Текст книги "Служители тайной веры"
Автор книги: Роберт Святополк-Мирский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Семен сладко улыбнулся принцу и величественным жестом подозвал Осташа.
– Пусть приведут узников, – сказал он и многозначительно добавил: – Непременно в оковах!
– Татарина тоже вести? – взволнованным шепотом спросил Осташ.
– Давай и татарина! – махнул рукой Семен.
Когда Осташ вышел, Сурожский сказал:
– Два дня назад, когда мы приближались к этим местам, на нас напали какие-то лесные разбойники. К счастью, узнав, что принц – гость короля, они извинились и никого не тронули, но в первую минуту я бросился на защиту его высочества и получил рану, – Сурожский указал на свою перевязанную руку. – Принц спрашивает, не тех ли разбойников ты захватил?
– Вполне возможно! – решительно ответил Семен. – Даже наверняка!
Принц удовлетворенно закивал головой и снова задал вопрос.
– Что ты собираешься с ними делать? – перевел Сурожский.
Князь Семен улыбнулся.
– Спроси у принца, что он делает с разбойниками, которые попадают в его руки?
Услышав перевод, принц пришел в восторг, воскликнул «О-о!» и красноречиво сделал жест, недвусмысленно означавший петлю, затянутую на шее.
– Во-во! – закивал головой Семен.
Принц совсем развеселился, шут и придворные тоже, а князь Семен не мог надивиться странности богемских нравов, в особенности по части способов возбуждения аппетита.
За дверями послышался лязг цепей.
В большой зал вошел Осташ, за ним двое стражников и наконец четверо закованных узников.
Их вид привел принца в лихорадочное возбуждение. Он с громким радостным возгласом вскочил со своего места и бросился к ним, чтобы рассмотреть поближе.
Осташ шепнул что-то на ухо князю Семену.
– Ваше высочество, – обратился князь к принцу, – эти разбойники никуда не убегут, а пока позвольте показать вам уникальнейшую диковинку, которую сделали для моего развлечения талантливые мастера. Прошу ваше высочество взглянуть в окно!
Принц и его свита повернули головы.
– Видите ли вы, ваше высочество, флюгера в виде петушков на башенках? – любезно спросил Семен.
Сурожский перевел ответ:
– Принц говорит, что на башнях его замка – точно такие же, и он не находит в них ничего диковинного.
– О! – воскликнул князь Семен. – А у меня они особенные. Смотрите внимательно, вот сейчас, через несколько секунд... ровно в полдень...
Все застыли в молчании, глядя на мерно покачивающийся от ветра флюгер-петушок.
Вдруг этот петушок застыл неподвижно, его шея вытянулась вверх, клюв раскрылся, и все услышали громкое металлическое кукареканье, которому вторили три других с соседних, невидимых в окно шпилей.
Князь Семен Вельский поднял руку с указательным пальцем, направленным к небу.
– Вот! – восхищенно сказал он и констатировал: – Полдень!
– Вася, – завороженно прошептал Филипп, – вот она – железная птица, которая пропела над нашими головами!
– Полдень? – переспросил пан Сурожский и обратился к принцу и всей его свите с непонятными для князя Вельского словами: – Вы слышали? Уже полдень! Чего стоите? Пора начинать!
И тогда произошло нечто, совершенно поразившее князя.
Возникла суета, хаотическое, непонятное перемещение людей в зале, и никто не успел опомниться, как люди из свиты принца бросились на стоящих вдоль стен стражников, мгновенно обезоруживая их, так же как Степана, Осташа и двух сторожей, которые привели узников.
Все было проделано так быстро, ловко и неожиданно, что никто не крикнул, не успел обнажить оружия, не успел даже подумать о сопротивлении.
Князь Семен остолбенело сел, положив руки перед собой на стол. Двое богемских придворных принца мгновенно оказались за спиной кресла князя.
В секундной паузе отчетливо прозвучал громкий, веселый возглас Медведева:
– Леший меня раздери! Да ведь это же Антип – старый разбойник!
Князь Семен взревел как бык, рванулся с места, но стоящие за его спиной люди крепко схватили его за плечи и посадили обратно, причем один из них произнес на чистейшем русском языке несколько исключительно русских слов, которые лишили князя Семена всех сомнений относительно национальной принадлежности его гостей.
Пан Сурожский – Антип Русинов – уже распоряжался спокойным деловым тоном:
– Снять охрану Иуды Вельского во всем замке и выставить нашу! Никого не выпускать. При попытке к бегству любого убивать на месте. Всех людей князя связать и запереть в западной башне. Узников расковать, одеть в лучшее платье из княжеского гардероба и пригласить к столу!
Как прежде, в Татьем лесу, так и сейчас, приказания Антипа выполнялись быстро и четко. Через минуту зал опустел, и остались в нем только Антип, богемский принц Макс, его шут – маленький Илейка, двое крепких мужиков, которые придерживали князя Семена, положив руки ему на плечи. На полу лежали крепко связанные Степан и Осташ.
Антип неторопливо подошел к столу, сел на его край напротив Семена, вынул тонкий длинный нож, осмотрел стол, потянулся, достал кончиком ножа маленький соленый огурчик, рассмотрел его со всех сторон, положил в рот, разжевал, покивал головой в знак одобрения и сказал:
– Вот что, князь. Ты небось воображаешь, что все это я сделал ради освобождения твоих узников? Я хочу вывести тебя из этого прискорбного заблуждения. Тебе не удастся так дешево отделаться, а благотворительностью я занимаюсь лишь попутно. А так у меня несколько иное ремесло. Замок в моих руках. Окрестные жители ничего не заподозрят – все знают, что ты принимаешь сегодня богемского принца. Это я говорю к тому, чтобы ты не рассчитывал на помощь со стороны. Если к тебе кто-нибудь приедет, его, конечно, сюда впустят, но обратно – не-е-т. Ты видел три кареты, которые стоят во дворе? Ночью они выедут, тяжело нагруженные всем, что представляет в этом доме какую-то ценность. А к утру, когда и я покину эту отсыревшую развалину, они будут в надежном месте, где их никто не найдет. Как видишь, я говорю с тобой о своих планах совершенно откровенно и хочу, чтобы ты ответил мне взаимностью. Короче, мне нужны ключи от всех твоих тайников, где хранятся золото и драгоценные камешки. Сейчас ты пройдешься по своему замку с этими ребятами и откроешь им все такие места. Но если я заподозрю, что ты что-то укрыл – или, точнее, – украл у меня, что одно и то же, – впереди еще долгая ночь, а внизу у тебя, я слышал, есть комната, в которой люди охотно раскрывают свои тайны. Так что советую тебе поберечь здоровье и сказать все без утайки – взамен чего я обещаю сохранить тебе жизнь. Ну, как?
Антип посмотрел князю в глаза, и нож, который он вращал в пальцах, когда говорил, повис неподвижно.
Князь Семен дрожащей рукой вынул из-за пазухи связку маленьких ключей и, почти не разжимая губ, с трудом произнес:
– Я все покажу.
– Это разумно, князь.
Двое людей повели князя Семена к выходу, крепко поддерживая под руки.
Антип сказал принцу:
– Макс, когда князь покажет все, о чем мы его просили, прикажи отвести его вместе с двумя достойными дворянами, которые валяются на полу, в темницу и приковать их всех к стене, да так крепко, чтобы люди, которые через пару дней обнаружат их там, потрудились как следует, разбивая цепи.
В коридоре Семен повстречал Медведева.
Медведев насмешливо поклонился:
– Полдень, князь!
...И в то самое время, когда князя Семена Вельского, как последнего холопа, приковывали к стене в темнице его собственного замка, в большом зале пир стоял горой.
По одну сторону стола, предназначенного для чествования особы королевской крови, сидели Картымазов, Филипп, Настенька, Медведев, Алеша и Сафат, а по другую – Антип, принц Макс, Илейка, Серапион и еще двое старых знакомых по Татьему лесу, и за всю историю замка Горваль не было еще в этом зале пиршества более веселого и радостного.
– А теперь давайте выпьем за Алешу, – поднял чашу Картымазов, – ибо ему мы в первую очередь обязаны нашим спасением!
Алеша опустил голову, потом встал и твердо произнес:
– Антип пожалел меня и сказал неправду. Это не я нашел его, а он меня. В самую важную минуту я, как последний дурак, разинул рот на луну и не успел ахнуть, как меня схватили. Я заслужил наказания, потому что слишком самодовольно решил: все уже сделано, и опасаться больше нечего. Мне стыдно сейчас сидеть с вами за этим столом. Прости, Антип.
Воцарилась глубокая тишина, и в ней прозвучал огорченный бас Антипа:
– Ну вот... Я же тебя просил, Алеша... Зачем ты так..
– Не могу я такого укрыть, – с досадой сказал Алеша Антипу и повернулся к Медведеву. – Я не хочу врать тебе, Василий Иваныч, даже ради Антипа. Это он всех нас спас и меня тоже, потому что не успели его люди отступить со мной, как весь лес вокруг обшарили люди князя. Если бы не Антип, они бы меня схватили...
– Раз уж пошел такой разговор, – сказал Антип, – то никакой заслуги в этом деле у меня нет. Сама мысль освобождения замка Горваль от лишних ценностей возникла значительно раньше, еще задолго до того, как вы здесь появились. И узнав, что вы в плену, я всего лишь на час ускорил начало действия – по нашему плану мы должны были прибыть в замок ровно в полдень. Это во-первых. А во-вторых, я всего лишь вернул Медведеву и его друзьям старый долг. Перед вами, Федор и Филипп, я виноват в том, что малость опустошал ваши запасы в бытность на Угре, а ты, Василий, поступил благородно: как слуга великого князя, ты обязан был сдать меня властям, но ты этого не сделал, и если об этом узнает Иван Васильевич, тебе еще как следует попадет, так что о знакомстве со мной лучше помалкивай; ты еще не знаешь, что такое великокняжеская милость, но с годами поймешь. Так что благодарить меня не за что. Вот и все.
– Антип, – сказал Медведев, – я действительно служу великому князю, но кроме службы у меня есть собственное представление о чести и дружбе. И самому великому князю я не побоюсь сказать в глаза, что ты мне друг и хороший человек, несмотря на твое ремесло. Я хорошо помню все, что ты сказал мне когда-то, и хоть с некоторыми мыслями я не согласен, – считаю твою дружбу честью и не вижу для себя ничего зазорного в том, чтобы поклониться тебе и сказать: спасибо, Антип!
Василий встал и поклонился Антипу.
Его друзья последовали этому примеру, а Настенька, подбежав к нему, поцеловала его в бородатую щеку.
– Да что ж это делается, – пробормотал Антип. – Да вы что, рехнулись все, что ли?! – насмешливо воскликнул он. – Вы только подумайте, что будет с миром, если честные люди начнут кланяться разбойникам! Нет, так не должно быть! У каждою на земле свое место, и каждый должен жить согласно этому месту. Так было и так всегда будет! Но за дружбу – спасибо. Принимаю. А благодарности – нет. Я ни при чем. Все произошло случайно.
– Плохо говоришь! – раздался сердитый голос Сафата. – Ай как плохо! Хороший человек, а говоришь такие слова! Случайно – не бывает. На все – воля Аллаха. Я хотел делать месть князю Семену. Я считал дни. Увидел хороших людей – говорю Аллаху: сделай так, чтобы они освободились, – не буду мстить Семену! Аллах послушал – сразу сделал. Аллах велик! Не хотел моей мести Семену! На все его воля!
– А когда это ты просил Аллаха об этом? – покосился Антип.
– Утром просил. Аллах добрый – сразу сделал.
Антип почесал бороду.
– Жаль тебя разочаровывать, Сафат, но план вашего освобождения был разработан во всех деталях еще вчера ночью...
Сафат, казалось, растерялся и глубоко задумался.
– Послушай, Антип, – сказал Филипп, – я много слыхал о твоих подвигах... Разное говорят про тебя... Но особенно всех удивляет, что ты нападаешь как молния, почти никогда не теряешь людей, даже когда противников в десять раз больше, и что сам никогда не получаешь ни одной царапины. Говорят даже, что тебя заколдовала какая-то старуха и потому не страшен тебе ни лук, ни меч... Да и правда, если бы мне сказали, что ты без единой потери взял почти неприступный замок вроде этого, я бы тоже подумал, что без колдовства здесь не обошлось. Сколько в этих рассказах правды, и как ты все это делаешь?
Антип улыбнулся.
– Я сам и распространяю такие слухи. Именно они и делают меня неуязвимым. Когда я нападаю, противник парализован уже одним моим именем и не может сопротивляться. Но вам, так и быть, я раскрою некоторые секреты нашего ремесла... Дело в том, что у меня, в отличие от многих моих бедных товарищей, которые давно повисли на разных крепостных стенах, башнях и виселицах, есть твердые правила, которым я неуклонно следую. Первое из них – никогда не проливать зря человеческой крови. Что не мешает мне быть иногда свирепым и беспощадным к собственным людям, если они нарушают мои заповеди. Вот, например, незадолго до приезда к нам Медведева один новичок подстрелил в лесу возле «Березок» тяглого мужичка, у которого ничего не было, кроме телеги и топора. В тот же день, в назидание своим татям, я повесил его на том самом дубу, который Медведев, наверно, помнит. Я стремлюсь, чтобы мои люди не трогали бедняков. Конечно, ко мне в отряд приходят всякие... Я пытаюсь обучить их нашему делу, но если они не поддаются, я с ними не церемонюсь. Правда, чаще всего они гибнут сами по собственной глупости, жестокости или ничтожности. Вот были у меня Захарка и Софрон, которых сидящий здесь Медведев отправил на тот свет. Но не появись Медведев, им все равно не протянуть бы дольше двух недель. Я уже это понял. Так вот – мое второе правило – хорошо подготовленные и послушные люди... И, наконец, я никогда ничего не делаю, тщательно не обдумав все детали, и в день какого-нибудь дела никто не притрагивается к выпивке. Это тоже очень важно. Ну и, само собой, справедливый дележ добычи – всем поровну. Вот на этих правилах и строится вся моя работа. Для примера я расскажу вам, как было дело с этим замком, в котором мы сейчас спокойно обедаем. И заметьте – никуда не торопимся, никого и ничего не боимся, хотя в двадцати верстах, в Речице, находятся королевские войска, которые могли бы в полчаса разбить меня наголову. Но когда они узнают о том, что здесь произошло, я буду так далеко отсюда, что им ни за что не угнаться за мной и не найти меня. Когда я появляюсь в новом месте, я не тороплюсь сразу давать о себе знать в окрестностях. Я наблюдаю, выбираю добычу, потом наношу один, но верный удар и ухожу. Меня как будто и не было. Так рождается слава о моей неуловимости. Правда, на Угре я сидел долго – но там мне нечего было бояться. Я нападал на литовскую сторону и понимал, что, пока буду это делать, власти, даже хорошо обо мне зная, закроют на это глаза. Вот, Федор Лукич однажды ездил к великокняжескому наместнику Образцу в Боровск с требованием прислать против меня войска... Так?
Картымазов смущенно пробормотал:
– Да, было такое дело...
Антип благодушно рассмеялся.
– Я знал об этом. И даже нарочно спрятался на твоем пути, чтобы поглядеть, с каким лицом ты вернешься. Мне очень понравилось, как ты ехал, громко ругаясь.
– Ну, конечно, эти бездельники сказали мне, что я все выдумываю и что знаменитый разбойник Антип, который каждый год берет с меня дань коровами, хлебом и прочим, является выдумкой и что у страха глаза велики!
Все рассмеялись.
– Вот видишь... Так что, пока я действовал там, мне нечего было бояться. Я был, если можно так выразиться, Государственный Разбойник, хотя за мою голову сам государь назначил большую награду. Ну, а потом великий князь Иван Васильевич, наверно, решил, что я плохо справляюсь со своими обязанностями, и прислал Медведева...
Василий хотел что-то сказать.
– Нет, нет, – остановил его Антип. – Василий – человек совсем другого склада, и у него, я уверен, есть дела поважнее...
Антип подмигнул Медведеву, который забеспокоился, как бы он не сказал еще чего-нибудь, но Антип вернулся к прерванной теме:
– Однако я хотел рассказать, как дошло до захвата замка Горваль. Я прибыл сюда, обосновался в лесу и стал наблюдать. Во-первых, я укрепил отряд, сильно потрепанный Медведевым, и надо сказать, тут мне сильно повезло. На редкость хорошие люди попались. А особенно я рад, что ко мне примкнул принц! – Антип слегка поклонился Максу и объяснил удивленным собеседникам: – Да-да, вы не думайте – Максимилиан Карлофф действительно богемский принц!
Все вытаращили глаза на смуглого Макса, который расхохотался и сказал с легким акцентом:
– Раз уж Антип раскрывает его секреты, я, полагаясь на вашу честь, могу раскрыть и свой. Мой отец и правда – король Богемии, но вся беда в том, что матушка была не королевой, а всего лишь маркитанткой в королевском войске. Однажды в походе она приглянулась королю – и вот я появился на свет. Матушка очень гордилась мной и постоянно твердила, что в моих жилах течет королевская кровь, хотя, мне кажется, она в глубине души не была абсолютно в этом уверена. Бедная матушка погибла в одном из сражений, когда мне было пятнадцать лет, и в минуту смерти, прощаясь со мной, окончательно решила, что это все-таки был король Карл. К слову говоря, она пала жертвой слишком хорошо задуманной торговой операции. На ее печальном примере я понял, что не всегда гениально задуманные планы приводят к желаемым результатам. Матушке пришло в голову, что если прямо во время боя она начнет подносить сражающимся воинам по стаканчику вина, то этим она не только выполнит свой патриотический долг, поддерживая моральный дух войска, но еще извлечет неплохую прибыль, поскольку воин в промежутке между схватками готов заплатить любую цену за стаканчик выпивки. В первом же бою дело пошло так хорошо, что матушка, оказавшись на передовой линии, не заметила, что она подносит свои стаканчики неприятелю. Наши доблестные воины, увидев матушку в рядах противника, неправильно оценили ее положение и, решив, что она попала в плен, с боевым кличем бросились на выручку. Бедная матушка оказалась в самой гуще схватки и была просто-напросто задавлена лошадьми. Но благодаря этому порыву богемские воины смяли неприятеля и одержали блистательную победу. Матушка, промучившись ночь, умерла на моих руках, назвав меня принцем. Ее хоронили с воинскими почестями, как героиню, и я сам видел, что король Карл уронил слезу над ее телом. Это меня воодушевило, и на следующий день я, попавшись ему на глаза перед очередной битвой, намекнул о своем происхождении. Король настолько возмутился, что велел немедленно высечь меня. Чтобы избежать подобного позора, я вынужден был дезертировать. Но военная жизнь по-прежнему манила меня, и я решил, что сам в состоянии командовать войском. Собрав небольшой отряд, я опустошал Богемию, пока король не велел меня повесить и послал с этой целью кучу людей. Тогда я перешел в Моравию, а оттуда, спасаясь после очередного разгрома, бежал в Польшу. Здесь меня сильно потрепали войска короля Казимира, и я отправился в Литву, где в самое время встретил Антипа, который растолковал мне причину моих прежних поражений. Я понял, что мне еще многому следует учиться, и Антип любезно согласился помочь в этом.
– Среди многих достоинств принца, – подхватил Антип, – я хочу отметить его большую скромность, не говоря уже о том, что за ним числятся в прошлом не только поражения, о которых он так много говорил, но и блестящие победы, о которых он ни словом не упомянул. Идея захватить замок Горваль принадлежит именно ему. Дело было так. Мы устроились поглубже в лесу и стали осматриваться. Скоро выяснилось, что князь Семен – самый подходящий человек в этих местах. До сих пор мне удавалось почти бескровно захватывать небольшие дворы и крепости. Но каменный укрепленный замок, окруженный рвом, с железными воротами и подъемным мостом – это было очень заманчиво! И вот тут принц Макс предложил план, который мы, как видите, привели в исполнение. Мы начали с того, что захватили королевского сборщика податей, который вез в казну дань. Дань тоже, конечно, пригодилась, но главным для нас было получить образец королевской печати. Илейка – незаменимый специалист по этой части, и через несколько дней была готова грамота от имени короля, адресованная князю Семену с просьбой принять богемского принца. Сам король не распознал бы подделку. А пока Илейка выполнял эту работу, мы захватили казначея князя Семена, который, к сожалению, ехал без денег, но нам от него нужно было другое. С его помощью мы составили чертеж всех помещений замка, узнали распорядок жизни в нем и привычки владельца. Две недели мы не давали в округе никаких вестей о себе, чтобы улеглось волнение, вызванное ограблением сборщика налогов и нападением на казначея князя. А три дня назад мы послали в замок гонца с известием, что сегодня намерены нанести визит. Я не знал, что здесь находится Настенька, но вчера, в рамках подготовки к операции, установил наблюдение за всеми, кто входит и выходит из замка. И тут мне донесли о вашем прибытии. К сожалению, никто из моих старых людей не нес тогда караула, иначе узнали бы Василия, но я сразу догадался, что дело тут нечисто. Ночью мои люди видели, как какой-то мальчишка выбрался из окна и вернулся с лошадьми. Тогда я отдал распоряжение немедленно схватить его и доставить ко мне, чтобы узнать, что там происходит и не нарушает ли это наших планов. Алешу привезли в мешке и, узнав меня, он заплакал, как ребенок. А уж как обрадовалась моя Варежка, увидев старого знакомого, и говорить нечего – ведь они все детство провели вместе! Одним словом, уже через час в наш план были внесены поправки – и вот результат. Мы в этом деле не получили ни одной царапины и ни один из людей князя не погиб. Таким образом, согласно всем моим правилам, дело сделано чисто, и я вижу, как идет мой казначей, чтобы доложить о результатах. Ну, как дела, Федец? – обратился он к подошедшему. – Не стесняйся, это мои друзья.
Федец робким голосом сказал:
– Одна карета уже готова в дорогу, остальные загружаются. Мы берем только золотую и серебряную утварь, а женщины выбирают самые дорогие ткани.
– Хорошо. Как только совсем стемнеет, отправляйте первую карету в сопровождении пятерых людей Ивана. Стоимость вещей, которые вы уже отобрали?
– Приблизительно шесть сотен золотых...
– Не густо... – покачал головой Антип. – А как с главным – золото, камни?
– Я думаю, наберется тысяч на пять... – поколебавшись, сказал Федец.
– Гм, гм... Ну, это уже лучше. А то я уж начал думать, что все это дело не окупится.
Федец робко направился обратно к двери.
– Постой! – остановил его Антип. – Оставьте в третьей карете место для нескольких бочонков. После обеда я сам спущусь в княжеские погреба и выберу, что нам подойдет...
Антип снова обратился к сидящим за столом и развел руками:
– Ну вот, теперь вы знаете, как все это делается – очень просто! Кареты с добычей уедут вечером, я останусь до утра покараулить князя и на рассвете догоню свое добро. А к тому времени, когда князя найдут и освободят, поскольку я оставлю всех обитателей замка запертыми на ключ, – мы уже будем в другом конце края...
– Интересная жизнь, – тихо произнесла Настенька. Ее голова покоилась на плече Филиппа. – Еще несколько лет назад я обижалась на батюшку, что он не пускает меня подальше от дома за ягодами, говоря, что там опасно, и сгоряча думала про себя: «Вот возьму да и убегу в лес, поступлю в отряд Антипа, стану разбойницей – вот тогда все увидите, какая Настя смелая и ничего не боится!» Но после всего, что я пережила в последние два месяца, мне хочется одного: скорее в родную Картымазовку и ни на шаг за порог родного дома.
– В родную Бартеневку, – поправил Филипп.
– Но все равно ни шагу за порог!
– А как поживает Варежка? – вспомнил Медведев.
– Хорошо. Ждет меня завтра с подарками. Часто вспоминает Медведева, но особенно ей пришелся по сердцу князь Андрей. Она все упрашивает меня, чтоб мы передвинулись жить поближе к Вильно, где и он живет, и мечтает еще хоть раз его увидеть! Не знаю, что и думать; ей всего десять лет – и такая привязанность.
– Ничего удивительного, – сказал Филипп, – он был ее учителем. Он умен, красив и настоящий мужчина.
– Макс тоже учит ее чешскому и немецкому языкам, но к нему она так не привязывается.
– Что бы вы тут ни говорили, я знаю точно только одно, – неожиданно заявил Сафат, все время сосредоточенно размышлявший. – Аллах велик! И на все его воля!
Когда стемнело, Медведев и его друзья стали собираться в дорогу. Василий послал Алешу к Никифору Любичу с просьбой передать благодарность за помощь Бориски и рассказать, как все получилось, а сам выбрал минуту, чтобы остаться наедине с Антипом.
Антип, казалось, ждал этого.
– Ну что, разве не говорил я тебе, что пойду в глубь литовской земли, а ты – следом? – добродушно-насмешливо спросил он. – Как успехи на службе великому князю? Филипп еще не перешел на московскую сторону?
– Это дело Филиппа, – ответил Медведев со своей простодушно-хитроватой улыбкой, – но если он примет такое решение, я его отговаривать не буду.
– Еще бы! Но ты, кажется, хотел о чем-то со мной поговорить?
– Вернее, попросить. Мне нет никакого дела до князя Семена Вельского, но у него есть человек по имени Степан Ярый, которого ты велел приковать вместе с князем цепями в темнице. Это тот самый человек, о котором я тебя когда-то спрашивал. Это он вместе с Кожухом похитил Настеньку, это он убил незнакомца, которого я похоронил возле своего дома. Это он помешал вчера освободить Настеньку и чуть не погубил всех нас. Я начинаю думать, что этот человек – моя злая судьба! Одним словом, прошу тебя – отдай его мне. Я отвезу его на Угру, и там он ответит за все свои преступления.
Антип нахмурился.
– Не в моем обычае, Василий, выдавать кому-либо моих пленников, тем более – на верную смерть. Прости, но я не могу этого сделать даже для тебя. Если бы он сейчас угрожал твоей жизни, я, не колеблясь, убил бы его, потому что ты мне друг. Но выдать его на казнь – нет! Это против правил. Ты ведь сам не поступил со мной так?!
Василий на секунду опустил голову, потом поднял ее:
– Хорошо. Давай по-другому. Освободи его от цепей, дай ему в руки его оружие, и я буду драться с ним в честном бою при тебе и наших друзьях. Я думаю, он не будет возражать. Это смелый парень, хотя и отъявленный негодяй.
Лицо Антипа прояснилось.
– Это по мне. Пусть так будет.
Медведев вспыхнул:
– Я и так сделал бы то же самое. Только на Угре у той могилы.
– Прости, Василий. Не хотел тебя обидеть. Возьми его. Я тебе верю.
– Нет, Антип, спасибо. Я буду драться с ним здесь и сейчас.
– Макс! – окликнул Антип принца. – Пойдем, освободим одного узника.
Когда они спустились в подземелье и подошли к двери темницы, Антип сурово спросил у Макса:
– Почему у входа не стоит охрана?
– Помилуй, Антип, – изумился Макс, – зачем охранять узников, прочно прикованных цепями к стене?! У нас не хватает людей на переноске и погрузке добычи – дорога каждая пара рук!
Антип открыл замок, распахнул крепкую окованную железом дверь, и при свете факелов, которые несли Макс и двое людей Антипа, все сразу увидели, что темница пуста.
Сверху из открытого люка, через который проваливались узники из бронного зала, до самого пола темницы свисала добротная веревочная лестница, сплетенная крепкими руками Бартенева, та самая, по которой, согласно плану Медведева, все они собирались спуститься из комнаты Настеньки в башне. Огромная тяжелая кувалда валялась на полу рядом с обрывками цепей.
Антип повернулся к Максу.
– Ты понял, принц?! Наши люди плохо обыскали замок – кто-то спрятался и, пока мы пировали, освободил узников. Но если бы у дверей стояла стража, этого бы не случилось – она услышала бы грохот разбиваемых цепей! Нет мелочей в нашем ремесле!
Макс побледнел.
– Но они не вышли, Антип! Они все где-то здесь! Замок охраняется нами изнутри и снаружи!
– Нет такой охраны, которую нельзя обойти, и перед тобой стоит человек, который может засвидетельствовать это. – Антип кивнул на Медведева и тут же отдал распоряжение одному из людей с факелами: – Обыскать замок снизу доверху!
– Не надо, Антип, – остановил его Медведев. – Не теряй зря времени. Их давно здесь нет. – Он с силой ударил себя по перевязанной голове и поморщился от боли. – Как же я не сообразил?! Ведь если из бронного зала сделан люк прямо в темницу, оттуда же наверняка есть потайной ход, ведущий далеко за пределы замка.
Они быстро поднялись по веревочной лестнице в бронный зал. Медведев, который хорошо помнил, как князь Семен повернул шар в подлокотнике, сразу повернул шар в другом. Часть стены слева, едва скрипнув, повернулась, открывая темный проход, из которого потянуло холодом. Они долго спускались вниз по каменным ступеням, затем пробирались по узкому мокрому коридору, где повсюду из щелей между камнями капала вода и стекала, должно быть, в реку через решетки в полу. Коридор заканчивался тупиком. Медведев поднял голову и увидел над головой квадрат камня с кольцом посредине. Они приподняли плиту и выбрались наверх, оказавшись на опушке леса довольно далеко от замка, окна которого просвечивали сквозь деревья. Медведев взял факел и поднес к земле.
– Пожалуй, нам надо торопиться. Прошло уже около часа, как они ускакали отсюда на лошадях, которые были кем-то предусмотрительно подготовлены заранее вот здесь в кустах.
Антип молча повернулся и быстрым шагом направился к замку. Часовые у ворот были поражены, увидев его. Один рухнул на колени.
– Не вели казнить, хозяин! Не знаю, как ты здесь очутился, но головой ручаюсь – никто из замка не выходил и не входил в него!
Антип озабоченно шел через мост, отдавая Максу распоряжения:
– Немедленно отправляй все загруженные повозки и кареты! Собрать всех в бронном зале!
Вместе с Медведевым он поднялся в башенную комнату, где когда-то находилась Настенька, а теперь лежали на полу связанные слуги князя Семена.
Антип резко выдернул саблю
– Отвечать правду, иначе рублю головы всем подряд! Все ли слуги замка здесь?
Повар Кузьма, дрожа и заикаясь, поспешил ответить:
– Нет, ваша светлость! Саввы нету! Это истопник наш и трубочист. Глухой, немой, горбатый... Ну, словом, калека... Зашибли, видать, беднягу где-нибудь...
Антип, хлопнув дверью, вышел, яростно ворча:
– Глухой, немой, горбатый... Калека! Знаем мы таких!
Макс собрал всех людей Антипа в бронном зале.
Антип снова был волевым, сосредоточенным предводителем.
– Князь бежал, – объявил он. – Через полчаса он будет в Речице. Спустя еще два часа сюда прибудет большой отряд королевских войск. Мы должны покинуть замок в течение десяти минут. Два человека на быстрых конях отстанут на три версты и, если нас будут преследовать, догонят обоз и сообщат об этом. Я поеду в последней карете с золотом и драгоценностями. Всем собираться в путь!
Через четверть часа замок снова стоял тихий и темный – казалось, в нем все давно спят. На самом деле он был пуст, и только в одной комнате Западной башни лежали в темноте на полу крепко связанные все его обитатели и мечтали как никогда, чтобы хоть кто-нибудь приехал в гости...
