Текст книги "Журнал «Если», 1998 № 08"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Андрей Лазарчук,Кэтрин Ирен Куртц,Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф),Андрей Синицын,Владимир Гаков,Джек Холбрук Вэнс,Нэнси (Ненси) Кресс,Дмитрий Байкалов,Олег Овчинников,Дэвид Аллен Дрейк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Зеленовато-желтый огненный шар взвился над задней частью транспортера намного дальше того места, куда попадали ракеты Дрессера. Генераторы защиты наконец отказали. Теперь оружие Кодрэса вырезало из машины округлые куски.

Дрессер перевел прицел на другой транспортер.

Двое ихтонов выпрыгнули из бокового люка транспортера, замершего в луче оружия Томсон. Кодрэс, массивный и округлый в тяжелом костюме, являвшемся частью АПОТ-системы, стоял на скале, готовый поразить машину, защиту которой заземляла Томсон

Дрессер выпустил три ракеты в широкий бок транспортера. Зеленые вспышки оставили в броне метровые пробоины. Ихтоны одновременно обернулись и начали палить в Кодрэса

Скала под разведчиком превратилась в сгусток высокотемпературного газа. Заряды ихтонов были выпущены на расстояние, где вспышка расширялась уже некогерентно и миниатюрные генераторы теряли свою эффективность. Если бы Кодрэс не стрелял в этот момент, его АПОТ-костюм мог защитить его от ослабленного воздействия…

Но угол для стрельбы одновременно означал брешь в защите. Цепи в АПОТ-костюме замкнулись и взорвались, разбрасывая светящиеся капли песчаника.

– Корабль! – крикнул Дрессер в шлемофон. Он метнул пару ракет с контактными взрывателями в образованное предыдущим выстрелом отверстие. – Пошел!

Корабль PC 781 поднялся из своего укрытия. Искусственный интеллект должен был выполнять полетный план, разработанный им самим. Дрессер мог вмешаться в планы машины, но у него не было времени..

И в любом случае он мог погибнуть в течение тех пяти минут, которые потребовались бы кораблю для прибытия.

Светло-серый дым валил клубами из двух нижних пробоин в транспортере. Из верхнего отверстия вырывалось пламя.

Транспортер беспомощно скользил по склону, иссеченному его собственными снарядами. Передняя половина машины все еще была заэкранирована, но сквозь голубое сияние экрана все отчетливей проступало багровое зарево.

Томсон азартно взвизгнула, нанося удар по двум тварям. К удивлению Дрессера, индивидуальная защита ихтонов отразила луч.

Дрессер нажал на рычаг под своим левым сапогом, чтобы запустить скиммер: необходимо создать в скале магнитное поле той же полярности, что у днища маленькой машины.

Скиммер подпрыгнул на сантиметр вверх, сбив прицел Дрессера Последняя ракета из его магазина прошла слишком высоко Средняя часть транспортера начала прогибаться.

– Не увлекайтесь, Томсон! – крикнул Дрессер. – Нам нужен пленник!

А-потенциальная энергия оружия Томсон, преобразованная в свой аналог в реальном времени, с легкостью преодолела зашиту ихтонов. Скала под ними сначала расплавилась, потом превратилась в дымное облако пыли и наконец стала расширяющимся огненным шаром. Огонь поглотил ихтонов, как пушинки, попавшие в пламя газовой горелки.

– Томсон! Нам нужен пленник!

Скйммер, подпрыгивая, понесся вниз. Руки Дрессера торопливо вставляли новый магазин в ракетную установку. Ихтоны перемещались и вели огонь.

– Убейте этих гадов! – визжала Томсон.

Передняя часть подбитого транспортера, как перегретая фольга, начала сминаться под своей магнитной защитой. Высоковольтные разряды заплясали по плитам, дырявя металл, как грибки дырявят кожу плохо забальзамированного трупа.

– У… – прорычала Томсон, когда АПОТ-луч ее оружия направил пучок дымного красного неба из другой вселенной в глубь транспортера. Задняя половина машины взорвалась с оглушительным грохотом.

Из-за движения скиммера Дрессер не ощутил сотрясения грунта. Воздушная волна, подобно горячему кулаку, вбила жар в его легкие и чуть не закрутила его машину, как подброшенную монету. Автоматическое управление скиммера стабилизировало положение с быстротой, недоступной человеку, и отключилось. Дрессер снова нажал на стартер.

– Мерзавцы! – ревела Томсон, мчась на своем скиммере в поисках новой цели.

Взрыв снова швырнул перевернутый грузовик снабжения на стену каньона. Магнитный экран отказал; одна из стенок машины была сорвана ударом о скалу. Из пробоины вывалились живой ихтон в снаряжении и содержимое грузовика. Другой ихтон остался в разбитой машине, наколотый, несмотря на защитный костюм, на кусок трубы.

Порции протеина, упакованные в прозрачные пакеты весом около килограмма, усеяли дно каньона. Самка герсона была переработана только наполовину. Ее ноги и нижняя часть мохнатого туловища торчали из приемной воронки в глубине грузовика. Аппаратура остановилась от удара.

Детеныш лежал на земле среди пакетов с питанием, слабо шевеля пухленькими ручками.

Томсон выстрелила со скиммера. Она не могла видеть грузовик снабжения, но датчики ее костюма безошибочно определили, где находится цель. АПОТ-луч расщепил скалу, как молния сухое дерево.

Глыбы песчаника взметнулись в небо. Поврежденный грузовик сжался и исчез, словно скульптура из дыма.

PC 781, беззвучней облака, проплывал мимо Томсон. Посадка судна была запрограммирована в центре каньона, поскольку команда не имела возможности транспортировать пленника в другое место.

– Корабль! – меняя план, скомандовал Дрессер. – Вниз! Сейчас!

Уцелевший ихтон поднялся на ноги. В двадцати метрах от него, вызвав ливень искр, Дрессер остановил скйммер и нажал на спуск.

Ракетная установка не сработала. Зарядный рычаг заклинило во время взрыва транспортера: в камере не было ракеты.

Детеныш заплакал. Ихтон крутанулся, как танцор и испарил младенца в ослепительной вспышке.

PC 781 опустился на краю каньона между Томсон и ихтоном. Томсон не стала бы стрелять в свое судно – но если бы она и решилась на это, А-потенциальная защита корабля сберегла бы ихтона: задача разведчиков состояла в доставке пленника.

Дрессер перезарядил ракетную установку и выстрелил. Боеголовка разорвалась на магнитной защите ихтона. Зеленая вспышка отбросила тварь на каменную стену.

Дрессер выстрелил снова, вбивая ихтона в камень еще раз. Орудие вылетело из трехпалой руки существа.

При третьем выстреле Дрессера треугольная выпуклость на груди их тона расплавилась, голубое свечение зашиты померкло.

Ихтон распростерся с неуклюже переплетенными конечностями Дрессер выскочил из скиммера и бросился к пленнику, размахивая механическим резаком.

Мир окрашивался во все цвета спектра, словно кто-то менял цветные фильтры перед глазами Дрессера. Но беспокоиться об оптике шлема было некогда. Голос Томсон, выкрикивающий проклятия, тоже то замирал, то становился громче. Может быть, повреждение находилось не в шлеме, а в черепе Дрессера? – оборудование Флота способно выдержать зверские удары, а вот личный состав по-прежнему конструируется по старым стандартам…

Ихтон запищал. Дрессер полоснул концом своего двадцатисантиметрового резака по бронированной спине существа. Материал не был металлом, но оказался достаточно твердым, чтобы вращающиеся навстречу друг другу алмазные головки резака завизжали.

Дрессер не собирался рисковать, помещая пленного с продолжавши ми функционировать устройствами защитного костюма даже в сохраняющую камеру PC 781. Пусть потерпит! Умные головы на «Хоукинге» справятся с сеткой мелких порезов, которые резак оставит на хитине и теле. На деликатное обхождение не было времени, даже если бы Дрессер не хотел причинить этой твари боль. Но он хотел.

Вместе с заключенным в новое тело Дрессером в помещении находились два человека. Один из сидящих за столом был одет в синее, другой – в белое. Дрессер не мог определить их пол.

– Когда ваше сознание окончательно воссоединится с клоном тела, сержант, – произнес механический голос, – вы достигнете нормальной подвижности. То есть – нормальной для ихтона.

Части рта (как же они называются?) человека в белом двигались. Дрессер помнил; это означало, что человек говорит

– Я хочу прямо сейчас сказать вам, сержант, что Альянс да и вся разумная жизнь в галактике в долгу перед вами. Вы очень отважный человек.

Голос и его направление были теми же – громкоговорители на столе, но теперь двигался другой рот. Переводящая система в столе облекала человеческую речь в форму, доступную Дрессеру.

Теперь, когда он сосредоточился, стали слышны и сами слова: слабый рокот, похожий на отдаленную артиллерийскую стрельбу. Рокот был бессмысленным и едва различимым. Ихтону пришлось наблюдать, чтобы понять, кто из двоих говорит…

Зато смотреть было легко. Дрессер видел всю комнату, не поворачивая головы. Он замечал каждое движение, каким бы слабым оно ни было – раздувание ноздрей при вздохе, расширение и сужение зрачка, подрагивание ресниц. Новый мозг Дрессера получал изображения от более чем сотни фасеточных глаз и анализировал различия между ними.

– Еще до начала операции было очевидно, что численность противника огромна, – продолжил Синий. – Теперь мы понимаем, что ихтоны, кроме того, располагают внушительным вооружением. В некотором отношении…

Стол перевел покашливание Синего как серию статических разрядов.

– Да. Во всяком случае оно внушительно

Трудность заключалась в том, что все, видимое Дрессером, было движением. Фон исчезал на расстоянии около десяти метров. Даже ближайшие объекты казались пятнами, пока не изменяли положение. Хотя Дрессер знал-помнил о физических различиях между мужчинами и женщинами, он не мог разглядеть детали, и у него отсутствовала гормональная подсказка, которая бы помогла определить пол индивидуумов его вида.

Господи, его вида.

– Вас высадят неподалеку от того места, где был захвачен оригинал, сержант Дрессер, – продолжил Синий.

Машинный перевод раздражал нервные окончания Дрессера своей сжатостью. В словах отсутствовали гармоники, которые делали настоящую речь истинным удовольствием независимо от ее содержания.

– У вас не возникнет никаких трудностей при внедрении в войска ихтонов, – вмешался Белый. – Естественные черты распознавания настоящие.

Дрессер неожиданно вспомнил последнюю сцену огненной битвы в каньоне. Теперь он воспринимал ее через чувства его нынешнего тела Ихтон выскочил из атакуемой неизвестно откуда машины…

Звуки и движение поблизости, угроза.

Оборот и выстрел, прежде чем успеет нанести удар противник.

– Я не насекомое! – закричал он. – Я не могу! Я не буду убивать детей!

– Сержант, – сказал Белый. – Мы понимаем ваше состояние…

– Хотя, конечно, вы согласились на это добровольно, – вставил Синий.

– … но когда ваше сознание полностью объединится с телом, в которое оно скопировано, – продолжил Белый, – раздвоение не будет столь болезненным. Я понимаю, что это такое. Я представляю себе ваше напряжение. Я обещаю, что вам будет лучше.

– Сержант… – произнес Синий. – Я буду говорить прямо. Мы надеемся, что вы найдете слабое место в защите ихтонов. Если вам это не удастся, миссия «Стивена Хоукинга» обречена на провал. И все формы жизни, по крайней мере, в этой галактике, тоже обречены.

– Кроме самих ихтонов, – добавил Белый.

Машина не могла передавать интонации; память сообщила Дрессеру о важности сказанного и исчезла.

В его сознании закрутился калейдоскоп плоских образов: разрушенная деревня; неудержимо растущие зловещие купола километрового диаметра; ихтон – во всех отношениях похожий на тело Дрессера, стреляющий в плачущего детеныша.

– Я не смогу жить ТАК! – закричал Дрессер.

– Это только временно, – сказал Синий. – Самое главное – чтобы ваш мозг объединился с телом. Скоро вам будет легче.

– Я думаю, что вам следует прямо сейчас начать работу над программой, – сказал Синий. – Я немедленно приглашу офицеров-совет-ников Вы увидите, что мы приняли все меры, чтобы уменьшить риск.

Синий продолжал говорить. Дрессер мог думать только о маленьком герсоне, похожем на ожившего игрушечного медвежонка.

Перевел с английского Сергей СМИРНОВ

Билл Фосетт
БОЕВАЯ СТАНЦИЯ

Как показала война с Синдикатом Семейств, снабжать корабли Флота, находящиеся в сотнях парсеков от своих баз, было делом непростым Поначалу решить эту задачу пытались, создавая сотни баз и ремонтных центров которые должны были разворачиваться вслед за продвигающимися вперед подразделениями Флота. Эту концепцию отвергли после сборки одной такой модульной базы, когда была подсчитана ее стоимость.

Следующее решение предполагало создание подвижного модуля, способно поддерживать Флот. Таких конструкций требовалось меньше, и они были более эффективны. Для станции диаметром в несколько километров требовались самые мощные гиперсветовые двигатели. Сконструировать их удалось только благодаря последним открытиям, сделанным объединенными усилиями ученых Альянса и Синдиката. К сожалению, стоимость такой подвижной станции была колоссальной. Предложение о постройке первой станции было сделано более тридцати лет назад, но и оно, и другие аналогичные предложения Флота отвергались Сенатом Альянса одиннадцать раз в течение последующих двадцати лет. В итоге все разработки были отложены, но не забыты. К ним возвратились, когда возникла необходимость послать Флот на расстояние в полгалактики. Интендантская служба Порта Тау Кита предложила построить серию из семи баз. Финансирование всего лишь одной было утверждено с незначительным перевесом голосов.

К ужасу беженцев, для завершения строительства подвижной базы потребовалось почти три года. Сборка этой подвижной базы началась в окрестностях Тау Кита, когда кто-то наконец сообразил, что база должна быть способна защищать себя. Она смогла бы действовать впереди фронта Флота, а не позади него. Это бы повысило расходы, но увеличило ее «живучесть». Сенат не одобрял это дополнительное увеличение стоимости. Но под давлением общественности в конце концов компромисс был достигнут. Станция должна быть вооружена, но почти половина ее площадей передавалась для частного использования. За это корпорации и консорциум незов были обязаны возместить часть стоимости и предоставить ряд строительных бригад. Работы продолжались, и подвижная база стала боевой станцией Флота.

Перевел с английского Сергей СМИРНОВ

Кристофер Сташефф
ДЕТИ ГЛОБИНА

В молодости человек по прозвищу Глобин был главарем банды халианских пиратов на Баратарии, и его именем пугали непослушных детишек всего Альянса.

Позже, став главой крупного торгового объединения, он не забыл бывших сообщников. Под его руководством халиане, отдаленно напоминающие больших хорьков, внедрялись в Альянс, главенствующее положение в котором занимали люди.

Теперь Глобин состарился и устал. Конечно, он вовсе не выглядел дряхлым старцем, ему было только восемьдесят, а люди его эпохи обычно доживали до 130, сохраняя полную силу, – но Глобин чувствовал себя старым. И утомленным. И, главное, он испытывал скуку.

Он был удовлетворен тем, что организовал на Баратарии стабильное правительство, которое оставалось бы жизнеспособным и демократичным и без его участия. Но в последнее время он все чаще чувствовал себя бесполезным и ненужным.

Из настольного динамика раздался голос Плазмы, его секретаря:

– Глобин! Есть новости!

Глобин мрачно вздохнул, возвращаясь к будничным заботам.

– Да, Плазма?

– На западной окраине галактики появился новый корабль – его тип никому не известен. На требование назвать себя он отвечает невразумительной тарабарщиной.

Глобин нахмурился:

– Интересно, конечно, но вряд ли это жизненно важно для благополучия Баратарии.

– Совершенно верно, Глобин. Я думал, что это может заинтересовать лично вас.

Глобин улыбнулся. Плазма был его бессменным помощником и знал, что за внешностью государственного деятеля скрывался подросток, не задавленный бюрократической лавиной.

– Ты прав. Откуда он взялся?

– Из внутренней части галактики, Глобин.

– Из внутренней! Это может оказаться интересным! У тебя есть видеозапись?

– Не для прессы, – в голосе Плазмы было скрытое веселье.

Дело в том, что Баратария давно уже получила доступ к шифру охранных систем Альянса, пребывающего в блаженном неведении по поводу этого прискорбного факта.

– Давай ее сюда. – Глобин развернулся на кресле к экрану.

На экране возникло небо, усеянное искорками – звездами. Одна сияла намного ярче других, и Глобин протянул руку к пульту, чтобы увеличить изображение. Яркая искорка росла и росла, пока не заполнила экран – несколько цилиндров, соединенных вместе кольцом. Это напоминало связку старых консервных банок. И они действительно казались очень древними – исцарапанные и избитые бесчисленными метеоритами, опаленные неведомым пламенем. Этот корабль прошел очень долгий путь – и, похоже, пришельцы не хотели тратить много энергии на силовые экраны. Или не умели их создавать.

Изображение сопровождалось голосами дежурного офицера, заметившего корабль, и его командира.

– Что там у тебя?

– Страшные показатели радиации, капитан. Наверное, у них вышла из строя зашита.

«Или, – подумал Глобин, – у них ее вообще не было – как у ранних ракет, которые имели защиту только между двигателями и самим кораблем. Зачем экранировать от радиации пустое пространство?»

– Возможно, они пользуются неочищенным топливом, – послышался голос командира.

Глобин задумчиво кивнул. Если эти существа не позаботились о разработке более совершенных двигателей, они могли использовать даже уран-235. Зачем добывать более тяжелые элементы, если сойдут и легкие?

Что-то еще беспокоило его. Почему пять отдельных цилиндров? Допустим, один для двигателей, но зачем остальные четыре?

У него зародилось слабое подозрение. Не могло ли находиться на борту несколько форм жизни? Необходима ли различная окружающая среда для разных видов? Или…

Глобин был заинтригован и понимал, что не успокоится, пока все не выяснит. Он должен узнать об этих пришельцах все, что возможно, каждую подробность. Ему было давно знакомо это чувство, схожее с чувством голода, которое заставило его учиться, потом погнало на поиски миров Торговцев. Оно же двигало им, когда он внедрялся в коммерческую деятельность Альянса и искал там место для Баратарии.

Он надеялся, что этот голод принесет пользу его народу.

Когда через час Плазма вошел с бумагами для подписи, он обнаружил, что Глобин все еще сидит перед экраном, глубоко задумавшись.

Конференция окончилась; делегация Халии удалилась, а ее глава задержался, чтобы побеседовать с Глобином перед отбытием. Как только он вышел, появился Плазма.

– Пришельцы пришвартовались к западной охранной станции, Глобин! Я записывал это в течение двух часов! Они пытаются установить контакт!

Глобин уставился на него, собираясь с мыслями. Потом он нахмурился.

– Пришельцы? Почему ты называешь их пришельцами, когда в Альянсе так много рас?

– Они действительно пришельцы, Глобин! Существа, которых мы никогда не видели раньше! – Секретарь повернулся к экрану на стене, включил его и выбрал нужный канал.

Глобин подошел к столу.

– Давай сначала взглянем, что происходит сейчас. Плазма! Начало я посмотрю потом.

Он сел в кресло, и на экране появились уже знакомые цилиндры. Они удерживались у причала только магнитными захватами; поскольку кислородная атмосфера могла повредить пришельцам, переходный модуль не был установлен.

За его спиной Плазма произнес:

– Истребители приблизились к нему для осмотра и обнаружили пришельца, плавающего на тросе, с поднятыми руками и открытыми ладонями. Они решили, что это знак мира и отбуксировали корабль к станции. Я уверен, что даже сейчас его держат на прицеле несколько орудий.

«И на каждого пришельца направлено реактивное ружье», – поду мал Глобин, потому что верхушка одной из гигантских банок откинулась, и четыре фигуры в скафандрах шагнули из нее. Один из них выглядел более или менее человекообразным, но был настолько широким и толстым, что казалось, будто его надули. Другой стоял на четырех ногах, но имел еще две конечности спереди и длинный отросток, напоминающий хвост.

Хвост? Разумное существо должно было распрощаться с ним еще в далеком прошлом. Еще один пришелец стоял на шести ногах, а последний не имел их вообще. Безногий был самым маленьким, не более метра в длину – именно в длину, потому что его скафандр располагался горизонтально и парил в пространстве, поддерживаемый каким-то полем.

– Детали! – Глобин нажал рубиновую кнопку на столе, и изображение увеличилось. Он поманипулировал джойстиком, и шлем заполнил метровый экран. Шлем заиндевел, но Глобину удалось увидеть морду и большие грустные глаза. Лицо принадлежало существу, похожему на медведя, но очень доброго медведя. Глобин понимал, что это нелогично, но ощущал симпатию к чужаку.

Глобин сдвинул джойстик вправо, и медвежье лицо скользнуло в сторону, уступая место шлему кентавроподобного существа. Глобин разглядел глянцевитые округлые челюсти и тусклые глаза над ними, заставившие Глобина содрогнуться – существо могло быть разумным, но совершенно чуждым человеку.

Он еще раз передвинул джойстик и снова вздрогнул. Шлем шестиногого существа располагался перед телом, а не над ним, огромные глаза были прозрачными и выпуклыми. Клыки и шерсть занимали все остальное пространство.

Глобин прислушался к бесстрастному голосу диктора.

– Напоминающее медведя существо изобразило структуру атома кислорода; кентавроподобное и паукообразное существа представили аналогичные изображения молекул метана. Все они производили звуки, указывая на схемы, и компьютер связал эти звуки с названиями элементов. Из этого мы делаем вывод, что медведь дышит кислородом, хотя, судя по инею, он привычен к значительно более высоким температурам, чем расы Альянса.

Глобин сдвинул джойстик вниз и в сторону – и пережил потрясение. Горизонтальное существо не имело шлема, только две прозрачные линзы, внутри которых находились антенны. Одна из конечностей сжимала изображение молекулы – нет, двух молекул, как заметил Глобин. Он прищурился, увеличил изображение еще немного и разглядел второй рисунок – это был атом кремния.

Глобин изумленно уставился на него.

– Значение второго изображения, представленного четвертым пришельцем, неясно, – произнес комментатор.

Но для Глобина оно было совершенно понятным. Существо жило в кислородной атмосфере, но состояло из кремния. Рассматривая этот живой органический компьютер, он почувствовал, как по спине забегали мурашки.

Однако сколько нового можно узнать, изучая подобное существо!

Похожий на медведя пришелец прикоснулся к своей груди и прокудахтал что-то вроде: «Герсон. Герсон».

– Вероятно, пришелец говорит о себе, – пробормотал комментатор.

– Но что это? Его имя или название его расы?

Кентавроподобное существо дотронулось до груди и просвистело: «Сильбер». Шестиногий пришелец указал на себя и напоминающим скрежет металла голосом сообщил: «Итсзхлкт». Другой голос, богатый и звонкий, произнес: «Экчарток».

Рука горизонтального пришельца начала медленно, очень медленно, приближаться к его телу. «Интересно, каким способом он производит звуки», – подумал Глобин.

В это время на экране появился комментатор.

– Эти события вы видели в записи, после чего пришельцы находились в постоянном контакте с учеными Альянса был составлен самый элементарный словарь…

Снова появилось прежнее изображение.

– …путем сопоставления звуков с картинками простейших объектов, – произнес голос комментатора, – и несложных действий. Получив тысячу таких слов, компьютер-переводчик смог вступить в диалог с пришельцами, обмениваясь с ними описаниями и истолкованиями более сложных понятий. Когда обе стороны изучили по пять тысяч слов завязался осмысленный диалог.

Глобин кивнул головой. Он был так сосредоточен, что забыл о присутствии секретаря. Любопытно, что они извлекли из этой беседы?

– Четверо пришельцев являются представителями четырех различных видов, – объяснял комментатор. – И наши компьютеры изучили четыре различных языка и еще один, пятый, вероятно, общий для них. Согласно заявлению гостей, они относятся к четырем из множества других рас, населяющих ядро галактики.

Глобин поразился. Какой же путь проделали эти существа?

Тридцать тысяч световых лет. Приблизительно. Плюс – минус тысяча.

На экране появился человек в скафандре и задал вопрос:

– Зачем вы прилетели сюда?

Компьютер-переводчик взвыл и засвистел.

Похожий на медведя гость что-то прорычал в ответ. Компьютер перевел.

– На нас напали враги. – Медведь нажал кнопку на своем табло, и изображение атома кислорода исчезло. Табло мигнуло и потемнело. На нем появилась целая флотилия кораблей, двигающихся без видимого порядка, хотя Глобин инстинктивно чувствовал присутствие закономерности. Он прикоснулся к джойстику, чтобы увеличить изображение на «карточке», и обнаружил, что конструкция кораблей даже отдаленно не напоминала известные ему типы. Она почему-то раздражала его, вызывая одновременно дурные предчувствия и страх.

– Они прибыли из северо-западного спирального рукава. – перевел компьютер медвежий рык. – Все попытки вступить с ними в контакт потерпели провал; они просто не отвечают. На общем языке мы называем их «ихтонами», то есть разрушителями.

Картина изменилась – теперь странные корабли приближались к коричнево-желтой планете.

– Сначала, – произнес компьютер, – они поселились на нескольких необитаемых планетах. Там были разреженные кислородные атмосферы и примитивная растительная жизнь, но разумные существа отсутствовали. Мы, естественно, оставили их в покое, но установили датчики наблюдения. Через десятилетие мы обнаружили, что эти планеты кишат миллиардами ихтонских рабочих. Грунт был срыт до скального основания, кругом громоздились горы отвалов, а все формы жизни были уничтожены… Потом они покинули использованные планеты и напали на миры, населенные разумными расами.

На экране возникла сцена битвы, орда насекомоподобных существ теснила группу рептилий, вооруженных чем-то вроде мушкетов, стрелявших световыми вспышками. Кадр выхватил одного из толпы нападавших. Глобин содрогнулся; существо походило на чудовищный гибрид саранчи с игуаной. Его тело покрывал твердый внешний скелет, состоявший из подвижных пластин. Существо опиралось на четыре конечности, а еще двумя держало оружие, похожее на трубку с грушей на конце. Каждая «рука» имела по три пальца. Голова, как у саранчи, с крошечными холодными глазками.

Не то чтобы существо вызывало страх, но его вид полностью противоречил представлению Глобина о разумных существах, а равнодушная жестокость, с которой оно сражалось, напоминала поведение механизма.

Существо нырнуло в толпу себе подобных; сцена растаяла, движение восстановилось, и Глобин увидел, как на группу рептилий накатилась волна агрессоров. Замелькали хитиновые панцири, лапы, извивающиеся хвосты, и когда орда пронеслась, от рептилий не осталось и следа.

– Это лишь ничтожная часть передового отряда ихтонов, – объяснил герсон. – Но даже их хватило, чтобы уничтожить колонию рептилий на планете. То же самое произошло с моей родной планетой и мирами трех остальных видов. На захваченных планетах ихтоны истребляют все высшие формы жизни, в особенности разумные, а потом начинают эксплуатацию природных ресурсов.

Возникло изображение многомильной песчаной пустыни.

– После нашествия орды ничего не остается, – сообщил герсон – Все живое погибает.

Экран померк; Глобин передвинул джойстик, чтобы еще раз взглянуть на пришельцев. Переливающийся голос сильбера произнес:

– Четыре расы объединились, чтобы защитить наши миры. Нам удалось совместными усилиями приостановить вторжение ихтонов, но за это пришлось дорого заплатить. Мы знали, что не сможем сдерживать их долго без посторонней помощи – поэтому разослали десятки кораблей, подобных этому, со средами обитания для представителей каждого из наших четырех видов, чтобы отыскать помощь. Ихтоны, видимо, разгадали наши планы, они атаковали наш корабль, когда мы покидали планету. Схватка была короткой и яростной, и наш корабль получил повреждения, но нам удалось прорваться. Мы добрались до вас от ядра галактики всего за четыре месяца.

– Четыре месяца? – удивился Плазма. – Значит, у них был поврежден двигатель, раз они не смогли сделать это за пару недель?

– Думаю, нет, – сказал Глобин. – Они, похоже, гордятся, считая четыре месяца отличным результатом. По-моему, их сверхсветовой двигатель крайне примитивен. В конце концов, звезды в ядре расположены очень плотно, и нет нужды в совершенном двигателе, если расстояния не превышают пару световых лет.

– Ваша помощь, – пробренчал экчарток, – нужна не только нам. Мы считаем, что ихтоны захватили все обитаемые планеты в своем спиральном рукаве; завоевав миры ядра, они начнут продвигаться по другим спиральным рукавам. Рано или поздно они найдут и ваши миры, а тогда они станут практически непобедимы; их будет не миллиарды, а миллиарды миллиардов. В ваших интересах уничтожить эту нечисть сейчас, когда она еще далеко от вас, – и мы просим вас оказать помощь четырем расам, которые долгое время существовали в мире, а теперь вынуждены учиться воевать.

– Но люди и халиане тоже не преуспели в военном искусстве. – отметил Глобин. – Отнюдь не преуспели.

Его не заинтересовали дебаты, развернувшиеся в Совете Альянса; решение было очевидным. Поэтому он совсем не удивился, когда через три дня в его кабинет ворвался Плазма с криком:

– Глобин! Война!

Глобин на мгновение замер. Потом коротко приказал:

– Экран! Быстро!

– Сейчас! – Плазма кинулся в другую комнату, и на экране появилось изображение зала заседаний, где происходили ожесточенные дебаты.

– Сенаторы встретились на исполнительной сессии, как только бы ли представлены предварительные отчеты, – сказал комментатор. Учитывая страдания рас ядра, было принято решение оказать им помощь в борьбе с ихтонами.

Глобин цинично усмехнулся:

– Вряд ли это чистый альтруизм.

– Естественно, – согласился Плазма – Флот, бездельничающий в мирное время, не самый желательный сосед? Я не хотел бы иметь их базу на Баратарии и не желал бы, чтобы их законы заменяли решения нашего правительства.

– Ты прав, – подтвердил Глобин.

Между тем перед Ассамблеей уже выступал адмирал, сверкая боевыми наградами и галунами.

– Мы предлагаем построить ряд мобильных баз. Каждая база могла бы ремонтировать, обслуживать и даже строить боевые корабли. С помощью самых мощных гиперпространственных и гравитонных двигателей они могли бы передвигаться почти со скоростью истребителя. Их масса позволит проходить сквозь такие гравитационные возмущения, как звезды, находясь в гиперпространстве. Столь мощные возмущения разорвали бы более слабое поле. Эти боевые станции должны быть достаточно большими, чтобы иметь собственные экосистемы, способные снабжать их экипажи водой и пищей неограниченно долго.

– Он говорит об искусственных небесных телах! – восхищенно пробормотал Плазма.

Поднялся сенатор, прерывая выступление представителя Флота.

– Это будет непозволительно дорого, адмирал! Одно лишь строительство такой боевой станции стало бы страшным ударом по нашей и без того истощенной экономике, а ее содержание разорит Альянс.