Текст книги "Пятая волшебница"

Автор книги: Роберт Ньюкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Тристан не раз слышал рассказы о Вечности, но никогда не думал, что там может клубиться такой туман. Сквозь него почти ничего не было видно. Потом вдали он заметил плещущихся в воде двух человек. «Забавные развлечения у нас в Вечности, – пронеслась мысль. – И эти люди полностью обнажены. Надо полагать, и я тоже». Принц улыбнулся, представив себе Эвелин из дома Норкроссов. Уж она-то, наверное, ничего не имеет против подобных обычаев. А ее родители? Тристан смущенно хмыкнул. Нет, он не хотел бы встречаться с ее отцом. И вообще сначала следует найти своих родителей и рассказать, насколько он раздавлен тем, что не смог защитить их в тот ужасный день, когда напали крылатые монстры. А как объяснить им, что произошло с Шайлихой?..

И не в силах справиться с этим ужасом, принц снова потерял сознание.

Когда он опять пришел в себя, то услышал голос Вига, пытавшегося привести его в чувство. Тристан ощутил сильный приступ тошноты, перевернулся на живот, и его вырвало. В конце концов он с большим трудом сел и увидел мага и карлика, с тревогой взиравших на него. Принц был совершенно обнажен, он промок и окоченел.

После того как в глазах у него более или менее прояснилось, он увидел, что его спутники полностью одеты. И тут он вспомнил все. «Туннель, грязная вода, зацепившийся за что-то в стене меч. Я угодил в ловушку и чуть не захлебнулся…»

Виг знакомым движением вскинул бровь.

– Я уж было подумал, что ты никогда не вернешься в этот мир. – Он опустился на колени рядом с Тристаном, внимательно вглядываясь в его лицо. – Ничего, жить будешь. Я привел бы тебя в чувство раньше, если бы мог прибегнуть к магии, но, увы, пришлось полагаться только на силу природы. После того, конечно, как я прочистил тебе легкие.

Надрывно кашляя, принц оглянулся по сторонам и увидел, что лежит в тени огромного дуба. К низкой ветке дерева были привязаны три оседланные лошади. В чистом голубом небе разгоралась утренняя заря, птицы и насекомые уже завели свои дневные песни. Вливаясь в радостный хор природы, весело журчала река.

– Как я выбрался? – по-прежнему кашляя, спросил Тристан.

– Когда мы вынырнули на поверхность, тебя рядом не оказалось, – сказал старик. – Знай: своей жизнью ты обязан не столько мне, сколько Гелдону. Это он первым заметил поднимающиеся к поверхности воды пузыри и тут же нырнул снова. – Маг поднял лежащий на траве дрегган. Его ножны были прорваны, но сам меч, похоже, не пострадал. – Когда Гелдон нашел тебя, ты, словно бабочка, висел, пришпиленный мечом к стене.

– Знаешь, Виг, я видел Вечность. Все было покрыто туманом, и рядом со мной кто-то плескался в ручье, – вспомнил принц. – На них не было одежды, – добавил он смущенно, чувствуя, что маг не очень-то ему верит.

Старик прищурился и оттопырил щеку кончиком языка.

– Ты видел начинающий подниматься утренний туман, – насмешливо произнес он. – Он здесь куда гуще, чем в Евтракии. А потом ты видел Гелдона и меня. Мы выстирали свою одежду, а заодно смыли с себя грязь. – Он по казал на сохнущую одежду, развешанную на нижних ветвях дуба. – Твои вещи тоже выстираны, и мы вымыли тебя, пока ты был без сознания. – Бровь мага снова взметнулась вверх. – Полагаю, сейчас тебе стоит одеться. Как думаешь, ты сможешь сесть в седло? Фаворитов поблизости вроде бы нет, но все же надолго задерживаться здесь не следует.

Тристан перевел взгляд на карлика, его ошейник и тяжелую цепь. «Спасая меня, он рисковал своей жизнью», – подумал он. Все прежние опасения относительно Гелдона теперь растаяли без следа.

– Я очень благодарен тебе, друг. Никогда этого не забуду!

Придерживая рукой цепь, горбатый карлик улыбнулся лежащему на траве мокрому обнаженному принцу.

– Не стоит благодарности, – отозвался он. – Надеюсь, вскоре тебе представится возможность щедро расплатиться и со мной, и с Пазалоном. – Гелдон повернулся и зашагал в сторону лошадей.

Одевшись, Тристан почувствовал себя куда лучше, несмотря на то что одежда была еще не совсем сухой. Перевязь с дрегганом заняла свое место, следом принц закинул за спину колчан с ножами. Потом все трое завернулись в припасенные для них Гелдоном плащи, сели на лошадей и углубились в лес, который рассекала неглубокая речка, избавившая одежду всадников, да и их самих от последствий пребывания в коллекторном стоке.

Чалую лошадку Тристана, конечно, было невозможно сравнить с Озорником, и принц с грустью вспомнил любимого коня. По дороге он с любопытством вглядывался в окружающий пейзаж и нашел, что природа этой страны очень похожа на Евтракию. Правда, из леса иногда доносились непривычные звуки, но большая часть встречавшихся птиц и мелких животных были знакомы Тристану.

Он расспрашивал Гелдона о здешних жителях, о Цитадели и Фаворитах. При упоминании о Клюге и его крылатых воинах сердце принца яростно билось, а кровь бежала быстрее, вызывая легкое покалывание во всем теле. Карлик объяснил, что окольный путь, которым они движутся вдоль Черной реки, займет два дня. Тристан считал, что они не должны терять время зря, но Гелдон остался непреклонен. «Повсюду шныряют патрули Фаворитов, – заявил он, – и ехать по главному тракту – верный способ привлечь к себе внимание, а этого нам любым способом следует избегать». В конце концов принц вынужден был согласиться.

При малейшей возможности он старался составить себе впечатление о людях, населяющих эту страну. И то, что он видел, отнюдь его не радовало. Пазалонцы выглядели угрюмыми, печальными и вялыми, словно им было все равно, как течет их жизнь. По большей части люди были плохо одеты; чувствовалось, что они бедствуют. «Волшебницы приносят с собой только горе и страдания, – думал Тристан. – И теперь моя сестра, единственный оставшийся в живых близкий мне человек, стала одной из них…» Внезапно он ощутил тяжесть дреггана за спиной – словно напоминание о своем долге. Сейчас нужно сделать все, чтобы постараться спасти ее.

Ближе к вечеру Гелдон свернул на восток и углубился в лесную чащу. Принц бросил на Вига вопросительный взгляд.

– А я думал, мы до самой Цитадели будем двигаться вдоль Черной реки, – обратился тот к карлику.

– Да, именно так я и собирался. Однако теперь пришел к выводу, что лучше обогнуть часть леса. На это уйдет больше времени, но другого выхода нет, – объяснил Гелдон, останавливая коня.

– Почему? – полюбопытствовал принц.

Карлик вскинул руку.

– Вот причина.

Тристан поднял взгляд и увидел стаю невероятно крупных хищных птиц. Они представляли собой нечто среднее между канюком и ястребом и были почти вдвое крупнее любых пернатых хищников, которых принцу доводилось видеть в Евтракии. Черные, стремительные, зловещие, они кружили над лесом; по всей видимости, там их ждала обильная трапеза.

– Чьей смерти они ждут? – спросил Тристан.

– Людей, – коротко ответил Гелдон, и лицо его исказилось от боли. – Нам непременно нужно объехать это место. Птицы кружат над долиной, где сейчас наверняка можно наткнуться на Фаворитов.

«Одаренная» кровь принца тут же бросилась ему в голову, взывая к отмщению. Он не мог не откликнуться на этот призыв, оказавшись в такой близости от крылатых чудовищ, погубивших его родных и магов Синклита. Дрегган, мгновение назад тяжело давивший на спину, внезапно стал легким, как перышко. Тристан явственно различал и его призыв – меч тоже жаждал крови.

Лицо принца окаменело.

– Я должен увидеть эту долину, – заявил он.

Виг подъехал к Тристану и пристально посмотрел ему в глаза.

– Это невозможно. – Сочувствуя принцу, маг все же предпринял попытку удержать его в узде. – Я запрещаю. Вспомни, зачем мы здесь. Вспомни о своей сестре! Нельзя ради собственной прихоти ставить под удар успех нашей миссии.

– Мне прекрасно известно все, что ты хочешь сказать, – медленно произнес Тристан, – но я должен это сделать, с вами или в одиночку, мне все равно. – Он поднял взгляд к небу, где кружили птицы, и продолжал сквозь стиснутые зубы: – Оставайтесь здесь, если хотите. Тебе, Виг, не остановить меня, ведь ты не можешь использовать свою силу, а дорогу я найду и без Гелдона. Птицы укажут путь.

Карлик испуганно взглянул на старого мага.

– Он что, и впрямь сделает это? И ты не в силах его остановить?

Виг не отрываясь смотрел в глаза Избранного, человека, которого знал с самого его рождения.

– Принц прав – у меня нет способа помешать ему, – отозвался он. – Все дело в природе его крови. Это она толкает Тристана на безрассудные поступки, а сдерживать ее он, пока не прочтет Манускрипт, не в состоянии. А прибегнуть к магии я сейчас действительно не могу. – Старик перевел взгляд на Гелдона. – Судя по всему, любые наши доводы ни к чему не приведут. А раз так, проведи нас туда самым безопасным путем. Одного я его отпустить не могу.

– Хорошо, – неохотно согласился карлик. – Но это безумие. Однако если иначе нельзя, слушайтесь меня во всем. Снимите плащи. Без них будет легче защищаться, если возникнет такая необходимость. Слезайте с лошадей и идите за мной. Храните полное молчание. Ни слова, пока я не заговорю с вами.

Принц и маг привязали лошадей к дереву и, сняв плащи, вслед за Гелдоном зашагали по густой лесной траве.

Местность медленно, но неуклонно повышалась. Вдруг карлик лег на землю и знаком показал спутникам последовать его примеру. Они медленно подползли к краю обрыва и заглянули вниз.

На глубине примерно трех сотен футов под ними раскинулась ровная площадка, в которую были врыты шесть деревянных столбов, примерно десяти футов в высоту. На конце каждого столба было горизонтально закреплено грубо вытесанное деревянное колесо. Колеса, поскрипывая, медленно поворачивались под порывами ветра.

Пять столбов из шести располагались на концах Пентангля, начертанного, по всей видимости, кровью; шестой был укреплен в центре символа Шабаша.

На каждом колесе находился человек.

Тристан разглядел, что люди были втиснуты между спицами колес. Руки и ноги каждого несчастного было переломаны, и их тела напоминали тряпичные куклы.

Принц, уже повидавший немало проявлений бессмысленной жестокости, был потрясен представшим перед ним кошмарным зрелищем.

Потом его взгляд привлек человек на центральном колесе. Это была светловолосая женщина, хотя выглядела она довольно необычно. У нее были крылья.

Но не такие, как у Фаворитов – черные, кожистые, а белые, покрытые перьями. Тело женщины не было просунуто между спицами, как у мужчин; ее просто привязали к колесу лицом вниз.

Тристан повнимательней пригляделся к мужчинам. У них тоже были белые крылья и светлые волосы. Он сделал знак, что хочет заговорить. Карлик, тоже знаком, показал, что следует отползти обратно и укрыться за гребнем.

Все трое так и сделали.

– Что это такое? – шепотом спросил принц. – Кто эти люди? Чем они навлекли на себя гнев Фаворитов?

– Здесь, в Долине Страданий, совершаются казни, – прошептал в ответ Гелдон. – Те, что на колесах, – галлиполаи, они зачаты от Фаворитов. На каждую тысячу детей крылатых воинов один рождается светловолосым, с белыми крыльями. Они считаются низшей расой, позором Фаворитов. Иногда, очень редко, в процессе взросления облик галлиполаев меняется, и к двадцати пяти годам их крылья и волосы становятся темными. В этом случае их признают за истинных Фаворитов. Однако если этого не происходит, в возрасте двадцати пяти лет галлиполаев убивают в Долине Страданий. Поговаривают, что они отличаются от Фаворитов и нравом, являясь добрыми созданиями.

– Но почему их подвергают столь ужасной казни? – спросил старый маг.

– Такая форма медленной смерти – еще один способ издевательства над несчастными, – отозвался карлик. – Им ломают кости, засовывают между спицами колес и оставляют так умирать. – Гелдон на мгновение прикрыл глаза. – Перед казнью Фавориты поят их элем, чтобы они не теряли сознание на всем протяжении экзекуции. – Чувствовалось, какую боль причиняют ему эти слова. – Галлиполаи редко мучаются менее трех дней.

– Те, что внизу, уже мертвы? – прошептал Тристан.

– Мне кажется, что да. Но не так давно, поскольку птицы начали приближаться к ним только сейчас. Хотя женщина, может быть, еще жива.

– Почему ты так думаешь? – спросил Виг.

– Вы наверняка заметили, что она привязана к колесу. Похоже, кости у нее целы, а раз так, она не истекает кровью и может выдержать дольше. С женщинами часто поступают именно так – те, кто доставляют их сюда, могут, прежде чем убить, делать с ними все что захотят, – ответил карлик, с трудом проглотив комок в горле.

Принц был потрясен. Внезапно в голову ему пришла одна мысль.

Когда воины вернутся, чтобы проверить, умерли ли уже их жертвы?

– Им нет необходимости возвращаться. – В голосе Гелдона послышалась напряженность, он посмотрел на мага. – Они и так здесь.

«Одаренная» кровь застучала в висках Тристана; возникло ощущение, будто меч за его спиной ожил.

– Где?

Карлик сочувственно посмотрел в лицо принца, обратившееся в маску смерти, и жестом показал, что нужно вернуться на гребень.

Они снова поползли наверх, Тристан осторожно выглянул из-за края обрыва. В Долине Страданий ничего не изменилось. Крылатые хищники между тем продолжали терпеливо кружить над головами.

Гелдон показал рукой вниз и вправо, на небольшой скалистый, поросший кустарником выступ.

– Там, – прошептал он одними губами. – Это так называемый мыс Грифов. Под ним два Фаворита дожидаются, пока пройдут три дня.

Виг, внезапно осознавший, что сейчас произойдет, попытался схватить принца за руку. Тот оттолкнул его и ринулся вниз.

Карлик в ужасе посмотрел на старика.

– Он всегда такой? – дрожащими губами спросил Гелдон.

Нахмурившись, маг кивнул. Они отползли от гребня обрыва и стали ждать – больше им ничего не оставалось.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Перемахнув через гребень обрыва, Тристан заскользил по сыпучему песку, стараясь двигаться как можно более бесшумно. Оглянувшись, он убедился, что у мага и карлика хватило здравого смысла не броситься за ним вдогонку.

Неслышно скользя вдоль гребня, принц оказался прямо над мысом Грифов. Никакого движения он не заметил, но услышал обрывки непристойного разговора и грубый смех. Припомнилось, что в последний раз он слышал голоса Фаворитов, когда, закованный в цепи, лежал у ног Клюге, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Тристан подкрался к самому краю выступа, сделал глубокий вдох и спрыгнул вниз.

Один из Фаворитов, увидев незнакомца, немедля выхватил свой дрегган, но принц оказался проворнее: рука его соперника еще продолжала свое движение, чтобы отразить молниеносный выпад, а снесенная с плеч голова уже упала на песок, вмиг пропитавшийся кровью. Второй Фаворит повторил ошибку Тристана, которую тот сделал в последнем тренировочном бою с Фредериком: он проследил полет и падение головы своего товарища, и этих мгновений принцу хватило для того, чтобы, нажав на рычаг, послать лезвие клинка в грудь крылатого воина. Сила удара опрокинула Фаворита на спину, и он умер, еще не коснувшись земли.

Тристан стоял, тяжело дыша и оглядываясь с таким видом, словно все это привиделось ему во сне. Оглядев себя, он обнаружил, что весь забрызган кровью. Он очистил лезвие меча о ветви кустарника и, вспомнив, что повредил ножны во время купания в водостоке, решил заменить их на ножны одного из убитых противников. Сделав это, он посчитал, что будет неплохо забрать у Фаворита и другое оружие. Наклонившись, принц заметил подвешенный к его поясу серебристый зазубренный диск с отверстием посредине; такими во время кровавой резни во дворце были убиты многие евтракийцы и несколько магов Синклита. Тристан отцепил его и снял с руки убитого дополняющую это страшное орудие подбитую металлом перчатку.

«Конечно, Виг прав, – уже с раскаянием подумал принц, чувствуя, что дыхание восстанавливается. – Без этого вполне можно было обойтись, но стоит ли так уж сильно осуждать меня за то, что я уважаю собственные клятвы? – Глядя на распростертые на земле тела убитых Фаворитов, он задавался вопросом, были ли они среди тех, кто напал на Евтракию. Может, кто-то из них расправлялся с магами или насиловал женщин, а потом принимал участие в глумлении над его матерью. – И все же, скольких бы я ни убил, – размышлял он, – мне не будет покоя, пока я не доберусь до Клюге и не разделаюсь с ним».

И Тристан начал спускаться в Долину Страданий.

* * *

К начертанному кровью Пентанглю принц приближался медленно и осторожно. С отвращением и ужасом разглядывая дело рук Фаворитов, он спрашивал себя, чем вызвана их безумная жестокость – приказаниями волшебниц или их собственной извращенной натурой? Ведь если сами Фавориты являются плодом магических ухищрений Фейли, наверное, то же самое относится и к галлиполаям? Просто те – неудачная ветвь. «Может, поэтому их и убивают, – подумал он. – Их существование доказывает несовершенство магических знаний волшебниц».

Тристан обошел Пентангль по периметру, разглядывая каждого из мужчин, вплетенных в колеса. Все они были мертвы. Женщина, привязанная к центральному колесу, была поразительно хороша собой. Между спицами свисали светлые волосы, роскошные, длинные, отливающие медом. Изогнутые дугой брови были того же цвета. Тристан решил почему-то, что глаза у нее должны быть голубыми. Прямой нос, розовые губы, высокие скулы и округлый, но в то же время сильный подбородок. На ее лице не было крови, и это позволяло разглядеть на щеках галлиполаи следы высохших слез.

«Удивительно, – подумал принц, – как царящие вокруг злоба и жестокость смогли породить подобную красоту? Как столь нежное создание могло появиться на свет от случайного соития жестокого воина и шлюхи?»

Оторвав взгляд от женщины, Тристан заметил на опушке начинающегося невдалеке леса что-то белое. Он подошел поближе, и его, даже после всего увиденного, пробрал ужас.

Это были бесконечные ряды крыльев галлиполаев.

Кипенно-белые, они были нацеплены на нижние ветви деревьев и покачивались на мягком ветерке. Здесь висели сотни крыльев, накопившихся, судя по всему, на протяжении многих лет. Это было настолько тягостное зрелище, что принц попятился, испытывая острое желание оказаться где угодно, только не в этом кошмарном месте.

– Ужасно, не правда ли? – послышался за спиной голос Гелдона. – Многим из этих крыльев сотни лет. Эта картина так понравилась Фейли, что каждый раз, когда появляется новая пара крыльев, она присылает сюда одну из волшебниц, и те с помощью заклинаний сохраняют их в первозданном виде.

«Одаренная» кровь Тристана тут же вскипела. Белые срезанные крылья напомнили ему о мертвых евтракийских женщинах и девушках, которых Фавориты жестоко насиловали, а потом сваливали их мертвые тела в груды.

Принц повернулся к карлику и магу. Сложив руки на груди, Виг медленно оглядел Тристана сверху донизу, приметив все – и забрызганную кровью одежду, и висящий на поясе серебристый диск. Ему припомнились слова Фегана, сказанные той ночью в Призрачном лесу: «Избранный возьмет оружие по своему выбору и убьет многих, прежде чем прочтет Пророчества и выйдет к свету»… Еще он упоминал, что у Избранного будет оружие трех видов.

– Ты сделал все, что хотел? – спросил старик.

– Да, – ответил принц, и воспоминание о недавней схватке снова заставило «одаренную» кровь быстрее заструиться по его жилам. – Хотя, по-моему, сколько их ни убивай, все будет мало.

Виг заломил бровь.

– По словам Гелдона, их больше восьми тысяч. – Он медленно покачал головой. – Вряд ли ты сможешь уничтожить всех.

Не отвечая, Тристан подошел к карлику, чтобы взять у него уздечку своего коня, и заметил на лице Гелдона выражение благоговейного ужаса.

– Никогда не видел, чтобы Фаворита убил кто-то, кроме его же товарища, – сглотнув ком в горле, сказал карлик, нервно перебирая пальцами свою цепь и глядя на Избранного с таким выражением, словно видел его впервые. – Я думал, они непобедимы в бою.

– Меньше доверяй слухам, – сердито ответил принц. Он чувствовал, что сыт по горло всей этой жестокостью, и жаждал поскорее продолжить путь.

Спутники вскочили в седла и, обогнув площадку с поскрипывающими колесами, начали медленный подъем на вершину обрыва – Гелдон впереди, за ним Виг, Тристан – замыкающим.

Неожиданно за их спинами раздался стон.

Все трое обернулись, чтобы посмотреть, откуда исходит звук. Однако ничего, как будто, не изменилось. Тела безжизненно висели на колесах, вокруг царила тишина, и только хищные птицы безостановочно кружили в небе. У принца мелькнуло подозрение, он развернул коня, вернулся к колесу, к которому была привязана женщина, и кончиком дреггана слегка коснулся ее ноги.

Она снова негромко застонала и забилась в своих путах, но глаз так и не открыла.

– Гелдон! Виг! – закричал Тристан, не сводя взгляда с лица женщины. – Она жива!

Его спутники подъехали к принцу. Тот достал из колчана нож и попросил Вига подержать под уздцы его коня, а сам, встав на седло, перерезал веревки, стягивающие ноги и руки женщины, и, взяв ее на руки, спрыгнул на землю. Маг и карлик спешились.

– Дай воды. И мой плащ, – велел Тристан Гелдону.

Он осторожно опустил женщину рядом с ним, положив ее голову на колени мага, восхищенно разглядывая прелестную галлиполаю. И тут она открыла глаза изумительного сапфирового цвета.

При виде темных волос принца и дреггана у него за спиной женщину охватил ужас. Она стала отчаянно вырываться из рук старика.

– Тристан! – закричал маг, с трудом ее удерживая. – Отойди! Она думает, что ты один из Фаворитов!

Принц тут же отступил и, вынув дрегган из ножен, бросил его на землю.

– Посмотри на меня, – сказал он и, повернувшись к женщине спиной, поднял руки. – Видишь? У меня нет крыльев. Я вовсе не Фаворит. Поверь, мы не причиним тебе вреда. И я ненавижу Фаворитов не меньше твоего.

Услышав эти слова, галлиполая на удивление быстро успокоилась. Виг ослабил хватку, но она больше не пыталась вырываться. Тристан почувствовал, что дело не в страхе и не в том, что до нее внезапно дошел смысл его слов; нет, скорее всего ее охватило другое чувство.

Благоговение.

Прикрывая руками грудь и широко распахнув прекрасные сапфировые глаза, она глядела на принца с таким выражением, словно он был пришельцем из другого мира. Потом она взглянула на мага. Результат был тот же самый: женщина, казалось, не поверила своим глазам. Наконец она снова посмотрела на Тристана.

– Ты понимаешь, что я говорю? – спросил принц, глядя в ее нежное лицо.

Она кивнула. Как раз в этот момент в поле ее зрения попал Гелдон, держащий в руках флягу и плащ Тристана. При виде горбатого карлика в ошейнике с прикрепленной к нему цепью женщина распахнула глаза, казалось, еще шире. Ее напряженный взгляд заметался между Гелдоном и принцем, как будто она никак не могла решить, кто из них выглядит более странно.

– Почему она так себя ведет? – недоумевая, спросил карлика Тристан.

– Ну, здесь нет ничего удивительного. Всю свою жизнь галлиполаи проводят в заточении за стенами крепости Фаворитов, которые следят, изменится ли цвет их крыльев и волос. Она никогда прежде не видела бескрылого человека.

– Хочешь напиться? – спросил принц, протягивая женщине фляжку с водой.

Она выхватила фляжку и жадно прильнула к ней. Когда галлиполая утолила жажду, Тристан снова попытался заговорить с ней.

– Как тебя зовут?

– Нарисса, – ответила она, вытирая рот тыльной стороной руки. Мягкий, с легкой хрипотцой голос придавал ей еще большую привлекательность.

– Отпусти ее, – приказал принц магу.

– Не думаю, – начал тот, – что сейчас подходящее время…

– Отпусти ее, – более жестко повторил Тристан. Виг тяжело вздохнул и перестал удерживать Нариссу.

Она поднялась, по-прежнему прикрывая руками грудь. Принц взял у Гелдона плащ и протянул его галлиполае.

– Накинь. Ничего лучшего сейчас предложить не могу.

– Я никогда не видела мужчин без крыльев, – настороженно проговорила Нарисса, – но слышала о них. Фавориты часто смеются над вашим бессилием. Оставь эту одежду себе. Я не желаю иметь с вами ничего общего.

– Надень плащ, дитя мое, – увещевающим тоном произнес старый маг. – Мы не причиним тебе вреда. Ведь нося нашу одежду, ты не станешь одной из нас.

Нарисса подошла к Тристану и заглянула в его синие глаза.

– Ты и вправду ненавидишь Фаворитов? – спросила она.

Лицо принца потемнело от гнева.

– Да, – ответил он. – Они убили моих родителей. Я прикончил тех двоих, которые, надо полагать, доставили тебя сюда. – Следующий вопрос он задал с оттенком со чувствия. – Они надругались над тобой?

Галлиполая в некотором смущении отрицательно покачала головой, после чего протянула руку и взяла у него плащ.

– Ты убил их ради меня? – недоверчиво спросила она. – А я слышала, что никто не может убить Фаворита. У тебя меч Фаворитов, но глаза другие. Добрые… Как твое имя?

Принц задумался. Он знал, как важно в их положении хранить тайну, но что-то внутри подсказывало ему, что этой женщине он может доверять.

– Меня зовут Тристан, – ответил он. – Однако должен сказать тебе вот что. Я убил этих Фаворитов не только из-за того, что они сделали с тобой и твоими друзьями, но и ради себя самого.

Виг и Гелдон помогли Нариссе облачиться в плащ. Принц порадовался тому, что широкое одеяние смогло прикрыть крылья галлиполаи. А то, что сам он остался без плаща, его даже радовало; он мешал быстро дотянуться до ножей.

Наблюдая за ней, Тристан принял решение.

– Она пойдет с нами, – заявил он. – Сложив на груди руки и прищурившись, принц ожидал взрыва со стороны мага. Он не ошибся.

– Ты опять за прежнее? – рявкнул Виг. – Забыл, куда мы направляемся? Может, нас всех там ждет конец, и еще неизвестно даже, сумеем ли мы туда проникнуть! – Он нарочно выражался достаточно туманно, не желая, чтобы Нарисса догадалась об их планах. – Как ты себе это представляешь? Мы просто осведомимся у стражников, не будут ли они столь любезны пропустить ее вместе с нами?

Прекрасно понимая, что движет Тристаном, старый маг с трудом сдерживал гнев. «Он опять пользуется тем, что у меня нет сил ни на что другое, пока я маскирую нашу кровь, – в ярости подумал он. – Это безумие. Он становится совершенно неуправляемым, и трудно даже вообразить, что произойдет, когда он начнет обучение и к его упрямству добавятся познания в искусстве магии. Похоже, мы допустили ошибку, у мальчика слишком мягкое сердце. Это уже не раз создавало проблемы, и сейчас нас ожидает то же самое».

Принц понимал, что, возможно, не прав, в особенности если вспомнить печальный урок данный ему той, которую он знал как Лилит. У него не было никаких причин доверять светловолосой галлиполае. И в то же время, разрезав веревки, которые привязывали ее к колесу, Тристан не мог допустить, чтобы она снова оказалась в руках Фаворитов. Однако в большой степени на его решение повлияло то, что эта прелестная женщина чем-то напоминала ему сестру. Несмотря на совершеннейшую нелогичность подобного рассуждения, он отчаянно надеялся, что, помогая Нариссе, каким-то образом помогает и Шайлихе.

Принц убрал дрегган в ножны и хмуро воззрился на мага.

– Интересно, как предлагаешь поступить ты? – осведомился он. – Если мы оставим здесь Нариссу, Фавориты очень скоро найдут ее и, без сомнения, допытаются, что с ней произошло – включая мое имя и описание каждого из нас. Я не упоминаю о надругательстве, без которого на этот раз, конечно, не обойдется. Не хотим же мы быть виновными в том, что она снова окажется на этом ужасном колесе! Но дело не только в ней. Ты, кажется, забыл о двух убитых Фаворитах. Когда другие, обеспокоенные их отсутствием, придут сюда, а это, безусловно, рано или поздно случится, они обнаружат трупы. – Тристан помолчал, переводя сердитый взгляд с Гелдона на Вига и обратно. – И что, по-вашему, произойдет?

Услышав эти слова, Нарисса придвинулась поближе к принцу. Она не хотела ни оставаться здесь, ни очутиться одной в совершенно чуждом ей мире за стенами крепости Фаворитов. У нее возникло ощущение, что этот высокий бескрылый мужчина с темными волосами может помочь ей.

В разговор вмешался карлик.

– Боюсь, он своего добился, – с улыбкой сказал он магу. – У нас, похоже, нет выбора. Правда, я могу некоторым образом разъяснить ситуацию. Сколько времени ты провела на колесе? – обратился Гелдон к женщине.

– Не уверена, но, по-моему, сегодня был второй день. Измученная, ослабевшая, она вцепилась в руку Тристана, словно ища у него защиты. Он обнял ее за талию.

– Фавориты иногда развлекаются с женщинами галлиполаев прямо тут, но чаще уводят их в другое место, по дальше, – объяснил карлик, задумчиво почесывая в затылке. – Если мы спрячем трупы, то другие, явившись сюда, обнаружат лишь то, что женщина и охранники куда-то исчезли. Это их не насторожит, никто не станет поднимать тревогу. По крайней мере, сделают это не сразу. Так мы выиграем время.

– Неплохо придумано, – вынужден был согласиться Виг. – Но что нам делать с ней?

– На нашем пути будут несколько пещер, – отозвался карлик. – Они мало кому известны. Мы можем оставить галлиполаю в одной из них, а при возвращении заберем оттуда. – Внезапно его лицо омрачилось. – Ну, а если потерпим неудачу, будет уже все равно.

Нарисса сильнее вцепилась в руку принца.

– Пожалуйста, не оставляйте меня здесь, – жалобно произнесла она; из сапфировых глаз женщины побежали слезы.

– Мы тебя не бросим, – мягко ответил он, отводя от глаз галлиполаи прядь изумительных золотистых, с медовым отливом волос. – Обещаю.

Услышав его слова, Нарисса снова потеряла сознание.

Виг с неодобрением взирал на Тристана. «Опять он руководствуется велениями своего сердца, спасает еще одного беспомощного зверька, – подумал старик, качая головой. – Как он не понимает, что до добра подобное не доведет…»

Принц, вслушиваясь в жуткую тишину долины, посмотрел на нежное лицо галлиполаи, после чего перевел взгляд на смертоносные колеса с привязанными к ним мертвыми телами. Тристан понимал, что для лежащей у него на руках прекрасной молодой женщины пути назад нет и что в каком-то смысле причиной этого стал именно он.

– Ну и пусть! – сказал принц упрямо, как будто ни к кому не обращаясь.

И, поднявшись, отправился вместе с Гелдоном прятать трупы, с явной неохотой предоставив Нариссу заботам мага.

* * *

К тому времени, когда сгустились сумерки, Тристан проникся удивительной нежностью к прекрасной женщине с белыми крыльями. Она сидела в седле позади него, обхватив принца руками. Тристан пытался расспрашивать Нариссу о ее жизни, но та отвечала не слишком охотно. «Может, она единственная известная мне женщина, которая не знает, что я принц», – подумал он с грустной улыбкой.

Когда совсем стемнело и в небе взошли три красные луны, карлик сделал знак остановиться; тут, по его словам, и следовало провести ночь. Однако Тристан внезапно почувствовал, как тело галлиполаи у него за спиной напряглось, а дыхание участилось.