Текст книги "Пятая волшебница"

Автор книги: Роберт Ньюкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

– Говорят, ты обладаешь совершенно изумительной, самой «одаренной» кровью в мире, – сказал он, саркастически улыбаясь и разглядывая меч с таким видом, словно ничего особенного на нем не обнаружил. – Странно, на мой взгляд, она точно такая же, как всякая другая. – Наклонившись вплотную к клетке, Клюге прошипел: – Я был недалеко от мыса Грифов, когда ты убил моих людей. Согласен, ты неплохо справился с этим, но не так удачно, как воображаешь. И уж конечно, не настолько хорошо, чтобы одолеть меня. – Он сделал паузу. – Хотел бы узнать, малышка галлиполая спрашивала о цвете твоего сердца? – Выражение гнева и ненависти, мелькнувшее на лице принца, явно доставило капитану удовольствие. – Не знаю, какого цвета сердце у Нариссы, но что касается всех остальных частей ее тела, это я могу поведать тебе во всех подробностях.

Яростно зарычав, Тристан забился в своей клетке.

– Мерзкий крылатый урод! Что ты сделал с ней? Клюге улыбнулся и закрыл глаза, как бы смакуя на редкость приятные воспоминания.

– Ты хочешь спросить, что я делаю с ней? Да все, что мне в голову взбредет, – плотоядно улыбаясь, произнес он. – Медленно. Со вкусом. Снова и снова. – Капитан открыл глаза и убрал дрегган в ножны. – Красота этой галлиполаи поразила меня еще тогда, когда мы привязывали ее к колесу, и я решил, что она будет принадлежать мне. Ты не способен защитить своих женщин, молокосос! – Он прищурил глаза. – Сначала свою мать, потом сестру, и вот теперь малышку Нариссу. Какой ты Избранный, ты просто никчемный щенок! Я видел, как ты и этот, – Клюге указал в сторону Вига, – прятали в пещере ту, которая стала мне наградой. Такая свеженькая, прекрасная, и ты собственными руками отдал мне ее, как до этого отдал свою мать.

Принц изо всех сил пытался прогнать возникающие перед его внутренним взором картины – капитан Фаворитов, сначала навалившийся на отчаянно кричащую мать, а потом овладевающий нежной, невинной Нариссой. «Нет, – внезапно решил он. – Он ведь говорит это с единственной целью – причинить мне боль. И пока я заточен в этой клетке, у меня остается одно оружие – слова».

Тристан заставил себя улыбнуться.

– И что, эта галлиполая пришлась тебе по вкусу? – спросил он. – Можешь и дальше развлекаться с ней сколько пожелаешь. Мне она безразлична. – Собственные слова ранили принцу сердце, но он был полон решимости и дальше продолжать эту игру. – Вы развлекаетесь где-то неподалеку от Цитадели, надо полагать? – пряча за притворной искренностью ярость, поинтересовался Тристан.

– Ну да, – ответил Клюге, прищурив глаза. – Какое это имеет значение?

– Тебе нужно поскорее вернуться туда, – как можно убедительнее произнес принц.

Капитан с любопытством склонил голову.

– Зачем?

– Потому что скоро у тебя не будет такой возможности, идиот! – с улыбкой одержавшего победу закончил Тристан.

Клюге зарычал, разозлившись, что позволил так легко втянуть себя в оскорбительный разговор, и выхватил дрегган. Принц подумал, что это последнее, что он видит в жизни, но тут, словно удар бича, прозвенел голос Фейли, и меч капитана замер в воздухе.

– Довольно! – рявкнула она, свирепо взирая на Клюге. – Тупица! Ты даже не понял, что он издевается над тобой!

Командир Фаворитов с явной неохотой убрал меч и посмотрел в темно-синие глаза Избранного со вновь вспыхнувшей, еще более бешеной ненавистью.

– Скоро, теперь уже совсем скоро, – яростно процедил он сквозь стиснутые зубы.

Первая госпожа Шабаша, все еще паря в воздухе, приблизилась к Клюге и бросила на Тристана взгляд, в котором сквозило подобие уважения.

– Пока что его не смогли одолеть ни вопящая гарпия, ни виктар, ни даже волшебница, – бросила она капитану через плечо. – Ты так уверен, что справишься с ним?

Принц быстрым взглядом окинул остальных волшебниц и заметил, как по губам Сакку пробежала легкая усмешка.

Не обращая больше внимания на капитана, Фейли обратилась к Тристану.

– Скажи, – поинтересовалась она, – как это вам удалось одолеть Эмили? Она была из тех, кто не ошибается.

Принц пришел к выводу, что, если он скажет правду, вреда уже не будет. Он улыбнулся, на этот раз без притворства.

– Виг задушил эту суку магической петлей, а я отрубил ей голову.

– Понимаю. – Волшебница в задумчивости опустила голову, словно разглядывая мраморный пол. Когда она на конец подняла взгляд на Тристана, глаза у нее блестели сильнее, чем обычно. – Теперь я вижу, что мы совершили ошибку, недооценив могущество твоей крови. Однако это не имеет значения. Теперь ты здесь, и нам от тебя кое-что нужно. Мы могли бы забрать это у тебя силой, но магия учит, что, если ты отдашь нам это добровольно, результат будет гораздо более впечатляющим.

Принц похолодел, сразу же догадавшись, о чем идет речь. О том, что так жаждала заполучить от него Наташа, она же Лилит, она же Эмили.

– Ну что ж! – воскликнула Фейли. – Судя по выражению твоих глаз, ты все понял. У меня нет никаких сомнений, что перебраться в Пазалон вам помог Феган. Я совершила ошибку, оставив ему жизнь, но очень скоро ее исправлю. У меня также нет никаких сомнений, что он объяснил тебе все насчет заклинания под названием «фантомные страдания». Не так ли? Вторая госпожа Шабаша, лаская волосы Шайлихи, пристально смотрела на Тристана, словно чего-то ожидая. Вздрогнув от отвращения, он перевел взгляд на Фейли.

– Да. Он рассказал мне о нем.

Принц замолчал, с ужасом ожидая следующих слов волшебницы и заранее зная, что она скажет.

– Если ты добровольно согласишься подвергнуться заклинанию «фантомных страданий», чтобы мы могли пользоваться твоим семенем, когда пожелаем, обещаю тебе вечную жизнь в роскоши, такую же, какую сейчас ведет сестра Шайлиха. В противном случае ты проведешь свои дни в заточении, а мы все равно получим то, что нам нужно. Ну, что скажешь?

– А зачем вам мое согласие, когда вы можете просто применить ко мне свои «фантомные страдания» и внушить, что я готов добровольно делать все, чего вы добиваетесь? – спросил Тристан.

Первая госпожа Шабаша закрыла глаза и задумалась.

– Потому что в Капризе на этот счет нет полной ясности. Благодаря силе твоей крови сопротивление заклинанию может привести к непредвиденному результату. Разве Феган не объяснил тебе этого? Ах, конечно же, нет. Этот Феган, вечный мастер загадок и противоречий. Ты, наверно, даже понятия не имеешь, какого могущества мог бы достигнуть, если бы прошел обучение!

Принц не стал отвечать. «Этому безумию не будет конца!» – билось в его сознании.

– Зачем вам еще одна волшебница, рожденная от моего семени? – спросил он вместо этого. – Вы уже имеете пятерых, которые нужны для «причастия кровью» и последующей «расплаты». Ничто не может помешать вам поработить весь мир, так что же вам неймется?

– Потому что теперь им не так нужна твоя дочь, – произнес хорошо знакомый голос из соседней клетки. – Теперь они хотят от тебя сына.

Тристан обернулся и увидел, что Виг уже пришел в себя. Что-то еще в нем изменилось, и очень сильно… Принц внимательно вгляделся в его лицо, пытаясь понять, в чем дело, и в конце концов до него дошел весь ужас происшедшего. «Глаза, – подумал он. – В глазах старого мага больше не светится дар. Он и в самом деле утратил свою силу!»

Фейли подплыла к клетке, в которую был заточен Виг.

– Я вижу, ты еще жив, старик, – холодно произнесла она. – Но не заблуждайся, это ненадолго. Только сначала расскажи мне, каково это – триста с лишним лет обладать магической силой, а потом превратиться в простого смертного?

Виг мучительно закашлялся. Когда он наконец отдышался, по его подбородку бежала струйка крови. Волшебница удовлетворенно улыбнулась.

– В последний раз, когда мы с тобой виделись, я тоже плевала кровью. Помнишь? Тебе следовало убить нас, когда мы оказались в твоих руках, маг. Я еще тогда говорила тебе, что верность нелепым клятвам не доведет вас до добра. Осталось прикончить тебя, и все мои предсказания сбудутся.

– Объясни ему, зачем вам понадобился мальчик его крови, – едва дыша и с усилием выговаривая каждое слово, произнес Виг.

Неожиданно Фейли просунула руку сквозь прутья решетки и погладила старика по морщинистому лицу, стирая с него кровь. Зрелище, которое Тристан сейчас наблюдал, вызывало у него отвращение. Прикосновение волшебницы не было жестом дружеского расположения или любви. Нет, оно вызывало в памяти образ играющей с мышью кошки, готовой в любой момент разорвать свою добычу на части.

– У нас с тобой так много общих воспоминаний, – вздохнула первая госпожа Шабаша. – Ради них я исполню твою просьбу. Да и сам Избранный заслуживает этого, поскольку ему отведена очень важная роль. – Мерцая карими глазами, она посмотрела на принца. – Твое семя оплодотворит одну из нас, и плодом этого слияния станет твой сын. Мы вырастим его и воспитаем так, что он не станет оказывать нам сопротивления, как это делал его отец. Да что там – он будет поклоняться нам и с радостью выполнять все, что мы потребуем, никакие «фантомные страдания» для этого не понадобятся. Мы все Сакку, Вона, Забарра, да и я сама – станем беременеть от него столько, сколько захотим, но в живых будем оставлять только девочек. В полном нашем распоряжении окажутся кровь и семя самого высокого качества, даже выше, чем у тебя, потому что и то и другое будет отдано нам добровольно. Только представь себе! Раса женщин, обученных магии, действующая как единое целое. – Казалось, эта мысль приводит Фейли в восторженное исступление.

– На протяжении трехсот с лишним лет я думала, что «причастие» и «расплата» станут венцом наших достижений, – продолжала она. Однако сейчас, Избранный, ты сам пришел ко мне, сам даешь мне возможность превзойти даже самые смелые мои надежды. – Волшебница, казалось, дрожит от возбуждения.

«Виг и Феган совершенно правы, – подумал Тристан. – Она безумна».

– Но это еще не все, Избранный, – прошептала первая госпожа Шабаша так тихо, что только он мог ее услышать. – Твой сын будет спариваться и с Шайлихой. Мужчина и женщина чистейшей «одаренной» крови; представляешь, кто может родиться от их союза?

– Рот Фейли приоткрылся, дыхание стало прерывистым, на лбу выступили капли пота. – Этот ребенок не будет похож ни на кого в мире. Сверхсущество! Обученное магии, защищенное «чарами времени» и преданное только мне. Вместе с ним мы будем править расой женщин с «одаренной» кровью.

Принц застыл, не в силах вымолвить ни слова. «Она и в самом деле собирается сделать все это, – возопил голос в его сознании. – Теперь ей мало просто завладеть всем миром. И именно я, добровольно или насильно, дам ей средства к осуществлению этого кошмарного замысла…» В полном отчаянии он понурил голову.

– Ты кое-чего не учитываешь, первая госпожа Шабаша, – снова заговорил старый маг, и на этот раз голос у него звучал тверже. – Твой план, конечно, неплох, если можно так выразиться, но у природы свои законы. Соитие Шайлихи и сына Тристана – это кровосмешение, и только Вечность знает, какой оно даст результат. Вряд ли у тебя получится сверхсущество. Скорее, это будет сверхгнусный урод. Да, он наверняка станет обладать невероятным могуществом, но еще неизвестно, удастся ли вам управлять им.

Фейли с улыбкой посмотрела на мага и повернулась к остальным волшебницам и Клюге.

– Я же говорила вам, что старик ничего не поймет, – с каким-то удовлетворением заявила она и снова перевела взгляд на Вига. – По-твоему, я не учитывала такую возможность? Наверно, имеет смысл слегка просветить тебя, преподать бывшему Верховному магу урок нашего искусства. – Волшебница сделала жест в сторону капитана. – Откуда, по-твоему, взялись Фавориты?

– Возьму на себя смелость предположить, что они – обитатели Пазалона, которых вы поработили, как и всех остальных.

– Очень уж ты любишь «брать на себя смелость», Виг, с иронией ответила Фейли. – Однако на этот раз ты попал пальцем в небо. До того как мы появились здесь, Фаворитов не существовало. Это я вывела их, и без серьезного применения магии тут не обошлось. Пришлось не мало потрудиться, но в конце концов мои старания увенчались успехом. Я сделала так, что они размножаются, спариваясь между собой… – Она помолчала, с удовольствием наблюдая, как по лицу старого мага разлилось выражение ужаса.

– Да, ты все правильно понял, – злорадно произнесла волшебница. – Я использовала заклятие, сводящее на нет отрицательные последствия кровосмешения, и теперь мои Фавориты могут совокупляться со своими братьями и сестрами, и на детях это никак не отражается. Галлиполаи – всего лишь отклонение, и большинство из них к двадцати пяти годам становятся такими же, как все. То же самое заклинание я применю к Шайлихе и сыну Тристана, чтобы они произвели на свет того, кто мне нужен!

– Процесс этот, конечно, непростой, – продолжала она. – Несмотря на все свои знания и таланты, я допускала ошибки. По правде говоря, у Фаворитов есть не совсем удачные предшественники, или, если предпочитаешь, предки, но я нежно люблю эти «огрехи», точно собственных детей. Многие из них живы до сих пор и находятся здесь.

С этими словами первая госпожа Шабаша подняла руку, и в мраморном полу между двумя вершинами выложенного на нем Пентангля открылся проем.

– Сделайте одолжение, дети мои, порадуйте нас своим присутствием, – нежно проворковала Фейли. – Проснитесь же, лентяи! Уверена, здесь вы увидите тех, с кем уже встречались раньше.

Совершенно пораженный, принц наблюдал, как из проема выбирается первая ужасная тварь.

Виктар.

Поначалу создалось впечатление – совершенно невероятное, – что это тот самый, которого Тристан убил во дворе перед королевским дворцом в Таммерланде. «Это невозможно, – подумал он. – Я ведь не только убил его, но и обезглавил, а голову насадил на кол. Правда, Наташа что-то говорила о том, что виктар остался в живых…» И чем дольше принц вглядывался в чудовище, тем больше проникался уверенностью, что это тот самый и есть, хотя вслед за первым из подземелья выползли и другие зеленые чешуйчатые создания, с выступающими над плечами и кажущимися бесполезными крыльями. Короткие, заканчивающиеся острыми когтями передние лапы тянулись к пленниками, как будто твари жаждали немедля вцепиться в них. Из пастей чудовищ стекала зеленоватая слизь.

Грудь вылезшего первым виктара пересекал свежий шрам – явно оставленный ножом Тристана, – а второй опоясывал шею там, куда пришелся удар дреггана.

Выходит, говоря о предках Фаворитов, первая госпожа Шабаша имела в виду виктаров? Если не считать крыльев, между виктарами и капитаном Клюге было мало сходства. «И все-таки, как он уцелел?»

– Я только сейчас понял, каким образом виктар остался жив, хотя мне не доставит особого удовольствия объяснять тебе это, – сказал Виг, как будто прочтя мысли принца. – Боюсь, это явилось следствием еще одной моей ошибки. – С выражением вины во взгляде он посмотрел на Тристана и очнувшегося к этому времени карлика.

Виктар не сводил с принца злобного голодного взгляда.

– Ну же, Виг, давай, просвети-ка нас, – с сарказмом протянула Фейли.

– Тристан, – произнес маг, – помнишь тот день, когда я убил вопящую гарпию? Как я велел гвардейцам поступить с ее телом?

– Помню, конечно, – отозвался принц. – Ты приказал разрубить ее на части и зарыть их отдельно друг от друга.

– Верно. Потому что гарпии обладают способностью обретать новую жизнь, если их тела не расчленены или даже в том случае, когда отдельные части находятся близко друг от друга. Они ведь тоже, подобно виктарам, результат извращенной деятельности волшебниц. Сакку, скорее все го, привезла его в Евтракию, чтобы, использовать против тебя, меня, любого члена королевского дома или Синклита – всех, кто сумеет уцелеть. После того как ты убил виктара, мы оставили тело и голову слишком близко друг к другу, они воссоединились, и Сакку доставила его в Пазалон. Однако Фавориты, по-видимому, такой способностью не обладают. Всех погибших в Евтракии сожгли на погребальных кострах.

– Неплохо, неплохо, Верховный маг, – усмехнулась Фейли. – И как ты уже, наверно, догадался, я не смогла наделить Фаворитов такой же способностью именно потому, что была вынуждена применить к ним заклинание, избавляющее их от нежелательных последствий кровосмешения. Да, в тот день Сакку вернулась во дворец, желая удостовериться в вашей гибели, а вместо этого обнаружила мертвого виктара. Досадно, что вторая госпожа Шабаша не встретилась в тот день с вами. Но ей все же удалось спасти моего любимого питомца.

Она нежно погладила чешуйчатого монстра по голове.

– Все возвращается на круги своя, не правда ли, маг? Да, мы проиграли войну, но ведь все обернулось так, что теперь ты здесь, передо мной, лишенный прежней силы.

Любимец Фейли продолжал с кровожадным видом разглядывать Тристана; чувствовалось, что он желает что-то сказать, и первая госпожа Шабаша кивком позволила ему сделать это.

– Хотя в прошлый раз ты одолел меня, сегодня тебе, похоже, не выкрутиться, – прошипело чудовище; его раз двоенный язык слизнул с губ отвратительную зеленую слизь. – Помнишь, я сказал тебе, что мы еще встретимся? Госпожа Фейли обещала, что отдаст мне твое сердце.

Принц смотрел на виктара, более всего желая в этот момент выбраться из клетки, выхватить дрегган, вонзить его в тело монстра, которого он уже однажды убил, а потом броситься на капитана Фаворитов. Но сейчас в распоряжении Тристана были только слова. Он криво улыбнулся.

– То-то я гляжу, ты такой голодный, – заметил он с сарказмом. – Давненько не выпадало случая полакомиться чьим-то сердцем, верно?

Виктар гадко улыбнулся в ответ, чувствуя себя рядом с первой госпожой Шабаша в полной безопасности.

– Погляди-ка на госпожу Шайлиху, Избранный, – прошипел он, – и скажи, что ты видишь.

Принц поднял взгляд на сестру, ради спасения которой был готов пойти на все.

– Я вижу молодую женщину, развращенную волшебницами, – он заметил, как при этих его словах Шайлиха прижалась к Сакку.

– И это все? разочарованно протянул виктар. – Тогда позволь задать тебе один вопрос, Избранный. Неужели в твоем прекрасном, совершенном мире употребляется слово «развращение», если так называемый развращенный совершает определенные действия целиком и полностью по доброй воле? Более того, просит, умоляет, чтобы ему позволили совершить их? О каком развращении может, в таком случае, идти речь?

– Что ты имеешь в виду? – ошеломленно спросил Тристан.

– А вот что. Один раб по имени Стефан сильно расстроил вторую госпожу Шабаша, и она привела его сюда, к нам; так она обычно поступает с теми, кто упорствует в своих заблуждениях, отказываясь удовлетворять ее прихоти. Необходимость насыщать нас – еще одна причина, по какой Гелдону постоянно приходилось отыскивать новых рабов, хотя он, может быть, и не догадывался об этом.

Принц бросил взгляд на карлика и заметил, что по его щекам текут слезы, – возможно, тот и в самом деле только сейчас осознал, на какую судьбу обрекал людей, которых доставлял в Цитадель по приказу своей госпожи.

– Но к нам Стефана столкнула вовсе не вторая госпожа Шабаша и не Гелдон, хотя он и получил такое приказание. Нет, Избранный. – Желтые глаза виктара злорадно вспыхнули. – Это сделала госпожа Шайлиха. Более того, она просто умоляла, чтобы ей позволили сделать это. – От удовольствия шипастый хвост монстра застучал по мраморному полу.

– С тех пор именно она сбрасывает нам пищу, как прежде это делала госпожа Сакку. – Чешуйчатый монстр придвинулся вплотную к Тристану, обдавая его гнилостным запахом своего дыхания. – Возможно, она своей рукой столкнет к нам и тебя. Вот тогда-то я и полакомлюсь твоим сердцем!

Услышав эти слова, остальные виктары радостно зашипели.

– Довольно, мой милый, – неожиданно прервала своего любимца первая госпожа Шабаша. – К чему сразу открывать все наши карты? Вам пора возвращаться к себе. А мы слишком много времени болтаем о всяких пустяках. – Она посмотрела на принца и задала вопрос, которого он так страшился: – Так ты согласен выполнить мои требования?

Тристана окатила волна холода. «Вести приятную, бездумную жизнь в качестве их раба, семенного производителя – или остаться в здравом уме и при своих убеждениях, но в темнице», – с тоской подумал он и вежливо осведомился:

– О каких это требованиях ты говоришь?

– У меня нет времени для словесных баталий! – отрезала Фейли. – Все знают, что Избранному нет нужды ничего повторять дважды! – Сейчас ее карие глаза смотрели холодно и твердо. – Соглашайся, иначе жестоко пожалеешь. Твой старый друг полностью в моей власти. И между прочим, пытать его доставит мне истинное удовольствие.

Принц посмотрел на старика, хотя прекрасно знал, каков будет его безмолвный ответ. На лице Вига застыло суровое выражение. Он еле заметно качнул головой.

– По доброй воле вы от меня ничего не получите, – твердо заявил Тристан.

– Ну что ж, посмотрим, – жестко произнесла волшебница.

По мановению ее руки невдалеке от клетки, в которой находился маг, мраморный пол начал изменяться. Создавалось впечатление, что он обрел вязкость глины, которая, как будто под действием невидимых пальцев, приобрела форму сиденья с подлокотниками и высокой спинкой. Взглянув в сторону Вига, первая госпожа Шабаша прищурилась, и его клетка тут же растаяла. Очутившись без опоры, старик с размаху ударился об пол. Волшебница кивнула, и Клюге, подойдя к магу, поднял его с такой легкостью, словно тот был не тяжелее перышка, а затем грубо швырнул на только что созданное ее усилиями сиденье. Фейли вновь прищурилась, и лодыжки и запястья Вига намертво сжали оковы.

– Я недаром спросила тебя, как вы погубили Эмили, – обратилась она к принцу. – Думаю, будет справедливо, если я воспользуюсь тем же способом. Посмотрим, насколько велики твое уважение и любовь к своему наставнику. И на какие жертвы ты готов пойти ради того, чтобы он прожил хотя бы еще немного.

Волшебница махнула в сторону Вига рукой, и тут же шею старика обхватила и с силой придавила к спинке точно такая же лазурная магическая петля, с помощью которой он в свое время расправился с Эмили. Он с трудом сглотнул и завертел головой, стараясь ослабить ее давление.

– Понятие мага включает в себя три составные части, – произнесла Фейли, обращаясь к Тристану. – Знаешь, какие? – Тот промолчал. – Нет? Хорошо, в таком случае мне придется просветить тебя. Первая – это, конечно, дар. Вторая – приобретенные магические знания, а третья – те нелепые косички, в которые они заплетают свои волосы. Я лишила Вига дара, и, значит, все, чему он учился, тоже оказалось потеряно. Последнее, что я хочу сделать, прежде чем он умрет, – лишить его косичек.

Она протянула правую руку, и в ней появился кинжал с серебряным лезвием и блестящей перламутровой рукояткой. Первая госпожа Шабаша подошла к магу и быстрым взмахом руки отсекла его косички, а затем с усмешкой бросила их ему на колени и произнесла, обратив к Тристану пылающий безумием взор:

– Эмили умерла, задушенная магической петлей. Согласись выполнить мое требование – или та же участь постигнет и Верховного мага.

Не желая, чтобы она видела его душевную боль, принц закрыл глаза и коротко бросил:

– Нет.

– Ну что ж, – протянула Фейли, и магическая петля сдавила шею мага. Его лицо покраснело, он стал задыхаться, жадно хватая ртом воздух. Первая госпожа Шабаша улыбнулась и посмотрела на принца, явно ожидая ответа.

Сердце Тристана готово было разорваться. «Вечность, молю тебя, заставь ее остановиться!» Против воли он снова покачал головой, и петля стянула шею Вига еще плотнее. Изо рта старика потекла кровь, его тело конвульсивно сотрясалось.

– Пытай меня, грязная сука! – закричал принц. – Ведь это я тебе нужен! Не заставляй его страдать! Если нужно, я готов занять его место. Прекрати!

– Насколько мне известно, ты не так уж глуп. Это значит, что, скорее всего, ты просто не вслушивался в мои слова, – тоном терпеливой наставницы заговорила Фейли. – Ты не можешь занять его место, потому что я не могу рискнуть нанести вред тебе, обладающему столь драгоценной кровью. Если мне в конце концов придется взять у тебя семя насильно, заклинание «фантомных страданий» – единственный способ сделать это, не принося в жертву качество твоей крови, – не сможет на тебя воздействовать. – Глаза волшебницы пылали безумным огнем. – Объясняю: еще немного – и петля сломает ему шею. Если согласишься подвергнуться заклинанию, я немедленно прекращу пытку.

«Я убил отца, а теперь мне предстоит убить своего друга». Тристан перевел взгляд на старика.

Тот, между тем, собрав все силы, сделал попытку поднять кисть своей правой руки, показывая на нее глазами. «Что он пытается мне сказать? – в отчаянии спрашивал себя принц. – Что я должен сделать?»

Внезапно он все понял. Шрамы! Те зарубки на руках, нанося которые, он поклялся привезти Шайлиху домой даже ценой собственной жизни. «Виг хочет сказать, что я должен позволить ему умереть и твердо стоять на своем, отказываясь дать волшебницам то, что им требуется от меня, – подумал Тристан. – Старый маг мудрее и опытнее меня во сто крат, и я не имею права ослушаться его, даже если это приведет к смерти нас обоих».

Он поглядел на первую госпожу Шабаша с такой ненавистью, что та невольно отшатнулась.

– Я отказываюсь, – твердо произнес принц.

– Что ж, это твой выбор.

– Лазурная петля затянулась еще сильнее, и свет в глазах старого мага начал меркнуть.

Тристан в ужасе смотрел, как жизнь покидает тело Вига. «Прощай, мой дорогой наставник, – подумал он, сам едва не теряя сознание от боли. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отомстить за твою смерть».

А потом петля ослабила свое давление. У принца перехватило дыхание при виде мага, отплевывающегося кровью. Он посмотрел на Фейли и увидел, что рядом с волшебницей стоит Шайлиха и что-то шепчет ей на ухо. На лице первой госпожи Шабаша заиграла улыбка, и обе они посмотрели на Тристана.

По взмаху руки волшебницы магическая петля исчезла, и голова Вига тяжело упала на грудь. Он, задыхаясь, надсадно кашлял, тело его сотрясала неудержимая дрожь.

– Поблагодари госпожу Шайлиху – она сохранила старому упрямцу жизнь.

У принца заколотилось сердце. «Неужели Шайлиха что-то вспомнила? А иначе с чего бы она попросила Фейли освободить мага?»

– Почему бы тебе не рассказать принцу, что у тебя на уме, сестра моя? – продолжала между тем Фейли. – Превосходная идея. Думаю, мы повеселимся на славу!

Шайлиха подошла вплотную к клетке Тристана и посмотрела ему в глаза.

– Старику можно найти лучшее применение, – сказала она, поглаживая выпуклый живот. – Первая госпожа Шабаша рассказывала, что у тебя на родине много лет назад волшебницы превращали магов в существа, носящие название охотников за кровью. Охотники сослужили не плохую службу, – Глаза молодой женщины сияли. – Именно это я и предлагаю сделать с магом. После «причастия» мы превратим его в охотника за кровью и выпустим в Евтракии. Конечно надобность в охотниках после «причастия кровью» и последующей «расплаты» будет невелика, но дополнительная предосторожность никогда не бывает лишней. – Полные губы Шайлихи раздвинулись в злобной усмешке. – Согласись, Избранный, ведь в этом случае от старика будет хоть какая-то польза. – Стоя перед Тристаном с ликующим видом, взглядом она словно подталкивала принца возразить ей.

«Пусть бы лучше они его убили, – с горечью подумал Тристан. – Быть охотником за кровью, убивая тех, кого он всю жизнь учил и защищал, – хуже этого трудно было что-либо придумать. И благодарить за такой „подарок“ приходится Шайлиху!»

Было невыносимо глядеть в лицо когда-то так горячо любимой им сестры. Впервые душа принца ожесточилась против нее – такой, какой она стала.

«Если понадобится, я убью тебя, – мысленно поклялся он. – Виг и Феган предупреждали, что я должен буду это сделать, и они были правы. Теперь я смогу. И я не позволю развратить душу твоей будущей дочери, как это произошло с тобой. Не исключено, что мне придется убить вас обеих. То существо, в которое ты превратилась, сестра, не имеет права жить или давать жизнь другому, столь же порочному созданию».

– Тебя ждет провал, Фейли. – Слабый голос мага, словно нож, прорезал сознание Тристана, моментально вернув его к действительности. – Твое знание магии… носит… фрагментарный характер. Ты должна… выслушать меня, иначе… это может означать… конец всему… – с трудом произнес старик. – Каприз… Ты овладела не всем… этим разделом… магии. Тебя ждет провал, и тогда… ты уничтожишь… весь мир.

– Глянь-ка, сестра Шайлиха! – с удивлением воскликнула первая госпожа Шабаша. – Он еще жив. О чем это ты болтаешь? – спросила она у Вига.

– Ты должна выслушать меня, – тяжело дыша, повторил маг. – Много лет назад ты вырвала у Фегана знание, не догадываясь о том, что оно не является полным. Несмотря на пытки, он сумел оградить от тебя существенную часть своего сознания. Заклинание «фантомных страданий» воздействовало на него, но не в той степени, как тебе казалось, – старику пришлось замолчать; изо рта на грудь стекали струйки смешанной со слюной крови. – Ты смогла овладеть лишь малой частицей всего объема знаний. Тебя ждет провал, но вместе с тобой погибнет и весь наш мир.

– Лжец! – взвизгнула Фейли. – Я владею полным знанием Каприза! Зря стараешься, маг. Никакие фокусы не спасут тебя от того, чтобы стать охотником за кровью.

– Ты не отдаешь себе отчета в том, что с тобой произошло за последние триста лет, – прохрипел Виг. – Неправильная практика Каприза ведет не только к безумию, но и к возникновению пагубного пристрастия, создает ложное ощущение полноты знаний, чувство своей непогрешимости, разжигает неутолимую похоть и страсть к насилию, – он замолчал, с трудом подыскивая нужные слова. – Все ваши ощущения одновременно и истинны, и ложны. И то, как ты собираешься распорядиться своим могуществом, неизбежно приведет к фатальному исходу. Если ты осуществишь свой план «причастия» и «расплаты», это будет означать конец всех нас и того мира, который мы знаем.

– Самую большую опасность представляет собой «расплата». Фрагментарность полученных знаний подтолкнет тебя к тому, чтобы пытаться соединить Каприз и Закон, а это закончится неизбежным крахом. Только один человек может и должен осуществить слияние золотой и черной сфер: Тристан, Избранный… – И вдруг совершенно неожиданно на лице старого мага появилась улыбка. – Позволь мне перефразировать твои слова, что ты произнесла на палубе галеона в ту ночь, когда мы оставили вас в открытом море. Ты и твои сестры думаете, что одержали победу. Скажи, волшебница, ты-то сама уверена в этом?

Принц слушал в совершеннейшем изумлении. Зачем Виг говорит ей все это? И вдруг он понял. «Старик знает, что наша смерть неизбежна. Если ему удастся остановить „причастие“ и „расплату“, то, возможно, когда-нибудь Феган и „маги резерва“ смогут одолеть Шабаш. Но в любом случае, ему самому, карлику и мне не суждено увидеть это собственными глазами».