Текст книги "Пятая волшебница"

Автор книги: Роберт Ньюкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

– Хозяин сказал, что никто пока не заплатил за тебя. – Раздувая ноздри, мужчина жадно втягивал запах волос девушки и цепкими, заскорузлыми руками шарил по ее груди. – А я сказал, что мне плевать на цену, заплачу, сколько следует. Сегодня ночью ты будешь моей!

Старый маг не успел и рта раскрыть, как Тристан оказался за спиной незнакомца, возжелавшего обладать Лилит, и, обхватив левой рукой его шею, правой пропустил метательный нож меж ног развратника и слегка приподнял его лезвие. Послышался звук разрезаемой ткани. Тот застыл, не решаясь шевельнуться. В зале воцарилась мертвая тишина.

– Не зарься на чужое, эта девушка не для тебя, – негромко проговорил принц. – А если чем-то недоволен, могу отрезать тебе яйца и попрошу скормить следующему желающему отужинать в этом притоне. Отпусти ее. – И в подтверждение своих слов принц еще чуть-чуть поднял нож.

В этот момент руки незнакомца разжались, и принц развернул его к себе лицом и поднял нож, целясь им прямо ему в глаз.

– Убирайся.

– И не подумаю. Мне ее обещали! – с вызовом ответил тот.

Тристан ткнул кончиком ножа в нижнее веко похотливого пьянчуги. По лезвию потекла тоненькая струйка крови.

– Если будешь упрямиться, лишишься глаза, – рявкнул он. «Одаренная» кровь в его жилах побежала быстрее, точно моля отомстить за все ужасы, свидетелем которых он стал. – Пошел вон, падаль!

Пьяница счел за лучшее мгновенно ретироваться.

Не дав Вигу возможности вмешаться, все еще с ножом в руке, Тристан прошагал через весь зал в сторону стойки и, заглянув в поросячьи глазки хозяина, сделал жест в сторону Лилит.

– Я беру ее. Сколько?

Выражение лица принца ясно говорило, что отказа он не потерпит.

Однако жадность все же пересилила в толстяке осторожность.

– Сколько, спрашиваешь? Дай-ка подумать. Насколько мне известно, она не знала мужчины, так что девица обойдется тебе недешево. – Он навалился на стойку, прижав к ней ладони и широко растопырив пальцы.

Терпение Тристана топнуло.

Он не глядя метнул нож. Тот вонзился в стойку точно между большим и указательным пальцами правой руки хозяина постоялого двора.

– Последний раз спрашиваю – сколько, подонок?

– Четыре золотых, – пролепетал толстяк и, трясясь от страха, убрал руку подальше от ножа.

Принц достал из кармана несколько монет и швырнул их на стойку. Золото громко звякнуло. Если не считать этого звука, в зале по-прежнему стояла мертвая тишина.

Потянувшись через стойку, Тристан подтянул к себе хозяина, вытащил нож из стойки и нацелил его в лицо толстяку.

– За то, что я дал тебе сверху, предоставишь нам вторую комнату. – Отпустив его, он обошел стойку. – Какая тут у тебя самая лучшая?

Хозяин, дрожа, протянул ему ключ. Принц взял его и вернулся к столу.

В глазах Вига можно было заметить явное неудовольствие поведением спутника. Лилит замерла, ошеломленная и напуганная пуще прежнего.

– Значит, я должна сейчас идти с тобой? – спросила она, изо всех сил стараясь унять дрожь в голосе.

– Нет, – прошептал в ответ Тристан. – Мы уходим, вот только заберем свои вещи. Вылезем в окно. Я попросил еще одну комнату только для того, чтобы усыпить бдительность этого мерзавца. Ты ведь хочешь выбраться отсюда, верно? Ну, теперь у тебя появился шанс.

Девушка ошеломленно смотрела на принца. Старый маг поднялся с места.

– Ты окончательно сошел с ума? – так же негромко спросил он. – Согласен, после того, что ты тут сейчас натворил, нам лучше всего покинуть этот притон, но мы ни как не можем взять с собой девушку!

– Вы оба сейчас же уходите вместе со мной, – решительно заявил Тристан, наклонившись к старику вплотную. – Я видел столько боли и насилия, что этого«хватило бы на тысячу жизней, но не сделал ничего, чтобы помочь хоть кому-то. Теперь я жалею, что так старательно прислушивался к твоим благоразумным советам. Она пойдет с нами, а если у тебя имеются возражения, мы уйдем вдвоем, и ты можешь поступать так, как тебе заблагорассудится.

Принц бегло оглядел зал. Некоторые из сидевших за столиками посетителей повскакивали со своих мест и громко переговаривались, возбужденно размахивая руками; не вызывало сомнений, что темой их обсуждения являются именно они с Вигом.

Маг поглядел в глаза человека, которого так горячо любил, и, почувствовав, что принц не потерпит отказа… улыбнулся.

– Хорошо. Мы уходим. Втроем.

Тристан, все еще сжимая в руке нож, резко повернулся и зашагал через весь зал к лестнице, чувствуя, как злые настороженные взгляды буравят ему спину.

Да, задерживаться тут явно не следовало.

* * *

Покинуть постоялый двор оказалось легче, чем думал Тристан. Они быстро собрали вещи, и Виг распахнул окно. Совсем недалеко от окна тянулся достаточно пологий скат крыши, а прямо напротив виднелась конюшня. Один за другим спутники соскользнули на крышу и спрыгнули на землю. Принц поймал Лилит в расставленные руки и задержал в объятиях чуть дольше, чем хотелось бы магу. Девушка по-прежнему была сильно напугана, но все же сумела улыбнуться Тристану.

Принц бросился на конюшню, растормошил спящего конюха и помог ему оседлать коней. Парнишка, которому хорошо заплатили, вывел чалую кобылу для Лилит. Вскочив в седла, спутники пустили лошадей галопом по залитой светом трех лун дороге, стараясь как можно быстрее оставить постоялый двор далеко позади. Принц изредка поглядывал на Лилит, но вскоре понял, что за нее можно не волноваться, девушка оказалась прекрасной наездницей.

Для ночлега они выбрали поляну у подножия небольшого холма, рядом с извилистым ручейком. Тристан и Лилит устроились бок о бок на мягкой траве. Виг расположился так, чтобы не выпускать из виду дорогу, и взял на себя обязанности дозорного. Принц понимал, почему он вызвался стоять на страже: Верховный маг, если требовалось, мог обходиться без сна много дней подряд и обнаруживал любую опасность намного раньше Тристана.

Прежде чем уснуть, принц и Лилит, несмотря на усталость, долго беседовали. Девушка попросила назвать ей свои имена – чтобы знать, кого благодарить за спасение, и Тристан не стал их скрывать, однако из предосторожности представил Вига, прятавшего свои косички под капюшоном, кузнецом, а себя – его подмастерьем.

По словам Лилит, она была дочерью главного таммерландского сборщика налогов Аджемедеса из дома Альвинов, который по роду своей деятельности был принят при дворе. Брат Лилит служил в королевской гвардии, сама же она, как и ее покойная мать, учила детей. После того как крылатые монстры сожгли их дом и убили отца и брата, Лилит схватила все оказавшиеся под рукой деньги и, вскочив на коня, в ужасе поспешила на север в потоке других беженцев. Но, как она уже говорила, хозяин постоялого двора отобрал у нее и лошадь, и деньги, заставив прислуживать посетителям.

Заканчивая свою печальную повесть, Лилит разрыдалась, и принцу пришлось довольно долго ее успокаивать. Ему очень понравилась эта девушка, но он не забывал, что их знакомство продлится совсем недолго – ровно до тех пор, пока они не доберутся до развилки дороги.

Однако он уже сейчас почти не сомневался, что будет жалеть о том, что расстался с ней. Красивая, умная, добрая девушка явно симпатизировала принцу, которого считала подмастерьем кузнеца. Перед сном Лилит робко прикоснулась к щеке Тристана и искренне поблагодарила его за доброту и заботу. Он укрыл ее накидкой и, перед тем как заснуть, долго лежал, глядя на звезды и стараясь разобраться в собственных чувствах.

На следующий день всадники продвигались столь же медленно; дорога по-прежнему была забита беженцами. Виг, погруженный в свои мысли, ехал впереди, а Лилит и Тристан следовали за ним.

Многие беженцы была в весьма плачевном состоянии – раненые, в окровавленных повязках, они с трудом волочили ноги. Крылатые монстры убивали не только людей, но и животных, поэтому большая часть беженцев передвигались пешком. Лишь изредка встречались всадники или влекомые быками повозки.

Когда начали сгущаться сумерки, трое спутников съехали с дороги, чтобы в стороне от нее разбить лагерь. Они нашли маленькую поляну на берегу той реки, вдоль которой скакали весь день. Тристан, вызвавшись пополнить запас пищи, удалился в сторону ближайшей рощи и через некоторое время вернулся с добычей. Благодаря ему на ужин путники лакомились показавшейся им необыкновенно вкусной крольчатиной. Ночь выдалась теплая и ясная, небо было усыпано мириадами звезд. Пламя костра, словно островок в ночи, объединяло сейчас тех, кому предстояло наутро расстаться..

– Мы были рады помочь тебе, – с улыбкой сказал Виг девушке, бросив при этом быстрый взгляд на принца. – Хотелось бы, правда, чтобы эта встреча произошла при других обстоятельствах. – Он протянул Лилит горсть золотых монет. – Мы с Тристаном хотим, чтобы ты взяла эти деньги. Лошадь тоже оставь себе – до Эфиры путь неблизкий. Жаль, что мы не можем сделать для тебя ничего больше.

В свете костра было видно, что глаза Лилит подернулись влагой. Она с благодарностью обняла Вига. Принц не сомневался, что суровый маг проникся к девушке искренней симпатией.

– Спасибо, Виг, – произнесла она взволнованно. – Я никогда не забуду вас обоих.

Старик встал, откашлялся, как бы в некотором смущении, и посмотрел на Тристана.

– Сегодня я снова постою в дозоре, расположусь вон за тем холмом, поближе к дороге. Вряд ли, конечно, за нами кто-нибудь гонится, но осторожность никогда не помешает. Желаю вам приятного сна. – Он повернулся и, не оборачиваясь, побрел в сторону холма. Тристан и Лилит провожали его взглядом, пока фигура их спутника не растворилась в ночи.

– Какой чудесный старик! – воскликнула девушка. – Жаль, что мы провели вместе так мало времени. Он, наверно, мог бы порассказать много чего интересного. И все же иногда он держит себя так, точно несет на плечах бремя всего мира.

«Если бы ты знала, насколько недалека сейчас от истины!» – подумал Тристан.

Некоторое время они сидели в молчании, как зачарованные глядя на танцующее языки пламени. Вокруг подняли возню ночные обитатели леса, изредка потрескивали ветки в костре. Лилит подняла глаза к ночному небу.

– Когда я была маленькой, отец рассказывал мне о звездах, и я никогда не забуду его слова, – заговорила девушка, унесясь мыслями в дорогое ей прошлое. – Он говорил, что ночное небо – это темное одеяло, которое духи Вечности набрасывают на нас каждый вечер, чтобы мы не замерзли. И звезды – это вовсе не звезды, а крошечные дырочки, которые они проткнули в этом одеяле, чтобы сквозь него проникали лучи света. Через эти отверстия духи могут приглядывать за нами, точно так же, как они делают это днем. И увидев звезды на небе, мы можем спать спокойно, зная, что находимся под их защитой, – Лилит посмотрела принцу в глаза.

Он улыбнулся, растроганный чудесной выдумкой. Нужно непременно запомнить, чтобы позже рассказать своим детям – когда или, точнее, если такое время придет. «Если я выживу», – подумал Тристан. Глядя на сидящую рядом прекрасную девушку, он позволил себе немыслимую роскошь задаться вопросом – как было бы чудесно, если бы у них появились общие дети. Охваченный волнением, он положил руку на затылок Лилит, притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы. Девушка ответила ему, и Тристан почувствовал, что им овладевает страсть, несравненно более глубокая, чем ему когда-либо приходилось испытывать.

В ее взгляде он прочел ответное желание. Лилит поднялась, медленно сняла платье и уронила его к своим ногам. Великолепное тело, освещаемое пламенем костра, само, казалось, излучало жар.

Охваченный желанием, принц попытался притянуть девушку к себе, но она с улыбкой мягко оттолкнула его.

– У меня возникла мысль получше. – Она негромко засмеялась. – Давай искупаемся. По дороге я заметила ниже по течению небольшую заводь.

И, не дав ему возразить, Лилит развернулась и побежала по берегу реки, с разбега прыгнув в воду в полусотне ярдов от того места, где стоял принц.

Тот, мгновенно сбросив одежду, бросился следом и вошел в воду по пояс, отыскивая взглядом девушку.

Внезапно она вынырнула совсем рядом с Тристаном. Рассмеявшись как ребенок, которому удалось перехитрить кого-то, Лилит обхватила шею принца руками, прильнув грудью к его торсу. Прикосновение твердых и влажных сосков девушки истомой отдалось во всем теле Тристана, и он притянул к себе ее гибкий стан, ощущая, как страсть охватывает его все сильнее. Их губы нашли друг друга и слились в долгом поцелуе. Вдруг девушка выскользнула из объятий принца и вновь нырнула. Охваченный возбуждением, Тристан тоже нырнул, пытаясь под водой дотянуться до Лилит. Ему это удалось, и они одновременно вынырнули, жадно хватая ртом воздух. И вновь Лилит выскользнула из его объятий, а Тристан, безошибочно угадав направление ее движения, поймал девушку и притянул к себе… Их тела соприкасались в теплой глубине воды. На принца все это действовало в высшей степени возбуждающе; его желание нарастало с каждым мгновением.

В конце концов они вышли из воды и рука об руку направились вдоль берега туда, где догорал костер. Лилит подняла с земли одежду, разложила ее на росистой траве и посмотрела на Тристана так, что у него бешено заколотилось сердце. Девушка подошла вплотную к принцу и, положив руки ему на плечи, сказала шепотом:

– Я никогда не была с мужчиной. Когда хозяин постоялого двора сказал, что овладеет мной, я перепугалась до смерти. А потом появились вы с Вигом. Я знаю, завтра утром мы расстанемся, но хочу верить, что ты будешь иногда вспоминать обо мне.

Не дожидаясь ответа, Лилит прильнула к Тристану всем телом, заставив его задрожать от желания.

– Я рада, что ты будешь у меня первым, – еле слышно произнесла она. – Ты красивый, сильный и не сделаешь мне больно, я чувствую это. Возьми меня, Тристан, и оставь мне кое-что на память о себе.

Лилит мягко повалила принца на лежащую на траве одежду, а затем легко, словно бабочка, опустилась сверху, дав ему возможность на мгновение ощутить прикосновение теплого и влажного лона.

– Закрой глаза, любовь моя, – прошептала она, обхватив его бедра своими. Тристан полностью отдался охватившей его страсти. Теплый ночной воздух окутывал влюбленных, словно коконом, и казалось, во всем мире существуют лишь они двое. Через некоторое время принц перестал ощущать свои руки и ноги. Он словно весь превратился в одну струну, которую девушка сначала настроила, добиваясь совершенства звучания, а затем сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее принялась исполнять на ней мелодию любви.

Вдруг сквозь заглушающий все звуки стук крови в висках принц уловил донесшийся непонятно откуда голос.

– На самом деле ты у меня далеко не первый, так что я прекрасно знаю, что делать. Если у меня родится девочка, я научу ее всему, что знаю сама. Но если окажется, что это мальчишка, мой ненаглядный принц, я придушу его собственными руками.

Голос определенно принадлежал не Лилит, но казался смутно знакомым. Тристан с трудом приподнял отяжелевшие веки. Лицо Лилит исчезло.

На него смотрели карие глаза Наташи, герцогини Эфиры.

Госпожи Шабаша.

Желание мгновенно сменилось ненавистью. Принц попытался высвободиться из объятий оборотня, но не смог этого сделать.

– Где Лилит? – спросил Тристан, все еще не до конца понимая, что произошло.

Даже попытка отвернуться от волшебницы окончилась для него неудачей.

Та язвительно улыбнулась.

– Не было никакой Лилит, жалкий глупец. – Она рассмеялась. – Но, так и быть, можешь взглянуть на нее в последний раз – прежде чем умрешь.

Лицо Наташи как бы подернулось волнами и стало таять. Миг – и перед ним возникло нежное, любящее лицо Лилит, ее блестящие зеленые глаза и рыжие волосы.

«Это немыслимо, – мелькнуло в голове принца. – Я, наверное, сошел с ума…»

Внезапно он вспомнил. Ведь Виг говорил, что Наташа умеет по своему желанию изменять внешность. Потеряв дар речи, Тристан смотрел в лицо Лилит, девушки, которую, как ему казалось, он полюбил; внезапно сквозь черты этого милого лица снова медленно начали проступать карие глаза и каштановые волосы госпожи Шабаша.

– Мерзкая тварь! – взорвался он. – Где моя сестра? Наташа размахнулась и влепила ему пощечину, ее бедра снова начали волнообразно двигаться.

– Выкинь из головы всякие мысли о своей сестре, – небрежно произнесла она. – Ты никогда ее больше не увидишь. Она – одна из нас и, скорее всего, сейчас уже далеко отсюда. Не волнуйся, о ней прекрасно позаботятся. Кстати, должна заметить – твой маг устроил в тот день неплохой фокус. Но мне, как видишь, все же удалось вас найти. А сейчас можешь и не пытаться его позвать – я позаботилась о том, чтобы нас никто не услышал, даже старик.

– Ты нашла нас еще на постоялом дворе, – прошептал Тристан, обращаясь, скорее, к себе самому. – Ты была с нами последние два дня!

– Ну, сообразил наконец. – В тоне волшебницы послышалась злая насмешка. – Разумеется, мы предполагали, что вы первым делом попытаетесь добраться до Призрачного леса. А что еще вам оставалось после того, как Верховный маг узнал, что его старый друг жив? Поэтому, пока вы проливали слезы над дорогими вашим сердцам трупами – у нас не было никаких сомнений, что вы так и поступите, – я преспокойно дожидалась вас на постоялом дворе. – Наташа посмотрела на принца, прикрыв глаза от удовольствия. – Мы, конечно, рассчитывали еще и на виктара, но тебе каким-то образом удалось его убить. Похоже, ты первый, кто сумел с ним справиться. – В голосе волшебницы зазвучало что-то похожее на уважение. – Хотя вас это, как видишь, не спасло. А виктар, между прочим, на самом деле живехонек.

– Мне доставило огромную радость убить его, – прохрипел Тристан. – И с такой же радостью я прикончу тебя.

– Ты переоцениваешь себя, мой ненаглядный. – Наташа провела длинным красным ногтем по его лицу, груди, после чего принялась описывать им круги вокруг напрягшихся сосков принца. – Но я хочу поблагодарить тебя за то, что ты вел себя на постоялом дворе как настоящий мужчина, хотя, сам понимаешь, я не нуждалась ни в чьей помощи. Мне ничего не стоило уничтожить всех этих забулдыг одной лишь силой мысли. – Волшебница наклонилась ниже, касаясь Тристана упругой грудью, и принялась сладострастно облизывать его лицо и шею. – Вообще-то я не надеялась, что ты сам предложишь взять меня с собой.

Тристана терзала ярость, но сейчас в нем вспыхнул еще и стыд. «Виг предупреждал меня, чтобы я ни во что не вмешивался, – подумал он. – Но я не послушал его, и теперь это погубит нас обоих!»

– Если ты решила убить меня, почему не делаешь этого? – с презрением спросил он, надеясь вывести Наташу из себя. – Только болтать умеешь, как и ваша Сакку, а толку чуть.

В карих глазах волшебницы вспыхнуло бешенство. «Убить меня ей мало, – внезапно понял он, – да она и не скрывает, чего хочет от меня добиться. Но я сделаю все, чтобы мерзавка этого не получила, пусть даже мне суждено погибнуть».

– Ты умрешь, не сомневайся, и старик тоже. Но прежде мы завершим начатое. Сегодняшняя ночь принесет мне три чудесных подарка. Головы принца Евтракии и Верховного мага Синклита я залью воском, чтобы они не пострадали во время путешествия на мою новую родину через море Шорохов.

– А третий? – спросил Тристан.

Он не сомневался в ее ответе, но почему-то ему хотелось услышать это собственными ушами.

– Наш ребенок, конечно. – Глаза волшебницы вспыхнули. – Ребенок, которым ты вот-вот наградишь меня. Он будет расти во мне во время путешествия по морю, когда я выполню здесь все, что намечала. Только представь себе: твоя кровь смешается с моей, и на свет появится первое дитя Избранного, выношенное не кем-нибудь, а мной!

Она прикрыла глаза и с неистовством продолжила волнообразные движения бедрами, упершись руками в грудь словно распятого на земле Тристана. Принц изо всех сил пытался противостоять ее натиску, но по-прежнему не мог пошевелиться. Наташа начала издавать сладострастные стоны, явно приближаясь к моменту наивысшего экстаза. «Я должен вырваться! – билось в голове Тристана. – Должен, во что бы то ни стало. Нельзя допустить, чтобы она выносила ребенка моей крови».

Однако все усилия принца были тщетными. Каким-то образом все его порывы сейчас подчинялись воле Наташи. Он понимал, что еще несколько мгновений – и она получит желаемое. Тристан старался скинуть с себя наваждение, не поддаваться животному желанию, но каждый раз, когда Наташа на мгновение задерживала свое движение в наивысшей точке, а затем, содрогаясь, стремительно опускалась на него, прижимаясь к мокрому от пота животу, по всему телу принца прокатывалась волна наслаждения и «одаренная» кровь вскипала в жилах, как бы подтверждая, что все происходит именно так, как надо. Постепенно стоны волшебницы сменились яростными вскриками, и не в его силах было остановить неизбежное.

Внезапно Тристан увидел в ночном небе что-то вроде лазурного сияния, постепенно приобретающего более определенную форму. Текучий, беспрерывно движущийся жгут голубого света безмолвно заскользил вокруг Наташи. Один его конец, казалось, плясал и играл у нее над головой, а другой тянулся куда-то вдаль, пропадая из поля зрения принца. Сначала он подумал, что это, наверно, дело ее собственных рук, но потом стало ясно, что волшебница ни о чем не догадывается.

На глазах у Тристана жгут обвился вокруг Наташи и начал все плотнее обхватывать ее.

Принц подумал, что это петля палача, все сильнее затягивающаяся на шее госпожи Шабаша.

Однако Тристан не мог больше сдерживаться под напором похотливых движений оседлавшей его волшебницы и, проклиная себя, вынужден был признать, что проиграл. Как раз в этот момент петля на шее Наташи затянулась, и одним беспощадным рывком голубой жгут сорвал ее с принца и отбросил в сторону. Волшебница вцепилась руками в стискивающий ее шею жгут в бесплодных попытках освободиться, но лазурная петля была слишком прочна, и Наташа начала задыхаться. Она боролась изо всех сил, но голубой жгут неумолимо тащил ее к реке.

Тристан почувствовал, что снова может двигаться. Он потянулся к колчану, лежащему рядом с его одеждой, и, выхватив один из метательных ножей, кинулся к Наташе, тело которой уже наполовину скрылось в воде. Одним ударом он перерезал горло волшебницы от уха до уха. Потом ухватил Наташу за волосы и погрузил ее голову в воду, удерживая там.

В этот момент голубой жгут выскользнул из воды и исчез в ночном небе так же быстро, как появился.

Тяжело дыша, принц вытащил тело волшебницы на берег и бросился туда, где были сложены вещи путников. Схватив дрегган, он вернулся к берегу.

Лицо Наташи выглядело спокойным, почти невинным. Взяв меч обеими руками, Тристан поднял его над головой, полный решимости убить ту, которая, без сомнения, прикончила бы его самого и унесла бы в себе его дитя.

– Во исполнение моей клятвы!

Меч опустился и отсек голову от тела.

Тут же небо рассекли молнии, загрохотал гром. Таких удивительных, ослепительных, ветвистых молний принц не видел никогда в жизни. Они били в землю одна за другой, вокруг стало светло как днем. Яростные раскаты оглушительного грома, казалось, одной лишь силой звука способны были смести все на своем пути. Тристан, обнаженный, с мечом в руке, стоял, глядя на разбушевавшуюся стихию, а затем поднял отрубленную голову и швырнул ее в воду; следом он столкнул в реку обезглавленное тело волшебницы.

Вернувшись к костру, он увидел высокую фигуру Вига.

Тристан быстро оделся и подошел к старику. Тот даже не удостоил его взглядом. Принц опустился на траву рядом; оба молчали, глядя в сторону реки.

– Этот голубой жгут – твоих рук дело? – спросил наконец Тристан, заранее зная ответ и не глядя на мага. – Мне следует поблагодарить тебя за то, что ты еще раз спас мне жизнь.

– Всегда рад услужить, – отозвался старик, в его голосе сарказм смешивался с глубокой усталостью. – Подозрения относительно нее возникли у меня еще в тот момент, когда она подошла к нашему столику там, на постоялом дворе.

– Ты знал?

– Не совсем, – ответил Виг, поглаживая край своего одеяния. – Я заметил вокруг нее слабую ауру, однако не было возможности определить, кто это – Наташа или просто девушка с «одаренной» кровью. Ты ведь помнишь, она была обучена скрывать свою кровь. Однако для того, чтобы делать это так долго, требуется просто невероятная сила, и иногда мне удавалось уловить в ней что-то странное. Тем не менее сомнения меня не покидали. Вот почему я эти ночи не спал чтобы помочь тебе, если понадобится.

– Она, перед тем как убить нас, хотела зачать от меня ребенка, – медленно произнес принц. – И надо признаться, если бы не ты, добилась бы своего.

– Не сомневаюсь. Помнишь, я рассказывал, что во время войны волшебницы прикладывали массу усилий, чтобы вырастить особенных девочек с «одаренной» кровью? Волшебницы полностью подчинили своей воле процесс их зачатия, Тристан. Да, Наташа хотела от тебя ребенка, при условии, конечно, что это оказалась бы девочка.

– Если это так важно для них, почему ни одна не овладела мной еще тогда, на помосте? Они ведь велели Клюге убить меня.

Виг задумался.

– Скорее всего, из-за нехватки времени. Фейли приказала им поскорее уничтожить магов и всех членов королевской семьи. Однако полной уверенности у меня нет.

«Нужно как можно быстрее начать обучать его магии, – подумал старик. – Однако сначала мы должны найти Шайлиху и Парагон. Мало того – не исключено, что мы погибнем в процессе этих поисков, но если все же нам удастся совершить невозможное, Избранный должен прочесть Пророчества еще до начала обучения».

Тристан долго сидел рядом со стариком, не произнося ни слова. Наташа убита, и очень многое, связанное с ней, продолжало оставаться выше его понимания. Это имело отношение к Лилит. Умом он понимал, что никакой Лилит на самом деле не существовало, и тем не менее не мог выкинуть ее из головы. И хотя они провели вместе совсем немного времени, он почувствовал что-то вроде зарождающейся любви. Настоящей любви.

Увы, Лилит была всего лишь наваждением.

– Я знал ее совсем недолго, и все же мне кажется, что это была женщина, которая… – с грустью начал Тристан и замолчал, не в силах выразить свои чувства.

С реки подул ночной ветерок. «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды», – вспомнилось принцу.

– Понимаю, – сказал старик. – Не сомневаюсь, когда-нибудь ты встретишь свою Лилит, но прежде нужно отыскать Шайлиху.

Верховный маг прилег на траву, укрыв лицо капюшоном. Завтра их ждет дорога. Что ожидает их в Призрачном лесу? Одной Вечности известно.

Оберегая покой старика, принц просидел до рассвета, не в силах прогнать мысли о случившемся и гадая, удастся ли ему когда-нибудь встретить такую же, как Лилит.