Текст книги "Пройдя долиной смертной тени"
Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
– …прийти к обоюдному согласию до того, как суд начнет заседание.
– Ваша честь, истицы считают, что это невозможно. В зале присутствуют все четыре истицы и их адвокаты, но у нас нет уверенности, что ответчик присутствует здесь же!
– К порядку! Прекратить шум немедленно! Или я прикажу очистить зал. Адвокат, вы утверждаете, что мисс Смит – вот эта молодая леди, которую я вижу перед собой, – неЙоханн Себастьян Бах Смит?
– Ваша честь, утверждения не прозвучало. Я лишь обращаю внимание суда на то, что в представленных документах нет безусловных подтверждений того, что лицо, на которое указал суд, естьЙоханн Себастьян Бах Смит. Вопрос о дееспособности не может быть решен дотого, как личность ответчика будет доказана.
– Адвокат дает инструкции суду?
– О, ни в коей мере!
– Прозвучало именно так. Позволю напомнить адвокату, что суд рассматривает дело по праву справедливости [5]5
Право справедливости (equity) – процедура рассмотрения в суде гражданских исков, по которым не имеется прецедентов или четко обозначенных законом норм.
[Закрыть], а потому сам устанавливает процедуру.
– Разумеется, ваша честь. Я сожалею, что мое высказывание прозвучало как некая инструкция…
– Вы прошли в одной шестнадцатой дюйма от оскорбления суда и не испытывайте свое везение еще раз.
– Да, ваша честь.
– …поскольку я до тошноты устал от поведения половины публики и почти всех репортеров, я приказываю бейлифу очистить зал. Берите свой взвод, Эвелин, и чтобы тут никого не осталось – а если расколошматите пару видеокамер, то и черт с ними. Адвокаты, истицы, опекун и подопечная – предполагаемая, так и запишите – могут подождать в моем кабинете, пока тут не останется ни одного тупого рыла.
– Джейк, это забавно! Если я – не я, то я мертва. Значит, у меня ни денег, ни… Джейк, как честный человек, ты просто обязан на мне жениться, чтобы спасти меня от вэлфэра.
– Йоханн, заткнись. Все весьма серьезно.
– Не могу. Представь: я мертв. Значит, вступает в силу завещание. Представляешь, как вытянутся мордочки моих внучек, когда им его прочитают? Все бы отдал, чтобы это увидеть! И мне вполне может представиться такой случай!
–А что? Юнис имеет право присутствовать на оглашении завещания. Там же есть: «…и лица, специально не поименованные, но состоящие у меня на службе, после моей кончины…» – и так далее. Так что ты если не Йоханн, то Юнис.
Оба! Оба!
Вот повеселимся-то, девочка!
Часть кабинета судьи Мак-Кэмпбелла представляла собой удобный уголок отдыха. Войдя, он огляделся по сторонам.
–М-м… Джейк, Нед, мисс Смит, Алек, миссис Сьюард, миссис Фрэбиш, миссис Кромптон, я не ошибся? – и миссис Лопес. Паркинсон, а вы какого дьявола сюда заявились?
–Дружеское сочувствие, ваша честь.
–Вы не друг этого суда, и ваше место не здесь.
–Но…
–Вы пойдете ногами или полетите?
Паркинсон предпочел ноги. Когда дверь захлопнулась за ним, судья сказал:
–Сперлинг, настройте этот аппарат так, чтобы я сам мог записывать, когда понадобится, и можете идти. Алек, а вы опять хотите заявить протест?
–Я? Ничего подобного, судья.
–Это хорошо. Потому что в деле сплошной туман, и протестами его не разогнать. Кому-нибудь надо поправить голову? – он подошел к бару. – Алек, джин с тоником, как обычно?
–Да, судья.
–Забыл о дамах. Миссис Сьюард? Что-нибудь крепкое – или кофе? А ваши сестры? Эта машина может заварить и чай, если я вспомню, на что нажимать. Мисс Смит, а вы? Я помню, что вы, бывало, заказывали в Гибралтарском клубе. Ваши вкусы те же?
Это засада, босс!
Расслабься.
–Судья, в этом теле мои вкусы слегка изменились. Но те времена я вспоминаю с нежностью. Добрый старый «Глен Грант»… правда, потом мне его запретили. До сих пор не пробовал ничего похожего. Нет, перерыв был слишком большой, а вопрос моей дееспособности слишком важен для меня… так что я лучше выпью кофе. Или кока-колы – если ваша коза доится ею.
Судья озадаченно почесал нос.
–До дееспособности мы еще не дошли, а вот что касается личности… впрочем, про «Глен Грант» мог знать и Джейк. Но с кока-колой вы меня сразили.
–Вы просто не знаете всего, – улыбнулась Джоан. – Это был первый напиток, который врачи запретили мне пить. Не только его – вообще газированные напитки. Вы тогда, наверное, только поступали на юридический факультет… Это в том случае, если я – Йоханн Смит. Если нет, то я не являюсь подопечным суда – а значит, должен идти пить в другое место. Я так понимаю.
Судья задумался еще глубже.
–Джейк, ты не хочешь остеречь своего клиента? Нет, не клиента… а кого? Будь я проклят, если знаю. Собственно, это мы и должны установить. Леди, вы присаживайтесь. Кока у нас найдется. Алек, озаботься выпивкой для истиц. Обслужи их. Джейк и Нед – вы уж сами. У нас с Алеком на завтра намечена встреча с кой-какими рыбками в Новой Шотландии, поэтому сегодня надо поставить точку. Алек, загляни в свою ирландскую душу: ты что, всерьез считаешь, что эта леди не та, за кого себя выдает?
–Судья, а не обвините ли вы меня в неуважении к суду, если я скажу, что вопрос неточен и некорректен?
Мак-Кэмпбелл вздохнул:
–Юная леди, не обращайте на него внимания. Он пользуется тем, что делил со мной комнату в наши студенческие годы, и теперь проедает мне плешь. Когда-нибудь я упеку его суток на тридцать – чтобы посидел и подумал. А завтра рано-рано утром столкну его в очень холодную воду… ну, как бы случайно.
–Давай-давай. Я тут же потащу тебя в суд. Учти, там Канада.
–Я знаю, что вы снимали одну комнату, – сказала Джоан. – Вы оба были «Большими Баксами» и жили на Дартмаус, семьдесят восемь, не так ли? Судья, может быть, вы позволите адвокату задавать мне вопросы – тогда он убедится, кто я есть?
–Это не способ! – визгливо заговорила миссис Сьюард. – Первым делом вы должны снять отпечатки пальцев этой… этой самозванки, и…
–Миссис Сьюард!
–Что, судья? Я хочу сказать…
– Заткнитесь!
Миссис Сьюард заткнулась. Судья выдержал паузу. Все вели себя прилично.
–Мадам, неформальная обстановка нашего заседания – это еще не повод нарушать установленные процедуры. Если вы не желаете привлечения по делу о неуважении к суду, то впредь обращайтесь ко мне лишь через своего адвоката. Алек, втемяшь ей это в голову.
–Да, ваша честь. Миссис Сьюард, вы поняли? Вы всепоняли?
–Но я всего лишь хотела сказать…
–Остановитесь. Вы находитесь здесь лишь по любезному приглашению суда, пока процесс установления личности ответчика не завершен. Прошу прощения, судья. Это была моя мысль – усомниться в личности, чтобы прояснить суть дела. В действительности я убежден, что такой опытный юрист, как Джейк Сэлэмэн, не станет морочить нам головы, пуская в игру подставного игрока. Прошу прощения, мисс Смит.
–Я в этом тоже убежден, – кивнул судья. – Дальше что?
–Дальше? Я хотел бы просить вашу честь позволить мне отказаться от роли адвоката истиц по этому делу… если миссис Сьюард будет продолжать настаивать на своем.
Судья погрозил пальцем и осклабился:
–Шалишь, Алек! Ты их сюда приволок, ты их надрочил как следует – а теперь хочешь слинять? Не выйдет, зайчик! Так… Джейк, ты будешь говорить сам или поручишь Неду?
– Я думаю, мы не помешаем друг другу.
– Нед?
–Конечно, судья. Джейк вполне способен говорить сам. Но какое интересное дело! Целый роман!
–Да уж… Ладно, говорите оба. Алек, мне что-то подсказывает внутри, что рыбы нас завтра не дождутся.
Адвокат промолчал.
–Но почему, судья? – удивилась Джоан. – Вот я. Берите ваш кнут и клещи… Я отвечу на любой вопрос.
Судья продолжал сандалить свой нос.
–Видите ли, мисс Смит… – мучительно морщась, заговорил он. – Я лично уже решил для себя вопрос, являетесь ли вы Йоханном Себастьяном Бахом Смитом, главой «Предприятий Смита» и жителем этого города… Но оформить свое мнение в виде приговора суда я пока не вижу возможности. Предложение миссис Сьюард: снять отпечатки пальцев – не выдерживает никакой критики… Алек, истцы принимают как факт то, что мозг их деда был пересажен в другое тело?
–Нет, ваша честь.
–Какая же у них версия?
–«Пропал без вести, возможно, умер». По нашему мнению, кто бы ни называл себя Йоханном Себастьяном Бахом Смитом – он должен это доказать.
–Джейк?
–Я не могу согласиться с тем, что именно моя подопечная должна это доказывать; вполне очевидно, что бремя доказательства противногодолжно лежать на истцах. Однако мой клиент – я подчеркиваю: мой клиент Йоханн Себастьян Бах Смит, присутствующий в этом зале, – готов ответить на любые вопросы суда и адвоката истцов, и я с ним в этом согласен.
–Ваша честь…
–Секунду, мисс Смит. Джейк, вы не против, чтобы она говорила?
–Нет, ваша честь. Пусть говорит.
–Продолжайте, мисс Смит.
–Спасибо. Судья, мои внучки могут спрашивать меня о чем угодно. Я помню их с раннего детства. Скажем, Йоханна… извините, миссис Сьюард… Когда ей исполнилось восемь лет – а это было пятнадцатого мая шестидесятого года, как раз в тот день стало ясно, что встреча Хрущева и Эйзенхауэра в Париже не состоится… так вот, в тот день ее мать, а моя дочь Эвелин пригласила меня в гости – посмотреть, как ее маленькое отродье лопает именинный пирог. Эвелин посадила ее мне на колени, и она обмочилась…
– Я этого не делала!
– Да что ты говоришь? Эвелин подхватила тебя и стала извиняться, что это недержание мочи, что ты писаешься в постели… Врала, конечно.
– Судья, вы что – собираетесь так вот сидеть и спокойно слушать, как эта… эта личность оскорбляет память моей покойной мамочки?
– Миссис Сьюард, ваш адвокат вас предупредил. Если вы будете и дальше бесчинствовать, суд посадит вас в бочку, и вы будете говорить только тогда, когда я выну затычку. Или что-нибудь подобное. Алек, ты помнишь суд в «Алисе в Стране чудес»? Я разрешаю тебе применять те же методы, какие были там. Тем более что процесс живо напоминает… Мисс Смит?
– Да, сэр?
– К сожалению, то, что вы говорите о деталях жизни ваших предполагаемых потомков, не доказательно – в чем вы убедились. Не могли бы припомнить нечто, известное Йоханну Смиту и мне, но чего не мог знать Джейк Сэлэмэн?
– Это трудный вопрос, ваша честь…
– Естественно. Но иначе мне придется принять как факт то, что вы самозванка, которую хорошо натаскал опытный юрист. Тогда я буду вынужден завалить вас вопросами, чтобы вы утонули в собственной лжи… Вы, очевидно, понимаете, что идентификация личности должна быть четкой и неоспоримой, как дактилоскопия.
– Это я понимаю… хотя и не представляю, что именно… А дактилоскопия бессмысленна: отпечатки пальцев достались мне от донора.
– Естественно. Но есть разные способы убить кошку – вовсе не обязательно закармливать ее маслом. Ну, так что?
– М-м… Судья, вы позволите мне пожать вам руку?
– Что?
–Пожать руку. Лучше под столом, чтобы никто не видел.
Рукопожатие состоялось. Глаза судьи расширились.
–Черт побери! Простите. Мисс Смит, пожмите руку Алеку.
Джоан повернулась к адвокату и протянула ему руку. Адвокат, пожимая ее, наклонился и шепотом что-то спросил. Джоан так же шепотом ответила.
Босс, я не понимаю…
Это по-гречески. А перевод не для дам.
Мак-Кэмпбелл вопросительно наклонил голову:
–Как я понимаю, мистер Сэлэмэн не мог научить вас этому…
–Да. Джейк был Варваром, а не Эллином.
–Я был Варваром, – подтвердил Сэлэмэн. – Что же мне – становиться «вертволль юде» [6]6
«Вертволль юде» (нем. wertvoll Jude) – буквально «драгоценный еврей». В данном контексте, видимо, употреблено в значении «белая ворона». (прим. редактора электронной версии)
[Закрыть]в группе, которой лень было пересмотреть свой устав? Так что вы выяснили?
–То, что мисс Смит – брат мне и судье Мак-Кэмпбеллу, – сказал адвокат. – Вернее, сестра. Судья, мне кажется, очень легко установить членство Йоханна Смита и Джейка Сэлэмэна в наших тайных обществах. И это будет тем самым документальным обоснованием, которое необходимо.
–Могу я добавить? – спросила Джоан. – Брат Алек, когда вы будете искать меня в списках, учтите, что там я прохожу как Шмидт, а не Смит. Я поменял фамилию в сорок первом. Но вы помните о существовании нашего фонда взаимопомощи?
–Да.
–Конечно, мисс Смит.
–Я был его казначеем с пятьдесят шестого и до конца восьмидесятых, когда отошел от общественной деятельности. Судья, весной семьдесят восьмого вы взяли полторы тысячи долларов…
–Верно. Но сумму я возместил и спустя некоторое время внес такую же – согласно уставу.
–Отлично, вы это помните. Мне изложить обстоятельства, которые убедили меня, что ссуду вам дать необходимо? Я ведь был прижимистым казначеем…
Судья смутился:
–Думаю, это можно обойти. Алек в курсе тех обстоятельств…
–Это точно, – подтвердил адвокат. – Сам бы одолжил, да нечего было.
Эй, босс, что это за история?
Еще одна «ревматическая лихорадка», моя радость.
Деньги на аборт?
Нет, на свадьбу.
–Судья, – сказала Джоан, – я могу продолжить рассказ. Хотите, я изложу тайную родословную семьи Шмидтов? Там много скелетов в шкафах…
–Позже, мисс Смит. Я готов вынести вердикт, вступающий в силу с момента оглашения и действующий до вынесения окончательного решения. Адвокаты сторон готовы?
–Да, ваша честь.
– Возражений не имею, ваша честь. Судья поднял два пальца.
– Постановляю: идентификация личности не может базироваться исключительно на отпечатках пальцев, рисунке сетчатки и прочих второстепенных косвенных признаках. Имярек может потерять руки и ноги, потерять оба глаза, быть обезображенным до полной неузнаваемости – и в то же время оставаться прежней личностью. Его номер социальной регистрации не изменяется. Нечто подобное случилось и с вами, мисс Смит, хотя я с удовлетворением отмечаю, что обошлось без шрамов. Суд находит убедительными доказательства, представленные ему в подтверждение того, что вы действительно являетесь Йоханном Себастьяном Бахом Смитом, и постановляет считать вас таковым до тех пор, пока не будет доказано обратное. Итак, на время судопроизводства вы – Йоханн Себастьян Бах Смит. Далее: мы вступили в область применения прецедента Парсонса. Поскольку Верховный суд постановил считать, жив или мертв субъект, исключительно по активности мозга, то наш суд постановляет, что личность субъекта может быть идентифицирована исключительно по мозгу. Любое другое решение противоречило бы решению Верховного суда по делу «Генри М. Парсонс против Род-Айленда». Иные решения и толкования привели бы к хаосу при рассмотрении аналогичных дел в будущем. Итак: личность идентифицируется по мозгу.
Судья перевел дыхание и посмотрел на Сэлэмэна.
– А теперь, Джейк, я возлагаю бремя доказательств по делу на вас и вашего клиента. Вы должны однозначно доказать, что мозг Йоханна Себастьяна Баха Смита был извлечен из его тела и пересажен в тело донора, которое мы и видим перед собой.
Сэлэмэн кивнул:
– Я понял, судья. Сегодня мы не готовы к этому.
– Ничего – мы тоже не готовы… Все из-за вас, Алек, – надо же было предупредить суд и адвоката ответчика, что вопрос будет поставлен именно так.
– Приношу извинения, ваша честь, но я слишком поздно получил указания от истиц.
– Ну, так надо было просить перенести разбирательство… Ладно, ничего страшного не произошло. Разбирательство было любопытным и поучительным. Мисс Смит, вы были взяты под опеку по причине бессознательного состояния после операции; поскольку данная причина более не существует, опека отменяется, а мистер Сэлэмэн освобождается от функций опекуна. В чем дело, Алек?
– Протестую, ваша честь!
– Основания?
– Нет заключения экспертов о дееспособности мисс Смит.
– Интересная мысль. Для установления недееспособности данной особы эксперты не привлекались, как вы помните: речь шла лишь о длительной потере сознания. Каждый гражданин изначально дееспособен, а следовательно, все мы – вы, я, Джейк, мисс Смит, истицы, то неописуемое существо, которое приносит нам пиво и выносит мусорные корзины, – полностью правомочны. Наш суд не станет создавать чрезвычайно опасный прецедент, позволяя проводить промывку мозгов человеку без достаточно веских оснований. Если желаете, Алек, вы можете настаивать на проведении экспертизы, но бремя доказательства необходимости ее проведения ляжет на вас. И потребуются гораздо более веские доводы, чем просто желание истиц наложить лапу на громадное состояние. Кстати, Джейк…
–Да, судья?
–Вам придется еще, вероятно, отражать такие атаки. Будьте готовы.
–Мы готовы.
–От опекунства вы освобождены, но по-прежнему остаетесь хранителем собственности Йоханна Себастьяна Баха Смита до положительного,подчеркиваю, решения суда об идентификации личности вашего клиента. Я должен проследить весь путь мозга Смита в это тело. Как звали хирурга? Бойл? Он понадобится. И другие, кто был там. Я ничего не приму на веру. Вам, Алек, я уже сказал: требовать признания недееспособности мисс Смит будете после моей отставки – или в другом суде. Всем все понятно?
–Да, ваша честь.
–Перерыв.
Миссис Сьюард вскочила. Лицо ее было свекольно-красное.
– Вы уволены! – крикнула она Алеку Трайну. Мак-Кэмпбелл холодно сказал:
– Мадам, ваше счастье, что вы дождались перерыва. А сейчас – очистите помещение.
Повернулся к остальным истицам:
– Вы трое – тоже.
Джун, сестра Йоханны, подняла руку:
– Ваша честь, могу я задать вопрос?
– Задайте, миссис Фрэбиш.
– Вы оставили эту… эту личность на свободе, судья… ладно. Но неужели вы позволите ей жить в доме нашего деда? Дом полон, дом буквально набит произведениями искусства. Кто помешает ей растащить все это, пока мы не докажем, что она не может быть нашим дедом?
– О, мадам, мистер Сэлэмэн знает свое дело. Ему поручено хранение собственности, следовательно, он ее сохранит. Так, Джейк?
– Никаких проблем, судья. Из дома не будет вынесено ничего, имеющего ценность.
– Судья, могу я добавить? – спросила Джоан.
– Разумеется, бра… мисс Смит.
– Я прошу у суда защиты. Дело в том, что истицы не могут знать, владею ли я какими-либо произведениями искусства: никто из них никогда, ни единого раза, не был в моем доме. Даже в период моей болезни, когда я лежал, прикованный к постели, они не навещали меня и не удосужились хотя бы цветов послать… Но сразу после операции Йоханна, то есть миссис Сьюард, попыталась ворваться в дом.
– Джейк, это так?
– Да, шеф охраны докладывал мне об этом.
– Миссис Сьюард?
– Я была в своем праве. Как наследница.
– Все ясно. Хорошо. Значит, так: вы, леди, слушаете меня внимательно, запоминаете как следует – а потом уходите. Вы не должны входить в дома, офисы и прочие помещения, принадлежащие Йоханну Себастьяну Баху Смиту. Вы не будете делать попыток встретиться и говорить с этой юной леди, которую я называю мисс Смит. Если вам потребуется вступить с ней в контакт, вы сделаете это исключительно через мистера Сэлэмэна, но никак не напрямую. Это постановление обязательно для исполнения, и в случае нарушения его вас ждет наказание за неуважение к суду. Вы все поняли? Вопросы есть?
Вопросов не было. Судья выдержал должную паузу.
– Очень хорошо. А теперь уходите.
Когда дверь закрылась, судья облегченно вздохнул:
– Ну, наконец-то!.. Мисс Смит – или брат Шмидт, как правильнее? Может, тяпнем по-гибралтарски? «Глена Гранта», к сожалению, нет, но «Гленливет»…
– Боюсь, что нет. Я еще не пробовала крепких напитков в этом новом теле – а вам с братом Алеком нужно собираться на рыбалку…
– Суд отклоняет возражение. Снасти в машине Алека, внизу, а мой коптер будет только через час. Так что, еще колы?
– А шерри есть? После бокальчика шерри у меня начинает так приятно шуметь в голове – похоже, мой донор совсем не пил…
А ты меня спаиваешь!
Ш-ш-ш! Потом.
А судья славный. Вот бы его трахнуть!
У тебя одно на уме…
Спроси, как официально сменить имя.
Ладно.
– Шерри найдем. Джейк? Нед? Алек?
– Судья, поскольку Джейк в моих услугах не нуждается, я прошу прощения…
– Как хочешь, Нед. Алек, наливай себе и Джейку, а я хочу поглазеть на брата Шмидта. Возможно, я вас больше не увижу, мисс Смит. Истицы наверняка захотят передать дело в суд высшей инстанции. Сегодня вы победили, потому что причастны к нашему братству. Но временная защита – это пока все, что я могу сделать.
– Это очень много – для меня и сейчас. С переменой тела во мне появилось что-то новое. Когда я был старой развалиной, я ничего не боялся. Теперь я гораздо сильнее, выносливее, я полностью здорова – но почему-то испытываю потребность в защите.
– Брат Шмидт, я буду вашей защитой! – обернувшись, сказал Алек. – И не доверяйтесь брату Мак-Кэмпбеллу – это самый страшный волк в нашем лесу! Отвали, Братец Волк, настал мой черед глазеть на нашего нового брата!
– Парни, я не новый брат – меня посвятили задолго до вашего рождения. А что касается вашего желания поглазеть, то оно объяснимо… Джейк, они знают?
– Судья знает. Алек, наверное, тоже.
А если не знают, скажи. И не забудь про имя!
К чему я и веду…
– Мой донор, Юнис Бранка, бывшая моя секретарша, была самой приятной и очаровательной девушкой из всех, кого я знал. Не так давно она победила на конкурсе красоты… Я понимаю, какое сокровище я унаследовал. Пока я лишь учусь пользоваться этим дивным телом…
Уже неплохо получается, босс.
–Суд считает, что вы уже научились.
–Возражаю, ваша честь! Решение суда вынесено до выступления адвоката! Брат Шмидт, я согласен с этим старым ослом, поскольку он случайно оказался прав. Как известно, даже ржавые часы два раза в сутки…
–Спасибо вам обоим… от имени Юнис. Джейк, теперь, когда судья объявил перерыв, я могу снять этот бабушкин салоп?
–Н-ну… это зависит от того, как много надето под ним…
–Тогда лучше не стоит. Сегодня нужно соблюсти какой-то минимум благопристойности…
Хочешь, чтобы тебя начали просить, уговаривать?..
А кто меня учил? По крайней мере, лифчик на мне не нарисованный.
–Брат Шмидт, – сказал Алек, – поскольку в нашем деле затронут вопрос идентификации личности, может возникнуть необходимость в полном обнажении тела. Родинки… маленькие шрамы… и эти, как их… ну, объясните же ей, судья!
–Не обращайте внимания, брат Шмидт. Кстати, почему вы называете эту великолепную тогу «бабушкиным салопом»? В корне неверно! Но, должен заметить, она явно предназначена для открытого воздуха, и я с радостью помогу вам снять ее…
Босс, опасная зона!
Ша!
Джоан провела пальцем по магнитной «молнии»; Алек, опередив судью, принял плащ.
–Видите? Вот так выглядела Юнис Бранка…
Наряд для тела Юнис Джоан позаимствовала у Винни: черную обтягивающую юбочку, черный же полупрозрачный лифчик, босоножки на шестидюймовых шпильках… Она стояла, они смотрели. Джейк вдруг закашлялся.
–Джоан, если бы я знал, что на тебе надето, я бы не…
–Джейк, милый, а сказал бы ты такое самой Юнис? И кстати – хочу спросить. Судья, я не могу больше носить мое старое имя. Вы разрешите мне сменить его?
– Тут нет предмета для обсуждения, брат Шмидт. Вы можете называть себя любым именем. Суд должен лишь зафиксировать это. Что вы выбираете? Наверное, Елена? Или Клеопатра?
– Спасибо…
Босс, а судья женат?
Скройся!
– …но эти имена мне не подойдут. Я хочу носить имя Джоан – от «Йоханн»… Джоан Юнис Смит.
Судья улыбнулся.
– Хорошо звучит. Осталось немного от старого, отдана дань донору. Красиво. Позвольте дать вам совет?
– Я его прошу.
– Подписывайте чеки пока что прежним именем – до окончательного решения суда. Может быть, даже – Верховного суда…
– То же самое говорил и я, – кивнул Сэлэмэн.
– Ничуть не сомневался. Э-э… мисс брат Шмидт, как бы вы хотели, чтобы мы к вам обращались?
– Можно «Джоан», а можно «Юнис». И если в неофициальной обстановке – то лучше без «мисс». Хотя брат Шмидт старше вас обоих, вместе взятых, но Джоан Юнис всего две недели как проклюнулась. У вас могут быть дочери возраста моего тела… Кроме того, я помню, мои братья в обществе называли меня Йонни…
– Мисс Джоан Юнис брат Йонни Шмидт, мне будет исключительно приятно называть вас так, как вам угодно. Дочерей ваших лет у меня нет, но относительно моего бывшего сокамерника – не знаю. Страшно даже подумать, какого возраста могут быть некоторые его самоделки – он такое вытворял в школе!.. – Адвокат расплылся в улыбке. – Да, я еще не сказал, насколько я счастлив, что миссис Сьюард, не к столу будь помянута, меня уволила? Брат Джоан Юнис, я взялся за это дело лишь потому, что меня попросила теща Паркинсона. Сначала все выглядело как защита интересов пожилой и больной леди, едва ли не инвалида…
– Врет, – махнул рукой судья. – Обычно он охотится за клиентами в приемных покоях больниц. Иногда я по-братски подкидываю ему приличное дельце… Вернемся к нашим баранам. Джейк, будут ли какие-нибудь трудности с доказательствами того, что мозг брата Шмидта был помещен в тело Юнис Бранка?
–Нет. Хотя это сплошное занудство, но трудностей не составляет.
–А доказать, что это тело – это чудесное тело! – принадлежало Юнис Бранка?
–То же самое.
–Понятно. Но никаких письменных показаний, если есть возможность привести свидетеля в суд. Никаких копий – только подлинные документы и фотографии. И так далее. Отпечатки пальцев перед операцией снимали?
–Вот этого не знаю. Когда Юнис убили, мне было не до отпечатков ее пальцев…
Джоан тихонько пожала его руку.
–Тут могу помочь я, – вмешался Алек Трайн. – Когда я начал заниматься этим делом, я тут же затребовал отпечатки с обоих тел, удостоверился в их подлинности – и для себя решил этот вопрос. Поэтому, повторяю, меня ошарашило, когда сегодня перед началом заседания мне сказали… Не знаю, какой паркетный шаркун подал эту идею миссис Сьюард… Паркинсон, наверно. Боже, как же они оба мне осточертели!
–Кхм… Короче, соберите все возможныедоказательства. Кстати, а где второе тело?
–В морге Медицинского центра. По завещанию, тело должно было поступить для медицинских исследований, но завещание – по понятным причинам – не вступило в силу… Так что тело все еще там.
–Хотел бы я надеяться на это, – пробормотал Алек Трайн. – Если тело не упрятано, то пять к одному, что кто-то из любопытных студентов уже выпотрошил его.
–Алек прав, Джейк. Вам стоит позаботиться о сохранности тела – и как можно скорее. Даже живые свидетели исчезают, когда речь идет о таких больших деньгах. Давайте-ка представим себе, что брату Шмидту противостоят неизвестные нам личности, готовые на все.Они будут давать взятки, находить лжесвидетелей, выкрадывать улики… Как вы думаете, сколько понадобится денег, чтобы выкрасть или уничтожить труп?
– Не знаю. Но если речь идет о неизвестных нам четверых дамах, то можно выяснить…
– Могу пояснить, – сказала Джоан. – Марла и Элинор рано потеряли отца, поэтому я помогала Роберте, моей дочери, содержать девочек, платила за их обучение и прочее – до тех пор, пока они не вышли замуж. И вот за то, что после замужества субсидии прекратились, они меня возненавидели. Впрочем, за их кредитом я продолжала следить. Негоже, чтобы мои родственники сели на шею налогоплательщиков… Почти то же самое было с Йоханной и Джун, разве что девочки вышли замуж при живых родителях. Короче говоря, если никто из них не выиграл миллион в лотерею и не ограбил банк – то у них просто не найдется денег, чтобы в складчину сбацать что-нибудь настоящее.
– Это хорошо, – кивнул судья. – И все-таки, Джейк, не теряйте времени. Меня не будет четыре дня, но номер моего радиотелефона можно узнать у Сперлинга.
– Минутку, – сказал Алек. – Тут речь о деньгах, а Мак знает, как я отношусь к деньгам…
– Как всякий нормальный крохобор.
– Прошу не принимать во внимание реплику судьи! Я беру разные гонорары – от обозначаемых нулем до обозначаемых горизонтальной восьмеркой. В данном случае я долго не хотел браться за дело, потом потребовал оченьбольшой гонорар, рассчитывая, что они пойдут искать кого-нибудь подешевле… но деньги мне заплатили мгновенно. Формально я получил их от миссис Сьюард, но, думаю, ясно, чьи они. Следовательно, вопрос стоит так: захочет ли Паркинсон продолжать платить – раз; и два – сможет ли он нанять хорошего взломщика, чтобы в нужный момент вам не хватило какой-нибудь самой важной детали?
– Черт его знает, – сказал Сэлэмэн. – Будем действовать так, как будто он уже занялся этим. Значит, надо торопиться. Извини, Джоан, я упустил это из виду. Старею…
Ничего он не стареет! Скажи ему, босс, скажи!
Джоан погладила его по руке.
– Не расстраивайся, Джейк. Ты не стареешь – просто не было оснований беспокоиться об этом. Джентльмены, позвольте одну реплику. Я ничуть не расстроюсь, если мои внучки выиграют это дело. Тут так: если они выиграют, то очень сильно проиграют. Если они докажут, что я мертв, и будет оглашено завещание – то они, бедолаги, окажутся без гроша за душой. А возможность потерять это проклятое состояние меня не тревожит – оно мне просто надоело. Так что спасибо Юнис Бранка, Джейку, доктору Бойлу – благодаря им я здорова, полна сил и наслаждаюсь жизнью…
–Брат Шмидт Джоан Юнис, – сказал Алек, – вы толкаете абсолютно антиамериканские речи. Разве так можно говорить о сотнях миллионов долларов?
–Брат Алек! – улыбнулась она. – Пари: если я потеряю все до цента, то уже через пять лет буду иметь миллион чистыми. Спорим на миллион? Джейк, ты поручишься за меня, а то у меня с собой ничего нет?
–Естественно.
–Минутку, минутку! – запротестовал Алек. – Я честный, а потому бедный юрист. Давайте снизим ставку до пятидесяти центов. Мак, ты одолжишь мне пятьдесят центов?
–Только под залог. Это безнадежное пари, Алек. Джоан Юнис, я ничуть не сомневаюсь, что вы полны сил и задора – вступить в этот мир без цента в кармане, но с бодро поднятым хвостом. Однако я просто сердцем чувствую, что здесь, рядом со мной – мой брат Йоханн Шмидт, который поверил мне и дал ссуду, когда она была мне страшно нужна… Старина Эта-Бета-Пи [7]7
Эта-Бета-Пи (Эгемон, Боулеутэс, Патер – вождь, советник, отец) – название одного из престижных студенческих обществ США.
[Закрыть] не позволил мне упасть, а я не позволю никому уронить брата Шмидта.
–Спасибо, брат Мак…
–Аристократы дерюжные, – проворчал Джейк. – Еще в колледже меня от вас тошнило… да и сегодня воротит. Судья, единственной причиной, заставляющей нас всех помогать Джоан Юнис, может быть только то, что она права.А не то, что она сколько-то там лет назад выудила из дерьма какого-то сопляка-брата…
– Принимаю ваше замечание, советник. Однако никогда еще наличие братских уз – включая братство Благоговейных Хранителей, к которому мы с вами имеем честь принадлежать, – не влияло на мои умозаключения в суде…
– Какого черта! – вскочил Алек. – Ты принимаешь любые решения, лишь бы – против меня! Спроси кого хочешь!
– …даже когда мне приходилось указывать этому ирландцу на некоторые тонкости в законодательстве. Я помог бы Джоан Юнис в любом случае… но в данном конкретном – мне было просто очень приятно ответить добром на добро, потому что… – Он вдруг замолчал и стал рассматривать свой бокал. – Джейк, вы в курсе моих техобстоятельств?
– Нет.
– Джоан Юнис расскажет вам… чуть позже. Сейчас мы запишем то, что нам может потребоваться в дальнейшем, и размножим… Не получится, черт! Простите, Джоан Юнис… Сперлинг не сменил пленку.
Босс, давай посмотрим, что у него с автостенографом.
– Я «брат Шмидт» – в любое время, когда вам захочется сказать что-нибудь этакое. Могу я взглянуть на ваш аппарат? У меня такой же.
