Текст книги "Смертельные игры"
Автор книги: Роберт Крайс (Крейс)
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13
Без двадцати пять я свернул с шоссе над Челамом на аккуратную проселочную дорогу и подъехал к дому Карен Шипли. Солнце клонилось к горизонту и должно было зайти примерно через час. «ЛеБарон» стоял в гараже.
Тоби Ллойд играл в баскетбол перед домом, отпрыгивая то в одну сторону, то в другую, и вертел головой так, будто его держали Дэвид Робинсон и Мэджик Джонсон. [23]23
Дэвид Робинсон и Мэджик Джонсон – выдающиеся американские баскетболисты. (Прим. ред.).
[Закрыть]Я припарковался в тридцати футах, чтобы ему не мешать, и вышел.
– Привет. Помнишь меня? Мы встречались в банке.
– Конечно.
Он несколько раз ударил мячом о землю, затем повернулся и швырнул его в корзину. Мяч ударился о щит и проскользнул в сетку.
– Трудно, небось, бросать, когда холодно, – сказал я. – Пальцы мерзнут и плохо слушаются.
Он кивнул и поймал мяч.
– Вы к маме?
– Угу. Она дома?
– Конечно. Идемте.
«Элвис Коул, друг семьи, пришел в гости».
Тоби провел меня через гараж и прачечную, и мы вошли в кухню. Стены, потолки, полы и все вокруг было новеньким и блестящим, без намека на вековую грязь, которая неминуемо возникает, когда в доме долго живут. Густой соус для спагетти тихонько булькал на плите, и его красные пузырьки отлично смотрелись на фоне белой эмали.
– Мама, к тебе пришли! – крикнул Тоби.
Мы вышли из кухни и через столовую попали в гостиную. Карен Шипли появилась из коридора, ведущего в заднюю часть дома. Она была в розовой футболке, линялых джинсах и белых носках с помпонами.
– Что ты сказал, милый? – спросила она и осеклась, увидев меня.
– Привет, Карен, – поздоровался я.
Она на мгновение потеряла самообладание, но тут же взяла себя в руки и ласково улыбнулась мальчику, точно ничего особенного и не случилось.
– Вы все еще здесь.
– Угу.
Она снова улыбнулась сыну:
– Тоби, нам с мистером Коулом нужно кое-что обсудить. Ты не оставишь нас ненадолго?
– Ладно.
Похоже, он привык не путаться под ногами, когда мать ведет деловые переговоры, и это его не слишком беспокоило. Тоби выскочил на кухню, а потом через прачечную вернулся на улицу.
Гостиная была большой и удобной, со сводчатым потолком из балок, деревянными полами, мебелью в стиле ранних поселенцев и кирпичным камином с каминной полкой. Колониальный дух. Рыжий с белыми пятнами кот дремал на диване.
– Вы зря тратите свое время, мистер Коул, – заявила Карен. – Я не Карен Шипли.
– Вы связаны с мафией, – сказал я.
Она замерла на месте, левая нога подогнулась, словно она вдруг потеряла равновесие. Она открыла рот, закрыла и облизала губы. Но взгляд не отвела. На улице Тоби стучал мячом. Из кухни раздавалось тихое гудение. Таймер.
– Это глупо, – ответила она.
– Четыре дня назад через два часа после того, как я разговаривал с вами в банке, в мотель «Говард Джонсон» заявились три типа. Они потребовали, чтобы я про вас забыл и убирался из города. Я не послушался. Сегодня утром вы встречались с мужчиной, приехавшим в черном «линкольне», в пустынном месте, неподалеку от Бранли. Он передал вам нейлоновый мешок, затем начал к вам приставать, но вы ответили ему отказом. Он вас ударил. Он уехал первым, а вы отвезли мешок в банк. «Линкольн» принадлежит мясокомбинату «Люцерно», расположенному в Нижнем Манхэттене, за рулем сидел Чарли Де Лука, сын Сола Де Луки, главы криминального клана Де Лука. Я поехал на мясокомбинат и увидел там одного из той троицы, что наведывалась в «Говард Джонсон». Его зовут Джозеф Путата. Таким образом, просматривается явная связь между Де Лукой и Джозефом Путатой. Я, конечно, не видел, что лежало в мешке, но не сомневаюсь, что деньги. Уверен, что вы отмываете их для клана Де Лука, пропуская через банковскую систему и не сообщая в налоговую службу. А еще я не сомневаюсь, что, если сообщу обо всем, что мне удалось узнать, в полицию, они с удовольствием меня выслушают.
Глаза Карен Шипли покраснели и налились слезами. Она села рядом с котом, сложив руки на коленях. Она ничего мне не сказала, а только твердила: «Вот черт!»
Я пошел на кухню, выключил плиту, чтобы соус не пригорел, затем налил в стакан воды и принес ей. Карен сделала несколько судорожных глотков.
– Те три парня вас выдали. Где еще можно найти таких отморозков? – объяснил я.
– Мне очень жаль. Не думала, что они будут вам угрожать.
– Все нормально. Мне уже и раньше угрожали.
– Я не такая плохая. Мне все это не нравится.
– Знаю. Видел, как вы обошлись с Де Лукой.
Карен Шипли вытерла глаза, затем встала, подошла к трехстворчатому окну и посмотрела на сына. Он продолжал играть в мяч.
– И что теперь будет?
– Не знаю. Но пытаюсь представить.
– В каком смысле? Вы что, ничего не сказали Питеру? – удивленно спросила Карен.
– Нет.
– И полиции тоже?
– Нет.
– Но они же вас избили.
– Я почувствовал: тут что-то не так – и решил разобраться, – ответил я. – Копы имеют дело с законом. Но далеко не всегда законников интересует, что правильно, а что нет. А ведь здесь нельзя подходить формально.
Она тряхнула головой, словно я вдруг заговорил на эсперанто.
– Вы только отмываете деньги? – спросил я.
– Да.
– Какие-нибудь еще преступления? Наркотики, убийства, скупка краденого?
Мой вопрос ее удивил.
– Нет, конечно. За кого вы меня принимаете?
– За человека, работающего на мафию.
Она отвернулась и скрестила руки на груди. Смущенно. Потом взглянула на сына. Мяч громко стучал о землю. Стук-стук-стук.
– Когда я познакомилась с Де Лукой, для меня олицетворением мафии был Аль Пачино. Я тогда работала официанткой на Седьмой авеню в Виллидже, Чарли представил меня своему отцу, старик обещал помочь мне найти работу получше, и я сказала: конечно, спасибо. Про мафию никто ничего не говорил.
– Они никогда не говорят.
– Я приехала в Челам, познакомилась с женщиной, которая была здесь менеджером, и она взяла меня на работу кассиром. Я сняла маленький домик. Начала по вечерам посещать колледж в Бранли. И несколько месяцев не видела Чарли.
– А потом он попросил об услуге.
Она удивленно на меня посмотрела, но промолчала.
– Это был Сол, его отец. Он сказал, что у него возникли проблемы с парочкой деловых партнеров и ему нужно место, куда он мог бы положить деньги. И не могли бы вы открыть для него счет, о котором никто не будет знать, и, возможно, перевести деньги из страны, не сообщая об этом в налоговую.
Она покачала головой и улыбнулась, как улыбаются люди, когда вынуждены признать, что они вели себя глупо и их просто-напросто поимели.
– Неужели так очевидно?
– Вы не думали о том, что совершаете преступление, – пожал я плечами. – Вы просто хотели оказать любезность другу. Это их излюбленный метод.
– Он помог мне получить работу. И был таким славным.
Она опустила руки и подошла к камину. Ей было неловко, и она даже за это на себя разозлилась. Кот потянулся, сел и посмотрел на нее.
– Тоби ходил в детский сад, я – в колледж, готовилась к экзамену на специалиста по недвижимости. У меня началась новая жизнь. От Сола уже несколько месяцев ничего не было слышно, и, когда он позвонил, я очень удивилась. Думала, что второго раза не будет. А потом был и третий раз – для Чарли. Дальше – больше: они стали связываться со мной один раз в несколько недель, потом – каждую неделю. Вот такие дела. В «Нью-Йорк таймс» есть рубрика, посвященная организованной преступности. Они часто пишут про клан Де Лука. И только тогда я поняла, что они собой представляют. Поняла, что отмываю деньги для мафии, полученные за проституцию, азартные игры и все такое. Я позвонила Чарли. Сказала, что больше не могу этим заниматься. Чарли приехал в банк и заявил, что я буду делать то, что мне говорят, и столько, сколько потребуется, так как я всего лишь пешка в большой игре. А потом он закрыл дверь в мой кабинет и достал свой член. Я подумала: «Господи, сейчас он меня изнасилует, чтобы знала свое место», но он не стал ничего такого делать. Он помочился на мой ковер и сказал: «Видишь, что я могу?» И ушел.
Она вся дрожала, когда рассказывала мне это. Кот спрыгнул с дивана, подошел к ней и принялся тереться о ноги. Похоже, она его даже не заметила.
– Если хотите избавиться от них, идите к копам, – заявил я. – Вы связаны с Чарли и Солом, а это дорогого стоит. Вы сможете заключить с копами сделку.
Карен снова покачала головой, подошла к окну и посмотрела на сына. Кот проследовал за ней. Он был не таким большим, как мой, да и шрамов у него не наблюдалось, но мне он нравился.
– Нет. Если я пойду в полицию, то попаду под программу защиты свидетелей. А это означает, что мне придется от всего отказаться.
– Сдается мне, вы уже и так от многого отказались.
В ее глазах появилось жесткое выражение, а голос прозвучал резче, чем прежде.
– В Лос-Анджелесе у меня был только сын и куча плохих воспоминаний. Я мечтала о перспективной работе. Хотела получить образование. Хотела работать и видеть, что моя работа приносит плоды, хотела стать достойным членом общества. И стала. У меня прекрасный дом. Я отлично лажу со своим мальчиком. Он не принимает наркотики, и у него нет проблем в школе. Программа по защите свидетелей вынудит нас поменять имя и вообще жизнь. Придется все начинать сначала. Я на это не пойду. Один раз я уже начинала сначала, построила то, что хотела построить, и не собираюсь это терять. Я проделала слишком длинный путь из города дураков.
– Настолько длинный, что вас не смущает связь с мафией?
Она снова посмотрела на Тоби и покраснела:
– Не знаю, что смогу сделать, но обязательно найду выход. Прошло восемь лет, но выход непременно найдется. Обещаю вам.
Она говорила это не мне. Она говорила это сыну.
Я окинул взглядом ее дом. Посмотрел на кота. Посмотрел на мальчика, играющего в мяч. Хороший дом, уютный и теплый, наполненный вещами, которые должны быть в любом семейном доме. Ей было нелегко.
«О, Питер, я, что ли, взаправду должна?»
– Я знаю, что вы можете сделать, – сказал я.
Она устало рассмеялась и повернулась ко мне:
– Дерьмо! Вы здесь, а тут еще Питер свалился на мою голову. И шанс, который у меня был избавиться от этих людей, упущен. А больше я ничего сделать не могу.
– Нет, можете. Например, нанять меня, чтобы я помог вам выпутаться.
Глава 14
Мы сидели напротив камина: я – на диване в колониальном стиле, Карен – на стуле с плетеной спинкой – и пили белое вино из простых, без изысков бокалов. Кот ушел из комнаты.
– Они дают мне деньги, я перевожу их из страны, не ставя в известность налоговую службу, – сказала Карен. – Мы должны сообщать налоговикам о любом вкладе на сумму более десяти тысяч, но я этого не делаю. Вот и вся игра. Я беру деньги, вношу их на счет, затем перевожу в банк на Барбадосе. Получаю и перевожу. Не слишком трудная работа.
– Кто передает вам деньги? – спросил я, пытаясь найти выход из этой ситуации.
Я еще не придумал, как это сделать, но решил, что чем больше буду знать, тем раньше придет решение. Стандартный метод в работе детектива.
– Либо Чарли, либо парень по имени Гарри. Как правило, Гарри, но иногда приезжает Чарли.
– Кто такой Гарри?
– Просто парень. Работает на Чарли, и обычно деньги привозит он.
Солнце клонилось к закату, и небо стало темно-синее, но до настоящих сумерек оставалось еще примерно полчаса. Тоби продолжал играть в мяч.
– Я каждый раз удивляюсь, когда приезжает Чарли. Те, кто занимает такое высокое положение, как они с Солом, держатся в стороне от подобных дел. Они используют парней типа Гарри. Если что-то пойдет не так, Гарри получит по полной программе. Именно за это ему платят.
Она пригубила вино и поставила бокал, словно вино вдруг стало безвкусным.
– Для вас ведь это обычное дело? Вы, наверное, постоянно сталкиваетесь с такими вещами.
– Ну, не совсем с такими, но с похожими. Люди часто ищут способы попасть в ловушку, и, как правило, им это удается. Я помогаю людям в экстремальных ситуациях.
– А вы хороший специалист?
– Неплохой.
– Удивительно, что вам удалось меня найти. Я постаралась замести все следы. Убрала девичью фамилию со всех кредитных карточек. Взяла имя Ллойд. Наугад.
– Вы оставили след в милю шириной.
Она снова взяла бокал и немного отпила из него, как будто для продолжения разговора о своих проблемах ей необходимо было подкрепиться.
– Хочу, чтобы вы знали. Я построила новую жизнь для себя и сына без них и их денег. Я не воспользовалась ни помощью Питера, ни их помощью.
– Хорошо.
– Через три дня после того, как я сделала первый перевод, в банк пришел незнакомый человек и вручил мне конверт, в котором лежала тысяча долларов. Я позвонила Солу и сказала, чтобы он забрал деньги, но он отказался. Он заявил, что друзья должны помогать друг другу, что-то типа того. Он был таким милым, а это все-таки была тысяча долларов, и я позволила ему себя уговорить взять деньги. А потом я привыкла к этой мысли, и мне это даже стало нравиться. Вы меня понимаете?
Я кивнул.
– Но потом были еще звонки и еще деньги, и все происходящее перестало мне нравиться. Я знала, что это неправильно, и испугалась, и в конце концов они сказали: «Ладно, не хочешь, чтобы мы тебе платили, не будем». Но к тому времени я уже успела получить от них и потратить около шести с половиной тысяч.
Карен встала, вышла в коридор и вернулась с конвертом пять на семь из манильской бумаги. Она открыла его, вытряхнула несколько листков и протянула мне.
– За последние три года я потратила четыре тысячи двести долларов на благотворительность. Я не хотела, чтобы их шесть с половиной тысяч оставались у меня. Это все, что я могла сделать.
Я посмотрел. На чеках значилась общая сумма в четыре тысячи двести долларов. До абсолютно чистой совести оставалось две тысячи триста.
«Да, экстремальная ситуация».
– Это как-нибудь поможет? – спросила она.
– Если вас поймают и отправят под суд или если вы обратитесь к копам, возможно. А больше никак.
Карен кивнула.
– Чарли когда-нибудь говорил о других способах отмывания денег, которыми они пользуются?
– Нет.
– А как насчет той женщины, что взяла вас на работу? Она тоже из них?
– Не думаю.
– В настоящий момент кто-нибудь еще в вашем банке связан с ними?
– Нет.
– А кто-нибудь в банке знает, что происходит?
– Нет.
– Существуют ли какие-нибудь бумажные свидетельства ваших отношений с Де Лукой?
– Нет.
Может быть, стандартный метод детектива здесь не работает. Похоже на сбор улик.
– А записи о переводах денег имеются?
– Первых – нет. Сначала я была так напугана, что не хотела ничего регистрировать и стирала записи в компьютере. Затем мне стало еще страшнее, и я завела специальный файл.
– Хорошо. Это уже кое-что. Я хотел бы на него взглянуть.
– Я могу сделать распечатку в банке, – кивнула Карен.
– Как по-вашему, я что-нибудь упустил?
– Не думаю.
Кот вернулся в коридор и прошел через столовую на кухню. Карен Шипли-Нельсен наклонилась ко мне, сжав руки в кулаки.
– А Питер?
– Передо мной встала проблема, которую мы в нашем деле называем этической дилеммой, – ответил я. – Питер заплатил мне за то, чтобы я вас нашел, и я это сделал. Я просто обязан сообщить ему все, что мне удалось узнать.
Она смотрела на меня, продолжая сжимать кулаки.
– Мне и раньше приходилось находить людей и хранить их секреты, но сейчас это не пройдет. Питер хочет отыскать сына и обладает неограниченными ресурсами, чтобы получить желаемое. Если я ему скажу, что не смог вас найти, он наймет кого-нибудь другого и тот явится сюда. Тем более что найти вас совсем не сложно.
Карен поджала губы. Ей не понравилось то, что она услышала, но она прекрасно понимала, что тут нечему нравиться.
– Что знает Тоби? – спросил я.
– Про семью Де Лука и мои отношения с ними ничего. Я не хочу, чтобы он знал.
– А насчет Питера?
– Ему известно, что его отца зовут Питер Нельсен, что он нас бросил, так как не хотел иметь семьи и связывать себя брачными узами. Мы об этом не говорим. Он не знает, что его отец снимает фильмы и про него пишут в газетах и журналах.
– Вам нужно подумать, как сообщить ему это.
Карен встала, подошла к окну и посмотрела на сына. Мяч неподвижно лежал на дорожке, а Тоби сидел, прислонившись спиной к одной из берез.
– Скажите мне правду. Вы видите хоть какой-то выход из всего этого?
– Парни вроде Де Луки никогда ничего не делают по доброте душевной. Если мы хотим что-то от него получить, нам придется что-то ему дать.
– Например?
– Возможно, они вас отпустят, если мы позволим им посадить на ваше место кого-нибудь из своих людей. В этом случае они ничего не потеряют. Вы готовы расстаться с банком?
– Да. Да, готова, – ответила она, страшно побледнев.
– Хорошо, – кивнул я. – С этого начнем. Я тут поспрашиваю, постараюсь побольше узнать про Де Луку, посмотрю, что мы можем им предложить или как на них надавить. Вы в свою очередь должны собрать всю имеющуюся информацию о счетах, а также о Чарли и Соле. Ничего не выпускайте из виду. Здесь мелочей не бывает. Даже если вам покажется, что сведения бессмысленны или не относятся к делу.
– Хорошо.
– Я встречусь с Чарли и немного его подтолкну. Посмотрим, что получится. Чарли это не понравится, но другого пути нет. Вы согласны?
Карен кивнула.
– Возможно, мне удастся избавить вас от Де Луки, прежде чем на сцене появится Питер. Если они окажутся далеко и вы больше не будете иметь к ним никакого отношения, это может сработать.
Карен снова кивнула.
– Если все сработает, Питеру не обязательно знать про Де Луку, а им не обязательно знать про Питера.
В ее глазах загорелась надежда.
– Это именно то, чего я хочу.
– Но существует вероятность того, что не сработает. Могут возникнуть серьезные проблемы, и вы должны быть к ним готовы. Вам следует сосредоточиться на Де Луке, потому что сейчас он наша головная боль. Он, а не Питер. Вы меня понимаете?
– Конечно.
– Мы будем продвигаться вперед медленно, маленькими шажками.
Она снова кивнула, затем мы встали и направились к двери. Когда мы подошли к ней, Карен спросила:
– Сколько?
Я удивленно на нее посмотрел.
– Сколько вы хотите получить за работу?
– Пятьдесят миллиардов долларов.
Она уставилась на меня, затем кивнула и смущенно улыбнулась:
– Спасибо, мистер Коул.
– Не стоит благодарности. Наше агентство оказывает всесторонние услуги.
Глава 15
В тот же вечер я позвонил Джо Пайку. В Лос-Анджелесе была половина восьмого.
– Это я. Я в Нью-Йорке по тому делу, о котором тебе говорил. Тут становится жарковато. Похоже, замешана мафия.
– Ролли Джордж.
– А номер его телефона у тебя есть?
Пайк назвал номер.
– Ты где остановился?
Я ответил.
– Подожди десять минут, затем звони Ролли. Постарайся продержаться до моего приезда.
И повесил трубку. Это Пайк.
«Мой партнер – это что-то!»
Через пятнадцать минут я набрал номер, который он мне назвал, и низкий мужской голос сказал:
– В Виллидже на Бэрроу-стрит, к востоку от Седьмой, у меня квартира. Если тебе негде остановиться, она твоя.
«Роланд Джордж».
– Как дела, Ролли?
– Не жалуюсь. Мой друг Джо Пайк сказал, что ты хотел бы кое-что узнать про нашу классическую американскую мафию.
Слово «мафия» он произнес протяжно, разделив его на три длинных слога. Чернокожий парень, выросший на улице.
– Семья Де Лука.
– Я думал, тебя заинтересуют Гамбино, это же ты разобрался с Руди, когда тот отправился на побережье.
«Никто в мире не называет Лос-Анджелес побережьем. Только жители Нью-Йорка».
– Женщина по имени Эллен Лэнг [24]24
Эллен Лэнг – героиня книги Р. Крейса «Зверь, который во мне живет».
[Закрыть]его прикончила. А я решил с ней прокатиться.
– Они на тебя охотятся?
– Нет, тут другое.
– Ты же знаешь, что получишь все, что тебе нужно.
– Знаю.
– Все, что у меня есть и что я могу раздобыть для тебя или Джо, – ваше.
– Приеду завтра утром. Из Челама, Коннектикут.
– Приезжай после часа пик, скажем в десять. У тебя это займет час. Я встречу тебя внизу, перед домом. Например, в половине двенадцатого.
– Договорились.
Он дал мне адрес, и мы повесили трубки.
На следующее утро я вернулся назад той же дорогой, которой ехал сюда, на сей раз свернув с Вестсайдского шоссе на Двенадцатой улице, затем через площадь Эбингдон и Виллидж на Бэрроу.
Двое чернокожих мужчин и очень старый терьер стояли перед домом из красного кирпича в восточной части Бэрроу, у Четвертой улицы. Один из них был моложе другого: высокий, мускулистый, в простом голубом костюме и белой рубашке. Его спутник, лет шестидесяти, в темно-коричневом кожаном плаще, видимо, когда-то выглядел так же, как его товарищ. Когда-то – это пару жизней назад, до того как он прослужил двадцать два года в полицейском управлении Нью-Йорка и получил две девятимиллиметровые пули из парабеллума в печень. Роланд Джордж. Маленький черно-белый терьер сидел у его ног, выставив задние лапы под необычным углом. Его приплюснутая мордочка посерела от возраста. Терьер смотрел в пустоту слезящимися от катаракты глазами. Малиновый язык, казалось, не помещался в пасти, и с него капала слюна. Пес Роланда. Макси.
Одиннадцать лет назад Роланд Джордж и его жена Лиана возвращались из Джерси после уикэнда по Рахвей-Тернпайк, когда их догнал темно-коричневый «меркурий» и два пуэрториканца выпустили в них очередь из автомата – привет от колумбийского наркодилера, которого Роланд засадил в тюрьму. Ни пули, ни авария не стали для Роланда смертельными – в отличие от его жены Лианы. Макси оставался у соседей. Детей у них не было.
Роланд Джордж вышел на пенсию по медицинским показаниям, целый год пил не просыхая, затем протрезвел и начал писать толстые брутальные романы про нью-йоркских копов, охотящихся на убийц-психопатов. Первые два романа не продавались, зато следующие три вошли в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», позволили автору приобрести несколько роскошных квартир, дом на озере Вермонт на двадцать четыре комнаты и вносить солидные средства в фонд избирательных кампаний кандидатов, выступающих за смертную казнь. Через четырнадцать недель после смерти Лианы два пуэрториканца устроили налет на «Тако Белл» в Калвер-Сити, Калифорния. Их застрелил полицейский по имени Джо Пайк. Вот так мы и познакомились с Роландом Джорджем. Роланд все еще продолжает носить обручальное кольцо.
Я остановился у тротуара, выбрался из машины, и Роланд пожал мне руку. Его рукопожатие было жестким, сильным, но каким-то костлявым.
– Есть хочешь?
– Не откажусь.
– Томас поставит твою машину на стоянку на другой стороне улицы. Тут неподалеку есть итальянский ресторанчик, до него пара минут ходу.
– Отлично. – Я отдал молодому человеку ключи, затем наклонился и погладил Макси по маленькой квадратной голове. Ощущение было такое, словно я решил приласкать пожарный шланг. – Как делишки, старина?
Макси пукнул. Роланд печально покачал головой:
– Дела у него не так чтобы очень.
– А что?
– Он оглох. У него артрит, он слеп, как крот, а теперь еще и не слышит. Мне кажется, ему мерещатся всякие страсти.
– Да, стареть неприятно.
– Это точно. По личному опыту знаю.
– Мне забрать вас из ресторана, мистер Джордж? – спросил Томас.
– Нет. Думаю, мы вернемся сюда пешком. Старине Макси полезно прогуляться.
– Очень хорошо, сэр.
Томас сел в «таурус» и уехал.
– В жизни не слышал, чтобы кто-нибудь говорил «очень хорошо, сэр», – заметил я.
– Я пытаюсь его отучить, но он насмотрелся слишком много фильмов.
Мы с Роландом свернули с Бэрроу на Четвертую. Чтобы заставить Макси сдвинуться с места, Роланду пришлось поставить его на ноги и пару раз дернуть за поводок, чтобы показать, куда нужно идти. Язык Макси свисал из пасти, за псом тянулся слюнявый след, а задние лапы не слушались. Артрит.
По дороге Роланд всматривался в лица прохожих и витрины по обе стороны улицы, время от времени останавливая взгляд на чем-то, что казалось ему интересным. Коп всегда коп.
– Сол Де Лука в этом деле давно, – сказал Роланд. – Начинал в сороковых как самый обычный боевик в банде Лучези. Когда банда распалась, у него образовалась своя команда, причем достаточно большая, а еще он сумел получить столько власти, что ее хватило, чтобы основать собственный клан. Сол Скала – так его называют. Эти парни обожают звучные имена.
– И чем они занимаются?
– Азартные игры, ростовщичество, профсоюзный рэкет здесь, в Нижнем Манхэттене. В данный момент мы находимся на территории Де Луки.
Я принялся озираться по сторонам в поисках теней, затаившихся в дверных проемах, или людей с автоматами в руках, но ничего такого не увидел.
– А ты откуда знаешь?
– В полицейском управлении на стене висит расчерченная карта Нью-Йорка – ну точь-в-точь маленькие Соединенные Штаты. Вот район, принадлежащий Де Луке, рядом территория Гамбозы, а вот здесь – Карлино. Что-то вроде того. Ребята, которые называют себя капо, имеют собственных солдат и управляют тем или иным бизнесом, но все капо подчиняются капо де тутти капо, боссу боссов.
– Крестному отцу.
– Точно. В семье Де Лука это Сол. У Чарли своя команда и свое дело, но он тоже должен отчитываться перед Солом. Как правило, когда капо де тутти капо уходит на покой, он передает бразды правления сыну. Он организовывает дело таким образом, что у сына самая большая команда, больше всего денег и все такое. Сол купил Чарли мясокомбинат.
– Я там был.
Ролли сложил пальцы пистолетом и поднес руку к виску.
– Чарли – псих. Абсолютно неконтролируемый. Его называют Чарли Тунец. Помнишь, что я говорил тебе про имена? Его прозвали Тунцом, потому что он прикончил массу людей. Утопил в океане.
Отличные новости. Просто то, что нужно.
Мы свернули с Четвертой на Шестую и направились на юг, к Маленькой Италии. Пока мы ждали у светофора, Макси вдруг зарычал и бросился в сторону. Задние лапы опережали передние, из пасти непрерывным потоком текла слюна – он изо всех сил пытался укусить несуществующего врага. Стоявшие рядом с нами парни в бейсболках переглянулись и отошли подальше.
– Самое страшное, когда у него едет крыша, – печально произнес Роланд.
Макси какое-то время яростно кусал воздух, потом устал, снова пукнул и сел. Один из отошедших в сторону парней нахмурился и покачал головой.
– Похоже, с пищеварением у него тоже не все в порядке, – заметил я.
Роланд снова печально кивнул:
– Да.
Когда загорелся зеленый свет, Роланд помог Макси встать, показал, куда нужно идти, и мы перешли на другую сторону.
Мы свернули с Шестой на Спринг и вошли в маленький ресторанчик под названием «Умберто». Лысый тип в жилетке бросился к Ролли, улыбаясь и постоянно повторяя «buon giorno», и тотчас же проводил нас в кабинку напротив бара.
В зале уже сидело человек двадцать. Примерно добрая половина из них говорила по-итальянски. Черные глаза проводили Ролли до столика, голоса зазвучали тише. Метрдотель щелкнул пальцами, и мальчишка с нечистой кожей принес воду. Макси, тяжело дыша, уселся на полу рядом с Ролли. Когда метрдотель и мальчишка ушли, я спросил:
– Они не возражают против собаки?
– Мы с Макси едим здесь уже много лет. Когда я служил в полиции, половина здешних парней состояла у меня на учете. Мы киваем друг другу, улыбаемся. Это что-то вроде игры. Заведение принадлежит семье Гамбоза.
– На территории Де Луки?
Ролли глотнул воды и кивнул.
– В прежние времена имелось пять кланов, и все убивали всех, сражаясь за территорию и бизнес, но теперь кланов восемь или девять, и они изображают из себя Ли Якокку, все ужасно вежливые и ведут дела друг с другом, если партнеры демонстрируют rispetto. Ты знаешь, что это такое?
– Если хочешь открыть свое дело на чужой территории, мало просто занять там место. Ты должен продемонстрировать уважение. Попросить разрешения и отдавать часть прибыли.
– Точно. Вито Ратулли, хозяин заведения, является боевиком Карлино. Он отдает Де Луке шесть процентов прибыли за право оставаться на этой территории. Вито готовит лучшее каламари в округе и ведет себя с Де Лукой уважительно. Сол иногда заходит сюда поесть. Эта система работает в обе стороны. Кое-кто из людей Де Луки ведет свои дела на территории Карлино.
Вернулся метрдотель и поставил перед нами большую белую тарелку. В центре тарелки стояла маленькая чашка с оливковым маслом и базиликом, вокруг были разложены веером тонко нарезанные кусочки острой ветчины, по краям лежали горячие рогалики, щедро политые оливковым маслом и посыпанные мелко нарубленным чесноком. Ролли свернул кусочек ветчины, обмакнул в масло, съел половину с маленьким рогаликом, остальное отдал собаке.
– Любишь острую еду? – спросил он.
– Да.
Ролли сказал метрдотелю, чтобы он принес нам каламари, и тот ушел.
– Из какой части Италии ты родом? – спросил я.
Ролли раскатисто рассмеялся:
– Если есть много макарон, перестаешь любить бобы и ветчину.
– А почему кланы заключили мир? – поинтересовался я.
– Организованная преступность – это больше не даго [25]25
Даго – презрительная кличка итальянцев и португальцев.
[Закрыть]и евреи, – развел руками Ролли. – Наши братья в Гарлеме были под каблуком у мафии, но потом получили гражданские права. Черные решили, что они и сами могут совершать преступления и не платить даго. Появились новые банды, которые уже не были просто уличными хулиганами. А еще выходцы с Ямайки и из Вест-Индии. Они верят в вуду и прочее дерьмо. Им плевать на Сицилию. Кроме того, не следует забывать про кубинцев, китайские триады и всякое отребье из Юго-Восточной Азии. В общем, дерьмо. – Ролли нахмурился, обдумывая свои слова. – Кланы поняли, что, если они не будут держаться вместе, их вытеснят из дела, но мир дался им нелегко. По-прежнему проливается море крови. Никому не нравится вести себя вежливо, и никому не нравится демонстрировать уважение, и множество тел было зарыто в землю, прежде чем семьи приняли решение, как они разделят свою преступную деятельность и территории. Твой Де Лука и Гамбоза ненавидят друг друга еще со времен Сицилии, но ниггеров и китайцев они ненавидят больше. Улавливаешь?
– А кто-нибудь ведет дела с другими парнями?
– Дерьмо.
– Я хочу, чтобы Чарли Де Лука отпустил одного человека, которого он прибрал к рукам.
Ролли съел еще кусочек ветчины.
– Чарли Тунец не из тех, с кем можно договориться.
– Ну, они все такие.
– У тебя есть что ему предложить? – улыбнулся Ролли.
Я покачал головой.
– Я поспрашиваю, – сказал Ролли. – Может, смогу тебе помочь.
– Думал поговорить с ним, посмотреть, как он себя поведет. Знаешь, где его найти?
– Попробуй на мясокомбинате.
– Пробовал. С ним довольно трудно встретиться.
– Вполне возможно, что он там не часто бывает. Умники владеют бизнесом, но работать не хотят. Поищи его в заведении, которое называется клуб «Фигаро», на Мотт-стрит. Это примерно в восьми или девяти кварталах отсюда.
– Ладно.
Ролли наградил хмурым взглядом последний кусочек ветчины, взял его и обмакнул в масло.
– Этот парень, если распаляется, себя не контролирует. Именно поэтому у него постоянно возникают проблемы. А папочке приходится за ним убирать.
– Знаю.
– Он самый настоящий псих, Элвис. Это и без справок видно. – Ролли говорил очень медленно. – Здесь тебе не Лос-Анджелес.
– Ролли, в Лос-Анджелесе у нас имеются Ричард Рамирес и Горный Душитель, – сказал я.