Текст книги "Пятая волшебница"

Автор книги: Роберт Ньюкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Виг подошел к Шайлихе и присел рядом с ней. Принцесса больше не плакала, но чувствовалось, что взгляд ее по-прежнему устремлен в никуда. Маг положил руку на ее живот и закрыл глаза.

– И с ней, и с ребенком все в порядке, – с видимым облегчением заявил он. – Дочь Шайлихи вот-вот появится на свет. Но разум принцессы, несмотря на смерть Фейли, все еще находится под воздействием заклинания «фантомных страданий». Сначала у нее на глазах убили родных, а потом всех тех, кого она считала своими сестрами. Возможно, сознание Шайлихи серьезно повреждено. – Старик огорченно почесал затылок. – Не знаю, вернется ли она к нам. Скоро мы должны будем уйти через портал, и решение о судьбе твоей сестры нужно принять еще до этого. – Он хмуро посмотрел на принца, и тот похолодел, прекрасно понимая, что хочет сказать Верховный маг. – Если ее состояние не улучшится, мы не сможем взять ее с собой, Тристан, – с сочувствием продолжал Виг. – Возвращаться с женщиной столь «одаренной» крови, которая на самом деле стала одной из волшебниц и все еще находится под воздействием заклинания Фейли, с нашей стороны было бы совершенно безответственно, как бы сильно мы ни любили ее. Не в моих силах ей помочь – я не владею магией Каприза. Феган, может, и сумел бы, но не я. И просто бросить ее здесь на милость Фаворитов тоже нельзя. Теперь, когда Шабаша больше нет, она перед ними беззащитна.

Принц знал, что, если не будет другого выхода, ему придется выполнить свой долг. Он помнил, как поклялся никогда больше не ставить под сомнения распоряжения Верховного мага, и не намерен был нарушать эту клятву. Но все же сначала нужно сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы попытаться спасти Шайлиху.

– Сколько у нас времени? – спросил он.

Понимая, что Тристан имеет в виду, Виг обратился к карлику:

– Гелдон, ты, без сомнения, лучше, чем мы, можешь чувствовать время. Как долго, по твоему мнению, мы находимся в Пазалоне?

– Пошел шестой день, считая от того, как вы очутились в Гетто Отверженных. Если мы не доберемся до Гетто к полудню, нам придется ждать до завтра, а это может плохо кончиться. Фавориты, конечно, уже будут знать о том, что произошло здесь. По моим подсчетам, в нашем распоряжении около семи часов.

Принц посмотрел в глаза магу.

– Мы должны взять Шайлиху с собой, – твердо заявил он. – Если она не придет в себя до того, как откроется портал, я выполню свой долг. Но убивать ее сейчас… Нет, это невозможно. Наш долг по отношению к ней, ее будущему ребенку и моей семье взять ее с собой, предоставить моей сестре последний шанс.

– Но она же не сможет ехать верхом. – Виг задумчиво почесал подбородок. – Нужна какая-то повозка. В противном случае Шайлиха может родить до того, как мы пройдем через портал.

– И что в этом плохого? – удивился Тристан.

– Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, – с явной неохотой ответил старик.

Следующие слова дались принцу с невероятным трудом.

– Если мы убьем Шайлиху до того, как она родит, то убьем вместе с ней и ее дочь. – Он с грустью поглядел на неподвижное тело Сакку и подумал о ребенке, которого она в себе носила. – Но если дочь моей сестры появится на свет, можно будет взять ее с собой.

– Тристан, слушай меня внимательно. – Виг решительно положил руку на плечо принцу. – Я согласен взять Шайлиху с собой к порталу, но все, как уже было сказано, гораздо сложнее. Видишь ли, нужно учесть возможность того, что заклинание «фантомных страданий» распространяется не только на мать, но и на ее дитя. Зная наклонности волшебниц, которые только развивались на протяжении всех этих столетий, пока они сеяли вокруг себя смерть и разрушение, и зная Фейли так, как знаю ее я, могу предположить, что она именно так и поступила. Мы не можем взять девочку в Евтракию, зная, что, возможно, ее «одаренная» кровь заражена тлетворным воздействием Шабаша.

Это была горькая правда, и противопоставить ей принц ничего не мог.

«В таком случае, я должен найти способ вернуть Шайлиху к нам, – думал он. И я приложу все свои силы, чтобы добиться этого».

– Помоги сестре встать на ноги, – сказал маг. – Пора уходить отсюда.

Наклонившись над Шайлихой, Тристан услышал негромкий звук, похожий на шорох песка на морском берегу. Из трещины в своде Святилища посыпались пыль и обломки мраморной отделки, она разошлась еще шире, и огромная каменная глыба с грохотом рухнула на пол. Цитадель продолжала разваливаться. Зал буквально раскололся пополам, зияющая брешь в полу расширялась прямо на глазах.

Наконец все снова стихло. Висящая в воздухе мраморная пыль разъедала глаза, забивала легкие и оседала на пол тончайшим белым покровом, подобно снегу.

– Повторный толчок! – закричал старик. – Иногда так бывает даже после смерти охотника за кровью. Немедленно уходим, иначе окажемся погребенными под обломками. Мы и так задержались тут дольше, чем следовало.

Принц поднял сестру на руки. И тут шорох послышался снова. Или это было шипение? Звук исходил из образовавшейся в полу бреши. Виктары! Самый крупный из них, тот, который носил на себе зарубки, оставленные Тристаном, уже появился в Святилище. Остановившись на краю пролома в полу, он возбужденно забил хвостом, глядя на окровавленные тела мертвых волшебниц.

Заметив бывших пленников, он плотоядно улыбнулся.

– Вам каким-то образом удалось освободиться, но вот беда заодно вы выпустили на волю и нас, – прошипел он со смесью сожаления и восторга. – Славное нам предстоит времечко! Пожирать местных жителей на свободе – ни с чем не сравнимое удовольствие. А ведь мы защищены «чарами времени», и, значит, впереди у нас целая вечность. Но прежде чем покинуть Цитадель, мы разделаемся с вами. Вы уничтожили наших хозяек, и за это мы вырвем ваши сердца.

Оставив Шайлиху на попечение Гелдона, принц вытащил дрегган и перекинул его в левую руку. Виг удивленно взглянул на него, но Тристан взглядом велел ему не вмешиваться. Он должен был сам уничтожить эту тварь.

«Между ними свой счет, и принц не отступится, – подумал маг. – Сумею ли я когда-нибудь заставить его повиноваться мне? Наверное, это невозможно».

Виктар сделал шаг в направлении Тристана. Над краем пролома в полу показались чешуйчатые головы его сородичей, шипение усилилось.

«Боюсь, нам пришел конец, – подумал принц. – Их слишком много. Но, клянусь, этого я прикончу сам, прежде чем остальные твари доберутся до нас».

И он прикрыл глаза.

– А ты, как я погляжу, струсил, – с довольным видом произнес виктар, поглаживая когтями передних лап шрам на груди и истекая зеленой слюной. – Боишься взглянуть смерти в лицо, не так ли? Понял наконец, что в прошлый раз тебе просто повезло? А теперь готовься к встрече с ней, Избранный.

Без дальнейших разглагольствований он прыгнул, покрыв половину расстояния между собой и Тристаном.

При виде того, что произошло дальше, Виг изумленно вытаращил глаза. Он уже видел, как принц метает свои ножи, но никогда прежде Тристан не делал это с помощью магии.

Издав пронзительный свист, два ножа одновременно прорезали воздух с такой скоростью, что старый маг едва успел заметить их, и вонзились в глаза виктара, насквозь пронзив череп монстра. Удар был настолько силен, что завывшую тварь отбросило к самому краю пролома, откуда карабкались вверх ее собратья.

Принц бросил быстрый взгляд на старика. Он своего добился, но что дальше? Из подземелья выбрались уже больше десятка чешуйчатых тварей. Они перелезли через тело своего вожака и явно жаждали отомстить за его смерть.

– Теперь нам конец? – спросил Тристан, глядя в аквамариновые глаза старого друга, как он думал, в последний раз.

– Отнюдь, – ответил Виг и прищурился.

Он достал из-под одеяния оловянную ладанку, отлил из нее немного воды себе на ладонь и, подняв руку, дунул на воду в направлении монстров.

Принц просто глазам своим не поверил.

Воздух над проломом и внутри подземелья вспыхнул. Пламя яростно полыхало и металось, пожирая все на своем пути. Это был не обычный, красно-оранжевый огонь, а нежно-лазурный, точно такого же оттенка, как бывало почти всякий раз, когда старик прибегал к магии. Правда, сейчас голубое пламя было пронизано прожилками белого цвета.

Тристан слышал яростные вопли гибнущих в огне тварей, их тела буквально лопались от жара.

Виг медленно опустил руку. Огонь тут же пошел на убыль и вскоре совсем погас. Остался лишь запах гари и смрад от сгоревшей плоти.

– Значит, Камень ожил? – с надеждой спросил принц.

– Не полностью, – ответил маг. – Но все же в достаточной мере для одного действия. Я, впрочем, не был уверен, но получилось, как видишь. – Он привычным движением заломил бровь. – Нам удивительно повезло. Теперь я не сомневаюсь, что Парагон окончательно восстановится, необходимо только время.

– А виктары могут ожить? – поинтересовался Тристан. – Ведь их останки не расчленены.

Меньше всего ему хотелось когда-нибудь снова встретиться с этими тварями.

– Нет, – успокоил его Виг. – Магический огонь почти ничего не оставил от тел. А теперь нужно уходить, – добавил он.

Принц взглядом поблагодарил Гелдона за помощь и принял из рук карлика Шайлиху. Поддерживая ее, они зашагали к винтовой лестнице. В это с трудом верилось, но лестница уцелела. Если им повезет и дальше, они смогут выбраться из Цитадели.

Внезапно Тристан остановился, и кровь отхлынула у него от лица.

Тело Сакку исчезло.

Кровавый след тянулся по мраморному полу к лестнице и дальше, по ступеням. Тела остальных волшебниц лежали там, где их настигла смерть.

Принц смотрел на кровавый след, не зная, что и подумать.

– Это я виноват! – воскликнул старый маг. Его буквально трясло руки были сжаты в кулаки, лицо помрачнело. – Я должен был догадаться! Все дело в твоей крови, – он взглянул в обеспокоенное лицо принца. – Сакку носит твое дитя, и, значит, в ее теле тоже течет твоя кровь. Поэтому смертоносные лучи не тронули ее – точно так же, как тебя и Шайлиху. Как же я раньше этого не понял! Старый глупец! – Виг перевел взгляд на кровавый след на ступенях. – Она была жива все это время. Скорее всего, серьезно ранена, но жива. И во время нашей схватки с виктарами воспользовалась возможностью, чтобы сбежать.

«Вторая госпожа Шабаша жива, потрясенно подумал Тристан. И значит, мой сын тоже».

Маг не успел и слова вымолвить, как принц передал Шайлиху Гелдону и бросился вверх по лестнице.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Подъем был долог и труден. Рана в боку снова начала кровоточить, но Тристан не обращал на это внимания. Он понятия не имел, как глубоко под землей находится Святилище, поскольку его перенесли туда в бессознательном состоянии. Некоторые участки лестницы выглядели так, словно в любой момент могли рухнуть. Мраморная пыль разъедала глаза, затрудняла дыхание, и за любым поворотом принца могла поджидать Сакку.

Наконец лестница кончилась. Тристан осторожно открыл дверь, к которой вела лестница, вытащил дрегган и шагнул внутрь.

Рука с мечом медленно опустилась. Принц стоял в огромном круглом зале или, точнее, в том, что от него осталось: облицовка стен во многих местах отвалилась, пол был усеян разноцветными осколками, сквозь разбитые стекла окон виднелось предрассветное небо. Пламя нескольких уцелевших масляных светильников трепетало под порывами ветра, несущего запах утреннего дождя.

Тристан осмотрел пол и быстро нашел кровавый след. След вел к винтовой лестнице в центре зала, и принц продолжил восхождение.

Лестница вывела его на плоскую, мокрую от дождя площадка на крыше главного здания Цитадели. Обходя покрытые трещинами смотровые башни, Тристан медленно двинулся по крыше, настороженно оглядываясь по сторонам. Тишину нарушал только шум дождя. Внезапно он увидел ту, которую искал. «Одаренная» кровь закипела в жилах принца.

Однако волшебница выглядела совсем не так, как он предполагал.

Ослабев от большой потери крови, вторая госпожа Шабаша сидела, прислонившись к ограждению крыши. Разорванное во многих местах великолепное платье промокло от крови и дождя, облепив тело волшебницы, сотрясаемое дрожью. Судя по всему, она могла родить в любой момент.

Но более всего Тристана поразило лицо Сакку. Оно выдавало ощущение уязвимости. Во взгляде устремленных на принца миндалевидных глаз вместо обычных отвращения и ненависти застыла печаль.

Ему показалось, что потеря значительной части крови превратила Сакку в другого человека. Тристан, охваченный противоречивыми чувствами, молча смотрел на скорчившуюся под дождевыми струями, вздрагивающую женщину, следящую за его движениями взглядом загнанного в угол зверя. «Нужно убить ее прямо сейчас, – подумал он. – Иначе она может снова обрести свою силу и тогда уж точно прикончит нас всех. Нельзя повторять дважды одну и ту же ошибку».

Однако в выражении лица волшебницы было что-то, заставлявшее принца медлить. «Если она сейчас умрет, вместе с ней погибнет и мое дитя», – подумал он. Это был едва ли не самый трудный выбор в его жизни. Тристан опустил меч.

Сакку вымученно улыбнулась.

– Не бойся, Избранный. Я не причиню тебе вреда… – прошептала она. – У меня не хватит для этого сил.

Волшебница протянула руку, по мановению которой возникло слабое лазурное мерцание, которое почти сразу же погасло, точно смытое нескончаемым потоком дождя.

– Видишь? – продолжала она. – Я не представляю для тебя никакой угрозы.

Однако принц хорошо помнил, о чем совсем недавно говорил Виг, и был полностью с ним согласен. «Одаренная» кровь не должна остаться в Пазалоне.

Внезапно Сакку поднялась, хотя было видно, сколь тяжело ей было сделать это, и с исказившимся от боли лицом произнесла:

– Твое дитя, Избранный, вот-вот появится на свет.

И приблизилась к самому краю крыши. Ее намерения были ясны Тристану.

Он выпустил меч и упал на колени, протянув к ней руки.

– Умоляю, не забирай наше дитя с собой!

– Мне очень жаль, Тристан. – Никогда раньше темноволосая волшебница не называла его по имени. – Но рождение ребенка именно сейчас может изменить все. Теперь его судьба решена. Вы с магом еще многого не знаете. Я не могу допустить, чтобы это дитя попало в ваши руки. – Снова согнувшись от боли, Сакку неотрывно глядела в лицо принца, словно пытаясь навеки сохранить его в памяти. – Прости меня…

С этими словами она повернулась навстречу зарождающейся заре и бросилась с крыши.

* * *

На востоке уже поднялось солнце, однако свет его едва пробивался сквозь затянувшие небо серые облака. Последние капли отступающего дождя смешивались со слезами, текущими по щекам Тристана. Он сидел подле мертвой волшебницы, которую вынес сюда, за внешнюю крепостную стену Цитадели, на небольшой скалистый мыс рядом со сторожевой башней. «Сакку, – думал принц, – одна из тех, кого я поклялся убить. И в то же время – как мыслимо такое! – женщина, которая могла стать матерью моего первенца…»

Подняв голову, Тристан увидел, что вдоль стены покрытого глубокими трещинами главного здания Цитадели стелется черный шлейф дыма. Он понял, что это такое – Виг сжигает тела волшебниц.

Принц перевел взгляд на выпяченный живот Сакку. «Скоро Виг будет здесь, – мелькнула мысль, – и наверняка захочет сделать то же самое с ней. И будет прав». Он задумался и спустя несколько долгих мгновений принял решение.

Тристан достал из колчана нож и собрал все свое мужество перед тем, что собирался сделать.

* * *

Выйдя за крепостные ворота, старый маг подошел к мертвой волшебнице и стоящему рядом с ней принцу. Вокруг никого не было: все слуги и рабы бежали из Цитадели, охваченные ужасом, последние из них еще маячили на мосту, приближаясь к берегу озера, и все же, прежде чем заговорить с принцем, Виг хотел убедиться, что они здесь одни.

«А ведь остались еще и Фавориты, – внезапно вспомнил он. – Теперь, когда Шабаша больше нет, кто будет управлять ими?» И тут старик увидел могилу.

Тристан, с перепачканными грязью и кровью руками, стоял на коленях рядом с маленьким холмиком, сложенным из камней, на котором лежали только что сорванные полевые цветы. У обращенной к востоку стороны холмика был врыт кусок оторванной от двери в караульное помещение доски с вырезанными ножом словами:

НИКОЛАС II ИЗ ДОМА ГОЛЛАНДОВ

Ты никогда не будешь забыт

Старый маг понял, что пришлось пережить принцу, его боль, ужас – и про себя отметил его несомненное мужество. «Тристан увидел дым и догадался, что я сжигаю тела, – подумал Виг. – Не желая, чтобы его сын подвергся той же участи, он решил похоронить его, и я не могу осуждать принца за это».

– Шайлиха в безопасности? не оборачиваясь, внезапно спросил Тристан охрипшим голосом.

– Да. Мы с Гелдоном нашли повозку, загрузили ее сеном и уложили на нее принцессу. По счастью, она крепко спит.

Повисло тягостное молчание. Виг медленно обошел принца и опустился перед ним на корточки. На щеках Тристана высыхали следы слез, а взгляд был неотрывно прикован к маленькой могиле.

Как это произошло? мягко спросил старик.

– Я поднялся вслед за ней на крышу, – с трудом выговаривая слова, произнес принц. – Сакку потеряла много крови и утратила все свое могущество. Я хотел убить ее, и тут у нее начались схватки. Она не захотела, чтобы ребенок попал к нам в руки, и предпочла броситься вниз, убив и себя, и его. – Голос Тристана задрожал, и он замолчал, не в силах более продолжать.

– Мне очень жаль… – сказал Виг, и в голосе его слышалось искреннее сочувствие.

– Это был мой сын! – прошептал принц и прикоснулся ладонью к могиле. – Собравшись с силами, он посмотрел магу в глаза. – Сакку сказала, что мы с тобой еще многого не знаем, и как мы не можем оставить ее в живых, так и она не должна отдавать нам моего первенца. – Тристан вытер набежавшие слезы. – Она страстно хотела родить этого ребенка и все же предпочла убить его. Почему?!

Верховный маг понятия не имел, что имела в виду волшебница; но эти слова определенно его встревожили.

Не знаю, – задумчиво произнес он. – Однако, боюсь, у нас мало времени, а я должен сжечь ее тело, прежде чем мы уйдем отсюда. Надеюсь, Парагон восстановился в достаточной мере, чтобы я справился с этой задачей.

Жестом дав понять принцу, чтобы он встал, Виг отвел его от трупа и достал из ладанки Камень. Он сложил руки перед грудью, и тело Сакку в тот же миг охватило пламя. Маг убрал Парагон и опустил ладанку за ворот своего одеяния.

Когда знакомое лазурное мерцание погасло, от волшебницы остался лишь черный, обугленный остов. Тристан опустился на колени и протянул руку к останкам той, которая, так или иначе, была матерью его сына.

Остов мгновенно рассыпался пеплом, который тут же подхватил поднимающийся ветер.

– Волшебниц Шабаша больше нет, – бесстрастно произнес Верховный маг.

Принц в последний раз взглянул на могилу сына и последовал за стариком.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Оказалось, что Гелдон уже впряг в повозку двух лошадей. Еще одна, оседланная, была привязана рядом.

Подойдя к повозке, Тристан склонился над сестрой. Шайлиха, до подбородка укрытая одеялом, мирно спала и сейчас больше, чем когда-либо, напоминала ту прекрасную молодую женщину, которую он знал и любил.

Внезапно принцу вспомнился день, когда он случайно наткнулся на Пещеру Парагона, а принцесса с магом отправились разыскивать его в Оленьем лесу. Рискуя навлечь на себя гнев родителей и магов Синклита, невзирая на то что ждала ребенка, она все же пустилась в путь. Тристан нежно погладил сестру по щеке. «Когда-то ты сумела найти меня, – безмолвно произнес он. – Теперь я должен сделать то же самое для тебя».

Виг тоже посмотрел на Шайлиху и знакомым движением заломил бровь.

– Я должен кое-что показать тебе, – сказал он. – Может, ты прольешь свет на эту тайну.

Старик откинул одеяло, и принц удивленно раскрыл рот. На шее его сестры висел точно такой же золотой медальон, как тот, который носил он сам. На нем были выгравированы изображения льва и палаша – герб дома Голландов.

Совершенно немыслимо, но это была точная копия его собственного медальона!

– Я заметил его, когда мы переносили принцессу в повозку, – нахмурив брови, объяснил маг. – Может, это тоже подарок вашей матери, как ты считаешь?

Он не сомневался в ответе, но хотел услышать его от Тристана.

– Не думаю.

– Почему?

Принц протянул руку и коснулся медальона, как бы желая убедиться в его реальности.

– Его не было на Шайлихе во время церемонии коронации. В этом у меня нет никаких сомнений. А из дворца ее, скорее всего, доставили прямо на корабль, а затем – сюда. Остается предположить, каким бы невозможным это ни казалось, – этот медальон изготовлен в Пазалоне.

– Недостаточно правдоподобное объяснение, – проворчал Верховный маг.

– Возможно, но как объяснить иначе? Твои сомнения, конечно, вполне понятны: я несравненно хуже тебя разбираюсь в поведении волшебниц, и все же мне не верится, что они сознательно позволили моей сестре носить медальон, который мог напомнить ей о родине.

– Конечно нет, – улыбнулся Виг. – По-видимому, она носила его совсем недолго, и волшебницы не успели узнать об этом.

– Но откуда он все-таки взялся? – недоуменно спросил Тристан. Да, он заметил золотую цепь на шее Шайлихи еще во время их первой встречи в Святилище, но не видел, что висит на ней, скрываемое платьем. – Как этот медальон, точная копия моего, оказался у нее?

– Так с ходу на этот вопрос не ответишь, попробую высказать лишь предположение. Возможно, это какое-то побочное следствие заклинания «фантомных страданий», воплотившееся в виде медальона в результате того, что Фейли обладала лишь фрагментарными познаниями в магии. Волшебницы никогда бы не надели такой медальон принцессе; значит, она сделала это сама. Уверен, что ключ к этой загадке, как и к ее нынешнему состоянию, в заклинании «фантомных страданий». Боюсь, если Шайлихе не станет лучше, ответа мы так никогда и не узнаем.

– Фейли погибла… Сочувствую тебе, – сказал принц.

Прежде ему и в голову не приходило, что он когда-либо сможет произнести подобные слова.

– Мы оба с тобой понесли свои потери, Тристан. – Аквамариновые глаза старика налились болью и усталостью. – Может, будет лучше, если мы оставим воспоминания о них здесь. – Он поднял взгляд к небу. – Следует поспешить. Иначе нам не успеть в Гетто до полудня.

Судя по обеспокоенному выражению его лица, маг не забыл, какая опасность ожидает их в Гетто. Охваченная безумной ненавистью, Фейли отослала туда на поиски заговорщиков всех Фаворитов Дня и Ночи. Всех! И было совершенно очевидно, что Верховному магу не одолеть их, даже учитывая вернувшееся к нему могущество. Это решение погибшей госпожи Шабаша могло стать для них роковым.

Маг и карлик уселись на козлы, а принц, не захотевший ехать верхом, привязал оседланного коня к повозке, а сам устроился рядом с сестрой, положив ее голову себе на колени и поплотнее укрыв одеялом. Ему вспомнилась Нарисса. Где она сейчас? При мысли о том, что мог сотворить с ней Клюге, Тристан до боли стиснул челюсти. По-видимому, он никогда больше не увидит маленькую галлиполаю – до открытия портала оставалось очень мало времени.

Гелдон щелкнул кнутом, и лошади бодро вступили на мост, оставив позади опустевший остров, на котором высились развалины Цитадели, долгие годы служившей средоточием зла.