Текст книги "Пройдя долиной смертной тени"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Он этого не хотел. Он очень болезненно относился даже к тому, что мне искусственно поддерживали жизнь…

–У вас несхожие случаи. Твое тело было изношенным, а мозг в отличном состоянии. У Джейка было крепкое тело, но где-то в сосудах мозга слишком истончилась стенка… и смерть стала неизбежной. Если тебя это утешит, могу заверить, что он ничего не почувствовал.

Интересная мысль! Попробовал бы сам: будто копытом по голове. Впрочем, где-то он прав: секундная боль – и все.

У меня было похоже, Джок, когда меня убили. Босс страдал долго.

Ребята, дайте мне сосредоточиться!.. Потом поговорим.

–Понятно, док. Одна существенная деталь: никаких вскрытий.

–Джоан, но мы должны знать…

–Нет. Он умер, и это все. Вскрытием его не вернешь, а все остальное неважно. Роберто, ты подпишешь заключение о смерти?

–Вообще-то… Видишь ли, когда происходит внезапная внебольничная смерть, врач обязан уведомить власти…

–Пожалей Джейка, Боб. Кого и зачем уведомлять? Кого-нибудь в Вашингтоне? Или власти штата? Но мы в федеральных водах, а к вечеру выйдем в нейтральные. Джейк ведь находился под медицинским наблюдением, не так ли? И смерть наступила в присутствии врача?

Джоан, не насилуй Боба хотя бы в таком смысле! Что за беда, если в этом старом мясе покопается какой-нибудь потрошитель?

Нет, Джейк. Я сказала. Все.

Джоан – упрямая сучка, Джок… но чаще она оказывается в результате права.

–Ну… – доктор Гарсиа почесал подбородок. – Если так, то конечно. Да, он упал на моих глазах, когда я подошел, сердце еще билось. Поскольку аппаратуры для контроля мозговой активности на борту нет, смерть констатирована по совокупности признаков, в первую очередь – по остановке сердца…

Из этого парня получился бы прекрасный свидетель!

–Боб, когда составишь все это – отошли одну копию Алеку Трайну, он хранитель завещания Джейка. А капитан Финчли пусть вклеит оригинал в бортовой журнал.

– Хорошо. Джоан, дать снотворного?

– Зачем? Роберто, я ведь не девочка и даже не молодая женщина, хоть и выгляжу так. Я старик, который пережил столько чужих смертей, что еще одной его не ошеломишь. Это мой давний кореш, старина Смерть. Мы ходим бок о бок не знаю уже сколько лет. Я даже счастлива – что Джейк умер так легко, без мук. А вот о Еве надо позаботиться.

– Ну… я не успел еще. Не успел даже подумать. Дам ей чего-нибудь.

– Капитан, курс в нейтральные воды. И оповестите всех, что похороны состоятся на закате.

– Джоан?

– Неужели ты думаешь, я отдам Джейка этим чучельникам? Он хотел умереть так, как умирали его предки – и он так умер. Я никому не позволю резать его милое тело. Оно вернется домой еще до заката…

– «Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное. Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить. Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать…»

Джоан прервала чтение. Огромный оранжево-багровый круг солнца коснулся горизонта. На трапе у борта, зашитое в парусину и с грузом в ногах, лежало тело Джейка. Фред и доктор стояли рядом.

Йоханн, от тебя я ожидал большей изобретательности.

Не нравится – не слушай.

Джок, это же похороны…

Ха! Это мои похороны! А где еще человек может лучше повеселиться, как не на своих похоронах? Может, спляшем и вправду?

Чуть позже. Так я продолжаю?

Конечно, старина. Только не молись о том, чтобы моя душа попала в рай.

Да, босс, не надо. Уж лучше все вместе…

Заметано. Один за всех…

Все за одного!

– «Двоим лучше, нежели одному: потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их. Ибо, если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?..»

Кстати, действительно – как? Неужели нам придется спать одним?

Юнис, ты вообще о чем-нибудь другом думаешь?

Нет. А о чем еще имеет смысл думать? Не о деньгах же… Кстати, Джок не верит, что быть женщиной в постели гораздо приятнее. И очень любопытствует…

Джейк, это правда?

Ну… в общем, я думал, что не стоит носить траур по живому…

Босс, он стесняется сказать. Но пусть сам оценит, что лучше: вставлятьЮнис – или бытьЮнис. У него будет с чем сравнить.

Да замолчите вы, дайте закончить! И вообще – когда угодно, но не сегодня! Или я объявлю бессрочную забастовку.

–«…и если станет преодолевать кого-либо одного, то двое устоят против него. И нитка, втрое скрученная, не скоро порвется…»

Босс, Джок, а мне это нравится! Как жаль, что у меня не было похорон!

По тебе была заупокойная служба, Длинноножка.

Да ну? А кто там был?

Только я. И органист. В маленькой часовне. Он играл, а я читал стихи, которые ты любила. Лежали цветы. И все…

Джок, я тронута до слез. Босс, он ведь действительно любит меня…

Да. И я люблю тебя.

Жаль, что меня там не было!

Может, оно и к лучшему. Ты не умеешь вести себя на похоронах.

Старое ты привидение! Меня же никто не слышит!

Как это мило с твоей стороны, Длинноножка, – называть меня «привидением». Джоан, может быть, пора топить этот старый хлам?

–«Доколе не померкли солнце и свет луны и звезд, и не нашли новые тучи вслед за дождем. В тот день, когда задрожат стерегущие дом, и согнутся мужи силы; и перестанут мелить мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут двери пения; и высоты будут им страшны, и на дорогах ужасы; и зацветет миндаль; и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; – Доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к богу, который дал его». Из глубин мы явились, так пусть же тело нашего брата Джейкоба вернется в глубины…

Джоан закрыла Библию. Фред и доктор приподняли трап – и тело Джейка соскользнуло в воду и скрылось без всплеска.

–А теперь все вытрите слезы. Прощание не должно быть печальным. Джейк был готов к тому, чтобы тихо уйти… Ольга, не плачь. Винни, прекрати. Джейк не хотел бы, чтобы ты плакала.

Почему это, Джоан? Я совсем не против того, чтобы такое чудесное существо пролило надо мной пару слезинок.

Пригнись, Джейк. На арене ты блистал, но шоу уже закончилось. Поболтай пока с Юнис.

–Винни, подумай о своем малыше!

Но прикрутить слезный краник у Винни было делом не слишком простым.

–Джоан, неужели ты нисколечко не жалеешь о не-ом?!!

–Но как я могу о нем жалеть, если он по-прежнему со мной? Сокровище в Лотосе – отныне и навсегда.

–Знаю, я знаю… но я не могу вынести этого!..

–Роберто…

–Да, конечно. Как ты сама, Джоан? Дать фенобарб?

–Не надо. Позаботься о Винни. Посади ее рядом с собой и читай «деньги пахнут» с полчаса. А потом ложись – тоже рядышком с ней – и спи до утра. Для Винни это будет лучшим лекарством.

–Но ведь и ты можешь с нами…

–Нет. Сегодня я буду молиться с Джейком и Юнис. И они услышат меня, что бы ты об этом ни думал, глупый безбожник.

–Пусть так. Блажен, кто верует…

–Спасибо, Роберто. Заботься сегодня о Винни. Это важнее всего.

Босс, а как насчет Фреда?

Юнис, у тебя что, течка? Ты перестаешь соображать? Вспомни, как Фред испугался… тогда. Помнишь? Сегодня ему еще хуже, чем Винни… но нам о нем позаботиться не удастся. Будет только хуже.

–Капитан!

–Да, мэм?

–Труби отбой. Команде пора ужинать. Курс – на Сен-Клемент-Айленд.

–Есть, мэм!

О, если бы Кот Том!.. Джок, это было бы здорово.

Длинноножка, а на этом корыте есть хоть один мужчина, которому наша хозяйка еще не давала?

Хэнк. Он положил глаз на Еву, а ее считает старой развалиной. Теперь у него есть шанс на успех… вернее, у Евы.

А жаль, что я оказал ей такое успешное сопротивление. Миллиона бы хватило, чтобы откупиться от любых неприятностей. Тем более, у меня богатая жена…

Заткнитесь, вы, ненасытные! Я с капитаном разговариваю! И предупреждаю: никаких Котов Томов сегодня не будет: он на вахте до полуночи.

–Наверное, мне следует называть тебякапитаном? – понизив голос, сказал Том.

–Нет, Кот, не надо. Я ведь не сдавала экзамен. Зови меня, как раньше: «миссис Сэлэмэн» или «Джоан» – в зависимости от компании. А без компании – я по-прежнему твоя «Кошечка». Так?

–Ну… само собой.

–Назови.

–Кошечка. Маленькая храбрая Кошечка. Котенок, чем больше я тебя знаю, тем больше поражаюсь…

–Вот так-то лучше. Кот, а ведь Джейк с самого начала знал, что мы с тобой как кошки…

Вранье! Юнис, она мне никогда не говорила – и только недавно я стал догадываться…

Да, Джок. Это такая штучка… ухитрялась обманывать даже меня.

– Знал?!

– Да, Томас Котярус. Но он… он баловал меня. Впрочем, и сам тоже… баловался. Как у него с Эстер – состоялось?

Джоан, черт тебя…

Джок, пригнись – мне тоже интересно!

– Ну а как же? Я их даже как-то застукал за этим делом. Ну, виду не подал, понятно – тихо смылся. А потом взял ее за жопу…

– Ты ее побил?!

– Да ну, что ты! Нежно так взял… Ну, она и раскололась. Раньше бы, говорит, рассказала, да тебя боялась.

– Меня – боялась? С ума сойти! А ты ей обо мне не рассказывал?

– Котенок, ты что, думаешь – я совсем безголовый? Или треплю языком направо и налево? Ну, знаешь…

– Мог бы и рассказать. Немного спустя ей было бы легче привыкнуть к тому, что я веду себя, как настоящая вдова.

«Не скулит и не ревет – всем дает, дает, дает».

Фи, Джок! Сразу после похорон…

– Котяра, как у нас с автопилотом? Он сможет продержать курс до полуночи?

– Ну уж на хер! Будешь спать всю ночь, ясно? А я устроюсь на палубе – тоже сбацаю себе отсыпон. И без никаких! Кошка, обещай: будешь спать, и все. Никаких блужданий по судну. Надеюсь, ты не собираешься сигануть за борт?

– Это приказ, капитан?

– Приказ, черт побери!

– Есть, сэр! Есть спать и есть не сигать за борт. Спокойной ночи, Том. Дурак, что так подумал.

Она направилась к трапу.

Ну что, партнеры? Никто не хочет разделить нашу печаль? Остался Антон…

Пылающий Поляк! Это здорово! Джок, как бы твое сердечко не лопнуло!

К счастью, мое старое уже на большой глубине, и ему ничто не грозит. А то, которое у Юнис выцыганил этот старый обманщик, работает лучше швейцарских часов.

Хватит бренчать! Куда Ольгу денем?

Может, за борт?

Юнис, чтоб тебя!..

Уж и пошутить нельзя…

Если… э-э… мне позволено будет сказать…

Джейк, ты не в суде. Выкладывай прямо.

Я хочу сказать, что Ольгу можно попросить – и она поймет. По крайней мере, посочувствует. Мне она всегда сочувствовала…

Что-о?! Джейк, ты хочешь сказать, что трахнул эту застенчивую ангелицу? Не верю.

Я тоже не верю, Джок. Она даже купается в шортах.

Ну, купаться – это одно, а… в общем, это другое.

Юнис, мне почему-то кажется, что он не врет.

Странно – мне тоже. Хотя это невероятно.

Джейк, мы в восхищении. Мы с Юнис – пигалицы несмышленые. О, Великий Сокрушитель Невинности! Посоветуй, как убрать с пути Ольгу?

А вы действительно хотите ее убрать? Чем она мешает?

Интересная мысль!

Джок, босс! А Ольга знает «Омм мани»?

Нет. Мы обучали только Антона, ты же помнишь.

А она сможет сесть в «лотос»?

Она при желании сможет завязаться узлом, Длинноножка.

Итак, решено! Делаем Круг!

Делаем. Где у нас чета Дабровски?

Глава 28

Открыт конкурсный набор агентов вспомогательной федеральной службы социального обеспечения (категория С). Обладателям коричневых и черных поясов отдается предпочтение. Имеют значение опыт работы в данной сфере, а также военный опыт. Обращаться в местные отделения Гражданской службы или в офисы Социального обеспечения. Оплата по стандартным ставкам с оплатой за риск по коэффициентам зон обслуживания. Лунная комиссия заявила, что колония обеспечивает себя продовольствием на 102 %, но добавила, что десятилетний план иммиграции пересмотрен не будет. Романтическая потеря:…в море, на яхте, где они проводили медовый месяц. Юная вдова пребывает в уединении…

ВЫКИНЬТЕ ВАШИ БЮСТГАЛЬТЕРЫ

ОНИ НИКОГДА ВАМ НЕ ПОНАДОБЯТСЯ,если…

Если вы воспользуетесь секретом, найденным 2 510 000 лет назад мудрыми и светлыми индусскими мудрецами.

Никаких хирургических вмешательств, медикаментов и уколов!

Звоните в «Меркурий-сервис» – «Адепт».

Конфиденциально.

ЗАВЕДИ ПАРНЯ, ЧУВА. РУБИШЬ?

…дверь для обработки. Был рад встретить вас, миссис Гарсиа, и вас, доктор. Войдите, следующий! Подходите, садитесь. Муж с вами? Или вы «мисс»?

–Я вдова, мистер Бэрнс.

–О? У нас нечасто бывают вдовы. Комиссия не любит связываться с ними. Эмиграция – не средство для решения эмоциональных проблем. И мы не принимаем женщин на таких сроках беременности. За редким исключением – как, скажем, у предыдущей пары. Она беременна, но он – практикующий врач, то есть пользуется максимумом привилегий при субсидированной эмиграции. Поэтому я ее пропустил. Впрочем, я мог бы пропустить ее и саму по себе: она квалифицированная медсестра. Как я понимаю, у вас…

–Я все это знаю. Доктор Гарсиа – мой личный врач.

–О? Но теперь это ничего не значит. Даже если вы пройдете, на Луне он вряд ли останется вашим личным врачом. Разве что случайно…

–Мистер Бэрнс, перед вами мое заявление на эмиграцию. Мой юрист составлял его очень обстоятельно. Может быть, изучив его, вы сэкономите ваше время?

–Все в свою очередь. Вас удивит, наверное, как много людей приходят сюда, не имея представления о том, что их ждет. Лишь один из двадцати проходит вон в ту дверь. Итак, Сэлэмэн Юнис… Миссис Сэлэмэн, во-первых, я должен предупредить вас… Сэлэмэн?!

–Миссис Джейкоб Моше Сэлэмэн, в девичестве Джоан Юнис Смит.

–Ваше лицо показалось мне знакомым, но…

–Я пополнела. Знаю. Доктор говорит, что такая прибавка – нормальна для моего веса и сложения. И, конечно, срока беременности.

–Хорошо, что вы заговорили об этом. Женщины, как правило, заблуждаются насчет срока. Первенцы появляются на свет раньше, чем объявлено. Лунные транспорты не оборудованы для приема родов. Я хочу, чтобы вы поняли, как это опасно.

–Я полностью осознаю опасность. Но доктор Гарсиа уверен в сроке родов, и… Мистер Бэрнс, наш разговор конфиденциальный?

–Нет. Я имею право разглашать все, что услышу… хотя очень редко этим правом пользуюсь. Если вы не хотите быть откровенной с комиссией, можете оставаться на Земле. Это уже ваши проблемы. Я же должен быть полностью удовлетворен вашими ответами на вопросы, которые я буду задавать, ничем не стесняясь. Итак, вы будете отвечать?

–Ладно, я продолжаю. Я вынашиваю уже не первого ребенка. Нет никаких оснований считать, что роды будут досрочными. Если «Годдард» вылетит по расписанию, ребенок родится уже на Луне.

–Так. Тогда возникают другие проблемы. Этот ребенок будет иметь права на ваше имущество?

–Нет. Именно эта информация должна быть конфиденциальной. Я неимела первенца.

–Не понял?

–Вы же знаете, я изменяла пол путем пересадки мозга. Да весь мир это знает!.. Так вот, у донора ребенок был, но внебрачный – хотя теперь это никого не волнует, но все равно – я не хочу компрометировать моего донора.

Босс, ты же знаешь – мне плевать.

Спокойно – это отвлекающий маневр. Сейчас он увлечется этой темой – и подставится.

–Миссис Сэлэмэн, меня беспокоит этот аспект проблемы. Ваш первый ребенок в будущем может предъявить претензии на наследство – а поскольку пятьдесят процентов имущества эмигрантов отходят в общий фонд колонии, то колония кровно заинтересована в том, чтобы этот вопрос вообще не поднимался.

–Мистер Бэрнс, если вы внимательно прочтете «приложение № 6», то увидите, что все предусмотрено. Мною учреждается небольшой траст, предназначенный для погашения любых подобных претензий. Через пятьдесят лет оставшиеся средства будут перечислены на благотворительные цели.

–О? Десять миллионов – это, по-вашему, небольшой?

–Конечно.

–Так… мне надо повнимательнее ознакомиться с цифрами… Кстати, вы знаете, что даже на оставленные вам деньги вы на Луне ничего не сможете купить? Иными словами, и бедные, и богатые начинают с равно низкого старта?

–Конечно, знаю. Мистер Трайн, мой адвокат – очень внимательный юрист. Поэтому я прекрасно знаю ваши законы и понимаю все последствия моих действий. Он их не одобряет. В смысле, мои действия. Но он составил документ, предусматривающий, похоже, все обстоятельства.

–Возможно, возможно. Так, а это справка из банка…

–Да. Но у меня будет одна просьба. Я хочу, чтобы доктор Гарсиа наблюдал за мной после родов.

–Не могу обещать этого. Извините. Такова политика…

Она встала.

–Тогда я никуда не лечу.

–О? Бог мой! Это что – все ваше?! – он не слышал ее, уставившись на банковскую справку.

–Неужели для одной беременной женщины нельзя сделать исключение?

–Не знаю… Это… если это все правда – вы не просто богаты, вы – миллиардерша!

–Возможно. Думаю, ошибок там нет, баланс подбивал «Чейз Манхэттен»… разве что какой-нибудь компьютер пустил пузыря. Ладно, давайте все сюда, потому что, раз уж комиссия не может пойти на такую крошечную уступку…

–Прошу вас, мадам. Я имею право делать подобные исключения – просто обычно не пользуюсь этим правом. Такова политика.

–Чья политика, мистер Бэрнс? Комиссии? Или ваша личная?

–О? Моя, я же говорю…

– Тогда хватит жрать мое время, чертов идиот!!!

Так ему, толстушка!

Да надоело мне это все! Спина болит!

Мистер Бэрнс от акустического удара чуть не вылетел из кресла. Опомнившись, он вскочил:

–Прошу вас, мадам…

– Юноша, хватит болтать попусту! Как видите, я беременна. Вы прочли мне лекцию об опасности родов и сроках зачатия – хотя вы не врач. Я терпела. Потом вы полезли в мою личную жизнь. Я тоже стерпела. Потом вы почему-то старались убедить меня, что врач, давным-давно наблюдающий меня, почему-то не сможет продолжать это делать, хотя мы полетим на одном корабле. Но, оказывается, все это было необязательным… стало необязательным, как только вы взглянули на мою банковскую справку. Значит, это все были ваши личные мелочные придирки, демонстрация мелкой и подлой властишки, врученной вам бесконтрольно. Я сидела перед вами на жестком неудобном стуле, у меня заболела спина. Сколько бедных беззащитных людей стали жертвами вашего неумеренного властолюбия и скверного характера? Но я не бедна и не беззащитна! Поэтому я обещаю вам, что на своем удобном кресле вы сидите последний день!

– Мадам, прошу вас, не надо! Ваш доктор будет с вами, сколько это потребуется. Я всегда иду навстречу пожеланиям кандидатов… насколько это возможно…

– Тогда вынь свою ленивую жопу из кресла – и предложи его мне! А сам посиди пока на стуле.

– Да, мэм…

Они поменялись сиденьями. Через несколько минут пристального изучения документов он поднял глаза:

– Почти все остающиеся у вас средства вы вкладываете в разработку и постройку космических кораблей?!

– Не ваше дело. Мои деньги, как хочу, так и трачу.

– Я не говорю, что мое. Просто это так… необычно.

– Почему? Мой ребенок может захотеть пойти на корабль. И я хочу, чтобы это был хороший корабль. Короче: у вас было время, чтобы заучить мое заявление наизусть. Решайте. Или ставьте визу, или давайте его обратно. У меня разболелась спина, и это вы виноваты, мать вашу, и ваша идиотская «политика, политика»!

Он поставил печать и расписался.

– В эту дверь, миссис Сэлэмэн.

– Спасибо, – она направилась к двери.

– Только тебя там и ждут, старая сука…

Джоан Юнис остановилась, повернулась всем телом и улыбнулась ослепительно и лучезарно.

– О, спасибо, дорогой! Это лучшее, что я услышала от вас! Самое честное – от всего сердца! Конечно, там меня не ждут, и я была не права – отвечать на вашу грубость своей грубостью. И я действительно старая сука, чего уж там.

– Я не должен был говорить так…

– Ну, почему же? Все это – чистая правда. Только я все равно не стала бы отнимать у вас вашу работу – честное слово, это не мой стиль. Просто у меня заболела спина, и я разозлилась. А вы неплохо держались. Как вас звать?

– О? Мэтью.

– Хорошее имя, Мэтью. Крепкое. – Джоан Юнис вернулась, подошла к нему вплотную. – Мэтью, я улетаю на Луну. Навсегда. Я никогда не вернусь оттуда. Простите старую суку… будем друзьями, ладно? Меня некому провожать, Мэтью. Поцелуйте меня… на прощание…

–О…

– Это ничего, что живот большой. Встаньте сбоку, так будет лучше… – Она подняла лицо и закрыла глаза.

Потом она судорожно вздохнула и прижалась к нему.

–Мэтью? Можно, я буду любить вас? Нет, совсем не то, что вы подумали… да мне и нельзя уже… Просто скажите мне, что я могу с любовью вспоминать вас в дороге… а это очень длинная дорога… до Луны. Я даже немного боюсь, когда представляю… Я слишком долго жила без любви, и мне кажется… я просто хочу успеть полюбить всех, всех, кто мне позволит… и будет хоть немного любить меня в ответ. Вы – будете? Или эта сука уж слишком стара?

–О, мадам Сэлэмэн…

–Юнис. Я – Юнис, Мэтью.

–Юнис… Юнис, вы – самая восхитительная сука… думаете, я почему держал вас на том стуле и не отпускал? Мне так хотелось посмотреть на вас… не насмотреться, не потрогать, не поцеловать – только смотреть и смотреть…

–Поцеловать тоже можно…

На этот раз у него получается лучше, намного лучше…

Не мешай, я занята.

–Чудесная… – он перевел дыхание.

–Пузатая и растекшаяся, – усмехнулась Джоан. – Видел бы ты меня полгода назад – а еще лучше – саму Юнис, ту, первую…

–Все равно – ты чудесная. Но нам нужно остановиться… Прощай, Юнис. Тебе – в эту дверь, а там – по указателям…

–Прощай, Мэтью. Я люблю тебя… и буду любить даже на Луне.

–Береги себя…

О, черт! «Врачебный контроль». Сейчас начнется всякое дырколазанье…

Зато нас поцеловали на прощание.