Текст книги "Свобода Маски (ЛП)"

Автор книги: Роберт Рик МакКаммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Глава сорок вторая

Железные ворота были широко открыты, как и дверь особняка Фэлла. В окнах на верхнем этаже горел свет. Разбитый фонарь лежал на полу прямо перед входом, и стекло затрещало под подошвами ботинок, когда Мэтью вошел внутрь. С рапирой, которую он выставил перед собой наизготовку, он начал осторожно подниматься по лестнице обители профессора.

Он слышал выстрелы, доносящиеся снаружи, но, кажется, стреляли далеко. На своем пути сюда он увидел, как один наемник Фэлла застрелил другого, и понадеялся, что счет был не в пользу людей Черного Кардинала. Молодой человек понятия не имел, какова сейчас расстановка сил.

В доме было тихо, пугающую тишину нарушало лишь тиканье дедушкиных часов. Удалось ли Мэтью добраться сюда и опередить Матушку Диар? Он бежал так быстро, как только мог, поэтому все еще не мог восстановить дыхание.

Тишина была зловещей.

Он поморщился, когда половицы предательски скрипнули под его ногами, и в этом хранящем звенящее молчание особняке этот скрип разнесся криком повсюду.

На вершине лестницы Мэтью увидел открытую дверь в конце коридора, ведущую в комнату исследований Фэлла, и внутри горел свет. Со своей позиции молодой человек не видел ни письменного стола, ни самого профессора. Его внимание привлекло тело, лежащее на полу в дверном проеме и, судя по луже крови, растекшейся вокруг черноволосой головы, ему пустил пулю кто-то, стоящий у противоположной стены.

Мартин загнал Профессора Фэлла в угол? В самом деле.

Мэтью с трудом перебрался через массивный труп и едва не поскользнулся на крови. Его правый локоть врезался в стену, и удар отдался во всей руке неприятным покалыванием. Он миновал дверной проем, и там, в свете двойного канделябра, на котором горели свечи, стоял профессор. Однозарядный пистолет, принесший смерть Мартину, лежал на столе. Опустошенное лицо профессора казалось очень бледным. Его рука потянулась к книге, что стояла на настенной полке.

Взгляд Фэлла изредка срывался на что-то, находящееся по правую руку от Мэтью.

Если бы Мэтью сразу не распознал этот сигнал, резко открытая дверь справа от него могла запросто сломать ему ребра. Когда это случилось, его плечо вывернулось так сильно, что едва не вылетело из плечевой сумки, когда он вскинул руку, чтобы отвести удар.

Молодой человек отшатнулся, сделав несколько шагов по комнате, рука его пульсировала болью, а Матушка Диар наступала, появившись из задней двери. Ее зубы были плотно стиснуты, мышцы лица напряглись, а ее лицо с лягушачьими глазами исказилось в немом злобном крике.

Без промедления она бросилась на Мэтью. Ее кинжал с резной ручкой из слоновой кости нацелился на горло молодого человека. Он перехватил запястье и нанес ей удар по ребрам рукоятью рапиры, пока она заставляла его пятиться назад по комнате. Кулак в розовой перчатке врезался Мэтью в челюсть, заставив разноцветные звездочки заплясать в его мозгу. Он отчаянно вцепился в запястье женщины, и они принялись бороться за кинжал, дергая его из стороны в сторону. Внезапно она нанесла удар головой ему в лоб с нечеловеческой силой, и Мэтью свалился на пол, в глазах у него потемнело.

Она вновь двинулась на него – женщина невиданной мощи.

Даже находясь на грани потери сознания, Мэтью понял, что, если не действовать быстро, смерть не заставит себя ждать. Он полоснул рапирой в районе ее щиколоток, но грузная женщина перепрыгнула через клинок, приземлившись всем своим весом на его предплечье. Мэтью услышал собственный стон, его пальцы дернулись и раскрылись.

Болевой шок, как ни странно, придал сил, поэтому, когда Матушка Диар наклонилась за рапирой, Мэтью оттолкнулся от пола и нанес удар правой ногой прямо в лицо сумасшедшей женщине. Она потеряла ориентацию в пространстве, закружилась и врезалась в книжные полки, профессор Фэлл бросился прочь с ее пути, остановившись у полок, на которых стояли его представители морской жизни в стеклянных банках.

Мэтью сумел подняться на ноги. Его правая рука болела зверски и опускалась бесполезной плетью. Матушка Диар оттолкнулась от книжных полок. Ее рот был полон крови, хлопковое облако ее парика наполовину съехало с ее головы. Мэтью открылась ужасающая мозаика темно-красной и коричневой рубцовой ткани на коже ее головы, и даже в этой борьбе за свою жизнь он почувствовал укол жалости к маленькой девочке, у которой никогда не было шанса на нормальную жизнь после того, что с нею произошло. Но теперь, в апогее безумия ее отец пришел к ней, и, повинуясь ему, эта помешавшаяся бестия готова была даже предать Фэлла, которому всегда была так безоговорочно верна.

Часть парика съехала на лицо, и озверевшая женщина сорвала его с креплений и бросила на пол. Ватное облако приземлилось между противниками, как шкурка маленькой собачки. Матушка Диар отерла кровь со рта и двинулась на Мэтью с кинжалом, описывая им небольшие угрожающие круги в воздухе.

Мэтью заметил, что Фэлл потянулся за банкой с какой-то морской тварью, что стояла на полке. Стараясь отвлечь внимание Матушки Диар на себя, молодой человек сделал единственное, что пришло на ум: перехватил рапиру в левую руку, поддел парик кончиком клинка и поднял его с пола.

Матушка Диар остановилась, ее лягушачьи глаза округлились, а рот исказился от гнева.

Мэтью на кончике рапиры поднес парик к свечам, горящим на столе Фэлла, и волосы мгновенно вспыхнули, начав чадить и источать неприятный запах.

Женщина закричала, ее огромная рука полетела к собственному горлу, словно в попытке остановить крик, прежде чем тот прорвется наружу… но слишком поздно.

Возможно, это произрастало из того места, где прошло ее детство, и воспоминания о том, как сгорели ее собственные волосы, оказалось слишком живыми. Быть может, чересчур страшными были воспоминания об ожогах… или о ее безумной матери… или ее пугала мысль о том, что ее парик, которым она скрывала позор, шествовавший с нею из Уайтчепела, сгорел, и теперь боль и стыд сорвутся с места, как голодные звери, чтобы сожрать ее живьем.

Как знать, о чем она думала! Так или иначе, это был самый страшный крик, который Мэтью когда-либо слышал.

– Мириам, – позвал Профессор Фэлл, и когда ее голова повернулась к нему, он выплеснул раствор вместе с обитателем банки прямо ей в глаза.

Был ли внутри алкоголь или насыщенный соляной раствор… или какая-то неизвестная Мэтью смесь – но внутри содержался скрученный белый кальмар, который на несколько секунд задержался на лбу Матушки Диар. Ее крик изменился с того ужасающего безумного вопля на крик боли. Ее свободная рука метнулась к глазам, но та, что держала кинжал, вдруг начала выписывать в воздухе жуткие вихревые движение, нанося беспорядочные рубящие удары во всех направлениях. Ослепленная или нет, она намеревалась достать Профессора Фэлла и решительно двинулась в его направлении. Он был достаточно ловок, чтобы увернуться от первых атак кинжала, но затем ее рука нашла и поймала его за ворот плаща. С животным рыком она подняла кинжал, собираясь вонзить его в грудь профессора по самую рукоять.

Прежде чем Мэтью сумел пошевелиться, мимо него пронеслась фигура. Расплывающимся зрением он заметил ствол пистолета, нацеленного прямо в голову Матушки Диар. Раздался резкий звук выстрела, после чего мозг обезумевшей женщины окрасил полки красной кашей.

Нож замер в зените. Колени Матушки Диар подогнулись, и ее мощное тело начало падать. Джулиан Девейн успел отвести нож так, чтобы профессор не пострадал.

Женщина упала на пол. Невероятно, но даже после того, как выстрел выбил ее мозги, она напрягла колени и попыталась снова подняться. Профессор Фэлл и Девейн отшатнулись назад сквозь синий дымок, круживший в помещении, и Мэтью увидел на их лицах замершую печать страха перед жизненной силой этой женщины, которая была настолько мощна, что она позволяла ей двигаться даже при ране, несовместимой с жизнью. Еще никогда Мэтью не видел, чтобы кто-то с пробитым черепом пытался встать на ноги.

А она практически поднялась! Ее налитые кровью глаза почти вывалились из глазниц. Изо рта ее полился поток запутанных неясных слов, а голос напоминал капризничающего ребенка.

А затем она снова упала перед Фэллом и Девейном, ее подбородок гулко стукнулся о пол, она несколько раз дернулась и замерла.

Никто не мог пошевелиться.

Мэтью понял, что дрожит, он вполне ожидал, что Матушка Диар просто взяла перерыв и вот-вот снова начнет подниматься, словно феникс, воскресающий из пепла собственных амбиций и горящий странной любовью к Кардиналу Блэку.

Но… она была мертва.

Фэлл покачнулся. Он ухватился рукой за ближайшую стену, чтобы сохранить равновесие, затем огляделся вокруг, изучив все отсутствующим, ленивым взглядом и пробормотал:

– Только взгляните на этот ужасный беспорядок.

– Можешь бросить рапиру, – сказал Девейн, обращаясь к Мэтью.

Мэтью все еще пребывал в состоянии оцепенения. Он посмотрел на клинок, на котором все еще догорал парик.

– Я предлагаю, – сказал Девейн. – Тебе немедленно бросить ее.

Мэтью слышал его голос словно вдалеке. Он осознал, что пистолет Девейна тоже был однозарядным оружием, и его нельзя было перезарядить достаточно быстро, чтобы использовать против клинка. У Девейна было множество ушибов – заметная шишка синела на лбу – а также была разбита губа, а на левой скуле темнел след от удара. Похоже, со своими мучениями этот человек столкнулся в другой части деревни.

Мог ли он тоже быть завербован?

Мэтью решил, что он сам, так или иначе, не в форме для следующей битвы. Да и какой смысл?

Он бросил рапиру.

– Риббенхофф мертв. Не я убил его, – сказал он, покачав головой. – Человек Матушки Диар работал на… он называет себя Кардинал Блэк. Он явился в больницу…

– В больницу? – похоже, Фэлл пришел в чувства.

– Он забрал книгу Джентри, – продолжил Мэтью. Ему пришлось опуститься в один из стульев, потому что он чувствовал, что вот-вот потеряет равновесие. – Именно ради этого все и затевалось. Каким-то образом Кардинал Блэк убедил Матушку Диар помочь ему вломиться сюда, чтобы достать книгу. И это она рассказала ему, где хранился «Белый Бархат».

– Формулы… – пробормотал профессор. – С ними и с нужными растениями… он не сможет, конечно, воссоздать самые экзотические виды наркотиков, но… – он уставился на тело покойницы. – Моя самая давняя соратница. Почему я не заметил этого?

Мэтью отметил, что Девейн плотно сжал губы, когда этот вопрос прозвучал.

– Время не стоит на месте, – сказал Мэтью, вспоминая свой разговор с Гарднером Лиллехорном, который сказал ему то же самое, когда рассказывал о том, сколько криминальных элементов сейчас можно найти в Лондоне кроме Профессора Фэлла.

Профессор ухватил Девейна за плечо.

– Спасибо тебе, Джулиан. Какова ситуация?

– Они все вычистили. Мы поймали троих всадников, которые взорвали ворота, и у нас в плену двое перебежчиков. Но и с нашей стороны много жертв. Среди них Коупланд, Фенна, Лейтон и Мак-Гован.

– Зато у нас пять языков, которые можно заставить говорить.

– Да, сэр.

– Начнем с этого. Привяжите их к столбам на площади. У нас достаточно людей, чтобы сделать это и при этом выставить дозорных?

– У Гинесси есть вагон, которым можно заблокировать дорогу, если кто-то решит сюда вернуться. Я думаю, у нас есть девять человек, способных держать мушкеты.

– Не очень много…

– Кардинал Блэк получил то, за чем приходил, – вмешался в разговор Мэтью, борясь с чудовищной слабостью. – По крайней мере, одну из нужных ему вещей он забрал.

– Что вы имеете в виду? – резко спросил Фэлл, прищуриваясь.

– Матушка Диар пришла сюда по двум причинам. Чтобы убить вас и чтобы забрать вторую книгу. Ту, к которой вы тянулись, когда я пришел. Она пришла минутой раньше, верно? Я так понимаю, я произвел много шума, стараясь перебраться через тело Мартина.

– Мы оба услышали вас еще с лестницы. Она, похоже, подумала, что это может быть Джулиан… я подумал то же самое.

Мэтью кивнул.

– Одержимый, – сказал он. – Хотел второй приз: книгу с описаниями демонов и заклятиями, с помощью которых можно призвать их. Скажите мне, Профессор… какое отношение «Малый Ключ Соломона» имеет к Киро Валериани?

Когда пауза Фэлла растянулась чересчур надолго, Мэтью вздохнул:

– Он что-то создал в своей лаборатории. Нечто, что – Розабелла мне сказала – он хотел уничтожить, но оно не позволило ему. Что это было?

Фэлл сохранял молчание еще некоторое время, а затем сказал:

– Девушка ошибается. Киро Валериани ничего не создавал в своей лаборатории. Насколько я знаю, он создал это в своей мастерской. Это не объект науки.

– Хорошо. Так что же это?

– Это предмет… – профессор помедлил. – Мебели.

– Что? Стул, который предсказывает будущее? И он, что, убежал, когда над ним занесли топор?

– Отрадно видеть, что во всем этом хаосе ваше воображение не пострадало. Этот предмет – о котором вам не нужно знать много, потому что я хотел бы еще некоторое время подержать вас в живых – не просто не позволил уничтожить себя, он убил своего создателя. Вот, какой он обладал силой. Какое отношение это имеет к «Малому Ключу Соломона», вам знать без надобности. Это для вашей же защиты.

– Защиты? От чего? От дьявольских книжных червей?

– Нет, – серьезно ответил Фэлл. – Защиты от меня. Джулиан, я назначаю тебя главным по зачистке, раз Фенна больше с нами нет. После того, как заключенные будут связаны, пошли наибольшее возможное количество людей, чтобы прочесали каждый дом – комнату за комнатой. Мы не хотим, чтобы их раненые могли укрыться здесь, – глаза Профессора сфокусировались сильнее, его губы сомкнулись в тонкую линию. – Что до узников… найдите хорошую пилу или две. Соорудите костер в центре площади. Я подойду чуть позже.

– Что насчет него? – Девейн кивнул в сторону Мэтью.

– Что насчет вас, Мэтью? Почему вы пришли сюда, зная, что Мириам планирует меня убить? Вы намеревались остановить ее?

– Это верно.

– И с чего бы вам так поступать? Я подумал, что Альбион еще поборолся бы с вами за удовольствие убить меня. А где этот джентльмен? Прячется под своей кроватью?

– Он был убит в больнице людьми Кардинала Блэка, – ответил Мэтью. – Вы, верно, не знаете, что ваш «Белый Бархат» послужил причиной смерти его жены, которая погибла в жутком несчастном случае, коего никогда бы не было, если бы вы не травили общество своими ядами! Он видел и другие ваши дела и считал вас разрушителем общества.

– Я бы назвал это иначе, – хмыкнул Девейн с ноткой гордости. – Мы состоим в эксклюзивном клубе, где членские взносы выше, чем готово заплатить большинство.

– В самом деле, – лицо Фэлла осветила быстрая самодовольная улыбка. – Мое сердце обливается кровью за судью Арчера. Я скажу пару добрых слов, когда мы сбросим его тело акулам. А теперь… какова ваша причина спасти мою жизнь? Послушай внимательно, Джулиан, уверен, сейчас будет интересно.

Мэтью вздохнул.

– Вы сказали, что Хадсон придет в себя в течение нескольких дней, если просто перестать давать ему наркотик. Он сильный человек – и физически и морально. Он выкарабкается. Но Берри… – ему пришлось остановиться на мгновение, потому что все его воображение было занято страшной полумертвой маской, в которую превратилось лицо его возлюбленной. – Но… как вы сказали, Берри на пути к тому, чтобы превратиться в инфантильную и слабоумную куклу, если не давать ей антидот. Учитывая, что Риббенхофф мертв, а книга ядов украдена, у меня осталась одна возможность получить антидот – его можете сделать вы.

– О, – протянул профессор с долгим кивком. – Понятно.

– Я ожидаю, что вы вернете ее в нормальное состояние и не убьете ее в процессе. Мое предложение все еще в силе. Вы безопасно доставите Хадсона и Берри на корабль в Нью-Йорк, а я найду для вас Бразио Валериани. Даю слово.

Фэлл, похоже, всерьез задумался. А затем… внезапно он рассмеялся.

Мэтью не было никакого дела до этого звука.

– Что смешного?

– Вы, – ответил Фэлл. – Что заставляет вас думать, что формула антидота мне известна?

Мэтью показалось, что половицы с огромной скоростью полетели ему в лицо, а земля ушла из-под ног.

– Это была формула Риббенхоффа, и она отличалась от того, что создал Джентри. Я уверен, что он добавил ее в эту книгу, потому что он был педантом и все держал в порядке… но он мертв, а книга украдена… и единственный, кто может вернуть вашу Берри в нормальное состояние, это Кардинал Блэк, а я уверен, что доступа к нужным растениям у него нет.

Мэтью потерял дар речи.

– Я восхищаюсь им в какой-то степени, – продолжил Фэлл. – Смелый ублюдок ворвался сюда и устроил мне хорошую встряску. Но моя симпатия означает лишь то, что я буду улыбаться, разрывая его на кусочки. Я хочу знать, как он взял под контроль сознание Мириам и откуда достал свое оружие. Здесь попахивает вмешательством военно-морских государственных сил…

– К черту это! – взорвался Мэтью. – У вас есть где-то запас этого антидота! Я знаю, он у вас есть!

– Нет, у меня его нет. Мы держим запасы лишь тех веществ, которые находят широкое применение. Например, того, что мы добавляем в «Бархат» с некоторыми вариациями содержащихся веществ. А насчет девушки… как я уже говорил, у меня не было намерения когда-либо давать ей противоядие.

Мэтью поднялся со своего стула. Мгновенно Девейн вышел вперед и поднял рапиру, которую бросил Мэтью. Молодой человек в этот момент осознал, что рука его, как ни странно, не сломана, однако работала бы она все еще плохо против Джулиана, да и реакции столь быстрой у него не было. Мэтью дрожал от злости, понимая, что без антидота женщина, которую он любит и с которой готов был разделить остаток жизни, обречена.

– Будьте вы прокляты! – процедил он сквозь плотно стиснутые челюсти. – Будьте прокляты всеми демонами Ада по сто раз!

– Примерно столько и был, – хмыкнул профессор. Он бросил тяжелый взгляд на труп обезумевшей женщины, словно боялся, что она все еще может подняться и атаковать его. – Джулиан, займись делом, – сказал он. – Наш доблестный Мэтью пока не в форме – он превратился в ноющую оболочку.

– Вы не хотите, чтобы я его убрал?

– Нет, позволь ему остаться, где он хочет. Пока что свяжите узников, приготовьте пилы, соорудите костер и ждите меня. Но рапиру и кинжал я оставлю, спасибо.

Девейн отдал ему оружие. Он вытащил кинжал из цепкой хватки толстых пальцев в розовых перчатках, отдал его Фэллу а затем напряженно вышел из комнаты, перешагнув через грузное тело Мартина.

– Подожди, – окликнул Мэтью. Что-то в голосе молодого человека заставило Девейна остановиться.

– Вам есть, что еще добавить? – осклабился Фэлл. Он пнул тело Матушки Диар мыском своего ботинка, словно проверяя, не подаст ли она признаков жизни. На всякий случай.

Последняя мысль родилась на волне полностью овладевшего им отчаяния. И он сокрушенно произнес:

– Отпустите меня. И я верну книгу назад.

– О, разумеется, вы вернете! Решатель проблем выходит на охоту! Конечно!

– Послушайте меня, – с жаром выкрикнул Мэтью. – У нас с вами одинаково сильное желание вернуть ее назад, но вы то ли в шоке, то ли притворяетесь, будто не понимаете, что все эти формулы в руках одержимого человека могут разрушить остатки вашей так называемой империи. Он, наверняка, уже нанял химика, и тот лишь ждет начала работы. Кардинал Блэк может и не иметь всех нужных ингредиентов, но со временем он их получит. Если у него будет возможность. А теперь скажите мне правду: сколько времени осталось у Берри? Я хочу сказать… где ее точка невозврата?

Лицо Фэлла превратилось в усмешку. Он пожал плечами.

– Риббенхофф сказал мне, что у нее от тридцати до сорока дней, после которых даже антидот уже будет бесполезен.

– И как давно он это сказал?

– Шесть дней назад. Давать ей это вещество мы начали в ту самую ночь, когда привезли ее сюда.

– Я умоляю вас, – скрипнул зубами Мэтью. – Позвольте мне попытаться.

– У нас больше нет химика здесь.

– Я найду и книгу, и химика. Или умру, пытаясь.

– Сильное заявление. Можно будет высечь его на вашем могильном камне.

– У вас не так много людей, чтобы охранять территорию и одновременно высылать поисковые группы, – сказал Мэтью, чуть приподняв голову. – Но у вас есть я. Я слышал, как Блэк говорил Матушке Диар встречать его в «башне». У вас есть идеи, где это может быть?

– Никаких. Мы примерно в двадцати милях от Суонси. Ближайшее поселение отсюда – Аддерлейн, это в шести или семи милях к северо-востоку, также на побережье.

– Хорошо. С этого и начну, – Мэтью все еще читал нерешительность на лице профессора. – Я должен выйти как можно скорее. Надеюсь, мне удастся позаимствовать лошадь, если налетчики не выжгли стойла, – ему пришло в голову еще одно одиозное предложение, и он поспешил его озвучить. – У меня нет времени ждать, пока Хадсон придет в себя. Пошлите кого-нибудь со мной. Один человек – это все, что мне нужно.

– А вы высокого о себе мнения.

– Да. Как и он, – Мэтью движением подбородка указал на третьего человека в этой комнате.

Девейн нахмурился.

– Я? Ты спятил?

– Это шанс исправить ошибки прошлого, – сказал ему Мэтью, и сообщение, которые могли понять только они двое, было ясным.

– Что вы хотите сказать? – прищурился Фэлл.

– Я уверен, это значит, – сказал Девейн нарочито вкрадчиво. – Что он винит меня за то, что потерял два зуба и одного хулигана, которого называл братом, судя по метке на его руке. Это ты хотел сказать, Корбетт?

– Именно так.

Фэлл отвернулся от тела Матушки Диар и обошел его кругом. Он приблизился к Мэтью и Девейну и перевел взгляд с одного молодого человека на другого. Его глаза блестели искорками возобновленного интереса. Он обратился к Мэтью:

– Вы пойдете с Джулианом, чтобы вернуть книгу?

– Да.

– Джулиан? Что скажешь ты?

Девейн вздохнул:

– Как и всегда, я рад услужить.

– Хм, – Фэлл подошел ближе к Мэтью, и теперь их разделяло всего несколько дюймов. – Вы правы, времени очень мало. Я не знаю, о какой башне говорил Блэк, но, возможно, один из наших гостей знает. Мы можем добыть ценную информацию из них в течение нескольких часов, так что давайте не будем уж слишком торопиться отправить вас в дорогу, пока нужные сведения нам не известны. В это время, Джулиан, иди и займись тем, что я попросил.

Девейн кивнул. Он бросил быстрый взгляд на Мэтью, в котором одновременно была и вспышка досады, и насмешка, после чего он ушел.

– Я хочу выйти из этой комнаты, – профессор смотрел вниз на остатки сгоревшего парика, брошенного на пол. – Спуститесь со мной вниз. У меня есть бутылка виски, можем разделить ее.

– Мне нужно найти Берри, – сказал Мэтью. – Я хочу убедиться, что она все еще жива, прежде чем отправлюсь на охоту за книгой.

– Я так понимаю, Нэш забрал ее в свой дом. Это вверх по Конгер-Стрит, в начале улицы, по левой стороне. У него есть подвал, и двери могут быть заперты.

– Спасибо.

– Вам не стоит пропускать зрелище на площади, – сказал Фэлл. – Но я бы посоветовал вам найти и пару часов на сон. Могу кое-что дать вам, чтобы хорошо спалось, если хотите.

– Не стоит. А то еще привыкну.

– К чему? Ко сну? – Фэлл лучезарно улыбнулся. – Лучше бы вам отдохнуть, пока можете.

– Со мной все будет в порядке.

– Не сомневаюсь в этом. Я вот вам, что скажу, Мэтью: если принесете мне книгу назад, я соглашусь на ваше предложение и приму ваши условия. Так что можете отыскать девушку и убедиться, что она в порядке, – он ухмыльнулся, понимая, сколь печальна ирония этого момента. – Если принесете мне книгу – и приведете химика, который сможет сделать антидот – то, когда девушка поправится, я отправлю ее и Грейтхауза обратно в Нью-Йорк. Они оба будут в безопасности. Вам понятно?

– Да.

– Тогда, – кивнул профессор. – Я верю, что соглашение заключено.

– Только не предлагайте пожать вам руку, – сказал Мэтью, бросив последний взгляд на мертвое тело Матушки Диар, лежащее на полу Фэлла, затем отвернулся, перебрался через труп Мартина, покинул комнату, а затем и дом, чтобы найти фальшивую дочь Нэша.