Текст книги "Король пиратов"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Глава 33
Закат Лускана

Арабет Раурим вызвали в зал аудиенций «Десяти дубов», и когда она увидела слегка наклонившегося вперед Ворона, его намерения не оставляли никаких сомнений.

– На чьей ты стороне? – спросил он.

Арабет постаралась вести себя так же решительно и агрессивно, но чуть-чуть дрогнула, когда этот странно пугающий молодой человек подошел вплотную.

– Ты угрожаешь мне, сверхмагу Главной Башни Гильдии Чародеев?

– На чьей?

– Мой ранг заслуживает уважения! – напомнила Арабет, но ее голос едва не сорвался, когда Ворон вытащил длинный кривой кинжал. – Назад, я тебя предупреждаю…

Она сама отступила на несколько шагов и подняла руки, читая заклинание. Кенсидан тоже остановился, но не спешил прервать ее занятие. Арабет запустила в него мощной молнией, от которой он должен был выпрыгнуть из своих сапог, несмотря на тугую шнуровку, пролететь через всю комнату и врезаться в противоположную стену. От такого разряда в его теле должна была образоваться дымящаяся дыра, а волосы подняться дыбом.

Но ничего не произошло.

Молния сорвалась с пальцев Арабет, а потом… остановилась.

Лицо Арабет исказила гримаса изумления и ужаса, она негромко вскрикнула и неуверенно шагнула вправо, к двери.

В этот момент Кенсидан, переполненный магической энергией, понял, что не зря так долго доверял голосам из темноты. Он стремительно шагнул и коснулся плеча Арабет, готовой выскочить за дверь. Одного прикосновения хватило для того, чтобы выпустить всю энергию ее молнии. Энергию перехваченную и контролируемую.

Женщина отлетела в сторону, но не слишком далеко, поскольку перед приходом в эту комнату активировала защитный барьер, поглотивший часть заряда. Кроме того, у двери внезапно возникло темное облако, загородившее путь к бегству. Арабет взвизгнула, но все же отпрянула в сторону. Кенсидан, стоя за ее спиной, рассмеялся.

Из темноты показались три фигуры.

Кенсидан, усмехаясь, продолжал наблюдать за Арабет. Ее глаза широко распахнулись, чародейка закричала, снова покачнулась и, наконец, рухнула на пол лицом вниз.

Один из темных эльфов протянул к ней руки, и по мере того, как поток мысленной энергии проникал в ее мозг, путая мысли и ощущения, вопли женщины превращались в бессвязное журчание. Не переставая жалобно бормотать, она перевернулась на бок, а потом свернулась калачиком, словно испуганный ребенок.

– Что ты собираешься делать? – спросил старший из дроу, на голове которого красовалась гигантская шляпа с перьями и блестящим позументом. – Или ты в этот день предоставишь другим вести сражения?

Кенсидан кивнул, подтверждая его слова.

– Я должен внести свой вклад в великое дело, – сказал он.

– Хорошо сказано, – одобрительно кивнул дроу.

– Дюдермонт принадлежит мне, – заявил Верховный Капитан.

– Это могущественный противник, – заметил дроу. – И мы бы предпочли, чтобы он просто убрался отсюда.

От Кенсидана не укрылся недоверчивый, почти скептический взгляд, брошенный псиоником в сторону своего предводителя. Если Дюдермонт останется на свободе, он не откажется от борьбы и наверняка вернется, заручившись поддержкой могущественных союзников.

– Посмотрим, – пообещал Кенсидан и оглянулся на Арабет. – Не убивайте ее. Она будет верным… и приятным союзником.

Дроу в высокой шляпе в знак согласия прикоснулся пальцами к полям, и Кенсидан благодарно кивнул. Затем он поднял над головой полы своего плаща, а когда они упали, Кенсидан исчез, и на его месте появилась птица – большой черный ворон. Он вылетел в открытое окно и направился по хорошо знакомому маршруту к дворцу Сульджака.

– Он будет замечательным помощником, – сказал Киммуриэль Джарлаксу, вновь возглавившему Бреган Д'эрт. – До тех пор, конечно, пока мы ему не доверяем.

С губ Джарлакса сорвался печальный ностальгический вздох:

– Совсем как дома.

***

Схватка между Дзиртом и странным дворфом началась с такой стремительностью и жестокостью, что все намерения помочь другу испарились из головы хафлинга раньше, чем он успел достать из-за спины свою такую маленькую и никчемную – в свете завязавшейся борьбы титанов – палицу.

Сверкающие мечи и шары с шипами с ошеломляющей скоростью заметались в воздухе, но бойцы скорее оценивали силы друг друга, не пытаясь до поры до времени наносить смертельные удары. Что больше всего поразило Реджиса, так это тактика дворфа. Хафлинг много раз видел, как сражается дроу, но даже представить себе не мог, чтобы это невысокое, почти квадратное существо на толстых ногах, с неуклюжим на вид оружием, могло сравниться в ловкости с Дзиртом.

Но это было именно так. Оружие дворфа встречало каждый выпад Дзирта, и темный эльф отводил клинки, не желая подвергать тонкие лезвия опасности при столкновении с массивными шипастыми шарами.

Один шар вылетел далеко в сторону, и дворф не стал его подтягивать, а отпустил еще больше, чтобы ударить в стену одного из зданий, выходящую на аллею. Удар металла о дерево показал, что орудие заключало в себе не только физическую мощь, но и немалую долю магии. При столкновении из стены вылетел огромный кусок, и образовался широкий проем.

Дзирт лишь слегка поморщился от этого зрелища и, решив воспользоваться предоставленным шансом, рванулся вперед, используя всю силу своих магических браслетов.

Но даже такая незначительная задержка сыграла свою роль – дроу на мгновение отвлекся. Реджис заметил это и затаил дыхание. Дворф уже нагнул голову и развернулся, возвращая шар, но левую руку он вытянул до предела, и второй шар со свистом рассек воздух.

Если бы противником Дзирта был не дворф, а более высокий человек, дроу наверняка лишился бы левой ноги, но кистень пролетал низко, и Дзирт, моментально остановившись, подпрыгнул и сделал сальто назад.

Шар с шипами, не встретив никакого препятствия, пролетел по дуге, а дроу легко приземлился на обе ноги на три шага дальше от дворфа.

И снова: будь перед ним менее крепкий противник, Дзирт получил бы в этом случае огромное преимущество, поскольку тяжелый шар едва не выбил дворфа из равновесия, почти лишив его возможности защищаться. Но дворф обладал колоссальной силой, он яростно зарычал и выпрямился, потом отскочил на пару шагов, перекатился по земле и, вскакивая на ноги, уже снова был готов к бою.

Больше того, дворф еще не успел до конца подняться, а его руки уже работали, заставляя шары качаться в определенном ритме. Кистени вращались на своих цепях, готовые нанести или отразить удар.

– Как же ты с ним справишься? – неуверенно произнес Реджис, даже не надеясь, что Дзирт его услышит.

Но дроу все слышал, поскольку успел пожать плечами, перед тем как снова броситься в бой. На этот раз они начали ходить кругами, и Дзирт оказался спиной к пробитой кистенем стене, а дворф – напротив него.

В этом положении темный эльф оказался напротив Реджиса, и выражение его лица предупредило хафлинга об опасности. Дзирт внезапно отвел взгляд от своего противника и, широко раскрыв глаза, посмотрел куда-то поверх головы Реджиса.

Хафлинг инстинктивно поднял палицу и резко развернулся.

Его удар успел отбить меч, нацеленный в спину. Реджис испуганно вскрикнул и тотчас понял, что кончик меча все-таки задел его руку. Он прижался спиной к стене и отчаянно принялся искать взглядом Дзирта, как вдруг понял, что изо всех сил пытается крикнуть «нет!», будто весь мир вокруг него перевернулся.

Потому что Дзирт рванулся к нему, и так быстро, что сумел бы безнаказанно убежать от любого другого противника.

Но не от дворфа. Реджис мог только с ужасом наблюдать за тем, как примитивное орудие, которое только что пробило стену дома, разворачивается и летит вслед за его другом.

Дзирт почувствовал его приближение, или же он ожидал удара в спину, и потому пригнулся к земле и кувыркнулся вперед.

Но он не сумел уйти от кистеня, и кувырок получился намного быстрее, чем рассчитывал дроу.

К счастью, удар был не смертельным, и Дзирт, перевернувшись через голову, бросился на обидчика Реджиса, который сразу же попытался убежать, чтобы не испытывать судьбу.

Он еще не успел повернуться, как засверкали мечи Дзирта. Оружие нападавшего моментально было выбито из рук, а сам он рухнул на землю с трижды пробитой клинками грудью.

Еще мгновение он изумленно смотрел на Дзирта и Реджиса, а затем закрыл глаза.

Дзирт тотчас развернулся, ожидая преследования, но дворф остался на своем месте и лениво раскачивал шары.

– Беги к Дюдермонту, – прошептал Дзирт Реджису.

При этом он сунул один из своих мечей под мышку, а руку протянул навстречу хафлингу. Как только Реджис встал на его ладонь, Дзирт подбросил его. Хафлинг сумел ухватиться за край крыши, и Дзирт помог ему подтянуться наверх.

Дроу дождался, пока Реджис скроется из виду, и уже приготовил мечи, но дворф так и не приблизился.

– Я мог бы тебя убить, темнокожий! – крикнул дворф. – Да, я мог бы пустить в тебя свой волшебный шар, еще пока ты кувыркался! Ха! Ты летел бы по улице до самой гавани! Ба-ха-ха-ха!

Реджис сверху взглянул на Дзирта и с ужасом понял, что его друг не может опровергнуть слова дворфа.

– И потом, я тоже мог тебя убить, – продолжал дворф. – Ты быстро избавился от этого глупца, но не смог бы избавиться от угрозы сзади!

И снова дроу не стал ему возражать.

– Но ты этого не сделал, – сказал он и медленно двинулся к своему противнику. – Ты не активировал магию своего кистеня и не стал меня преследовать. Ты похваляешься тем, что дважды мог меня одолеть, но дважды не воспользовался своими шансами.

– Ба! Это было бы нечестно! – закричал дворф. – Какой в этом интерес?

– Значит, тебе известно, что такое честь, – заметил Дзирт.

– Кроме нее, у меня ничего не осталось, эльф.

– Тогда зачем растрачивать ее? – спросил Дзирт. – Ты прекрасный боец. Присоединяйся ко мне и капитану Дюдермонту, обрати свои способности…

– Что? – прервал его дворф. – На добрые дела? Здесь и не пахнет добром, эльф. Только не в этой драке. Есть только те, кто сражается за власть, да наемные убийцы, как ты и я, которые помогают той или иной стороне, хотя все стремятся к одной цели – забраться на самый верх.

– Нет, – возразил Дзирт. – Есть нечто большее.

– Ба-ха-ха-ха! – заревел дворф. – Да ты еще молод, как я погляжу!

– Я могу обещать тебе амнистию, начиная с этого момента, – заверил его Дзирт. – Тебе простят все прошлые преступления или, по крайней мере… не будут о них спрашивать.

– Ба-ха-ха-ха! – опять проревел дворф. – Если бы ты знал хоть о половине, ты бы не спешил привлекать Атрогейта на свою сторону! – А затем он снова рванул в атаку с криком: – Получай!

Дзирт задержался лишь для того, чтобы оглянуться на Реджиса и бросить ему: «Уходи!»

Хафлинг не успел пройти и пары осторожных шажков по крыше, как услышал, что битва возобновилась с прежней яростью.

***

– Кричи громче, – скомандовал Ворон, провернув кинжал в животе женщины, и несчастная тотчас выполнила его приказ.

Спустя мгновение Кенсидан, посмеиваясь над собственной выдумкой, оттолкнул раненую женщину в сторону, и тут дверь распахнулась и вбежал капитан Дюдермонт, привлеченный воплями несчастной.

– Благородство тебя подвело, – сказал Кенсидан. – А ведь путь к отступлению уже был свободен. Наверное, я должен тебе салютовать, но что-то не хочется.

Взгляд Дюдермонта переместился с раненой женщины на сына Ретнора, который удобно прислонился к подоконнику.

– Ты все хорошо рассмотрел, капитан? – спросил Кенсидан. – Падение Города Парусов… Это было великолепное зрелище, не находишь?

– Зачем ты это сделал? – спросил Дюдермонт, медленно и осторожно проходя вперед.

– Я?! – воскликнул Кенсидан. – Против Главной Башни вышел отнюдь не Корабль Ретнора.

– Та война закончилась, и мы победили.

– Та война и эта – одно и то же, глупец, – заявил Кенсидан. – Обезглавив Лускан, ты положил начало беспощадной борьбе за власть.

– Мы могли бы объединить силы и править по справедливости.

– Справедливость для бедняков… Ах да, звучит прекрасно, но это с точки зрения риторики. – Кенсидан не скрывал насмешки. Он оттолкнулся от подоконника и вдобавок к кинжалу вытащил длинный меч. – Неужели до охотника за пиратами еще не дошло, что не все жители Лускана заслуживают справедливости? Или то, что в этом городе слишком много тех, кто вряд ли добьется процветания при таком идиллическом порядке?

– Вот для этого мне и нужны были верховные капитаны, недоумок, – выплевывая каждое слово, ответил Дюдермонт.

– Капитан, неужели ты настолько наивен, что считаешь, будто мы добровольно поделимся властью?

– А ты, Кенсидан, сын Ретнора, неужели настолько циничен, что не видишь преимуществ общественного блага?

– Я живу среди пиратов и думаю как пират! – огрызнулся Кенсидан.

– У вас был выбор. Вы могли все изменить.

– И у тебя был выбор. Ты мог продолжать заниматься своим делом. Ты мог оставить Лускан в покое, и еще совсем недавно ты мог спокойно отправиться восвояси. Ты обвиняешь меня в гордыне и жадности за то, что я не пошел за тобой. Но на самом деле это тебя ослепила гордыня, и ты не захотел увидеть истинного положения вещей в этом городе, который ты пожелал перестроить по своему желанию, и твоя гордыня удерживает тебя здесь. Как ни печально, но здесь ты и погибнешь, а Лускан окажется намного дальше от твоих надежд и мечтаний, чем прежде.

Раненая женщина на полу застонала.

– Позволь мне вынести ее отсюда, – попросил Дюдермонт.

– Конечно, – пожал плечами Кенсидан. – Только для этого тебе сначала придется меня убить.

Дюдермонт больше не колебался. Подняв свой великолепный меч, он бросился на сына Ретнора.

Кенсидан попытался парировать выпад кинжалом, с тем, чтобы замахнуться мечом для смертельного удара, но Дюдермонт был для него слишком быстрым и опытным противником. Сын Ретнора едва сумел отвести кинжалом меч, но его собственный клинок ушел в сторону, даже не задев противника.

Капитан быстро отскочил, занес руку для колющего удара, а потом провел целую серию яростных выпадов и снова выставил перед собой меч.

– О, да ты сильный фехтовальщик! – крикнул Кенсидан.

Дюдермонт не стал отвечать на его комплимент, а провел еще один выпад и резко поднял меч для удара сверху вниз.

В последний момент Кенсидан все же сумел блокировать его горизонтально поставленным мечом, а потом обернулся, опасаясь упереться в стену. Удар сверху заставил его покачнуться.

Дюдермонт, не встретив достойного сопротивления, продолжал проводить атаку за атакой. В глубине души он удивлялся, почему юный глупец решил с ним биться. Или в своем самодовольстве он вообразил себя отличным фехтовальщиком? А может, он только притворяется неловким бойцом, чтобы сбить противника с толку?

Эти мысли насторожили капитана, и, несмотря на продолжающиеся атаки, он взвешивал каждое движение, чтобы в любой момент перейти к обороне.

Но контратаки так и не последовало, хотя он и усилил натиск.

Капитан удержался от усмешки, но вывод был ясен: Кенсидан ему не противник.

Женщина на полу снова застонала, что вызвало новый приступ ярости у Дюдермонта, и он решил, что эта победа станет первым шагом по пути мести, которую он обязательно продолжит по возвращении в Город Парусов.

И он предпринял решительную атаку. Прыгнув вперед, Дюдермонт отбросил своим клинком меч Кенсидана в сторону и повернул руку, чтобы избежать удара кинжалом.

Кенсидан высоко подпрыгнул, но капитан был уверен, что достанет его, как только тот коснется пола.

Вот только Кенсидан так и не спустился.

Сильное замешательство охватило Дюдермонта, когда наверху послышалось хлопанье крыльев и одно из них ударило черными перьями по его голове, да так сильно, что капитан качнулся в сторону. Он обернулся и взмахнул мечом, чтобы отогнать птицу, но на Ворона Кенсидана это не подействовало.

Он слетел на пол, подпрыгнув на трехпалых лапах, – огромный, в рост человека, Ворон. Птичьи глаза пристально следили за Дюдермонтом, и голова поворачивалась справа налево, охватывая сцену с разных углов.

– А ты заслужил свое прозвище, – сумел произнести Дюдермонт, отчаянно стараясь правильно выговаривать все слова, чтобы не подать виду, насколько его выбило из колеи неожиданное превращение человека в это поразительное существо.

Ворон двинулся вперед, и Дюдермонт встал в оборонительную позицию. Когтистые лапы постукивали по полу, и широко разведенные крылья угрожающе надвигались на Дюдермонта с обеих сторон. Отступая, он взмахнул мечом и даже сумел срезать несколько черных перьев.

Но Ворон, пронзительно крича, продолжал наступать и, отведя крылья, бросил вперед торс и лапы. Дюдермонт не опускал меч, все еще пытаясь отогнать страшную тварь. Вдруг ему навстречу устремились шесть широко расставленных острых когтей.

Капитан сумел поранить одну лапу, но Ворон быстро отдернул ее, зато вторая, преодолев защиту Дюдермонта, вцепилась когтями в плечо.

Ворон шумно взмахнул крыльями, повернулся и резко опустил лапу, разодрав бок Дюдермонта от правого плеча до самого бедра.

Капитан «Морской феи» взмахнул мечом, намереваясь отсечь когти, но Ворон был слишком проворен и вовремя отдернул лапу. Огромная птица надвигалась и вдруг клюнула Дюдермонта в правое плечо, так что он полетел на Пол, а державшая меч рука разом онемела.

Еще один взмах крыльями, и прыжок перенес Ворона через упавшего человека. Дюдермонт попытался перекатиться по полу, но удар клювом по голове словно пригвоздил его к месту.

Из рассеченной брови над левым глазом брызнула кровь. Более того, мутная жидкость заслонила от него мир, и он лишился сознания.

***

Реджис сосредоточился на своей задаче и упрямо пробирался вперед. Встав на четвереньки, используя каждую неровность, он осторожно, но целеустремленно карабкался вверх по крутому склону крыши.

– Я должен добраться до Дюдермонта, – твердил он себе, напрягая все мышцы и ускоряя движения, если был уверен в надежности опоры.

Наконец он добрался до самого верха, и только собрался поднять голову, как уперся в какую-то преграду. Высокие черные сапоги закрыли все поле зрения.

Реджис стал медленно поднимать взгляд от сапог к прекрасно сшитым брюкам из отличной ткани, потом к затейливой пряжке ремня, потом к облегающему серому жилету, к белой рубашке и лицу, увидеть которое он никак не ожидал.

– Ты?! – в ужасе вскрикнул он и, заметив нацеленный в его сторону маленький лук, в отчаянии закрыл лицо руками,

Хафлинг был так потрясен, что потерял равновесие, но даже падение не уберегло его от попадания в шею тонкой стрелы. Реджис кубарем катился по крыше, а вокруг него сгущалась темнота, лишая силы его руки и ноги, лишая света, лишая даже голоса, так что он не смог закричать.

***

Дворф возобновил атаки, и его движения ничуть не замедлились. Мало того, Дзирт быстро заметил, что его враг даже не запыхался. При помощи волшебных браслетов на ногах, увеличивающих его скорость, Дзирт бросался то вправо, то влево, то вокруг дворфа, заставляя его все время поворачиваться.

Дроу провел молниеносную серию выпадов и обманных движений, вынуждая противника реагировать на каждый его прыжок.

Поединок все продолжался и продолжался, мечи сверкали перед глазами, усеянные шипами шары в такт им метались в воздухе и время от времени контратаковали, угрожая смертельными ударами. И Дзирт продолжал наращивать скорость, перебегая слева в центр, справа назад и обратно, принуждая дворфа все время корректировать балансировку тяжелых орудий.

Но Атрогейт с легкостью противостоял его уловкам, его дыхание оставалось ровным, и каждый лязг металла по металлу, когда сталкивалось их оружие, напоминал Дзирту о сверхъестественной мощи противника.

Атрогейт и в самом деле обладал всеми необходимыми качествами: скоростью, ловкостью, силой и умением. Это был самый лучший боец из всех, с кем когда-либо приходилось сражаться Дзирту, и его умение владеть оружием не уступало искусству дроу. Один из его шаров все время был покрыт какой-то взрывчатой жидкостью, а второй источал коричневые капли. При первом же столкновении Ледяной Смерти с кистенем Дзирт готов был поклясться, что ощутил страх клинка. Когда он отпрыгнул назад, чтобы изменить угол атаки, дроу взглянул на лезвие и заметил на блестящем металле коричневые пятна. Это была ржавчина, и Дзирт понял, что лишь магическая сила Ледяной Смерти спасла лезвие от разрушения прямо в его руке.

А Атрогейт все так же завывал «ба-ха-ха-ха!» и неудержимо рвался вперед.

Казалось, что неудержимо, потому что он никогда не забывал о защите.

Дворф был хорошим бойцом. Очень хорошим.

Но и Дзирт До'Урден тоже.

Темный эльф снизил скорость своих атак, предоставив Атрогейту возможность перехватить инициативу, и вот уже дворф, а не дроу решил воспользоваться своим преимуществом.

– Ба-ха-ха-ха! – взревел Атрогейт и раскрутил шары, один сверху, другой чуть ниже, так что они были едва видны в воздухе. Казалось, они вот-вот заденут стоящего в защитной стойке дроу.

Дзирт пристально следил за врагом, и его мысль опережала противника на три шага вперед. Он бросился влево, заставляя Атрогейта приготовиться к отражению атаки, воспользовался его реакцией, резко развел мечи в стороны, но по крутой дуге, так что они не только мгновенно вернулись в прежнее положение, но и продолжили движение к плечу низкорослого противника.

Атрогейт – Дзирт в этом не сомневался – был к этому готов. Дворф подтянул шар левой рукой и направил его к правому плечу, чтобы отразить удар.

Но атака была задумана не в этом месте, и Ледяная Смерть стремительно нырнула вниз, уколов Атрогейта в бок. Дворф вскрикнул и отскочил назад, уступив Дзирту три полных шага. Он снова расхохотался, но тотчас поморщился и поднес руку к ребрам. Когда он поднял ладонь, обоим стало ясно, что Дзирт первым пролил кровь.

– Отличная работа! – закричал Атрогейт, но едва успел договорить, поскольку Дзирт, яростно работая мечами, ринулся вперед.

Дзирт держал мечи один над другим, постоянно угрожая ударами сверху вниз и прямыми уколами, и двигался так быстро, что один кистень никак не мог защитить дворфа от обоих клинков, так что Атрогейту приходилось держать оружие под очень неудобным углом, прямо перед своим лицом.

Гримаса дворфа подсказала Дзирту, что его укол в бок возымел большие последствия, чем хотел показать Атрогейт, и что держать руку постоянно вверху ему очень неудобно.

Дроу продолжал непрерывные атаки и укреплял свое преимущество, оттесняя Атрогейта назад, но оба они прекрасно понимали, что один прорыв Дзирта может только уравнять их шансы, а один прорыв дворфа быстро закончит бой.

Но дворф уже не смеялся.

Дзирт наступал все решительнее, он яростно рычал при каждом выпаде и оттеснял дворфа по той самой аллее, по которой пришел сюда, подальше от дворца.

Внезапно боковым зрением он уловил движение справа – маленькая фигурка скатилась с крыши. Без крика, без стона Реджис упал на землю и остался лежать неподвижно.

Атрогейт воспользовался его замешательством. Он резко подтянул один шар, а потом послал его навстречу мечу Дзирта, ударив с такой силой – вдобавок к магическому взрыву, – что дроу пришлось не только стремительно отскочить назад, но и пробежаться по стене, просто чтобы сохранить клинок.

Дзирт взглянул в сторону Реджиса – хафлинг неловко скорчился в идущей вдоль аллеи канаве. Ни криков, ни конвульсий, ни стонов…

Он явно уже не чувствовал боли, и Дзирту показалось, что его дух уже покинул разбитое тело.

А Дзирт даже не мог к нему подойти. Дзирт, который решил вернуться в Лускан, чтобы поддержать Дюдермонта, мог лишь беспомощно смотреть на своего друга.

***

Говорят, что в море по поведению крыс можно судить о грозящей опасности, и если это верно, то схватка между Робийардом и Арклемом Гритом в трюме «Морской феи» могла сравниться с попаданием шлюпки на спину морского дракона.

Сражавшиеся маги прибегли ко всем видам заклинаний, между ними возникали огонь и лед, метались магические заряды всевозможных цветов и форм. Робийард старался тщательнее нацеливать свои заклинания на Арклема Грита, зато лич после разгрома его обители в Главной Башне был полон ненависти и к самой «Морской фее», и к ее экипажу. Робийард метал тяжелые магические снаряды и кислотные стрелы, а Грит отвечал разветвленными молниями и огненными шарами, наполняя весь трюм жаркими языками пламени.

Работа Робийарда по защите корпуса при помощи заклинаний, оберегов и разных магических снадобий была выполнена столь же блестяще, сколь и работа любого мага или даже целой команды магов, призванных обеспечить безопасность корабля, но он понимал, что каждый взрыв, устроенный Арклемом Гритом, постепенно истощает запас прочности.

После взрыва очередного огненного шара маленькие язычки пламени, возникающие на деревянной обшивке, горели все дольше. Каждое попадание молнии хоть чуть-чуть, но увеличивало щели между досками, и в них просачивалось все больше воды.

Очень скоро два противоборствующих мага оказались словно в центре бушующего шторма: вода в трюме уже доходила до лодыжек, а «Морская фея» отчаянно вздрагивала от все новых и новых ударов.

Робийард понимал, что ему необходимо выманить Арклема Грита с корабля. Любой ценой он должен перенести этот поединок, чем бы он ни закончился, в какое-то другое место. Он начал читать очень сильное заклинание, а закончив его, бросился на Грита, полагая, что они оба перенесутся на Астральный Уровень, где и закончат этот безумный бой.

Но ничего не произошло, поскольку архимаг заранее установил барьер между измерениями.

Когда Робийард понял, что не летит в другое измерение, как он надеялся, он покачнулся. Едва восстановив равновесие, он невольно вскинул руки, увидев вызванный Гритом кулак, грозивший ему титаническим ударом.

Кулак не смог преодолеть установленную мощную защиту Робийарда, зато отбросил его на другой конец трюма. Чародей сильно ударился о стену, но не почувствовал боли, а легко приземлился на ноги и начал создавать очередную молнию.

Арклем Грит тоже уже читал заклинание и закончил его раньше Робийарда, создав массивную каменную стену, перегородившую трюм.

Молния Робийарда ударила в стену с такой силой, что отколола несколько глыб, но она отразилась и полетела ему в лицо, снова отбросив к стене.

И его защита на этом истощилась. Робийард ощутил боль и услышал шипение собственной молнии. Сердце сильно забилось, а волосы на голове встали дыбом. Кроме того, он понял, что из-за веса созданной Гритом стены «Морская фея» сильно накренилась, а по испуганным крикам сверху догадался, что несколько членов экипажа упали за борт.

Из дальнего конца трюма, позади стены, раздалось довольное хихиканье Арклема Грита, и Робийарду стало ясно, что худшее еще впереди. Архимаг установил стену, выровнял ее относительно бортов, но не закрепил, а вес стены оказался далеко от центра корабля. Когда «Морская фея» накренилась, стена начала съезжать.

Чародей «Морской феи» понял, что не может ее остановить, и тогда всю свою ярость он сосредоточил на ненавистном противнике. Стена опрокинулась, открыв пространство между магами, и Робийард послал мощный разрушительный снаряд.

Арклем Грит так пристально наблюдал за каменной стеной, скользившей к деревянной обшивке и грозившей сокрушить деревянные доски, что не заметил летящего снаряда. Ударная волна отбросила его назад, стукнула о стену, и в этот момент корпус не выдержал, и в пробоину хлынули воды лусканской гавани.

Робийард, преодолевая напор воды, бросился к Арклему Гриту. Между пальцами в воде затрещали магические разряды.

Архимаг тоже не собирался выпускать противника и вцепился в него мертвой хваткой.

Так они держали друг друга, вода затапливала трюм, корабль кренился все сильнее. Через пальцы Робийарда на Арклема Грита одно за другим посыпались заклинания, ослаблявшие защиту лича, но, когда они закончились, как закончились и силы Робийарда, архимаг держал его все так же крепко.

Мертвецу не нужен был воздух для дыхания, а вот Робийард не мог без него обойтись.

Корабль так сильно наклонился, что их обоих вынесло через пробоину в обшивке, и вокруг закружились обломки дерева, мусор и водоросли лусканской гавани.

Робийард почувствовал, как от сильного давления зазвенело в ушах, и понял, что легкие долго не выдержат. Но он не сдавался, решив продолжать бой до конца, чего бы ему это ни стоило. Вид тонущей «Морской феи», его любимого корабля, придавал сил, и он подавил желание вырваться из рук Арклема Грита, а вместо этого попытался продолжить обстрел лича магическими разрядами, хотя в воде каждый такой удар отзывался болью и в его теле.

Казалось, прочитана не одна дюжина заклинаний. Казалось, что легкие вот-вот взорвутся. И еще казалось, что Арклем Грит насмехается над ним.

Но архимаг неожиданно отпустил его, и когда Робийард удивленно взглянул в его лицо, он увидел лицо мертвого человека, а не ожившего лича.

Робийард отпрянул в сторону и оттолкнулся от дна, не желая умирать в руках ненавистного Арклема Грита. Он инстинктивно потянулся к поверхности и увидел, как посветлела наверху вода.

Но он знал, что не успеет подняться.

***

– «Морская фея»!

Изумленные и испуганные возгласы раздались сразу на многих судах, стоявших на якоре в гавани Лускана. Представшее перед их глазами зрелище казалось невероятным как друзьям, так и врагам капитана Дюдермонта.

Морские волны подхватили корабль и бросили его на прибрежные скалы, так что над темной водой остались только часть кормы и три хорошо различимые мачты.

Такого никто не мог себе даже представить. Крушение «Морской феи» и друзьям, и врагам казалось столь же драматичным событием, как и взрыв Главной Башни, повлекший за собой невообразимые перемены в умах и настроениях людей.

– «Морская фея»! – кричали люди и возбужденно размахивали руками.

Морик Бродяга и Беллани бросились к ограждению «Тройной удачи», чтобы яснее рассмотреть подробности.

– Что мы можем сделать? – нетерпеливо спросил Морик. – Где Мэймун?

Как и все остальные члены экипажа, он прекрасно знал ответ: капитан «Тройной удачи» сошел на берег меньше часа назад.

Кое-кто из моряков бросился к спасательным канатам, кто-то предложил поднять якорь и пойти на помощь тонущим собратьям. Беллани тоже уже собралась прыгнуть в спасательную шлюпку, но Морик, схватив ее за плечо, развернул лицом к себе.

– Сделай так, чтобы я мог летать, – попросил он ее, и Беллани ответила изумленным взглядом. – Дай мне способность летать! – закричал он. – Ты ведь уже делала это раньше!

– Летать?

– Скорее!

Беллани, несмотря на окружавший их хаос, потерла ладони друг о друга и попыталась, сосредоточившись, вспомнить слова заклинания. Затем она протянула руку и коснулась плеча своего возлюбленного; Морик тотчас вскочил на перила и спрыгнул за борт.

Но он не упал в воду, а полетел над гаванью. Он непрестанно вертел головой, стараясь определить, где его помощь нужнее всего, а потом, опасаясь, что часть экипажа оказалась запертой внутри тонущего корабля, снизился к самой кромке воды.