Текст книги "Маккой X. Целуй — и прощай! Кокс Дж. X. Безутешная вдова. Пайк P. Л. Побег из Синг-Синга"

Автор книги: Роберт Пайк

Соавторы: Хорас Маккой,Джордж Кокс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

– Они ушли в восемь тридцать, я вернулся в офис еще на полчаса, впрочем, поручиться за время не могу. Знаю точно, что в 9.15 я пил виски в баре клуба «Севиль».

Бекон поблагодарил, потом тем же тоном добавил:

– Остался только мистер Андерс… Если вы не возражаете…

Андерс, видимо, к вопросам был готов. Он обстоятельно изложил, чем занимался с самого утра, сохраняя на лице выражение иронической покорности. Работал он до семи часов, то есть пока не отправился ужинать.

– Где именно?

Не выказывая ни тени смущения, Андерс покачал головой.

– В данный момент мы опустим эту подробность.

– Как вам будем угодно, – Бекон прищурился. – Один? Или это тоже опустим?

– Пока – да.

– Где вы были в половине девятого?

– Ездил в Бруклин на деловую встречу.

– Она состоялась?

– Нет, поэтому я вернулся в контору. Потом вспомнил, что мы договорились встретиться с Брейди.

Продолжая улыбаться, он поднялся, неторопливо обвел комнату взглядом, чтобы быть уверенным, что никого не пропустил, и поклонился Гарриет.

– Уверен, лейтенант оценит нашу помощь, тем более, ничего страшного не произошло. Не так ли?

Все молчали. Френк Керби, который вообще рта не раскрыл, посмотрел на Мердока и пожал плечами. Они молча покинули гостиную следом за Беконом. Когда вышли на площадку, внизу раздался телефонный звонок. В холле их встретил Гендерсон, протягивая лейтенанту трубку.

– Из комиссариата, если не ошибаюсь, сэр, – сказал он.

Бекон взял трубку.

– Да?.. Да… Ясно… Мы сейчас едем.

Мердок перекинул плащ через руку, Керби тоже. Бекон надел свой и поправил шляпу. Они вышли на улицу. Дождь уже перестал.

– Едем к мисс Фишер, – сообщил Бекон.

– К Салли Фишер? – удивился Кент, почувствовав тревогу.

– С ней что-то случилось?

– На нее накинулись двое у входа в дом. Выхватили сумочку и удрали. Может, это просто ограбление. Но мы все же съездим к ней.

Глава 7

Пока Бекон давал указания сержанту Кио, Кент бросил плащ, чтоб не мешал, на спинку заднего сиденья и сел за руль. Все заняли свои места, Керби захлопнул дверцу, и Мердок вырулил на дорогу, следя в зеркальце, как Кио занимает место позади них. Дважды свернув налево, они выехали на Блистоун, и через пять минут вновь оказались перед «Сити-отелем».

На этом раз лейтенант позволил Мердоку и Керби себя сопровождать, они втроем вошли в вестибюль и направились к стойке. На полпути Мердок заметил Барри Данхема, который в уголке читал газету, поэтому догнал лейтенанта и схватил его за рукав.

– Там Данхем…

– Отлично. Познакомьте нас.

Видимо, Данхем их заметил, а узнав Мердока, отложил газету и с улыбкой спросил:

– Привет, Кент! Вы ко мне?

– Мы собрались спросить о вас дежурного, но я случайно вас заметил. Познакомьтесь, – лейтенант Бекон, Френк Керби.

Произнеся «привет» все трое даже не сделали попытки подать друг другу руки. Данхем же, взглянув на лейтенанта, спросил:

– Городская полиция?

– Отдел убийств.

– Ну, это не по моей части… Чем могу служить?

– Я хочу задать вам несколько вопросов.

– Приступайте.

– Будьте добры рассказать, как вы провели сегодня вечер.

– Начиная?..

– Часов с пяти.

– День я провел на треке, приехал часов в шесть, пропустил пару стаканчиков, принял душ, отдохнул. До девяти вечера я оттуда не выходил.

– Дождь шел?

Данхем задумчиво надул губы. Он был хорошо сложенным крупным мужчиной, правда, рыхловатым с виду, с темными, слишком длинными на вкус Мердока волосами и тонкими усиками. Маленькие светло-голубые глаза плохо сочетались с черными бровями и смуглой кожей. Вообще-то он был хорош собой, несмотря на грубоватые черты лица и маленький рот. Но Кент всегда считал, что доверять ему не следует – Данхем относился к тому типу людей, которые умеют весьма убедительно врать, а в случае опасности готовы на все.

Сейчас же, задумчиво склонив голову, тот ответил:

– Дождь как раз начинался.

– Что было дальше?

– Поехал в «Севиль» ужинать… А в чем дело, лейтенант? Кого убили?

Услышав ответ Бекона, Данхем тут же заявил, что никогда о таком не слышал. Бекон пояснил, что Брейди работал на Олдерсонов и они только что оттуда. Потом внезапно спросил:

– У вас какие-нибудь документы есть?

Данхем сразу ощерился, как рассерженный пес.

– А больше вам ничего не нужно? – зло бросил он. – Я ответил на ваши вопросы про сегодняшний вечер. Можете проверять, не устроит – приходите еще раз.

Бекон голоса не повысил, но вот тон его изменился. Кент, следивший за ним, восхитился, как лейтенант спросил:

– У вас плащ с собой, Данхем?

– Да, вот он, – тот ткнул пальцем в плащ на спинке соседнего стула.

– Надевайте и поехали в комиссариат.

– С какой стати?

– Обвинение в бродяжничестве и отсутствии документов будет в самый раз. Не тяните.

Данхем отпрянул назад. Он сник на глазах, прежней наглости как не бывало. Попытавшись развязно улыбнуться, опустил глаза и достал бумажник.

– Документы конечно есть! Стоит ли шум поднимать? Вот, прошу.

– Доставайте сами.

Из бумажника Данхем извлек водительские права и что-то вроде визитной карточки. Бекон внимательно их просмотрел и вернул владельцу.

– Говорят, вы актер? – спросил он. – Работаете?

– Пока нет, но у меня есть контракт на лето.

– Вы брат Риты Олдерсон?

– Сводный.

– Она вам помогает?

– Я получаю пособие… тысячу долларов в неделю.

– И давно вы у нас в городе? – Бекон не обратил внимания на издевательский тон.

– Месяца два.

– С Олдерсонами знакомы?

– Как-то раз обедал у них, – Данхем снова беззаботно ухмыльнулся. – Кажется, я старухе не понравился… видно, недостаточно почтительно кланялся.

– Ладно, – сказал Бекон, – никуда не уезжайте. Завтра мы вас можем вызвать для дачи показаний.

Развернувшись и кивнув Мердоку, он зашагал к выходу, – идеальная выправка, плечи расправлены, шляпа точно по центру.

Салли Фишер жила в старом особняке неподалеку от Хемингуэй-стрит. Как и многие его соседи, дом давно был перестроен и поделен на квартиры, но высокое крыльцо уцелело, как и парадный вход.

На крыльце их встретил детектив, присланный осмотреть квартиру Тома Брейди. Результатов, судя по всему, это не дало.

– Ни оружия, ни отчетов, ни бумаг, – доложил детектив. – В камине только зола. Я взял у управляющего ключ, на случай если вы надумаете заглянуть туда сами.

– Ладно, – Бекон отпустил детектива.

Войдя в дом, они стали подниматься по лестнице. Проходя мимо знакомой квартиры на втором этаже, где так часто ему приходилось бывать и где столько часов они с Томом Брейди вели за кружкой пива нескончаемые беседы обо всем на свете, Кент почувствовал, как сжалось у него сердце и комок подступил к горлу. Лишь когда они взобрались на последний этаж и Салли Фишер открыла дверь, ему удалось взять себя в руки и прогнать горькие воспоминания.

Салли села на стоявшую против двери кушетку. У миниатюрной, но приятно пухленькой девушки с глазами газели и коротко стриженными каштановыми волосами был чуть вздернутый носик и ротик с пухлыми губками, часто раздвигавшимися в ослепительной улыбке. Но именно поэтому Мердок был потрясен ее видом: покрасневшие от слез опухшие веки и дрожащие губы на смертельно бледном лице. Тяжело вздохнув, он подошел к кушетке, сел рядом и похлопал девушку по руке.

– Все в порядке?

– Да я не из-за себя, – потерянно всхлипнула она, – а из-за мистера Брейди.

Тут Кент ничем утешить ее не мог.

– Но почему? – всхлипнула она, так и не сумев сдержать слезы. – Как рука поднялась? Он был такой чудный, такой добрый, такой…

Договорить она не смогла.

Мердок держал ее за руку, лицо его пылало, глаза гневно сверкали, он с трудом заставил себя вслушаться в слова полицейского, рапортовавшего Бекону.

Тот не имел никакого отношения к расследованию убийства. Сюда его прислали из ближайшего полицейского участка после звонка Салли в полицию. Из рапорта следовало, что после ужина с приятельницей Салли пошла в кино. Домой вернулась примерно в половине десятого. Когда вошла в вестибюль, двое мужчин предварительно осведомившись, она ли Салли Фишер, схватили ее, при попытке сопротивляться оглушили ударом по голове, вырвали сумку и скрылись. Она сознания не потеряла, сумела кое-как подняться к себе наверх. Дверь в квартиру была взломана. Тут она позвонила в полицию, и уже потом обнаружила, что в комнатах все перерыто.

Бекон, оставшийся на пороге со шляпой в руке, заговорил неожиданно мягко:

– Понимаю, как вам нелегко, мисс Фишер. Мне известно, как вы относились к Тому Брейди. Все мы испытываем сейчас одинаковые чувства. Но нам нужна ваша помощь. Пожалуйста, повторите нам все то, что вы рассказали детективу. – И, когда она подняла голову и утерла слезы, добавил: – Умница.

Никто ее не прерывал, и только после того, как рассказано было все, Кент спросил, не пропало ли что из квартиры.

– Как ни странно, ничего.

– У вас в сумочке было что-нибудь, кроме обычных мелочей?

– Ничего. Даже денег и тех немного.

Бекон задумался, а Мердок задал вопрос, казавшийся ему очень важным.

– Том вам сегодня днем не звонил? Не просил приехать к нам в фотостудию и забрать конверт на его имя?

– Нет, – глаза ее удивленно раскрылись, – не звонил.

– Вы его отчеты печатали? – спросил Бекон.

– Да, по вечерам, но их было немного.

– Вам известно было, что он вернулся из поездки?

– Да, вечером он ко мне заходил.

– Нет. Я поняла, что вы имеете в виду, но обычно я постепенно приводила их в порядок к его возвращению, так что у меня ничего не было.

– Так, – протянул Бекон с явным облегчением. – Расскажите мне, о чем там шла речь.

– Вряд ли я смогу…

– Вы же их читали, когда печатали?

– Конечно, но понимаете, если вы привыкли работать на машинке, то делаете все автоматически, даже думая о другом. Потом было тут еще одно…

– Что именно? – Бекон явно был недоволен.

– Когда он впервые попросил меня помочь ему с отчетом, то предупредил, что его работа – дело конфиденциальное, как у адвокатов и врачей. Потому-то я и старалась не читать содержание. Как-то раз-другой заглянула – там была такая скука, только время и место, где какой-то человек находился. А когда ты его не знаешь, в этом нет ничего интересного.

Кент и Бекон ей поверили, потому что оба хорошо знали Тома Брейди с его предельной порядочностью и чувством долга. Только на таких условиях он и мог отдавать материал машинистке.

– Ладно, – продолжал Бекон, – ну и где же донесения?

– Вчера вечером он все забрал. Черновиков не оставлял никогда, говорил, что их обязательно нужно уничтожать, чтобы не вводить людей в заблуждение.

Бекон потер челюсть, по лицу его мелькнуло выражение полнейшего отчаяния. Потом он вздохнул, покачал головой и спросил:

– Вы нам хотите помочь?

– Да, хочу!

– Тогда подумайте хорошенько об этих отчетах. Пусть даже не о выводах, о деталях: имена, названия мест, частные заметки Брейди. Не задумывайтесь, пустяк это или что-то важное – пусть даже бессмыслица. Запишите абсолютно все, что вспомните. Договорились?

Она нахмурилась, но кивнула.

– Обязательно.

– Черный ход у вас есть?

Бекон велел было патрульному проверить дверь, но тот заверил, что уже это сделал и все в порядке.

– Когда мы уйдем, запритесь на цепочку, – сказал девушке лейтенант. – Вряд ли вас сегодня потревожат. Если все в порядке, мы откланяемся.

– Да, конечно.

Она встала.

– Не волнуйтесь за меня. Обещаю, я постараюсь вспомнить.

Когда все трое вышли на площадку, лейтенант остановился и подождал, пока Салли не заперла все замки.

На крыльце Бекон спросил Мердока, куда тот поедет. Кент сказал – в редакцию. Тогда Бекон отправился с Керби, Мердок же сел в служебную машину, сразу связался с редакцией и сообщил, что новостей по делу Брейди нет, а машину он сейчас пригонит.

Когда около полуночи Кент появился в редакции, в кабинете Ваймана горел яркий свет. Стукнув для приличия разок в дверь, он просунул внутрь голову.

– Заходите, – Вайман вынул сигару изо рта. – Садитесь.

Мердок с благодарностью принял приглашение – усталость давала о себе знать. Откинувшись в кресле, он вытянул ноги, посмотрел на свои грязные, промокшие ботинки и решил непременно вычистить их утром. Потом спросил:

– Что слышно насчет Вольта Керри?

– Говорят, все обойдется. Повреждений мозга нет, но когда его можно будет допросить – неизвестно.

Подождав ответа, которого не последовало, Вайман стал терпеливо ждать, понимая, что, раз Мердок зашел к нему в кабинет, значит должен сообщить что-то важное.

Вместо этого он услышал просьбу, и простую, и поразительную одновременно. Не повышая голоса, Мердок заявил:

– Я хотел бы получить отпуск на пару дней.

Вайман глубоко затянулся, у него отлегло от сердца.

Выпустив густой клуб дыма, сказал:

– Разумеется, почему бы и нет? Временно вас заменит Делани. Есть серьезные причины?

– Дело Брейди.

– Да, да. Он ведь был вашим другом?

– Близким другом.

– Как там обстоят сейчас дела?

Мердок собирался ответить покороче, но, заговорив, почувствовал вдруг потребность выговориться, чтобы облегчить душу и привести в порядок мысли. Вайман слушать умел, иногда он кивал, иногда удивленно поднимал брови, но не вмешивался и не прерывал. Сигара была забыта и догорала в пепельнице.

– Ну, хорошо, – сказал он, когда Мердок умолк. – Насколько я понял, вы хотите поработать вместе с Беконом, верно? Хорошая мысль. Так сколько времени вам понадобится на это дело? Вы ведь будете работать, да?

– Не на газету.

– Как это?

– Не хочу сказать, что не выдам материал, если такой будет. Но ведь может случиться, что время я потрачу напрасно. Шансов немного, правда, я лично заинтересован, да и с людьми умею разговаривать. Одним словом, думаю я о себе, а не о газете.

– Какого черта, разве я требую от вас конкретного результата?

– Убийство такого человека, как Брейди, не заслужит в газете и половины колонки.

– Раз оно затрагивает семейство Олдерсонов, то достойно целого подвала на первой полосе, а то и двух. Если ваша совесть мешает получить деньги за то, что вы делаете ради себя, забудьте об этом!

Отодвинув назад свое кресло, Вайман потянулся за сигарой.

– Давайте, действуйте! Поезжайте домой, примите пару стаканчиков и ложитесь спать. Я предупрежу, что вас завтра не будет.

Мердок встал. Разговор с Вайманом его ободрил, и теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Он снова верил в себя, в успех своей затеи. Разве иначе Вайман дал бы ему «добро»?

Глава 8

Кент успел переложить аппарат и оборудование в свою машину еще до того, как поднялся наверх, так что теперь, торопливо распахнув дверцу, сразу нырнул внутрь. Ему хотелось выпить, как и советовал Вайман, но не улыбалась перспектива толкаться в шумном баре, потому решил отложить это дело до дома. Правда, ждать пришлось дольше, чем он рассчитывал, потому что по дороге его осенила одна мысль. Сделав круг, он вернулся к дому Брейди.

Привела его не ностальгия, а воспоминание об одной детали, наверняка известной только ему и Тому. Осмотрев квартиру, полиция не нашла ничего интересного, но поскольку они знать не знали о существовании в письменном столе Брейди тайника, все еще был шанс обнаружить что-то стоящее.

Вот о чем он думал, когда, войдя в темный вестибюль, толкнул внутреннюю дверь. Ключа от квартиры Тома у него не было, но замок он хорошо знал, а в бумажнике всегда держал отмычку, подаренную другим частным детективом – Джеком Феннером.

На полутемной площадке второго этажа он достал ее, подергал на всякий случай ручку, убеждаясь, что дверь заперта, и принялся за работу.

Он не торопился. Замок поддался сразу, спрятав отмычку, он открыл дверь и бесшумно вошел. И как только дверь за ним закрылась, замер, задержав руку, потянувшуюся было к выключателю.

Ни тогда, ни потом Кент не мог объяснить, что его насторожило. Он не слышал никаких подозрительных звуков, даже дверь за ним захлопнулась очень тихо, срезав узкую полоску света, падавшую с площадки. До этого момента он не ощущал опасности, и когда почувствовал ее приближение, постарался убедить себя, что это только плод его разыгравшегося за день воображения.

Тем не менее, он сразу отпрянул в сторону и пригнулся, а беспричинный страх не проходил, словно врожденный инстинкт предупреждал его, что он здесь не один. И он то замирал на месте, не дыша и вслушиваясь в тишину, то напрягая слух, осторожно продвигался вперед. Чувства были обострены до предела, и когда откуда-то долетел странный шорох, Мердок понял, что инстинкт его не обманул.

Зная комнату не хуже собственной, Кент сразу определил, что это за звук и откуда: по ворсу ковра шаркало что-то тяжелое.

Справа от него два окна на улицу были едва различимы, значит, шторы на них задернуты. Слева находились две двери – одна в спальню и ванную, вторая – в крохотную столовую и кухню. Позади была еще одна дверь – черного хода.

Мердок двинулся в ту сторону, ориентируясь по расположению мебели. Включить свет ему и в голову не приходило – он не сомневался, что в квартиру проник убийца Тома Брейди, чтобы разыскать что-то очень важное. И этот человек наверняка был вооружен – с таким логическим выводом трудно было не считаться. Тем не менее у Мердока не было намерения выжидать, пока незваный гость сбежит по лестнице.

Он осторожно продолжал приближаться к дверям в столовую, слыша впереди какой-то металлический лязг. Потом потянуло холодным воздухом – это подсказало, что дверь черного хода открыта. Ни к чему не прикасаясь, осторожно продвигаясь по памяти, Кент прокрался на кухню, где линолеум заглушал его шаги. Нащупав вытянутой рукой край распахнутой наружной двери, остановился, чтобы перевести дух, и прислушался. Снизу долетел слабый скрип ступенек.

Сохраняя прежнюю дистанцию, Мердок стал спускаться, придерживаясь за перила. Вот и крошечная площадка, оставался последний пролет, и в тот момент, когда Кент поставил ногу на первую ступеньку, он услышал, как внизу открылась дверь и пахнуло ночной прохладой.

Через несколько мгновений он уже был внизу. Инстинкт подсказывал, что осторожность не помешает. Нащупав ручку, приоткрыл дверь на пару дюймов. В глаза ударил свет уличного фонаря. Не зная, что ждет его за дверью, Кент стал постепенно расширять щель… И тут раздался выстрел.

Захлопнув дверь, Мердок замер на месте, пуля впилась в стену где-то над головой. Впервые попытавшись трезво оценить ситуацию, он заключил, что положение его неважное. Похоже, выстрел был больше для острастки, но ведь никто не мог поручиться, что враг не поджидает в засаде. При мысли о том, что бы случилось, распахни он дверь настежь, у него выступил пот и неприятно задрожали колени.

Тихонько выругавшись, Кент продолжал стоять в темноте, честя себя за глупость, но не представляя, как бы он мог действовать иначе.

Досчитав до тридцати, он предпринял вторую попытку открыть дверь, не для того, чтобы кого-то увидеть, а просто чтобы разведать обстановку. На этот раз осложнений не произошло. Он очутился в узком тупике, обсаженном деревьями. Немного постоял, чтобы проветрить мозги, вернулся в темноту черного хода и поднялся на кухню.

Свет он включил только в гостиной. Стоило ему увидеть знакомую обстановку, как вернулось тоскливое чувство собственного бессилия. Нет, здесь задерживаться ему не хотелось, поэтому тут же подойдя к письменному столу, он выдвинул нижний правый ящик, в глубине за которым помещался тайник. Когда-то Брейди показал его Кенту, сказав, что хранит здесь все свои ценности.

В тайнике оказалась чековая книжка местного банка и три официального вида конверта. И все.

В своем праве вскрыть конверты он не сомневался – Брейди же сказал в тот вечер, что если с ним что-то случится, Мердок должен позаботиться о передаче содержимого тайника его дочери Элис или ее адвокату. Открыв чековую книжку, Кент увидел, что скопил Брейди всего две тысячи долларов, положенных на имя дочери. В одном из конвертов были страховые полисы на десять тысяч, тоже на имя дочери. Во втором – акции на полторы тысячи, в третьем – завещание. Все свое имущество Том завещал своей дочери Элис, оговорив, какая часть денег предназначалась на обучение детей.

Да, проработав в поте лица всю жизнь, Брейди оставил наследникам сущие пустяки, как ни отказывал себе решительно во всем.

Убрав конверты и чековую книжку на прежнее место, Мердок подумал, что к сумме наследства нужно прибавить и еще кое-что. Премию. Останься Том в живых, он непременно получил бы эти деньги, и Мердоку вдруг показалось очень важным найти его отчеты и получить у Гарриет Олдерсон обещанную Тому премию. Даже сейчас, когда его надежды на тайник не оправдались, подогреваемый яростью, он снова дал слово отомстить.

Теперь он поехал прямо домой, – жажда выпить чего-нибудь покрепче стала нестерпимой. Достав фотоаппарат, чемодан и плащ, запер машину. Поднялся в квартиру, сложил все вещи в прихожей и пошел на кухню.

Смешав скотч с содовой, успел сделать лишь один глоток, когда в дверь позвонили. Не слишком задумываясь, кто это мог быть, Мердок широко распахнул дверь и отступил в сторону. Двое стоявших у входа мужчин вместе шагнули внутрь.

Кент тут же понял, что их не знает, и сообразил, что они поджидали его возвращения на улице. Мелькнула мысль о тех, кто напал на Салли Фишер. Не зная, есть ли тут связь, он не сомневался, что эта пара доставит ему неприятности. Но в теперешней ситуации это его даже устраивало.

Допив остатки, он поставил стакан на стол. Оценивающе взглянул на противников: один был примерно его роста и веса, второй – худощавый парень с прилизанными черными волосами.

– Ну, – спросил он, – что вам надо?

– Поговорить, – ответил худой, – и пошарить у тебя по карманам.

– Где же ваше оружие?

Тощий похлопал себя по карману.

– Думаю, оно нам не понадобится. Эдди и так справится.

– Круто берете.

– Будешь дурака валять, убедишься, что мы можем быть и крутыми! С нами шутки плохи!

Усмехнувшись, Кент спросил, что они ищут.

– Мы тебе покажем. Просто подними руки и стой спокойно. Эдди, проследи за ним.

Кент успел понять, что они даже гордятся своей непреклонностью, жестокостью и силой, тем, что они настоящие бандиты. Руки он поднимать не спешил, тогда Эдди шагнул ближе, тощий обошел его кругом. Мердок приготовился всем весом обрушиться на Эдди, рассчитывая на удар в челюсть. Тем временем тощий ощупал карманы и просунул руку за пазуху, проверяя внутренний карман.

Это облегчило задачу Мердока, который в армии увлекся дзю-до и научился многим весьма полезным приемам. Захватив руку тощего локтем, он рванул его на себя и перебросил через спину, стремясь свалить на Эдди. Тому пришлось отскочить, среагировал он правильно, но слишком медленно. Когда тощий врезался плечами в пол, Мердок прыгнул на Эдди, целясь ногой в живот. Эдди охнул и сложился пополам. И тогда Мердок рубанул его ребром ладони по шее, одновременно подхватив пистолет, выпавший из кармана тощего. Немного подумав, тем же ударом Кент угостил и того.

Теперь, зная что оба на несколько минут вышли из строя, Мердок схватил фотоаппарат и снял сначала совершенно зеленого Эдди, ловившего широко раскрытым ртом воздух, потом тощего, который тоже начал шевелиться, сотрясая воздух отборной руганью и держась за шею.

Закончив съемки, он приказал им не двигаться, проверил оружие, убедился, что оно заряжено, и держа парочку на мушке, набрал номер лейтенанта Бекона.

– Вы когда собираетесь домой, лейтенант?

– Уже надел плащ и шляпу.

– Тогда слушайте…

Он рассказал Бекону о случившемся, напомнил про нападение на Салли и заключил:

– Может быть, тут есть какая-то связь, хоть я и сомневаюсь. Тот, кто был в студии, забрал пленки, а мне кажется, эта парочка искала как раз то, что я снял для Тома Брейди.

– Вполне возможно. Вы не знаете, кто они?

– Нет.

– Ладно. Я сейчас пришлю за ними, завтра утром займемся. Я возьмусь за них сам.

Двое присланных Беконом представляли забавное зрелище. Один был широкоплеч, широколиц, здоровяк лет пятидесяти. Второй – гораздо моложе, с кудрявыми волосами и вежливыми манерами. Он провел обыск задержанных, пока Мердок вручил пистолет его напарнику и объяснил, как все было.

– И вы справились с ними обоими? – воскликнул тот.

– Они были слишком беспечны и забыли об осторожности, демонстрируя, какие они крутые ребята.

– Раз они такие крутые, – усмехнулся детектив, – надевай на них наручники, Гарри.

Эдди подчинился молча, зато тощий никак не хотел заткнуться. Он вопил, что у полиции нет права их задерживать, что Мердок на них клевещет, что он сам затеял драку, а они пришли к нему по-хорошему, и так далее. Что они будут жаловаться…

– Ладно, – пожилой детектив показал на пистолет. – Как насчет этого? Разрешение на него у вас есть?

Тощий сразу сник.

– Ну-ка двигайтесь, уже поздно и мистеру Мердоку пора спать.

Тощий снова пытался было протестовать, но тут детектив вспылил и заявил, что предъявит ему обвинение в сопротивлении полиции. Весь задор у того как рукой сняло, воцарилось спокойствие, и задержанных увели.

Настроение у Мердока заметно поднялось. Он налил себе еще, запер дверь на все запоры, по привычке перезарядил фотоаппарат. Повесив плащ на вешалку, заметил грязное пятно сзади на уровне плеч. Негромко выругался, поскольку только что забрал его из чистки, но, вспомнив, как использовал его в качестве подушки на полу и закидывал на заднее сиденье, решил, что сам виноват.

Уснуть ему удалось нескоро. Он постарался вспомнить все, что мимоходом заметил при съемке документов Тома.

Знакомые детали постепенно начали всплывать в памяти. Там что-то было о женщине по имени Рут Колби и о мужчине – Бенджамине Дантоне, но больше всего его встревожило имя Джерри Олдерсона.

Да, Джерри Олдерсон, избалованный плейбой, тридцатилетний холостяк, который все не мог жениться без материнского благословения… А вот перед глазами Мердока мелькнуло свидетельство о браке Джерри Олдерсона, выданное в 1951 году в Сан-Франциско… Касалось оно этого Джерри, или другого, или кто-то просто воспользовался этим именем?