Текст книги "Между нами никаких секретов"
Автор книги: Робин С.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
У Скарлетт в горле образовался комок. Она хотела сказать, что будет принимать боль с радостью, потому что это послужит напоминанием – они наконец-то были вместе, он любил её, хотя бы только и одну ночь.
– Как долго ты будешь отсутствовать? – спросила она, освобождаясь от объятий и присаживаясь рядом.
– Это не имеет значения, – ответил Матиас, следя за ней взглядом. – Важны только проведённые вместе часы. И воспоминания, которые мы создали сегодня ночью.
Скарлетт встала, сдаваясь, покачала головой и подняла с пола халат.
– Пойдём со мной. Я приготовлю тебе завтрак, – пробормотала она, приглашая Матиаса следовать за ней, тщетно пытаясь продлить последние минуты как можно дольше.
Матиас встал с постели и быстро оделся. Он решил принять душ дома, чтобы сохранить запах Скарлетт ещё на несколько часов.
Они пошли на кухню бок о бок, не касаясь друг друга. Тяжесть случившегося нависала над ними, а также ложь, которую они могли присоединить к этой памяти.
«Только одна ночь». Без прошлого и без будущего. Скользкая территория, на которой оба пытались сохранить равновесие.
– Что ты любишь есть по утрам? – спросила Скарлетт, удивлённо думая, насколько сюрреалистична эта сцена. Они выглядели как обычная пара утром, перед тем, как идти на работу. Она заботливая возлюбленная, намеревающаяся приготовить завтрак, он мужчина, который обладал ею, прежде чем уйти на целый день.
– Я выпью только черный кофе, – ответил Матиас, садясь на стул у стола.
Скарлетт вытащила из коробки две капсулы, подошла к кофеварке и занялась приготовлением кофе. Затем из выдвижной полки достала коробку шоколадного печенья. В животе у неё урчало, давал о себе знать отсутствующий ужин предыдущего дня. На самом деле индийский ужин лежал на столе в спальне.
Когда кофе был готов, Скарлетт тоже села за стол. Она положила печенье в рот и пристально посмотрела Матиасу в лицо.
– Ты не сказал мне, куда едешь. Переезжаешь очень далеко? – спросила она, пытаясь контролировать дрожание голоса.
– Ты никогда не сдаёшься, да? – ответил Матиас, глядя в окно с полуулыбкой на губах.
– Не тогда, когда это того стоит, – быстро ответила Скарлетт, протягивая руку, чтобы коснуться его руки.
После этого Матиас тоже посмотрел ей в глаза:
– Я не знаю, куда поеду. Я согласился работать на дочь российского магната. Буду её личной игрушкой в течение трёх месяцев. Полагаю, буду жить там, где решит остановиться эта женщина.
– А Элизабет?
– Она поживёт с Глорией. Три месяца пролетят быстро, когда ты ещё ребёнок.
Она закрыла глаза.
– Окей, хорошо, – прошептала Скарлетт.
– Хорошо? – спросил смущенный мужчина.
– Я буду ждать тебя.
– Нет, ты не должна. Ты должна найти себе парня, Скарлетт. Тот, кто полюбит тебя и будет уважает. Тот, для кого ты станешь единственной женщиной в мире.
– Не думаю, что хочу нормального парня, – ответила она. – Может, больше меня не интересует, – заключила Скарлетт, быстро и озорно подмигивая.
Матиас от души рассмеялся.
– Какая ты упрямая. Ты сведёшь с ума беднягу, который покорит твоё сердце. Мне почти его жаль...
Скарлетт кашлянула, поперхнувшись кофе. Возможно ли, что Матиас не понял – её сердце уже покорил и колонизировал он?
– Но всё равно этот мужчина будет очень удачливым, – продолжил Матиас, вставая и глядя на часы на своем запястье. – Иди сюда… – прошептал он, разводя руками и приглашая её приблизиться к нему. – Это была невероятная ночь, Скарлетт. Как и ты. Никогда не забывай это. И обещай мне, пожалуйста...
Скарлетт подняла лицо, чтобы посмотреть ему в глаза, понимая, что этот момент представляет их прощание. Она старалась запечатлеть в памяти зелень больших и красивых глаз.
– Обещай мне, что ты не оставишь свои мечты. Никогда.
Скарлетт ничего не сказала, съёжившись прижалась к нему и опустила взгляд, пока в голове постоянным эхом отражалась единственная фраза.
«Нет, я не оставлю их. Моя мечта ты».
ГЛАВА 7
Скарлетт стояла на своём рабочем месте и, словно загипнотизированная, смотрела в большое окно, слушая непрерывный звук дождя, который, казалось, и не собирался прекращаться. День выдался спокойный, один из тех, когда хочется остановиться, подумать и погрузиться в воспоминания.
Вскоре наступит годовщина смерти её родителей. День, предрешивший всю её жизнь: она оказалась в мире одна, игнорируемая остальными родственниками, которые жили по разным штатам. Не то чтобы Скарлетт это волновало, она всё равно никогда не покинет Сан-Франциско, чтобы переехать в другое место: тут у неё были дом, воспоминания и друзья. Тут продолжал жить Матиас.
Он не уехал (во что хотел, чтобы девушка поверила). Мужчина, конечно, продолжал находиться в Сан-Франциско и вёл пятизвёздочную жизнь, под всеобщим обозрением, спокойно позабыв о речах про неспособность связать с кем-то свою жизнь. Прошло две недели после их прощания, и Скарлетт увидела в известном журнале сплетен его ангельское лицо, которое напечатали в полную страницу. Заголовок звучал примерно так: «Царица и её загадочный любовник».
Рядом с ним стояла удивительной красоты женщина. Почти такая же высокая, как и он, с очень длинными волосами цвета золота, и голубыми, словно сапфиры глазами. Заплатив два доллара, Скарлетт купила журнал и схватила дрожащими от злости руками. Матиас был с Оксаной Соколовой, – дочерью Дмитрия Соколова, мультимиллионера с интересами во всех финансовых областях, двадцати восьми лет. У Скарлетт заболело сердце от выражения лица Матиаса: привычное страдание исчезло, мужчина выглядел счастливым и расслабленным. Он улыбался и тёплым ласковым взглядом смотрел на женщину, обнимая её за талию в защитном жесте. Скарлетт вспомнила фотографию Грейс, отмечая, как сильно новая подруга Матиаса на неё похожа, отчего в груди стал рыть дыру тупой червь. Возможно, это неправда, что у Матиаса в сердце больше не осталось места, как уверял её, вероятно, он просто ждал подходящую женщину.
В течение следующих дней светская хроника продолжила следить за историей обоих, быть может, потому, что Сан-Франциско не такой гламурный, как другие города, и пару, подобную этой, не встретишь каждый день.
Именно жадно зачитывая статьи в журналах, Скарлетт узнала дополнительные подробности из истории мужчины, в которого она по глупости влюбилась.
Часть ей уже была известна, и именно на ней таблоиды сосредоточили большую долю своего мелодраматического внимания. Та, в которой рассказывали об ужасной автомобильной аварии, повлекшей за собой смерть его родителей и жены, и где говорили о рождении в очень сложных условиях маленькой Элизабет. Читая эти статьи, Скарлетт узнала, что после несчастного случая Матиаса госпитализировали на несколько недель в тяжелом состоянии, и только чудо спасло мужчину. Она видела также упоминание о брате и сестре, но были предоставлены только общие сведения и профессии.
С другой стороны, история с Оксаной Соколовой представляла большую часть интереса этих дешевых журналов. Их связь рисовали как некий любовный выкуп, романтическую сказку между очень богатой принцессой и обыкновенным мужчиной, сильно пострадавшим от жестокой судьбы и готовым встать на ноги благодаря её любви.
Скарлетт горько улыбнулась. «Обыкновенный... если бы они только знали...» – подумала она.
Чем больше она смотрела на его фотографии во всех этих статьях, тем больше удивлялась, как сильно изменился Матиас за такое короткое время. Скарлетт не могла поверить в то, что беспокойство, присутствующее постоянно на его лице, исчезло благодаря отношениям с этой женщиной. Ведь никакой альтернативной гипотезы девушка придумать не могла.
Она знала Матиаса слишком мало и не сумела почувствовать в нём черту карьериста? Он и, правда, мог изобразить любовь ради денег? Возможно да. Матиас повторял это много раз за прошедшие месяцы, и, казалось, нашел золотую жилу.
Несколько недель Скарлетт покупала все журналы, в которых рассказывалось об этой замечательной паре, следила за их путешествиями по всей территории Соединенных Штатов, анализировала каждый его снимок. Скарлетт поразило, что ни одно из изданий не намекало на тёмное прошлое Матиаса, вместо этого его называли молодым учителем американской литературы, который работал в престижной частной школе.
После недель такого самоистязания Скарлетт перестала покупать бульварные издания, перестала думать о нём и его новой женщине, перестала задаваться вопросами и решила снова жить.
Девушка начала чаще выходить из дома, встречаться с друзьями Аманды и встретила Кевина, молодого человека двадцати пяти лет, друга детства Джордана. Парень был привлекательным, общительным, полным энергии. Он любил музыку и играл в довольно известной в Сан-Франциско группе. Кевин не мог ещё больше отличаться от Матиаса, как по внешности, так и по характеру. Тёмноволосый, очень мускулистый, со смуглым цветом лица. Его итальянское происхождение было очевидно в ярком и склонном к иронии характере. Кевин всё делал с увлечением, и его энтузиазм мог заразить любого вокруг него.
Не испытывая никаких истинных чувств, Скарлетт позволила себе сблизиться и соблазниться.
Кевин заставлял её улыбаться, на короткие мгновения позволяя забыть то, что её сердце упрямо держится дорогого, а разум – мечтает.
Нелегко было отпустить себя и начать встречаться с кем-то другим, но Кевин был хорош, он проникал легко и грациозно, вдыхая свежесть в её скучную и грустную жизнь.
Вместе с ним Скарлетт стала делать всё, что в её возрасте считается обычным делом. Она встречалась с друзьями, ходила на танцы, проводила долгие дни на пляже вместо того, чтобы сидеть дома в одиночестве и читать; занималась сексом чаще, чем могла когда-либо подумать, что такое возможно. И – удивительно даже для неё – она наслаждалась каждым мгновением, которое они проводили вместе. Это невозможно сравнить с эмоциями, которые девушка испытала с Матиасом, но было приятно отвлечься, позволив себя любить при солнечном свете, без препятствий, без мыслей. Кевин, конечно, не станет любовью всей её жизни, но это был первый шаг к свободе.
И всё же, когда она оставалась одна, или мимоходом в журнале натыкалась на изображение лица, которое разбило ей сердце, когда взгляд падал на книгу, которую Матиас подарил в их последнюю ночь, дыхание Скарлетт на миг останавливалось, а тайный дискомфорт, который она испытывала постоянно, усиливался. В такой момент она заставляла себя игнорировать его, упрямая и воинственно настроенная в решении больше не страдать. Она взращивала волнующее и фальшивое ощущение реванша, притворяясь не равнодушной к другому мужчине.
* * *
– Ну?
– Что ну?
– Завтра?
– Завтра что?
– Эта вечеринка?
– Какая вечеринка?
– Святейшие небеса, Скарлетт! Я десять минут тебе говорила!
– Извини, я думала о другом...
– Я говорила тебе, что Джордан, Кевин и их группа были наняты для вечеринки в Q.I. Клуб будет закрыт, потому как зарезервирован для частной вечеринки (ультра эксклюзивной), и нас пригласили.
– Хорошо, – рассеянно ответила Скарлетт, – но тебе снова придется одолжить мне что-нибудь из одежды, у меня нет ничего подходящего для такого места.
– Мне тоже, на самом деле. Завтра утром, перед работой, пойдём и что-нибудь найдём. Мой друг Шанталь открыл винтажный магазин возле Юнион-сквер.
– Винтажный стиль отстой.
– Чёрт, какой ты стала кислой в последнее время! Окей, тогда пойдём куда хочешь, лишь бы найти что-то элегантное и сексуальное. На этой вечеринке будут все важные люди Сан-Франциско.
Взгляд Скарлетт внезапно стал задумчивым, а затем более внимательным.
– Вечеринка вправду такая эксклюзивная?
– О да, можешь поклясться. Актеры, музыканты, финансисты. Сливки, подруга, и на один вечер мы перейдём на их сторону баррикады.
– Хорошо, позже, после смены мы пойдем искать подходящий наряд, – сказала Скарлетт уверенно-странным тоном.
– Отлично! – воскликнула Аманда. – Однако потом, покажись кому-нибудь. Эти твои перепады настроения начинают меня серьезно беспокоить.
* * *
Минут пять Матиас смотрел на две полоски белого порошка, аккуратно уложенные перед ним на безупречной стеклянной поверхности стола. В руке новенькая стодолларовая купюра.
– Господи!
Он закрыл глаза. Это дерьмо убьет его, он был уверен. С выражением молчаливого упрёка на него смотрело лицо Бенджамина Франклина рядом с первыми строчками Декларации независимости.
Оксана сидела рядом с ним, держа в одной руке бокал шампанского и бутылку Krug в другой, взволнованная по поводу очередной частной вечеринки, которую организовала. Её холодный, словно лёд голос, всегда посылал дрожь по его спине. Эта женщина на самом деле была безумной, как все и говорили. Матиас понял это почти сразу.
– Пошевеливайся, – шепнула она ему вполголоса, и он, как всегда, повиновался.
Матиас свернул трубочкой купюру, поднес к правой ноздре и склонился над кокаином. Он сильно вдохнул наркотик, а Оксана завершила работу, собрав увлажнённым указательным пальцем оставшиеся крупинки, и положив в его рот. Несколько минут, и Матиас почувствовал мощный эффект этой адской субстанции: сердце стало пульсировать быстрее, от груди к остальным частям тела растеклось тепло, а затем пришло внезапное и мощное искусственное возбуждение, которому он отдавался всё легче и легче, пытаясь забыть, где он и с кем. Через полчаса он оказался с Оксаной в комнате на верхнем этаже особняка вместе с молодой темноволосой женщиной и ещё одним, таким же неудачником, как и он. Перед ним на четвереньках стояла безымянная цыпочка и дико стонала, пока он брал её сзади, до боли дёргая за волосы. Рядом с ними между раздвинутыми ногами Оксаны пировал парень. Глаза Оксаны были прикованы к Матиасу, своей платной игрушке.
– Тебе нравится член моего Мати, Оливия?
– О… да... да... – между стонами и мычанием ответила женщина. Она чуть не плакала от боли и удовольствия, которые причинял ей вбивающийся таз Матиаса. Оксана пнула парня, который ублажал её языком, и подошла на четвереньках к своему мужчине.
– А тебе нравится трахать её, Мати? Нравится также, как тебе нравится трахать меня?
Он знал, что должен ответить, выучил под звук настоящих хлыстов.
– Нет… – фыркнул в ответ, не переставая безжалостно и без остановки вбиваться, и вызывая довольную улыбку у психопатки, которая держала его в кулаке неделями.
– Тогда прекрати трахать её!
Острая и неожиданная боль, пронзившая кожу на голове, заставила Матиаса остановиться. Оксана схватила его за волосы, и потянула назад, заставляя выгнуться и посмотреть ей в глаза.
– Оливия, ты слышала? Мати не любит трахаться с тобой, он хочет только меня. Убирайтесь отсюда! Я хочу побыть наедине со своим мужчиной.
У Матиаса стремительно кружилась голова, кокаин и алкоголь в очередной раз оглушили его, лишая трезвого мышления сильнее, чем он бы хотел, и погружая в эйфорию, несмотря на то отвращение, которое мужчина испытывал к самому себе. Оксана широко расставила ноги и протянула ему флакон со смазочным маслом. Как робот, он схватил его, открыл зубами, и выдавил на ладонь правой руки обильную дозу. Смазал защищающий его презерватив, и её промежность; женщина до безумия любила предаваться содомии в такой позе – глядя ему в глаза.
– Боже, как ты красив, – застонала она.
Матиас закинул её длинные ноги себе на плечи, сгибая Оксану, чтобы глубже проникать и целовать, соединяя ритм ударов бёдрами с танцем их языков.
– Тебе правда не нравилось трахать мою подругу? – хрипло спросила она, глядя на Матиаса изменившимися глазами с расширившимися зрачками.
– Да…
– Правда, тебе нравится делать это только со мной?
– Да, меня сводит с ума.
Оксана закрыла глаза и прижала Матиаса к себе, стала сильно царапать его вдоль спины, почти до крови, кусать губы и плечи, ставить отметины повсюду, куда могла добраться.
– Ты только мой?
– Только твой.
Мужчина ускорил темп, чтобы как можно скорее покончить с этим ужасом, и попытался сосредоточиться на том, что до завершения безумного контракта осталось меньше месяца. Изгибаясь, Оксана закричала от удовольствия, и наконец – измученный и с рвотными позывами, Матиас тоже кончил, рухнув на согнутое под ним тело.
– Ты же знаешь, что я люблю тебя, да? – прошептала она.
– Я тоже тебя люблю, – ответил Матиас, как по бумажке, восстанавливая дыхание.
Горя от напряжения у него болели на ногах мышцы, и Мати молился, чтобы на этом ночь закончилась. «В каком, бл*дь, мире он оказался?» – спросил сам себя, прежде чем встать, пошатываясь.
– Я приму душ, ты идёшь? – спросил у Оксаны, стягивая использованный презерватив, чтобы выбросить в мусорное ведро, где их уже скопилось немало.
Она улыбнулась ему:
– Нет, но возвращайся скорее.
Медленным шагом Матиас направился в ванную, запер за собой дверь, и сполз на пол, зажав руками голову. Он закрыл глаза и назло происходящему в последнее время, пробудил в памяти лица тех, кого любил. Элизабет, Грейс и Скарлетт. За прошедшие месяцы Матиас ни на секунду не переставал думать о молодой женщине, которая неумолимо оставалась у него в сердце. С той единственной совместной ночи он отказался от попыток отрицать свои чувства к ней, более того, Матиас ревниво их охранял, как секретный амулет, который использовал, чтобы выжить в этом аду, состоящем из побоев, наркотиков, алкоголя и бесконечного секса.
Он не раз пытался покончить с этим безумием, пробуя расторгнуть проклятый контракт, но после первых двух попыток, закончившихся кровью, мужчина сдался. Оксана была не только скандально богата. Она также была дочерью очень опасного человека, который сделал бы всё, чтобы угодить ей, вплоть до хладнокровного убийства несговорчивого любовника. Но Матиас боялся не за себя, а за дочь. Он хорошо запомнил жестокий взгляд, который встретил в её глазах, когда в первый раз попытался уйти, и самое главное, Матиас помнил её слова: «Мы же не хотим, чтобы с твоей малышкой случилось что-то плохое, не так ли?»
Матиас заледенел, потеряв дар речи.
– Мати, к счастью я всегда смогу вас защитить. Рядом со мной тебе ничего не нужно бояться. Никогда меня не предавай, иначе живым не выберешься.
В тот раз он понял – Оксана не шутит. Она всегда говорила серьёзно. И не остановилась бы даже перед ребенком.
Она была психопаткой, импульсивной любительницей острых ощущений и немедленного наслаждения. Женщина выталкивала за допустимые рамки, всех кто её окружал. А главное, она не испытывала тех эмоций, которые обычно испытывают нормальные люди. Она ничего не боялась, ни перед чем не смущалась, не знала значение раскаяния или вины. Всё это делало её опасной и непредсказуемой, жестокой садисткой. Казалось, что причиняемые людям страдания её мотивировали. Она была внутривидовой хищницей, привыкшей манипулировать окружающими, пользуясь их слабыми местами. Все остальные были для неё словно предметы, часто не имеющие ценность, и среди них Матиас оставался её любимцем.
Он был вынужден постоянно находиться начеку, подделывать все эмоции, и реагировать, используя некий вид психологии наоборот. Как только что и произошло. Именно она хотела этого дерьма – секса вчетвером. Оксана подтолкнула его трахнуть эту бедолагу, полную кокаина, но, тем не менее, как это всегда происходило, наказывала Матиаса за принудительное предательство. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, как работает извращенный ум Оксаны. Он понял быстро – патологическая ревность и потребность обладать у этой женщины выходят за рамки всякого здравого смысла. Не докажи Матиас конкретно и правдоподобно свою незаинтересованность в дочери, то девочка могла бы рассматриваться как угроза, и Бог знает, что с ней случилось бы. По этой причине, защищая, он удалился от Элизабет и от Глории. До тех пор, пока не расторгнут его договор с русской. И он остался совершенно один.
Матиас посмотрел на себя в зеркало. Своё лицо мужчина узнавал с трудом, несмотря на то, что оно было таким же, как всегда. Подавляя крик ярости, он с такой силой сжал край раковины, что побелели костяшки пальцев. Потом повернулся, вошёл в душевую кабину и включил горячую воду.
Когда дверь ванной распахнулась, Матиас стоял к ней спиной. Он плотно сжал челюсти, а лицо исказила гримаса отвращения.
Оксана, очевидно, передумала.
Матиас слышал приближающиеся шаги, лакированные ногти впились в его бедра, и сзади к нему прижалось костлявое тело.
Управление вернулось к инстинкту выживания. Он чуть повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо, и похотливо улыбнулся, снова полностью погрузившись в свой грязный образ.
– Ты решила принять душ со мной, детка?
– М-да… – ответила она, с блестящими глазами, неестественно расширенными зрачками и покрасневшими от укусов губами.
Матиас повернулся на сто восемьдесят градусов и оказался перед ней. Он должен снова её трахнуть, он знал это. Надо было немедленно и эффективно избавиться от проблемы.
Матиас взял Оксану за запястья и втянул в душ.
– Позволь показать тебе, как я сожалею, что пришлось трахнуть ту дуру.
– Её зовут Оливия.
– Мне плевать на имя. Мне плевать на неё, и на любую другую.
На губах у женщины появилась злобная, возбуждённая улыбка.
Матиас в очередной раз сделал это – убедил сумасшедшую в том, что он на её стороне, влюблен в неё и хочет больше всего на свете.
Ожидая, Оксана приняла позу: наклонилась вперед, уперлась ладонями в скамью из зеленого мрамора, которая украшала просторную и элегантную душевую кабину. Матиас выдохнул с облегчением, довольный. По крайней мере, ему не придётся вновь трахать и смотреть ей в лицо. Он зажал член в кулак и пару раз провел вдоль, пока тот не стал твердым. Потом посмотрел на полку, где стояли шампуни и жидкое мыло, и поискал глазами презервативы, которые всегда держал под рукой.
– Стой спокойно, – приказал строгим голосом. Он взял презерватив, зубами разорвал пакетик и быстрым умелым движением раскатал по члену.
В следующую секунду он «похоронил» себя внутри демона, заключившего его в тюрьму из денег, наркотиков и секса. Проникая в неё без всякой деликатности, Матиас схватил Оксану за мокрые волосы, и с жестокостью притянул к себе, чтобы смотреть в глаза. Трахал молча. До тех пор, пока она не закричала от удовольствия и боли. Пока в очередной раз, он не наполнил женщину собой и своей ненавистью, замаскированной любовью.
ГЛАВА 8
Скарлетт разглядывала отражение своей фигуры в зеркале, и с трудом узнавала, что видела. «Возможно, переусердствовала», – сказала она себе, пока проверяла глазами туфли, юбку и топ. И все же, когда она выбирала этот наряд, он выглядел идеальным. Сейчас ей казался чрезмерным даже её макияж: Аманда переборщила с подводкой и тушью, не говоря уже о губах, красных как кровь. Единственным, всё ещё узнаваемым, оставались длинные распущенные волосы. Скарлетт согласилась со своей подругой, что облик, безусловно, сделал её чувственней, чем обычно, и тем не менее, она испытывала неловкость.
– Какого черта ты собираешься делать, Скарлетт? – вызывающе спросила она ту, другую, которая смотрела на неё из зеркала.
Аманда приблизилась к подруге сзади и заметила выражение сомнения.
– Перестань беспокоиться! По сравнению с другими гостями, ты будешь выглядеть как училка, поверь мне.
Скарлетт улыбнулась ей:
– Ты права. В конце концов, кого я волную?
– Кевина! Знаешь, как сильно он воодушевится, увидев тебя такой!
– Я так оделась не для него.
– Слушай, если ты сделала это для себя, то ещё лучше.
Скарлетт замолчала на некоторое время; на лице появилось выражение вины, а в сердце – желание доверить кому-то свои мучения.
С тех пор как Аманда упомянула об этой вечеринке, она ничего не делала, кроме как думала о Матиасе. Он, как правило, посещал модные клубы и принимал участие в таких эксклюзивных мероприятиях. Скарлетт была уверена, что увидит его снова. По этой причине сразу же приняла приглашение подруги, и по той же причине вызывающе оделась и накрасилась.
В конце концов, его имя сорвалось с уст, как вздох.
– Я сделала это даже не для себя. Я так оделась для Матиаса Кроуфорда.
– Матиаса Кроуфорда? – удивилась Аманда.
– Да. Думаю, он не пропустит такое событие.
– Ты всё ещё думаешь о нём?
– По сути, с тех пор, как ты рассказала про вечеринку, я ничего другого и не делала.
– Я решила, ты его позабыла.
– Я не могу. Ты была права. Он погубил меня навсегда, – горько улыбнулась Скарлетт.
– Неужели тебя так потрясла дружба, которая длилась чуть больше месяца? Я поняла, парень тебе очень понравился, но не ожидала, что несколько дней вместе и пара поцелуев могут заставить тебя влюбиться. А теперь есть Кевин. Мне казалось, что с ним всё складывается хорошо. Он также стал первым, с кем ты переспала.
– Моим первым мужчиной был Матиас, Аманда. Это произошло до того, как он исчез два месяца назад.
– Ах...
Скарлетт села рядом с подругой, которая тут же предложила ей сигарету, хотя и знала, что та не курит. Не моргнув глазом, Скарлетт взяла её, а потом, кашляя, попыталась сделать первую затяжку.
Доверившись Аманде впервые, она закрыла глаза и вспомнила:
– Мы занимались любовью, Аманда, и это был невероятный, сюрреалистический, безупречный опыт.
– Ты мне ничего не рассказывала.
– Я не хотела об этом говорить. Даже простое воспоминание меня разрывало. Я думала, что справлюсь, но этого не произошло.
– Как насчет Кевина?
– С Кевином я стараюсь. Он хороший, привлекательный, загадочный, но он не Матиас.
Внезапно Аманда стала серьезной.
– Ты уверена, что хочешь пойти на эту вечеринку? Если он придёт, то будет со своей невестой, а ты будешь в дерьме.
– Я должна увидеть его снова. Даже в последний раз.
– Ты говоришь так сейчас, но позже попадёшь под влияние сильнее прежнего.
– Вероятно ты права. Но такой случай не представится вновь, и я схожу с ума. Не смогу жить спокойно, зная, что у меня имелся шанс встретиться с ним, а я этого не сделала. Я постараюсь себя контролировать. Постараюсь быть спокойной и не причинять боль Кевину.
– Ты уже это делаешь, но не имеет значения. Возможно, встреча с Матиасом в его новом облике миллионера поможет тебе двигаться вперёд.
– Быть может.
Тогда Аманда решила развеять мрачную атмосферу, создавшуюся за последние минуты.
– И вообще, если он придёт, у него случится сердечный приступ. Будет кусать свои локти за то, что позволил тебе сбежать.
Скарлетт подумала, что на самом деле она никуда не двигалась. Она просто ждала его возвращения, и это огорчило её ещё больше.
* * *
Скарлетт сидела возле маленькой сцены, где Кевин, Джордан и другие ребята из группы разбирали инструменты, готовясь развлекать гостей в первой части вечера. Аманда сидела рядом с ней, а напротив стоял энный напиток. Перевалило за два часа ночи, и вечеринка была в полном разгаре, но Матиаса не было видно даже тени.
За последние три часа её настроение прошло через разные фазы. Едва приехала в клуб она сильно нервничала, со временем волнение ослабло, уступая место для мучительного разочарования. Наконец, наступила фаза весёлого безразличия (последнему, возможно, помог постоянный круг наполненных алкоголем бокалов).
После выступления группы Кевина Скарлетт несколько раз думала о том, что делать: лучше всё-таки остаться с друзьями или поехать домой на такси? В конце концов, решила, что останется и будет веселиться.
Через полчаса она сидела на диване в объятиях своего парня, готовая уйти, чтобы закончить вечер в другом месте, прежде чем они устроят шоу.
– Боже, как ты сексуальна сегодня вечером, ты сводишь меня с ума… – Кевин был на взводе, возбуждённый провокационным нарядом Скарлетт, не в силах оторвать от неё руки, и она позволяла ему. Раскованная более чем обычно, из-за выпитых напитков, а также ей хотелось снять напряжение, накопленное в ожидании увидеть впервые за два месяца мужчину, в которого всё ещё была влюблена.
Но Аманда прервала эту сессию нескромных поцелуев, отозвав подругу в сторону, оправдываясь необходимостью отлучиться на минутку в туалет. Скарлетт последовала за ней, пообещав Кевину, что скоро вернется, и они, наконец, вместе пойдут домой, чтобы закончить то, что начали.
– Как ты? Как ты себя чувствуешь? – спросила её подруга.
– Я в порядке, почему ты спрашиваешь? Тебе показалось, что мне было плохо минуту назад, когда сидела на диване? – Скарлетт от души рассмеялась, а подруга достала из сумки маленькую косметичку, которую всегда носила с собой. Аманда бросала обеспокоенные взгляды на противоположную сторону бара.
– Бля, у тебя весь макияж испортился!
– Что, чёрт возьми, с тобой не так? – спросила Скарлетт, встревоженная внезапной нервозностью подруги.
– Он здесь, – сказала Аманда, не добавляя ничего больше, потому что и так было ясно о ком идёт речь.
– Нет…
У Скарлетт перехватило дыхание, и если ещё секунду назад она держала голову прямо, то в этот момент вертела ею словно волчок. Девушку охватила паника. Она повернулась в ту сторону, куда были устремлены глаза подруги, и увидела его, – красивого, как никогда. Матиас стоял у стены, с улыбкой на губах и бокалом в руке. Рядом с ним была та женщина.
– Твою мать! – она быстро опустила взгляд, не зная, что делать.
Скарлетт не заметила, как его глаза тоже нашли её. Она не заметила, как выражение фальшивой радости, которое Матиас всегда носил на лице, мгновенно изменилось. Она не видела его расширенных от кокаина зрачков, и как мужчина освободился от собственнического захвата Оксаны, чтобы отойти и добраться до Скарлетт в другой стороне помещения.
– Пойдем, – отчаянным голосом умоляла Скарлетт, – уйдём прямо сейчас.
– Но почему? Ты пришла сюда ради него, – напомнила ей Аманда.
– Я передумала, не хочу оставаться, в этом нет смысла. Секунду назад я сидела на диване и целовала своего парня, и была в порядке, а теперь мне хочется плакать. Матиас был прав, когда говорил: для меня лучше оставаться вдали от него. Я только причиняю себе боль. Я хочу уйти.
Аманда положила косметичку обратно в сумку и решила не настаивать.
– Как пожелаешь, милая. Подожди меня в баре, я скажу Кевину и...
– Скажи ему, чтобы оставался здесь. На самом деле, оставайся и ты. Мне нужен свежий воздух и побыть одной. Придумай для меня оправдание, скажи Кевину, что мне стало плохо, а завтра я позвоню ему. Передай, что мне смертельно жаль. Мне так жаль, чёрт возьми...
Больше ничего не сказав, Скарлетт направилась к выходу из клуба и встала в очередь в гардероб, чтобы забрать свою кожаную куртку. Но пока ждала, она почувствовала, как её схватили за руку и потянули назад.
– Какого чёрта… – фраза застряла у неё в горле.
Матиас нервно оглядывался и так сильно сжимал её запястье, что делал больно.
– Пойдем со мной, – тихо приказал он, подталкивая Скарлетт к черным блестящим дверям служебного входа, которые открыл плечом. За дверью находилась лестница, и Матиас стал быстро подниматься, продолжая тащить за собой Скарлетт, пока они не достигли верхнего этажа. Музыка теперь слышалась неясно и отдалённо, воздух был холоднее, а освещение почти отсутствовало. Он двигался так, словно находился у себя дома, как будто точно знал куда идти, а она до сих пор не проронила ни слова.
