняли, что в округе появилась свежая плоть. В конце концов Честеру с Кэлом ничего не оставалось, как закутаться в одежду из рюкзаков. Пока Кэл что-то мямлил насчет того, что неплохо бы разжечь костер, они сидели, прижавшись друг к другу, похожие на двух сердитых мумий, и смахивали насекомых с глаз – единственной части тела, оставшейся неприкрытой.

Первым перед ними появился Уилл, ворвавшись на полянку и резко затормозив. Он наклонился, упершись руками в колени и хватая ртом воздух.

Честер и Кэл в изумлении вскочили на ноги. На Уилла было страшно смотреть. Лицо в грязных потеках от пота и пыльной бури. На одном глазу – линза Дрейка, а вокруг другого – свежая кровь из рассеченного при падении лба.

– Что случилось? – заикаясь, спросил Честер.

– Это же не Дрейка, да? – одновременно с ним спросил Кэл, указывая на устройство на голове Уилла.

– Мне… пришлось… – вымолвил Уилл между вздохами.

Задыхаясь и глотая воздух, он помотал головой.

– Я… – попытался сказать он.

– Мы убили Дрейка, – бесстрастно закончила Эллиот, выходя из-за спины Уилла под слабый луч света от фонаря Кэла. – По крайней мере, так думаем. Уилл прикончил его.

Она махнула рукой перед лицом, отгоняя вьющихся мошек. Потом взглянула под ноги и, сорвав лист папоротника, размяла в руке. Провела ладонью по лбу и щекам. Эффект оказался просто волшебным – насекомые тотчас отлетели от нее, словно она оказалась под защитой невидимого силового поля.

– Что ты сказала? Что сделал Уилл? – спросил Кэл, пока Честер брал лист того же папоротника и повторял действия Эллиот.

Уилл, казалось, не замечал насекомых, облепивших ему лицо; незащищенный глаз смотрел, не мигая, в пространство.

– Пришлось. Его пытали. И этот ублюдок Том Кокс тоже там был, помогал им, – хрипло сказала Эллиот и сплюнула на землю.

– Нет, – ошеломленно вымолвил Честер.

– И Ребекка, – добавил Уилл, продолжая глядеть в никуда.

Эллиот резко повернула к нему голову, и он продолжил:

– Она была с патрульными.

Он сделал паузу для вдоха.

– И почему-то она знала, что я там. Клянусь, она смотрела прямо на меня… и еще улыбалась, мерзавка.

– И ты только сейчас мне об этом рассказал! – обрушилась на него Эллиот. – Из-за переметнувшегося Кокса ходить на базу за снаряжением и без того было очень рискованно. Но теперь я точно так рисковать не буду. Ведь за тобой охотятся все стигийцы разом.

Уилл наклонил голову, все еще стараясь восстановить дыхание.

– Может, будет лучше, если я… если я сдамся. Тогда, может, все кончится. Это, наверное, ее остановит.

Несколько мучительно долгих секунд все глаза были обращены на Уилла, а он переводил взгляд с одного лица на другое в надежде, что никто не примет его предложение.

Потом заговорила Эллиот.

– Нет, вряд ли это что-то изменит, – сказала она почти без всякого выражения и, сняв с верхней губы кусочек папоротника, еще раз сплюнула. – Не думаю, что это поможет кому-нибудь из нас. Эта Ребекка, похоже, из таких, что всегда идут до конца.

– О да, она такая, – подавленно согласился Уилл. – Такая аккуратная, что никогда ничего не оставит несделанным.

Глава 36

– Эй постой!

Сару так занесло на повороте в лавовой трубе, что из-под ног полетели камешки, она едва поспевала за Бартлби, который рвался вперед, чуть не сбивая хозяйку с ног.

– Полегче, полегче! – крикнула она, упираясь изо всех сил, чтобы остановить его. Через несколько метров ей удалось нагнать кота. Тяжело дыша, она крепко схватила его за ошейник. Сара была рада краткой передышке; все мышцы в руках ныли, и она сильно сомневалась, что сможет долго держать охотника, если он будет вырываться.

Когда кот неохотно повернул голову, Сара увидела на широком виске большую вену, пульсирующую под шелушащейся серой кожей, и сверкающие дикие глаза.

Ноздри его широко раздувались: запах стал сильнее, и кот явно взял след.

Она обернула толстый кожаный ремешок вокруг натертой, огнем горящей руки. Приготовившись, пару раз глубоко вздохнув, ослабила ошейник Бартлби. С нетерпеливым фырканьем он помчался вперед, и поводок гулко зазвенел, вновь натянувшись до предела.

– Стой, Бартлби! – выдохнула она.

Команда худо-бедно подействовала на перевозбужденное животное, и кот немного замедлил ход.

Сара мягко заговорила с котом, увещевая сохранять спокойствие, в то же время чувствуя неудовольствие, исходившее от четырех теней, неслышно крадущихся следом. Четверо патрульных, в отличие от нее с котом, двигались молча, как привидения. Обычно они настолько сливались с окружающими стенами, что Сара их почти не видела, но сейчас они позволяли ей себя разглядеть, словно желали напомнить, кто здесь главный. Если это входило в их планы, то они своего добились.

Ей стало сильно не по себе.

Ребекка пообещала Саре, что та сможет самостоятельно разыскивать Уилла. Тогда почему ее навязали эскорт? И зачем Ребекка пошла на все это, втянув ее в преследование беглецов, в совершенно непривычном для Сары месте, при отсутствии у нее всякого опыта, когда рядом такие хорошо обученные солдаты? Какая-то нестыковка.

Все эти вопросы не давали покоя, а Бартлби опять подался вперед и потянул за собой, не заботясь, хочется ей этого или нет.

* * *

Эллиот увела мальчиков с поляны, и теперь все шли сквозь густой кустарник, причем Уилл, спотыкаясь, плелся сзади, а ветки хлестали его по лицу.

Честер с Кэлом переживали за друга, но не знали, что сказать. Выбравшись из зарослей, они обнаружили, что снова стоят на полосе прибрежного песка. Эллиот повела их по берегу, и скоро они оказались в подобии бухты, но в смоляной черноте было не разглядеть, что именно она из себя представляет.

Уиллу было совсем плохо, он едва стоял на ногах, так как действие растения, которое дала ему Эллиот, прошло и его накрыла накопившаяся усталость. Он еле переставлял несгибающиеся ноги, словно чудовище Франкенштейна, на которое мальчик еще больше походил из-за устройства на голове. Дождавшись Уилла, Эллиот внимательно посмотрела на него.

– Выдохся, надо ему немного поспать, – сказала она Честеру и Кэлу, словно Уилла тут не было, а он и вправду никак не отреагировал на ее замечание, покачиваясь на месте. – Сейчас от него пользы никакой.

Честер и Кэл обменялись озадаченными взглядами, не понимая, о чем она.

– Никакой пользы? – удивленно переспросил Честер.

– Да, и ничего хорошего в этом нет.

Она обернулась к Кэлу, пробежав по нему глазами:

– А ты как? Как нога?

Честер сразу понял, что она оценивает их, – он не знал точно, из каких соображений, но все это ему было не по вкусу. Ее слова окончательно разозлили мальчика; он прекрасно понимал, что им всем надо делать все возможное, если они хотят спастись от стигийцев. Но с его точки зрения в вопросе Эллиот таилась неприкрытая угроза.

– Нога намного лучше. Он уже отдохнул, – быстро вставил Честер, бросив многозначительный взгляд на Кэла, который был несколько удивлен таким вмешательством в разговор.

– Он что, сам за себя сказать не может? – сердито посмотрела на Честера Эллиот.

– Да, прости, – виновато промямлил он.

– Ну, так как?

– Как сказал Честер… гораздо лучше, – ответил Кэл, сгибая ногу, чтобы Эллиот сама удостоверилась.

На самом деле сгибать ее было невероятно трудно, и каждый раз, перенося вес тела на эту ногу, Кэл не знал, выдержит она или нет.

Эллиот секунду внимательно смотрела Кэлу в глаза, а потом переключила внимание на Честера, который думал, как она будет оценивать его – и останется ли довольна результатом. Но в этот момент все отвлеклись, потому что Уилл пробормотал одно слово «устал» – и после этого тяжело сел и откинулся на спину. Он тут же громко захрапел, погрузившись в глубокий сон.

– Он в ауте. Но через пару часов будет в норме, – сказала Эллиот.

А потом обратилась к Кэлу:

– Ты останешься с братом.

Она протянула ему оптический прибор.

– Следи за береговой линией… и особенно за бродом.

Девушка указала на море и непроницаемую темноту, туда, где находилась невидимая полоса берега, по которому они проходили, чтобы попасть к неразличимому отсюда броду.

– Если хоть что-нибудь увидишь, хоть какую-то мелочь, – расскажешь мне обязательно. Важно, чтобы ты был настороже… понял?

– А ты куда? – спросил Кэл, стараясь скрыть тревогу в голосе.

Он волновался и раньше, когда Эллиот с Дрейком собирались бросить его одного, а теперь, когда она потеряла Дрейка, его страх стал еще сильнее. Она что, намеревается удрать с Честером и оставить его и Уилла?

– Недалеко… на поиски еды, – сообщила она. – И за этим присмотри, – добавила Эллиот, сбрасывая рюкзак рядом с неподвижно лежащим Уиллом.

От одного этого все страхи Кэла сошли на нет – без вещей она далеко не уйдет. Он посмотрел, как Эллиот вытащила пару мешков из бокового кармана рюкзака и после этого ускользнула во тьму вместе с Честером.

– Как ты? – спросил Честер, шагая рядом с ней.

Уменьшив свет фонаря до минимума, он заслонял его рукой, как велела Эллиот, чтобы осталась только тоненькая полоска света. Самой Эллиот, как всегда, света вообще не требовалось, казалось, она обладает природным сверхъестественным чутьем.

Эллиот не ответила на вопрос, сохраняя тягостное молчание. Честер предположил, что она, должно быть, думает о Дрейке. Он понимал, насколько ее расстроила его смерть, и чувствовал, что должен ей что-то сказать, но ему очень трудно было заставить себя это сделать. Несмотря на то что он провел с ней немало времени в многочисленных вылазках, они разговаривали нечасто. Он понял, что на самом деле так и не узнал ее лучше с того дня, как Эллиот с Дрейком пленили его с Уиллом. Девушка держалась сама по себе, неуловимая, как легкий ночной ветерок – ты чувствуешь его прикосновение, но потрогать не можешь.

Честер предпринял еще одну попытку:

– Эллиот, с тобой… правда все в порядке?

– Обо мне не волнуйся, – последовал сухой ответ.

– Я просто хочу, чтобы ты знала: мы все так скорбим по Дрейку… мы всем… ему обязаны. – Честер помолчал несколько секунд. – Насколько там все было ужасно, когда Уиллу пришлось… э-э?..

Без всякого предупреждения девушка подскочила к нему и резко толкнула в грудь с выражением такой неистовой злости, что Честер ошарашенно умолк.

– Нечего со мной цацкаться! Мне не нужно ничье сочувствие!

– Я не…

– Просто оставь эту тему, понял?

– Слушай, ну я же волнуюсь за тебя, – сказал он с раздражением. – Мы все волнуемся.

Эллиот, отступив, вроде слегка смягчилась, а когда наконец заговорила, голос девушки звучал с хрипотцой:

– Я просто не могу смириться с его смертью. – Она шмыгнула носом. – Он часто говорил о том, что однажды такой день наступит для одного из нас или для обоих, и это просто очередной поворот колеса. Он говорил, что нужно быть готовым к этому, но не поддаваться ходу событий. И не оглядываться, и делать максимум возможного в этот, текущий, момент…

Девушка перекинула винтовку на спину, теребя ремешок.

– Я стараюсь так и делать, но до чего же это трудно…

Честер, глядя на нее, заметил, что лицо Эллиот в тусклом свете фонаря изменилось: исчезла жесткость и показалась очень испуганная и совсем растерянная девочка. Похоже, он впервые видел настоящую Эллиот.

– Мы с тобой заодно, – тепло произнес он от всего сердца.

– Спасибо, – ответила она смягчившимся голосом, избегая смотреть ему в глаза. – Не надо нам ссориться.

Они вышли на берег бухты, и Честеру показалось, что на воду внезапно упала тень; разглядев ее поближе, он обнаружил, что свет тут ни при чем, «тень» появилась из-за темного и густого ила, собравшегося на мелководье.

– Здесь можно неплохо поживиться, – объявила Эллиот и протянула мешки Честеру. Она вошла в воду и, наклонившись, пошарила руками в воде, словно что-то искала.

Шагая то в одну сторону, то в другую, она продолжала поиски, двигаясь вдоль края воды, а потом вдруг с ликующим возгласом выпрямилась. В руках у нее билось какое-то животное. Полметра длиной, с серебристым тельцем в форме сплюснутого конуса и волнообразными плавниками по обеим сторонам снизу, которые яростно трепыхались, словно животное пыталось плыть по воздуху. На голове располагалась пара больших черных составных глаз, а с противоположной стороны виднелись два цепких отростка с выступающими шипами, которые оно выгибало, стараясь дотянуться до крепко державшей его руки. Эллиот, развернувшись, побежала на берег, и Честер, стараясь уступить ей дорогу, даже упал.

– Господи! – воскликнул он. – Что это?

Эллиот, размахнувшись, шмякнула животное об камень. То ли прибила, то ли просто оглушила – непонятно, но теперь оно почти не шевелилось.

Девушка перевернула его на спину, и Честер увидел, что два отростка еще сжимаются, а круглый рот обрамляют десятки блестящих белых иголок.

– Их называют «ночными крабами». Очень вкусные.

Честер сглотнул, словно от отвращения ему вдруг стало нехорошо.

– Бьюсь об заклад, это гигантский тарпон, – простонал он. Он все еще лежал там, где упал. Эллиот взглянула, где Честер бросил мешки, и, решив, что помощи от него не дождешься, пошла сама и сунула животное в один из них.

– Первое блюдо есть, – сказала она. – А теперь…

– Только не говори, что мы идем ловить еще одну такую тварь, – взмолился Честер срывающимся голосом, словно впадая в истерику.

– Нет, ничего подобного, – ответила она. – Ночные крабы довольно редко встречаются. Только молоденькие заплывают так близко в поисках пищи. Нам повезло.

– Да, чертовски, – проворчал Честер, вставая и отряхиваясь.

Эллиот уже снова стояла в воде, на этот раз шаря руками на илистом дне.

– А вот то, что искал краб, – сообщила она Честеру.

Эллиот подняла руки, которые были по локоть в грязи. Честер увидел на ее ладони две витых ракушки, каждая примерно три сантиметра длиной.

– Настоящий деликатес… моллюски. Сейчас посмотрю, есть ли еще.

Честер невольно содрогнулся от мысли, что она и вправду ожидает, что он съест хоть кого-то из этих созданий.

– Давай устрой себе пир, – сказал он.

На обратном пути Честеру показалось, что что-то все идет как-то не так. Ни шевеления, ни плеска волн, ни приветственного возгласа Кэла. Эллиот в ярости направилась прямо к мальчику. Тот, свесив голову на грудь, дремал рядом с братом, который тоже полностью отключился.

– Тут что, вообще никто меня не слушает? – спросила Эллиот Честера. Она побагровела от злости – слышно было только свистящее дыхание, вырывающееся сквозь зубы. – Разве я не ясно ему сказала, что нужно оставаться начеку?

– Ясно, – громко ответил Честер.

– Ш-ш-ш! – одернула она его и прошла чуть дальше по берегу, а потом, подняв винтовку, осмотрела горизонт. Честер остался ждать подле двух спящих ребят.

– Дрейк такого бы не допустил, – напряженно проговорила она, шагая взад-вперед рядом с Кэлом, как львица перед броском.

А Кэл в блаженном неведении и не подозревал о ее молчаливой ярости, тихо покачивая головой во сне.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Честер, стараясь прочитать по глазам ее мысли.

– Он бы тут его и бросил. Перенес бы лагерь на другое место, а этот пусть сам о себе заботится, – сказала она.

– Это уже чересчур – сколько Кэл, по-твоему, протянет? – запротестовал Честер. – Это для него равносильно смертному приговору!

– Очень жаль.

– Ты так с ним не поступишь, – сбивчиво заговорил Честер. – Ты должна быть чуть снисходительнее. Бедняга совсем вымотался. Как и мы все.

Но она оставалась убийственно серьезной.

– Ты что, не понимаешь? Заснув, он мог всех нас погубить, – сказала она, бросив взгляд на воду. – Мы не знаем, что они предпримут против нас в следующий раз… Если нападут патрульные, даже я, наверное, не успею увидеть их приближение. Но могут быть и гражданские – их часто в авангард выставляют, потому что им цена – десяток за пенни, просто пушечное мясо. Вот как стигийцы иногда делают… а солдаты идут следом и делают зачистку.

– Да, но… – начал Честер.

– Нет, послушай. Стоит чуть-чуть расслабиться – и кончишь свои дни вон там, захлебнувшись, – ледяным голосом сказала она, большим пальцем показав в сторону моря.

Потратив пару секунд на раздумья, Эллиот повесила винтовку на плечо. Подошла к Кэлу сзади и со всего маху дала подзатыльник.

– А-А-А-АХ! – вскрикнул он, немедленно проснувшись.

Вскочил на ноги, взмахнув руками. Потом только понял, что это Эллиот, и уставился на нее.

– Похоже, у тебя такие шутки в ходу? – спросил Кэл, обиженно растирая ушиб. – По-моему, ничего смешного…

Каменное выражение лица девушки говорило само за себя, и протест замер у Кэла на губах.

– Нельзя засыпать на дежурстве! – грозно прорычала Эллиот.

– Да, – ответил он, расправляя рубашку и пристыженно оглядываясь.

– Кто-то шумел? – заговорил Уилл, садясь и протирая кулаками сонные глаза. – Что происходит?

– Ничего, собираемся ужин готовить, – сказала Эллиот.

Уилл не заметил, как она напоследок задержала на Кэле взгляд, проведя ребром ладони по горлу. Он угрюмо кивнул.

Эллиот вырыла ямку в песке, а потом отправила Честера с Кэлом собрать немного хвороста и обложила им края. Устроив все как надо, она разожгла огонь на самом дне ямки. Когда он занялся, прикрыла сверху кустарником, видимо, для пущей предосторожности, чтобы случайно не просочился свет.

Пока Эллиот занималась костром, Честер и Кэл наблюдали, как Уилл на негнущихся ногах пошел, шатаясь, к небольшим приливным бассейнам, образовавшимся у побережья. Откинув линзу на глазу, он ополоснул лицо водой. Потом бесконечно долго мыл руки, чистил их влажным песком и споласкивал, не спеша, методично повторяя этот процесс снова и снова.

– Может, мне к нему подойти? Как-то чудно он себя ведет, – спросил Честер у Эллиот, глядя на странное поведение друга. – Что у него с руками?

– Постэффекты, – просто ответила она, что ничего не сказало ни Честеру, ни Кэлу.

Узнав, что Уилл, возможно, застрелил Дрейка, оба мальчика, честно говоря, были рады тому, что пока еще им не представилось случая поговорить с другом. Это убийство отдалило его от них, поставило за пределы их понимания.

Да и чем они могли ему помочь? И хотя ребята не собирались обсуждать произошедшее друг с другом, этот вопрос не шел у них из головы. Похлопать Уилла по плечу и сделать вид, что ничего не произошло, они уж точно не смогли бы. Погоревать с ним над смертью Дрейка, утешить, когда он сам стал тому причиной?! На самом деле они теперь побаивались Уилла. Как он себя чувствовал после этого? Он не просто застрелил, убил другого человека – он своими руками убил Дрейка… их защитника и друга… своего собственного друга.

Честер бросил озабоченный взгляд на Эллиот, еще раз задумавшись, как она все это переживает. После мгновения слабости, когда она показала ему свою душу, девушка опять стала собранной, холодной и неприступной, полностью посвятив себя заботе о них. Его размышления были прерваны, когда Эллиот вытащила ночного краба из мешка и бросила на песок. Он оказался все еще очень проворным, и Эллиот пришлось наступить на него, чтобы странный краб не убежал.

Честер увидел, что Уилл идет к ним. Он двигался вяло, будто еще не совсем проснулся. С него капала вода, выглядел он просто ужасно. Лицо ему отмыть не удалось, под глазами, на лбу и на шее остались широкие полосы грязи, а белые волосы тоже пестрели темными пятнами. В других обстоятельствах Честер пошутил бы, что Уилл ужасно похож на панду. Но не в это время и не в этом месте.

Уилл отошел на несколько метров в сторону, избегая встречаться глазами с другими мальчиками. Он уставился на свои ноги и принялся скрести указательным пальцем ладонь, словно пытался что-то снять ногтем.

– Что я наделал? – произнес он.

Разобрать слова было нелегко; речь была неразборчива, будто у него во рту все онемело, и он продолжал теребить руку.

– Прекрати! – резко сказала Эллиот.

Мальчик бросил ковырять ладонь, и его руки безвольно повисли вдоль тела, а плечи и голова опустились.

Честер увидел, как с лица Уилла упала капля, сверкнув в луче света, но слеза ли это или просто морская вода, которой он умывался, сказать было трудно.

– Посмотри на меня, – приказала Эллиот.

Мальчик не шевельнулся.

– Я сказала – посмотри на меня!

Уилл поднял голову и нетвердо взглянул на Эллиот.

– Так, уже лучше. А теперь позволь сказать прямо… мы сделали то, что должны, – жестко сказала она. Потом голос у нее немного смягчился. – Я стараюсь об этом не думать… и ты поступай так же. Позже будет куча времени для этого.

– Я… – заикнулся он, медленно качая головой.

– Нет, не надо… послушай меня. Ты выстрелил потому, что я не смогла. Я подвела Дрейка, а ты – нет. Ты сделал необходимое… для него.

– Ладно, – наконец ответил Уилл, почти заглушив слово вздохом. – Ты что-то говорила насчет ужина? – спросил он после долгого молчания.

Было видно, что ему приходится прилагать все силы, чтобы взять себя в руки, но в глазах, окаймленных черными кругами, стояло глубокое отчаяние.

– Как себя чувствуешь? – спросила Эллиот, вспомнив, что с ночным крабом, на котором она стояла, нужно что-то сделать, причем не медля, потому что он яростно шевелил плавниками, отчаянно пытаясь добраться до воды.

– Не очень, – ответил Уилл. – Голова уже не болит, но тошнит, словно на американских горках катался.

– Тебе нужно съесть чего-то горячего, – сказала она, подняв ногу с краба и вынимая нож.

Отростки под головой животного зашевелились, как ожившая телевизионная антенна.

На миг наступила тишина, пока Уилл всматривался в краба, а потом мальчик вдруг закричал:

–  Anomalocaris canadensis!

Его поведение, к всеобщему изумлению, полностью переменилось. Придя в дикое возбуждение, он начал прыгать и размахивать руками.

Эллиот перевернула краба и приставила нож к щели между двумя пластинами на его плоском животе.

– Стой! – хрипло закричал Уилл. – Нет!

Он выбросил вперед руку в попытке остановить Эллиот, но она действовала слишком быстро. Ткнула ножом, и отростки на голове краба сразу обмякли, а их неутомимое движение прекратилось.

– Нет! – снова закричал Уилл. – Что ты наделала! Это же аномалокарис!

Он шагнул к ней с вытянутой рукой.

– Держись от меня подальше, – предупредила она, поднимая нож, – или я тебя насажу на вертел.

– Но… это же ископаемое… то есть… вымершее животное… я имею в виду, что видел его останки… они же ВЫМЕРЛИ! – выкрикнул он, стараясь говорить все более убедительно, поскольку никто, похоже, его не понимал или не придавал ни малейшего значения его объяснениям.

– Правда? А по мне, не такое уж оно и вымершее, – сказала Эллиот, взвешивая на ладони мертвое животное перед Уиллом, словно поддразнивала его.

– Ты что, не понимаешь, как это важно? Их нельзя убивать! Других хоть оставь!

Заметив второй мешок, он перестал кричать, а теперь только бормотал что-то, будто понимая, что с Эллиот такой номер не пройдет.

– Уилл, хорош дергаться, а? В другом мешке только ракушки. И Эллиот говорит, что этих крабов здесь пруд пруди, – попытался утихомирить его Честер, показывая на море.

– Но… но…

Явное раздражение, написанное на лице Эллиот, заставило Уилла задуматься, стоит ли дальше шуметь. Он прикусил губу, в немом ужасе взирая на безжизненного аномалокариса.

– Это крупнейший хищник своего времени, обитавший в море… тираннозавр кембрийского периода, – отчаявшись, промямлил Уилл. – Он вымер еще 550 миллионов лет.

Но тут Эллиот вытащила из второго мешка моллюсков, как она их называла, и Уилл опять изумился.

– «Когти дьявола»! – ахнул он. – Gryphaea arcuata. У меня дома есть коробочка с ними. Я их с отцом нашел в Лайм-Риджисе… [4]4
  Город на берегу моря в Западном Дорсете (Англия). Известен обилием ископаемых в утесах и по берегам.


[Закрыть]но те были просто ископаемыми!

Пока проткнутый аномалокарис висел над костром, Эллиот с Кэлом и Честером уселись кружком у доисторического барбекю, а Уилл зарисовывал живой «коготь дьявола», который он выпросил у Эллиот. Его братьям и сестрам (или, может, одновременно и тем, и другим – Уилл точно не мог сказать, были ли они гермафродитами) не так повезло, и они сейчас тихо шипели на горячих углях.

Уилл говорил сам с собой, глупо улыбаясь, как ребенок, поглощенный рассматриванием какого-нибудь червяка, которого он поймал в саду.

– Да, раковина толстая… а эти кольца роста… и крышечка, – бормотал Уилл, постукивая кончиком карандаша по уплощенному кругу раковины в самой широкой части.

Подняв глаза, он увидел, что все смотрят на него.

– Вот здорово! Вы знаете, что это предок устрицы?

– Дрейк что-то говорил об этом. Ему нравилось есть их сырыми, – как ни в чем не бывало сказала Эллиот, переворачивая краба на огне.

– Вы даже не понимаете, насколько важно такое открытие, – сказал Уилл, вновь впадая в отчаяние из-за полного отсутствия интереса с их стороны. – Как вы только можете их есть?

– Если ты не будешь, тогда я твою порцию забираю, – заговорил Кэл. Он обернулся к Честеру: – А что такое «устрица»?

Во время приготовления ужина Эллиот завела разговор о странном коридоре с опечатанными камерами, которые они с Кэлом видели в Бункере. Эта тема не шла у нее из головы, и ей необходимо было высказаться.

– Мы были в курсе, что есть какая-то карантинная зона, но где она располагается и что из себя представляет, не знали.

– Дрейк говорил об этом, но как вы впервые о ней услышали? – поинтересовался Уилл.

– Через один контакт, – сказала Эллиот, поспешно опустив глаза.

Уилл мог бы поклясться, что во взгляде у нее промелькнуло какое-то напряжение, но он убедил себя, что это, наверное, связано с обнаружением камер.

– Значит, там были только мертвые, – уточнил Честер.

– Все, кроме одного, – ответила Эллиот. – Он был вероотступником.

– А остальные – колонистами, – подхватил Кэл. – По одежде было видать.

– Ну а зачем стигийцам такие хлопоты – привозить колонистов сюда, чтобы потом просто убить? – удивился Честер.

– Не знаю, – пожала плечами Эллиот. – Они всегда использовали Глубокие Пещеры в качестве испытательных полигонов – это не новость, но все указывает на то, что за этим кроется нечто большее. Дрейк думал, что вы трое поможете поставить угрям палки в колеса в этих делах. Особенно он. – Повернув голову, она взглянула на Уилла, который в ужасе наблюдал за жарившимся аномалокарисом. – Не уверена, что Дрейк хорошо продумал эту часть плана.

Сняв аномалокариса с огня, Эллиот положила его на землю. Потом сняла участок панциря с живота, подцепив его кончиком ножа, и принялась чистить тушку.

– Готов, – объявила она.

– Замечательно, – сухо отозвался Уилл.

Но когда всем раздали их порции, Уилл сдался. Отложив журнал, он начал есть поначалу нехотя, а потом увлекся. Даже согласился с Честером, что аномалокарис сильно напоминает лобстера. «Когти дьявола» оказались куда менее вкусными, и мальчики морщились, стараясь их прожевать.

– Х-м-м, интересно, – прокомментировал Уилл, набив полный рот, и обдумывая мысль, что он один из очень немногих живущих, который угощается ископаемыми животными. В голове внезапно возник образ его самого, жующего бургер из дронта, и он не смог сдержать улыбку.