Текст книги "Заговор князей"

Автор книги: Роберт Святополк-Мирский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Они долго бродили по рынку, восхищаясь разнообразием товаров, – еще бы, не каждому так везет – побывать на одном из трех самых больших торжищ во всем мире!

Вернулись, когда уже темнело, и сразу отправились в шатер личных слуг Патрикеева, куда их любезно устроил Ларя Орехов, взамен за обещание рассказать, как Филипп один сумел схватить боярина Лыко, мало того, что силача и борца, так еще и окруженного мощной охраной.

Нечего и говорить, что Филипп рассказал охотно, подробно и красочно, а слуги Патрикеева слушали да, знай, наливали.

Выпили изрядно и заснули поздно.

… – И вот только что до нас дошла весть еще об одном злодеянии, содеянном по приказу нашего погрязшего в грехах старшего брата!

Князь Андрей Большой оглядел огромную толпу вооруженных дворян, как его собственных, так и Бориса, собравшихся с утра по звону колокола на центральную площадь стольного города удела – Углича.

– На днях, по его приказу, – продолжал князь, – был схвачен в своем собственном селе боярин Оболенский‑Лыко, который служил нашему брату Борису, – он глянул на стоящего рядом Бориса и тот кивнул, как бы в подтверждение его слов. – Это последнее преступление переполнило чащу нашего братнего терпения. Ведь это означает, что теперь любой из вас, здесь стоящих, наших верных дворян и слуг, любой, – повторяю, – без нашего разрешения и ведома может быть схвачен великим князем, заточен в темницу и даже казнен! Такого не водилось испокон веков в земле русской! Матушка наша, вдовствующая великая княгиня Марья, поддержала нас, в нашем стоянии за святую правду и древние наши обычаи. Еще раз подчеркиваю – ни я, ни стоящий рядом брат мой, князь Борис, не претендуем на московский престол и ни в чем не хотим ущемить права брата нашего старшего государя и князя великого! Но мы хотим защитить наши исконные права и не позволить ему единолично и произвольно править в общей земле, пренебрегая испокон веков установленными законами! Батюшка наш покойный, великий князь Василий завещал нам, в случае нарушения старшим братом старых законов, обращаться за судом и помощью к королю польскому и великому князю литовскому Казимиру. Казимир знает о том, что у нас происходит, и обещал поддержать нас. А посему мы сегодня же выступаем всеми нашими общими силами и войсками в сторону Ржева. Великий князь Тверской, поддерживая нашу борьбу, разрешил нашему войску проход через Тверские земли. Быть может, увидев силу и решимость, великий князь поймет, как он неправ, ссорясь со своими родными братьями, и вернется к соблюдению законов и уважению наших прав! Мы благодарим вас за верную и преданную службу! Сейчас здесь состоится торжественный молебен, после которого с Божьим благословением мы выступаем!

Толпа загудела возбужденными голосами. Стоящие в задних рядах Картымазов и Зайцев переглянулись.

– Кто бы подумал, – сказал Картымазов, – что дойдет до такого…

– А как ты полагаешь, – спросил Зайцев, – испугается нас великий князь?

Картымазов подумал.

– Насколько я знаю, – вздохнул он, – Иван Васильевич человек очень осторожный. Он не пойдет на открытую войну, но рано или поздно добром для его братьев это не кончится.

– Значит и для нас тоже, – вздохнул Зайцев.

– Да ладно! – махнул рукой Картымазов. – Чего заранее тужить? Авось как‑нибудь обойдется!

– Это верно, – согласился Зайцев и как будто успокоился. – А вот интересно, – спросил он, становясь на колени и готовясь к молебну, – в каких еще языках, кроме нашего, есть такие слова: «авось» и «как‑нибудь»?

– Тише вы, молебен начинается, – шикнул на них кто‑то сзади.

Еще кто‑то спросил:

– А что это за батюшка проводит молебен, я его раньше не видал.

И еще кто‑то третий ответил.

– Да он у нас новый. Недавно приехал. Отцом Аркадием зовут.

… В то время как в Угличе Федор Лукич Картымазов преклонял колени для молебна перед выступлением в дальний поход, Филипп Бартенев проснулся в Новгороде позднее, чем обычно, после долгого вечернего застолья с рассказами, и стал поскорее собираться к Патрикееву за обещанной наградой.

Патрикеев принял его сегодня радушнее, чем вчера, – он еще не успел утомиться выполнением державных дел, поэтому сразу припомнил, о чем идет речь, и довольно торжественно сказал:

– Ну что же, я доложил о тебе великому князю. Государь доволен твоей службой и велел обождать здесь пару дней, быть может, он и сам захочет наградить тебя за блестящее выполнение порученного тебе дела. А я исполняю свое обещание.

Наивысший воевода московский вынул из сундучка, стоящего на его столе, продолговатый серебряный слиток с рубцом посредине длиной около четырех вершков[4] и протянул Филиппу.

– Прими в награду от меня за верную службу!

Филипп низко поклонился и принял довольно тяжелый слиток[5]

[1] Маршалок дворный – одна из самых высокопоставленных должностей при польско‑литовском дворе. Маршалок дворный, являясь предводителем всех дворян королевства, отвечал также за личную безопасность короля и государства в целом. (Здесь и далее примечания автора)

[2] Рубль = гривна = 200 коп, – расчетная денежная единица. в Московском княжестве в XV веке. За 50 коп можно было купить хорошую лошадь, за 3 рубля – небольшую деревню.

[3]

…Смотрите, вот лук Одиссеев;

Тот, кто согнет, навязав тетиву, Одиссеев могучий

Лук, чья стрела пролетит через все (их не тронув) двенадцать

Колец, я с тем удалюся из этого милого дома,

Дома семейного, светлого, многобогатого, где я

Счастье нашла, о котором и сонная буду крушиться…

… Взявши могучий свой лук, Одиссей, в испытаниях твердый,

Вмиг натянул тетиву и сквозь кольца стрела пролетела…

Гомер. «Одиссея». Песнь XXI

[4] Вершок – 4,4 см.

[5] Серебряная новгородская гривна, называемая также рублем, ввиду того, что имела посредине шов – «руб», весила в то время около 200 г. Как расчетная единица равнялась 200 коп. Половина этого продолговатого слитка разрубленная пополам по рубцу – полтинник.