Текст книги "Король пиратов"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Надеюсь, у вас все получится, – согласился он.

Глава 27
Отступление цивилизации

– Всего пару недель, – жалобно произнес Реджис, когда они с Дзиртом ступили на тропу, ведущую к югу от Брин-Шандера.

– Эти бури могут возвращаться еще в течение двух месяцев, – напомнил Дзирт. – Ни один из нас не хочет провести эти месяцы в Десяти Городах.

С этими словами он искоса взглянул на своего приятеля и, как и ожидалось, заметил в больших глазах хафлинга тоскливый блеск. Они оба неплохо провели эту зиму, хотя ветер дул почти беспрестанно, а снегом завалило все улицы. Но в очагах таверн ярко горел огонь, а непрекращающиеся дружеские беседы заглушали завывание ветра.

Тем не менее, к концу зимы Дзиртом все более овладевало нетерпение. Встреча с Вульфгаром состоялась, и он с удовольствием рассчитывал когда-нибудь снова увидеть старого друга.

Он хотел вернуться домой. Его сердце истосковалось по Кэтти-бри, и, хотя ситуация казалась вполне спокойной, Дзирт не мог избавиться от страха за короля Бренора, живущего в непосредственной близости от двадцати тысяч орков.

Дроу сразу взял быстрый темп на неровной тропе, где за последние несколько дней грязь то замерзала, то снова оттаивала. Белые заплатки снега упрямо цеплялись за землю под каждой скалой и в каждой впадине. Для перехода через Хребет Мира было действительно рановато, но Дзирт понимал, что дальнейшее ожидание заставит их брести по еще более глубокой грязи.

За прошедшие месяцы Долина Ледяного Ветра снова овладела их чувствами, наполнила душу воспоминаниями, вызвала к жизни давние навыки и преподала несколько новых уроков. В этих знакомых местах они уже не могли заблудиться. И обитающим в тундре йети и гоблинам не удастся застать их врасплох.

Опасения Реджиса оправдались, и уже на следующее утро они обнаружили, что в воздухе мелькают снежинки, но Дзирт отказался искать пещеру.

– Буря вряд ли будет сильной, – не раз заверял он хафлинга, упрямо шагая вперед.

То ли ему подсказал инстинкт, то ли просто повезло, но его прогноз оказался верным.

В течение нескольких дней они поднимались по тропе на Хребет Мира, а как только достигли перевала, ветер совсем стих, и даже длинные тени высоких гор не могли скрыть признаков наступающей весны.

– Как ты думаешь, мы встретим лусканский караван? – не раз спрашивал Реджис, поскольку его поясная сумка раздулась от резных статуэток, и хафлингу не терпелось поживиться лусканскими товарами.

– Еще слишком рано, – вновь и вновь отвечал Дзирт.

Но с каждой милей, пройденной между скал, с каждым шагом, сопровождавшимся теплым дуновением весны, в его голосе все сильнее и сильнее звучала надежда. В конце концов, кроме свежих новостей и предметов роскоши, которыми мог снабдить их караван, раннее появление торговцев Лускана в Долине Ледяного Ветра могло развеять опасения Дзирта, не уверенного в победе Дюдермонта.

На южном склоне перевала тропа стала шире, и от нее стали отходить боковые ответвления.

– Эта ведет в Аукни, к Кэлси, – объяснил Реджису Дзирт, показав на уходящую к западу дорогу. – Два дня пути, – добавил он в ответ на вопросительный взгляд хафлинга. – Два дня туда и два дня обратно.

– Значит, идем прямо в Лускан. Что-нибудь продадим и купим провизии для путешествия на восток, – сказал Реджис. – А может, отыщем бывшего обитателя Главной Башни – или Робийарда? Да, Робийарда, и пусть он отправит нас домой в волшебной колеснице!

Дзирт посмеялся, не возражая против такого варианта.

– Мы придем в Мифрил Халл в назначенный срок, – пообещал он. – Если ты только будешь шагать шире своими короткими ножками.

Они уже спустились с предгорий и вскоре после ночлега, ярким весенним утром, поднялись на каменистое плато, откуда открывался вид на Лускан.

Зрелище их нисколько не обрадовало.

Густой низкий дым стелился над городом, и даже издали было видно, что некоторые кварталы так и лежат в развалинах. Значит, зима была не слишком благосклонна к городу Дюдермонта – если, конечно, Лускан все еще оставался в руках капитана.

Дзирт ускорил шаг и чуть не рысью стал спускаться по извилистой дороге, но Реджис и не подумал жаловаться. С северной стороны от города их путь лежал через многочисленные фермы, однако друзья не заметили никаких признаков активности, хотя здесь, к югу от Хребта Мира, было уже достаточно тепло для подготовки к раннему севу. Как только стало ясно, что в этот день им не добраться до города, Дзирт свернул с дороги и привел Реджиса на одну из таких ферм. Он громко постучал, и дверь открылась. Однако при виде черной кожи неожиданного гостя женщина от удивления вздрогнула и негромко вскрикнула.

– Дзирт До'Урден, к вашим услугам, – с вежливым поклоном представился дроу. – Мы возвращаемся из Десяти Городов, что в Долине Ледяного Ветра, чтобы навестить своего друга, капитана Дюдермонта.

Женщина заметно расслабилась, ведь в Лускане и его окрестностях Дзирт До'Урден был известен каждому еще до того, как он принял участие в разгроме Главной Башни.

– Если вы ищете ночлег, то можете воспользоваться амбаром, – сказала она.

– Амбар нам подойдет, – согласился Дзирт, – но свежие новости из Лускана уставшим путникам еще нужнее.

– Ба, да какие у нас новости? О вашем друге губернаторе?

Услышав, что Дюдермонта все еще называют губернатором, Дзирт не мог сдержать улыбки и утвердительно кивнул.

– Что вам сказать? вздохнула женщина. – Он получил свои аплодисменты. Да, у него хорошо подвешен язык. Ему бы зерно молоть языком…

– Но? – спросил Дзирт, уловив едкий сарказм в ее голосе.

– Но только вот зерна-то и нет. Нам даже нечем засеять поля.

Дзирт задумчиво посмотрел в сторону Лускана.

– Я уверен, капитан исправит это упущение так быстро, как только сможет, – произнес он.

– Который? – спросила женщина, и Дзирт понял, что бывшее звание Дюдермонта она отнесла на счет верховных капитанов Лускана.

Это странное недопонимание, тем не менее, вызывавшее в голосе женщины отзвук надежды, безошибочно подсказало Дзирту, и Реджису, что Дюдермонт еще не контролирует эту пятерку.

– Ну как, вы остаетесь? – спросила женщина, нарушив затянувшееся молчание.

– Да, в амбаре, – ответил Дзирт, постаравшись придать своему лицу самое приятное и добродушное выражение.

На следующее утро друзья покинули ферму еще до крика петухов и торопливо шагали по дороге к Лускану до самых Северных ворот – неохраняемых Северных городских ворот, к их немалому удивлению. Обитые железом створки не были заперты ни на замки, ни на засовы, и ни один голос не окрикнул путников, когда они беспрепятственно вошли в город.

– На остров Сабля или к «Красному дракону»? – спросил Реджис и свернул на Верхний мост, ведущий в северную часть города, где располагался импровизированный дворец Дюдермонта.

Но Дзирт покачал головой и прошел прямо по улице, так что Реджису пришлось последовать за ним.

– На рынок, – пояснил дроу. – Там сразу будет видно, как в Лускане прошла зима.

– Мне кажется, мы и так уже все увидели, – пробормотал Реджис.

Дзирт, поглядывая по сторонам, не мог с ним не согласиться. Город лежал в руинах, многие дома полностью развалились, многие выгорели дотла, а по грязным улицам сновали оборванные и голодные жители. На их потемневших от горя лицах застыла грустная смесь страданий и робкой надежды, говорящая о долгих месяцах нищеты.

– Так вы видели караван? – послышался не раз потом повторяемый вопрос, как только путники дошли до центральной части города.

– Лусканский караван в Десять Городов? – уточнил Реджис.

Человек посмотрел на него с таким горьким недоверием, что у хафлинга сжалось сердце.

– Из Глубоководья, – поправил его прохожий. – Оттуда идет караван, разве ты не знаешь? И еще идет целая флотилия с продовольствием, теплой одеждой, зерном для полей и кормами для скотины! Ты его не видел, мальчик?

– Мальчик? – недоуменно повторил Реджис.

Но человек продолжал свое бормотание, не останавливаясь ни на секунду и даже не слыша его.

– Вы видели караван? О, говорят, что он очень большой! Там хватит продовольствия, чтобы наполнять наши желудки все лето и всю следующую зиму. И все это собрали для нас друзья лорда Брамблеберри.

Проходящие мимо старика люди кивали и старались хоть немного подбодрить друг друга.

Пройдя три квартала, Дзирт решил, что с него хватит, хотя до рынка было еще довольно далеко. Он развернул Реджиса и направился к единственному действующему мосту через Мирар, самому близкому к гавани и бывшей гостинице «Красный дракон».

Во дворце Дюдермонта путники нашли самый теплый прием и радостные улыбки. Стражники проводили их прямо в личные комнаты губернатора, где Дюдермонт и Робийард о чем-то говорили с угрюмым дворфом из Мирабара, которого Дзирт помнил еще по битве у Главной Башни.

– Если мы не вовремя… – начал извиняться Дзирт, но Дюдермонт не дал ему договорить и даже вскочил со своего места.

– Чепуха! Сегодня хороший день для Лускана, раз Дзирт и Реджис вернулись в город!

– А Лускану как раз не хватает хороших дней, – добавил дворф.

– А некоторые разговоры лучше прервать, чем продолжать, – пробормотал Робийард.

– Ага, – подхватил дворф, – некоторые разговоры длятся дольше, чем нужно для того, чтобы сказать все, что нужно.

– Красиво, но немного несвязно, – заметил Робийард.

– Ой, наверное, для протухших мозгов чародея это слишком сложно, – не остался в долгу дворф. – Хорошая встряска…

– Пылающий дворф… – добавил Робийард.

Дворф угрожающе заворчал, и Дюдермонту пришлось встать между двумя спорщиками.

– Передай своим товарищам, что их помощь в эту зиму была для нас очень кстати, – обратился он к дворфу. – А когда придет первый караван из Серебряных Земель, я смогу более полно выразить вам свою благодарность.

– Ладно, наши животы пока еще не бурчат от голода, – согласился дворф, бросил напоследок сердитый взгляд в сторону Робийарда, прикоснулся к широкополой шляпе в знак уважения к Дзирту и Реджису и вышел из комнаты.

– Как хорошо, что вы вернулись, – сказал Дюдермонт, пожимая руки обоим путникам. – Я думаю, зима в Долине Ледяного Ветра была не такой суровой, как та, что мы пережили в Лускане.

– В городе полная разруха, – заметил Дзирт.

– И голод, – добавил Реджис.

– Все жрецы Лускана непрерывно молятся своим богам о ниспослании нам еды и питья, – сказал Дюдермонт. – Но их усилий пока недостаточно. Даже мирабарцам пришлось потуже затянуть пояса и уменьшить рационы, хотя во всем Лускане только у них имелись достаточные запасы.

– Не только у них, – довольно резко поправил его Робийард.

Дюдермонт кивнул, признав его замечание.

– Похоже, кое-кто из верховных капитанов сохранил собственные каналы поставок. Не могу не похвалить Сульджака – он с нашей помощью помогает продовольствием даже тем горожанам, кто не служит в его Корабле.

– Он идиот, – вставил Робийард.

– Он показывает прекрасный пример остальным, – быстро возразил Дюдермонт. – Он ставит благополучие Лускана выше благополучия собственного Корабля, и только у него хватило ума понять, что судьба всего города определяет и судьбу их маленьких личных империй.

– Вы должны принять меры, и как можно скорее, – сказал Дзирт. – Иначе Лускан не выживет.

Дюдермонт согласно кивал на каждое его слово.

– Из Глубоководья вышла целая флотилия, и большой караван идет с юга по суше, оба везут зерно и продовольствие, а с ними придут и солдаты, чтобы восстановить в городе порядок. Лорды Глубоководья решили принять участие в деле, начатом погибшим Брамблеберри, чтобы его усилия не пропали даром.

– Они просто не хотят, чтобы один из их собратьев казался таким глупцом, как о нем говорят, – поправил его Робийард, и при этих словах даже Дзирт не мог удержаться от усмешки. – Ты бы не слишком рассчитывал, что эти караваны нам помогут, – предупредил чародей Дюдермонта. – Да, они везут продовольствие и зерно, но дюжина или две наемников не решают дело. Эти лорды хотят казаться более благородными, чем есть на самом деле.

На этот раз Дюдермонт предпочел с ним не спорить.

– Как мне донесли разведчики, оба каравана должны появиться в городе дней через десять или двадцать. А я попросил нашего друга Аргитаса из Мирабара пока помочь с продовольствием. Мирабарцы согласились с нами поделиться в надежде на будущие поставки, хотя их склады почти опустели. Мирабар всю зиму оказывал нам поддержку, и я хотел бы попросить вас передать слова благодарности маркграфу Эластулу, когда вы будете возвращаться в Серебряные Земли.

Дзирт кивнул.

– Да у них просто не было выбора, – вставил Робийард. – Мы остались единственным островком здравомыслия во всем Лускане!

– Но караваны… – продолжал Дюдермонт.

– Только временная мера.

Дюдермонт покачал головой.

– Используя пример Сульджака, мы привлечем на свою сторону и остальных верховных капитанов, – сказал он. – Им придется прекратить свою дурацкую рознь и помочь горожанам, иначе люди восстанут против них, как они восстали против Арклема Грита.

– Люди на улицах близки к отчаянию, – сказал Реджис, и Дюдермонт снова кивнул.

– Сейчас очень трудное время, – вздохнул он. – Летом станет полегче, это позволит им отвлечься от своих страданий и искать долговременные способы оздоровления города. А эти шаги возможны только со мной, а не с верховными капитанами, разве что только эти старые морские волки не поумнеют и не поймут, что интересы города важнее их собственных, узких интересов.

– Не поймут, – заверил его Робийард. – И нам останется только подняться на борт «Морской феи» и возвратиться в Глубоководье.

– Я бы согласился всю зиму обходиться без еды, лишь бы услышать от Робийарда хоть одно слово одобрения, – с тяжелым вздохом признался Дюдермонт.

Чародей усмехнулся, забросил руку за спинку стула и отвернулся.

– Ну хватит о наших несчастьях, – сказал Дюдермонт. – Расскажите о вашем путешествии в Долину Ледяного Ветра. Вы встретились с Вульфгаром?

Улыбка Дзирта ответила ему прежде, чем дроу начал свой рассказ.

Глава 28
Давление

Небольшое количество воды, налитой в котелок, быстро забулькало и испарилось, оставив в воздухе соблазнительный аромат и возгласы предвкушения большинства из собравшихся грабителей. Темное мясо, двадцать фунтов блестящего жиром совершенства, местами подгорело при такой быстрой готовке, но никто из всей шайки грабителей не согласился бы ждать несколько часов, чтобы приготовить неожиданный пир надлежащим образом.

Как только повар объявил, что ужин готов, все набросились на еду, отрывая огромные куски и запихивая их в рот целиком, так что щеки раздувались, словно у грызунов, запасающих пищу на зиму. Время от времени кто-нибудь прекращал жевать ровно настолько, чтобы провозгласить тост в честь Корабля Ретнора, проявившего такую щедрость. Взамен этот благородный сын недавно умершего Верховного Капитана попросил всего-навсего устроить засаду на караван, а всю выручку от грабежа посулил отдать грабителям.

– Они дают нам пищу и берут пищу, – насмешливо заметил один из бродяг.

– Помогают и просят о помощи, – согласился второй, разглядывая небольшую бутылочку сильнодействующего яда.

Так они веселились и ели, смеялись и славили сына Корабля Ретнора.

На следующее утро со склона невысокого холма, густо поросшего лесом, они наблюдали за тем, как ожидаемый караван неторопливо движется по дороге, ведущей из южных краев. Двадцать тяжело груженных повозок сопровождал многочисленный от гордых воинов из Глубоководья и даже несколько чародеев.

– Помните, что у нас есть целая декада, – сказал своим приятелям Сотингал Магри, главарь банды. – Ударить и убежать, ударить и убежать – так мы будем изматывать их день за днем.

Остальные согласно закивали. Они не должны убивать охранников. Они не должны останавливать караван. Если даже более половины повозок и солдат доберутся до Лускана, Корабль Ретнора удовольствуется этим и щедро оплатит их старания.

В то утро на последние две повозки каравана, поражая и лошадей, и всадников, обрушился залп стрел из арбалетов. Выстрелы с большого расстояния и из легких арбалетов не могли представлять серьезной угрозы для закаленных путников, но малейшая царапина от отравленной стрелы разила наповал не только всадников, но и огромных тягловых лошадей.

Отряд верховых, пустившийся вдогонку за нападавшими, тоже поредел наполовину в результате второго, более прицельного залпа. Незначительные раны оказались смертельными. Сильные воины падали на землю и погружались в глубокий беспробудный сон.

Арбалетчики растаяли в лесу, не вступив в ближний бой, а с другой стороны дороги внезапно выскочила группа с зажигательными снарядами и осыпала огнем наиболее уязвимые повозки с запасами масла. Эти налетчики, сделав свое дело, тоже мгновенно скрылись между деревьями.

Охранники каравана, погнавшись за ними, мгновенно запутались в сетях и ловушках, и попали под удары бревен и коварно спрятанных колючек, которые тоже были смазаны смертоносным ядом.

К концу атаки две повозки вместе со всей кладью были полностью охвачены пламенем, а еще две так сильно пострадали, что путникам из Глубоководья пришлось разгрузить одну из них, чтобы починить вторую. Караван лишился нескольких лошадей, сгоревших при пожаре или пораженных отравленными стрелами. Трое охранников погибли в лесу.

– Они никак не смогут бороться с нами, – сказал Сотингал своим людям, когда они вечером шли вслед за караваном. – Дворф говорил правильно. Они считают, что к северу от Глубоководья все будут радостно встречать груженный зерном и продовольствием караван. Они готовились к атакам чудовищ. К нападениям шайки голодных грабителей. Но наших действий предусмотреть не могли. Мы сыты, нам не нужен их груз, мы не собираемся сражаться врукопашную, и нам обещана хорошая награда.

Главарь рассмеялся, а вслед за ним засмеялись и все остальные. Затем они стали придумывать новые трюки для злосчастного каравана.

На следующий вечер главарь опять поздравил своих собратьев, потому что огромный валун, сброшенный ими на дорогу, сломал два колеса еще у одной повозки, а мешки с зерном упали на землю и порвались, засыпав своим содержимым все вокруг.

Самое большое веселье ожидало разбойников три дня спустя, когда удачно пущенная горящая стрела подожгла пропитанные маслом опоры деревянного моста, а заодно и две повозки. В результате пять повозок оказалось на одной стороне речки, а с другого берега беспомощно смотрели им вслед полторы дюжины охранников.

Еще два дня путники из Глубоководья пытались укрепить мост, чтобы переправить оставшиеся повозки, а разбойники во главе с Сотингалом ни на минуту не оставляли людей в покое.

Главарь понимал, что терпение возчиков уже на пределе и не слишком удивился, а скорее обрадовался, когда они просто перенесли остатки поклажи через речку, нагрузили оставшиеся повозки и отправились на юг, обратно в Глубоководье.

Теперь Кенсидан будет доволен и хорошо заплатит.

***

– К ней вернулось сознание, – сообщил Арклему Гриту голос из темноты. – Ее надо успокаивать и напоминать о том, что ее жизнь продолжается, а вечность – достаточный срок, чтобы уничтожить свою противницу.

Лич очень хотел при помощи заклинания разогнать тьму и взглянуть на источник голоса, хотя бы для того, чтобы проверить свою догадку. Он обернулся к бедняжке Валиндре – впервые с тех пор, как он внедрил ее сознание в мертвое тело, женщина, казалось, успокоилась. Шок смерти и оживления был знаком Арклему Гриту. После обращения в лича ему и самому пришлось бороться с беспокойством и тревогами, так расстроившими сейчас Валиндру, хотя Грит долго готовился к этому ужасающему потрясению.

А для эльфийки эффект оказался значительно сильнее, тем более что ее происхождение давало надежду еще на несколько столетий жизни. Эльфы вообще редко задумывались о бессмертии, эта проблема больше тревожила недолго живущих людей. Вот потому неожиданная трансформация едва не сломила бедную душу Валиндры и наверняка превратила бы ее в средоточие неутолимой и неугасимой ненависти, если бы не внезапное вмешательство голоса из темноты и его помощника.

– Он говорит, что потребуются неимоверные усилия, чтобы поддерживать ее спокойствие, – произнес голос.

– И за такую же неимоверную цену, – добавил Арклем Грит.

Из темноты донесся негромкий смех.

– Что ты собираешься делать, архимаг?

– В отношении чего?

– В отношении Лускана.

– Ты хотел сказать, того, что от него осталось, – равнодушно уточнил Арклем Грит, – Ты остался у городских стен, – заметил голос. – Твое сердце здесь,

– Это было самое выгодное расположение, самое подходящее для Гильдии Чародеев, – пояснил лич.

– Оно опять может им стать.

Арклем Грит, хоть и не хотел связываться с таинственным голосом, не мог удержаться, чтобы не наклониться вперед.

– Не таким, каким оно было прежде, но чем-то в этом роде, – сказал голос.

– Все, что для этого требуется, – это убить Дюдермонта. Вы этого от меня хотите?

– Мы не хотим ничего, разве что узнать твои планы.

– Это не так уж мало, – возразил Арклем Грит. – В некоторых кругах такую цену могли бы счесть весьма экстравагантной.

– В некоторых кругах Валиндра Тень лишилась бы рассудка.

На это Арклему Гриту нечего было ответить. Он опять взглянул на свою возлюбленную.

– Дюдермонта хорошо охраняют, – продолжал голос. – Пока он остается в Лускане, к нему не подобраться. Но город переживает тяжелые времена, как ты и рассчитывал, и будущее Дюдермонта как губернатора зависит от его способности накормить и успокоить людей. И он обратился за помощью к Глубоководью, откуда товары пересылаются как морем, так и по суше.

– Так ты просишь меня стать грабителем?

– Я уже говорил, что ни о чем не прошу тебя, только хочу знать, какие ты строишь планы, – возразил голос. – Я подумал, что такому, как ты, кому не нужен воздух, кому не страшен холод морской воды, может быть интересно, что твой ненавистный враг Дюдермонт с величайшим нетерпением ожидает прихода флотилии из Глубоководья. Морской караван уже движется вдоль побережья, но заманчивый груз так хорошо охраняется, что никто из пиратов и не помышляет им поживиться.

Арклем Грит молчал, обдумывая информацию. Затем он снова обернулся к Валиндре.

– Мой друг уже покинул ее мысли, – сказал голос, и Арклем Грит с радостью заметил, что восставшая из мертвых женщина больше не погружается в пучину отчаяния.

– Он показал ей ее новые возможности, – продолжил голос. – Позже он вернется, чтобы усилить восприятие, и поможет справиться с трудностями.

Арклем Грит повернулся к магической темноте.

– Я вам очень благодарен, – искренне произнес он.

– У тебя есть много времени, чтобы рассчитаться с нами, – произнес невидимка и исчез вместе с темнотой.

Арклем Грит подошел к своей возлюбленной, но Валиндра не ответила ему, и он просто сел рядом и обнял ее за плечи.

Однако его мысли уже унеслись в море.

***

– Зима выдалась очень трудной, – признался Дюдермонт Реджису и Дзирту. – Слишком много погибших, слишком много обездоленных семей.

– И в это время находятся идиоты, которые дерутся между собой, – вмешался Робийард. – Им бы следовало заняться рыбалкой и охотой, сбором урожая и заготовкой припасов… а они? – Чародей поморщился и махнул рукой в сторону города. – Они борются друг с другом – верховные капитаны ведут себя вызывающе, отбившиеся от рук бродяги грабят и убивают…

Дзирт внимательно слушал мага, но в то же время не сводил глаз с Дюдермонта, который смотрел в окно и болезненно морщился при каждом выпаде Робийарда. С его доводами невозможно было не согласиться, ведь дым поднимался почти из каждого городского квартала, а на улицах частенько лежали трупы. Но поза Дюдермонта больше, чем его слова, показала Дзирту, насколько трудной стала для него эта зима. Груз ответственности согнул плечи капитана и, что еще хуже, разбивал его сердце.

– Зима закончилась, – произнес дроу. – Весна принесет новые надежды и новые возможности.

Дюдермонт, наконец, оторвался от окна, и его лицо немного просветлело.

– Есть многообещающие признаки, – заговорил он, но Робийард опять покачал головой. – Нет, правда! Верховный Капитан Сульджак присутствовал на трибуне, когда меня провозгласили губернатором, и с тех пор он остается со мной. И Барам с Таэрлом, по-видимому, склоняются к перемирию.

– Только потому, что они, не переставая, грызутся с Кораблем Ретнора, да и его нового хозяина, этого Кенсидана по прозвищу Ворон, побаиваются, – сказал Робийард. – И еще потому, что Корабль Ретнора благополучно пережил эту зиму, а люди Барама и Таэрла едят крыс, если только им не перепадает что-нибудь через нас.

– Какая разница, – отмахнулся Дюдермонт, – Мирабарцы сильно пострадали во время взрыва Главной Башни и не участвовали в зарождении нового Лускана, но с наступлением весны я надеюсь убедить их взвесить открывающиеся возможности и забыть о пережитых трудностях. В наступающем торговом сезоне нам пригодится их поддержка. Я думаю, что маркграф Эластул позволит отпустить нам продовольствие в кредит.

Дзирт и Реджис беспокойно переглянулись: ни один из них ничуть не верил в добросердечие Эластула. В прошлом им не раз приходилось иметь с ним дело, и чаще всего они выходили из-за стола, расстроено качая головами.

– Дочь Эластула, Арабет, выжила в этой войне и может оказать нам помощь в налаживании отношений с Мирабаром, – добавил Дюдермонт, заметив их хмурые взгляды.

Все дело упирается в провиант, – сказал Робийард. – В то, в чьих руках запасы продовольствия и кто готов ими поделиться, не важно, по какой цене. Ты говорил о Бараме и Таэрле, но они поддерживают с нами связь только из-за того, что мы располагаем темным мясом и грибами.

– Интересный расклад, – заметил Дзирт.

– Нас снабжает Сульджак, – пояснил Робийард. – А он получает продовольствие от своего друга из Корабля Ретнора. Сульджак проявляет истинное благородство, тогда как этот молодой Верховный Капитан нас игнорирует, словно в городе нет никакого губернатора.

– Возможно, он еще не определился, как мирабарцы, – высказал предположение Реджис.

– О, он прекрасно сознает свое положение, – возразил Робийард таким мрачным тоном, что Кенсидан, услышь он это замечание, мог бы счесть его за предостережение.

– Весна станет нашим союзником, – произнес Дюдермонт, и в этот момент дверь отворилась, и слуга доложил, что обед подан. – Караваны с товарами от благородных лордов Глубоководья будут приходить по морю и по суше. Торговля обеспечит мне реальную власть, горожане сплотятся вокруг губернатора, и мы приструним верховных капитанов, а не то я подниму весь город, и мы избавимся от них.

– Я надеюсь на второй вариант, – сказал Робийард, не вызвав у Дзирта и Реджиса ни малейшего удавления.

Все перешли в соседнюю столовую, и расселись за пышно накрытым столом, а слуги стали разносить равное блюдо этой неожиданно жестокой зимы.

– Ешьте на здоровье, и пусть Лускан больше никогда не испытывает голода! – провозгласил Дюдермонт, поднимая бокал с вином, и остальные поддержали его тост.

Дзирт взял вилку и нож, разрезал кусок мяса, лежащий на его тарелке, но, как только он поднес к губам первый ломтик, он ощутил нечто знакомое. Консистенция мяса, его запах, вкус…

Он посмотрел на соседнюю тарелку, поставленную в дополнение к главному блюду, и увидел светло-коричневые грибы с пурпурными пятнышками.

Он узнал эти грибы. И узнал это темно-красное мясо.

Дзирт, приоткрыв рот и вытаращив глаза, откинулся на спинку стула.

– Где вы все это взяли?

– Привез Сульджак, – ответил Дюдермонт.

– А у него откуда?

– От Кенсидана, вероятно, – сказал Робийард, и все с любопытством посмотрели на дроу.

– А тот, откуда получает провиант?

Робийард пожал плечами.

– Не знаю, – признался Дюдермонт.

Зато Дзирт, похоже, знал.

***

Если тело Валиндры Тени действительно было оживлено, в течение нескольких часов после ухода таинственного незнакомца из подземного дворца Арклема Грита это никак не проявлялось. Она не шевелилась, не стонала, не моргала мертвыми глазами, и любые попытки с ней заговорить заканчивались ничем.

– Это пройдет, – повторял про себя Арклем Грит, шагая по канализационной сети и собирая помощников для предстоящей операции.

Но он никак не мог выбросить из головы мысли о странных пришельцах. Как им удалось так легко пройти через его заградительные заклинания и охраняющие символы? Как вообще могли они узнать, что его странствующая в измерениях комната в данный момент находится в канализационной трубе? Каким видом магии они владеют? От одного из незнакомцев, который внедрялся в сознание Валиндры и успокаивал ее, он знал, что это псионики. Но неужели они так преуспели в этом странном виде искусства, что сумели нейтрализовать его магические преграды? По спине Арклема Грита пробежала невольная дрожь – это случилось впервые за те долгие годы, что он был личем, но это случилось. Арклем Грит боялся своих незваных гостей, хотя испугать его было почти невозможно.

Этот страх, да еще ненависть к капитану Дюдермонту гнали его вперед по выбранному пути.

Арклем Грит собрал армию не нуждавшихся в воздухе, временно оживших мертвецов, вывел их в гавань, и отряд начал неутомимое продвижение на юг. В глубине вод лич обнаружил еще помощников – уродливых и страшных морских упырей, лацедонов, – и тоже призвал их к себе на службу. Живые мертвецы беспрекословно повиновались ему. Скелеты и зомби, вампиры и вурдалаки, упыри и оборотни – никто не мог устоять перед его могуществом.

Арклем Грит приказал всем следовать за ним, а сам неуклонно двигался к югу параллельно берегу, где, как он знал, пройдут корабли из Глубоководья. Его армия, пробираясь в толще вод, где не были заметны смены дня и ночи, не нуждалась в отдыхе. Лацедоны, обладавшие перепончатыми лапами, преодолевали сопротивление воды с грацией дельфинов и бесстрашием больших акул или китов. Арклем Грит вел своих спутников на большой глубине, подальше от поверхности, и они скользили над рифами и водорослями, и при их приближении даже огромные электрические утри предпочитали не высовываться из своих нор. Арклему Гриту стоило немалого труда двигаться с той же скоростью, что и морские упыри, и он приказал двоим из них тащить себя за собой. Время от времени могущественный маг открывал межпространственные переходы и вместе со своими «тягачами» уносился далеко вперед, чтобы заметить корабли задолго до приближения его армии нежитей.

Грит отлично знал океан, и когда заметил неизменных спутников любой флотилии – стаю лениво кружащихся акул-молотов, морских стервятников Побережья Мечей, – он понял, что суда недалеко.

Грит мог приказать своей армии обойти небольшую стаю хищников стороной, но длительная прогулка уже наскучила личу. Он выстроил морских упырей в одну линию лицом к противникам и дал старт забаве, выпустив в направлении акул яркую молнию. Морские стервятники вздрогнули и отпрянули от огненной стрелы, две оглушенные разрядом акулы замерли на месте, а кое-кто предпочел убраться подальше и исчез в темной глубине.