Текст книги "Между нами никаких секретов"
Автор книги: Робин С.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
– Я уже сказала, что не верю тебе. Даже если и не могу понять, почему ты продолжаешь утверждать обратное, я тебе не верю. Я знаю, что видела сегодня вечером. У меня дома. Той ночью в отеле. То, что я читаю в твоих глазах и слышу в твоём голосе. Знаю, что я чувствовала, и ты тоже это знаешь. Именно по этой причине ты пришёл извиниться ко мне домой и держишь меня на расстоянии. Ты меня боишься, потому что я не такая, как все.
Матиас надменно рассмеялся ей в лицо и потянулся налить себе ещё один бокал вина. Медленно его потягивая он заговорил вновь.
– Говоришь, знаешь, что ты видела? Хорошо. Тогда давай поговорим о том, чего ты не видела, что произошло сразу после того, как ты, со всех ног, убежала из коридора, хочешь? Я закрыл дверь, мой член стал твёрдый, и я вновь трахнул красавицу, которая была со мной. Стоя. Напротив. Грёбанной. Раковины. Я был внутри неё до того, как коснулся первого этажа лифт, в который ты вскочила. Вот что случилось тем вечером. Если бы ты задержалась ещё на несколько мгновений, то не ощутила бы только дрожь своего возбуждения, а услышала бы также и крики удовольствия другой женщины.
Скарлетт схватила сумку и направилась к лестнице, ведущей к выходу из ресторана, но, прежде чем спуститься вниз, она повернулась и посмотрела Матиасу в глаза:
– Спорю, ты думал обо мне пока трахал её. Именно из-за меня твой член был таким твёрдым. Бьюсь об заклад, ты представлял моё тело напротив той раковины, потому что ты желал именно меня. Ты хочешь меня, как минимум столько, сколько я желаю тебя, Матиас.
Слушая, как эти наглые и правдивые слова вылетают из невинного и неопытного рта Скарлетт у Матиаса расширились глаза, и он не нашёлся что ответить.
Его молчание вызвало на губах девушки довольную улыбку:
– Спокойной ночи, Матиас. Спасибо за приятный ужин. Увидимся завтра.
ГЛАВА 6
Матиас не мог объяснить, как произошло, что неожиданный и приятный ужин они закончили горячим спором. В особенности не получалось найти объяснение своему сильному возбуждению от всего этого. После того как Скарлетт ушла с ухмылкой на губах, Матиас минут пять оставался неподвижным. Вернувшись домой он только и думал о её словах. Он не мог даже предположить, что Скарлетт хватит мужества так себя раскрыть. Она продолжала его удивлять, что было редкостью со стороны женщин. Он прошёл в спальню и разделся в тишине. В мыслях продолжали крутиться красочные картинки воспоминаний прошедшего вечера. Матиас осознал, что Скарлетт стала первым человеком с кем он откровенно говорил о своём прошлом. Даже он сам не заметил, как такое случилось. В отношении любопытных клиенток, желающих узнать о нём побольше, мужчина придерживался правила: чтобы не запутаться всегда рассказывал одну и туже придуманную историю. Единственная правдивая информация касалась образования, поскольку он понимал, как сильно она понравится большинству из них. Рассказывал, что семья живёт очень далеко. Родители в Европе, и они видятся редко. Никто из клиенток не знал о дочери или том, что Матиас был женат. Он создал себе образ интеллигентного гедониста, обожающего секс, деньги и женщин. Со Скарлетт правда выплыла естественным образом, без усилий или страданий. Ему безумно понравилась возможность рассказать о себе так: без цензуры, чувствуя себя свободным, снова стать на один раз самим собой. Он лёг на кровать и закрыл глаза.
– Проклятье, – прошептал Мати. Скарлетт ему нравилась. Нравилась очень сильно и это пугало.
Он повернулся на бок и совершенно безрезультатно попытался заснуть.
Последующие дни превратились для него в кошмар. Матиас молил Бога, чтобы Скарлетт отсутствовала, когда он входил в отель, и если его молитвы были услышаны, то испытывал в сердце щемящую пустоту. Напротив, когда видел её за стойкой, он заставлял себя обращаться к коллеге Скарлетт. Когда не мог не обратиться к ней, Матиас говорил очень кратко и насколько возможно нейтрально, а возвращаясь домой в машине, заставлял себя концентрироваться и не изменять маршрут, чтобы не оказаться перед её дверью. С маниакальной одержимостью он проверял записи своих встреч в страхе увидеть её имя, но когда не находил, испытывал невыносимое разочарование. В то же время уменьшилось количество сновидений, где появлялась Грейс, и увеличились те, где главную роль воплощала Скарлетт; они также провоцировали резкое и взволнованное пробуждение, но по другой причине.
Типичным сценарием был ужин в ресторане. Милая беседа быстро превращалась в спор, потом в ссору, которая перетекала в страстное противостояние, неумолимо заканчивающееся горячей связью на сервированном столе. Или напротив стены. Или напротив огромного окна, у которого они ужинали. В этих снах он представлял, что ласкает и целует каждый сантиметр её белой кожи. Матиасу виделось, что он проникает в неё с отчаянием, совершенно не в силах утолить желание обоих. Ему снилось невинное лицо Скарлетт, которое искажалось от удовольствия и оцепенения. Ему мерещилось, как погружается внутрь неё так глубоко, что способен потеряться, а потом просыпался с измазанными боксерами, точно так же, как в шестнадцать лет в рассвет своей гормональной бури.
Матиас должен был бы испытывать счастье, что больше нет ужасных кошмаров, преследующих его годами, но вместо этого чувствовал себя виноватым. Он испытывал вину за каждый чёртов сон, за каждую женщину, с кем ложился в постель, и в чьих лицах виделась Скарлетт. За каждый раз, когда уступал желанию мастурбировать, думая о ней. Мати пытался понять, что в этой девушке так неистово его притягивает, что прячется за сексуальным влечением к ней, таким сильным, по сравнению с которым блекло даже испытываемое раньше к Грейс. Это не могла быть любовь: он едва знал Скарлетт, – не было ни времени, ни способа узнать друг друга поближе. Это не могло стать и простым увлечением, даже для него необходимо определённое количество встреч. И сексуальным влечением тоже не могло стать: бесспорно, Скарлетт красива, но в жизни Матиаса встречались десятки красавиц. Она не была даже необычайно соблазнительной девушкой: что ему говорила, как на него смотрела, и желание, которое он в ней ощущал, не выглядели подстроенными, её неопытность мешала использовать трюки ремесла, которые Матиас знал в совершенстве. Как бы мужчина ни рассуждал, он не мог понять реальных причин своей одержимости, и единственный способ, который он продолжал считать эффективным – это отрицать с ней связь. Скарлетт напротив, решила не упускать шанс и старалась использовать любую возможность для встречи с Матиасом. Она была абсолютно уверена, что не обманывалась во время ужина: с первых минут Матиас смотрел на неё глазами, наполненными желанием. И хотя мужчина был опытным профессионалом в искусстве соблазнения, она была уверена – это влечение он не имитировал.
Она случайно встретила его снова спустя неделю, на протяжении которой он делал всё возможное, чтобы её избегать. В тот день она остановилась поболтать с подругой фармацевтом в аптеке отеля и стояла вместе с ней за прилавком немного в отдалении, всякий раз при появлении клиента готовая отойти в сторону. Вечер выдался спокойный, и девушки проговорили около десяти минут, прежде чем пришёл Матиас и остановился, разглядывая некоторые товары в витрине у входа.
Скарлетт быстро и хитро сообразила.
– Моника, Я должна тебя просить об огромном одолжении.
– Что такое?
– Тот клиент, у входа, я хочу его обслужить.
Молодая фармацевт уставилась на подругу, широко раскрыв глаза.
– Ты ведь знаешь, я не могу. Не создавай мне проблемы.
Но Скарлетт быстро схватила один из халатов, сложенных под прилавком, и надела, оставляя пару верхних пуговиц расстегнутыми. Затем в отчаянии посмотрела на подругу:
– Если он попросит лекарства, я отступлю. Обещаю. Пожалуйста, для меня это очень важно.
Когда Матиас заметил Скарлетт, у него слегка покраснели щёки. И даже изменилось выражение взгляда: холодность сменило удивление, а потом появилось веселье, пока глаза не наполнились странной энергией, которая всегда появлялась при их близости. Скарлетт пыталась сохранить на лице невозмутимое выражение, но по мере приближения Матиаса к прилавку, уверенность стала её покидать: ноги задрожали, а лёгкие неожиданно проявили чрезвычайную трудность в выполнении своей функции.
– Добрый вечер, мистер Кроуфорд. Чем могу вам помочь? – спросила она. От встречи с ним голос звучал надломленным от эмоций.
– Разве мы не перешли на «ты», Скарлетт?
Она посмотрела на него с улыбкой. Матиас делал это вновь – перетасовывал карты на столе, пытаясь её запутать наводящими вопросами. И потом этот запах, который вторгался в её ноздри каждый раз, когда стояла рядом с ним. Секс и мёд. Сладость и грех.
– Я не знаю. Скажите мне вы, в каких мы сейчас отношениях.
Он ограничился покачиванием головы и лаконично ответил:
– Сейчас я на работе. Этот вопрос лучше обсудим в другой раз.
– Что тебе нужно тогда?
– Упаковка презервативов и смазка, – затем Матиас сделал паузу, слегка наклоняя лицо налево. – Ты можешь мне что-нибудь посоветовать?
У Скарлетт обезумело сердце.
– Я не знаю...в каком смысле?
– Конечно, какой я дурак! Ты никогда не нуждалась в подобных вещах, не так ли, маленькая и невинная Скарлетт?
Матиас хотел её смутить, снова подчёркивая разницу между ними, но Скарлетт не поддалась.
– Я хотела сказать, что для рекомендации мне нужно чётко понять требования, предъявляемые к продуктам.
У Матиаса озарилось лицо, возможно, его позабавили храбрость и упрямство Скарлетт.
– Итак, мои запросы... – он сделал короткую паузу, как будто раздумывал. – Мне нужны презервативы Extra Large, тонкие, ультра чувствительные. Меня не интересуют стимулирующие для неё или замедляющие для него. Об этом позабочусь я сам.
– Уверен? Имею ввиду про размер?
– О, Скарлетт. В этом я не сомневаюсь. Кстати, если у вас есть ароматизированные, возьму и их упаковку. Ты, какой вкус посоветуешь: сладкий или пряный?
– Я бы посоветовала пряный. Оставляет на языке, не знаю, как назвать... и перекрывает вкус латекса.
– Что?
Матиас посмотрел на неё в шоке. Он собирался поставить Скарлетт в неудобное положение, а сейчас сам не знал что ответить. Это Скарлетт стала той, кто смеялся последним. Затем она приблизилась к Матиасу и прошептала ему у самого уха:
– Я девственница, правда. Но я никогда не говорила, что не видела член... или не знаю, какой у него вкус.
– Я тебе не верю, – ответил он внезапно изменившимся голосом, с нотками раздражения.
– Тогда мне нужно как можно скорее доказать тебе обратное, – Скарлетт бросила ему вызов, с озорной улыбкой на губах.
– Не делай обещаний, которые не сможешь выполнить, – сказал Матиас, с очень тёмным взглядом. Его глаза излучали жар, как горящий уголь.
Скарлетт вновь почувствовала мощный поток энергии между ними и власть, которую имела над ним; всё это придавало ей смелости продолжить.
– По правде говоря, мы знаем, кто из нас двоих боится? Кто даёт обещания, которые не может выполнить… – сказала она, ставя на прилавок упаковки с презервативами и тюбик со смазкой, лишая Матиаса дара речи. – Двадцать пять долларов пятьдесят центов.
Он достал кредитную карту. Подписал чек и опасно посмотрел на Скарлетт, вызывая у неё взглядом дрожь. Затем, прежде чем выйти, Матиас произнёс:
– Я не боюсь тебя. Я никого не боюсь. Сегодня заканчиваю в двадцать два тридцать. Жду тебя в двадцать три.
Матиас поднялся в свой сьют заряженный невероятной энергией, которую получил от Скарлетт лишь за несколько минут. Слова, взгляды, возникающее между ними притяжение, снова смогли его нокаутировать. Он без тени сомнения знал, что, несмотря на свою невинность, в постели Скарлетт сможет заставить его потерять голову. У него не получалось контролировать желание проверить свою теорию. Спустя час, когда он трахал клиентку в красивой и просторной душевой своего номера, Матиас делал это с отсутствующими мыслями, уже затерявшись в предвкушении вечера посвящённого женщине, которая держала его в кулаке – его запретному желанию.
* * *
Скарлетт ничего не объяснила своей подруге фармацевту. Поражённая грандиозностью полученного предложения она на несколько минут оцепенела. Что Матиас подразумевал под этими словами? Они поговорят? Он будет обращаться с ней как с другим женщинам? И наконец, она задалась вопросом: чего в глубине своего сердца хотела сама?
Девушка спешно вернулась домой, приняла душ и переоделась. Надела лёгкую юбку, блузку и балетки; затем вернулась в отель. Зашла в бар и заказала крепкий напиток, чтобы успокоить нервы. В двадцать два сорок пять Скарлетт увидела постоянную клиентку с помятым и удовлетворенным выражением лица. Скарлетт заплатила и поднялась на седьмой этаж. В груди бешено билось сердце, и она не могла сказать – это из-за испытываемого страха в предвкушении чего-то, о чём давно мечтала или от ужаса испытать очередное разочарование. Перед дверью в сьют она на секунду задержала дыхание. Скарлетт ощущала, как пылают щёки и, возможно, от эмоций у неё поднялась температура. Когда дверь открылась, она проскользнула во внутрь даже не глядя на Матиаса, опасаясь, что не выдержит его взгляда и снова убежит.
Матиас был одет в безупречно чистую майку и удобные брюки. Он стоял босиком, с волосами влажными после душа, благодаря которому смыл запах и воспоминание об очередном анонимном теле, внутри которого терялся в течение нескольких часов.
– Располагайся в гостиной, – сказал расслабленным тоном, – сейчас принесу красного вина. Я храню бутылку хорошего вина для особого случая.
Скарлетт утвердительно кивнула и расположилась на полу у выключенного камина. Через минуту, когда увидела возвращающегося Матиаса с бокалами в руке, у неё ещё не получалось дышать нормально. Скрестив ноги, он сел рядом с ней, угостил вином и поставил бутылку поблизости.
– Итак… что мы намериваемся сделать? Мы хотим разрешить эту маленькую проблему между нами?
Скарлетт не ожидала такого прямолинейного начала и вместо ответа в один глоток выпила весь алкоголь, который Матиас ей дал. Затем набралась мужества:
– Ты знаешь, что я хочу, – сказала она в итоге.
Матиас смотрел на неё заинтересованно.
– Я не знаю. Я всегда угадывал мысли и желания женщин, но с тобой у меня не получается.
– Разве ты не ощущаешь, как между нами наэлектризован воздух?
Матиас медленно потягивал вино, потом посмотрел на Скарлетт со смешанным выражением нежности и нетерпения.
– Ты уже знаешь ответ, Скарлетт. Мне кажется, притяжение между нами никогда не обсуждалось.
– Но я тебе не нравлюсь достаточно, чтобы захотеть встречаться, не так ли?
Он снова наполнил ей бокал.
– Я этого не говорил. Я сказал, что не могу. Это не одно и тоже.
– Почему?
– Ты умная женщина, Скарлетт. Не задавай глупых вопросов.
Такой резкий ответ заставил её почувствовать себя очень маленькой и глупой.
– Если из-за твоей работы, то ты уже знаешь, для меня это не проблема.
– Проблема для меня. Непреодолимая. А также, я не ищу отношений.
– Тебе нужен только секс?
– Я хочу деньги, которые секс позволяет мне зарабатывать.
– И всё же деньги от меня ты не примешь.
– Нет.
– И даже отношения без обязательств, дружбу с привилегиями…
– Скарлетт…
Она приблизилась к нему.
– Возможно, один поцелуй, – пробормотала Скарлетт.
Матиас, как загипнотизированный, уставился на её губы.
– Только один… – и она нежно прикоснулась губами к его губам. Матиас попытался её оттолкнуть, аккуратно схватив за запястья, но Скарлетт мягко сплела их пальцы, приближаясь всё ближе и ближе, вовлекаясь всё больше в их первый интимный контакт.
У обоих кружилась голова, и не вино стало тому причиной. Через несколько минут Матиас обнаружил себя, возбуждённо отвечающим на это томное приглашение, проникая языком в её рот. Он никогда не целовал своих клиенток. Сосал, кусал, лизал, но не целовал. Не так. Ещё через несколько минут они лежали на ковре, один на другой, с переплетёнными пальцами на уровне лиц; губы опухшие, мягкие и ненасытные, впервые слившиеся в эротическом и обжигающем контакте.
– Не останавливайся, – прошептала Скарлетт. Раскрывая её шире, Матиас просунул одно колено ей между ног, и начал потираться, обольстительно двигая бедрами и втирая эрекцию в её чувствительное лоно, заставляя стонать от головокружительного удовольствия, которое вызывал этот контакт. Оба осознали, что в этот момент никто не в состоянии остановиться. В итоге он освободил их руки, чтобы положить свою под легкую блузку Скарлетт и кончиками пальцев коснулся её груди, постепенно обхватывая грудь полностью широкой ладонью.
– Боже…
Матиас продолжил её целовать, двигаться и ласкать, а Скарлетт зеркально повторяла движения, ритмично изгибаясь и лаская его руками вдоль бёдер, спины, таза, пока не схватила твёрдый член, который властно подтолкнула к своему влажному и пульсирующему лону.
– Я хочу прикоснуться к тебе ... – сказала решительно, и не спрашивая разрешения, сунула руку под резинку боксеров. Спустила ткань, а потом наклонилась, и окружила член мягкими губами. Недолго думая, переместилась ниже, и заглотила его сантиметр за сантиметром, наслаждаясь запахом и внушительными размерами. Матиас не смог контролировать свой инстинкт: поднял таз, полностью проталкивая член в гостеприимное горло. Через несколько секунд Скарлетт стоически приспособилась к его невероятному, захватывающему вторжению, позволяя трахать себе рот. Старалась сделать, как могла лучше: посасывала, облизывала, массировала всю длину языком, и позволяла Матиасу входить полностью в расширенное горло
– О, Боже, вот так... да... молодец.
Он уже годы не просил женщину, и годами не терялся таким образом: между волнами удовольствия, всё более обжигающего и интенсивного. Матиас не хотел давать волю чувствам, не хотел полностью уступать, и всё же не сумел остановить свою руку, запустил пальцы в волосы Скарлетт, чтобы направлять её затылок в такт с последними спазматическими и резкими толчкам. Он кончил ей в рот, а она проглотила продукт его похоти, не потеряв ни капли.
– Святой Христос! – выдохнул Матиас.
В шоке от испытанного невероятного и неожиданного удовольствия его грудь резко поднималась и опускалась. Скарлетт же, задевая его торс быстро переместилась наверх, схватила отставленный в сторону бокал с вином, и выпила до дна, чтобы устранить во рту неприятный вкус. А затем, с озорной и довольной улыбкой, наклонилась, и поцеловала Матиаса: нежно, томно, теряясь в удовольствии, которое испытывала, от того, что заставляла его наслаждаться, и прошептала ему в полуоткрытые губы:
– Не сопротивляйся этому. Разве ты не видишь, я сделаю всё для тебя? Разве ты не понимаешь, что буду ждать тебя столько, сколько потребуется?
Матиас крепко её обнял. Он знал, что Скарлетт не лгала. Он это понимал, потому что и его чувства были похожи, но решимость не вовлекать девушку в такую грязную жизнь, как у него, была сильнее, чем влюблённость, которую уже испытывал к ней.
Ко всему прочему была Грейс. Он ещё не готов отпустить её, пожертвовать ею ради эмоций, которые не мог даже четко определить.
Через пару минут Матиас натянул штаны, развернулся на бок и погладил Скарлетт по волосам.
– Ты прекрасна. Ты замечательная женщина. Но я не позволю тебе выбросить годы молодости, в ожидании чего-то, что может никогда не произойти. Я ничего не могу тебе дать, потому что я обманщик, худший из всех типов. Знаешь, я продаю любовь. И могу сделать это настолько хорошо, что заставил тебя поверить, что помимо моего желания существуют и чувства. Но я также знаю ещё одну истину – ты не та женщина, которую люблю, и об этом сильно сожалею, поверь мне...
– Ты не готов, может быть... Но...
– И никогда не буду, Скарлетт. Ты должна понять, что происходит.
– Тогда поговори со мной.
Матиас закрыл глаза, готовый, наконец, поделиться с ней своей историей, убежденный, что Скарлетт заслуживает знать правду.
– Хорошо. Но сначала давай закажем что-нибудь поесть, а потом я всё расскажу.
Матиас выигрывал себе время. Вслух прочитал меню, и спросил, что она решила заказать. У Скарлетт не было аппетита, но она согласилась перекусить, понимая, насколько труден и деликатен для него этот момент, предоставляя Матиасу пространство, в котором, казалось, он нуждался, прежде чем рассказать.
– Я возьму гамбургер, – сказала она, выбирая самое дешевое блюдо.
Пока Матиас заказывал, Скарлетт внимательно за ним наблюдала. Она знала его уже несколько месяцев, но не могла перестать удивляться тому, насколько мужчина выглядел по-другому, когда не работал. Матиас казался замкнутым, в своих движениях был грациозным и элегантным, без каких-либо усилий или позёрства. Тон голоса звучал спокойно, глубоко. В его глазах сиял тёплый, мудрый и смиренный свет, абсолютно контрастирующий с молодым возрастом и стилем жизни, который вёл. Скарлетт была уверена, Матиас получил качественное образование, и он из хорошей семьи. Её гипотезы подтверждал тот факт, что он закончил обучение в университете, а брат и сестра – выпускники с престижными профессиями. И всё же, теперь Матиас работал эскортом, ложился в постель с каждой, пожелавшей его женщиной, у которой имелось достаточно денег, чтобы заплатить за услуги. Когда он работал, то казался совершенно другим мужчиной.
Холодный, решительный, высокомерный. «Я что-то упускаю из вида», – сказала она себе, и, возможно, сегодня ночью всё изменится. Уже менялось. Матиас уступил влечению, которое к ней испытывал, хотя бы на несколько минут позволил ей стать ближе, позволил себе быть любимым. И теперь согласился довериться, объяснить причины своего изменчивого поведения, хотя Скарлетт боялась, что именно это признание может стать между ними ещё одним барьером. Однако она была готова пойти на риск, потому что, для достижения сердца мужчины, и разрушения стен, которые он воздвиг вокруг себя, ей необходимо узнать Мати поближе. Приблизиться не только к телу, но и к его душе.
Заказав ужин, Матиас приготовил стол, который стоял в гостиной номера. Он сделал это молчаливо, как будто собирал смелость и мысли, чтобы вскорости раскрыть свои секреты. Скарлетт осталась сидеть на полу, блуждая глазами по комнате, в поиске деталей о нём. На письменном столе лежал кожаный ежедневник, собравший бесконечные имена безликих женщин, драматические фотографии новорожденной девочки и умершей жены. В углу стояла мусорная корзина, на дне которой лежали использованные за сегодня многочисленные презервативы. На кресле – элегантный костюм, в котором Матиас пошёл на работу, – тот же, что был на нём одет несколько часов назад при их встрече в аптеке, и который первая клиентка имела удовольствие с него снимать. В шкафу у входа, через приоткрытые двери виделись другие подобные костюмы и различные аксессуары, все предназначенные для доставления удовольствия клиенткам. Длинная черная кожаная коробка, ещё два элегантных контейнера, с безошибочным изображением вибратора на внешней стороне, пара наручников, верёвки и шёлковые ленты. Разглядывание этих предметов доставляло ей дискомфорт и одновременно вызывало возбуждение. Такая смертельная смесь, заставляла её грезить. Его красота, элегантность, хрупкость в сочетании с грязной и тёмной стороной.
Когда ужин доставили, Скарлетт встала и присоединилась к Матиасу. Он галантным жестом подвинул ей стул, помогая устроиться. Затем сел, добавил в бокалы вина и глубоко вздохнул.
– Я родился в Вашингтоне двадцать пять лет назад, – начал он, разрезая ножом гамбургер, и не глядя Скарлетт в лицо. – Из трёх детей я самый младший. Я уже говорил тебе об этом. Итан первый, потом Ариэль и, наконец, я. Между нами разница в несколько лет, и мы выросли, будучи всегда вместе. Одна и та же начальная школа, те же средние школы, тот же круг друзей. Мы были неделимы. Мама была домохозяйкой, поэтому мы проводили много времени также и с ней. – Скарлетт заметила на лице Матиаса нежную улыбку, становилось ясно, – он сильно любил этот период своей жизни и очень по нему скучал, с тех пор, как перестал думать об этих годах и вспоминать. – Мой папа работал учителем английского языка в старшей школе. Той самой, в которой мы трое учились. Он был замкнутым, но отзывчивым и молчаливым человеком. Я очень похож на него, или, по крайней мере, был похож. В общем... моя жизнь была спокойной. Практически идеальной. Во время обучения в колледже я встретил Грейс и влюбился в неё. Я так сильно её любил, что сразу же захотел на ней жениться. Я никогда не интересовался кем-то ещё. Мы были отвратительно счастливы. Настолько, что когда она забеременела, мы даже не волновались, что ещё не закончили учёбу, что мы ещё молоды и не женаты. Мы на самом деле находились на седьмом небе от счастья. Я женился на ней 3 сентября 2009 года. Она была на четвертом месяце беременности и была прекрасна. Через несколько недель я получил диплом, – Матиас посмотрел на Скарлетт, его глаза были полны слёз, но выражение лица оставалось восторженное. – У меня было всё, что я хотел, Скарлетт. Всё. Единственная женщина, которую я любил. Ребёнок, который должен родиться. Степень, которая гарантировала бы мне честную и постоянную работу. Потом, неожиданно, у меня ничего не осталось. Ничего. И вина была полностью моя. Рождественским вечером в том году, возвращаясь после ужина в доме моего брата, я потерял контроль над машиной. Со мной ехали Грейс, мама и папа. Родители умерли мгновенно, Грейс через несколько часов. Элизабет родилась преждевременно, но её спасли. И я остался только с ней. Это может показаться сумасшествием, но я продолжаю безумно любить свою жену. Я ни на секунду не переставал её любить, и знаю, что больше не смогу любить никого так, как любил её. Моя маленькая девочка – единственная любовь, которая сейчас для меня важна.
Оставив свой гамбургер почти нетронутым, Матиас встал и начал ходить взад-вперед.
– Итак, как видишь, на самом деле не стоит меня ждать или строить обо мне фантазии. Моё тело продается, моя душа принадлежит ангелу, а жизнь – моей дочери. Хотел бы тебе сказать, что я ненавижу то, чем сейчас занимаюсь, но это тоже было бы ложью. Я зарабатываю много денег и, поверь, мне они необходимы. Мне нравится заниматься сексом, он удовлетворяет потребности и позволяет на несколько часов потеряться в пространстве, столь далеком от моей прежней жизни, что почти приносит облегчение. Когда я начинал, думал, что будет противно. Но нет. Эскорт дарит радость, мечты, внимание. Правда, всё это иллюзорно. Но, как уже однажды тебе говорил, есть и хуже, чем получать деньги за секс. Я больше не ищу любовных отношений. Меня они не интересуют. Но ты... У тебя впереди будущее. Ты должна жить и узнавать. Не выбрасывай его в погоне за увлечением, которое ни к чему не приведет. Конечно, моё влечение к тебе... Боже... невероятно, и это правда, ты мне нравишься как женщина. Я восхищаюсь твоей силой, независимостью, тем, как ты борешься, чтобы осуществить мечту. И правда также и то, что секс с тобой может стать одним из лучших переживаний в моей жизни, но я не хочу. В первую очередь я не хочу этого для тебя. Именно потому, что я тебя уважаю, потому что ты не такая, как все, и потому что я глубоко убежден, ты заслуживаешь гораздо большего. Я надеюсь, ты понимаешь...
Слушая, как искренне говорит Матиас, Скарлетт впервые поняла, – он до сих пор в трауре. Что боль, которая сопровождала его долгое время, не могла легко отпустить, даже если она окружит мужчину любовью, вниманием и терпением.
Скарлетт встала из-за стола, подошла к Матиасу и крепко обняла. Он тяжело вздохнул и крепко прижал девушку к себе.
– Прости, – прошептал он ей в волосы.
Скарлетт ответила, прижав лицо к его груди:
– Я не знаю, смогу ли отпустить тебя.
– Ты должна это сделать.
– А что если я довольствуюсь, оставаясь лишь твоим другом?
– Мы можем попытаться… – сдался Матиас, соблазнившись возможностью иметь в своей жизни кого-то ещё, кроме Глории, с кем можно поделиться мыслями и секретами.
– И, возможно, со временем или когда захочешь, мы сможем снова поцеловать друг друга, как сделали это... без каких-либо последствий, просто чтобы выпустить пар из-за возникающего между нами напряжения.
– Мне не кажется, что поцелуй прошёл без последствий и осложнений. Боже... Ты не лгала, когда говорила, что в некоторых вещах у тебя есть опыт, а?
– Я тоже была любопытным подростком, Кроуфорд. Я сохранила свою чистоту нетронутой для правильного мужчины. Но я никогда не отрицала, что тем временем наслаждалась сексом другими способами. Однако если мой талант вызывает у тебя дискомфорт, клянусь, больше никогда им не воспользуюсь... если только сам меня не попросишь. Итак, мы можем быть друзьями?
Недоумевая, Матиас громко рассмеялся. Затем он наклонился, чтобы погладить пальцем эти красные губы, которые привели его в экстаз.
– Возможно…
* * *
Весь июль Скарлетт и Матиас провели, выстраивая странную форму дружбы. Возможностей быть вместе выпадало немного, и часто их встречи состояли из коротких невинных прогулок и непринужденной болтовни – моментов нормальности, украденных из уединенного существования. На прошлое Матиаса было наложено табу, за исключением его учёбы в университете, эта тема интересовала обоих. Имя Грейс больше не упоминалось, что избавило от смущения и страданий.
Время от времени он цинично задумывался об этих странных отношениях, сравнивая с выдумкой в художественной литературе, которая скоро закончится. Но затем ласка или страстный поцелуй успокаивали его тревоги, возвращая спокойствие и равновесие. Матиас не позволял себе вкладывать слишком много в их связь, но был благодарен Скарлетт за подобие нормальности, которую у неё получалось даровать в мимолетные моменты, которые они проводили рядом, и за всё то время, что её близость заставляла сильнее биться его сердце.
Иногда Скарлетт ждала его в баре в конце своей смены, в компании книги и пива. Читая о невероятной и страстной любви, она старалась не думать о том, что Матиас делал в своём номере. Она отчаянно пыталась отвлечься и выдержать, покорна и ревнива, наполненная решимостью не сдаваться.
Ей казалось, что она снова стала совсем юной, и её сердце пульсирует от платонической, тайной и невозможной любви.
Когда она видела приближение Матиаса, то натягивала на лицо улыбку и старалась не придавать слишком большого значения явно взбудораженному и чувственному аспекту, который появлялся у мужчины после часов секса. Эта задача находилась на грани её возможностей, но иначе быть не могло. Если бы он заметил, что она продолжает надеяться перевести их отношения в другую плоскость, то никогда бы не позволил приблизиться к себе.
