Текст книги "Воин Ллос (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Но, наблюдая, как Йеккардарья страстно целуется с Малагдорлом, в ней закипела убийственная ярость, ревность пронзила ее насквозь.

Хотя и бесполезная. Это была Йеккардарья, одна из любимых служанок Ллос. Чего бы она ни захотела, матрона Мез'Баррис должна была это отдать.

Они уложили его на пол, его проклятый наряд приковал его руки к месту. Он мог поворачивать голову и двигать ногами, но очень старался этого не делать, поскольку по обе стороны от него стояли жрицы, третья у его ног, четвертая у его головы, все держали плети и пристально наблюдали за ним, явно желая причинить немного боли.

– Мои сестры возвращаются, – сказала рыжеволосая суккуб Матроне Жиндии. – Другой сбежал.

– Куда?

– Возможно, он прыгнул в Западный разлом, – сказала дьяволица.

Жиндия подбежала и оттолкнула в сторону жрицу слева от Браелина. – Ты понимаешь, чего мне это стоило? – набросилась она на Браелина. – Ты понимаешь, что сейчас объявил о намерениях Бреган Д'Эрт? Мужайся, глупец, ибо ты останешься в живых достаточно долго, чтобы увидеть, как их всех – Джарлакса, Киммуриэля, Дзирта и Дайнина – предадут Проклятью Мерзости. И ты уже будешь там, в таком состоянии, как слуга Ллос.

Ее улыбка была совершенно порочной, и Браелин изо всех сил старался скрыть свое отвращение и ужас, не желая доставлять ей такого удовольствия.

Он подозревал, что у него ничего не получается.

– Но ты бывал здесь раньше, Браелин Дженкуэй, и в этом самом доме, не так ли? О, я помню. А ты? То, как ты плакал и визжал, когда твои ноги раздваивались? Как ты булькал и кричал, когда твой живот раздувался?

Браелин с трудом сглотнул.

– На этот раз мы сделаем это публично, чтобы все увидели твою слабость, чтобы все увидели, что ты стал настоящим символом дьяволов, которые относились к Паучьей Королеве с таким презрением.

Он сжал челюсти, борясь со страхом. Он подумал об Азлии – неужели она действительно сделала это с ним? Нет, он не мог в это поверить.

– Ты готов к своему выступлению? – поддразнила Жиндия. – Я переполнена силой Ллос, так хочу начать!

– Мы должны позволить этому стать другим, матрона Жиндия, – раздался голос из-за трона.

От этого двусмысленного заявления у Браелина закружилась голова. Он вытянул шею и сумел разглядеть говорившего, и даже позволил себе немного надежды, когда увидел, что это служанка, которую Жиндия назвала Эскавидне.

– У нас здесь игра на будущее, – объяснила Эскавидне.

– И я одержу победу в ней, – огрызнулась в ответ Жиндия.

– Я прошу тебя обдумать предложенный тебе более долгий сценарий игры, если ты отдашь этого агента Бреган Д'Эрт матроне Мез'Баррис для публичного исполнения Проклятия Мерзости, – сказала Эскавидне.

Браелин осекся. Он осмелился надеяться, что она имела в виду еще одну жертву, а не очередного мучителя.

– Мастер оружия Малагдорл был назван Воином Ллос – теперь он мастер оружия всего Мензоберранзана, чемпион самой Паучьей Королевы.

– Тогда Мез… Матроне Мез'Баррис уже досталось больше славы, чем она заслуживает, – выплюнула Жиндия. – Я – принцип этой войны. Я та, кто выступила вперед, чтобы защитить честь Паучьей Королевы, когда еретики…

– Мы играем в долгую, матрона Жиндия, – перебила Эскавидне. – Единственная ценность этого человека, который не Дайнин До'Урден…

Браелин ожидал, что Жиндия плюнет в него, или ударит ногой, или, по крайней мере, зарычит при напоминании о пропавшем пленнике, но она удивила его своим спокойствием, просто кивнув, когда Эскавидне продолжила. – Он друг Джарлакса и высокопоставленный агент в Бреган Д'Эрт, которые являются опасными врагами, особенно учитывая их связи с Дзиртом До'Урденом и его другом, королем дворфов.

– Они против нас, и мы не хотим их видеть здесь, – сказал Жиндия.

– Они – да, а насчет нас ты ошибаешься, – уточнила Эскавидне. – Однако подумай: Матрона Мез'Баррис дарует проклятие, тогда ваш союз будет полностью скреплен. Мы обе понимаем, насколько важен дом Баррисон Дель'Армго для нашего альянса во имя Ллос. Пусть она проклянет его и выставит напоказ, затем пусть Воин Ллос сразит его на дуэли, тогда ты сможешь вернуть его из мертвых в качестве драука-нежити перед ликующей толпой. Те, кто участвует в Богохульстве, помнят момент своего превращения в драуков, но еще лучше они помнят годы, десятилетия, столетия, которые они служили в Бездне в качестве нежити-игрушек для Ллос. И толпа запомнит заключительный акт, а не начальный.

Жиндия издала негромкий звук, и он не был радостным.

– Я должна убирать за Матроной Мез'Баррис?

– Подумай подольше. Это зрелище, которое я описала, очень тесно свяжет ваши дома.

– И Мез'Баррис захочет стать Верховной Матерью.

– Как и все матроны, конечно. Будь спокойна, зная, что Ллос этого не допустит, – заверила ее Эскавидне. – Но Матрона Мез'Баррис, напоминаю тебе, – будет удовлетворена, как и ты. Возможно, несколько другими способами.

– О чем ты говоришь? – потребовала ответа Жиндия, в ее тоне сквозили одновременно раздражение и заинтригованность.

– Ты действительно веришь, что Нарл'дорлтирр подходит на роль мастера оружия Первого дома Мензоберранзана?

Браелин увидел, как мужчина сердито и неловко заерзал на троне напротив служанки. Мужчина рядом с ним, которого Браелин знал, как патрона Сорнафейна, улыбнулся, но лишь на мгновение, когда Эскавидне прямо добавила:

– Или Сорнафейна как Отца твоего Дома?

Браелин посмотрел на Жиндию, ожидая реакции. Единственное, что он знал об этом доме, это то, что Жиндия на самом деле любила Сорнафейна, судя по всем отзывам и наблюдениям. Он был единственным, кого, как известно, она любила, кроме власти и Ллос.

– Следи за своими словами, – сказала она, а затем, чтобы свести к минимуму любую угрозу служанке Ллос, добавила:

– Я умоляю. Ты была там, когда смертельные раны Сорнафейна были исцелены силой Ллос. Он достоин и не заслуживает смерти или проклятия.

– Итак, если бы я сказала тебе сделать из него драука, ты бы сделала?

Жиндия прикусила губу, поколебалась, жалобно посмотрела на своего возлюбленного и послушно сказала: «Конечно».

– Ну, не бойся, – заверила ее Эскавидне. – Сорнафейн достаточно достоин, и ты сможешь играть с ним, когда захочешь. Ты даже можешь продолжать официально считать его покровителем Дома. Но тебе следует рассмотреть все возможности, матрона Жиндия.

Жиндия покачала головой, явно сбитая с толку.

– И укреплении твоего союза с матроной Мез'Баррис, которая примет твое восхождение к роли Верховной Матери, – объяснила Эскавидне и прямо добавила:

– Какая слава придет к тебе и Дому Меларн, когда ты родишь ребенка от Малагдорла Армго, мастера оружия Первого дома Меларн?

Часть 4

Бессмертие

Сколько часов я потратил на написание этих дневников, облекая свои мысли в строки слов, наматывая и сплетая, пока не узнаю то, что знаю?

И зная также, что то, что я знаю сейчас, – это не то, во что я мог бы поверить, поскольку история продолжится позже, поскольку мое путешествие научит меня новым истинам – и я молюсь, чтобы я никогда не закрывал свое сердце от таких прозрений.

Потому что это и есть история. Я думаю о своей жизни как об истории, которую я пишу. Это в моей власти. Я автор, потому что только я могу быть автором этой истории.

Как и для всех нас. Точно так же, как я являюсь автором своей истории, так и вы являетесь авторами своей собственной истории. И хотя я знаю, что самонадеянно думать, что кому-то захочется прочитать то, что я пишу, я могу надеяться, по крайней мере, что моя дочь однажды найдет эти слова. Итак, впервые я пишу тебе, мой воображаемый читатель – и какой абсурдной кажется мне эта мысль! – но я чувствую, что это помогает сформулировать то, что я всегда пытался сказать себе. А именно, какой бы поворот ни был, на какой станции, при каких обстоятельствах история остается вашей, такой, какой вы можете ее написать, какую вы можете прочувствовать, которую вы можете создать. Конечно, есть так много вещей, которые невозможно контролировать, но независимо от них, мировоззрение, эмоции, то, как вы справляетесь с предлагаемым путешествием – это книга жизни.

Путешествие. Для меня, с самых ранних дней, с самых ранних воспоминаний, путешествие всегда было важнее цели. Научиться сражаться и ориентироваться в академии дроу было важнее, чем стать великим воином, поскольку первое привело бы ко второму, до какого бы уровня я ни поднялся.

Я не могу определить, будет ли восход ярким или его затмят плотные облака, но я всегда могу контролировать свою реакцию на него. Я всегда могу найти надежду в этих ранних лучах или туманном сиянии. Я всегда могу улыбнуться в ответ и напомнить себе, что я благословлен быть свидетелем всего, что показал мне рассвет. В конце концов, я знаю, это лучше, чем сетовать на облака.

Я тоже не могу контролировать облака. Как я не могу контролировать многое в отношении окружающих меня обстоятельств.

Но моя реакция на них и мой выбор из-за них… это мое собственное, и только мое. Это мое путешествие, и ничье больше.

Я редко, очень редко возвращаюсь назад и перечитываю написанные мной эссе. Или, возможно, мне следует назвать их “раскладывание”, потому что это то, чем они являются: раскладывание, разматывание сложных и запутанных нитей, которые преграждают мне путь в моем путешествии. Кто-то может подумать – я мог бы подумать, – что, возможно, я стал бы тогда чаще обращаться к ним. Но нет. Такое желание во мне встречается редко и никогда не касается более чем одной записи за раз. Я знаю, что во время этих нечастых посещений прозрений моего прошлого меня приводит туда простое любопытство. Любопытство, а не какое-то переосмысление, поскольку я ищу ответы на любые узлы в жизненных нитях, которые в настоящее время находятся передо мной. Возможно, я мог бы измерить некоторый рост с помощью любых новых перспектив, которые я привношу в прочитанное, поскольку мой опыт стал более глубоким.

Но всегда в таких случаях я читаю с большим вниманием и решительной отстраненностью, потому что я не хочу, чтобы эта глава моей книги жизни определялась сознательно – или, что еще хуже, полностью – каким-либо прежним пониманием. Не таким образом. Переживания есть, они оседают в моем сердце и душе, но моим ориентиром должно быть то, что сейчас передо мной: настоящее. Поступить иначе означало бы погрязнуть в тех самых страхах перемен, которые, как я недавно отметил, являются одним из движущих мотивов наших врагов в Мензоберранзане.

Однако теперь, после драматических перемен, которые произошли со мной – открытие Каллиды, бушующая война в Мензоберранзане, рождение моей дочери и наблюдение за ее взрослением – я изменил решение. Я разрешил себе вернуться назад и прочитать все эти эссе.

Возможно, это из-за моих тренировок с Магистром Кейном.

Возможно, из-за того, что однажды я вышел за пределы этого смертного тела.

Возможно, это из-за Каллиды и эвендроу, потому что, узнав о них, мир изменился для меня так внезапно и во многих отношениях.

Возможно, именно из-за Бри эта возможность кажется наиболее правдоподобной. Я хочу, чтобы она прочитала их, и надеюсь, что мы поговорим о них, как для того, чтобы она могла лучше узнать меня, своего отца, так и потому, что любая помощь, которую они могли бы ей оказать в поиске способов размотать свои собственные нити, принесла бы мне огромную радость.

Учить тому, чему мы научились, делиться тем, во что мы поверили, передавать истории, которые научили нас…

Это и есть бессмертие.

Это хорошая и утешительная мысль, когда вокруг меня бушует война, когда я возлагаю свои надежды на, казалось бы, невозможную армию демонов и могущественных фанатиков.

В любом случае, это моя жизнь, моя история, мое путешествие… и только мое. И, возможно, это близится к концу – вокруг меня идет сражение, свирепое и грозное.

Но нет, я не могу так думать, иначе я перестану писать эту историю!

Столь многое изменилось, и все же, столь многое осталось прежним. Я остался верен тому, что было в моем сердце. Да, я неоднократно разъяснял свои чувства, но суть всего этого: надежды, желания, истины, прочно и неразрывно оставались частью сердца Дзирта До'Урдена.

Это моя история. Это мое путешествие.

Подошла ли она к концу?

Я думаю, что нет!

Остается слишком много возможностей, слишком много радости – радости, которую я один могу создать в этой жизни, которой я живу, в этой личной книге, в этом жизнеописании, моей истории и только моей, которую я пишу сам.

Я увижу следующий рассвет вновь…

– Дзирт До’Урден

Глава 20

Поворот колеса судьбы

– Неожиданно, – заметила Эскавидне. Она и Йеккардарья стояли посреди бойни в зале призыва недалеко от Мензоберранзана.

– Ллос привела нас сюда, – напомнила ей Йеккардарья. – Действительно неожиданно. Внезапное вторжение в дела Города Пауков! Нежелательный поворот в пути камня, который мы пустили вниз по склону.

– Леди было все равно, какая сторона в нашей маленькой игре оказалась достойной победы, но теперь, похоже, она не собирается позволять ученикам этого человека играть с нашим катящимся камнем.

– Она даст отпор, сестра, и это будет великолепно!

– Но наше пари…

– Мы все еще не знаем, кто победит, Бэнры или Меларны, – сказала Йеккардарья.

– Мы знаем, кто этого не сделает, но Темная Дева и ее глупые последователи, возможно, не имеют значения для нашего пари, хотя, опять же, скорее всего, так оно и есть. И мы знаем, какая сторона больше всего пострадает от ответного удара Паучьей Королевы.

– Игровое поле против Жиндии было несбалансированным, – согласилась Йеккардарья. – И поэтому мы должны, по крайней мере, изменить наши шансы.

– Мы обе знаем, что шансы склонятся в пользу Бэнр, моей стороны в пари, – ответила Эскавидне. – Эйлистри, будь проклято ее имя, сочла нужным вмешаться, но теперь великая Королева Пауков будет сопротивляться сильнее. Выигрыш Бэнров здесь, в этом зале, на самом деле является их проигрышем.

Йеккардарья вздохнула.

– Если Жиндия победит, я проведу большую часть обучения Биртин Фей, – согласилась она. – Немного позабавлюсь.

– И если Бэнры все еще окажутся достаточно сильны, чтобы победить, я не доставлю тебе удовольствия, пока ты будешь наблюдать, как я тренирую Биртин Фей, – сказала Эскавидне.

– Согласна. – Обе улыбнулись и кивнули.

– Все равно будет очень весело, – сказала Йеккардарья. – Каков бы ни был исход.

– Особенно, когда Темная Дева проиграет, конечно!

– Может, нам пойти и пригласить нового игрока?

– Действительно. В Храм!

Дайнин почувствовал погоню, услышал хлопанье крыльев суккуба.

– Они не хотят меня ловить, – снова и снова повторял себе Дайнин, пытаясь сохранять спокойствие. Он внезапно переосмыслил свое отношение к аристократу Меларнов. Неужели они нашли Преего и решили расторгнуть сделку? Неужели эти изверги собирались доставить его обратно к Матроне Жиндии для пыток, а затем и казни?

Он опустил голову и побежал дальше, чуть не вскрикнув от ужаса, только в последний момент напомнив себе, что в этом районе, вероятно, есть и другие участники боевых действий, причем с обеих сторон. Он был одет в форму стражника Меларнов и поэтому, конечно же, не хотел быть застигнутым врасплох кем-либо из Богохульников или других союзников Бэнр, прежде чем он сможет должным образом объясниться!

Шум крыльев затих. Дайнин осмелился остановиться и оглянуться назад и вверх, вздохнув с облегчением. Как он и надеялся, погоня суккубов была зрелищем для Браелина Дженкууэя и для любых других шпионов в этом районе. Его побег должен был выглядеть совершенно достоверно.

Он снова устремился вперед, направляясь на северо-запад, вдоль Западного Разлома к выстроенному в нем дому, который когда-то принадлежал ему, пытаясь выбирать путь сквозь тени, которые позволили бы ему подобраться достаточно близко, чтобы сдаться, не будучи убитым молнией Ксорларрина или разрубленным пополам воином-богохульником, который мог бы принять его за Меларна.

Он резко затормозил и нырнул в нишу в нагромождении камней, окаймляющих Западный Разлом. Группа дроу быстро удалялась от дома До'Урден. Присоединиться к битве, полагал Дайнин, потому что одна бушевала неподалеку, на северо-востоке, возле Храма Богини.

Его сердце немного успокоилось, когда он узнал в них богохульников, включая, по крайней мере, двоих, рядом с которыми он сражался раньше.

Он медленно вышел, высоко подняв руки, крича:

– Дайниннэ! Я – Дайниннэ из Богохульства! Помогите мне!

Копья и мечи были подняты наизготовку. Перешептывания среди группы продолжались всего мгновение, прежде чем ему позволили приблизиться к отряду воинов. Вопросы посыпались на него со всех сторон, но он только качал головой и продолжал повторять: «Отведите меня в дом».

Они быстро это сделали, и Дайнин обнаружил, что стоит перед Алеандрой, представленной ему как новый лидер сил богохульства, поддерживающих дом До'Урден.

Она поручилась за него перед Сарибель и Равелем, которые, в свою очередь, отвели его к матроне Зирит, где он полностью рассказал свою историю.

Его легенду, предоставленную ему Меларнами.

– Я бы скоро, если не уже, был проклят Мерзостью снова, если бы не Браелин Дженкуэй из Бреган Д'Эрт, – закончил он, рассказав много правдивых подробностей о своих пытках в руках Преего Меларна и последующей расплате, которую он дал своему мучителю. – Увы, один из демонов-суккубов матроны Жиндии снова захватил Браелина, когда мы убегали из дома Меларн.

Зирит долго смотрела на него, заставляя его неловко поежиться.

– Это правда? – наконец спросила она.

– Что? – ответил Дайнин, нервно поднимая глаза.

– Это правда, что ты был особым заключенным матроны Жиндии?

Мужчина был в растерянности, пытаясь оценить многие скрытые мотивы. Сомневалась ли она в какой-то части или во всей его истории прикрытия? Или было что-то еще, возможно. Он все еще не был уверен, хочет ли раскрывать свою личность так рано. Возможно, было бы лучше оставаться Дайниннэ, пока сражения не станут более решительными.

– Ходят слухи, что ты когда-то жил в этом доме, – сказала Зирит более многозначительно. – Ходят слухи, что твое значение в этой войне может быть намного больше, чем у простого драука, вернувшегося из Бездны.

Тогда Дайнин понял, что если он останется Дайниннэ, то, скорее всего, его сразу же отправят обратно в бой. Если его убьют или даже снова схватят, Жиндия и Ллос сильно разозлятся на него – и он боялся, что смерть на поле боя не спасет его от возмездия Ллос.

– Это правда, – признал он. – Я являюсь – или являлся – Дайнином До'Урденом, сыном матроны Мэлис и старшим сыном Дома До'Урден.

– Ты знал дорогу в коридорах внизу! – Неожиданно вмешалась Алеандра, ткнув пальцем в его сторону в своем прозрении, которое все присутствующие, включая Дайнина, сочли искренним.

Матрона Зирит подняла руку и пристально посмотрела на женщину, которая отшатнулась, за то, что осмелилась заговорить вне очереди. Зирит сосредоточилась на Дайнине, от ее пристального взгляда он действительно почувствовал себя очень маленьким.

– Что ж, это… интересно.

– Я не ожидала такого антуража в этот день, – сказала матрона Мез'Баррис группе, входящей в помещение, служившее ее личным залом для аудиенций и семейной часовней, помещение средних размеров с куполообразным потолком, восемь длинных и два коротких стропила и выпуклая центральная часть которого очень напоминали силуэт паука. Статуи выстроились вдоль стен, начиная от входной двери и заканчивая стеной за слегка приподнятым помостом и троном. В отличие от любого другого дома в городе, на многих из них были изображены мужчины дома Баррисон Дель'Армго, включая, пожалуй, самого впечатляющего из них, на фоне стены справа от Мез'Баррис.

Браелин Дженкуэй в основном не поднимал головы, но не мог не заметить, насколько статуя Утегентеля напоминала огромного человека, стоящего сразу за троном Мез'Баррис. Она сделала Малагдорла визуальным двойником Утегентеля, это точно.

– Приветствую тебя в Сети Ллос, – сказала матрона Жиндия.

Браелин понял, что она использовала название региона, в котором находился ее дом, как неуловимое напоминание Мез'Баррис о ее внезапно возросшем статусе.

– Мы пришли с дарами, – продолжила Жиндия.

– Вы пришли с ответами?

При этих словах Жиндия рядом с Браелином беспокойно заерзали, а по другую сторону от него Йеккардарья и Эскавидне издали негромкий булькающий смешок.

– Что именно тебя беспокоит? – ответила Жиндия. – Мы уже сейчас готовим почву для великой битвы и ожидаем, что все западные пределы Мензоберранзана будут окутаны дымом Бездны в течение нескольких часов.

– Что с домом Ханцрин? – немедленно откликнулась Мез'Баррис. Она щелкнула пальцами, когда Жиндия не ответилв сразу, и пораженный Браелин поднял глаза и увидел, как волшебник Кайтейн подбежал к своей Матроне, держа в руках большое зеркало и изо всех сил стараясь удержать его на месте.

Малагдорл взял тяжелую штуковину одной рукой и с легкостью поднял ее на вытянутой руке.

Кайтейн потер руки и произнес заклинание, и стекло почти мгновенно затуманилось, затем постепенно прояснилось, открывая образ матроны Шакти Ханцрин, женщины, которую Браелин хорошо знал.

– Матрона Мез'Баррис, – поприветствовала Шакти через портал и поклонилась. – Я использовала магию и услышала ваш ответ. Для меня большая честь, что ты продолжаешь размышлять о незаконной судьбе, постигшей меня и мою семью.

– Этот из Бреган Д'Эрт, предатель, убивший жрицу Барбар’ит? – спросила Шакти.

– И Челлита Вандри, да, – ответила Жиндия.

– Я думала, ты собираешься сделать из него драука, – сказала Мез'Баррис.

– Кажется уместным, что такая честь должна быть оказана Матроне Мез'Баррис, учитывая славу, принесенную тебе героическими подвигами Воина Ллос, – ответила Жиндия, и выражение лица Мез'Баррис показало, что это идеальное заявление в этом месте и в это время, несмотря на то, насколько плохо матрона Дома Баррисон Дель'Армго пытался это скрыть.

– Вы сделаете из предателя драука, матрона Мез'Баррис, – сказала Жиндия, – А затем позволите Воину Ллос отправить его в Бездну, служить для удовольствия Паучьей Королевы. И позвольте ему справиться с помощью этого.

Она вытащила меч: его острие светилось едва заметным красным светом. Рукоять и крестовина теперь были простыми, но Браелин хорошо знал клинок и понимал, что его владелец может изменить рукоять, придав ей любой вид, какой пожелает.

Матрона Жиндия положила меч горизонтально на раскрытые ладони и двинулась к Малагдорлу.

– Это Хазид'хи, «Резец», – сказала она великому воину. – Его лезвие такое же острое и крепкое, как у любого другого, и оно обладает силой воли и эгоизмом. Хазид'хи требует, чтобы его носил величайший воин. По словам Ллос, это ты, Малагдорл Армго.

– Этим мечом когда-то владели великие Дантраг и Бергинион Бэнры, – сказала Йеккардарья. – Дзирт До'Урден тоже владел им.

– И Закнафейн До'Урден, – сказала Эскавидне. – И человек, Артемис Энтрери.

Браелин увидел, как Жиндия остановилась и с трудом сдержалась, чтобы не задрожать от гнева при их рассказе. О, как она ненавидела Энтрери!

Мез'Баррис на троне хмыкнула и заерзала, язык ее тела стал холодным.

– И Тос'ун Армго, – сказала Йеккардарья, что, казалось, несколько успокоило Мез'Баррис.

В какую игру они играли, задавался вопросом Браелин, перечисляя всех этих воинов?

– Никто из них не был достоин его, – заявила затем Жиндия и, казалось, избавилась от своего огорчения при упоминании Артемиса Энтрери. – Никто, даже Тос'ун – при всех извинениях, Мать Мез'Баррис. Все они прекрасные воины, но Хазид'хи требует лучшего, по-настоящему исключительного. И это Малагдорл Армго. Только Утегентель Армго до него был достоин этого клинка. И теперь Мастеру Оружия Малагдорлу предстоит сразиться с этим великолепным трезубцем.

– Разрубить на части шпиона Бреган Д'Эрт, убийцу моей жрицы, – потребовала Шакти Ханцрин.

Браелин понимал, что он действительно обречен, причем со всех сторон. Матроне Шакти, вероятно, даже не было дела до этой младшей жрицы, но она знала, как и все здесь знали, что превращение его в драука, а затем разрезание на части, чтобы он мог служить Ллос, было задумано просто для того, чтобы лишить Бреган Д'Эрт любой возможности выжить после победы Ллос в Мензоберранзане. Шакти ХанцХанцрин не просто хотела освободиться от захвата Бэнр, охранявшего ее владения, нет. Она хотела управлять всей торговлей после победы Ллос здесь, в Мензоберранзане.

И он дал им повод сделать это.

Он попытался отогнать эту мысль. Он не мог просто сбежать из той драки на улице возле Сочащегося Миконида. Он сделал то, что должен был сделать.

Ну, может быть, не с Челлитом Вандри, но это не имело отношения к данному конкретному разговору.

Многое казалось неуместным, когда он наблюдал, как Малагдорл берет меч, жадно глядя на Браелина.

– Когда придет время, ты сможешь пойти и освободить дом Ханцрин, матрона Мез'Баррис, – сказала Жиндия.

Мез'Баррис посмотрела на служанок, чтобы спросить:

– Значит, мы должны открыто выступить против Бреган Д'Эрт?

– Браелин убил двух аристократов из числа наших союзников, – сказала Жиндия, получив в ответ лишь свирепый взгляд Мез'Баррис.

– Ну? – Мез'Баррис обратился к Йеккардарье и Эскавидне.

– Бреган Д'Эрт уже присоединилась к борьбе против нас в их битве в Браэрине, – сказала Йеккардарья. – сам Дзирт До'Урден был в их рядах.

Мез'Баррис кивнула, но по-прежнему ничего не предпринимала.

– Надвигается финальная битва, и когда она настанет, моя армия вступит в бой с основной массой Бэнров, их Богохульниками и союзниками – если таковые у них еще остались – оставляя ваш путь к Дому Ханцрин открытым, – объяснила Жиндия. – Если вы будете быстры и умны, возможно, вы сможете присоединиться к более масштабной битве и отрезать неизбежное отступление немногочисленным выжившим, когда они будут карабкаться обратно к Ку'илларз'орль и их обреченному Дому.

Матроне Мез'Баррис не очень понравилось, что с ней так разговаривают, заметил Браелин, когда ее глаза сузились в жестком взгляде на выскочку Жиндию Меларн. Он не нашел утешения в том, что Матрона Жиндия даже не вздрогнула от пристального взгляда.

– Сначала я публично разберусь с этим… существом Браелином, – ответила Мез'Баррис. Она посмотрела прямо на Браелина, порочная улыбка исказила ее лицо. – В течение часа.

Жиндия начала отвечать, но Мез'Баррис прервала ее:

– А теперь уходи, Мать Жиндия. Займись своей ролью в этой грандиозной пьесе для Леди Ллос.

– Как ты относишься к своей? – спросила Жиндия, хотя это был не совсем вопрос.

– Именно.

Жиндия, служанки и остальная делегация Меларнов удалились, оставив Браелина коленопреклоненным перед троном Матроны Мез'Баррис.

– Могу я сделать это, Мать? – спросила женщина помоложе, в которой Браелин узнал Первую жрицу Таайрул, старшую дочь Мез'Баррис. – Я бы так хотела, чтобы он стал моей первой жертвой Проклятия Мерзости. Ллос даст мне силу! Я чувствую это!

– Замолчи, глупое дитя, – рявкнула на нее Мез'Баррис. – И отойди подальше от этой бездомной грязи. И ты тоже! – отругала она Малагдорла, который лишь слегка наклонился в сторону Браелина. Однако в руках у него был ужасный меч, и он подозвал пару стражников, чтобы те забрали зеркало. Все в комнате, кто знал о Хазид'хи, могли хорошо представить, что кровожадный меч внушал сейчас свирепому воину.

– Вы оба подумайте о нашей роли, здесь и сейчас, – потребовала Мез'Баррис. – Должны ли мы быть пешками Матроны Жиндии Меларн? Подумайте вот о чем: кто возьмет на себя роль Верховной Матери, когда Квентл Бэнр будет окончательно свергнута?

Они посмотрели друг на друга.

– Жиндия возьмет! – Мез'Баррис сказала им. – Или думает, что возьмет. Но нет, мы нанесем решающий удар, и не только этим… – пробормотала она и пренебрежительно махнула рукой в сторону Браелина. – Организуйте нападение на стражу Бэнр в Доме Ханцрин и будьте готовы выступить немедленно по моей команде, – сказала она Таайрул и Малагдорлу.

– Ты не будешь ждать известий о более масштабной битве? – осмелилась задать вопрос Первая жрица Таайрул.

– Мне не нужны слова другой матроны, чтобы действовать. У нас есть собственные шпионы, – ответила Мез'Баррис. – Пусть просочатся слухи о нашем новом пленнике и нашем намерении проклясть и зарезать этого убийцу Бреган Д'Эрт сегодня днем.

– И ты, волшебник, – сказала она Кайтейну. – Найди источник, используй источник – мне все равно, кого! – чтобы Джарлакс поверил, что я не настолько убеждена в том, что Бреган Д'Эрт были бы настолько глупы, чтобы встать на сторону еретиков.

– Ты приглашаешь Джарлакса войти, – сказала Таайрул.

Шакти Ханцрин ахнула и начала протестовать.

– Джарлакс вполне может пережить это, – сказала Мез'Баррис, перекрывая ворчание. – Но Дзирт До'Урден заплатит. Они вместе в городе, как мы только что узнали. Джарлакс – негодяй и еретик, но он верен своим последователям. Он придет за Браелином Дженкуэем, и мы будем готовы.

– Его союзники очень сильны, – напомнила Кайтейн.

– Но мы их знаем, – ответила Мез'Баррис. – Мы изучили их и знаем, как победить, не так ли?

– Даже того, у которого странная магия? – спросила Таайрул.

– Особенно этого, – уверенно сказал Кайтейн.

– Как это возможно? – спросила матрона Зирит. – Никто не сбегает из тюрем дома Меларн.

– Нам помогли. Или, по крайней мере, Браелину. Он был в камере рядом с моей и сумел спасти меня, – объяснил Дайнин Зирит и другим аристократам Дома До'Урден, а также Алеандре и еще одной присутствующей: Ивоннель из Дома Бэнр.

Ни от кого из собравшихся не последовало никакого ответа, кроме недоверчивых взглядов.

– Это была женщина, жрица, верховная жрица, первая жрица Дома, я полагаю.

– Къернилл, – заметила Ивоннель.

– Да, Къернилл! – сказал Дайнин с большим волнением.

– Къернилл Меларн помогла тебе сбежать? – спросила явно скептически настроенная Зирит.

– Да, ну, нет… Браелину. И она поправила его, когда он назвал ее так.

– Къернилл Кенафин, – сказала Ивоннель.

Дайнин кивнул с большим энтузиазмом, отметила Ивоннель.

– Я слышал, как они разговаривали после того, как она парализовала охранника. Она сказала, что ее зовут Кирнилл Кенафин. Он сделал паузу, выражение его лица говорило о том, что ему только что пришло в голову что-то еще. – И она хотела, чтобы Браелин поговорил с тобой! – сказал он, указывая на Ивоннель. – Она сказала…

– Не здесь, – перебила Ивоннель. – Мы с тобой обсудим это позже.

Она чувствовала холодный взгляд Зирит, но на самом деле ей было все равно. Она не собиралась раскрывать отношения между домом Бэнр и двуличной Къернилл всему клану Зирит, особенно архимагу Тсабраку, которому было что терять, если бы он встал на сторону еретиков.

– Должны ли мы верить, что в Доме Меларн в это критическое время назревает война? – спросила Зирит Дайнина, но она все еще смотрела на Ивоннель.