Текст книги "Маккой X. Целуй — и прощай! Кокс Дж. X. Безутешная вдова. Пайк P. Л. Побег из Синг-Синга"

Автор книги: Роберт Пайк

Соавторы: Хорас Маккой,Джордж Кокс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

– Видимо, у каждого есть свой предел терпения. И Сервер дошел до точки. Потому я, как и ваш инспектор, полагаю, что Сервер может быть опасен и к его угрозам относиться нужно серьезно. Постарайтесь убедить в этом моего тестя, очень вас прошу.

Судья Кейл что-то проворчал. Стакан его опустел, маленькие глазки заблестели.

– Столько слов из-за такой ерунды. Заключенному подвернулся случай бежать, он им и воспользовался. Глупо? Но тем не менее так. И угрозы нам троим он забыл раньше нас, будьте уверены.

Взяв бутылку коньяка, он налил себе и поставил бутылку под рукой.

– Кстати, Джон, затевая освобождение на поруки, вы только разжигаете в них напрасные надежды, а потом разочаровываете. Вот и все.

Уэлс сжал зубы, его жена собралась было вмешаться, но раздумала.

– Вы против освобождения на поруки в любом виде? – спросил Уэлс.

– Если откровенно – да. Все это бессмысленно. И безрезультатно. Чего вы добиваетесь? Любви таких, как Сервер и Блаунт?

Уэлс с женой замолчали, видимо, такие ссоры были не впервой. Кленси встал, не желая вмешиваться. Жестом Джон предложил ему еще налить, Кленси отказался.

– Мне надо идти, – сказал он. – Завтра трудный день.

Судья Кейл пожал плечами. Видимо, последняя рюмка коньяка вдруг испортила ему настроение.

– В общем, лейтенант, – сказал он сухо, – не надо мне ваших людей. Мне вести кампанию, я готовлю ответственную речь для радио. У меня будет дурацкий вид…

Кленси, не вступая в спор, простился, Джон Уэлс проводил его до двери. Появившийся невесть откуда слуга подал Кленси плащ и шляпу.

– Он не всегда такой, – сказал Уэлс. – Видимо, побег волнует его гораздо сильнее, чем он говорит. Тут еще эти выборы… Его будут охранять?

– Разумеется, – Кленси пожал ему руку. Улыбнувшись, подумал про себя: «У меня будет дурацкий вид… И судья прав, потому что он и есть упрямый старый дурак. Ну, а я?»

Под по-прежнему лившим дождем улыбка его быстро исчезла.

Глава 3
Среда, 1.15

Телефон все звонил. Кленси безуспешно пытался проснуться. Долго шарив рукой по столику, наконец нащупал трубку.

– А-алло?

– Лейтенант, это Капровски, – голос был смущенный и несчастный. – Я в отчаянии, что пришлось будить вас среди ночи, но…

Кленси наощупь зажег ночник и заморгал. Черт бы все побрал!

– Что случилось? – хмуро рявкнул он.

Из трубки донесся тяжелый вздох.

– Эта девушка… Фернандес… Она погибла.

– Что?

Кленси сел и потряс головой, чтобы окончательно проснуться и понять, что говорит Капровски.

– Вы откуда звоните?

– Из больницы Бельвью. Ее привезли сюда.

Кленси пошел в ванную, окатил голову холодной водой и вернулся окончательно проснувшимся.

– Все в порядке, Кап, рассказывайте. Только с самого начала. Что произошло?

– Лейтенант, я выполнял ваши указания. Пошел к техникам, те установили аппаратуру подслушивания в подвале. Отослали привратника, приготовили мне наушники. Я подумал, раз девушка не пришла, подожду ее в бистро напротив, заодно сэндвич съем…

– И пока вы там торчали, – угрожающе начал Кленси.

– Нет, лейтенант, ни в коем случае. Значит, съел я свой сэндвич, вернулся в подвал и надел наушники. Телефон звонил несколько раз, но ее не было дома и никто не брал трубку. Я уж было собирался вылезать из подвала и узнать у привратника, не уехала ли она куда-нибудь, как вдруг трубку подняли и набрали номер. Она вернулась.

– Откуда вы знаете?

Капровски даже сбился.

– Как это… ну, она же звонила матери Ленни.

– Хорошо. В котором часу это было?

– В девять двадцать шесть.

– Где был Сальмен?

– Сальмен?

– Тот, кто должен был наблюдать за входом в дом.

– Когда я пришел, он стоял на углу. Думаю, он там и оставался.

– Фотографии у вас обоих были?

– Ну, конечно, лейтенант, – заверил Капровски. – Я взял перед уходом… Про Сальмена, правда, не знаю, но странно было бы…

– Продолжайте, пока это не имеет значения.

Кленси свободной рукой зажег сигарету и натянул одеяло на плечи.

– Ну, так вот, – продолжал Капровски, – она позвонила мамаше Сервер, и я ухихикался при мысли о том, что на другом конце провода Стентон слушает то же, что и я, но вот не говорили они ничего для нас полезного. Марсия Эрнандес только плакала и спрашивала, почему да зачем Ленин это сделал. А мать… ее послушать, так не все полицейские гоняются за ее сыном. Она все повторяла: «Не расстраивайся! Ленни хороший мальчик!» и все в таком же роде.

Не иначе от шока она просто одурела.

– Больше она ничего не говорила? Что Ленни дал ей знать о себе? Что помогло бы нам узнать, где он и что собирается делать?

– Абсолютно. По крайней мере мне так кажется. Если, конечно, они не говорили кодом. Но все записано, можете послушать. Ну, да ладно. Они закончили и целый час – тишина. Я уже собирался уходить, как ей вдруг позвонили снова. Около полуночи. Она, наверно, ждала у аппарата, так как сняла трубку сразу.

Звонил мужчина, голос хриплый, как будто простуженный. Спросил:

– Марсия?

Она ответила:

– Да, кто это?

Тот перебил ее:

– Молчите, говорить буду я. У меня к вам поручение от одного старого друга. Он хочет вас срочно видеть.

– Где? – спрашивает она.

– В том месте, где вы познакомились. Вы знаете.

Девушка что-то хотела спросить, но трубку повесили.

Что делать, я не знал. Идти за Сальменом не мог, а вдруг она еще кому будет звонить, и нужно было проследить, пойдет ли она к Серверу. Я подождал немного, дал ей выйти, чтобы меня не заметила.

Капровски смолк. Кленси уже представил себе, что было дальше.

– Продолжайте, – сказал он спокойно.

– Я был еще в вестибюле и сквозь стеклянную дверь следил, как она переходит улицу. И тут автомобиль с погашенными фарами на полном ходу налетел на нее. Она ничего не видела, даже не вскрикнула. Когда я выскочил, машина была уже далеко. А девушка лежала в луже крови. Она была мертва.

– Других машин на улице не было? А полицейских?

– Ни души.

– А Сальмен?

– Думаю, он ушел в полночь. Остался полицейский, который пил кофе в баре напротив и наблюдал за перекрестком, но он видел не больше меня. И даже меньше.

Кленси сквозь зубы выругался.

– А что с машиной? Ни вы, ни он ничего не заметили, чтобы ее опознать?

– Натансон, тот полицейский, вообще ничего не видел. А я заметил только, что она черная. Но ночью невозможно поручиться и за это. И совершенно не могу сказать, кто в ней был. Вызвали скорую, но было поздно. Теперь она в морге с биркой на ноге. Видели бы вы ее, лейтенант… жуткое зрелище…

– Где Натансон?

– Я отослал его в участок. Он-то ни при чем. Все это только моя вина!

– Ну да?

– Мне нужно было шевелить мозгами. Ленни наверняка позвонит, когда ее не будет на том месте. Захочет знать, что случилось. Нужно было подняться в квартиру и дождаться звонка, но мне тогда и в голову не пришло. Поехал вместе с Натансоном в больницу.

– Не стоит расстраиваться, – успокоил Кленси, – я гарантирую, что он и не думал звонить. Ведь за рулем черной машины наверняка был именно Ленни Сервер. И это не несчастный случай, а преднамеренное убийство.

Капровски был поражен.

– Как? Вы думаете, он сам ее задавил? Но почему?

– Потому что три года назад она сдала его мне. Я думал, он не знает, но, видимо, ошибался. Так что здесь виноват я. Нужно было создать ей усиленную охрану. Я думал, Сервер просто мелкий мошенник, а он опасен. Инспектор и Джон Уэлс были правы. Все были правы, кроме меня.

– Но я был рядом с ней, – сказал Капровски, – я мог…

– В такое время вы уже должны были спать дома, – заметил Кленси, размышляя. – Вы осмотрели ее сумочку?

– Ничего интересного. Немного денег, помада, все такое.

– Ясно, – вздохнул Кленси.

– Лейтенант, я могу чем-нибудь помочь? После такого зрелища явно не уснуть.

– Хотелось бы услышать запись разговора. На всякий случай, вдруг вы упустили какую-то деталь.

– Конечно, лейтенант. Но только я все передал слово в слово. Магнитофон еще в подвале, я за ним спущусь.

– Ладно, я одеваюсь, и через час мы встретимся у ее дома.

– Я жду вас, лейтенант.

– И принесите ее сумочку.

– Договорились.

Кленси положил трубку, прошел в ванную и, сняв пижаму, увидел себя в зеркале. Длинный шрам зигзагом пересекал грудь – результат оплошности при аресте наркомана, убившего жену и двух случайных прохожих.

Сервер – мелкий жулик? А тот, другой, поджидавший его в тупике с окровавленным ножом в руках?

Кленси вздохнул, почесал шов и открыл кран.

Среда, 2.10.

Когда Кленси подъехал, Капровски терпеливо ждал его перед затихшим домом. Тяжелые черные тучи плыли в сторону моря. На тротуар в лунном свете падали неверные тени. Ни пешеходов, ни машин. Бар, расположенный напротив, уже закрылся. У Капровски из кармана торчала сумочка Марсии Эрнандес.

– Рад видеть вас, лейтенант.

– Привет. А где второй? Тот, что следил за черным ходом?

– Я отослал его, он больше ведь не нужен. Она мертва…

– Да… – Кленси огляделся. – Откуда выскочил автомобиль?

Капровски махнул рукой.

– Оттуда…

– А нет там на углу какой-нибудь лавчонки, открытой в этот час?

– Как будто нет. Я бы удивился, будь тут хоть что-то открыто. Вам нужно что-нибудь купить? Если сигареты, то я присоединился бы.

Кленси покачал головой.

– Нет, этот тип должен был позвонить откуда-то поблизости, чтобы вскочить в машину и успеть до ее выхода из дому. Пойдем посмотрим.

На перекрестке ни души, только вдали поблескивали огни проносящихся машин. Метрах в тридцати от них стояла телефонная будка, поблескивавшая стеклами в лунном свете. Кленси решил вернуться.

– А отпечатки? – спросил Капровски.

– Отпечатки? – рассеянно протянул Кленси, – лучше пойдем послушаем запись.

Пожав плечами, Капровски последовал за начальником. Он первым вошел в дом, толкнув тяжелую стеклянную дверь. В подвал вела узкая лестница, и они осторожно спустились по ступеням, оказавшись в лабиринте крохотных захламленных клетушек. С потолка свешивались какие-то провода, пахло цементом, мокрым тряпьем и крысами.

Медленно крутились катушки магнитофона. Надев наушники, Кленси нашел интересующее его место.

Внимательно прослушав разговор, он перемотал ленту и прослушал запись еще раз. Потом снял наушники и покачал головой.

– Платок на микрофоне.

– Как я и говорил, да?

– Точно, – сказал Кленси, вставая. – Ладно, посмотрим, нет ли чего-нибудь в квартире…

На шестом этаже Капровски вынул из сумочки Марсии ключи, уже второй подошел к замку.

Войдя, Кленси нащупал выключатель и зажег свет. Они стояли в маленькой, но аккуратной комнате. Дешевые ситцевые занавески на окне, потертые диван и кресла, половички на рассохшемся, но хорошо натертом паркетном полу… На стенах литографии на религиозные темы. Настольные лампы с абажурами по обе стороны китайского секретера, как воспоминание об ушедшей лучшей жизни. В ящиках секретера – документы.

– Что делать мне, лейтенант? – спросил Капровски.

– Я займусь секретером, вы осмотрите остальное, особенно спальню.

– Но что я должен искать?

– Письма от Сервера, вообще любые письма, любые бумаги, которые могут нам пригодиться. Все, что может хоть как-то относиться к делу.

Кленси придвинул к секретеру кресло и принялся методично просматривать бумаги.

В первом ящике были в основном счета, половина – неоплаченные. И еще фотография Марсии Эрнандес, где она была с Ленни Сервером, обнимавшим ее за талию. Сервер улыбался.

– Нет, не вечно тебе веселиться, сволочь! – Кленси яростно швырнул фото обратно.

Подошел Капровски с пачкой писем, перетянутых голубой ленточкой.

– Я нашел это в ящике комода, лейтенант, под бельем.

Кленси развязал ленту и просмотрел пачку: это были письма Сервера, сложенные в хронологическом порядке.

Они читали их вместе с Капровски, который заглядывал из-за спины Кленси.

«Здравствуй, милая моя кошечка Марсия!

Полагаю, мама уже сказала тебе, что как только я выйду отсюда, все устроится. Конец уже виден, и могу сказать – не все так плохо. Я многому научился, завел друзей и во всяком случае, за три года я не сидел без работы, как некоторые наши ребята. Если встретишь, скажи им, что я о них вспоминал.

Честное слово, киска, первое, что я, выйдя отсюда, сделаю – отблагодарю тебя. За все. Можешь мне поверить, я сразу же примчусь к тебе. Не думай, я знаю, что многим тебе обязан. Да, я в долгу у тебя, и сразу этим займусь.

Здесь ничего нового. Нет смысла много говорить об этом, но ты умеешь читать между строк, моя киска.

Теперь тебе осталось ждать совсем немного.

Ленни»

Кленси, отложив письмо, прочитал остальные, потом опять вернулся к первому.

– Господи, – протянул Капровски, – и не подумаешь, что он желал ей зла.

– А вы перечитайте повнимательнее, – сказал Кленси, – он, негодяй, хитер. Очень хитер!

Положив письмо к другим, он снова завязал ленту и сунул пачку в карман.

– Больше вы ничего не нашли?

– Нет, больше ничего. Спаленка крохотная, – кровать, комод и стул.

– Ладно, – Кленси поднялся, – пошли.

Для очистки совести он заглянул все же в спальню, крошечную кухню и ванную, потом вернулся в комнату и вместе с Капровски покинул квартиру. Уже на выходе из дома Капровски вдруг остановился.

– Лейтенант…

– Да?

– У вас есть идеи насчет этого дела?

– Только одна – арестовать Сервера как можно быстрее. Как только можно!

– Я что-нибудь могу сделать?

– Конечно, только не сейчас. Встретимся завтра, впрочем, это уже сегодня. А пока отправляйтесь спать. Я подвезу вас до метро.

Они спустились с крыльца и направились к машине. Фары автомобиля, вывернувшего из-за угла, вдруг ослепили их. Мотор машины взревел, и Кленси, искавший ключи в кармане, вздрогнул от вскрика Капровски:

– Лейтенант!

И в тот же миг Капровски навалился на Кленси, свалив того на землю. Кленси успел выставить руки, и все-таки он больно ударился об асфальт, едва успев уберечь лицо от края тротуара.

Стеклянная дверь разлетелась вдребезги от автоматной очереди. Капровски мгновенно выхватил пистолет и, опершись на грудь Кленси, выстрелил по автомобилю, уже сворачивавшему за угол.

Тогда он вскочил на ноги и побежал следом. Выскочил на перекресток, взглянул на перпендикулярную улицу, потом вернулся к Кленси, который поднимался, отряхивая с костюма пыль.

– Удрал, гад! – Капровски кипел от ярости. – У вас все в порядке, лейтенант?

К своему большому удивлению Кленси заметил, что голос его дрожит.

– Спасибо, Кап!

– Да ерунда, когда он проезжал под фонарем, я вдруг заметил блик на дуле автомата. Вот негодяй, вот мерзавец!

Кленси взглянул на дом. По обе стороны разбитой двери на кирпиче остались следы от очереди.

– Высоковато, – с глупым видом заметил он.

Вокруг стали распахиваться окна, на лицах высунувшихся людей заметно было смешанное чувство любопытства и испуга. Послышалась полицейская сирена и вскоре появилась патрульная машина. Из ее окна торчала рука с револьвером.

– Руки вверх! Бросайте оружие!

Капровски пригнулся, чтобы разглядеть лицо патрульного. Рука с револьвером угрожающе шевельнулась.

– Бросайте оружие, слышите?

Тут из машины донесся другой голос.

– Да успокойся ты! Это Капровски из 52 участка и лейтенант Кленси.

Капровски, подержав револьвер на ладони, вложил его в кобуру и снова нагнулся к окошку машины.

– Тебе очки нужны, парень.

Дверца открылась, со смущенным видом вылез молодой полицейский. С другой стороны вылез сержант, который подошел к Кленси.

– Что тут случилось, лейтенант?

– По нас стреляли из машины. На ходу. Взгляните-ка!

Увидев вдребезги разбитую дверь, следы от пуль на стене, сержант восхищенно присвистнул.

– Это автомат, – сказал он. – Вы видели, кто был в машине?

– Есть все основания думать, что это был Ленни Сервер.

– Тот, что сбежал из Синг-Синга?

– Да. Только, если честно, я ничего не видел. Слишком стремительно все произошло.

– Машина черного цвета, с одним шофером, – уточнил Капровски. Руль он держал левой рукой, в правой был автомат. Машина новая, по крайней мере мне так показалось. – Он помолчал, припоминая. – И номер точно был нью-йоркский. Я это заметил, когда стрелял вслед.

– Попали?

– Нет, – сокрушенно покачал головой Капровски.

Сержант все записал, кивнул молодому партнеру и тот сел на связь. На улице уже собралась толпа, стоявшая на почтительном расстоянии полукругом. – Вы тут займетесь, сержант? – спросил Кленси. – Мне нужно идти. – Он показал на толпу. – Попробуйте найти таких, кто хоть что-то видел.

– Хорошо, я займусь, лейтенант.

– Спасибо. Пошли, Кап!

Они сели в машину.

– Я довезу вас до метро, Кап, уже слишком поздно. Поеду посплю.

– Что? – удивился Капровски, – спать после такого? И говорить нечего?! Я остаюсь с вами, лейтенант! Ведь нападение может повториться!

Машина тронулась.

– Согласен, Кап. Хватит сюрпризов на эту ночь. Будете спать у меня на диване. Я только вас прошу…

– Да, лейтенант?

– Не надо больше называть Сервера мелким жуликом, – сказал Кленси, словно это не он так говорил, – как вам угодно, только не так.

Глава 4
Среда, 8.15

Положив катушки с магнитофонной лентой на стол Кленси, Стентон занял свою любимую позу – верхом на стуле. Капровски по привычке раскачивал стул на ножках. Он зевал и жмурился, считая, что после такой ночи можно. Кленси взглянул на кассеты.

– Стоит слушать? – спросил он.

– Считаю, нет. Разве что у вас время лишнее. Там записей на двенадцать часов. Звонили всю ночь не переставая.

Кленси удивленно взглянул на него.

– Сколько же вы просидели у аппарата?

– Я? Всю ночь. Жена у меня сейчас в Уайт-Плин сидит с ребенком сестры, пока та в больнице, так что я совершенно свободен. Вот я и решил, что лучше оставаться у телефона, чем идти домой к полной раковине грязной посуды. Правда, разок-другой я вздремнул, не снимая наушников. Просыпался, прослушивал, что прошло на запись, но все время одно и то же – пустая болтовня.

– Почему?

– Да потому, что в семье этой триста пятьдесят человек, не меньше. Все эти дяди, тети, кузины словно с ума сошли, звонили один за другим, видно как только узнавали о побеге. И все наперебой предлагали помощь. Если бы они принесли все, что пообещали, старухе можно бы открыть магазин. Короче, все звонившие были потрясены. Кроме самой старухи, что мне кажется подозрительным. Она была спокойнее всех. И всем говорила, что Ленни – хороший мальчик, что за него не надо волноваться, что его ждет хорошая работа после освобождения. Я говорю вам – она та еще штучка!

Кленси закурил, задумчиво разглядывая спичку.

– Вы уверены, что среди всех этих родственников не проскочил звонок от Ленни?

– Уверен я только в одном: все они поклялись, что с голоду она не умрет. Если там и был голос Ленни, он не сказал ничего такого, что может навести на след. И сомневаюсь, чтобы парень, убежавший из Синг-Синга, стал звонить, чтобы обещать поддержку – даже своей матери.

Капровски лениво приоткрыл один глаз.

– Серверы – каталонцы. Они все говорили по-английски?

– Время от времени кое-кто начинал с иностранного, но старуха отвечала на английском и те делали так же. Она ведь говорит, Ленни – стопроцентный американец.

– Ленни вообще не говорит по-испански, – заметил Кленси. – Отец его погиб, когда Ленни был совсем маленьким, а мать всегда учила его только английскому.

– Ладно, – сказал Стентон, – вы будете слушать пленку, лейтенант?

Кленси отодвинул катушки.

– Нет. Скажите, Стентон, старуха не знает, что случилось с Марсией Эрнандес?

– Нет. А что с ней случилось?

– Сервер отправил ее на тот свет, – ответил за Кленси Капровски.

– Черт, я этого не знал, – выругался Стентон.

– А ты заходи на службу, тогда будешь в курсе. Здесь бюллетени вывешивают.

Массивная фигура капитана Вайса появилась в дверях. Он озабоченно взглянул на Кленси.

– Говорят, у вас была весьма насыщенная ночь, лейтенант.

– Совершенно справедливо, капитан.

– Ну и какие выводы?

– Такие, что я чувствую себя совершенно разбитым, – ответил Кленси. – Сегодня у меня встреча с директором Синг-Синга. Возможно, кое-что узнаю.

– Нужна помощь?

– Да. Я хотел бы, – чтобы Роя Кирквуда и судью Кейла стерегли как следует. Пусть их не отпускают ни на шаг. Нравится им это или нет. И мне нужны Кап и Стентон, для них есть работа. Кап, вы разыщите бывшую банду Ленни, они именуют себя «сиды». Поговорите с ними любыми средствами, вплоть до кулаков. Этой ночью черных машин не угоняли, я проверил. Значит, Сервер достал эту машину иначе.

Теперь он повернулся к Стентону.

– А вы поедете в Джерси, в ту фирму, где Ленни обещали работу. Он мог взять машину там. Я в самом деле пока не знаю, где его искать.

– А как насчет вас, Кленси? – спросил Вайс. – Кто будет охранять вас? Ведь вы распорядились усилить охрану всех, кроме себя.

– О себе я сам позабочусь, – заявил Кленси.

– Великолепно, – хмыкнул Вайс. – Изображаем великого ирландского героя, да? Ведь только прошлой ночью вас Сервер едва не шлепнул, и только чудо вас спасло. Рапорт сержанта я уже прочитал. Одна бабенка все видела из своего окна, так она говорит, если бы Капровски не завалил вас на землю, конец бы вам!

– Ну нет, он взял слишком высоко. – Кленси умолк и напрягся. – А машину она видела?

– Да видела, но вся беда в том, что не отличит «мерседес» от велосипеда.

– Замечательно, – кисло констатировал Кленси, устраиваясь в кресле поудобнее. – Ну, ладно, в любом случае я отправлюсь в Синг-Синг и не думаю, что Сервер последует туда за мной. – Он поднял глаза на Стентона и Капровски. – Чего вы ждете? Я вас озадачил, теперь за дело!

Капровски грохнул стулом, Стентон вскочил, и они молча убрались из кабинета.

Кленси вздохнул.

– Вы правы, Сэм, – сказал он Вайсу. – Разыгрывать героя в нашем деле – это просто идиотизм. Когда я вернусь из Синг-Синга, можете приставить ко мне ангела-хранителя, хотя это и бесполезно!

– Хорошо, – согласился капитан.

Зазвонил телефон, Кленси снял трубку.

– Кленси? Как дела? Это доктор Фримен.

– Привет, доктор, что нового?

– Я только что осмотрел девушку, которую ночью привез Капровски. Ее сбила машина. Она как-то связана с делом, которое вы ведете?

– Более-менее. А почему вы спрашиваете? Что-нибудь нашли?

– Ха, Кленси, у меня-таки есть для вас новости. Правда, плохие новости. Если я только не сошел с ума, это не несчастный случай, а преднамеренное убийство.

Кленси покачал головой и нахмурился.

– Послушайте, доктор, мы-то знали, что это не несчастный случай, но вы как это определили?

– А на одежде не было ни грязи, ни осколков стекла.

– Что-что?

– Кленси, я видел кучи таких трупов. Но я никогда не видел тело, изуродованное до такой степени, и чтобы не осталось осколков от разбитых фар или чего еще. Я попросил своих ребят внимательно осмотреть одежду девушки, так вот они нашли на ней кусочки дерева – сосновые щепки. Единственное объяснение – шофер заранее подложил доски, чтобы предохранить радиатор и фары. Но если тогда это не тщательно продуманное убийство, то что?

– Там был Капровски, который все видел, но не заметил на машине ничего особенного.

– Читал я его рапорт, – возразил Фримен. – С того места, где он стоял, ничего и не увидишь, тем более все произошло так быстро. Да и деревянный щит наверняка был небольшой.

Кленси вздохнул.

– Да, все это не слишком нам поможет.

– Делаю что могу, Кленси. Вы ведь хотите, чтобы я дал вам чудо, а я могу дать только факты. Да, будет очень трудно установить, кто вел машину. Единственная улика – может быть слегка помятый радиатор. А сколько в городе таких машин, у которых он не помят? Найдете – рыба фиш с меня.

– Не занимайтесь благотворительностью, – через силу улыбнулся Кленси. – Впрочем, в радиаторе тоже могли остаться частицы дерева…

– Ну, это только если у них не хватило ума их удалить. Или их могло смыть дождем. Или смахнуть – любой рабочий на бензоколонке. Или…

– Ладно, – не выдержал Кленси, – я все понял.

– Не кипятитесь, я только держу вас в курсе дела.

– Благодарю, – вконец расстроенный Кленси положил трубку.

– Я слышал, – сказал капитан Вайс. – Никаких шансов разыскать машину? – Он покачал головой. – Не говорите мне только, что этот мерзавец выйдет сухим из воды.

Кленси пожал плечами.

– Сэм, если не возражаете, я сейчас поработаю, а потом поеду к директору Синг-Синга.

Капитан Вайс кивнул и ушел, оставив Кленси одного.

Тот придвинул к себе стопку бумаг и просмотрел их по очереди. По большей части ничего интересного. Но Кленси продолжал листать бумаги, пока его внимание не привлек исписанный от руки лист. Он тут же схватился за трубку.

– Сержант, Метью здесь?

– Нет, лейтенант, он придет позже. Вчера он охранял Кирквуда, лег поздно…

– Знаю, – перебил Кленси, – но все равно свяжитесь с ним, я жду.

Сержанту пришлось потратить немало сил, убеждая миссис Метью, что дело очень серьезное и она должна немедленно разбудить своего повелителя.

Метью, совершенно сонный, пришлепал наконец к телефону.

– Алло?

– Метью? Это лейтенант Кленси. Скажите, вчера вечером, когда вы пошли к Кирквуду, вы проверяли, был ли пост у черного хода?

– Конечно, лейтенант, как вы и говорили. Но его не было на месте до самой ночи. Пришлось устраиваться так, чтобы наблюдать одному за обоими входами, а это жутко неудобно. – Метью зевнул. – Я написал все в рапорте, вы что, его не читали?

– Читал, читал, потому и звоню. Что за манера выставлять посты?

– Господи, лейтенант, я-то тут при чем? Да с Кирквудом ничего не случилось. Я лично видел, как он вчера вернулся домой и как сегодня вышел из дому. С утра его охраняли уже двое, так что все обошлось.

– Да, вам везет. Ну, хорошо, отсыпайтесь.

– Спасибо, лейтенант, – снова зевнул Метью.

Кленси взглянул на часы: до поезда в Оссининг оставался еще час. Он снова зарылся в бумаги.

Среда, 12.50

Судя по лицу директора Синг-Синга, не спал он уже несколько ночей.

– Начальник охраны передал мне, что вы вчера звонили, – заметил он, когда Кленси представился. – Чем могу быть полезен?

Кленси сел в кресло, положив на колени шляпу.

– Я не знаю обстоятельств побега Сервера. Мне поручено его найти, и только. Прежде чем попасть к вам, он многим угрожал и вполне способен выполнить свои угрозы. Потому я хотел бы узнать хоть какие-то детали, позволяющие определить, куда он мог направиться, на кого рассчитывал.

– Я в курсе ночного происшествия, – заметил директор, покачав головой. Глаза с темными кругами от бессонницы остановились на собеседнике. – Думаю, будет лучше, если вы будете задавать вопросы.

– Хорошо, – согласился Кленси. – Начнем с того, что вы думаете о Ленни Сервере? Как он вел себя здесь? Зная его все три года, можно было ожидать, что он выкинет такой фокус?

Директор задумался, насупив брови.

– Лейтенант, я сам вижу заключенных лишь при их поступлении в тюрьму и при выходе на свободу. А в другое время – лишь в серьезных случаях, как с Блаунтом. С Сервером у меня не было никакого контакта, слишком много здесь народу и слишком велика моя нагрузка. Так что все, что я могу вам рассказать, сам я знаю со слов охраны. За три года с Сервером никаких неприятностей не было. Но скажу вам одно, лейтенант: я работаю тут пятнадцать лет и всегда жду от заключенных чего угодно.

– Вы имеете в виду Блаунта? И о нем я хотел поговорить. Мне важно ваше мнение о беглецах, а не то, что пишут газеты.

– Историю Сервера вы знаете. Уильямс зарезал человека во время ссоры в баре. Маркус сидел за поджог. Блаунт же – опасный рецидивист: он сидел за ограбление банка, но до этого уже имел срок за поножовщину, и за покушение, и за взрыв чего-то… Он и здесь нам доставлял немало неприятностей. Просто сумасшедший идиот.

– И какие неприятности он вам доставлял?

– Да всего понемногу. Дрался, склочничал, саботировал. Половину срока провел в карцере.

– Все четверо работали вместе?

– Блаунт и Сервер – на складе, Уильямс – в прачечной, а Маркус – в библиотеке. Маркус был из них самый образованный.

– У них были тесные контакты? Сидели в одной камере?

– Нет, встречаться они могли только во дворе, спортзале и в библиотеке. Кажется, все четверо играли в бейсбол, но и все…

– А какие к ним приходили посетители?

– К Серверу – мать и подружка, иногда какой-то парень из бывшей компании. К Уильямсу – брат. У Маркуса никого не было. Странно, но у шантажистов ни на воле, ни в тюрьме друзей не бывает. Блаунт виделся только с женой, и она имела на него влияние: после этого день-два он вел себя прилично. Если б не она, из карцера он бы вообще не вылезал.

– И никаких сексуальных проблем?

– В тюрьме всегда есть сексуальные проблемы. Но что касается этой четверки – ничего особенного.

Кленси недоверчиво слушал, косясь на свою шляпу. Потом спокойно посмотрел в глаза директору.

– Я знаю, что пришлось вам пережить, и вы устали и расстроены. Но постарайтесь правильно понять мои слова. Вы отвечаете за тюрьму и персонал, но вам придется согласиться, что побегу помогали изнутри. Все четверо – люди очень разные, совершившие разные преступления и работавшие в разных зонах… Слишком уж мало было между ними общего. По-моему…

– Мы уже думали об этом, – бесстрастно признал директор. – И у нас есть свои идеи на этот счет, но я пока вам не могу сказать… ни вам и никому другому.

Он наклонился к Кленси, хмуро понизив голос.

– Одно могу сказать вам, лейтенант: если следствие подтвердит наши подозрения, то кое-кто составит Маркусу компанию на электрическом стуле.

– Да?

– Час назад умер полицейский, пытавшийся задержать беглецов.

Воцарившееся молчание прервал, прокашлявшись, Кленси.

– Не могу ли я видеть Маркуса?

Директор покачал головой.

– Бесполезно, он без сознания. Ему влили пару литров крови… только для того, чтобы потом все-таки отправить на электрический стул.

Кленси встал. Лицо директора оставалось холодным и неприязненным.

– Вас проводят, лейтенант. Если мы что-то узнаем, то дадим вам знать.

– Благодарю.

Выйдя из серых тюремных стен, Кленси оказался под ослепительными лучами солнца. Никогда еще оно не доставляло ему такой радости.

Среда, 16.20

Вернувшись к себе, Кленси обнаружил Капровски, раскачивавшегося на откинутом стуле. У стола сидел молодой человек лет двадцати. Он был мрачным, заросшим и в сильно поношенной кожаной куртке. Кленси вопросительно взглянул на Капровски.

– Разрешите вам представить, лейтенант, Джулио Сагарра.

Капровски грохнул ножками стула об пол, захватил в огромную ручищу худенькое запястье парня и слегка встряхнул. Тот сжал зубы.

– Это лейтенант Кленси. Надеюсь, ты будешь так любезен все ему рассказать.

Юноша сердито вырвал руку.

– Я уже рассказал все, что мог.

Кленси снял плащ, убрал шляпу и сел за стол.

– Джулио – главарь «сидов», – пояснил Капровски. – Этот мошенник – непревзойденный враль.

– Это вы так думаете, – усмехнулся Джулио.

Капровски поднял ручищу, и парень машинально втянул голову в плечи.

– Так оно и есть, – Капровски повернулся к Кленси. – Мы беседовали с ним долго, только я остался недоволен его ответами. Думаю, с вами он поведет себя иначе.