Текст книги "Пятая волшебница"

Автор книги: Роберт Ньюкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

«Да, – мысленно ответил Верховному магу Феган. – Мы выяснили все, что хотели».

Его сознание отделилось от сознания Вига, и окружавшие их удивительные голубые облака начали таять. Верховный маг открыл глаза. Дыхание быстрыми толчками вырывалось из его груди, и понадобилось время, чтобы глаза привыкли к освещению в комнате.

– Замечательно, – прошептал Виг. – Я верю карлику, который посылает тебе сообщения. Он ненавидит Шабаш и свою рабскую зависимость от волшебниц.

Маг-отступник улыбнулся.

– У меня сложилось такое же впечатление. Интересное переживание, не правда ли?

Принц сидел в полном ошеломлении, до конца не понимая, свидетелем чего только что стал.

– Это правда? Вы почувствовали, что у него на сердце, несмотря на разделяющее нас море Шорохов?

– Да, – ответил Верховный маг и перевел на Фегана взгляд своих пронзительных аквамариновых глаз. – Однако Тристан и я фактически отдаем свою жизнь в твои руки, и поэтому есть еще кое-что, в чем я должен быть уверен. – Он встал и многозначительно посмотрел в глаза сидящему перед ним калеке. – Уверен, ты понимаешь, о чем речь. И если ты не обманываешь нас, то не откажешься выполнить мое требование.

Сбитый с толку принц смотрел на Вига, в ожидании ответа стоящего над креслом мага-отступника.

– Понимаю, чего уж тут не понять, – отозвался Феган. – Тристан, тебе предстоит не очень-то приятное зрелище. Увы, мне удалось добиться очень немногого. Даже вода Пещеры не помогла…

Верховный маг медленно приподнял край его одеяния. Принца пронзило ощущение, будто что-то в этом роде он и должен был увидеть, но на самом деле такого он никак не ожидал.

Ноги мага-отступника производили ужасное впечатление. Кожа практически отсутствовала, а мышцы выглядели так, точно какой-то дикий зверь буквально в клочья изодрал их зубами и когтями. То, что уцелело – ярко-красные обрывки мышечной ткани – постоянно пульсировало. Фактически от ног осталась в лучшем случае половина, и Тристан недоуменно подумал, как этот человек может выносить такую боль и почему не погибает от инфекции. Ах да, вспомнил он. Это же Феган, маг, защищенный «чарами времени». «Господин», как называли его гномы, но только сейчас принц понял, что это слово в их устах было выражением лишь почтительного благоговения. Тристан внезапно ощутил глубочайшее уважение к искалеченному старому магу, несмотря на свои несчастья не утратившему способности к разрешению столь сложных проблем. Виг опустил край одежды Фегана и выпрямился.

– Я должен был убедиться, – извиняющимся тоном сказал он. – И учти – даже сейчас, несмотря ни на что, я не могу быть полностью уверен, что ты говоришь правду. Но у нас нет выбора. – Он посмотрел на принца. – Мы уходим. Немедленно. Ты согласен?

– Да, – ответил Тристан.

– Ты понимаешь, что, может быть, это просто уловка, чтобы заманить нас в руки волшебниц?

– Да. Но я верю ему. – Принц перевел взгляд на мага-отступника. – Прежде чем мы отправимся в путь, я хотел бы попросить тебя кое о чем.

– О чем же? – осведомился Феган.

– Я хотел бы поговорить с Малюткой Шенноном.

– Это исполнить нетрудно. – Он развернул свое кресло в сторону Толстого Майкла, который все это время, ничем не выдавая своего присутствия, простоял в углу. – Сходи за Шенноном. Да не мешкай.

Вскоре гном вернулся в сопровождении Малютки.

– Избранный желает поговорить с тобой, – сказал увечный маг и развернул кресло таким образом, чтобы видеть их обоих; на его лице ясно читалось любопытство.

Тристан сверху вниз посмотрел на гнома и улыбнулся ему.

– Мы с Вигом какое-то время будем отсутствовать, – сказал он, подойдя поближе к Шеннону. – Но мы вскоре вернемся. Я хочу, чтобы ты, пока нас здесь не будет, пообещал мне хорошо заботиться о Озорнике.

– Я уже и сейчас о нем забочусь, – заявил Малютка, как обычно, напыжившись от гордости. – Озорник в конюшне. Я хорошенько почистил его и дал самого лучшего овса. Думаю, он полюбит меня.

– Наверняка. И не забывай его выгуливать. Он обожает морковку – и чтобы ему почесывали за ушами.

– Я все понял, принц.

Тристан широко улыбнулся и прищурился, принимая решение.

Есть еще кое-что…

– Что именно?

– Если я не вернусь, Озорник твой. Только смотри, береги его.

Шеннон явно пришел в смятение, на глазах гнома выступили слезы. Никто никогда не дарил ему ничего столь прекрасного, как Озорник. «Конь Избранного», – потрясенно подумал он.

– Ты так добр, мой господин! Но я от всей души надеюсь, что вы вернетесь.

– Ты назвал меня «господином», – с улыбкой произнес принц. – Не думаю, что следует так говорить. Здесь только один господин.

– Прошу прощения, – Малютка застенчиво перевел взгляд на Фегана, а потом снова на Тристана, – но я не уверен, что это так.

Принц вернулся к своему креслу и надел на себя перевязь с дрегганом. Потом проверил, все ли ножи на месте, и подошел к окну. Разговор продолжался всю ночь, на востоке уже разгоралась заря. Тристан ощутил запах соли, принесенный морским бризом.

Протянув руку, он коснулся рукоятки дреггана. Меч по-прежнему вызывал у него восторг, несмотря на то что именно этим оружием был убит его отец. «Неужели мне предстоит убить и сестру», – мелькнула тягостная мысль. Принц вытащил из-под кожаного жилета висящий на шее медальон с изображением льва и палаша. Последний дар родителей… Он засунул его обратно в вырез жилета.

Повернувшись, Тристан увидел, что маг-отступник протягивает Вигу оловянную ладанку. Тот надел ее на шею, спрятав под своим одеянием. Слишком уставший, чтобы задавать новые вопросы, принц снова обернулся в сторону моря.

– В каком месте возникнет портал? – не оборачиваясь, спросил он.

– Прямо перед тобой, – услышал он ответ Фегана.

Не успели эти слова отзвучать, как на расстоянии около двух шагов от Тристана возник сверкающий лазурный водоворот изумительной красоты. Невероятное сплетение цвета и его световых отблесков бешено вращалось, манило к себе, и принц ощутил, как его «одаренная» кровь отвечает на этот призыв.

Он скорее почувствовал, чем увидел, что Виг стоит рядом с ним. Верховный маг взял его за руку, и они шагнули вперед.

Часть 5
ЦИТАДЕЛЬ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Отсутствия зла недостаточно, чтобы породить добро. Однако обратное верно – отсутствие добра порождает зло.

Аксиома Синклита магов

Фейли еще раз с удовлетворением отметила, что в убранстве помещения отсутствуют все лишние детали и оно в полной мере соответствует предстоящему великому моменту. Сооруженный много лет назад по приказу первой госпожи Шабаша в подземельях Цитадели, этот зал в форме ротонды, отделанный чистейшим, без единой прожилки, белым мрамором, был предназначен для совершения «причастия кровью» и носил название Святилища. Его куполообразный свод поднимался на высоту не менее семидесяти футов. В верхней точке свода имелось небольшое круглое отверстие, которым оканчивался длинный вертикальный туннель, начинающийся на крыше Цитадели, – через него в Святилище проникал небесный свет. Во всю ширину зала на круглом полу черным мрамором был выложен символ Шабаша – Пентангль, на концах которого были установлены пять черных мраморных тронов с высокими спинками. За каждым из тронов на стене, плавно переходящей в свод, горел масляный светильник треугольной формы. Свет от пяти светильников образовывал на своде помещения золотистый знак Пентангля. В центре Святилища высился величественный алтарь из белого мрамора. Вот уже три дня Фейли ежедневно посещала Святилище и собиралась делать так все оставшиеся до «причастия» дни, после чего должна была наступить «расплата». Она приходила сюда, чтобы подготовить свой разум для предстоящего и оживить в памяти магические знания, вырванные много лет назад у Фегана. Волшебница понимала, что заклинание потребует всех ее сил и умений, но была уверена, что справится с этим.

Первая госпожа Шабаша, одетая в бледно-зеленое платье с вышитым на груди золотистым знаком Пентангля, бросила взгляд на стоящую рядом с ней Шайлиху; чувствовалось, что их новая сестра в восторге от Святилища. Фейли привела ее сегодня сюда, чтобы она заранее освоилась с этим местом, чувствовала себя здесь уверенно и свободно. Вскоре должны были подойти и остальные волшебницы.

После того как Шайлиху в третий раз подвергли заклинанию «фантомных страданий», прошло всего несколько дней, но рвение, с которым она желала начать изучение магии, превзошло все самые пылкие мечты Фейли. Молодая женщина обладала незаурядным умом и не менее, а, может быть, даже более страстно желала исполнения всех планов сестер. Это была долгожданная победа. Теперь Шайлиха в полной мере стала одной из них, о чем неоспоримо свидетельствовали выражение ее глаз, тембр голоса, речь, манеры. И очень скоро, благодаря непревзойденному качеству своей крови, она станет во главе Шабаша. Фейли улыбнулась. Наконец-то их стало пятеро!

– Красиво, не правда ли? – обратилась она к молодой женщине.

– Даже твое описание, сестра, не подготовило меня к тому, что я вижу. – В карих глазах Шайлихи блестел искренний восторг. – Скажи, который из них мой? – спросила она, подойдя к одному из тяжелых мраморных тронов.

– На первых порах тот, что справа от тебя, – ответила волшебница. – Но когда ты сделаешься первой госпожой Шабаша, им станет вот этот, ближайший ко мне.

– Можно мне сесть на него?

– Разумеется, сестра моя, – со счастливой улыбкой ответила первая госпожа Шабаша.

Шайлиха подошла к трону, поднялась на две его ступени и села, аккуратно расправив складки просторного платья с вышитым на груди Пентанглем. Темно-голубая ткань резко выделялась на фоне полированного черного мрамора.

– Здесь мое истинное место, – медленно произнесла женщина, глядя в лицо Фейли. – Таково веление судьбы; я чувствую это. Я слышу голос своей крови.

«„Я слышу голос своей крови“, – охваченная экстазом, подумала первая госпожа Шабаша. – Превосходно. Заклинание „фантомных страданий“ преобразило Шайлиху, а теперь ее собственная кровь продолжает начатое. Возврата к прошлому нет!»

– Это место на самом деле как будто предназначено для тебя, сестра, – услышали они голос Сакку. – Ты словно рождена для него!

В полукружье дверного проема стояли три остальные волшебницы. Святилище имело только один вход, к которому вела длинная винтовая лестница, прорезающая сверху донизу всю Цитадель. Вторая госпожа Шабаша была одета в плотно обтягивающий тело черный кожаный жилет и леггинсы из тонкой кожи. Наряд дополняли длинные перчатки и черные сапоги до колен; в левой руке она сжимала кнут. На лбу волшебницы проступали капли пота, из чего Фейли сделала вывод, что Сакку только что развлекалась с очередным рабом из Конюшен. Однако на лице темноволосой волшебницы явственно читалось выражение огорчения и злости, хотя обычно подобное времяпрепровождение доставляло ей только радость. Ее сопровождали Вона и Забарра.

Сакку подошла к трону, на котором сидела Шайлиха, улыбнулась и провела рукоятью кнута по черному мрамору величественного кресла, а потом по краю и рукаву платья принцессы. Шайлиха слегка отстранилась, не выказывая, однако, испуга.

– Как ты хороша! Сидя на этом троне, ты выглядишь еще более привлекательной. – Перебросив за спину длинные волосы, Сакку перевела взгляд на первую госпожу Шабаша. – Скажи, твоих любимцев уже накормили? – Та покачала головой. – Прекрасно. Кстати, ты привела сюда сестру Шайлиху, чтобы рассказать ей и о другом предназначении Святилища?

На лице молодой женщины проступило недоуменное выражение.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Я ничего не знаю о «другом предназначении»!

«Все идет именно так, как надо, – с удовлетворением подумала Фейли. – Она начинает отстаивать свои права, нисколько не смущаясь тем, что Сакку пока несравненно могущественнее ее».

– Да, у этого места есть и другое предназначение, – произнесла первая госпожа Шабаша. – Здесь обитают существа, призванные охранять Святилище. Ты их пока не видела. – Она посмотрела на Сакку. – Ты что-то приготовила для малюток?

– Я доставила им лакомство, – ответила волшебница и повернулась в сторону входа. – Давай его сюда, Гелдон, – приказала она. – Да пошевеливайся, а не то попробуешь моего кнута.

Из тьмы за дверью выступил карлик, одной рукой придерживающий усыпанную драгоценностями цепь, а другой сжимавший еще одну, более грубую и без всяких украшений. Эта цепь заканчивалась на наручниках окровавленного человека в набедренной повязке, вошедшего вслед за Гелдоном. Оказавшись в Святилище, он пошатнулся и рухнул на пол лицом вниз.

– Стефан снова не сумел угодить мне. И мне надоело возиться с дерзким упрямцем, – холодно сказала Сакку. – Гелдон, подтащи его поближе!

На спине раба был отчетливо виден знак Пентангля, который она так старательно изображала в момент их предыдущей встречи ударами своего кнута. На рубцах проступила свежая кровь.

Напрягая все силы, карлик ухватился за цепь и с трудом отволок раба, за которым тянулся кровавый след, к ногам Сакку. Затем он покорно протянул хозяйке конец своей собственной цепи.

– Мне сейчас не до тебя, – усмехнулась та и, подойдя к рабу, наступила ему на горло.

Гелдон с болью вспомнил ту далекую ночь в Гетто, когда Сакку точно так же придавила ногой его, едва не прикончив. Охваченный стыдом, он отвернулся. Он привел сюда раба на верную смерть, но куда ему было деваться? Следовало вести себя как обычно, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Господин Феган обещал, что вскоре здесь появятся Избранный и Верховный маг. Ничто не должно дать волшебницам даже намека на то, что это вот-вот произойдет. «И тогда я собственными глазами увижу смерть этой мерзавки, – подумал он. – И наибольшее наслаждение получу в том случае, если мне удастся самому сделать это».

Сильнее надавив на горло раба, Сакку подняла взгляд карих миндалевидных глаз на первую госпожу Шабаша.

– Вот этот подойдет?

– Почему же нет, – ответила Фейли. – Думаю, мои малютки будут просто счастливы.

Она подняла руку, и часть пола между двумя вершинами выложенного на нем Пентангля раздвинулась, образовав достаточно широкий проем над помещением, находившимся под Святилищем. Шайлихе не удалось разглядеть, что скрывалось в разверзшейся глубине, однако с уверенностью можно было сказать, что для спуска вниз не было предусмотрено ступеней или каких-нибудь иных конструкций.

– Подтащи его к краю, – приказала Фейли карлику.

– Слушаюсь, госпожа.

Гелдон поволок несчастного раба, а Шайлиха, подойдя к остальным волшебницам, стоящим у края проема, заглянула вниз.

Десятки пар раскосых желтых глаз, светящихся в темноте, были устремлены наверх, из глубины доносились низкие свистящие звуки, похожие на те, которые обычно издают рептилии, но, кроме глаз, она по-прежнему ничего не видела.

– Добрый вечер, малютки, – нежно проворковала первая госпожа Шабаша. Можно было подумать, что она обращается к любимым домашним животным.

Шипение стало заметно громче. Фейли перевела взгляд на Сакку и кивнула.

Та посмотрела на Гелдона, которому наконец удалось подтащить бесчувственного раба к краю открывшегося проема. Прищурившись, волшебница улыбнулась.

– Столкни его!

Карлик, услышав этот приказ, застыл, охваченный ужасом. За три столетия хозяйка не раз заставляла его принимать участие в своих жестоких забавах, однако до сих пор никогда не приказывала убивать. Он поднял на нее умоляющий взгляд. Нет, это было выше его сил!

Видя нерешительность Гелдона, Сакку огрела его кнутом.

– Столкни, – повторила она холодно, – или отправишься вниз вместо него.

«У меня нет выбора, – обреченно напомнил себе карлик. – Если я сейчас погибну, все наши планы пойдут прахом». Он похлопал Стефана по щекам, приводя в чувство, потянул за цепь и заставил его выпрямиться на краю проема. Однако в этот момент произошло нечто неожиданное.

– Постой! – воскликнула Шайлиха.

Все четыре волшебницы дружно повернулись в ее сторону, вглядываясь в лицо своей недавно обретенной сестры. Сердце Фейли тревожно заколотилось. Она испугалась, что, может быть, все происходящее оживило воспоминания принцессы о прошлой жизни.

– Что ты хочешь, дорогая сестра? – спросила она ласково.

Шайлиха глянула вниз, на множество мерцающих во мраке желтых глаз, и подошла к рабу. Дыхание ее стало неровным и частым.

– Я желаю сделать это сама, – прошептала она. Первая госпожа Шабаша бросила на Сакку полный облегчения взгляд.

– Ну конечно, – воскликнула она. – Окажи нам честь! Отметим таким образом твое первое посещение Святилища.

Шайлиха подошла к Стефану, грубо оттолкнув в сторону Гелдона. Улыбнувшись, она на мгновение прикрыла глаза, явственно почувствовав буйное течение «одаренной» крови в своих жилах, и столкнула раба вниз.

Послышались отчаянные вопли несчастного Стефана и звуки яростно разрываемой плоти. Потом все стихло.

Карлик опустил голову, слезы струились по его щекам. «Я оплакиваю не только несчастного Стефана, – думал он. – Я оплакиваю и новую волшебницу, бывшую когда-то принцессой Евтракии».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Тристан с трудом приходил в себя. Он понимал, что нужно как можно быстрее очнуться, и в то же время был не в силах сделать это. В конце концов, однако, сознание вернулось к принцу.

Он лежал ничком на грязном деревянном полу маленькой темной комнаты. В воздухе ощущался запах, присущий помещениям, где содержат животных. Физической боли принц не ощущал, но голова кружилась, словно он выпил лишку. Тристан с трудом сел – и в то же мгновение увидел нацеленное ему в горло острие меча, поблескивающее в слабом свете лун, пробивающемся сквозь грязные стекла единственного окошка.

– Назови себя, – приказал мужской голос.

Прежде чем ответить, принц рискнул бросить быстрый взгляд по сторонам. У противоположной стены громоздилось множество небольших клеток; неподалеку на полу навзничь лежал Виг; видимо, маг был без сознания.

Ощутив отсутствие за плечами колчана и дреггана, Тристан понял, что совершенно беззащитен. Со стороны клеток доносились странные звуки, похожие на воркование птиц. «Пазалон, – мелькнуло в голове принца. – Гетто Отверженных. Птичник Гелдона. Да, я именно там».

– Это Гетто? – спросил он. – А ты, наверное, Гелдон?

Ответа не последовало. Глаза уже привыкли к полумраку, и Тристан смог различить фигуру в плаще, однако накинутый на голову капюшон не позволял разглядеть лицо человека, нацелившего на принца его же оружие.

– Попробуй произнести еще хоть слово, и я проткну тебе глотку, – с угрозой произнес этот человек, и кончик дреггана коснулся горла Тристана. – Назови себя!

Принц отчаянно нуждался в помощи Вига, но как привести его в чувство? «Если я открою этому, в плаще, кто я такой, то, может быть, подпишу себе смертный приговор, – подумал он. – Но и молчать я больше не могу. – И тут в голове у него мелькнула тревожная мысль, вытеснившая все остальные. – Виг без сознания. Это значит, что он не может сейчас маскировать нашу кровь».

– Сначала позволь мне разбудить друга, – с вызовом сказал Тристан. – Потом, если тебе не понравится мой ответ, можешь убить нас обоих.

Жаль, что он не мог видеть глаз этого человека.

– Нет, – сердито отозвался тот. – И учти, дерзость только ухудшает твое положение.

Чувствовалось, что терпение незнакомца на исходе. Ему было достаточно прикоснуться к рычагу на рукояти дреггана, чтобы легким движением пронзить горло принца.

– Даю тебе последний шанс, – послышался голос из-под капюшона.

Тристан сделал глубокий вдох.

– Я Тристан, принц Евтракии.

– Из какого дома?

– Из дома Голландов. Сын Николаса и Морганы. Брат-близнец Шайлихи.

Ему показалось, что, когда он упомянул имя сестры, человек в плаще немного расслабился.

– Иначе называемый?.. – послышался новый вопрос. В первое мгновение принц не сообразил, как отвечать на этот вопрос.

– Иначе называемый Избранный, – произнес он внезапно и понял, что впервые назвал себя так.

Человек в плаще опустил меч, достал откуда-то из темноты свечу и поставил ее на пол в нескольких футах от Тристана. Он зажег ее, и тьма вокруг рассеялась. Однако свет был недостаточно ярок, чтобы в складках капюшона разглядеть лицо незнакомца.

– У Избранного на шее должен быть медальон, – сказал он. – Если ты тот, за кого себя выдаешь, покажи мне его.

Принц слегка наклонился, вытащил из-под жилета медальон и продемонстрировал незнакомцу выгравированное на нем изображение льва и палаша.

– От кого этот подарок?

– От моей матери, Морганы, королевы Евтракии. – Тристан снова опустил медальон в вырез жилета.

– А это кто? – последовал жест в сторону лежащего на полу мага.

– Виг, Верховный маг Синклита.

– Благодарю тебя, – уже совсем другим тоном произнес человек в плаще. – И не держи зла, я должен был убедиться.

Он отошел в глубь комнаты и зажег еще несколько свечей. Теперь принц мог увидеть, что перед ним вовсе не горбатый карлик.

– Кто ты? – спросил Тристан, вставая на ноги.

– Я Иан, друг Гелдона. – Человек откинул капюшон и обернулся.

То, что принц увидел, заставило его невольно отшатнуться. Лицо и руки Иана покрывали ужасные наросты и язвы.

– Ох, прости! – в раскаянии воскликнул он. – Я не ожидал…

– Понимаю, – спокойно отозвался Иан. – Моя болезнь называется проказой, и она неизлечима. Но не волнуйся за себя и своего друга, «одаренная» кровь послужит вам защитой. Так сказал в своем послании господин Феган. И еще он писал, что в Евтракии проказы нет, с тоской в голосе закончил он.

– Ты допустил две ошибки, – послышался знакомый голос.

Виг сидел на полу, но, судя по его виду, чувствовал себя хуже, чем принц, когда тот только что пришел в себя.

Тристан бросился к Верховному магу. Его лицо было красным от напряжения, дыхание с хрипом вырывалось из груди. «Дело не только в переходе, – обеспокоено подумал принц. – Ведь Виг сильнее меня…» Он сделал Иану знак подвинуть кресло и помог старику усесться.

– Что за ошибки? с тревогой спросил Тристан. – И как ты себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке, – еле слышным голосом отозвался Виг. – Любопытные были ощущения, не так ли? – он быстро обежал взглядом комнату и снова посмотрел на принца. – По крайней мере, мы с тобой не стали такими, как Никодемус. – Губы Верховного мага тронула едва заметная усмешка.

– Да, этого вроде бы с нами не произошло. Но почему у тебя такой утомленный вид?

– А ты не догадываешься?

«Он хочет, чтобы я сам додумался. Даже сейчас чувствует себя моим наставником». И в тот же момент-причина состояния старика открылась Тристану.

– Ты маскируешь нашу кровь? И на это уходит очень много энергии?

– Верно. Это требует больших усилий, чем я предполагал. Качество твоей крови таково, что замаскировать ее чрезвычайно трудно. Но я должен это делать. – Лицо Вига приобрело серьезное выражение. – Теперь больше, чем когда-либо, важно, чтобы нас не подвела твоя несдержанность. – Он потер затылок и расправил затекшие мышцы. – Если ты снова втянешь нас в какую-нибудь авантюру, я уже вряд ли смогу помочь. Ты человек горячий, Тристан, но все же постарайся сдержать свой норов. – И старый маг знаменитым движением заломил бровь.

Как ни обидно, но принц понимал, что старик прав. Он, без сомнения, намекал на тот день, когда Тристан, вопреки предостережениям мага, чуть ли не силой заставил его помочь девушке, которую они воспринимали как Лилит. И этот его безрассудный поступок едва не стоил обоим жизни. Однако страстное желание разделаться с убийцами родных буквально сжигало принца изнутри. Он чувствовал, что, если дело дойдет до подобного, не сможет сдержать себя, невзирая на все данные им обещания.

Иан подошел к Вигу с выражением благоговейного почтения на лице.

– Когда я рассказывал Тристану о проказе, ты сказал, господин, что я допустил две ошибки. Но какие?

«Уже почти триста лет мне не приходилось видеть подобного, – подумал тот с горечью, глядя на прокаженного. – Волшебницы никогда не приносят с собой ничего, кроме страданий».

– Во-первых, в королевстве Евтракия когда-то была проказа, – начал Верховный маг. – Во время войны волшебницы распространили ее среди населения, а потом распустили слух, что это ужасное заболевание – следствие мужской «одаренной» крови. Они многого добивались, оказывая разрушительное воздействие не только на тела, но и на души людей. Мы тогда приложили немало усилий, чтобы найти средство от проказы. – Старик поднял взгляд на Иана, предвосхищая его следующий вопрос. И нашли его.

– Ты хочешь сказать, господин, что такое средство существует? – спросил Иан дрогнувшим голосом. – Почему же господин Феган ничего не сообщил об этом?

– Наверно, потому, что знал – сам он никогда не сможет здесь оказаться. К чему было пробуждать в твоей душе несбыточные надежды?

«Но он понимал, что об этом расскажу я. – Виг улыбнулся. – За внешними мотивами поступков Фегана всегда скрываются другие».

– Существует заклинание, способное положить конец твоим страданиям, – объяснил он, сочувственно прикоснувшись к руке прокаженного. – Но я должен предупредить, что оно действует не во всех случаях. К тому же сейчас я не могу применить его из опасения, что волшебницы обнаружат наше присутствие. Однако если мы уцелеем, я сделаю все, чтобы тебе помочь.

– Твоего слова достаточно, Верховный маг! – воскликнул Иан.

Принц поднял с пола дрегган и спрятал его в ножны.

– Где мои ножи? – спросил он.

Прокаженный достал спрятанный колчан и подал его Тристану. Тот подошел к стене, около которой стояли клетки с голубями.

– Сколько их здесь? – спросил принц, надевая колчан и глядя в сторону клеток.

– Сейчас около сотни, – ответил прокаженный. – Они требуют большой заботы.

Чувствовалось, что он ухаживает за птицами с любовью. Голуби заставили Тристана вспомнить о другом человеке.

– А где же Гелдон? – осведомился он.

– Он ждал вас, пока мог, – отозвался Иан. – Гелдон всегда сильно рискует, приходя сюда, и никогда не знает, пошлет ли его хозяйка с поручениями за пределы Цитадели. Иногда ему приходится принимать участие в ее… забавах. – Он густо покраснел.

– А ты не знаешь, сегодня ночью он собирается сюда вернуться? – спросил Виг.

Сейчас он выглядел уже лучше, лицо приобрело естественный оттенок, дыхание выровнялось.

– Надеюсь. Это, конечно, не то, что вы хотели бы услышать, но с большей уверенностью сказать ничего не могу.

– До «причастия кровью» осталось всего шесть дней, – с хмурым видом сказал принц, которому не терпелось как можно скорее покинуть Гетто. – И что нам теперь делать?

– Отправиться в путь без Гелдона означало бы подвергнуть себя неоправданному риску, – ответил прокаженный. – Будем ждать его здесь. Он отведет вас в Цитадель.

«Цитадель. Шайлиха!»

Тристан выглянул наружу из единственного крошечного окошка. Сквозь него уже пробивались первые лучи солнца, освещая убогую комнатушку, которой, как выяснилось, предстояло стать местом ожидания их провожатого.

* * *

Первый день Виг и принц провели в мучительной напряженности. Выходить из их временного убежища было небезопасно, и в основном они коротали время за беседами. Маг расспрашивал Иана о жизни в Пазалоне, но вскоре стало ясно, что прокаженному мало что известно, поскольку он родился в Гетто и никогда не бывал за его пределами. В комнате было жарко, присутствие птиц делало духоту почти невыносимой, а их постоянное воркование лишь усиливало раздражение. Наступил вечер, а за ним и ночь.

Звезды в небе сверкали так же ярко, как в Евтракии, и три красные луны отбрасывали на землю тот же призрачный отблеск. «Если карлик не появится в ближайшее время, – с тоской думал Тристан, – мы рискуем потерять еще один день». Ожидание казалось бесконечным.

Виг первым услышал на лестнице шаркающие шаги. Он поднялся с кресла и знаком указал на дверь. Принц тут же занял место за ее створкой и вытащил дрегган, а маг отступил в тень.

Шаги смолкли по ту сторону двери, на несколько мгновений воцарилась тишина. Потом дверь, поскрипывая на ржавых петлях, начала медленно открываться, но на полпути резко остановилась. Прокаженный улыбнулся и перевел дыхание.

– Мы уже начали беспокоиться, – сказал он с видимым облегчением и сделал знак Тристану и магу, что можно не таиться.

В дверь проскользнула маленькая фигурка.

Вошедший был примерно такого же роста, что и гномы, живущие в Призрачном лесу. Его фигуру скрывало желтое одеяние, такое же, как у Иана. Ни слова не говоря, карлик скинул балахон. Одежда под ним и темные волосы Гелдона были мокрыми и грязными. Широкая полоса блестящего металла, охватывающая его шею, была украшена драгоценными камнями. К ошейнику крепилась цепь, которую карлику приходилось повсюду таскать за собой. «Триста лет рабства и унижений, – с сочувствием подумал принц. – Неудивительно, что он жаждет смерти волшебниц».

Гелдон окинул взглядом стоящих перед ним людей.

– Ты уверен, что это они? – настороженно осведомился он. С одежды карлика на пол капала вода.

– Да, – отозвался прокаженный. – Они те, кем назвались.

Гелдон подошел к Вигу и осмотрел его снизу доверху, точно коня, которого собирался покупать.

– Никогда не видел мужчину с «одаренной» кровью. – Он не сводил взгляда с Верховного мага, словно пытаясь разглядеть в нем что-то особенное. – У меня такое чувство, будто мы уже знакомы. Недавно у меня возникло очень странное ощущение. Как будто какой-то вихрь внезапно пронесся через мою голову… Это ведь был ты, верно? Есть все-таки какой-то толк от этой вашей «одаренной» крови. Если бы не она, я не смог бы ощутить твое присутствие.

– Да, это был я, – ответил Виг, явно удивленный сообразительностью карлика. – Феган, твой друг на другой стороне моря, хотел проверить, насколько искренни мотивы твоих побуждений. Без этого он не решался переправить нас сюда. Именно его и мое сознание ты почувствовал тогда.

– А ты, значит, являешься Избранным? – спросил Гелдон, посмотрев на Тристана. В последнее время в Цитадели только и разговоров было, что о тебе и твоей сестре. Пожалуй, с виду ты обычный человек, если не считать того, что вооружен до зубов. – Карлик перевел взгляд на рукоять меча и заметил, как бы в раздумье: – Ты владеешь дрегганом…

– Это меч Клюге, – объяснил принц. – Им меня заставили убить своего отца. – Разговор об оружии, однако, мало интересовал его. – Расскажи мне о сестре.

По лицу Гелдона скользнула тень беспокойства. Он отошел к клеткам с голубями, словно можно было избежать ответа на вопрос, просто повернувшись спиной к тому, кто его задал. Об Избранном Феган говорил ему не слишком много – и все же достаточно, чтобы карлик понял: он горяч и импульсивен.

– Как я сообщал господину Фегану, к твоей сестре в третий раз применили заклинание «фантомных страданий», – сказал карлик. – Она смогла выжить, но это больше не тот человек, которого ты знал и любил, Тристан. Ты должен быть готов к тому, что теперь она одна из волшебниц – и сердцем, и душой…