Текст книги "Журнал «Если», 1998 № 08"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Андрей Лазарчук,Кэтрин Ирен Куртц,Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф),Андрей Синицын,Владимир Гаков,Джек Холбрук Вэнс,Нэнси (Ненси) Кресс,Дмитрий Байкалов,Олег Овчинников,Дэвид Аллен Дрейк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

И оказался прав – и люди, и халиане толпились у посадочного отсека «Хоукинга», и когда Глобин шагнул из шлюза, раздались много численные крики радости. Оставшиеся дома баратариане составляли лишь малую часть толпы; остальное пространство заполняли люди, радостно приветствовавшие прибывших.

Глобин остановился, удивленно моргая, его захлестнула волна эмоций, когда он осознал, что наконец стал героем для своей собственной расы – людей.

Перевел с английское Сергей СМИРНОВ

Билл Фосетт
СТИВЕН ХОУКИНГ

Построенную станцию назвали «Стивен Хоукинг» – в честь ученого Первой Эпохи, теории которого послужили основой для разработки деформационного привода. Станция представляла собой шар диаметром более пяти километров. Она покинула космическое пространство Альянса, имея на борту десятитысячный смешанный экипаж из офицеров Флота и гражданских служащих. Также на борту находились все члены космического корабля чужаков, с которого все и началось. Сам корабль давно был отправлен на слом.

«Хоукинг» был столь огромен, что во время строительства трое монтажников заблудились в путанице сотен корабельных палуб и уже умирали от голода, когда их совершенно случайно обнаружили. Чтобы такое больше не повторялось, декоративные покрытия каждой палубы окрасили в различные цвета радуги – начиная от огненно-красного и кончая глубоким фиолетовым. Каждый цвет содержал пять основных уровней и до пятнадцати дополнительных, обозначавших код субпалубы. Флот размещался в основном на верхних палубах – от красной до желтой, а гражданский персонал – в противоположной части корабля, начиная с голубого цвета и вплоть до индиго. Фиолетовый почти полностью занимали складские помещения, наполненные товарами для бартера с множеством чуждых рас, населявших Звездный Централ. Ядро «Хоукинга» представляло собой трехсотметровый цилиндр, расположенный по оси корабля, в котором размещались тяжелый гипердвигатель и магнитные движки. Все входные шлюзы находились вдоль корпуса станции.

Кроме того, вдоль обшивки корабля размещались двести пятьдесят шесть крупноапертурных лазерных пушек. Управление ими осуществлялось с главного боевого мостика в центральной части красной палубы. Еще двадцать четыре пушки были установлены дополнительно для испытаний нового прицела с использованием методики виртуальной реальности. Кроме того, имелись десятки ракетных шахт и склады, на которых хранился ракетный боезапас, состоявший из тысяч и тысяч ракет, предназначенных для использования станцией и кораблями. Контингент Флота состоял из трехсот кораблей, среди которых преобладали разведчики и легкие истребители, постоянным контролем за ними занималась сотня штабных офицеров целыми сутками напролет.

Путешествие к Звездному Централу заняло восемь месяцев, и когда «Хоукинг» прибыл на место, с родной планетой герсонов все давно было кончено. Большинство обитателей погибло еще два года назад в тщетной попытке защитить свой родной дом, а за оставшимися вели охоту ихтоны. С орбиты не было видно никаких признаков жизни, и создавалось впечатление, что несколько десятков герсонов находившихся на борту боевой станции, были последними представителями своей расы. Специалисты, внимательно исследовавшие обстановку в оставленных ихтонами развалинах, делали заключения на основании полученной передовыми кораблями-разведчиками информации.

Судя по всему, ихтоны и расы Альянса развивались в разных галактических спиральных ветвях. Теперь трудно определить, как долго уже они. шествуют по галактике, уничтожая все на своем пути, но множество обнаруженных в последнее время выжженных дотла планет ясно свидетельствует, что это длится не одно тысячелетие. Можно предположить, что за это время ихтоны поднабрались опыта и стали настоящими мастерами своего дела.

Внешне ихтоны представляют собой нечто среднее между земными насекомыми и млекопитающими. Туловище заключено в очень прочный экзоскелет, множественные конечности содержат внутренние кости, покрыты мехом и имеют некоторое сходство с руками и ногами земной гориллы или альтарианского шермета. Лапы о трех пальцах исключительно сильны и способны выполнять очень тонкую работу. Предполагается, что ихтоны откладывают яйца, однако о процессе их размножения ничего не известно.

Как и остальные известные разумные расы, ихтоны обладают индивидуальным сознанием. Хотя и кажется удобным свойственные земным насекомым черты переводить на ихтонов, это заблуждение. У ихтонов по-видимому, полностью отсутствует коллективное сознание или подобные ему связи между различными особями, хотя они и стремятся организовывать группы и очевидно, обладают более высокой степенью общественной интеграции. Возможно, в процессе принятия решений ихтонами их врожденные инстинкты играют значительную роль. Несколько особей, которых удалось захватить в плен, первоначально казались совершенно не способными существовать в принципиально иной общественной среде. Возможно, именно она и является основным побудительным мотивом ихтонов к деятельности во всех формах. Другим средством, позволяющим им удовлетворять свои инстинктивные потребности, является интеллект, вполне сопоставимый по мощи с человеческим. Высокий уровень инстинктивной мотивации может объяснить нам, почему ихтоны, с которыми, в принципе, можно установить контакт, совершенно не способны понять чувства других рас, планеты которых захватывались ими и нещадно разграблялись. Все пленные не могли ответить на вопрос, почему их раса действует подобным образом – они просто не понимали вопрос. Но все, кому доводилось встречаться с ихтонами в бою, уяснили на собственном опыте, что такие особенности в мотивации деятельности не делают их менее опасным противником.

Тысячекратному превосходству противника в численности экипаж «Хоукинга» мог противопоставить лишь немногие преимущества; одним из них были более совершенные подпространственные двигатели. Ихтоны, как и все обитатели Звездного Централа, использовали очень примитивные – по стандартам Альянса – двигатели. Почти неделя требовалась кораблю ихтонов, чтобы пройти расстояние, которое самый медленный торговый корабль Альянса класса «Инди» покрывал за день. Самые современные разведчики Флота двигались в подпространственном режиме в десять раз быстрее, чем аналогичные корабли ихтонов.

Хотя собственно разведывательные корабли ихтоны не использовали. Возможно, их общественные инстинкты не терпели малых пространств и длительной изоляции одиночного полета. Но, скорее всего, подавляющее превосходство в живой силе позволяло им вообще обходиться без разведки. По мере того как армада материнских кораблей с личинками будущих колонистов в окружении кораблей сопровождения продвигалась от системы к системе, ихтоны неизменно высылали вперед небольшую группу, состоящую из нескольких крейсеров.

Но превосходство Альянса в передовой технологии сводилось на нет полным нежеланием большинства союзных рас осознать угрозу, исходящую от ихтонов. Представителей Флота это приводило в полное отчаяние. Даже те, кто понимал эту опасность, зачастую предпочитали самостоятельно готовиться к обороне своих планет если война не угрожала им в близком будущем, и ограничивались чисто символическим участием в совместных действиях, направляя крошечные отряды в объединенные силы «Хоукинга». В конечном счете заправляли на «Хоукинге» представители одной расы. Их очевидное желание организовать все системы Звездного Централа в единое сообщество часто воспринималось местными лидерами как гораздо большая угроза, чем какие-то далекие ихтоны.

Перевел с английского Евгений ЕРЕМЧЕНКО

Роберт Шекли
КОМАНДИРОВКА НА ЛЮМИНОС

Фрэнк Рашмор направлялся в голубой конференц-зал, где должен был получить новое задание. Он, как и тысячи других офицеров не самых высоких чинов, был внутренне готов к нему, поскольку устал от неопределенности и ожидания решения своей судьбы высокими чинами в роскошных апартаментах на верхних палубах «Хоукинга». Светило ему назначение на дальний форпост, расположенный на небольшой, затерянной в дебрях галактики планете, где ему предстояло дождаться появления ихтонов, а затем сделать отчаянную попытку ускользнуть в последний момент. Могли его также послать в одну из боевых групп, развернутых в разных местах с целью задержать продвижение ихтонов к Родным мирам.

– Эй, Фрэнк, постой.

Фрэнк узнал голос торговца Оуэна Стейджинга, с которым был давно знаком, и обернулся. Крупный и видный мужчина, с широкой грудью и приплюснутым носом боксера, чем-то походил на готового к бою быка. Был он грубоват, циничен и не стеснялся в выражениях, но при этом умудрялся поддерживать хорошие отношения со всем экипажем. Фрэнку Оуэн тоже нравился, хотя он никогда не доверял ему полностью и не разделял его взглядов на жизнь.

– Куда спешишь? – спросил Оуэн.

– Вызвали на совещание, – ответил Фрэнк,

– Давно пора.

– Ну знаешь, это всегда не сразу делается, – сказал Фрэнк.

Оуэн неопределенно пожал плечами

– Как думаешь, куда тебя пошлют? – спросил он.

– Пока я знаю об этом не больше твоего. – ответил Рашмор.

– Ошибаешься – мне кое-что известно, – загадочно ответил Оуэн Стэйджинг.

– Ну и куда же? – спросил Фрэнк.

– Что об этом говорить, пока что это только предположение, – лениво ответил Оуэн. – Давай-ка лучше пропустим по рюмочке, после того как получишь назначение. Предлагаю встретиться в баре у Ротифера, согласен? Есть у меня к тебе деловое предложение; думаю, оно тебе понравится.

Фрэнк с раздражением посмотрел на Оуэна. Вечно этот торгаш делает вид, будто знает нечто важное. Хотя кто его разберет – может, он и вправду сумел разнюхать что-то важное? Некоторым всегда удается держать нос по ветру и знать наверняка, где высшее начальство планирует провести следующую операцию против ихтонов.

– Ладно, в баре так в баре, – сказал Фрэнк и поспешил в голубой конференц-зал.

Небольшая, рассчитанная на 500 мест аудитория была заполнена лишь наполовину. Это было круглое помещение без всякой роскоши, освещавшееся мягким рассеянным светом, как и большинство помещений «Хоукинга». Все здесь казалось тусклым, пасмурным и уныло-официальным. Фрэнк занял свободное место в одном из передних рядов между бородатым офицером-артиллеристом и женщиной, которая, судя по форме, работала кладовщицей. Обоих он прежде определенно не видел Было что-то странное в том, что, сколько ни живи на «Хоукинге», всегда можно было наткнуться на совершенно не знакомого тебе человека. Даже после пяти лет службы на корабле Фрэнк толком не знал никого, кроме десяти – двадцати человек, с которыми приходилось общаться непосредственно по долгу службы. Хотя подавляющее большинство территории «Хоукинга», а также склады, магазины, офисы и предприятия были открыты и доступны для всех, люди стремились жить в основном в своих секциях, общаясь только с теми, с кем связывала работа или дружба.

Неожиданно бородач повернулся к нему.

– Вы Фрэнк Рашмор, если не ошибаюсь?

Фрэнк посмотрел на него. Офицеру было за шестьдесят, как и Фрэнку. У него был тот усталый и несколько циничный взгляд, который некоторые офицеры приобретают за долгие годы, посвященные исключительно военной службе. В служащих поощрялась всецелая поглощенность своим узким участком работы, а флегматичность и нелюбознательность были самыми подходящими для специалиста качествами. Однако только любопытство, хотя бы самое примитивное, удерживало человека от превращения в бездушную машину.

– Привет, – произнес артиллерист. – Меня зовут Свейн Доррин.

У него было широкое лицо с аккуратно подстриженными волосами, и только щетина на подбородке выдавала в нем последователя Дагу – загадочного культа, снискавшего некоторую популярность среди персонала Флота в последние годы. Доррин. однако, не выглядел религиозным фанатиком. Он смотрел на Фрэнка скучающим и рассеянным взглядом пресыщенного и давно переставшего удивляться чему бы то ни было человека.

– Уже знаете, куда вас пошлют? – вежливо поинтересовался он.

– Со мной это не обсуждали, – ответил Фрэнк, не желая продолжать разговор. Однако он не нашел подходящего повода и, чтобы не показаться невежливым, спросил в ответ:

– А вы знаете?

– Конечно, – сказал артиллерист, – командир назвал меня лучшим специалистом по системам управления огнем класса С, так что никаких зон боевых действий – светит мне педагогическая работа. Меня посылают на резервную базу в системе Гринчарли, буду обучать молодежь.

– Я рад за вас, – сказал Фрэнк.

– Спасибо, – поблагодарил Доррин, не обращая внимания на иронию в голосе. – А куда же пошлют вас, Фрэнк?

– Откуда вам известно, как меня зовут? – спросил Фрэнк.

– Я частенько видел вас во время учебы в Академии на Денебе XI. В те времена вы были отличным стрелком.

Фрэнк знал, что и в самом деле считался хорошим офицером, добросовестным и исполнительным, но недостаточно ярким и заметным, чтобы достичь высоких чинов. Его имя никогда не появлялось в списках на досрочное продвижение по службе, и каждое очередное звание приходило к нему в положенный срок, не раньше. Он уже отслужил 29 лет, а что получил взамен? Вечные полеты и перелеты, осточертевшие интерьеры космических аппаратов, странные и причудливые планеты, множество женщин, о встречах с которыми он забывал на следующий день, а они – в следующую минуту. Это было почти все, что дала ему служба на Флоте, и он порой изумлялся, как быстро пролетела жизнь. Пенсионный возраст приближался, а он так и не решил, что же делать дальше – уходить на пенсию после тридцати лет службы или продлить контракт, С одной стороны, шла война, и покидать Флот в такое время было не очень-то красиво, С другой стороны, Флот все время где-нибудь и с кем-нибудь воюет – надо же когда-то подумать и о себе. Фрэнк полагал, что человек обязан что-то сделать для себя, хотя и весьма смутно представлял себе, что именно.

Артиллерист хотел еще поговорить о давних временах, но в зал вошел офицер кадрового отдела и начал зачитывать приказ. Звали кадровика Джеймс Гилрой; уже много лет именно он зачитывал приказы о новых назначениях, спускавшиеся из отдела боевого планирования Флота.

Внезапно Фрэнк услышал, как Гилрой прочел его имя, и мысли немедленно прекратили свое рассеянное блуждание.

– Мистер Рашмор, вам надлежит направиться на новое место службы в сектор 43. Лейтенант Мембрино ждет вас в кабинете 1 К; от него вы получите всю необходимую информацию и сопроводительные документы.

У Фрэнка все оборвалось внутри. Он только что вернулся из трехмесячного полета на одноместном корабле-разведчике, и теперь ему вполне заслуженно полагался небольшой отпуск, который он предвкушал провести в притонах Травянисто-Зеленой палубы «Хоукинга». Но он молча встал, принял приказ и, отдав честь, вышел из конференц-зала

Поджидавший его в кабинете 1 К лейтенант Мембрино оказался очень молодым – на вид чуть старше 20 лет. Лицо его с маленькими усиками было сплошь усеяно прыщами,

– Вы мистер Рашмор? Вот ваши документы. – Он протянул Фрэнку небольшой черный портфель и услужливо открыл его. Внутри были звездные карты, пачка компьютерных распечаток и приказ с заданием. В отдельном запечатанном конверте находились инструкции.

Из приказа Фрэнк узнал, что ему предстоит направиться на планету Люминос и предъявить местным властям свои полномочия посланника военной базы «Стивен Хоукинг». После этого он должен был добиться полного доверия со стороны аборигенов и известить их о том, что планете угрожает опасность скорого нашествия ихтонов. К приказу прилагался обзорный доклад с информацией о положении дел в секторе, Люминос находился как раз на пути приближающегося Флота ихтонов.

– Не понимаю, – сказал Фрэнк, – зачем надо вообще кого-то посылать туда, чтобы передать эти сведения. Можно было бы просто послать им информационно-звуковую торпеду?

– Они могут не обратить на нее внимания, – ответил Мембрино. – Цивилизация на Люминосе еще очень молода, и сарьянцы не очень освоились с тонкостями межзвездной политики. Их электронная промышленность отстает от нашей на целое поколение; они даже не овладели атомной энергией. Лишь недавно они обнаружили существование других разумных существ в галактике. Если мы пришлем сообщение, это лишь запутает их. Но если вы появитесь на своем корабле, оснащенном техникой, которая превосходит все, что они смогли придумать за тысячи лет, и сами сообщите им это…

– Понял вас. – прервал его Фрэнк. – Их положение в самом деле опасно?

– Как ни прискорбно, по нашим расчетам их планета лежит прямо на пути продвижения ихтонов.

– Сколько у меня времени до появления противника?

– По-видимому, недели три; возможно, месяц. Времени достаточно, но вам придется пошевеливаться, мистер Рашмор, чтобы успеть все сделать и не влипнуть в неприятности.

Ресторан Ротифера был одним из самых изысканных увеселительных заведений на корабле; посещал его преимущественно «высший свет» экипажа «Стивена Хоукинга», то есть высшее начальство Флота и разбогатевшие торговцы. Фрэнк часто проходил мимо его нарочито скромного входа на Травянисто-Зеленой, украшенного пластиковой пальмой – копией с эмблемы элитарного земного «Сторк-Клуба». Он никогда не заходил внутрь, и не потому что не мог позволить этого – пропустить рюмочку в «Ротифер» мог каждый. Просто он всегда стремился находиться среди равных и в присутствии богатых людей и высокопоставленного начальства чувствовал себя не в своей тарелке.

Оуэн Стейджинг ждал его за столиком возле небольшого танцевального подиума. Танцевать здесь начинали обычно гораздо позже – даже оркестра еще не было. В зале было почти безлюдно, если не считать Фрэнка со Стейджингом и одной или двух парочек, забившихся в укромные уголки, да еще старавшегося не бросаться в глаза официанта в черном смокинге, который, бесшумно двигаясь, разносил заказы.

– Садись, Фрэнк, – весело поприветствовал его Стейджинг своим приятным низким голосом. На нем была рубашка из какого-то переливающегося материала, украшенного разноцветными блестками – для его возраста это было уж слишком. Часы его – настоящий Аббот – не только показывали время, но и контролировали все жизненные функции организма, обнаруживали любые отклонения от нормы и давали рекомендации по их устранению. Если добавить к этому автоматический учет возрастных изменений, то Аббот мог весьма успешно заменить собой личного врача.

На исходе своих пятидесяти лет, высокий, несколько полноватый, с крупными мясистыми чертами лица и гладкими коротко подстриженными светлыми волосами, Оуэн выглядел пышущим здоровьем человеком в полном расцвете сил. Улыбка, то и дело появляющаяся на его лице, производила впечатление искренней – правда, только на первый взгляд. Было в нем что-то неуловимо неприятное. Возможно, все дело в пристальном взгляде, оценивающем собеседника с точки зрения конкретной утилитарной пользы. Да, скорее всего, дело было именно в этом, подумалось Фрэнку, – но в данный момент Стейджинг был сама любезность. Он придвинул стул для Фрэнка и лихо щелкнул пальцами, подзывая официанта.

Когда подошедший официант с поклоном подал ему карту вин, Оуэн даже не взглянул в нее.

– Попробуй, Фрэнк, «Вдову Клико» 94 года. Метрдотель даже не знал, что здесь есть такая роскошь, пока случайно не наткнулся на бутылки в дебрях складов Фиолетовой палубы. Дороговато, конечно, но уверяю тебя – оно стоит каждого потраченного цента.

– Мне пива, – сказал Фрэнк официанту.

В компании с торговцем он чувствовал себя неловко, но терпеливо сносил неудобства в угоду их приятельским отношениям. Они провели вместе множество приятных вечеринок за время длинного перелета из Звездного Централа. Оуэн был всегда очень любезен и не скрывал своего интереса к Фрэнку.

– Ну. так куда же тебя направили?

– Получил назначение на Люминос, – ответил Фрэнк.

– Люминос? – Торговец на секунду задумался. Он прищурил свои желтые глаза и через мгновение широко распахнул их. – Люминос, как же! Это чуть ли не на линии фронта, да?

– Возможно, – хмуро ответил Фрэнк.

– Конечно, Фрэнк, конечно! Я ведь замаскированный тараканий шпион – как это ты сразу не заметил?

– Да ладно, перестань, – ответил Фрэнк, – о таких вещах всегда лучше помалкивать.

– Все равно я уже знаю об этом, – продолжал Стейджинг. – Так значит, тебя посылают на Люминос? Но это же совершенно бессмысленно.

– Ну, кто-то же должен предупредить их, – сказал Фрэнк.

– Но почему именно ты? Это же несправедливо, Фрэнк. Ты только что возвратился из долгого одиночного полета. А до Люминоса тебе придется добираться неделю. Снова в одиночном полете на разведчике, и когда ты прилетишь туда, то ничем не сможешь им помочь. Сарьянцы на Люминосе не захотят разговаривать с тобой, даже узнав о грозящей им опасности. Торговцев там не будет, поскольку планета находится в зоне военных действий.

– Кто-то должен делать и такую работу, – ответил Фрэнк. – В конце концов, именно поэтому Флот и находится здесь. Мы должны предупреждать любую разумную расу, которая окажется на пути ихтонов.

– Они же не смогут убрать свою планету с пути армады ихтонов!

– Я знаю, – ответил Фрэнк, чувствуя правоту Стейджинга, но упрямо продолжил. – Все равно, мы должны дать им шанс.

Оуэн Стейджинг откинулся в кресле и поднял свой высокий запотевший бокал; кубики льда тонко звякнули

– Одно мне непонятно. Фрэнк: какая тебе выгода от всего этого?

– А почему я должен стремиться к какой-то личной выгоде?

– Оставь свою иронию, Фрэнк! Я думаю, что человечество многим обязано тем мужчинам и женщинам, которые сражались за их жизнь и свободу. Двадцать девять лет отдал ты службе на благо цивилизациям – и что получил взамен? Еще одно малоприятное и бессмысленное задание.

– Ладно, хватит, – возмутился Фрэнк, – а то еще посоветуешь предъявить иск о компенсации. Служба во Флоте – почетная служба; я многим ей обязан.

– Не спорю. – ответил Оуэн, – но есть какая-то ирония судьбы в том, что для тебя это опасное, скучное и неинтересное задание, а я мог бы извлечь из него существенную прибыль.

– О чем ты?

– Если бы я отправился на Люминос, – объяснил Оуэн, – то мог бы провернуть очень выгодное дело, которое мне только что подвернулось.

– Если у тебя это на уме, то заруби себе на носу – я не имею ни малейшего желания брать тебя с собой в сорок третий сектор, – ответил Фрэнк. – На Люминос я отправлюсь один. Да ты и сам знаешь законы; торговцам запрещено появляться в зонах боевых действий.

– А я и не собираюсь туда лететь, – ответил Оуэн. – Люминос скоро станет весьма опасным местом. Отказываться от всех удовольствий в обмен на возможность рискнуть жизнью, – это не по мне. Война – твоя профессия. Мое призвание – бизнес. Я хочу получить прибыль с твоей помощью и предлагаю тебе войти в долю.

Фрэнк спокойно посмотрел на улыбчивое лицо Стейджинга. Нечто подобное он и ожидал. С того самого момента, когда торговец только начал обхаживать его. И в принципе, у Фрэнка не было никаких возражений. Ему нравился Оуэн, его грубые шутки и вольные манеры. И если торговец действительно хотел завоевать его расположение, то ничего плохого Фрэнк в этом не видел.

– Прибыль? – с абсолютно бесстрастным лицом проговорил Фрэнк. – Не понимаю, о чем ты ведешь речь, Оуэн.

Засунув два коротких пальца в нагрудный карман, торговец выудил оттуда мешочек из коричневой замши, завязанный хитроумным узлом. Развязав узелок, он аккуратно вытряхнул содержимое наружу. Из мешочка на стол выкатилось нечто, внешне напоминавшее морскую гальку. Но никакая галька не могла бы излучать такое пульсирующее розовато-огненное сияние. От одного взгляда на драгоценный камень Фрэнк ощутил легкое головокружение; внезапно он почувствовал, что погружается в странный голубоватый полумрак. Его сознание уплыло куда-то очень далеко от тела и теперь находилось вблизи чего-то в высшей степени необычного, имени чему он не знал.

– Что это за чертовщина? – спросил он.

Оуэн сдвинул камень на середину стола.

– Это огненный камень Грея, – пояснил он, осторожно коснувшись его пальцем. – Одна из редчайших вещей во Вселенной – психоотражающий минерал, способный усиливать или преобразовывать душевное состояние человека. Обрати внимание, как меняется его цвет когда я подношу руку. Для каждого, кто его носит, он излучает свое неповторимое сочетание цветов. Ученые до сих пор не могут объяснить этот феномен.

– Никогда ни о чем подобном не слышал, – увлеченно произнес Фрэнк.

– А все потому, что ты не интересуешься новостями моды, – продолжал Оуэн. – Кольца с этими камнями вызвали небывалый ажиотаж в модных салонах. В этом году нет украшения престижнее – по крайней мере, так утверждает журнал «Мода гуманоидов Вселенной».

Фрэнк взял камень и сразу же ощутил, как тот пульсирует в его руке.

– Они, что, очень редки? – поинтересовался он.

– В год их добывается всего несколько сотен. Можешь себе представить, какую цену предлагают за них ювелиры.

– И где их добывают? – спросил Фрэнк.

– Долгое время это оставалось загадкой, и только в прошлом году было точно установлено, что все эти камни добыты на Люминосе.

– На том самом?

– Именно, – ответил Оуэн. – Как видишь Фрэнк, если бы я оказался там, то занялся бы торговлей этими камнями. Я располагаю десятками каналов, по которым мог бы сбывать каждый добытый там камень.

Наступила долгая пауза.

– А почему ты считаешь, что я захочу что-то сделать для тебя? – нарушил наконец молчание Фрэнк.

– Что плохого в том, чтобы нам стать партнерами? Прибыль – пополам.

– Но я же должен что-то предложить им в обмен на эти камни?

– У меня есть кое-что из того, что потребуется сарьянцам в ближайшее время.

– Ты имеешь в виду виски? Огненную воду в обмен на огненные камни?

– Нет, – ответил Оуэн, – хотя не исключено, что в их ситуации это наилучший выход. Я говорю о действительно необходимой для них вещи, учитывая складывающиеся обстоятельства.

– Ну и что же это?

– Я имею в виду двигатели для космических кораблей, мой друг. Это то, что сарьянцам сильно понадобится, так как очень скоро дьявольская орда ихтонов свалится на их головы.

– Где ты достал ракетные двигатели? – спросил Фрэнк.

– Мой кузен работает в управлении по реализации устаревшей военной техники, а у него есть друг в подразделении по модернизации. Они только что начали заменять компоненты L5.

Фрэнк прекрасно знал, что L5 являлись ключевым компонентом систем для создания защитного силового поля. Вместе с деструктором холодного синтеза они позволяли перемещаться в пространстве со сверхсветовой скоростью. Это были довольно старые модели, производившиеся уже почти десять лет Фрэнка удивило не то, что устаревшая модель заменялась на новую, а то, как быстро Оуэн наложил на них лапу. Он должен был закупить их через несколько часов после списания, до того, как крупные планетные дилеры получат шанс участвовать в торгах.

Или он каким-то образом умудрился остаться единственным покупателем?

– И что же ты собираешься делать с L5? – спросил он Оуэна.

– Я же сказал, – ответил Оуэн, – что собираюсь передать их тебе, в качестве груза. Я останусь здесь, на «Хоукинге», и буду ждать твоего возвращения. Ты поместишь эти двигатели в трюм – там для них места вполне достаточно. У меня их всего тридцать один, и каждый из них весит не более ста килограммов. Ты привезешь их на Люминос, где они превратятся в самый ходкий товар, как только ты объявишь сарьянцам о содержимом твоего трюма. После этого ты обменяешь двигатели на драгоценные камни по максимально возможному курсу. Затем привезешь камни назад, и мы оба неплохо заработаем.

– Хорошенькое дельце получается, – сказал Фрэнк без особенного энтузиазма.

– А самое важное – наш договор вполне открытый и честный.

– Ты, кажется, забыл, что я офицер Флота, а не штатский.

– Нет закона, который бы запрещал офицеру Флота торговать и получать за это прибыль.

– Как раз именно такой закон и есть.

– А, этот, – сказал Оуэн. – На этот запыленный клочок бумаги никто давно уже не обращает никакого внимания.

– Я обращаю, – сказал Фрэнк.

– Вот за это ты мне и нравишься, Фрэнк, – сказал Оуэн. – Ты честный парень, а это значит, что я могу положиться на тебя Поэтому я собираюсь погрузить тридцать один очень дорогой двигатель в трюм твоего корабля без всяких расписок. Я знаю тебя, Фрэнк, и знаю, что ты будешь абсолютно честен со мной.

– Не возьму я твоих двигателей, – ответил Фрэнк, – и это мое последнее слово.

– Ты что, боишься оказать гуманитарную помощь?

– С каких это пор продажу двигателей ты стал называть гуманитарной помощью?

– Потому что, продавая их, мы с тобой оказываем сарьянцам помощь; а эти несчастные создания отчаянно нуждаются сейчас в любой поддержке.

– Почему бы в таком случае не отдать им эти двигатели даром?

– Но я же заплатил за них, – объяснил Оуэн. – Я не смогу делать добрые дела задаром.

– Не нравится мне наживаться на чужом несчастье. – сказал Фрэнк.

– Тогда раздай свою долю на милостыни, я тебе мешать не буду, – ответил Оуэн. – Только будь уверен – свою долю я возьму себе. Серьезно, Фрэнк, это единственный реальный путь помочь сарьянцам. Ты дашь им шанс защитить себя и нанести ответный удар по ихтонам.

Сама предложенная идея не очень понравилась Фрэнку, но он нашел логику безупречной. Поразмыслив хорошенько, он согласился, что, продав двигатели сарьянцам, хоть что-то сделает для них. К тому же это ничем не противоречило полученному им заданию предупредить сарьянцев о нависшей над ними угрозе нападения. Пожалуй, он мог бы принять план Оуэна – выполнить порученную миссию, а заодно и обеспечить себя в старости. Что уж такого страшного в том, чтобы немного подзаработать? Все к этому стремятся. Почему он должен быть исключением? И что плохого в том, чтобы стать партнером Оуэна Стейджинга?

– Ладно, черт с тобой, – сказал Фрэнк. – Я согласен.

Оуэн Стейджинг протянул ему большую рыжеволосую лапу

– Позвольте пожать вашу руку, партнер, – церемонно произнес он.

Люминос оказался небольшой планетой, расположенной в центральном районе галактики. Несмотря на высокую плотность планетных систем в этом регионе, он располагался вдалеке от ближайшей разумной цивилизации и не участвовал в торговом и культурно-технологическом обмене, а следовательно, еще не разработал и не освоил полномасштабную технологию космических полетов. Несмотря на это, сарьянцы – разумная раса, обитавшая на Люминосе, – были уже на пороге космических путешествий, когда представители Альянса впервые вошли с ними в контакт.

После долгого и скучного полета в космосе планета наконец проявилась на экране в виде сине-зеленого шарика, покрытого вуалью белых облаков. Фрэнк попытался связаться с планетой по радио, но никакого ответа не получил. Он развернул корабль и пошел на посадку, медленно теряя высоту и одновременно сбрасывая скорость. Вскоре он увидел города и железные дороги – обычный признак наличия цивилизации. Сарьянцы пока не делали никаких попыток связаться с ним, не отвечали на его позывные и вообще ничем не выдавали своего присутствия.