Текст книги "Река Вуду"

Автор книги: Роберт Крайс (Крейс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 32

Гаитянин ждал в кафе на Саут-Рэмпарт-стрит, идущей вдоль северной окраины французского квартала. Увидев, что мы его заметили, он молча повернулся и, не дожидаясь нас, зашагал прочь. Мы последовали за ним на запад в сторону Кэнел-стрит, потом на юг. Когда мы прошли пару кварталов, Пайк сказал:

– На противоположной стороне улицы, в полутора кварталах сзади.

Я оглянулся, увидел парня в темных очках и кивнул:

– Меры безопасности.

– Жуть, – сказал Пайк.

Рамон дель Рейо ждал нас на переднем сиденье такси неподалеку от Каронделет-стрит, где разворачивались старые зеленые трамваи, идущие из Сент-Чарльза и Гарден-Дистрикт. В такси горела надпись «Работу закончил». Гаитянин открыл для нас заднюю дверцу, а сам сел за руль. Он не стал включать двигатель. Рамон улыбнулся Пайку:

– Сегодня вы с нами, сеньор.

– В прошлый раз я также был с вами. – Пайк слегка наклонил голову. – Парень в очках на противоположной стороне улицы. Еще один слева в конном экипаже. Винтовки я не заметил.

– Но вы знаете, что он там. Верно? – слегка пожал плечами Рамон.

Уголок рта Пайка дернулся.

– Я могу вывести Дональдо Приму и Фрэнка Эскобара из игры. Насколько сильно вам этого хочется? – спросил я.

Гаитянин повернулся и посмотрел на меня, Рамон дель Рейо даже не шелохнулся.

– Я знаю, где и каким образом Прима ввозит людей в страну, и я нашел местного шерифа, готового его арестовать.

– Это дело министерства юстиции.

– Наш парень произведет арест и соберет улики. Министерство юстиции включится позже, когда на руках у шерифа будут неопровержимые доказательства. – Я наклонился к дель Рейо: – Все будет честно. Наш парень хочет очистить свой город от всякой дряни.

Гаитянин посмотрел на дель Рейо.

– Но это еще далеко не все, друг мой, – произнес Рамон дель Рейо.

– Да, но я не собираюсь вам все рассказывать.

Дель Рейо ничего не ответил.

– Вам нужно знать только то, что, если дело выгорит, с Эскобаром и Примой будет покончено.

Гаитянин что-то сказал по-испански, но дель Рейо ему не ответил. Гаитянин повторил те же слова, и на сей раз дель Рейо резко его оборвал и хмуро посмотрел на меня:

– Что вы хотите?

– Я хочу, чтобы Эскобар принял в этом участие. А для этого мне нужно узнать, как действуют койоты. Мне нужны расценки, сколько получают за такую работу люди. Как действует Эскобар и как Прима. Я хочу, чтобы Эскобар решил, что я тоже занимаюсь этим бизнесом и пытаюсь заключить с ним сделку. Но для этого я должен быть в теме. Если мы не привлечем Эскобара, то ничего не получится.

– Ты глупец, – рассмеялся Рамон дель Рейо.

– Я полагаю, что вам удалось внедрить к Эскобару своего человека. Именно так вы отслеживаете его деятельность. Помогите мне, Рамон.

Гаитянин сказал что-то еще, и на сей раз Рамон кивнул. Ему не слишком понравилась моя идея, но он согласился принять участие.

– Но зачем Фрэнку Эскобару с вами встречаться?

– Потому что он ненавидит Приму. Эскобар хочет покончить с Примой, а я могу ему помочь.

Рамон только молча улыбнулся.

– Нам не удалось установить личность старика, Рамон. Я хочу получить обратно фотографию.

Рамон улыбнулся еще раз и покачал головой, потом вышел из такси и зашагал на юг вдоль Кэнел-стрит. Он вернулся почти через час и привел с собой азиата средних лет. Азиат был стройным и смуглым. Похоже, из Камбоджи. Камбоджиец заглянул внутрь такси, чтобы посмотреть на меня и Пайка, потом они с дель Рейо отошли в сторонку и стали о чем-то тихо толковать. Минут через десять камбоджиец ушел, а Рамон вернулся в такси. Он провел с нами менее тридцати минут, но за это время успел описать, как работает Эскобар и как работает Прима. Мы узнали, сколько берет Эскобар за то, чтобы переправить человека в США, и сколько платит Прима за использование насосной станции Милта Россье. Все операции проводились из расчета «за одну голову». Эскобар брал столько-то за голову, чтобы ввезти человека в страну. Прима столько-то платил за голову Россье за использование его береговой полосы. Казалось, речь идет о скоте. Во всяком случае, не о людях.

Дель Рейо дал мне клочок бумаги с телефоном.

– У нас есть человек, который в хороших отношениях с Эскобаром. Он организует встречу. Если кто-нибудь потребует рекомендаций, пусть позвонит по этому номеру.

Я не глядя убрал листок.

– Сейчас я уйду. Хесус отвезет вас туда. – Наверное, Гаитянина звали Хесус. – Он отвезет вас, и дальше вы будете действовать самостоятельно. Если с вами что-нибудь случится, мы не сможем помочь. Вы понимаете?

– Конечно.

Рамон дель Рейо удалился, не сказав больше ни слова и даже не оборачиваясь. Никаких тебе «Еще встретимся» или «Удачи». Или «Выиграйте для Гиппера». [43]43
  В 1940 году в биографическом фильме «Нут Рокни – настоящий американец» Рональд Рейган сыграл звезду студенческого футбола Джорджа Гиппа, который умер молодым. Девиз этого фильма «Выиграем для Гиппера!» стал впоследствии девизом самого Рейгана, а кличка Гиппер – его собственной.


[Закрыть]Возможно, он знал нечто, о чем мы даже не догадывались.

Мы поехали через город на север, к озеру Понтчартрейн, и вскоре покинули деловые кварталы. Теперь мы петляли по узким улочкам с высокими тротуарами и множеством дубов, магнолий и пальм. На верандах в креслах-качалках сидели старики. Складывалось такое впечатление, что мы ездим по кругу, без всякой цели. Убиваем время. Воздух был горячим и влажным, словно на кухне дешевого ресторана, в такси пахло по́том и немытыми телами. А может, и страхом, но я старался об этом не думать.

«Элвис Коул, Бесстрашный Детектив».

Я посмотрел на Пайка. Он, похоже, спал. Что там говорить, отключился со страха.

Однако через некоторое время мы ехали уже по более симпатичному району, мимо изумрудно-зеленого поля для гольфа и канала, и вскоре оказались у озера. Ухоженная набережная, много деревьев. Хесус уверенно вел такси по улице с особняками за высокими заборами. Мы свернули в тупик и остановились перед двухэтажным кирпичным домом в окружении дубов. На лужайке лежала пара японских горных велосипедов, а также трехколесный велосипед. Дальше виднелся гараж на четыре автомобиля и бассейн, но вокруг ни одной живой души. Хесус остановил машину и сказал:

– Подойдите к двери и постучите. Вас ждут.

– Спасибо, Хесус.

– У вас оружие при себе? – спросил Хесус.

– Да.

– Хорошо, – кивнул он.

Мы с Пайком вышли из такси, и Хесус уехал. Забавно, каким одиноким ты себя чувствуешь, когда стоишь во дворе чужого дома. Я посмотрел на велосипеды.

– Ничего себе дом у бандита, – сказал я.

Пайк пробурчал что-то себе под нос.

Не успели мы подойти к двери, как та уже открылась. С порога нам улыбалась симпатичная темноволосая женщина. Она была в элегантном купальнике, вокруг бедер вместо юбки – полотенце. Она была босиком, с мокрыми волосами, словно только что вылезла из бассейна.

– Вы мистер Коул? – спросила она.

– Да, мэм.

Она просияла и протянула руку:

– Меня зовут Холли Эскобар. Пожалуйста, заходите. Фрэнк вас ждет.

Пайк протянул руку и представился. Холли Эскобар сказала, что рада с ним познакомиться. Тут между нами пробежал мальчик лет пяти, вскочил в седло трехколесного велосипеда и покатил по лужайке. Губы он вытянул трубочкой, стараясь гудеть, как настоящий автомобиль. Мальчик был одет в красные плавки, и все тело его отливало ровным загаром. Холли Эскобар закрыла за нами дверь.

– С ним все будет в порядке. Машины здесь не ездят, – сказала она.

Она провела нас через дом, показавшийся мне самым обычным. Мы прошли мимо семейных фотографий и отличной коллекции призов за победы в соревнованиях (очевидно, завоеванных Холли). Два мальчика постарше смотрели телевизор. Наконец мы оказались в светлой симпатичной кухне, где мужчина в мешковатых шортах перекладывал на поднос сэндвичи. Он был с меня ростом, но моложе, с хорошо развитой мускулатурой, с прилизанными волосами и короткими пальцами.

– Ронни, это люди, которых ждет Фрэнк, – сказала Холли Эскобар. – Отведи их к нему, а я здесь закончу. – И, улыбнувшись, добавила: – Все уже во дворе.

В сопровождении Ронни мы прошли к бассейну. Трое мужчин сидели за круглым столиком, установленным у воды, и что-то пили, рядом в шезлонге загорала женщина. Она была в купальнике, как и Холли Эскобар, и я решил, что это чья-то жена. Никаких тебе любовниц. Двое мужчин были в просторных футболках навыпуск – вероятно, чтобы скрыть оружие. Однако один из них сидел без рубашки.

– Фрэнк? – сказал Ронни.

Как и следовало ожидать, мужчина без рубашки и был Фрэнком Эскобарой. Невысокий и широкоплечий, слегка за пятьдесят, с сильным, немного грузным телом. В волосах кое-где проглядывала седина, но густая шерсть на груди уже полностью побелела. Он поднял голову и, увидев нас, поднялся со стула.

– Ах да, привет! Давайте-ка пройдем в пляжный домик. – У него был легкий акцент, от которого он явно старался избавиться. – Мы пьем джин с тоником. Хотите? – спросил он, подняв бокал.

«Гангстер в роли хозяина дома».

– Нет, спасибо.

– Пошли. Там нам никто не будет мешать.

Эскобар пошатнулся, и один из парней поспешил его поддержать. Середина дня, а он уже надрался.

«Гангстер на отдыхе».

Мы вошли в пляжный домик. Стол для игры в пул. Бар. Пара игровых автоматов и видеоигр. Портрет в натуральную величину молодого Фрэнка Эскобара в офицерской форме, коротко стриженного и с бандитскими усиками. И все это на фоне джунглей где-то в Центральной Америке. Настоящий Фрэнк Эскобар тяжело опустился в высокое кресло и махнул рукой Ронни:

– А ну-ка, проверь этих парней. Посмотри, что у них есть.

– На правом бедре, – поднял я руки.

Ронни забрал мой пистолет, а потом быстро меня ощупал. Закончив со мной, он двинулся к Пайку, но тот покачал головой:

– Нет.

Фрэнк Эскобар нахмурился и спросил:

– И что значит это «нет»?

Пайк поднял руку ладонью к Ронни.

– Если вы хотите, чтобы я подождал снаружи, я не против. Но он ко мне не прикоснется, и я не отдам ему свой пистолет.

Эскобар потер глаза.

– Какого хрена, – начал он и, закончив тереть глаза, добавил: – Хочешь оставить свой пистолет, ладно. Мы поступим иначе, – Фрэнк Эскобар засунул руку в шорты, вытащил маленькую «беретту» тридцать восьмого калибра и навел на меня. – Можешь оставить себе свой гребаный пистолет, если хочешь. Мы сделаем таким образом. – Он махнул рукой одному из сидевших с ним парней: – Леон, держи парня под прицелом, раз этот говнюк хочет сохранить свой пистолет. – Леон взял «беретту» и навел на меня, а Фрэнк Эскобар мрачно посмотрел на Пайка: – Вот так. Теперь ты счастлив, со своим пистолетом?

Пайк кивнул.

«Хороший друг».

Эскобар повернулся ко мне:

– Ладно. Так что там у тебя ко мне за дело?

– Дональдо Прима.

Левый глаз Эскобара сузился, и он уже больше не казался пьяным. Теперь он казался таким же опасным, как человек на портрете.

– Что тебе известно о Приме?

– Я знаю, как он ввозит людей, Фрэнк. Он работает на пару с моим другом. Мой друг обеспечивает перевозку и безопасное место, но деньги не там.

– Кто твой друг?

– Парень по имени Россье. Он владеет землей и рекой. Очень надежное место для приема товаров. Прима заключил с ним сделку, но мы недовольны. Понимаете, о чем я?

– Сколько он получает? – поинтересовался Эскобар.

– Штука за голову.

– Дерьмо, – рассмеялся Эскобар.

«Как и предвидел дель Рейо».

– Мы тоже так считаем.

– Почему твой друг не ведет свои дела сам?

– У Примы есть товар, Фрэнк. Как и у вас. Две штуки за голову – и Прима не при делах. У нас прибывают новые люди, и мы хотим увеличить свою долю.

– Вот так? Легко и просто?

– Теперь слово за вами.

Фрэнк Эскобар облизал губы, он думал. Глотнул джина с тоником. Капля алкоголя упала на подбородок.

– Прима, – произнес он.

– Именно, Фрэнк. Вы хотите подумать и кое с кем перетереть? Хорошо. Мы работаем с Примой около шести месяцев. Он лично привозит деньги с каждой доставкой. Вот так. – Я сдавал ему Приму. Словно говорил: «Берите его тепленьким, если хотите».

Фрэнк Эскобар кивнул мне.

– Подумайте, Фрэнк. Захотите со мной связаться, я остановился в Батон-Руже, в «Риверфронте». Если дадите мне номер, тогда я могу вам позвонить. Мне без разницы. – Я развел руками. – Как хотите. А что мыхотим, так это две штуки за голову.

В этот момент в домик вошла Холли Эскобар с сэндвичами на подносе. Она улыбнулась нам и сказала:

– Кто-нибудь хочет сэндвич? – Она замерла у двери, увидев, что парень в просторной рубашке держит меня на мушке, и ее улыбка погасла. – Фрэнк?

Парень в рубашке опустил пистолет.

Фрэнк Эскобар выпустил свой бокал с выпивкой, и он упал. Лицо Эскобара покраснело, как пережаренная печенка, и он вскочил на ноги.

– Разве я не говорил тебе, чтобы не смела входить без разрешения?

Она попятилась, пытаясь улыбнуться, но теперь за ее улыбкой прятался страх.

– Извини, Фрэнк. Я подожду снаружи.

Парень в рубашке прошептал:

– Вот дерьмо!

Фрэнк Эскобар подскочил к жене и втащил ее обратно. Большой пластиковый поднос выпал у нее из рук, и сэндвичи полетели во все стороны.

– Мне больно! – закричала Холли.

В ответ Эскобар дважды ударил ее, сначала ладонью левой руки, потом тыльной стороной правой. Она упала на спину прямо в дверях. Мужчина и женщина, сидевшие у бассейна, вскочили.

Я почувствовал, как дернулся Пайк, но все уже закончилось. Очень быстро. Эскобар поднял на ноги плачущую жену и сказал:

– Ты должна меня слушаться, Холли. Ты должна делать то, что я говорю. Понимаешь? Никогда не входи так. – Он убрал волосы с ее лица, но лишь размазал кровь. – Господи, посмотри, что ты заставила меня сделать. Иди приведи себя в порядок. Ладно?

Холли Эскобар побежала к дому, а Фрэнк вытер кровь с правой руки о шорты.

– Иди за ней, Ронни. Проверь, что с ней все в порядке.

Ронни ушел вслед за миссис Эскобар. Парень в рубашке спросил:

– Ты в порядке, Фрэнк?

Словно это Фрэнку в кровь разбили лицо.

– Я в порядке. Все нормально. – Фрэнк поднял свой бокал, и мне показалось, что он слегка смутился. – Господи. Какие все-таки женщины глупые. – Потом он посмотрел на нас. Должно быть, Эскобар что-то прочел на лице Пайка. Или на моем. – Что такое? – Его голос вновь стал жестким, лицо покраснело.

Уголок рта Пайка дрогнул.

Эскобар еще пару секунд сверлил Пайка взглядом, а потом махнул рукой, заканчивая разговор.

– Я подумаю. Ладно? Теперь я знаю, где вас искать. – Он подозвал парня в рубашке: – Вызови ребятам такси. Господи, мне срочно нужно выпить.

Он вышел из домика, подошел к столику у бассейна, взял чей-то бокал и выпил. Нет ничего лучше джина с тоником, чтобы снять стресс после легкой истерики.

Парень в рубашке обещал вызвать нам такси и предложил подождать перед домом. Он сказал, что такси приезжает довольно быстро: у них договор с Фрэнком. И еще он предложил нам сэндвич. В ответ Джо Пайк послал его на хрен.

Мы прошли мимо бассейна и лужайки и оказались на улице. Маленький мальчик продолжал колесить на своем велосипеде. Счастливый, жизнерадостный ребенок.

Пока мы стояли и смотрели на него, Пайк сказал:

– Нехорошо, что мы собираемся покончить с его стариком.

Я ничего не ответил.

– Впрочем, не так уж и плохо, – добавил Пайк.

Глава 33

Нас остановили за превышение скорости возле Сент-Габриэля, потом возле Ливонии, но нам все же удалось проехать мимо фермы Милта Россье в начале шестого, когда жара начала спадать. Люди, работавшие на прудах, направлялись в сторону строений, где разделывали рыбу, а женщины шли к своим машинам. Наступило время отдыха. Все двигались, еле волоча ноги, словно теперь, после того как они целый день гнули спину на Милта Россье, им предстояло вернуться домой к другой, не менее тяжелой работе. Нет, в их движениях не чувствовалось физической усталости, когда твое тело перестает тебя слушаться. В них была какая-то обреченность, когда день подходит к концу, а у тебя нет никаких надежд на то, что завтра что-то изменится к лучшему. Именно такая походка будет через несколько лет у Холли Эскобар.

Мы по-хозяйски проехали мимо этих строений и направились прямо к дому. Возвращавшиеся с работы женщины бросали на нас равнодушные взгляды. Еще бы. Ведь на нашей машине не было написано слово «ВРАГ».

– Как просто, – заметил Пайк.

– А ты думал, что нам придется подавлять огневые точки противника?

Мы уже видели хозяйский дом между другими постройками и маленькую фигурку Милта Россье, сидящего в шезлонге. На нем по-прежнему была шляпа с широкими полями. Рене Лаборд стоял между прудами и смотрел на плоскую поверхность воды. Казалось, он нас не замечает. Тут откуда-то появился Лерой Бенетт вместе с одним из своих тощих помощников. Он что-то закричал и побежал за нами. Бежать пришлось довольно далеко. «Полара» стояла у самого дома.

Мы проехали с четверть мили и поставили наш автомобиль рядом с «поларой» Лероя. Дом выглядел пустым, мы заметили лишь толстую негритянку в гостиной и Милта Россье во дворике. Мы уже обходили дом, когда появился Милт. Он решил выяснить, кто это там пришел. Он был в комбинезоне и шляпе, в руках держал стакан чая со льдом.

– Привет, Милт, ты меня помнишь? – сказал я.

От неожиданности Милт Россье застыл на месте. Меня он знал, но Пайка видел в первый раз. А когда Пайк вытащил свой «питон», Россье пробормотал:

– Проклятье!

– Давай вернемся во дворик. Там удобнее.

Россье удивленно на меня посмотрел:

– Мы ж тебя прогнали. Я думал, ты уехал.

– Многие так думали, Милт, и были не правы.

– Во дворик, – повторил Пайк.

У нас за спиной Лерой Бенетт кричал Рене, чтобы тот поспешил к дому. Рене посмотрел в нашу сторону, но понять, что он видит и что там себе думает, было сложно.

Россье нахмурился при виде пистолета Пайка, и мы направились во дворик.

– Присядь, Милт. У меня к тебе деловое предложение, – произнес я.

Милт плюхнулся в шезлонг, а Пайк опустил пистолет.

– Кто-то добрался до старины Джимми Рэя, – сообщил Россье. – Я сказал ему, чтобы он больше не беспокоил ту женщину, и он перестал. Я думал, вопрос решен.

Он старался смотреть на меня, но всякий раз его взгляд возвращался к Пайку и пистолету. Милту явно было не по себе.

– Речь совсем о другом бизнесе, Милт, – улыбнулся я.

Между тем Лерой Бенетт, как белый карлик, мчался к нам во весь опор, его руки и ноги мелькали, точно крылья мельницы. Рене Лаборд наконец двинулся в нашу сторону. У него была неуклюжая походка чудовища Франкенштейна.

– Послушай, Милт, – продолжил я. – Дональдо Прима тебя поимел, а мы можем удвоить твои деньги.

Когда я произнес имя Дональдо Примы, лицо старика напряглось и он попытался поставить чай на столик, но промахнулся, и стакан разбился. Ну совсем как тогда Фрэнк Эскобар. Возможно, отсутствие глазомера – неотъемлемое свойство преступников.

– Не понимаю, о чем ты, – отозвался Милт Россье.

Я посмотрел на Джо Пайка:

– Да уж, что-что, а эти парни умеют поддержать разговор. Как думаешь, Джо?

Пайк не шелохнулся. Лерой приближался, и Пайк наблюдал за ним. Рене все еще находился где-то между прудами, но постепенно набирал скорость. Вероятно, Пайк размышлял о том, что ему придется их пристрелить.

– Вы с Дональдо Примой ввозите сюда нелегалов по реке, через принадлежащую тебе территорию. Дональдо договаривается с людьми на юге и вербует иммигрантов, а ты обеспечиваешь доставку и безопасное место, откуда они и проникают в страну.

Россье, явно запаниковав, принялся размахивать руками, но ему никак не удавалось встать со стула.

– Я ничего про это не знаю. Проклятье, не понимаю, о чем ты тут толкуешь.

Пайк наклонился вперед и коротким толчком вернул Россье на место. Россье хлопнул его по руке, словно надоедливую мошку, и Пайк ударил его ладонью по макушке. Милт сразу успокоился.

– Не знаю я никакого Приму и впервые слышу о нелегалах, – продолжил он. – Вам лучше убраться отсюда, покуда я не вызвал полицию! – Он пытался выдать нам порцию справедливого негодования.

Я поднял два пальца.

– Два слова, Милт. Фрэнк Эскобар.

Он сразу заткнулся, уставившись на меня злобными глазками.

– Эскобар контролирует нелегальную иммиграцию через порт Нового Орлеана и весь прибрежный регион. Мы побывали у него несколько часов назад. Прима прежде работал на Эскобара, но решил заняться бизнесом самостоятельно – с тобой, – а Эскобару это не нравится. Бизнес Примы процветает, поскольку тот демпингует цены, а это устраивает Эскобара еще меньше. Улавливаешь мою мысль, Милт?

Россье продолжал есть меня глазами.

– А поскольку Прима берет меньше, тыполучаешь меньше. Понимаешь? Ты ведь получаешь штуку с головы. Так ведь?

Теперь Милт даже не пытался что-либо отрицать. Мы олицетворяли собой деньги, а деньги всегда к деньгам. Тут уж нелишне и прислушаться.

– Фрэнк предлагает тебе по две штуки за голову, Милт. Если ты принимаешь одну партию нелегалов в неделю, скажем, по тридцать человек, то это тридцать штук в неделю, или сто двадцать тысяч в месяц от Примы. Но Фрэнк удвоит эту сумму. Тридцать превратятся в шестьдесят. А сто двадцать – в двести сорок тысяч долларов. И это ежемесячно, если ты кинешь Приму и будешь работать с Эскобаром. Теперь понимаешь, о чем я, Милт?

Лерой Бенетт вбежал во дворик, он задыхался и едва стоял на ногах. Увидев пистолет в руке Пайка, он попытался засунуть руку под рубашку и вытащить собственное оружие. Пайк ударил его в лицо. Бенетт упал. Пайк наклонился и обезоружил его.

– Да уж, силен, – заметил Джо.

– Кругом одни недоумки, – сказал Россье, задумчиво глядя на Лероя.

Я небрежно пожал плечами. Россье покачал головой и устроился поудобнее в шезлонге.

– Ну я так понимаю, ты новый Джимми Рэй Рибнэк? Он тоже считал, что нашел кормушку. И посмотри, где он теперь.

– Милт, Джимми Рэй и я даже не с одной планеты. Никогда не забывай об этом – и тогда все будет в порядке.

Во дворик влетел Рене, остановился возле Лероя, посмотрел на Джо Пайка. Он дрожал как в лихорадке и никак не мог сосредоточиться. Затем глаза Рене сфокусировались, он переступил через лежащего Лероя, и Пайк поднял «питон».

– Я его убью.

– Рене! – взвизгнул Милт Россье. – Проклятье! Стой, где стоишь.

Лицо старика покраснело, словно еще немного – и его хватит удар.

Рене явно растерялся. Лерой застонал, перекатился на бок и, заметив, что Рене на него смотрит, сказал:

– Не стой, тупой урод, помоги мне встать.

Рене поднял Лероя как пушинку. Лерой с трудом добрался до стула и сел, держась за бок.

– Проклятье, после бега в боку колет, – пожаловался он.

– Тренируйся, – посоветовал Пайк.

– Ты, засранец! Мы еще посмотрим кто кого, – нахмурился Бенетт.

– Угу, – отозвался Пайк.

– Утихни. Мы о деле говорим, – рявкнул Россье и посмотрел на меня: – А что получишь ты?

– Мы получим то, что Эскобар заплатит за первую партию. Скажем, шестьдесят штук.

«Если уж врать, то по-крупному».

– Дерьмо собачье!

– Дерьмо собачье, Милт? Я выступаю в качестве посредника. Ты продолжал бы работать с Примой, поскольку ничего лучшего у тебя нет, а он смеялся бы у тебя за спиной. Я все сделал за тебя, все организовал. Твои доходы удваиваются прямо сейчас, а мы с Джо получаем выручку за неделю. Дальше – все твое. Через две недели сможешь вернуть все, что получал бы, работая с Примой. – Я повернулся к Джо Пайку: – Мне кажется, это справедливо, Джо. Как думаешь?

– Справедливо, – кивнул Пайк.

Я видел, как крутятся шарики в голове Милта Россье, как он прикидывает доходы, которые получит только за место для высадки нелегалов. Как уговаривает себя.

– Значит, Фрэнк Эскобар?

– Дам тебе пару советов, Милт. Две штуки за голову – это максимум. Не думай, что Прима сможет платить больше. Фрэнк хочет иметь, как это теперь говорят, эксклюзивные права и позаботится о том, чтобы Дональдо вышел из игры – раз и навсегда. Мы поняли друг друга?

– Угу.

– Фрэнк хочет, чтобы ты позволил Приме доставить очередной груз, только на сей раз мы будем на насосной станции вместе. Естественно, Прима ничего не должен знать о Фрэнке и его людях, иначе он туда и не сунется. А когда он приплывет, Фрэнк расплатится с ним лично. Все понял?

– Для этого я ему не нужен, – покачал головой Милт Россье.

– Нет, Милт, нужен. Фрэнк понимает: если ты способен продать Приму, то продашь и его. Так что, парни, придется вам слиться в объятиях. Не будет объятий, не будет двух штук за голову. Двести сорок тысяч каждый месяц, Милт. Прима не вернется домой. Но все остальные будут жить долго и счастливо.

Милт Россье вновь погрузился в размышления.

Я дал ему бумажку с телефонным номером, которым меня снабдил Рамон дель Рейо.

– Вот телефон, по которому ты можешь все проверить, если захочешь. Дело твое. Это не сам Эскобар, а один из его людей. У него ты сможешь получить подтверждение серьезности намерений Эскобара. Не хочешь, можешь сжечь. Тебе решать.

Он взял листок и посмотрел на него.

– А зачем мне оплачивать твои услуги?

– Милт, ты живешь не в крепости. Не заплатишь нам, тебе конец.

Пайк качнул своим «питоном».

– Да, – ответил Лерой Бенетт.

Милт Россье некоторое время изучающе смотрел на Пайка, потом взглянул на Лероя. Лерой постепенно приходил в себя, но на левой скуле у него уже расползался здоровенный синяк. Наверное, его вид не внушал особой уверенности.

– Я должен все обдумать, – произнес Россье. – Как вам сообщить о своем решении?

Я сказал ему, где мы остановились в Батон-Руже, и мы с Пайком зашагали к машине.

– Эй! – крикнул нам вслед Милт Россье.

Мы остановились.

– Если один из вас еще раз наведет на меня пистолет, то тогда уж сразу стреляйте.

– Милт, если кто-то из нас вытащит пистолет, он так и сделает, – улыбнулся я.