Текст книги "Дурной ген"

Автор книги: Робин Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 38
11 мая, 15:40

Совет пришелся в самый раз. Ближайшие тридцать четыре минуты Джек не думал ни о чем, кроме дороги и транспорта вокруг. Пока в ушах под велосипедным шлемом свистел ветер, Джек замечательно прокатился от Первой авеню до 55-й улицы, а там свернул к западу. На какое-то время ему даже удалось попасть в «зеленую волну». А когда он наконец съехал с тупиковой Шестой авеню в Центральный парк, поездка стала еще приятнее. Поскольку автомобилям больше не было туда ходу, Ист-Драйв полностью принадлежала теперь Джеку и другим велосипедистам, бегунам, поклонникам спортивной ходьбы, скейтбордистам и даже парочке роллеров. Наконец Джек неохотно выехал из парка и преодолел полквартала, оставшиеся до дома.

Поднявшись на десять ступеней крыльца, он обернулся посмотреть на баскетбольную площадку. Как он и думал, там никто не играл из-за слишком раннего времени, лишь двое незнакомых парней отрабатывали бросок в прыжке. Не собирайся Джек провести время с детьми, он присоединился бы к ним, но сейчас занес велосипед в подъезд и добрался по лестнице до своей квартиры.

С пролета, ведущего к гостиной с кухней, Джек услышал спокойный голос Карен Хиггенс, специалиста по речевым нарушениям, с которой уже несколько раз встречался. Потом он увидел Эмму и Карен, которые перекусывали в столовой, пока Кейтлин готовила в кухне ужин детям. Чтобы никому не мешать, Джек обошел стол по широкой дуге и оказался в кухне. Кейтлин явно была рада его видеть.

– Как Лори? – шепотом, чтобы не потревожить Эмму и Карен, спросила она. Чувствовалось, что няня очень беспокоится. – Уже что-то выяснилось?

– Я говорил с хирургом, – так же тихо ответил Джек. – Операция прошла удачно, и Лори сейчас в послеоперационной палате. – Он не стал вдаваться в подробности, чтобы жена сама решила, чем захочет поделиться.

– Какое облегчение! – выдохнула Кейтлин.

Джек вытащил из холодильника минералку «Сан-Пеллегрино», достал из шкафчика стакан, налил себе доверху и качнул бутылкой в сторону Кейтлин. Та отрицательно покачала головой. Опершись спиной на длинный кухонный стол, Джек стал наблюдать за Эммой и Карен. Судя по всему, Карен включила еду в учебный процесс, с громадным терпением показывая пациентке жесты для обозначения сока и печенюшек. Джека особенно поразило, что Эмма очень внимательна и не сводит взгляда с учительницы. Несомненно, девочка развивается, делая успехи не только в области речи, но и в целом. Отрадное зрелище.

– Джей-Джей ведь обычно примерно в это время приходит? – по-прежнему шепотом спросил он у Кейтлин.

– Да, – ответила та. – Школьный автобус подвозит его на угол в районе четырех.

В кармане у Джека зажужжала трубка. Он поспешно полез за телефоном, и тот, конечно, застрял в кармане.

Когда экран наконец стал виден, Джека ждала радость. Пришло сообщение от жены: «Только что вернулась в палату. Будет удобно, позвони. Целую».

– От Лори, – прошептал он, обращаясь к Кейтлин, которая с улыбкой показала большой палец. Джек добавил: – Позвоню ей из кабинета.

По-прежнему стараясь не потревожить Эмму с Карен, он на цыпочках вышел из кухни и метнулся по коридору к себе в кабинет. Набрав Лори, он с огромным облегчением услышал ее голос, пусть и чуть хрипловатый.

– Как ты? – требовательно спросил Джек.

– Бывало и получше, – смогла ответить Лори. – Прости, что голос такой.

– Да ничего страшного, – заверил Джек. – Рад тебя слышать.

– Ты где? До сих пор неподалеку, в бюро?

– Нет, заскочил ненадолго домой повидаться с детьми, хотя Джуниор пока из школы не вернулся.

– А как Эмма?

– Все в порядке, – доложил Джек. – Надо отдать должное твоей матери: врачи, которых она подобрала, просто чудеса творят. Когда я наблюдал за Эммой, она учила обозначения для печенья и сока.

– Рада, что ты дома, – проговорила Лори. – Я уверена, что утром Джей-Джей переживал из-за моей операции, хоть и храбрился. Когда он вернется, не забудь убедить его, что все в порядке.

– Буду только рад. А как ты себя чувствуешь? Очень больно?

– С учетом всего, я чувствую себя просто здорово, – сказала Лори, – но не исключаю действие наркотиков. Я все это время на капельнице с обезболивающим. Сейчас тревожит разве что горло – похоже, из-за эндотрахеальной трубки, – но тоже не сильно и постепенно проходит. И еще малюсенький разрез на животе болит, если резко шевельнуться, закашляться или засмеяться. Но в остальном все хорошо. Представляешь, я даже проголодалась, хотя мне пока только жидкое можно.

– Твои слова – музыка для моих ушей, – заявил Джек. – Готова принять гостя?

– Конечно! Но если ты хочешь побыть с детьми, приходить не обязательно. У меня все хорошо, а будет еще лучше, когда разрешать поесть. И еще я собираюсь отдать должное снотворному, как советует доктор Картье.

– Я и в самом деле хочу тебя видеть, – возразил Джек. – Вот повидаюсь с Джуниором и быстро перехвачу чего-нибудь из еды, а потом сразу к тебе.

– Если ты точно решил прийти, можно попросить тебя об одолжении?

– Да, конечно. Ты что, ноутбук забыла?

– Нет, ноутбук при мне, – заверила Лори. – Я хочу попросить, чтобы ты поймал машину, а не ездил на велосипеде.

Удивленный внезапной просьбой жены, Джек помедлил, прежде чем дать ответ. Ему даже в голову не приходило, что пожелание может касаться его способа передвижения.

– Тебя правда это настолько беспокоит? – спросил он, морщась от одной мысли о том, как будет мыкаться в машине по пробкам в разгар часа пик.

– Меня всегда это беспокоит, – парировала Лори, – но сейчас особенно, потому что я застряла в больнице и совершенно не хочу, чтобы ты тоже оказался тут в качестве пациента, а дети остались совсем без родителей. Сделай это для меня, пожалуйста.

– Хорошо-хорошо, – заторопился Джек, которому меньше всего на свете хотелось злить Лори в ее нынешнем состоянии.

– Спасибо, – поблагодарила она, – одной тревогой меньше. А теперь скажи, как прошло вскрытие Арьи Николс и поговорил ли ты с Карлом Хендерсоном.

– Вскрытие прошло нормально, – ответил Джек, – нам помогал Марвин Флетчер, и он отметил, что этот случай – зеркальное отражение того, что случилось с Керой Якобсен. Отек легких совсем небольшой.

– Интересно, – сказала Лори. – Мне пришло в голову, что Кера Якобсен умерла очень быстро, а не той медленной смертью от подавления дыхательной функции, которая характерна для большинства фентаниловых передозировок.

– В точности то же самое я подумал про Арью Николс.

– Может быть, они брали наркотики в одном месте?

– Ну, похоже, мы с тобой на одной волне, потому что я тоже этого опасаюсь, – сообщил Джек. – Вполне вероятно, что у них был общий поставщик, раз уж они работали в одной организации. Я попросил Джона Девриза из токсикологии выяснить, не употребляли ли они один и тот же аналог фентанила. Очень надеюсь, что из медцентра на нас не обрушится лавина новых передозировок.

– И я тоже надеюсь. А теперь давай о веселом: во сколько тебя ждать?

– А почему ты спрашиваешь? – игриво поинтересовался Джек. – Думаешь, как втиснуть меня в поток посетителей?

Лори издала сдавленный смешок.

– Говорю же, смеяться больно, – пожаловалась она. – Но я рада, что ты опять ехидничаешь. Приятно слышать того самого Джека, которого я знаю и люблю.

– Ну, скажем, я буду примерно через час, – посерьезнел Джек. – Тебе что-нибудь принести?

– Приноси себя вместе со своими шуточками, вот и хватит. Забавно будет показать тебе палату, в которую меня поместили. Это просто верх роскоши.

– Уже предвкушаю, как ее увижу, – улыбнулся Джек. – Но в основном предвкушаю нашу с тобой встречу.

Глава 39
11 мая, 16:10

К четырем часам последняя запланированная в течение дня встреча закончилась. Вполне закономерно, что одним из сегодняшних мероприятий было совещание приемной комиссии программы «Интернатура патологоанатомии». Списки поступивших становились достоянием общественности ежегодно в третью пятницу марта: такова обычная практика для всех медицинских вузов США, включая и Нью-Йоркский университет. Оглашение списков становилось кульминацией громадной работы комитета, которому приходилось рассматривать многочисленные заявки, проводить собеседование с потенциальными интернами и расставлять их в порядке предпочтения.

Карл входил в комиссию в качестве главы кафедры. Поскольку всем уже стало известно о смерти стажерки последнего года обучения Арьи Николс, он воспользовался возможностью заявить, что ее вообще не стоило принимать. И чтобы избежать проблем, которые могут создать интерны вроде доктора Николс, комиссии необходимо уделять личности кандидатов на обучение не меньше внимания, чем полученным в медицинских институтах баллам зачетов и экзаменов.

После заседаний Карл намеренно не вернулся к себе в кабинет. Вместо этого он воспользовался возможностью пройтись до угла Первой авеню и 34-й улицы, чтобы заскочить в павильон Киммеля. Незадолго до этого Карл воспользовался доступом к базе данных медцентра, чтобы проверить, не поменялась ли палата, предназначенная для Лори Монтгомери. Но все было по-прежнему, и в списке за этой пациенткой значилась 838-я палата павильона Киммеля.

Как всегда, а в предвечернее время в особенности, в фойе павильона было полно народу. Карл именно на это и рассчитывал, потому что хотел смешаться с толпой. На нем, как всегда, было его профессорское обмундирование, включающее длинный белый докторский халат. Одетого таким образом, со служебным удостоверением личности на виду, его не потревожил ни единый сотрудник службы безопасности ни в форме, ни в штатском. Когда Карл поднимался на отделение, лифт был забит битком; его порадовало, что вместе с ним на восьмом этаже вышло человек шесть. Чем больше, тем веселее, считал он.

Миновав центральный пост, где несколько деловитых координаторов решали по телефону разные вопросы, Карл продолжил путь по длинному коридору. Идя мимо расположенных справа и слева палат, он увидел множество посетителей, а также медсестер и санитарок. Для них время было напряженным: вечерняя смена заступила только в три часа, и персоналу нужно было ознакомиться с состоянием каждого из пациентов.

Не сбавляя шага, Карл проделал весь путь до 838-й палаты и на миг остановился в дверях, даже не заходя – незачем было, он и так увидел все, что нужно. Самое главное, что в палате действительно лежала Лори Монтгомери. Он знал, как она выглядит, ознакомившись с ее многочисленными фотографиями, которые выложила на сайт бюро служба по связям с общественностью. Второе важное наблюдение заключалось с том, что Лори была под капельницей, которая никуда не денется по крайней мере сутки после операции, раз уж та была обширной. Опыт Карла говорил, что так оно всегда и бывает. Без капельницы ему не удалось бы совершить задуманное.

В палате не было никого, кроме пациентки. Карл, который на такое не рассчитывал, немного пожалел, что не взял из ящика письменного стола шприц, уже наполненный смертоносным хлоридом калия. Если бы он прихватил препарат и ввел его сейчас, одной довольно-таки нервирующий заботой стало бы меньше. Но как бы хорошо ни выглядел подобный вариант, Карл все-таки полагал, что лучше дождаться половины четвертого ночи, когда придет время «кладбищенской вахты». Он улыбнулся уместности названия, которое молва дала смене, начинающейся в одиннадцать вечера и заканчивающейся в семь утра. Он знал, почему ее так называют: большинство больничных смертей как по известным, так и по неизвестным причинам происходит в предшествующие рассвету часы. И конечно, самое большое преимущество с точки зрения Карла заключалось в том, что во время попытки реанимации он легко сможет исчезнуть, хотя вокруг будет полно потенциальных свидетелей.

– Извините, доктор, – сказала материализовавшаяся неизвестно откуда медсестра, протискиваясь в палату мимо Карла. В руках у нее были медикаменты для Лори.

Карл, улыбнувшись, проследил, как она заходит в палату и начинает разговор. Ее внезапное появление подтвердило: следует подождать до половины четвертого ночи и лишь тогда поставить в этом деле точку. В тот момент шансы внезапного появления кого-то из медперсонала будут сведены почти к нулю.

– Я вернусь, – с австрийским акцентом пробормотал себе под нос Карл, цитируя любимую реплику из фильма про Терминатора. Уходя, он с трудом справился с улыбкой. Завтра к этому времени кошмар будет позади, потому что ни одной костяшки домино, которая, опрокинувшись, могла вовлечь его в цепную реакцию, уже не останется.

Глава 40
11 мая, 17:48

– Спасибо, – сказал Джек водителю, выходя из черной «хонды-аккорд» возле главного входа в павильон Киммеля. Поездка оказалась довольно приятной и обошлась без происшествий, однако, как и следовало ожидать, затянулась. На велосипеде Джек добрался бы куда быстрее, но сдержал слово и нашел машину с помощью приложения. Горя желанием поскорее увидеть жену, он толкнул вращающуюся дверь и зашагал к лифтам.

Джуниор пришел домой, когда его отец еще разговаривал с Лори. Вернувшись в гостиную, Джек обнаружил, что сын уже погрузился в «Майнкрафт»: сам на диване, ноги на краю журнального столика, ноутбук на коленях. Джек сел рядом и спросил, как прошел день.

– Нормально, – ответил Джей-Джей.

– Мамина операция прошла хорошо.

– Знаю. – Пальцы сына с удивительной скоростью безостановочно бегали по клавиатуре. Хоть Джека и не радовало, что Джуниор проводит за играми столько времени, развившаяся у мальчика координация между глазами и руками не могла не восхищать.

– Откуда? – Джек на миг подумал, что Лори, возможно, позвонила сыну и не упомянула об этом в их разговоре.

– Мне Кейтлин сказала.

– Наверное, мама через пару дней уже будет дома.

– Ага, хорошо, – после паузы пробормотал Джуниор, не отрываясь от игры.

– Давай ты на минутку перестанешь играть и поговоришь со мной? – с ноткой раздражения попросил Джек.

Мальчик закатил глаза, но выполнил просьбу.

– Ты волновался за маму в школе? – спросил Джек, игнорируя гримасу сына.

– Немножко, но это ничего.

– Прости, что не позвонил тебе, хоть и обещал, – стал объяснять Джек. – У меня просто долго не было новостей, я думал, они появятся раньше. Ты беспокоился?

– Нет.

– Хочешь меня о чем-нибудь спросить? О чем угодно.

– Нет. Можно я еще поиграю?

Теперь Джек улыбался, вспоминая этот разговор, который во многих отношениях был типичным, во всяком случае, для четвероклассника Джуниора. Вытягивать из него информацию становилось все труднее, особенно если сын сидел за компьютером.

В лифт набилось много народу, и Джека прижало к дальней стене. Когда кабина остановилась на восьмом этаже, ему пришлось с извинениями протискиваться к дверям. Проходя по коридору, он увидел в большинстве палат посетителей и помедлил, оказавшись перед раскрытой дверью с номером 838. Лори спала в классической больничной кровати с поднятыми боковинами. Жена показалась Джеку такой же красивой, как и всегда; ее милое лицо обрамляли темные волосы, которые она явно нашла силы расчесать.

Джек тихонько зашел в палату и осмотрелся. Как и говорила Лори, обстановка оказалась впечатляющей; из большого окна открывался прекрасный вид на Ист-Ривер и большую часть Квинса с Бруклином. Кровать стояла параллельно окну, так что лицо пациентки было обращено к стене со встроенным плоским экраном телевизора, поражающего своими размерами. Там без звука крутились новости. Еще из мебели тут были тумбочка, диванчик на двоих, стол и несколько встроенных шкафчиков. Открытая дверь вела в ванную комнату, а за закрытой, скорее всего, прятался шкаф. Джек невольно улыбнулся, уж слишком все это отличалось от тех больничных палат, которых он навидался, будучи студентом-медиком и ординатором.

Бесшумно, чтобы не разбудить Лори, он на цыпочках прокрался к кровати. На стене за изголовьем располагались мониторы с плоскими экранами, отображающие жизненно важные показатели пациента. Сейчас работал только один, с обнадеживающе монотонно повторяющейся кардиограммой. Равномерно попискивал звуковой сигнал, сообщая о каждом ударе сердца Лори, да из коридора доносился приглушенный гул голосов, а в остальном здесь царила тишина.

Джек немного растерялся, не зная, как поступить. Он не хотел будить жену, но при этом отчаянно жаждал с ней поговорить. Когда он уже собрался переместиться на диван и там ждать пробуждения Лори, один ее глаз вдруг открылся. Увидев Джека, она открыла и второй, а потом умудрилась улыбнуться.

Когда они обменялись приветствиями, Джек нежно поцеловал жену и осторожно обнял, стараясь не задеть грудь. Потом подтащил кресло и сел у изголовья кровати.

– Спасибо, что пришел, – сказала Лори. С некоторым усилием она приподнялась и поморщилась, принимая полусидячее положение.

– Мне это в радость, – ответил Джек. – Выглядишь, должен сказать, отлично, несмотря ни на что.

– Приятно слышать, но я ни на миг тебе не поверила, – смогла улыбнуться Лори. – Поговорил с Джуниором?

– Поговорил. И рад сообщить, что он ведет себя точь-в-точь как всегда. Я еле оторвал его от экрана ноутбука. Похоже, он нормально пережил операцию матери.

– Ничего удивительного, – вздохнула Лори.

– Хочешь поговорить об операции и о том, что у тебя обнаружили? – спросил Джек. – Уверен, доктор Картье сказала тебе то же, что и мне.

– Спасибо, что предложил, но, если честно, я стараюсь не зацикливаться на деталях до разговора с онкологом.

– Думаю, это мудро, – поддержал Джек. – Если ты не против, буду брать с тебя пример.

– Но в то же время я очень рада, что опухоль нашли вовремя, учитывая ее маленький размер и микроскопическое поражение всего одного лимфоузла.

– Да, я тоже порадовался. – Джек заметил, что жена избегает слова «рак» и тоже решил обходиться без него.

– Давай о хорошем, – улыбнулась Лори. – Как тебе палата?

– Поразительно! – признал Джек, снова окидывая помещение взглядом. – На этом диванчике можно спать?

– Да, только особенно не рассчитывай, – со смешком сказала Лори. – Я хочу, чтобы ты поехал домой, к детям.

– Есть, капитан! – Джек шутливо взял под козырек.

– Сейчас еще кое-чем тебя удивлю. Передай, пожалуйста, пульт с тумбочки.

Джек повиновался, и Лори стала демонстрировать, как при помощи пульта и монитора можно заказывать еду, смотреть телевизор или онлайн-кинотеатр, управлять занавесками на окне, изменять освещение и даже температуру воздуха в палате.

– Ого! Если эта штука еще и мусор выносит, я хочу такую домой.

Эти слова Джека так насмешили Лори, что у нее заболел послеоперационный шов.

– В бюро все в порядке? – поинтересовалась она, когда приняла более удобное положение.

– Удивительно, но оно до сих пор стоит, – попытался пошутить Джек. – На самом деле, сегодня было мало чего интересного, если не считать вскрытия Арьи Николсон. Но тебе незачем переживать из-за работы. Во время выходных Джордж наверняка справится.

– Ты позвонил доктору Хендерсону, когда закончил аутопсию бедной Арьи? – спросила Лори.

– Нет, – ответил Джек.

– Почему вдруг?

– По двум причинам. Во-первых, он меня не просил, а во-вторых, там и рассказывать-то не о чем.

А еще во время нашего разговора он вовсе не казался озабоченным. Если честно, он вообще повесил трубку совершенно внезапно.

– Странно, – нахмурилась Лори. – Результаты вскрытия Керы Якобсен его очень волновали.

– Может, это как-то связано с тем, давит на него Вернон Пирс или нет.

– Наверное, ты прав, – согласилась Лори.

***

Чуть позже Лори захотелось немного потренировать организм. Она уже делала это до прихода мужа, но теперь намеревалась повторить. Джек был всецело за, потому что они оба знали, как важно мобилизовать силы после операции и общего наркоза. Отсоединив мониторы, они с капельницей на стойке с колесиками несколько раз прошлись туда-сюда по коридору. Потом вернулись в палату и посмотрели новости, а Лори еще и поела легкой пищи. Когда выпуск новостей подходил к концу, вошла медсестра, которую звали Тереза Голден. Она принесла прописанные доктором Картье снотворные.

– Я могу оставить таблетки у вас на тумбочке, – предложила она, увидев, что у Лори посетитель. – Боли беспокоят? Принести что-нибудь болеутоляющее, или достаточно того, что поступает из капельницы?

– Вроде бы все в порядке, – покачала головой Лори.

– Если что, сразу дайте знать, – жизнерадостно предложила Тереза, проверяя дренажную трубку. – Очень маленький отток жидкости, просто замечательно.

Едва медсестра вышла, Лори отметила, какие на отделении душевные сотрудницы. Когда много лет назад ей делали операцию в манхэттенской больнице, о таком персонале даже мечтать не приходилось, и поэтому находиться там было куда неприятнее.

После «Часа новостей» началась программа под названием «Искусство Нью-Йорка». Джек с Лори посмотрели его вполглаза, как и следующую передачу, которая касалась городских новостей. Между собой они в основном говорили об успехах Эммы и предстоящем освидетельствовании Джуниора, а еще тревожились о том, что сын слишком много времени посвящает компьютерным играм. Вскоре после девяти Лори почувствовала усталость.

– Боюсь, я выдохлась, – сказала она, выключила телевизор и сделала несколько глубоких вдохов, потому что знала, как важно следить за дыханием.

– Точно не хочешь, чтобы я остался? – спросил Джек.

– Абсолютно точно, – заверила его Лори, – у меня все отлично. С обезболивающими и снотворными, да еще после общего наркоза, я буду спать как младенец.

– Как думаешь, тебе скоро захочется домой?

– С датой выписки пусть решает доктор Картье. Она говорила, что делает обход с утра пораньше, так что напишу тебе, как только мы с ней все обсудим.

– Вполне разумно, – согласился Джек, встал и передал жене картонный стаканчик со снотворными таблетками. Потом налил воды и тоже вручил ей, дождался, когда она примет лекарство, и поставил оба стакана обратно на тумбочку. Перед уходом Джек наклонился к Лори и нежно ее обнял. Та тоже обняла его, но поморщилась от неприятного ощущения, возникшего из-за подъема рук.

– Я лягу спать с телефоном на тот случай, если тебе вдруг захочется позвонить мне или написать. Не стесняйся, – попросил Джек. – И постарайся хорошенько выспаться.

– Уж с этим я отлично справлюсь.

Лори даже ухитрилась помахать мужу, прежде чем он отвернулся и двинулся к двери.